Текст книги "Год жнеца"

– Мой нос!

Кас вскочил и вышел из стойла. Он схватил подслушивавшего их парня за грудки.

– Что тебе надо? – потребовал он ответа, а потом отпустил, удивленный. Это был солдат в синем. Одного с Касом возраста. Такой же высокий, но худосочнее. Уши его были непривычно большими. Кас вспомнил, что уже видел его у озера. Тот прыгнул в воду и забрал у него няню, чтобы Кас мог найти принца.

Солдат обеими руками зажимал нос.

– Ты разбил мне лицо!

– В следующий раз не будешь подслушивать! – рявкнул Кас.

– Эй! Да никого я не подслушивал.

Из-за угла выглянула голова Джона, брови его были приподняты. «Что еще тут за проблемы?» Кас от него отмахнулся.

– А как это называется? – спросил Кас. Подслушивавший преувеличивал – Кас это увидел, когда тот опустил руки. Ничего не было разбито. Да и крови почти не было.

Рядом с Касом появилась Лина. На ней был черный плащ.

– Биттор, ну ты и дурень. Сам виноват. – Она швырнула ему белоснежный платок.

Солдат поймал его, но и не подумал благодарить.

– О, не смотрите на меня так, Аналина, – проворчал он. – Вы были в стойле с этим… – Он махнул платком в сторону Каса. – Я думал, вам нужна помощь.

– Ничего такого ты не думал.

– Что тебе надо? – повторил Кас.

Биттор, шипя, запихал часть платка себе в ноздрю. Слова его прозвучали невнятно:

– Вас желает видеть король. Прямо сейчас. – Он повернулся к Лине. – И вас я тоже должен был найти.

Кас спросил:

– Зачем?

Биттор сердито взглянул на него:

– А я спрашивал? Какое это имеет значение? – Он затопал прочь с белым платком, свисавшим из его носа, мимо Джона и молодого конюха с округлившимися глазами.

Кас прокашлялся.

– Лина, – произнес он, но ответом ему было молчание. Девушка бросила на него настолько же темный взгляд, как до этого на подслушивавшего их солдата. Она надела капюшон и удалилась.

А теперь еще и вызов от короля. Великолепно.

8

Каса оставили дожидаться в тихом коридоре в мерцании светлячков. С Линой, не желавшей больше с ним говорить. А еще с этим гнусным Биттором, который почему-то был не против поболтать.

Они стояли рядом с покоями, которые когда-то были святилищем его матери. Местом, где она отдыхала с другими леди за вышивкой, чтением и музыкой. Кас проводил здесь свои ранние годы с малышами из замка, пока мать не умерла, рожая его сестренку. Их похоронили вместе, мать и дочь, и с тех самых пор эта комната пустовала.

– Не могли вернуться домой потише, а? – Биттор прислонился к одной из стен, Кас – к стене напротив, оба со скрещенными на груди руками. Лина села на кресло рядом с Касом, игнорируя обоих. – Вы спасли принца, – продолжил Биттор. – Вывели на чистую воду писаря-предателя и отрезали ему руку… за ужином. Это было зверски жестоко, кстати говоря. – Он сунул перепачканный кровью платок в рукав, нос его был красным, как поспевший перец. – Напомните мне не переходить вам дорогу.

– Слишком поздно. – Кас неодобрительно посмотрел на него. – Как там тебя звать-то? Биток?

– Бит-тор, – с негодованием в голосе поправил его солдат. – Бит-тор. – Обиженное выражение его лица говорило, что он всю свою жизнь поправляет других.

Если бы на его месте оказался кто-то другой, Кас бы ему даже посочувствовал. В конце концов, он вырос с именем Кассиапеус. Он вдруг вспомнил о Фаро и спросил:

– Куда его отправили?

– В вашу темницу, – ответила ему Лина. – Его выпустят, как только он будет готов отправиться в путь.

– Одного, как оказалось, – добавил Биттор, – его возлюбленная решила не выходить за него замуж после всего, что случилось.

– Замуж?

– Свадьба должна была состояться на следующей неделе. Сорна, так ведь ее зовут? Готов поспорить, сейчас она чувствует себя так, словно избежала виселицы. Еще одна неделя, и ее бы изгнали вместе с ним. – Биттор осторожно ощупал свой распухший нос. – Она была вашей девушкой?

