Текст книги "Давай друг друга отпустим"

– Прям с рыбой или как? – засмеялась она, чувствуя, как жар заливает лицо.

– Шапку, наконец, снимешь, или как в том анекдоте? – спросил он, проталкивая её в помещение и закрывая дверь за собой, – Чего стоишь в проходе, как девственница на исповеди.

– А исповедником ты что ли будешь?

Раздеться он ей не позволил. Раздевал сам, приговаривая: «Вот сюда веником, и сюда веником, и сюда… но не веником…».

Марина вошла в сауну, улеглась на полку, закинула руки за голову, прикрыла глаза. Релакс. Она чувствовала, что надо успокоиться. Себя накрутила, Василия завела. Из-за чего? Смешно подумать, воспоминания, где Коровкина нет от слова совсем, взбудоражили душу так, словно всё это она переживает сейчас. Почему вдруг всё вспомнилось? Почему опять защемило сердце, а в голове снова и снова звучат слова: «Прости. Я женюсь». Что это было? Удар по самолюбию или действительно первая любовь. Интересно, а если она встретила бы его сейчас, то узнала бы? Голос – да. Она помнила все оттенки его звуков. Но внешность. Каким он стал? Кем он стал? Она искала его через соцсети, но не находила.

– Василий, а ты помнишь свою первую любовь? – спросила Марина, повернув голову и посмотрев на мужа, который лежал на соседней полке.

– Конечно, – улыбнулся он, – девчонка, смешная, вредная, всё поучала меня. Что не скажешь, а она: «Верю, верю всякому зверю…»

– Нет, я серьёзно.

– И я серьёзно. Ты и есть моя первая и единственная любовь. Не отдам никому. Я собственник, – он повернулся набок, облокотился, подперев голову рукой, – Сейчас или потом?

– Коровкин, ты ужасный пошляк. Только и думаешь о сексе. Ты, вообще, способен думать о чём-нибудь другом?

– Конечно, – хихикнул он, – например, я хотел тебя попарить. Так что ещё надо поспорить, кто о чём думает. О муже надо думать, о муже, – он сел, нагнулся, достал из-под полки небольшую кадушку с одной ручкой, в которой был заварен веник, – Поворачивайся на живот, воспитывать буду. Будешь у меня знать, как разбрасывать свои серёжки.

Несколькими часами ранее…

В аэропорту Коровкин встречал своего партнёра по бизнесу, который прилетел не только для заключения контракта, но и для встречи с мэром.

Пришлось Коровкину вместе с гостем ехать на заднем пассажирском, в то время как Марина восседала на переднем. Они уже въехали в город и стояли на светофоре (в крайнем правом ряду), когда Марина сказала всем пока и выскочила из машины.

Коровкин только рот открыл от возмущения, но промолчал.

– Сальник, сделаешь? – спросил он, когда тот их высаживал около здания мэрии. Партнёр этот, Камаль¹³, был крупным инвестором из Катара. Нрав Марины он помнил ещё по тому времени, когда она в невестах у Коровкина ходила.

– Опять сбежала? – засмеялся шейх, – надеюсь, не заблудится теперь.

– Не заблудится, – отмахнулся Коровкин, – Вот обижен я на тебя, что на свадьбу нашу не приехал.

– Так приехал же сейчас. Месяц раньше, месяц позже. Не мог, прости, отец тяжело болел. Думали, не выживет. Сделаем вторую свадьбу. Лучше первой. У меня, в Катаре. Динара просила передать, что ждём вас! Она уже список подарков приготовила.

Сальник правильно понял приказ шефа. Только его пассажиры вышли из машины, он набрал Марину. Но абонент был вне зоны обслуживания. «Надоела со своими закидонами», – недовольно пробурчал про себя мужчина. Завёл машину и поехал к Марине на работу. Инстинкт подсказывал, что искать её надо там.

Она сидела в своём кабинете и играла на компьютере в японский кроссворд. При виде Сальника закрыла ноут: «Чего пришёл? Шеф прислал притащить меня за шкирку под его ясные очи?»

– Совсем нет. Чаем напоите? – спросил мужчина, – Я у себя разденусь¹⁴.

