Текст книги "Дуэльный кодекс"

– Выходит, во время избирательной кампании политические противники могут вызывать друг друга на дуэль, если кто-то из них сочтет себя оскорбленным? – уточнил Родс.

– Выходит, так, – подтвердил Метакса. – Мания фьорентийцев драться по малейшему поводу – это одна из причин, по которым ни одному из резидентов «секции джи» не удается закрепиться на планете на сколько-нибудь продолжительный срок. Чтобы постигнуть все тонкости Дуэльного кодекса, требуется время. Любой непосвященный неизбежно нарывается на вызов, не прожив на Фьоренце и недели. А вы сами понимаете, что даже лучшие из наших агентов не могут всегда выигрывать.

– Интересные у них порядки, – задумчиво произнес Хуарес. – Получается, во время выборов любой из кандидатов может вызвать Первого Синьора или другого соперника, в результате чего высшие посты в государстве достанутся тем, кто более метко стреляет или сможет быстрее выхватить оружие?

– Вы прекрасно сформулировали мою мысль, – сухо заметил комиссар.

– Но как же мы можем поддерживать такую политическую систему?! – ужаснулась Элен.

Метакса смерил ее фигурку ледяным взглядом:

– Не приписывайте «секции джи» большего, чем она заслуживает. Мы заинтересованы в ускорении прогресса – и только. Общественно-экономическое устройство, религия и прочие институты того или иного мира нас не касаются до тех пор, пока система срабатывает. В этом плане к Фьоренце у нас претензий нет. Там все в порядке, если не считать проклятых диссидентов, которые постоянно вставляют палки в колеса. – Он еще раз поочередно оглядел сидящую перед ним четверку: – По неизвестным мне причинам власти Фьоренцы до сих пор не сумели ликвидировать подполье. Рискну предположить, что обычные полицейские методы малоэффективны в сложившемся противостоянии. Но у вас ведь особые таланты, вот и воспользуйтесь ими! – усмехнулся комиссар и добавил с откровенной издевкой: – Если, конечно, сумеете.

2

Ирен Казански, с присущей ей расторопностью, уже успела позаботиться о прикрытии для каждого из членов группы.

Проще всего обстояло дело с «легендой» для Дорна Хорстена и Элен. Крупный ученый с дочерью отправляется в научную командировку с целью координации усилий различных планет в области исследования одноклеточных водорослей. Программа визита на Фьоренцу предусматривала посещение крупнейших университетских центров планеты.

– Папуля! – фыркнула Элен, смерив взглядом Хорстена.

– Будь ты дюймов на шесть повыше, я мог бы взять тебя в вояж в качестве любовницы, – мечтательно протянул Джерри Родс – Только прикид не мешало бы покруче подобрать.

– Будь я дюймов на шесть повыше, с удовольствием надрала бы тебе задницу! – огрызнулась Элен. – Впрочем, с таким слабаком я и без этого справлюсь!

Дорн Хорстен добродушно ухмыльнулся.

– Нет, мне никогда, наверное, к этому не привыкнуть, – прогудел он, качая головой.

Ярость Элен мгновенно обратилась на псевдопапашу:

– А ты чего зубы скалишь, как мерин-переросток?! Не вижу здесь ничего смешного!

– Спокойно, спокойно, коллеги, – вмешалась Ирен. Она оценивающе поглядела на Зорро, скривила губы и еще раз сверилась с его досье: – Вы, гражданин Хуарес, будете представителем скотоводческой индустрии вашего родного мира. На Фьоренце постарайтесь завести связи с деловыми людьми, заинтересованными в разведении и импорте элитного скота, и подписать с ними контракты о намерениях. Знаете, на развивающихся планетах всегда находится рынок сбыта для такого предмета роскоши, как натуральная говядина. Что-то вроде символа статуса.

Зорро кивнул:

– Думаю, с этим проблем не будет.

Напоследок Ирен Казански обратила внимание на Джерри Родса. После стычки с Элен тот ушел в себя и взирал на происходящее вокруг с легким недоумением, как будто его это вовсе не касалось.