Лина сидела, наклонив голову так, что ее волосы падали вперед, поэтому Кас не видел ее лица. Она водила кончиком пальца по вышивке на подлокотнике кресла. Когда Биттор задал вопрос, ее палец замер.

– Нет, – ответил Кас, желая, чтобы Биттор наконец умолк.

Биттор не понял намека.

– А она об этом знает? Я слышал, она каждый день ходит к вашей статуе.

– Что?

Реакция Каса вызвала довольную ухмылку на лице Биттора.

– Она в садах. Мемориальная статуя. Ваш брат привез скульптора из Эльвиры. – Он окинул Каса оценивающим взглядом. – Она весьма на вас похожа.

– Биттор, – со вздохом произнесла Лина. – Почему ты все еще здесь?

Дверь отворилась, и из комнаты вышла женщина, худая и бледная, одетая во все черное.

Лина выглянула из-за Каса, чтобы ее поприветствовать.

– Здравствуйте, Абриль.

Касу не показалось. На лице женщины промелькнуло смятение, стоило лишь ей заметить Лину. Она ответила на приветствие с чуть меньшим энтузиазмом.

– Леди Аналина, лорд Кассиа. – С Биттором она здороваться не стала.

Кас пожелал ей доброго вечера. Она была не из Пальмерина. Ее акцент, как и у Лины, принадлежал человеку, выросшему в столице. Из-за темных кругов у нее под глазами Кас моментально ощутил родство с ней. Перед ним стоял человек, чей сон был таким же беспокойным, как и его собственный.

Лина сказала:

– Я сегодня отправляла записку в вашу комнату. Посланник сказал, вы ее получили?

Абриль явно было некомфортно.

– Я… да. Простите, леди. День от меня ускользает. – Она держала за ручку деревянный ящик. Потертый, в пятнах краски – такой, каким обычно пользуются художники.

Лина улыбнулась.

– Неважно. Тогда завтра? Встретимся в полдень в библиотеке.

Абриль сжала ручку крепче. На одной из костяшек ее пальцев была зеленая клякса.

– Не думаю, что смогу быть вам полезна, леди. Моя память… не та, что была прежде.

Лина встала, задев своими красными юбками Каса. Она взяла руку Абриль в свои. Ее слова звучали ласково:

– Я не хочу причинять вам боль, но король попросил, чтобы я закончила историю, которую писал мой дедушка. А для этого я просто обязана поговорить с вами. Это не займет много времени, я обещаю.

Абриль пробормотала:

– Конечно, леди. Тогда завтра. – Она высвободила руку и торопливо зашагала по коридору, сгорбившись, после чего скрылась за углом.

– И что это было? – спросил Биттор.

Касу тоже было интересно, но в открытом дверном проеме возник Вентиллас. Он нахмурился, глядя вслед Абриль.

– Кассиа. Леди. – Он жестом пригласил их войти, а Биттора отослал прочь, оставив его вопрос без ответа.

В бывших покоях матери много что изменилось. Возле камина осталось несколько кресел. На них сидели король с королевой. Что же касалось остальной комнаты… все было убрано. Не было ни ее любимых инструментов, бандуррий и бубнов, ни прялки, ни письменного стола. На их месте, прямо на каменном полу, был самый большой гобелен из всех, что Кас когда-либо видел. Его свернули, и он напоминал огромного спящего змея. По меньшей мере две сотни пейсов[2]2
  Пейс (англ. Pace) – это единица измерения длины в британской системе мер. Перевод единицы пейс: 1 пейс = 76,2 сантиметра.


[Закрыть] в длину. А в ширину? Шесть футов или около того. Как его рост. Со своего места Кас не мог разглядеть, что там изображено. В углу стояли несколько ткацких станков, и между их роликами были туго натянуты нити.

– Какой странный выдался вечер, – устало произнес король Райан. – Есть будете? – Стол рядом с ним был заставлен тарелками, мисками и кувшинами. Сбоку от стола дремали две рыси.

У Каса больше не было аппетита. Перед глазами по-прежнему стояла картина с другим столом и кистью без руки.

– Нет, спасибо, ваше величество. – У камина с чашей в руке стоял Вентиллас. Кас присоединился к нему, благодарный за тепло.

