Текст книги "Курс исламской философии, Пролегомены"

И хотя в мире есть люди доброй воли, выступающие за разоружение, запрет ядерных испытаний и укрепление безопасности в форме многополярного мира, угроза омницида сохраняет свою острую актуальностью. И в этом моменте мусульманская умма должна сказать своё веское слово, непременно подкрепляя его неподдельными идеалами.

А еще мусульманам, особенно ревностным, надо знать, что русские после Второй мировой войны помогли арабским странам освободиться от колониализма Запада. Ведь не случайно исторический противник России – западный политический истеблишмент – в 1917 – 1918 гг. ввел войска в охваченную Гражданской войной Российскую Империю с целью сокрушить проект реализации социализма и, как это сейчас видно задним числом, уничтожить русскую государственность, как таковую. Однако они закономерно потерпели поражение, в чем не малая заслуга и мусульманских народов Кавказа, Поволжья и Средней Азии. Также мусульманские народы СССР имеют прямое отношение к самой великой в истории войн победе – Победе над германским фашизмом.

Эти и мн. др. достижения российских мусульман и мусульман стран СНГ являются предметом законной гордости. Но есть и реальная угроза провала естественноисторической интеграции мусульманских народов в Русский мир…

Русский язык де-юре занял место социокультурного авангарда для многих мусульманских народов Кавказа, Средней Азии, Поволжья, Урала и Сибири. Но остаются вопросы к психологизмам мусульман… Поэтому и по ряду других причин настоящий «Курс» направлен на решение проблем, порождаемых негативными психологизмами, состоящими из стереотипов, предвзятостей и комплексов. Но уже одно то, что мусульманские интеллектуалы РФ и СНГ знают, что русский язык является одним из богатейших языков мира, особенно в части фундаментальной, технической и прикладной науки, поможет нам преодолеть любые препятствия в продолжающемся историческом витке развития.

Иными словами, мы как правоверные мусульмане-сунниты исходим из того, что арабский язык есть язык нашей ак'иды (догматики/вероубеждения), богословия (вероучения) и богослужения (и′бодата), а русский язык для российских мусульман это язык социокультурного развития и геополитического конкурирования. Следовательно, оба эти языка должны функционировать в умах сознательных мусульман, так или иначе вовлеченных в ареал Русского мира, в форме диалектического параллелизма¹⁵.

В дополнение к сказанному в этой главе о русском языке, нелишне заметить, что несколько тысяч этнически русских семей исповедуют ислам, а это еще одно основание для любви к русскому языку. И, соответственно, производство интеллектуально-философского да'авата на великом, могучем, правдивом и свободном русском языке, должно встречать со стороны российских мусульман и мусульман постсоветского пространства самый живой отклик и действенную поддержку.

Глава 2-я

ЯЗЫКИ МИРА

И ИХ ЗНАЧЕНИЕ

В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА

Мы уже говорили, что язык это коммуникативно-знаковая система и понятийно-категориальный аппарат. Сейчас во второй главе не лишне добавить к этим взаимно дополняющим друг друга определениям еще один аспект (точку зрения). Язык есть физическое тело мысли, дающий мыслям выход из виртуальной камеры мозга – в социокультурное пространство.

Редуцируя (сводя сложное к простому) положение природы рассудка/разума надо знать, что человек не может ничего помыслить вне связки с языком. То есть мы мыслим благодаря языку. Следовательно, чем лучше мы знаем язык/ки, чем богаче и концептуальнее лексика нашего языка тем продуктивнее мы мыслим. Это касается и глухонемых, которые тоже могут мыслить и весьма логично за счет использования сурдо языка (языка жестов).

Если говорить обо всей мусульманской умме, насчитывающей свыше полутора миллиарда человек и около 800¹⁶ языков вместе с диалектами, то русский язык не единственный претендент на статус авангарда социокультурной цивилизации мусульман. Есть еще английский и французские языки, на которые также переведена с арабского почти вся мусульманская религиозная литература. И собственных оригинальных трудов по разным дисциплинам ислама написано на английском и французском языках едва ли не больше, чем на русском.

Поэтому и по ряду других причин де-факто основными претендентами на статус социокультурного авангарда мусульман являются три языка: английский, французский и русский. Немецкий, испанский, итальянский тоже имеют весьма существенную базу переводной мусульманской литературы, но значительно отстают от трёх вышеназванных в количестве и качестве оригинальных работ, а стало быть, и в популярности среди мусульман. Значит, в ряду претендентов на социокультурный авангард мусульманской уммы мы их не рассматриваем.