– Только не догола, а то мой благоверный неправильно поймёт, – крикнула ему в спину Марина. Она встала, подошла к прозрачному чайнику, наполовину наполненному водой. Включила. Загорелись разноцветные огоньки, побежали пузырьки. Женщина любила смотреть, как закипает вода в этом чайнике. Словно новогодняя иллюминация.

Дверь отворилась. Марина, не глядя, кто пришёл, громко спросила:

– Ну что, разделся, проходи. У меня, правда, к чаю ничего нет.

– Сбегать? – услышала она голос Рафика.

– А ты чего здесь забыл? – она удивлённо подняла бровь.

– Хотел поговорить. О тебе. О нас.

– Рафик, чтобы я тебя на этом этаже больше не видел, ясно? – голос Сальника напугал мужчину.

Тот вздрогнул, но оскалился: – Это наше дело. Мы друг друга знаем, когда ты ещё под стол пешком ходил.

– Я ж не женщина, чтобы мне комплименты сыпать, – Сальник подвинул Рафика, – Ты по делу или как? Если как, уходи лучше от греха подальше. Она женщина замужняя. Муж ревнивый. В землю зароет и бульдозер поставит вместо памятника, чтоб не сбежал.

Марина опёрлась пятой точкой о подоконник, скрестила руки на груди и молча наблюдала за перепалкой. И если Сальник откровенно подсмеивался над Рафиком, то последний кипятился, пытаясь спасти свою, как ему казалось, пропащую репутацию.

– Да хватит вам. Кипятка на всех хватит. Проходи, Рафик, чай будем пить.

– Марина Вячеславовна, я надеюсь, вы знаете, что делаете…

– Сальник, если мне не изменяет память, ты мой зам. Кстати, а где мой юрист? И бухгалтер? Все сотрудники разбежались. Остался зам да охрана.

Она разлила по кружкам кипяток, поставила формочку с пакетиками заварки, придвинула сахарницу.

Рафик долго засиживаться не стал. Не мог вынести взгляда Сальника. Марина задерживать не стала. Не о чём им говорить. А если и вспоминать, так у неё к мужчине были одни претензии. Она до сих пор ему не простила ложь.

– Скучно? Подождите, после Нового года примем на работу пару адвокатов, веселее работа пойдёт, – он понимал, что женщина тосковала по активной жизни. Он видел, как загорелись её глаза, когда она узнала про собственное детективное агентство. Как она вгрызлась в работу по первому делу, которое подогнали ей «по блату». Для этого пришлось поработать с заказчиками.

– Адвокаты работают на себя. Они не станут со мной делиться ни идеями, ни заказами. Адвокат – это бирюк. Ему не нужен никто.

– Не скажите, они проводят адвокатские расследования. Для этого за деньги клиента нанимают всяких сыщиков…

– Ага, прям в этой деревне, что ни дело, то крупный клиент с тайнами подземной колокольни.

Разговор они не закончили. Сальника вызвал Коровкин. Марина ещё посидела немного. Приняла старушку, которой понадобилось сдать в магазин новый рабочий утюг. Марина попыталась объяснить, что просто так его не примут: сложная бытовая техника не сдаётся без уважительной причины, фасон и цвет значения не имеет. Но претензию написала, бесплатно, ибо старушка собиралась пойти в «бесплатную» юридическую консультацию, где «бесплатно» раскрутят на договор и заставят заплатить солидную сумму. Можно было, конечно, заняться консультациями, но Марина оставила это на потом.

Ровно в шесть вечера она выключила свет, закрыла кабинет и спустилась.

За стойкой администратора сидел Рафик.

– Мариша, смотри, что у меня есть, – он окликнул женщину, протянул ладонь на которой лежала её пропавшая серёжка.

И в этот самый момент в здание вошёл. Нет, влетел грозный Колчак. Коня, видимо, оставил у порога.

– Ты до сих пор любишь его? Да? Но знай, я тебя не отпущу, – он сжал кулаки, сдерживая себя, чтобы не наброситься на этого испуганного хлюпика, сидящего за стойкой администратора.

– Колчак, ты опять с шашкой на коне всю ночь гонялся за призраками прошлого? Я человек негордый, повернусь и уйду, – Марина с усмешкой посмотрела на супруга, – Рафик, спасибо, где была?