– Вы сами вообще-то в состоянии изобрести подходящий предлог для посещения одного из Пограничных миров, такого, как Фьоренца, мистер Родс? – язвительно осведомилась она.

Джерри надолго задумался.

– Для развлечения? – предположил он неуверенно.

Не удостоив его ответом, Ирен погрузилась в углубленное изучение лежащего перед ней личного дела.

– И где только вас откопала коллега Ли Чжанчжу? – рассеянно пробормотала она.

– На ипподроме.

Ирен подняла глаза. Джерри смущенно завозился в кресле и промямлил:

– Понимаете, я как раз поставил на лошадь… – Теперь уже все смотрели на него. Родс откашлялся и добавил, как будто это что-то объясняло: – И она сломала ногу. – Никто не проронил ни слова. – Только лошадь все равно выиграла, – закончил Джерри.

– То есть как это выиграла? – изумился Зорро. – Ты же сам сказал, что она сломала ногу!

– Верно, сказал. Но вы бы видели, что произошло с другими лошадьми и жокеями! Там была такая куча-мала… А моя все же как-то сумела доковылять до финиша.

– Ради Святого Предела, не рассказывайте больше ничего, мистер Родс! – взмолилась Ирен Казански. – Я не желаю вас больше слушать! Скажите лучше, как вам понравится роль молодого оболтуса с планеты Каталина, наследника огромного состояния? Суть такова. Ваше семейство стонет под бременем налогов, взимаемых правительством на так называемые социальные нужды. Вы отправляетесь на Фьоренцу, чтобы оценить перспективы вложения капиталов вашего отца в экономику этого окраинного, но быстро развивающегося мира. Нет, лучше матери – ни один нормальный отец не доверит вам ни гроша!

Предложение Ирен как будто бы польстило Джерри, а намек на его деловые и умственные способности он предпочел пропустить мимо ушей.

– Что-то вроде плейбоя, да?

Элен презрительно фыркнула, но Ирен его слова заставили задуматься.

– Пожалуй, – согласилась она наконец. – Полагаю, вам не составит большого труда контролировать этот аспект «легенды». Плейбой, кутила и совершенно безответственный тип. – Тон ее вновь стал подчеркнуто деловым. – Сейчас я подключу коллег из костюмерной и других служб, а вы все свободны. Будьте готовы вылететь утром в понедельник челночным рейсом до космопорта в Нью-Альбукерке.

Информация о диссидентском подполье, деятельность которого сотрясала основы общественного устройства Фьоренцы, оказалась на удивление скудной. Убитый на дуэли резидент незадолго до безвременной кончины сообщил, что подготовил пространный рапорт о положении дел на планете, но никаких материалов с Фьоренцы так и не поступило. Сид Джейкс рекомендовал членам группы прояснить этот момент в первую очередь.

Не имея сведений о конкретных возможностях подполья, агенты решили на всякий случай соблюдать строгую конспирацию и не выказывать знакомства вплоть до посадки на грузопассажирский корабль «Полумесяц». На борту все, естественно, «перезнакомились» между собой, но первое время из предосторожности общались чисто формально. Родс и Хуарес, к примеру, демонстрировали стойкую взаимную антипатию, а Элен разыгрывала пылкую детскую влюбленность в красавца Зорро. Лишь в те редкие моменты, когда на пассажирской палубе не было никого из членов экипажа, они позволяли себе ненадолго собираться вместе и обсуждать полученное задание.

На третий, по земному времени, день полета доктор Хорстен комфортабельно расположился в просторном кресле и, не обращая внимания на окружающих, занялся просмотром каких-то научных записей. Его белокурая «дочурка» Элен бесцеремонно оккупировала колени и внимание «дяди» Зорро. А Джерри Родс, за неимением лучшего, соблазнил второго помощника капитана разыграть с ним партию в боевые шахматы. Гельмут Бринкер, грузный, угрюмый мужчина с типичной для астронавта внешностью, легко клюнул на предложение. При этом он совершил классическую ошибку, согласившись играть на деньги.