В мире насчитываются по разным исследованиям свыше 5000 языков, составляющих собой около 150 языковые семьи. Разумеется, эти данные разнятся, но суть дела от этого не меняется. Количество языков набирается в результате включения диалектов в качестве отдельных языковых единиц. Например: русский, украинский и белорусский – фактически один язык, но в силу их диалектного различия они имеют условную автономию и даже некоторую тенденцию к обособлению в отдельную этноязыковую единицу. И таких примеров в мире огромное множество, в силу чего и насчитывается в мире столь большое количество языков. Одних только традиционно-мусульманских языков, включая диалекты, по нашим интерполятивным подсчётам насчитывается около 800. Но среди них нет ни одного, имеющего в своём составе научно-академическую базу с профицитным наполнением. А раз так, а это действительно так, то отставание в историческом развитии нашей уммы от Запада и Востока – закономерно и вполне понятно. Вот только убедить фанатиков, занимающих в духовенстве нашей уммы по Российской Федерации и всему миру руководящие позиции крайне сложно. Местами и вовсе не возможно.

Забегая вперёд следует особо подчеркнуть: историческое отставание нашей уммы от народов Запада и Востока вовсе не означает, что они де исповедуют истинные религии, а мы – ложную; совсем наоборот.

Христианский Запад хоть и теоцентричен в силу своего языческого эзотеризма раздроблен на множество непримиримых сект. А причиной религиозной раздробленности Востока является антропоцентрический эзотеризм. Что же касается мусульман, то и мы избежали дробления на секты. Совсем другое дело ислам.

Ислам – как совершенная религия избавлена от каких бы то ни было недостатков. Однако мы, мусульмане не совершенны и полны всевозможных недостатков. Ни в одной религии мира, кроме ислама, нет

сингулярной точки опоры, позволяющей по примеру архимедовского рычага опрокинуть зло и возвести в ранг Закона добро.

Но не спешите с критикой данной апологетики. Мы не идеализируем ислам, мы его толкуем в форме идеального образца в жутком конгломерате всевозможных религий. И вместе с тем мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что ни один вид закона, кроме естественно-материального, не работает вне человеческого фактора. Конституции, федеральные законы уголовные кодексы, принципы международного права, христианские божьи законы, иудейские законы (галахи) и даже мусульманский шариат не работает вне человеческого фактора. Во всяком случае, истории не известен факт, что какой-то закон вышел из текста, персонализировался и принудил людей к порядку. Это положение объясняет только ислам и вот, каким образом:

В числе 99 прекрасных имён Аллаха, Свят Он Один и Велик, второе и третье имена (Милостивый и Милосердный) содержать в себе великие философемы. А именно объясняют суть и формы творящихся в мире вещей и явлений. Аллах милостив ко всем своим творениям, к предметам неживой и живой природы, а также к одушевлённым существа, начиная от насекомых и кончая человеком, независимо от веры и безверия, добрых дел и злодеяний. Но милосерден Аллах после смерти только к уверовавшим, то есть мусульманам. Выходит только мы, единобожники (см. монотеисты; араб.: мувах′идун), можем рассчитывать на милосердие Всевышнего в загробном мире. Однако это не значит, что в исламе напрочь отвергается сотериология¹⁷. Некоторые мусульманские имамы утверждают, что Милостивый и Милосердный Аллах после неопределенно долгого количества времени, тысяч или миллионов лет, смилуется над грешниками и прекратить их муки.

Но мы философы, и нам не пристало влезать в столь глубокие воды догматики. Мы заметили о сотериологии мимоходом, для политкорректности. Основная же мысль в том, что имена Аллаха Милостивый и Милосердный говорят о Законе земной конкуренции между праведниками и грешниками. И само собой конкуренция заканчивается для каждого из людей с наступлением смерти.

Отсюда вполне логичный вопрос: если ислам действительно является совершенной религией, то почему мусульмане отстали в историческом развитии от народов Европы, Америки и Восточной Азии? Да и сама Русь , как смогла будучи под безраздельной властью мусульман с 1313 году (см. Узбек-хан) преобразиться в 1480 году и выйти из покорности (см. Стояние на Угре)? Ведь до Узбек-хана и дарованного им князю Юрию Даниловичу ярлыка на княжение Москва была всего лишь деревней. Титул великого князя и право собирать дань московскому князю дал Узбек-хан, когда он был еще язычником.