Рафик уже было спрятал руку и теперь то разжимал кулак и протягивал Марине, то прятал обратно, как человек, который хочет угостить собаку, но боится, что она его укусит.

– В ма-ашине, на полу, – он неловко сглотнул, закашлялся, почти бросил серёжку на стойку администратора, – Василий Петрович, – он пытался прокашляться. Его лицо покраснело. Ситуация усугублялась его попыткой оправдаться. Но это было излишне.

Грудь Коровкина тяжело вздымалась, ноздри раздувались. Того и гляди пар повалит и шишечку на крышке сорвёт:

– В машину, быстро! – приказал он Марине.

Она метнула взгляд на Рафика, потом перевела на мужа:

– Я не собираюсь проходить по делу свидетелем преступления. Только после тебя…

Глава 22. Июнь 1990.

Замри,

Не надо слов, послушай –

Всё будет после,

а пока –

Пусть ходит девочка по луже,

Как ангелок – по облакам…

Тамара Шульга

Дальний Восток. 1985 г. № 3

Наступила вторая половина июня. Приморский город встретил Марину ярким нарядом из цветов и пышной зелени. Она вышла из вагона последняя. Где-то в глубине души ей хотелось увидеть его на вокзале. «Глупая, как же он может тебя встречать, если не знает, что ты приезжаешь». Её душа наивно ждала чуда. Но чудеса бывают только в сказке.

Если бы Марина посмотрела на себя со стороны, то вряд ли бы она узнала ту пухленькую девушку, которая приезжала в этот город зимой. Она похудела на десять килограммов. Рыжие пружинки волос солнечным ореолом «подпрыгивали» при каждом движении головы. Девушка впервые в жизни сделала химию, но жёсткие волосы не хотели лежать «мокрыми волнами». Они «модно» торчали «начёсом». Варёные джинсы, футболка и свободная вязаная кофта оверсайз. Марина сама её связала. Она выглядела по моде тех лет.

Девушка взяла чемодан с вещами в одну руку, в другую – перевязанные и уложенные в сумку учебники и направилась к стенду с объявлениями. Выбрала несколько, подошла к адресному бюро, чтобы узнать, как добраться.

Сотрудница бюро, посмотрев на адреса, ткнула пальцем в один и сказала: «Я точно знаю, что здесь пожилая женщина сдаёт комнату студентам. По этому и по этому адресу, – она показала на два других, – я не советую. Девушки жалуются, что там мужчины к ним пристают. А вот про остальных не знаю».

Марина решила воспользоваться советом сотрудницы. Тем более что в объявлении был указан не только адрес, но и телефон. Она отошла к автомату, созвонилась с хозяйкой и через полчаса была счастливой обладательницей койко-места. И хотя в объявлении указывалась «комната», она была не единственная жиличка этой самой комнаты.

Её соседкой оказалась молодая женщина, которая служила медсестрой в воинской части и возвращалась откуда-то из-за границы, где проходила службу по контракту. Соседка для приличия поворчала, что обещали комнату, а не койку, поторговалась и добилась снижения цены для себя и для Марины.

Первым делом Марина съездила в университет, взяла расписание лекций и экзаменов, встретилась с сокурсниками, сходила с ними в кафе на набережной, где они поели мороженое, а потом дружной толпой отправились в кино.

Казалось бы, жизнь налаживалась. Но девушка то и дело вздрагивала, когда видела погоны курсанта и светлый коротко стриженный затылок. Она и хотела, и боялась встретиться с Андреем.

Со следующего дня учёба захватила с головой. Однажды, возвращаясь из университета, девушка решила заглянуть в любимый, но дорогой кооперативный магазин. Там продавались маньчжурские орехи, варенье, мочёные ягоды, солёный папоротник и другие дары дальневосточной тайги.

Она купила немного кедровых орехов и вышла из магазина. Яркое солнце слепило прямо в глаза. На горизонте небо вливалось в океан. Голосили белокрылые чайки.

– Марина, привет! – она вздрогнула, услышав знакомый голос. Девушка повернулась. Перед ней стоял Димон. Солнце разукрасило его лицо веснушками, – Андрей знает, что ты приехала?