После первых же ходов Бринкер с удовлетворением убедился, что его партнер никогда не проводил долгие часы ночных вахт, разыгрывая с коллегами бесконечную череду партий. Джерри Родс в своем пестром, легкомысленном наряде каталинского плейбоя двигал фигуры, не задумываясь и не заботясь о последствиях. В результате его пехотинцы вынуждены были отступать по всему полю под массированным натиском танковой армады Бринкера.

Дело близилось к полному разгрому, но в критический момент корабль резко тряхнуло. Фигуры перемешались и раскатились в разные стороны. Второй помощник тупо уставился на доску, перевел взгляд на дверь, ведущую в капитанскую рубку, недоверчиво потряс головой и опять вернулся к созерцанию воцарившегося на доске безобразия. Придя в себя, он с подозрением посмотрел на невинную физиономию Джерри и снова покачал головой.

– Выигрыш был у меня в кармане, – хрипло произнес Бринкер. – Поверить не могу: второй раз подряд одно и то же!

– Неправда, – кротко возразил Родс – Первый раз вы сами смахнули половину фигур рукавом как раз в тот момент, когда я готовился перейти в контратаку.

– В контратаку! Как же! – разозлился помощник. – Да у вас в той партии не оставалось ни единого шанса! Если не верите, могу восстановить ее по памяти.

– Мы так не договаривались, – отказался Джерри. – И дело тут не в деньгах, а в принципе. Вот я, например, ни за что не смогу восстановить ход игры по памяти и очень сомневаюсь, что это получится у вас.

Бринкер вскочил и молча выбежал из зала, кипя от едва сдерживаемой ярости.

– Лучше бы тебе смыться с моих коленей, Элен, – сказал вполголоса Зорро Хуарес.

– Ой, что такое? Почему ты меня прогоняешь, дядя Зорро? – удивилась Элен, с обожанием глядя на него по-ангельски невинным детским взглядом.

– Живо слазь с колен, маленькая ведьма! – злобно зашептал Хуарес. – Можешь корчить из себя маленькую девочку перед ослом Бринкером, но только не передо мной!

– Послушай, Элен, – вмешался в диалог Джерри, – если хочешь, можешь посидеть у меня на коленях. Я не возражаю.

Та пренебрежительно хмыкнула, но все же спрыгнула на пол и подошла к шахматному столику, на котором Родс машинально расставлял в начальную позицию разбросанные фигуры.

– Как ты это сделал? – спросила она.

– Что сделал?

– Он дважды загнал тебя в глубокую задницу. Тебе уже и ходить-то было нечем. И оба раза ты ухитрился устроить «китайскую ничью». Как, я спрашиваю?

– Просто повезло, я думаю.

– Ой, только не надо мне лапшу на уши вешать! – Элен вскарабкалась на стул, на котором минутой раньше сидел второй помощник, и строго потребовала: – Быстро колись, пока я добрая!

Джерри поставил на доску фигурку пехотинца, которую держал в руке, и погрузился в размышления.

– Вообще-то у меня есть одна теория… – начал он. Доктор Хорстен оторвался от своих научных трудов

и заинтересованно поднял голову.

– Был бы счастлив услышать вашу версию, молодой человек, – пробасил он.

– Я тоже, – присоединился Зорро.

– Мне просто везет, – сказал Джерри. Трое его коллег дружно застонали.

– Ну вот, все та же сказка про белого бычка, – констатировала Элен, смерив сидящего напротив Родса убийственным взглядом. – А как ты объяснишь тот факт, что нам троим за обедом неизменно достаются жесткие, как башмак, бифштексы, тогда как твой легко режется простой вилкой?

– Чистой воды везение, – повторил Джерри.

Элен с отвращением сморщила нос.

– Честное слово, друзья! – горячо заговорил Родс – Везение действительно существует! Только некоторым людям везет гораздо больше, чем всем остальным.

Дорн Хорстен подвинул пенсне ближе к основанию носа и произнес:

– Как ученый, могу заявить, что ни разу не сталкивался с достоверной информацией, подтверждающей вашу гипотезу.