Лина тоже отказалась. Она решила сесть на ковер рядом с королевой Джехан, которая коснулась ее волос и сказала:

– Биттор тебя нашел. Хорошо. И куда ты от нас сбежала?

Лина прислонилась к зеленым юбкам королевы.

– В конюшни. Не далеко.

Они стали сестрами благодаря королевскому браку, но при этом явно очень привязались друг к другу. Кас понял это, когда Лина сказала ему, кто она, но наблюдать это воочию было несколько непривычно.

Король Райан сказал Касу:

– Тебе, наверно, любопытно, почему мы попросили тебя прийти сюда в столь поздний час.

– Да, – признал Кас. Вентиллас, нахмурившись, смотрел в свою чашу, не дав Касу никаких подсказок.

– Мы не можем потребовать от Брисы репараций, Кассиа, – прямо заявил Райан. – Не за преступление, совершенное три года назад.

Кас и сам это понимал.

– Это не имеет значения.

Чаша Вентилласа громко звякнула о каминную полку, на которую тот ее поставил.

– Это неправильно.

– Вентиллас, условия договора прописаны четко и ясно, – произнес король Райан тоном человека, терпение которого было на исходе. – Ты был там. Ты тоже его подписал. Любые нарушения, имевшие место до его подписания, не подлежат обсуждению.

Королева Джехан обратилась к Вентилласу. Слова ее прозвучали довольно резко:

– Нет, это неправильно. А было ли правильно, когда оливеранские солдаты разграбили брисанскую деревню без какой-либо провокации? Сожженные женщины. Убитые дети…

Вентиллас в гневе возразил:

– Все было не так…

Кас переглянулся с Линой – в ее глазах отразилась та же неловкость, что испытывал он сам.

– История меняется каждый день – в зависимости от того, кто ее рассказывает. – На щеках королевы вспыхнул румянец ярости. – Война – скверное занятие, милорд Пальмерина, и она никогда не ведется лишь с одной стороны. – Она поджала губы, глядя на Вентилласа, сердито смотревшего на нее в ответ. Король Райан потер висок, словно страдал от нестерпимой головной боли.

Наступило долгое молчание, пока королева Джехан не сделала глубокий вдох и не откинулась на спинку кресла. В камине потрескивал огонь.

– Вентиллас, – ее голос смягчился. – Мой друг.

Его голос прозвучал грубовато:

– Простите меня.

– Вам не за что просить прощения. Он ваш брат, и ему причинили вред. Будь я на вашем месте, я бы тоже хотела сжечь весь этот мир.

Одна из рысей проснулась и вытянула лапы. Размером с жеребенка, она подошла к Касу и опустилась перед ним. Лина наблюдала за ней с опаской. Она придвинулась поближе к королеве. Кас запустил руку в ее мех, почесал за ушами и почувствовал под ладонями довольное мурлыканье.

– Это горькая пилюля, – произнес король Райан. – От Брисы репараций не будет, но ты получишь их от нас. Лорды Пальмерина всегда верно служили моей семье. Кассиа, если есть то, чего ты желаешь, чем мы могли бы тебя одарить, тебе нужно лишь попросить.

Король едва закончил говорить, как Кас ему ответил:

– Мне ничего не надо.

Молчание.

Вентиллас предостерег:

– Кассиа…

– Я не стану извлекать выгоду из того, что случилось, – твердо добавил Кас. – Принимать золото, или землю, или новый титул, потому что я жив, а мои друзья – нет. – От этой мысли ему становилось тошно.

Лина тихо произнесла:

– Они ведь предлагают не поэтому.

– Лина, я не могу это принять. – Кас опомнился слишком поздно. Из-за этого дружеского обращения, в то время как для остальных они еще только познакомились, вокруг воцарилась тишина. Лина поморщилась, пряча взгляд от брата, который прищурил глаза. Кас торопливо добавил: – Но я благодарен за ваше предложение, ваше величество.

Королева Джехан перевела взгляд с Лины на Каса, приподняв брови. Она лишь сказала:

– Вы спасли жизнь нашему сыну. Вы не позволите нам отблагодарить вас за это?

– Вы уже меня поблагодарили.