– Андрей? – растерянно переспросила она, – Разве он не женился.

– Кто? Андрей? Ты смеёшься? Скорее эта гора равниной станет, чем Андрей женится, – без всякой задней мысли ответил Димон, – Зря ты его бросила… Ой, мой автобус. Я побежал. Ты заходи, если не к нему, то ко мне!

Она посмотрела ему вслед. Задумчиво присела на скамейку. Что делать, она не знала, но определённо выяснить было необходимо.

Девушка решительным шагом направилась к автобусной остановке. Ей определённо «не везло»: автобус подошёл сразу, да ещё и пустой. Доехала она так быстро, что не успела придумать, что ему скажет.

В общежитии Андрея не было. На вахте сидел незнакомый парень. Мимо шныряли курсанты, но никого из тех, кто помнил бы её.

Марина написала записку, указав свой адрес.

Побродив по городу, она приехала уже поздно вечером. Хозяйка сказала, что к ней приходил молодой человек: «Марина, мужиков не таскать! Выселю и деньги не верну!»

– Не буду. Он не оставил записки?

Нет, записки не было.

Темнело. В комнату врывался свежий ветер, насыщенный запахом моря. Марина облизала губы. Они были горько-солёными. Из окна была видна бухта: она напоминала разбитую новогоднюю игрушку. Ночной океан раскачивал конфетти огней. Владик был прекрасен. «Я бы хотела здесь жить. Как красиво…», – подумала девушка.

Соседка вернулась около полуночи и сразу завалилась спать. К Марине же сон не шёл. Она всё представляла их встречу, но так ничего путного и не надумала.

На следующий день у неё был экзамен по прокурорскому надзору. Она не то чтобы не любила, она его не понимала. Девушка работала оператором на вычислительном центре и о практическом назначении предмета имела смутные представления. Мысли про Андрея выветрились из головы начисто. По дороге домой прокручивала свои ответы. Предмет сдала. Ведь не зря готовилась. Но время было такое, что законы принимались и менялись ежедневно. Поэтому оказалось, что про последние изменения она хоть и слышала, да только насколько они существенно отличаются от тех положений, что были раньше, понятия не имела.

Андрей встретил её около подъезда. В руках неизменные гвоздики: «Твои любимые», – сказал он, протягивая ей цветы и улыбаясь.

– Подожди меня, я быстро, – она смутилась, покраснела, взяла букет и вошла в подъезд, оставив молодого человека на улице.

Бросив сумку на кровать и поставив цветы в вазу, предоставленную хозяйкой, Марина выскочила из квартиры. Она боялась, что он уйдёт и они не поговорят.

Быстрым ритмом застучали её каблучки.

Андрей ждал. Он никуда не ушёл. Он подал ей руку, она взяла его под локоть. Девушка с удовлетворением про себя отметила, что сегодня она оделась «правильно»: строгий серый в полоску костюм, состоящий из короткой юбки и слегка приталенного пиджака, и цвета пепельной розы блузки из шёлка.

– Я слушаю тебя. Димон сказал, что ты не женился, – она смотрела прямо, не на него. На него боялась, боялась своих эмоций, боялась казаться жалкой просительницей. Хотелось быть гордой.

– Почему ты не приехала на мой день рождения? – вместо ответа спросил он, – Я ждал.

Она молчала. Какой глупый вопрос.

– Я купил целый ящик шампанского, – сказал он, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся неловкое молчание, – Вылил его в ванную, нанял проститутку и заставил купаться.

– В шампанском? Бедная девушка, должно быть, ей было холодно. А зачем?

– Зачем? – по-видимому, Андрей ожидал другой реакции, – Как зачем? Почему? То есть, мне было плохо без тебя. Я скучал.

– Ты мог позвонить, – её голос звучал безэмоционально, – Или телефон тоже потерял?

– Как бы я позвонил, если ты запретила.

– Не помню когда. Ну а кроме проституток, что можешь ещё сказать. Что за звонок был тогда?

– На спор… Выпили, поспорили…

– Понятно, – вздохнула она.

Они шли ещё некоторое время рядом. Андрей как ни в чём не бывало рассказывал ей про своих друзей, учёбу, шутки, которые она уже от него слышала.