Джерри вздохнул и выудил из кармана монетку.

– Кто-нибудь из вас слышал о законе случайности?

– Так называемом, – уточнил Хорстен.

– Не важно, – отмахнулся Родс – Представьте себе, что я подкинул эту монету сто раз подряд. Что произойдет?

Ответить решил Зорро Хуарес, его смуглое, симпатичное лицо выражало неподдельный интерес.

– Согласно закону случайности, пятьдесят раз выпадет «орел» и столько же «решка».

– Это в среднем, – добавил Джерри. – Теперь возьмем сто человек и заставим их всех подбрасывать монетку. Кто-то из них выкинет «орла» сорок пять раз, а «решку» – пятьдесят пять. В то же время кто-то другой, наоборот, выбросит монету пятьдесят пять раз «орлом» и только сорок пять – «решкой». Такой разброс не будет влиять на среднестатистический результат, согласны?

– Ты к чему клонишь? – не выдержала Элен. Джерри упрямо продолжал пояснения, словно не

слыша ее слов:

– А сейчас предположим, что в нашем распоряжении имеется не сто человек, а миллиард. Следуя все тому же закону случайности, можно предположить, что среди этого миллиарда найдутся такие, кто выкинет монету «орлом» сто раз подряд. На средний результат это не повлияет, потому что кто-то, в противовес ему, выбросит подряд сотню «решек». – Он обвел взглядом лица коллег. – Надеюсь, теперь вы догадались, к чему я клоню?

– Нет! – отрезала Элен.

– Жаль, – пожал плечами Родс – Так вот, я хочу, чтобы вы поняли, что везение тоже распределяется

по закону случайности. У подавляющего большинства людей удачи и неудачи чередуются в приблизительно равной пропорции. В удачный день человек находит, допустим, дорогое кольцо, выигрывает на скачках или с ним происходит еще что-то хорошее. А в неудачный все наоборот: он теряет какую-то вещь, проигрывает пари или вляпывается в неприятности.

– Продолжайте, прошу вас, – кивнул доктор Хорстен, сосредоточенно наморщив лоб.

– По-моему, аналогия с подбрасыванием монетки вполне очевидна. То, что одним людям везет больше, а другим меньше, нисколько не сказывается на действии закона случайности. Любой из вас мог не раз убедиться на собственном опыте, что для одних на жизненном пути вообще не существует препятствий – как будто их сметает невидимой метлой в нужный момент. А другим так не везет, что человек ломает палец, ковыряясь в собственном носу.

Зорро хмуро усмехнулся незатейливой шутке, но Элен и бровью не повела:

– Я так и не услышала, какое отношение вся эта дребедень имеет к тебе?

– Но это же так просто! В настоящее время только в ООП входит около трех тысяч планет, на которых в совокупности проживает больше триллиона людей. Кому-то из них везет больше, кому-то меньше, но по закону случайности обязательно должен найтись человек, которому везет больше всех.

Три пары глаз безмолвно уставились на Джерри Родса.

– И этот человек – я.

Дорн Хорстен шумно выдохнул и с кривой усмешкой на губах тяжело осел в глубь кресла. Элен, вне себя от негодования, пустила в ход последний, убийственный с ее точки зрения, аргумент:

– Допустим, ты прав, но ведь в любой момент все может перемениться, и вместо «орлов» ты начнешь выбрасывать одни только «решки»!

– Ничего не переменится, – уверенно заявил Джерри.

– Это еще почему?

– Потому что я везунчик.

Элен в отчаянии всплеснула руками. Зорро тактично откашлялся.

– Послушайте, коллеги, – начал он, – я ничего не имею против обсуждаемой темы, но раз уж мы тут одни, хотелось бы выяснить и кое-что другое.

– С моей стороны возражений нет, – заявила Элен, злобно покосившись на Родса.