Больше того, в соответствие с данными отечественной историографии, монгольское иго на Руси, начавшееся в 1237 году с разорения Рязанского и Владимиро-Суздальского княжеств длилось до принятия Узбек-ханом ислама в 1317 – 1320 гг. Стало быть, и владычество монголов, которых Узбек-хан вырезал беспощадно, включая родных братьев, прервалось в это время, и началась эпоха мусульманского владычества над Русью.

Здесь снова возникает правомочный вопрос: как распорядились мусульмане своей блистательной победой?

Не будем спешить с ответом. Для умозаключения по сложным вопросам требуются полисиллогические выводы, они же в свою очередь возможны при наличии достаточных оснований (см. законы логики). Но совершенно ясно одно: с 1320 года по 1480 год прошло 160 лет. Подумать только, мусульмане владычествовали над Русью полтора столетия. И следы этого владычества видны в русских летописях, в «Хожденье за три моря» Афанасия Никитина, на золотых коронах и много прочих артефактах, включая топонимы, которых не смогли уничтожить русско-православные фанатики и мракобесы, «неожиданно» дорвавшиеся до власти.

Слово «неожиданно» мы взяли в кавычки потому, что нет другого более подходящего понятия, для обозначения исторической перемены на Руси; Золотая Орда рухнула и на её просторах выросло Русское царство, ставшее при Петре I Великом – империей и весьма сильной.

А уничтожались артефакты мусульманского владычества очень старательно. Но как это могло случиться? Русские восстали и победили? Нет и еще раз нет. Русские старательно выполняли приказы золотоордынских ханов и беев. Но когда они стали вырезать друг друга, аки взбесившиеся волки грызутся в стае, русским князьям и воеводам ничего иного не оставалось делать, как брать в свои руки власть, лежавшую на полях брани вместе с трупами своих господ и хозяев.

Иными совами Золотая Орда рухнула под тяжестью собственных грехов, гордыни и зла. Междоусобицы чингизидов обескровила Орду. А там, где междоусобицы там измена и предательство…

А вот тут возникает контрольный вопрос: неужели русские мало грешили, не бахвалились и не творили зло? Ответ очевиден: русские грешили, бахвалились и творили зло не меньше чингизидов и их генералов. Тогда в чём же секрет исторической перемены?

Обобщенный ответ ясен: Русское царство образовалось в результате самокрушения Золотой Орды. Но как потом Русское царство покорило Казанское, Астраханское, Ногайское, Сибирское и другие ханства? А ставь Империей, Россия покорила еще Кавказ и Среднюю Азию, победили во многих европейских войнах и в самой большой войны в истории – во Второй мировой войне (1939 – 1945). Обобщениями такие вопросы не объясняются. Тут надо знать ответь в деталях. А в деталях ответы на выше поставленные вопросы еще никто из мусульманских богословов не дал. А поставлены у нас выше два основных вопроса. Мы сейчас их конкретизируем и сформулируем более ясно:

1) Почему наши предшественники в 970-х гг. в Киеве уступили в конкуренции византийско-православным миссионерам?

2) Почему тюрки-мусульмане не смогли удержать власть над Русью и сами подпали под власть русских?

В ходе апробации этих вопросов на различных форумах с мусульманскими богословами были получены удивительно странные результаты. Едва богословы начинали понимать, что обобщенные ответы мы не принимаем, как они тут же производили деактуализацию этих вопросов. Прямо утверждали, что победа византийских миссионеров в Киеве в 970-х гг. и потеря владычества мусульманами над Русью не имеет для ислама никакого значения. И далее они начинали перечислять догмы, ритуальное исполнение которых стоят дороже тысячи Киевов и прочих Русских княжеств, воцарившихся на обломках Золотой Орды в виду Русского царства.

Что тут можно сказать? Расставление приоритетов само говорит за себя. Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Эту расхожую поговорку самое время перефразировать: «Скажи мне, какие достижения народов ты считаешь самыми важными, и я скажу, кто ты».