– Это всё или ещё что-то? – спросила она наконец, – Я так и не поняла, а что мешало тебе позвонить, сказать, что это была глупая шутка.

Как не пыталась вспомнить Марина, что он тогда ей ответил, не получилось. А может, и не было ответа.

Они повернули обратно. Около остановки Марина вдруг выдернула руку:

– Андрей, кажется, это твой автобус…

– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – спросил он.

– Ты сам всё решил. Сам замуж позвал. Сам бросил. Знаешь, а мои родители хотели нам квартиру здесь купить. Хорошо, что не успели, – девушка горько усмехнулась.

– Марина… – окликнул он и замолчал.

А она ждала, ждала слов любви. Но он не сказал их, махнул рукой, крикнул, запрыгивая в автобус: «Я найду тебя», и уехал.

«Зачем искать, когда я здесь?» – она понимала, что это конец, и не понимала, права ли она была.

Глава 23. Где море и солнце… 1990 г.

Где море и солнце,

Где дали и ночи,

Где крики

Тайфуном встревоженных чаек,

Среди непонятных чужих одиночеств

Меня сумасшедшее лето

Качает.

Тамара Шульга

Дал. Восток. 1985 г. № 3

Она вернулась в квартиру. Хозяйки дома не было. Соседки по комнате тоже. Марина подошла к окну, посмотрела, как побережье смотрится в океан, примеряя яркие огни фонарей. Вздохнула. Была бы её воля, она села бы сейчас же на поезд и уехала отсюда навсегда. Но надо было заканчивать университет. И потом, не может она всю жизнь от себя убегать.

Девушка не услышала, как пришла соседка, включила свет:

– О, ты дома уже. Чего без света сидишь? Экзамен провалила? Тоже мне, нашла причину для печали, – у соседки явно было хорошее настроение.

– Я с парнем рассталась, – тихо проговорила Марина.

– Радоваться надо, что сбросила очередной балласт.

– Я его любила…

– Правильно сказала: «Любила». Больше не любишь… – сочувствия в голосе не было ни на йоту.

– Наверно, и сейчас люблю.

– Сомнение – первый признак, что ты на правильном пути. Ладно, рассказывай, что случилось, а я тебя научу, как дальше жить.

Марина рассказала девушке всё начиная от того, как они ехали в одном купе. Та лишь слушала и восклицала: «Класс! Здорово! Фантастика!» Когда девушка закончила свой рассказ, соседка предложила ей сходить в бар и отметить удачно завершённое мероприятие.

– Удачно? Я с тобой поделилась, а ты… Ты смеёшься надо мной?

– Нисколечко! Веришь? Ваша встреча и его появление на дискотеке – это как сюжет хорошего фильма. Понимаешь, такие истории бывают только в кино или книгах. А в жизни так не бывает. Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Такая романтика! Всю жизнь помнить будешь. Вы должны были расстаться. Сценарий такой. Ничего не попишешь. Пошли, отметим!

Они вышли на улицу. Воздух за день нагрелся. Влажность была такой, словно в предбанник попали. Всюду встречались парочки. Попадавшиеся навстречу парни улыбались и откровенно заигрывали с ними.

Соседка Марины была высокой, жилистой и загорелой. Белая блузка и короткая белая юбка только подчёркивали золотистость её кожи. Мышцы ног при подъёме напрягались, что выдавало в ней спортсменку. Её светлые волосы были убраны в высокий хвост на затылке. Яркий макияж. Огромные серьги в виде блестящих разноцветных шаров болтались на цепочках почти у самых плеч. На запястьях множество браслетов. Светлая полуспортивная сумка из кожзама на длинной ручке.

Марина едва поспевала за спутницей. Она и ростиком была меньше, и шаги не такие размашистые. Такой же яркий макияж: соседка постаралась. Волосы взбиты и покрыты лаком. Одежда поскромнее: джинсы и футболка.

Девушки зашли в бар, сели около барной стойки, заказали по коктейлю. Марина выбирала осторожно: чтобы без водки.

– Попробуй этот «Пина колада», – посоветовала соседка.

– Он с ромом, – поморщилась Марина. Крепкие напитки она не употребляла. Она в принципе не пила алкоголь.