– Отлично, – сухо ответил король Райан. – Будем считать вопрос с Брисой решенным. Не смотри на меня так, Вентиллас. Это не я воспитал его таким благородным. – Он обхватил свою кружку обеими ладонями. – Что касается моего сына – я желаю, чтобы ты не принимал решение прямо сейчас. Ты молод, Кассиа. У тебя впереди еще долгая жизнь. Ты не знаешь, когда тебе потребуется благосклонность короля. – Стоило лишь Касу раскрыть рот, чтобы ответить, король Райан поднял одну руку. – Такова моя воля. – В его голосе звучали стальные ноты, и на этот раз Кас не стал возражать.

Лина встала и сменила тему разговора:

– Вы обратили внимание на гобелен, – обратилась она к Касу. – Хотите посмотреть поближе?

– Да. – Кас еще раз почесал рысь напоследок, прежде чем последовать за Линой в другой конец комнаты. – Прости, – шепнул он, когда они оказались вдали от чужих ушей.

– Ой, ладно, – выдохнула она. – Он все равно когда-нибудь узнает. Не знаю, почему я вообще переживаю, – потом она уже громче сказала: – Он чудесен, правда? Образец рисовала Абриль, но ткачи все из Пальмерина. Из вашей гильдии.

Между ткацкими станками оставили достаточно места, чтобы к гобелену можно было подойти, не встав на него. Полотно было разделено на несколько сцен. Кас всмотрелся в первую. На ней были изображены четыре корабля, огромные, тяжелые каракки с баковыми надстройками и ютами. Море было вышито шелковыми нитями самых глубоких оттенков синего и голубого. Сами корабли были вышиты коричневым, золотым и черным. Лина, казалось, ждала ответа.

– Большой, – прокомментировал Кас. Остальные тоже подошли к ним, окружив последние сцены и разговаривая между собой.

Лина сказала:

– Сюда каждый день приходят тридцать ткачей и сама Абриль. Иногда больше. Когда они закончат, гобелен отправят в Эльвиру.

– Во дворец?

– Да. Его повесят на главной стене. Он призван выразить признательность народу вашего города, предложившего убежище новой королеве в самые темные и отчаянные времена.

Официальные слова. Красивые слова. Они звучали так, будто она уже начала писать эту историю. Кас указал на фигуры на корабле.

– Кто они?

– Свита королевы Джехан, – без промедления ответила Лина. – На тот момент принцессы Джехан. С ней отправилось больше сотни человек. Послы, солдаты, слуги, музыканты…

– Друзья, – мягко произнесла королева Джехан, стоя в нескольких футах от них.

– И леди Мари, – тихо добавила Лина. – Близкая подруга принцессы Джехан. Вот она, в зеленом.

Кас присмотрелся поближе. Из четырех кораблей один плыл чуть впереди остальных. На главной палубе толпились люди, но на баковой надстройке стояли лишь две фигуры. Две женщины, державшиеся за руки. Одна из них была в желтом платье, вторая в зеленом. Он взглянул на Лину. Та едва заметно кивнула в ответ на его молчаливый вопрос. Для леди Мари путешествие закончилось печально.

– Они сошли на берег в Трастамаре. – Лина передвинулась к следующей части полотна. – Там они должны были отдохнуть несколько дней и подготовиться к путешествию по суше. Но к тому времени в городе уже началась эпидемия. Там погибло множество солдат, а также наш королевский историк.

Ее голос осекся. Королевский историк. Теперь он понял.

– Твой дедушка?

– Да. Последняя запись в его дневнике датирована днем, когда они сошли на берег.

Она выглядела такой грустной. Кас не умел утешать, но, к его собственному удивлению, он слегка подвинулся – так, что его рука коснулась ее руки. Лина ему улыбнулась – лишь уголками рта. Позади них тактично прокашлялся Вентиллас. Кас сразу же отступил, и его уши обдало жаром. Он совершенно забыл о том, что они не одни.

Несколько следующих минут Лина вела рассказ про извивающийся пейзаж. В портовом городе Трастамаре была изображена большая группа путешественников верхом на лошадях и в каретах – они двигались на юг, к столице. Хорошо известные ориентиры указывали им путь. Древний мост в Оллале. Двухшатровая церковь в Саломе. Больница в Грегории. Кас с огорчением отметил, что чем дальше ехали будущая королева и ее свита, тем меньше их становилось. К тому времени, как они прибыли к воротам Эльвиры, от всей группы остались лишь четыре фигуры верхом на лошадях. Принцесса и еще трое.