– Вы знаете, что это мое первое задание, – заговорил Хуарес – Инспектор-координатор Ли Чжанчжу включила меня в группу, прежде чем я успел пройти хотя бы начальный ориентационный курс, обязательный для всех агентов «секции джи». Я понимаю, что секретность в нашем департаменте превыше всего, но буду благодарен, если вы проясните для меня некоторые детали. Полагаю, что с открытыми глазами сумею проявить себя более эффективно, чем работая вслепую.

– Какие детали вы имеете в виду, Зорро? – осведомился Хорстен.

– Ну, в первую очередь хотелось бы выяснить, что такое Рассветные миры? Я уже в курсе, что сама «секция джи» существует лишь для того, чтобы подталкивать входящие в ООП планеты по пути прогресса и следить, чтобы они с него не сворачивали. И я слышал, что все это делается для того, чтобы человеческая раса к моменту контакта с иным разумом, если таковой когда-нибудь произойдет, была сильной, сплоченной и во всеоружии.

– Ты попал в самую точку, приятель, – кивнула Элен. – Этот момент настал. Человечество столкнулось с иным разумом. Только я бы не сказала, что мы к этому были готовы!

Зорро недоверчиво ухмыльнулся:

– Ты хочешь сказать, что Рассветные миры, о которых бродит столько слухов, населены враждебной расой?

– Дело обстоит не совсем так, – вмешался Хорстен. – Вы ошибаетесь сразу по двум пунктам – я имею в виду вас, Элен. Во-первых, речь вовсе не идет о конфронтации. Напротив, мы всячески стремимся избежать любого контакта с чужаками. Более того, мы опасаемся даже вступать с ними в переговоры. Их технология настолько превосходит нашу, что у ученых-экспертов глаза на лоб вылезают. Их реакторы, к примеру, работают по принципу полного распада материи и обеспечивают энергией в неограниченном количестве. Кроме того, у них имеются конвертеры, способные в буквальном смысле слова преобразовывать любую форму материи во все, что угодно. – Доктор выдержал паузу, прежде чем взорвать бомбу: – Однако термин «иной разум», использованный Элен, неприменим к этим существам. По имеющимся у нас сведениям, их нельзя считать разумными.

Зорро выпучил глаза. Ученый снисходительно усмехнулся.

– Я реагировал приблизительно также, друг мой, – признался он, – когда Сид Джейкс поведал мне о существовании Рассветных миров. С другой стороны, некоторые живые организмы, если дать им достаточно времени, способны добиться высокого уровня технологии, не обладая при этом сколько-нибудь развитым интеллектом. А многие вообще обходятся без него, как те же земные муравьи. Они строят великолепные с инженерной точки зрения сооружения, выдаивают «молоко» у тлей, откладывают запасы и даже успешно ведут военные действия. Я мог бы привести еще немало примеров. Но повернется ли у кого-нибудь язык назвать муравья разумным?

– Да, но преобразователи материи… – возразил Хуарес.

Хорстен пожал плечами:

– Существует и другое правдоподобное объяснение. Чтобы построить рай на Земле, человеку необходим интеллект. Он был нужен ему в каменном веке, чтобы выжить в пещерах. Он был нужен ему, чтобы совершить такие эпохальные прорывы, как овладение огнем и переход от охоты к земледелию и скотоводству. Интеллект был необходим, когда сменялись одна за другой общественно-экономические системы, начиная от первобытного коммунизма и заканчивая капитализмом. Он нужен сейчас, чтобы навсегда покончить с зависимостью от природы и обеспечить всех не только едой, жильем и одеждой, но и предметами роскоши. Но задумайтесь, что произойдет потом, когда утопия станет реальностью? Когда появятся неограниченные запасы энергии и конвертеры, исполняющие любые желания? Кто поручится, что интеллект не станет тогда помехой стабильности общества? Самые даровитые во все века отличались тем, что пытались раскачивать лодку, что отнюдь не по нраву среднему индивидууму, лишенному от рождения выдающихся способностей.

– Кажется, я понимаю, на что вы намекаете, – сказал Джерри. – Они позаботились о том, чтобы таланты больше не появлялись на свет!