– Он слабенький. Если что, я тебя не брошу.

Заказ был сделан. С наступлением темноты в баре зажглись светоболы и  разноцветные гирлянды. Помещение наполнялось моряками и студентами. В воздухе плотной завесой стоял табачный дым.

– Маринка, – кричала слегка захмелевшая соседка, – ты дура. Только не обижайся. Мужика можно допускать только до тела, но не до сердца. Они созданы для нашего удовольствия. У них знаешь где совесть? В мошонке болтается: чем больше её трясёт, тем больше она получает удовольствия. Мужчины устроены слишком приземленно: тут потрахал, там потрахал. Где залетел, там и осел. Это нам нужна романтика, – последнее слово она произнесла на распев, чётко проговорив звук «о».

– А им – только дырка, куда сунуть свой пистон. Правда, паря, – соседка повернула лицо к сидевшему за её спиной молодому человеку, – Вот смотри, какая смазливая мордочка. Ну-ка, профиль покажи.

Парень с интересом посмотрел на молодую женщину и её спутницу. Если первая прекрасно вписывалась в местный интерьер, то вторая явно здесь была не к месту: скромная, стеснительная, робкая. Такая и отбиться не сможет, если кто в углу зажмёт. И ведь точно зажмёт. Народ уже навеселе. Раз здесь, да ещё около барной стойки – приключений ищет на пятую точку.

Тем временем соседка продолжала. Она поддела подбородок парня ногтем, произнося тоном учительницы начальных классов:

– Мордочка смазливая, а как штаны снимет, так там только и найдёшь: х* и два яйца, хорошо, если без гонореи.

Парень перехватил руку соседки и наклонил назад, прижал к прилавку: «Хочешь проверить?» – сквозь зубы процедил.

– Чего, наличие гонореи? Приходи на участок, приём анализов с семи до девяти, не опаздывай, – ответила соседка и лягнула парня в ногу.

– Руку пусти, если не хочешь перелом отростка получить.

– Пойдём отсюда, – умоляюще попросила Марина. Одной идти по ночному городу было страшно, оставаться здесь – ещё страшнее.

– Ещё по коктейлю и пойдём. – соседка потирала покрасневшее запястье, – Малец, я согласна. Угощаешь?

Молодой человек и его друг переместились поближе к девушкам, заказали по коктейлю. Первый принялся активно ухаживать за соседкой, а второй присматривался к Марине, но было видно, что она была ему не по вкусу.

– Я больше не буду, – Марина отодвинула коктейль от себя, – Спасибо. У меня утром экзамен.

– Короче, ты зачем школьницу привела сюда? Оте***т во все дыры, – спросил молодой человек у соседки.

– Горе у неё. С любимым рассталась, – Марина выразительно посмотрела. Ещё не хватало, чтобы все знали о её беде. – А ты не зыркай. Недаром говорят: «Поматросил, да и бросил!». Смотри, сколько морячков здесь, все холостые на сегодняшний вечер. И твой тоже сейчас где-то и с кем-то зажигает или уже пыхтит. Целка ему на фиг нужна.

Марина едва дождалась, когда соседка прикончит второй коктейль. Пока молодые люди рассчитывались, девушки вышли на улицу:

– Рванули, что ли, пока они там, – предложила соседка. Она подняла руку, остановила очередного бомбилу.

Машина отъехала, когда из бара вышли парни. Марина видела, как они посмотрели в одну сторону, потом в другую, махнули руки и зашли обратно.

– Нехорошо получилось, – пробормотала она.

– Нормально. Они сюда снимать пришли. Мы с тобой как раз на месте местных проституток сидели. Те как раз заявились.

– Кто? Проститутки?

– Ага, не заметила, что ли? – Марина отрицательно покачала головой, – Молодая ещё, глупая и наивная. Где таких выращивают?

На следующий день соседка уехала, оставив Марине в подарок набор теней. Дорогой на чёрном рынке, по тем временам, и записку: «Помни, что мужики хороши только первую ночь».

Сессию Марина сдала без хвостов, впрочем, как и все остальные. Она до последнего надеялась, что Андрей появится и предложит начать всё сначала. Но увы, даже тени его не было рядом с ней.