Дело с нашими единоверными догматиками из числа фанатиков доходит до того, что они, не выдерживая интеллектуального уровня в дискуссии с нами начинают утверждать, что Аллах не требует от мусульман военно-политических побед, Аллах приказывает нам поклоняться Ему и только Ему, ибо нет другого объекта достойного поклонения, кроме Аллаха Та′аля. Ни что не будет принято от человека на Судном дне, если оно было совершено не во имя Аллаха. Хоть дорогу посыпай золотом, алмазами и жемчугом, если ты не поклоняешься Всевышнему Аллаху, твоё добро тебе не поможет на мосту Сирата, что тоньше лезвия меча. Провалишься в пылающий огнём ад.

И такой поток софизмов и казуистики льётся из уст наших догматиков/фанатиков/мракобесов уже много столетий подряд и современные условия жизни и борьбы, включая джихада (большого и малого) их не впечатляет.

Вот уже, где верно говорят русские: «Язык без костей».

Между тем надо знать языки мира и их значение для развития общества. Тогда софизмы и казуистики фанатичных богословов будут разоблачены, и власть над умами верующих перейдёт к тем, кто воистину соответствует духу и букве ислама. Ведь ислам совершенная религия.

Выше приведенные софизмы заключаются в том, что никто из подлинно мусульманских философов ничего не говорит против поклонения Аллаху и ритуальные догматы принимает, и что не мало важно никакому философу не приходит в голову посыпать дорогу золотом и прочими драгоценностями. Но вот они, фанатики и мракобесы говорят-таки антиисламские вещи. Например, говорят, что «Аллах не требует от мусульман военно-политических побед…» А что есть тогда джихад?

Джихад, выпавший из рук арабо-мусульманских перипатетиков в 1195 году в ходе шариатского судилища над самым выдающимся мусульманским философом Ибн Рушдом до сих пор не поднят мусульманами. И речь тут не о философах вообще, а об истинно мусульманских философах. В результате отстранения философов от управления мусульманской уммой джихадом занимаются большей частью экстремисты и террористы, а также простые повстанцы, например в Секторе Газа, оказывающиеся в тисках обстоятельств. С одной стороны израильская военщина, а с другой – боевики, неспособные вести дипломатическую работу с противником.

Чтобы избегать ситуации кризисов и роковых столкновений нам нужен язык, способный выполнять функции социокультурного, читай земного характера параллельно с арабским языком, выполняющим самые сакральные функции веры в Единого, Вечного, Живого Бога, самое сильное имя которого Аллаh. Гармоническое сочетание языкового параллелизма между арабским и русским выполнит в полном объеме адаптированная к исламу диалектика.

Значит, надо изучать диалектику.

Но прежде позвольте мне представить на суд требовательного читателя¹⁸ репрезентацию исламской философии.

Глава 3-я

ПРЕДМЕТНАЯ ЧАСТЬ КУРСА

И ПРОЛЕГОМЕНЫ К НЕМУ

Репрезентация

¹⁹

исламской философии

Тезис: Репрезентация исламской философии может показать суннитским богословам/догматикам родовое место философии в системе исламских знаний, а широким слоям правоверных – право мусульманских философов проектировать наиболее оптимальные направления развития нашей уммы.

Предметом настоящего «Курса исламской философии» является сравнительный анализ совокупных идей арабо-мусульманских перипатетиков – как первообраза и современная форма мышления правоверных мусульман-суннитов – как образа. В результате такого параллелизма должно проявиться родовое место философии в списке научных дисциплин, одобренных шариатом для преподавания в медресе и вузах.

Актуальность предмета заключается в необходимости для мусульманской уммы сокращать историческое отставание по основным направлениям цивилизации: науке, технике, экономике и промышленности.

Целью лекции является производство эпистемологических синтезов²⁰ из двух полярно расходящихся предметов: священных догматов ислама и классических идей философии.

Разработанность данной темы почти нулевая и потому понимание автора широкой аудиторией затруднительно. Еще никто из мусульманских [академический] учёных или алимов/богословов/догматиков не выступал с идеей репрезентации арабо-мусульманской философии с происламской позиции. Но попытки примирения мусульманской догматики и [самой аутентичной] философии предпринимались уже с VIII века и длились они до Великого шариатского судилища в Кордове в 1195 году. Среди первых великих мусульманских философов следует назвать Аль-Кинди (ок. 797 – ок. 860), Аль-Фараби (870 – 950), Ибн Сина (980 – 1037) и самого продуктивного из них Ибн Рушда (1126 – 1198).

Разумеется, были попытки рационализировать мусульманскую догматику и в более поздние эпохи, но как ни странно они не оставили хоть сколько-нибудь заметного следа.