– Как их мало, – произнес Кас.

– Да. – Рядом с ними появилась королева Джехан. – Вот это твой брат. – Она указала на мужчину со щитом на спине. Флаг, что он нес, был символом их королевства: голова грозного быка рядом с пышным бутоном граната. – Ты уже знаком с Фаустиной, няней моего сына. – Рядом с принцессой Джехан была женщина в белых одеждах и платке. Королева добавила с нежной улыбкой: – Когда-то она была и моей няней. – Ее улыбка померкла. – А это Абриль.

Четвертая фигура находилась поодаль от них. Отдельно. В одиночестве. Женщина в черном. Позади нее был виден деревянный ящик в пятнах краски.

Вентиллас сказал:

– Мы вместе поехали в Брису, я и Абриль. Она была приятным собеседником. Но путешествие домой далось ей нелегко.

– Тебе и вправду так нужно с ней встретиться, дорогая? – спросила королева Джехан Лину, между ее бровей пролегла легкая морщина. – Ты уже поговорила со всеми остальными. Разве этого недостаточно для твоей истории?

Лина замешкалась.

– Дедушка хотел бы, чтобы я поговорила и с ней.

– Она права, Джехан. – Король Райан улыбнулся своей сестре. – Твой дедушка очень тщательно проводил свои исследования. Ты на него в этом похожа.

Лина улыбнулась, словно он сделал ей лучший комплимент. Она добавила:

– Я не буду надоедать ей, Джехан.

Королева Джехан положила ладонь на щеку Лины.

– Вот уж кем ты не являешься, так это надоедой. – Она опустила руку. – Просто… дорогая Абриль, она стала такой хрупкой. Она уже совсем не та, какой была прежде.

9

– Кассиа.

Его имя донеслось от фигурки, съежившейся во мраке у задней лестницы. Она сидела на камне, поджав колени к груди.

Сорна.

– Я не знала. – Ее голос звучал чуть громче шепота. Венок из цветов, что был на голове девушки во время ужина, теперь лежал у ее туфель. Бутоны были оторваны и смяты, словно она сорвала его с головы и швырнула в стену. Она плакала. И уже долго.

Сорна ни в чем не была виновата. Она не знала ни о требовании выкупа, ни о предательстве Фаро. Она была так же непорочна, как и Кас. Но при виде нее он вспомнил о друзьях, которых потерял. Внутри Каса шла борьба между тем, что он знал, и тем, что он чувствовал.

– Я знаю. Все уже в прошлом.

– Кассиа. Ты винишь меня. Как и все остальные. Ты хочешь, чтобы я ушла.

Осталось лишь несколько шаров со светлячками. Все остальные жители и гости донжона уже ушли спать, и коридор был тускло освещен. Его спальня находилась совсем рядом. Он видел дверь впереди. Развернувшись, он подошел к лестнице и сел рядом с Сорной. Его голос звучал низко:

– Когда-то мы с тобой дружили, ты и я.

– Больше чем дружили. – Сорна взяла его за руку. – Ты меня поцеловал. Я знаю, ты помнишь.

Он ее поцеловал. Он помнил.

Кас попытался высвободить руку. Она лишь сжала ее еще крепче.

– Сорна, это было три года назад…

– Разве это важно? – Она наклонилась ближе к нему с мольбой в глазах. – Когда ты пропал, я не верила, что ты умер. Но прошел год, потом второй, потом третий. Мое сердце было разбито, Кассиа. А потом ты вернулся, и это значит…

– Хватит. – Он осторожно вытащил из ее пальцев свои. – Ты должна остановиться. Послушай меня. Если кто-то винит тебя за то, что сделал Фаро, если с тобой дурно обращаются, я положу этому конец. Это – твой дом. Никто не заставит тебя уйти. – Он встал, чувствуя себя пеной, поднявшейся на поверхность выгребной ямы, и все же заставил себя сказать: – Но если ты считаешь, что тебе лучше уехать, начать жизнь заново где-то еще… например, в Эльвире, я тебе помогу.

Сорна посмотрела на него так, словно он ее ударил.

– Ты хочешь, чтобы я уехала.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Жила своей жизнью.

Она скривила губы.

– Вдали от тебя.