В последний день она пошла гулять по набережной. До отхода поезда оставалось несколько часов. Неожиданно Марина столкнулась с парнем из бара. Первая её реакция была испуг. Парень стоял около тележки с мороженым. Он вдруг повернулся. Они встретились глазами, но он её не узнал. Или не захотел узнавать.

– Вам какое мороженое? – крикнул в сторону.

Девушка перевела взгляд. Там стояла женщина с коляской.

Глава 24. Наши дни

Твой уход,

Твой нежданный приход –

Всё едино, мой друг, всё едино.

Просто время реке оживать,

Время падать дождям

Вместо снега,

И былому быльём прорастать…

Просто время очнуться от бега.

Тамара Шульга

«Дальний Восток». 1985 г. № 3

Почти неделю Василий работал по проекту с партнёром. Они мотались по региону, смотрели площадки, изучали условия, участвовали в отборе кадров, проверяли условия жизни и работы. В общем, скучать было некогда. Василий, если и заявлялся домой, то только для того, чтобы принять душ, рухнуть спать, а утром встать и опять начать всё по новой.

Нет, он не жаловался. Он привык. Не первый проект запускал. И с Камалем сотрудничал давно. Прислушивался к его мнению. Понимал, что тот не без выгоды для себя делает, но по-иному в бизнесе и быть не может. Нравился ему Камаль. Нравился тем, что можно было доверять.

– Василий, поехали ко мне. Сыграем вашу свадьбу. Ты от меня будешь ездить, а твоя Марина поживёт как шахиня, – который раз приглашал Камаль в Катар своего бизнес-партнёра.

– Нет, – отвечал Коровкин, – спасибо за приглашение, Камаль, но мы приедем позже. Завершим строительство и приедем. Моя Марина, – здесь он вздыхал, – моя Марина не оценит положение шахини. Ты же её знаешь, революцию совершит в твоём тихом и скромном доме.

Камаль, несмотря на то что был шейхом, жил достаточно скромно, если сравнивать с другими шейхами. И жена у него была одна: любовь на всю жизнь. Видимо, не только бизнес, но и отношение к женщинам сближало этих двух мужчин.

Все эти дни Василий видел Марину мельком. Он приезжал домой: она уже спала. Он уезжал: она ещё спала. Так это было или нет, он не проверял. Он заходил в свою спальню и как в те времена, когда был холостяком, ложился в холодную постель. Ему хотелось прийти, лечь, обнять свою любимую. Но любимая спала у себя, а будить её ради своего эго он не решался.

Всё не так было в их семейной жизни. Мужчина успокаивал себя, что нужно время: слишком долго они жили каждый сам по себе, в возрасте сложно менять привычки.

Но вот Камаль уехал. Василий из аэропорта поехал к себе на работу. Через секретаря заказал шикарный букет. Не с пустыми же руками за женой начинать ухаживать. Он волновался, как подросток перед первым свиданием. «Сальник, ты где?» – написал сообщение своему верному помощнику. Все эти дни от Сальника тоже не было никаких вестей. Это могло означать только одно, что Марина не устраивает никаких показательных выступлений, или… всё настолько плохо и непоправимо, что его решили не тревожить.

«Заеду через пятнадцать минут. Есть важный разговор», – поступил ответ. «Через пятнадцать минут» означало, что Сальник в офисе у Марины. Между ними как раз на машине такое расстояние. А «важный разговор», что не всё так радужно.

– Василий Петрович, цветы заказала, я вам ещё нужна? – секретарша Любочка стояла в дверях.

– Да, сейчас приедет Сальник, два кофе, пожалуйста, – Василий Петрович оторвался от бумаг и посмотрел на секретаршу.

– А до приезда Сальника? – Любочка сделала несколько шагов по направлению к Коровкину, призывно виляя бёдрами, улыбаясь и слегка облизывая нижнюю губу. До Марины она прекрасно исполняла роль любовницы. Женщина подошла к шефу, обошла со спины, положила руки на плечи: – Василий Петрович, вам надо расслабиться. Массаж хотите? – и, не дожидаясь ответа, она стала разминать плечи Коровкина.