Другое дело современные арабоязычные философы такие, как Мухаммад Аль-Джабири, Мухаммад Аркун и сотни других. Их наследие существенно обогатило арабскую национальную мысль и этим оказало некоторое прогрессирующее влияние на религиозную мысль мусульман, хотя Аркун и многие другие арабоязычные философы XX и XXI вв. больше атеисты, чем теисты. Только это не должно нас пугать и отталкивать…

Замыслы Творца не постижимы. Он Милостивый Творец, даёт мусульманам блага, в том числе посредством атеистов и атеизма, показывая на примерах практической жизни удивительные парадоксы.

Научная новизна в том, что впервые теоретически постулируется идея родового места философии в системе исламских знаний с параллельной адаптацией диалектики к исламу. В ходе выполнения этой весьма сложной и предельно оригинальной задачи в настоящий Курс введен ряд новых концептов и терминов, сформулированы законы, конкретизированы методы и обозначены принципы, предложены на суд читателей и слушателей статичные и динамичные модели религиозных и научных убеждений.

Иными словами путь философии к родовому месту в исламе мы расчищаем всей реально возможной мощью эпистемологической эвристики, и делаем это с именем Милостивого и Милосердного, демонстрируя Золотую середину между чистой религией и чистой философией.

Методология лекции, предваряющей концепцию Курса, сформирована из лучших образцов мировой философии (см. гносеология и эпистемология), в результате чего диалектика прекрасным образом адаптировалась к исламским ценностям. Основным критерием адаптации диалектики было и останется впредь её соответствие научным запросам и исламской сингулярности, известной миру в форме таух′ида.

Сложность в демонстрации и аргументации тезиса в том, что наше родное суннитское духовенстве в своей подавляющей частью занимает предвзятое отношение к философии. Не редко мы сталкиваемся еще и с откровенно враждебным отношением единоверцев, убежденных в том, что философия есть занятие неугодное Аллаху и что она уводит людей от истинной веры. Но так, как от веры может увести не только философия, но и обыкновенная власть, деньги, фундаментальная наука, искусство и мн.-мн. прочее, то должно быть ясно, что наше духовенство в своём подавляющем большинстве поражено мизософией в форме паталогического психологизма. И это надо исправлять всеми силами…

Мусульманская умма не может отказаться от власти, денег, фундаментальной науки, искусства и прочего, без чего нельзя занять достойное место на международной арене. Отсюда вопрос: велика ли цена догматикам, наставляющих правоверных то и дело молиться, поститься и овладевать религиозными знаниями? Причем от колыбели до могилы. А между тем истина в этом вопросе очевидна:

«Не равняются сидящие из верующих, не испытывающие вреда, и усердствующие на пути Аллаха своим имуществом и своими душами. Дал Аллах преимущество усердствующим своим имуществом и своими душами перед сидящими на степень (Коран 4: 97/95).

И таких аятов, говорящих о преимуществе деятельных верующих над равнодушными, много. Есть и хадисы пророка Мухаммеда, дающие верующим примеры объективности. И шариат, принятый большими имамами, гласит, что во время боя Аллах не принимает намаз, тем более коллективный. На войне лучшая молитва это сражение.

Но вот, как переубедить крайних догматиков, читай наших единоверных фанатиков и мракобесов, в том, что и мы, мусульмане, обязаны конкурировать в высоких технологиях, производить цифровую технику и совершать космические полёты? Они прикрываются именем Аллаха от обязанности решать задачи, обеспечивающие развитие мусульман. Но вопрос не в том, чтобы они, фанатичные догматики, трудились в наукоёмких лабораториях, а в том вопрос, чтобы другим мусульманам не мешали своими постоянными такфирами и нескончаемыми повторами, что у Аллаха нет сотоварищей и, что только Ему, единственному и Живому Богу мы должны поклоняться. Даже впечатление такое создаётся, что догматики боятся, как бы мы с прошлой пятницы не забыли, что у Аллаха нет сотоварищей.

А между тем фард Аллаха и сунна пророка Мухаммеда обязывает нас к действительным свершениям, подвигам на поприщах науки, техники, экономики, промышленности и уж конечно военно-политических дел.