– Это не то, что я…

Она вскочила на ноги, яростно смахнула кулаком слезы со щек, потом развернулась и сбежала вниз по лестнице. Венок остался лежать на полу.

Обернувшись, Кас увидел Биттора, стоявшего в коридоре.

Увидев лицо Каса, тот поднял обе руки вверх.

– Я шел наверх по своим собственным делам. Я не подслушивал. Но если вы меня спросите…

– Не спрошу. – Кас направился мимо него к своей спальне.

Биттор сказал ему в спину:

– То, что случилось, – дрянное дело. Я бы отрезал ему обе руки.

На этот раз в его словах не было ни намека на насмешку. Кас обернулся, но Биттор уже поднялся по лестнице, и его шаги стихли в ночи.

* * *

Кас видел во сне камни и воду и проснулся в бреду. Он сбросил одеяла и сел. Комната выглядела так же, как и вчера. Светлячки на подоконнике. Постельные принадлежности в беспорядке. Только на этот раз Вентиллас сидел за столом у окна. Перед ним лежал учетный журнал, в руке он держал перо. Вне всяких сомнений, он пытался завершить какое-то важное задание, прежде чем его безумный братец очнулся в поту.

Снова.

Вентиллас повернулся. Они смотрели друг на друга через слабо освещенную комнату.

– Как долго? – спросил Кас. Он снова проспал целый день?

– Лишь один час.

Что было не меньшей напастью. Кас плюхнулся на спину.

– Я могу спать на полу.

– Если бы ты мне мешал, я бы тебе сказал, – после короткой паузы Вентиллас добавил: – Каждый раз один и тот же сон?

– Да.

Вентиллас отложил перо. Он ждал.

Уставившись в потолок, Кас заговорил:

– Они отправили меня укладывать основание моста. Двигать валуны с берега реки в воду. – Ему не нужно было объяснять все Вентилласу, который, как и их отец, служил королевству в качестве главного военного инженера. Вентиллас отлично знал, как строят мосты и, при необходимости, их сжигают. – Когда я утрамбовывал камни, они сдвинулись и придавили меня. В конце концов мне удалось выбраться, но я успел изрядно наглотаться воды.

– И тебе никто не помог?

Кас фыркнул.

– Я же был оливеранцем, окруженным брисанскими преступниками. Мне никто не помог. Сон… он о том, как я придавлен камнями и делаю первый вдох под водой. Я думал, мне конец.

Сколько раз он почти умер? Когда он перестал считать? Этого он тоже не помнил.

Вентиллас произнес тоном, который Кас не смог разгадать:

– В твоих кошмарах ты тонешь, и все же ты первым бросился в озеро, когда туда упал принц.

Кас сел. Он лег в постель без рубашки. Выражение лица его брата не изменилось, но Кас потянулся к рубахе, что висела на столбике кровати, и надел ее.

– Я бы не прыгнул, если бы у меня было время подумать. Но его у меня не было, – вспомнив об убийце в окне, он спросил: – Как лучник пробрался в здание? Это же дом мастера Галло?

– Нет, он съехал оттуда несколько месяцев назад, – ответил Вентиллас. – Теперь там живет мастер Димас. Со своей дочерью. Ты его помнишь?

От этого имени у Каса дернулся глаз.

– Помню.

Вентиллас не заметил.

– Лучник пробрался в дом незамеченным. Там никого не было. Все ушли смотреть на процессию.

– А как же слуги?

– Димас дал им выходной. Я приехал сразу после того, как семья вернулась домой. Мы обнаружили, что замок на задней двери сломан. Лучник воспользовался чердаком. Его окно как раз выходит на озеро.

– Сломанный замок. И больше ничего?

– Нет. Кто бы это ни был, он не оставил нам ни единой зацепки. – Вентиллас побарабанил пальцами по столу, нахмурившись. – Это просто немыслимо, Кассиа, что подобное могло случиться у нас в городе.

Принца едва не убили. Убийца ускользнул сквозь пальцы. Кас согласился:

– Это унизительно.

Дробь по столу прекратилась. Вентиллас сухо произнес:

– Да, и это тоже. Спасибо, что отметил, братец.

На лице Каса мелькнула улыбка.

– А соседей допросили? Может…

– И соседей, и их соседей. Всю улицу. Никто ничего не видел. – Вентиллас поднял бокал и осушил его. Указав на чашу на прикроватном столике, он добавил: – Мастер Джак оставил ее для тебя. Это поможет тебе уснуть.