– Один из возможных вариантов, – согласился Хорстен. – Но факт остается фактом: Рассветные миры существуют, как и их обитатели, значительно, очень значительно обогнавшие человеческую расу.

Поколебавшись, Зорро решился задать еще один вопрос:

– Если они не обладают разумом, как вы утверждаете, доктор, неужели среди людей не найдется ни одного умника, чтобы с ними разобраться?

– И как же, по-твоему, с ними следует разбираться? – прищурился Родс.

Хуарес удивленно покосился на него:

– Узнать, например, принцип действия их реакторов. Или раздобыть образец преобразователя материи. Если мы овладеем тем и другим, отставание значительно сократится, не так ли?

– Такая идея уже возникла однажды у одного чересчур шустрого деятеля с планеты Фригия, – язвительно сообщила Элен.

– Ну и что дальше?

– Дело в том, что обитатели Рассветных миров очень не любят чужого вмешательства, – снова вступил в разговор доктор Хорстен. – Им никто не нужен.

В торговле и прочих взаимоотношениях с другими планетами они не заинтересованы, и, когда кто-нибудь, проникнув в их мир, пытается, если можно так выразиться, разворошить муравейник, они тут же принимают меры по пресечению.

– Какие меры?

– По всей видимости, они владеют методом отслеживания непрошеных визитеров до той планеты или группы планет, откуда те явились. А затем производят незначительные изменения в составе атмосферы. Фригию, к примеру, на которой проживало порядка двух миллиардов человек, ныне окутывает плотный слой смеси метана, водорода и аммиака, не слишком пригодной для дыхания. Короче говоря, фригийцев больше не существует.

Зорро взволнованно заерзал в кресле:

– Но ведь должен же существовать какой-то способ! Очевидно, фригийцы оказались порядочными ослами и либо восстановили против себя туземцев, либо позволили им догадаться о своих намерениях.

– Очевидно, – согласилась Элен, – только я, например, отнюдь не жажду быть следующей в списке соискателей. Более того, я не желаю иметь ничего общего с той планетой, откуда явится очередной авантюрист. Если верить докладу Ронни Бронстона и Фила Бердмана – агентов «секции джи», занимавшихся этим делом, – рассветники были на грани того, чтобы разом покончить со всеми тремя тысячами колонизированных человечеством планет. К счастью, тогда они удержались от столь радикального шага, решив, видимо, что в качестве урока достаточно одной Фригии. Но кто поручится, что этого не произойдет в следующий раз?

– Значит, надо с самого начала вести себя правильно, – не отступал упрямец Зорро.

– Чертовски мудрая мысль, – похвалила Элен. – Вот и не забивай себе больше этим мозги! – Она зябко поежилась: – Стоит только представить, что какому-нибудь придурку взбредет в голову еще раз связаться с этими зомби, как по мне мурашки бегать начинают!

– А где находятся Рассветные миры? – спросил Хуарес.

– На звездных картах они, во всяком случае, не обозначены, – сообщил Хорстен. – Это точно. В Октагоне страшно боятся, что какие-нибудь недоумки прослышат о конвертерах и толпами ринутся туда в погоне за золотой мечтой человечества.

– Золотая мечта человечества? – вопросительно поднял бровь Джерри.

– Философский камень, – снисходительно пояснил ученый. – Древние алхимики верили, что он может превращать в золото неблагородные металлы. Впрочем, рассветники пошли еще дальше: их конвертеры способны преобразовать в золото что угодно. И не только в золото. Полагаю, им не составит труда, поместив на входе, скажем, Рембрандта, получить на выходе его точную копию или даже любое количество таких копий.

– Кто такой Рембрандт? – хмуро спросил Зорро.

– Очень, очень древний земной живописец. Я слышал, что в некоторых музеях до сих пор сохранились приписываемые его кисти полотна. Но дело не в нем, а в том, что Росс Метакса и другие властные фигуры больше всего на свете боятся, как бы среди триллиона с небольшим жителей Содружества не нашлось нескольких горячих голов, чья безответственная жадность и стремление любой ценой заполучить конвертер рассветников могут обрушить всем нам на головы крышу нашего общего дома.