1-я пролегомена:

Функции богословия и философии

Теперь, кода мы имеем некоторое представление о настоящем Курсе, можно перейти к первой части нашего предмета, а именно к функциям богословии и философии. Знать о них обобщенно не сложно, сложно понимать их в деталях и градациях. И поэтому мы делим 3-ю главу на пролегомены, разъясняющие суть и дело предметных деталей «Курса»..

Всякому мало-мальски культурному человеку известно, что основными предметами богословии и философии являются Святое Писание и объективация действительности, соответственно. Чтобы максимизировать качество этого понимания их следует надо знать в дефинициях и градациях, то есть в когнитивных связках вещей и явлений, из которых составлен «Курс».

Чем больше и четче знаешь дефиниции и стороны их градации, тем выше качество понимания, а стало быть, и квалификация.

Из Писания мы извлекаем религиозную догматику с тем, чтобы исповедовать истинную религию, дающую нам надежду на спасение от адских мук в загробной жизни [после Судного дня]. А когда мы объективируем предметы природы, общества и мышления, то получаем реальные знания с перспективой использовать их в жизненной практике. Однако истории известны множество печальных парадоксов. Одним из них является то, что первыми электрофизиологией занялись мусульманские мыслители при мамлюкских султанах Египта. Но ревнивые к истиной вере алимы/улемы/имамы, читай фанатичные догматики, им стали объявлять такфиры и загубили великое дело натурфилософии (естествознания). В результате электричество открыли европейцы и русские (см. Гальвани Луиджи 1737 – 1798; Василий Петров 1761 – 18340). Также углеводороды как источники энергии были открыты не мусульманскими учеными. И тут правомочен вопрос: почему?

Но оставим это на потом и посмотрим на предметы, которым обучает богословие, а точнее богословы. Ясно дело, они обучают правоверию, то есть правильно веровать и исповедовать ритуально религию. В этом главная задача служителей культа.

У философии другая задача. Хотя на второстепенных и третьестепенных аспектах функции богословии и философии пересекаются, а в некоторых моментах еще и переплетаются весьма сильно, и серьёзно конкурируют. Но в основном их функции протекают в рамках диалектического параллелизма с благотворным влиянием друг на друга.

«Философия – двоюродная сестра религии» – писал в своих трактатах Ибн Рушд в кон. XII века. Но маликитские улемы, коих в Испании было большинство, посмеялись над самым выдающимся мусульманским философом и подвергли его вместе с учениками и сторонниками жестокому судилищу. Надо ли говорить, что законы шариата крайние догматики, читай фанатики, толкуют, понимают и, соответственно, используют не верно? Разумеется, надо. Иначе их спекуляциям, казуистике и софистике не будет конца.

Таким образом, мы приходим к пониманию, что богословы обучают правоверию, а философы – правомыслию. Но это так априори, изначально, до опыта. Когда же верующие и философы проходят определенный путь, жизненную дистанцию во времени и пространстве, становиться ясно, как далеко богословы откланяются от правоверия, а философы – от правомыслия. [Не заблуждаются только пророки и только потому, что их оберегает сам Творец]. Вопрос лишь в том, кто-то признаёт свои заблуждения и старательно пытается их исправить, а кто-то не признаёт и далее продолжает усугублять отношение к истине, а значит и к жизни, в том числе ожидаемой на том свете…

Но пора уже перейти к спискам функций.

Функции богословия:

мистическая;

ритуальная;

догматическая;

богослужебная;

апологетическая;

образовательная;

правовая;

властная;

миссионерская;

пророческая.

Функции философии:

объективирующая;

критическая;

мировоззренческая;

методологическая;

образовательная;

дидактическая;

политико-правовая;

детерминистская;

социокультурная

прогностическая.

Конечно, при желании списки этих функций можно продолжит, но тогда мы не избегнем дублирования. Куда резоннее предусмотреть дифференциации этих функций, их типы и подтипы, чтобы не множит сущности без острой надобности (см. Бритва Оккама). В третьей функции богословия, отмеченной нами, как догматическая, сидит дефиниция мировоззрения, поэтому нет надобности вводить дополнительную функцию. А в функциях философии мы не стали отмечать идеологию так, как в форме дефиниции она сидит в политико-правовой функции.

Мистической функции богословия люди решают основной вопрос бытия: есть или нет за видимым естеством что-либо сверхъестественное (духи, демоны, ангелы, боги или Бог Единый), а функция философии, обозначенное нами, как объективирующая отвечает за познание (см. гносеология; эпистемология).