Василий вдруг почувствовал, как кровь прилила к члену. Тот стал набухать. Что-то давно у него не было женщины: целая вечность, чуть больше недели. Можно сейчас нагнуть Любочку и по-быстрому, как это бывало раньше, когда требовалась разрядка, а на прелюдию времени не было. Любочка всегда его принимала таким, каким он был: романтичным любовником или быстрым как кролик. Вот сейчас, она же прекрасно слышала, что он ждёт Сальника, и сама же предлагает себя.

– Люба, почему ты не найдёшь себе мужчину? Ты красивая, сексуальная. Зачем тебе я? – Коровкин накрыл своими ладонями её руки, – У меня есть жена. Любочка хмыкнула: «Жена не стенка, подвинется», – она склонилась к уху Коровкина, задела языком.

– Люба, если хочешь сохранить хорошие со мной отношения, прошу, перестань, – он вздохнул.

– Василий Петрович, – Любочка неправильно поняла его вздох, она потянула на себя кресло, на котором сидел Коровкин, развернула его и села мужчине на колени. При этом с мастерством фокусника расстегнула несколько пуговиц на блузке: – Потрогай грудь, – он откинулся на спинку и с безразличием смотрел на неё, – потрогай. Смотри, как она налилась. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что здесь, – она погладила себя по слегка выступающему животу, – твой сын.

– С чем тебя и поздравляю, – хмыкнул он. Сколько раз он слышал эту фразу. – Завтра мне справку от гинеколога принеси. Только, умоляю тебя, без фальсификации. У меня такой опыт общения с женским полом, что я умею считать сроки, – она кивнула, победно улыбаясь, но Коровкин не замечал радости на её лице, – И не забудь, что обязательно последует тест ДНК.

– Ты мне не веришь? Я тебе верна… – она густо покраснела.

– Верю, я всем верю. Именно поэтому у меня один сын от законной в прошлом жены и ни одного ребёнка вне брака. А теперь, будь добра, сделай кофе.

За дверью послышались шаги. Кто-то взялся за ручку двери кабинета. Любочка не вскочила, не покраснела, наоборот, она рванула на себе блузку с такой силой, что посыпались пуговицы и гневно произнесла: «Как вам не стыдно, Василий Петрович! У вас жена, а вы…»

– Не помешал? – Сальник зашёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Как тебе спектакль? – усмехнулся Коровкин, продолжая сидеть в кресле, – Любочка сказала, что хочет поступить в театральное. Репетирует.

– Не верю, – философски заметил Сальник, – Любовь Петровна, порепетировать ещё не мешает. Ненатурально! Понимаете, впрочем, я сейчас покажу, и вы сами убедитесь.

Сальник полез в карман, достал свой телефон: «Василий Петрович, вы позволите показать запись с видеокамер?» Коровкин кивнул в знак согласия.

– Я тоже грамотная, – женщина встала. Её щёки пылали то ли от гнева, то ли от стыда, – нигде не указано, что есть камера. Ваши доказательства не будут иметь силу. А если вы в суд пойдёте, я вашу жену в адвокаты найму, – она одёрнула юбку, запахнула блузку, – Я вам такую славу обеспечу…

– А как же ребёнок? – крикнул Коровкин вдогонку, но Любочка уже не слышала. Она выскочила из кабинета и захлопнула дверь, – Любовь Петровна, – Коровкин наклонился к селектору, – вы про кофе не забудьте.

– Засунь себе его, знаешь куда! – услышал он прорывающийся сквозь рыдания ответ.

– Хочу предупредить, что при увольнении по собственному – отработка две недели. А пока вы ещё работаете, кофе сделайте и можете идти домой. – Василий отключил селектор, посмотрел вопросительно на Сальника.

– Василий Петрович, Марина Вячеславовна попросила меня установить данные одного человека… – Сальник замолчал.

– И… В чём проблема? Или мои?

– Нет, не ваши. Вот, – Сальник показал листок, на котором было написано: «Пещариков Андрей, 05.01.196… г.р. Владик, 1990 г., примерно 4-5 курс».

– И? – опять спросил Коровкин,– По делу, наверно, ей надо.

– Если бы по делу, она бы дала про него более свежую информацию, а не почти тридцатилетней давности. Я поговорил с Айгуль. Это её первая любовь. Я узнал…