– И все-таки… – пробурчал Хуарес– Сами же говорили, что у них нет разума!

– Это у тебя его нет, любовничек! – взъярилась Элен. – Чтобы нажать на кнопку или повернуть рычаг, интеллект необязателен! У их планет такая система защиты, какую ты и вообразить себе не в состоянии! – Ее звенящий от гнева голос внезапно сменился тоненьким детским дискантом: – Ни за кого не выйду замуж, кроме дяди Зорро! Ты на мне женишься, да? Обещаешь?

Хуарес подпрыгнул от неожиданности и затравленно оглянулся. В дверях стоял Гельмут Бринкер.

– Вы просили показать вам гидропонный отсек, гражданин Родс, – сказал он. – Вчера я был занят, но сегодня к вашим услугам.

– Да-да, конечно, – пробормотал Джерри, поднимаясь со стула.

Элен с разбегу, одним прыжком, взгромоздилась на колени к Зорро и обвила его шею руками. Тот обреченно вздохнул и мученически закатил глаза к потолку.

– Ты надоедаешь гражданину Хуаресу, дочка, – строго произнес доктор Хорстен.

– Нет-нет, папуля! Скажи ему, дядя Зорро! Дядя Зорро собирается на мне жениться, вот! Всем приходится на ком-нибудь жениться, ведь правда? – Не дожидаясь ответа, она уверенно заявила: – А дядя Зорро поженится со мной, потому что Он любит маленьких девочек. Ты ведь любишь маленьких девочек, да, дядя Зорро?

– Прекрати елозить, бандитка! – прошипел Хуарес сквозь зубы, а вслух произнес: – Не всегда.

– Как же так, дядя Зорро? – воскликнула она, распахнув от изумления глаза. – Неужели ты больше любишь мальчиков, чем девочек? Я тоже больше люблю мальчиков, но думала, что у тебя все наоборот!

Даже оливковая кожа Хуареса не смогла скрыть краску смущения, покрывшую его лицо и шею.

Джерри Родс, тихонько посмеиваясь, присоединился ко второму помощнику.

– А ведь я сначала решил, что вы вернулись разыграть еще партийку, – не удержался он от укола, но Бринкер ничего не ответил, стремительно развернулся на каблуках и зашагал по коридору. Джерри потащился за ним.

Как только дверь захлопнулась, Элен спрыгнула на пол и задумчиво посмотрела им вслед.

– Слушай, шутки шутками, но меня уже достали твои приколы! – взорвался Хуарес– И не советую перегибать палку, иначе рано или поздно даже такой тупица, как Гельмут Бринкер, сообразит, в чем тут дело. Не боишься, что люди вокруг начнут задаваться вопросом, откуда у восьмилетней девочки жаргон и замашки певички кабаре?

– Мне это не нравится, – взрослым голосом произнесла Элен, начисто игнорируя вспышку Хуареса.

– Что не нравится? – прорычал Зорро.

– Мне не нравится, что этот дуболом Бринкер увел Джерри. Мальчик слишком юн и доверчив и еще не научился отличать плохих парней от хороших.

Джерри Родс, засунув руки в карманы, беззаботно шагал по судовому коридору вслед за вторым помощником. Постоянно помня о своей роли плейбоя и необходимости поддерживать этот имидж в глазах окружающих, он болтал без умолку:

– Чертовски занимательно! В жизни не путешествовал на таком корабле, как ваш. Круто, как вы считаете? Вот бы моя матушка меня сейчас увидала. Представляю, что бы с ней стало! А с какими типами общаться приходится. Взять того же Зорро Хуареса. Вылитый бандит, клянусь Дзеном! В жизни не подумаешь, что он всего лишь мирный торговец скотом. Уверяет, что специализируется на мясных породах. Меня всегда интересовало, откуда берутся бифштексы? Теперь понятно, что их срезают с живых животных. Замечательно, черт побери, вы не находите?