Исходя из сказанного в этой пролегомене, мы должны получить ясное представление о функциях богословии и философии, а также помнить о том, что человеку легче умереть за идею, чем соответствовать ей (Альфред Адлер). Иными словами, догматики и весьма косные встречаются не только в кругах богословов, но и в кругах философов, и даже среди ученых фундаментальных наук (см. обскурантизм).

Критикуя и разоблачая богословов в мракобесии, в элементах язычества, в отклонении от основ веры, мы, мусульманские философы, не забываем, что и среди философов встречаются обскуранты, читай мракобесы. Да и кому, как не нам, философам, знать, до каких степеней маразма могут доходить доктора философских наук с профессорскими званиями на руководящих должностях. Один Поппер чего стоит, выдумавший фальсификационизм – как метод демаркации науки и псевдонауки. Каких только глупостей он не писал о диалектике, Платоне и «открытом обществе».

Отсюда вывод: Богословие и философия слишком серьёзные дисциплины, чтобы доверять их священникам и любителям мудрости²¹.

Мало ли чего может любить человек! Сплошь и рядом встречаются молодые люди любящие спорт, но при этом употребляющие наркотики. Так и богословы с философами могут любить предметы своих специальностей и практиковать при этом ложь, симулякры, мошенничество, пособничество в уголовных делах и даже прямое участие в коррупции.

В цивилизованном обществе нельзя оставлять бесконтрольными никого, и прежде всего богословов с философами, а вот о прокурорах, судьях, полицейских начальниках, армейских генералах и само собой политиках вплоть до главы государства – должен быть отдельный разговор. Другой вопрос: кому они должны быть подконтрольны? На этот вопрос можно ответить лишь в рамках дидактического детерминизма, формирующего политику, право, идеологию и саму борьбу за высший пост в государстве.

2-я пролегомена

Детерминизм в богословии и философии

Что такое детерминизм, в чём его смысл и значение?

Детерминизм это причинно-следственная связь между вещами и явлениями живой и неживой природы или иначе: материальной и духовной. Такая связь выражается в зарождении, становлении, изменении и гибели чего-либо.

Детерминизм как доктрина появилась внутри философии и лишь затем, в эпоху Нового времени, была подхвачена богословами. Теперь наряду с философским имеется еще теологический детерминизм. Философский детерминизм прослеживает связи, как уже было выше сказано, между вещами и явлениями, не соотнося это ни к чему, кроме законов природы. А теологический детерминизм, делая практически то же самое, соотносит связи между вещами и явлениями к Господу Богу, минуя или игнорируя законы природы. Хотя в некоторых аспектах теологи, они же богословы, апеллируют к законам и даже к закономерностям, но делают это крайне мало и, как правило, паллиативно, то есть, не завершая операционный цикл.

А между тем Аллах говорит в священном Коране: «Поистине, в творении небес и земли, в смене ночи и дня, в корабле, который плывет по морю с тем, что полезно людям, в воде, что Аллах низвел с неба и оживил ею землю после ее смерти, и рассеял на ней всяких животных, и в смене ветров, и в облаке подчиненном, между небом и землей, – знамения людям разумным!» (2: 159/164).

Что это как не повеление руководствоваться вещами и явлениями природы, изучать законы и закономерности природы?! И не кабы как обобщая в нескольких словах, например, творение небес и земли, а детально анализируя материю на её составные части – молекулы, атому, ядра атомов и так дальше до квантов, бозон и прочих квазичастиц. Смена дня и ночи – предмет астрономии, но астрономия в отрыве от физики во всех её ответвлениях (электрофизика, молекулярная физика, ядерная физика и т. д.) и в отрыве от географии во всех её смежных дисциплинах не может иметь научного прогресса, то есть успеха. Это уже показывает детерминированность материи или неживой природы. А так как вся живая природа, что видно и осязаемо вокруг, может существовать и развиваться только на теле неживой природы, то дело ясное: минералы неживой природы детерминируют живую природу, а она в свою очередь детерминирует природу духовную, но не прямолинейно, а через тысячи эксплицитных и имплицитных циклов. Иными словами: волосок водоросли это уже жизнь (см. биота), но даже самые богатые леса, как морские, так и наземные не могут сами по себе произвести интеллект. Но и утверждение о том, что Бог сотворил мир из ничего вместе с разумными существами в виде ангелов, джинов, шайтанов и человека не имеет ничего общего с наукой…