Его спутник, не оглядываясь, пробурчал что-то невразумительное. От его массивной фигуры веяло злобой и скрытой угрозой, но легкомысленный Джерри этого даже не замечал. При виде тяжеловесного, недалекого немца его так и подмывало подколоть того какой-нибудь двусмысленной шуткой. Нельзя сказать, что Родс не испытывал некоторого раскаяния за свое поведение, но рейс выдался таким скучным, что он в очередной раз не сумел удержаться от соблазна.

– И экипаж как на подбор – сплошь одни разбойничьи рожи! – посетовал он. – Моя бедная мамочка упала бы в обморок, узнай она, с кем приходится якшаться ее маленькому Джерри!

– Сейчас будет тебе и мамочка и папочка! – чуть слышно процедил сквозь зубы Бринкер, остановившись перед тяжелой металлической дверью. – Пришли. Здесь находится центральный гидропонный отсек. В сущности, ничего интересного. Прошу.

Он нажал кнопку и шагнул через порог. Джерри протиснулся мимо него и замер, пораженный невиданным зрелищем. Просторное помещение было сверху донизу сплошь заполнено ярусами покрытых пышной растительностью стеллажей.

– Замечательно! – произнес он, на этот раз вполне искренно.

– А известно ли вам, гражданин, чем они питаются? – осведомился немец и продолжил, не дожидаясь ответа: – Питаются они всем, чем придется. Объедками с камбуза, человеческими экскрементами, бумагой – короче говоря, любыми отходами. А известно ли вам, что случится, если вы вдруг упадете в один из питательных резервуаров?

– Дзен меня сохрани! – в притворном ужасе воскликнул Родс.

Но Бринкер был настроен серьезно. Он грубо схватил его за руку и развернул к себе лицом.

– Мне срочно нужна капуста, сосунок! – прорычал он. – С тебя причитается за две партии, которые я честно выиграл. Гони монету, живо!

Джерри вырвал руку и отступил на несколько шагов.

– Но послушайте… – начал он.

– Я только и делаю, что слушаю, как ты треплешь своим поганым языком, фазан расфуфыренный! Быстро гони денежки, говорю!

Несмотря на неравные шансы и разные весовые категории, Родс не испугался. Отступив на пару шагов, он выставил вперед руки с раскрытыми ладонями и вновь попытался утихомирить разъяренного второго помощника.

– Подобными методами вы от меня ничего не добьетесь, – заявил он.

– Сейчас увидим! – Лицо немца перекосила злобная гримаса. – Ты сам напросился, так что пеняй на себя. Один твой ручной хронометр потянет… – Не закончив фразы, он набычился и шагнул вперед.

Джерри застыл на месте, глядя на противника широко раскрытыми глазами. Дверь за спиной Бринкера бесшумно приоткрылась, и в дверном проеме показалась белокурая головка Элен. Она скорчила Джерри рожицу, ободряюще подмигнула и исчезла.

– Вот я тебя сейчас… – глухо проревел Бринкер, по-медвежьи расставив руки.

Появившийся в отсеке Хуарес снисходительно усмехнулся. В правой руке он держал рукоять хлыста. Взмах его был нарочито ленив, но кожаный конец метнулся вперед с ошеломляющей быстротой и в мгновение ока обвился вокруг каблука правого ботинка нападавшего. Легкое натяжение на себя и вверх – и потерявший равновесие немец, удивленно хрюкнув, грузно свалился на смотровую платформу. При этом его подбородок с хрустом ударился о металлическую плиту. Джерри Родс восхищенно, но с опаской покосился на распростертое у его ног бесчувственное тело.

– Уф-ф-ф! – с облегчением выдохнул он. – Вот уж повезло так повезло!

– Повезло?! – в негодовании взвилась вновь появившаяся в отсеке Элен. – Ты хоть представляешь, во что мог превратить тебя этот тевтонский кабан, не пойди мы следом? В отбивной шницель, вот во что!

– А я о чем говорю? – непритворно удивился Родс – Мне жутко повезло, что вы решили пойти за нами!