Кас наклонился к чаше и понюхал. Чай, уже остывший. От него слегка пахло мандрагорой.

– Нет.

– Один глоток не навредит…

– Нет. – Кас встал. Мандрагора была дальней родственницей мака, опиума. Он не желал пускаться по этой дорожке. Кас боялся, что, начав однажды, уже не сможет с нее сойти. Чтобы отвлечь Вентилласа, он сказал: – Что там за статуя в садах?

У брата покраснела шея.

– Я прикажу ее убрать.

– Как она выглядит?

– Да не очень, – раздраженно ответил Вентиллас. – Скульптор был никудышным, а его жалованье просто безумным.

Кас улыбнулся. Он оставил ботинки под кроватью рядом с огромным сундуком. Он сел на крышку, взял ботинок и натянул на ногу.

– Куда это ты собрался? – спросил Вентиллас.

– Хочу на нее посмотреть.

– Не хочешь, – уверенно произнес Вентиллас. Наблюдая, как Кас натягивает ботинок, он раздраженно добавил: – Уже за полночь.

– Может, в темноте будет лучше смотреться.

Вентиллас неохотно улыбнулся.

– Еще раз говорю, она тебе не понравится. – Но он взял свой плащ с другого столбика кровати и вслед за Касом вышел из комнаты.

* * *

– О чем ты вообще думал? – ошарашенно спросил Кас.

Вентиллас выглядел смущенным. Внутренний сад донжона был со всех сторон окружен двухэтажным крытым проходом. На стенных крюках горели единичные факелы. В отличие от паркового сада перед донжоном, с его аккуратными рядами олив и апельсиновых деревьев, этот сад выглядел полудиким. По стенам поднимались вьющиеся стебли, кусты росли там, где их посадила природа. Вокруг маленького пруда со щуками цвели гранатовые деревья. В воздухе всегда витали ароматы розмарина, шафрана и прочих трав, посаженных кухаркой в дальнем углу. Но что было самым прекрасным – скамейки под деревьями были достаточно большими, чтобы на них мог поспать подросший мальчик. Это одно из любимых мест Каса – и Вентиллас об этом не забыл. Поэтому именно здесь теперь и стояла эта ужасная статуя.

– Его порекомендовала леди Рондилла. Какой-то известный художник из Эльвиры, – с досадой произнес Вентиллас, вспоминая. – Наброски, которые он нарисовал, были хороши, но меня не было здесь, когда он высекал это, а когда я вернулся домой… – Он скривил лицо. – Я хотел только, чтобы он уже закончил и уехал. Даже просто смотреть на нее тоскливо.

Кас поднял свой факел. Статуя была вырезана из камня в полный рост и поставлена на пьедестал. С этого угла Кас мог отчетливо разглядеть ее нос. Огромный каменный нос. Его нос таким совершенно не был: какое-то преувеличение и оскорбление. Одежда напоминала старческую официальную одежду придворных – с длинной мантией и жестким присборенным воротником, доходившим ему до ушей. И что было не так с его ушами? Он пригляделся и увидел, что их верхние кончики были слегка заостренными, словно у эльфа из вечерней сказки.

Кас повернулся к брату в полном недоумении.

– Мои уши.

Вентиллас вдруг рассмеялся, и его раскатистый смех раздался эхом в ночи.

– Ты прав, она ужасна. Даже кошки ее ненавидят. Пошли.

– Куда?

– Избавляться от этого пугала. – Вентиллас подозвал стражника, стоявшего в арке. – Принесите больше факелов. Нам понадобится свет.

* * *

С факелом в руках Кас последовал за Вентилласом вниз по крутой винтовой лестнице. Первоначально оружейная была встроена в центральный донжон с целью максимально ее обезопасить на случай прорыва внешних стен. Воздух здесь был холоднее. Пахло металлом и кожей. Спустившись, они оказались у железной двери.

Вентиллас достал огромный ключ, предупредив:

– Береги голову.

Кас наклонился, чтобы пройти в дверной проем, сделанный для их низкорослых предков.

Оружейная состояла из нескольких соединенных комнат. Потолок был низким. Комнаты разделялись каменными арками. Здесь стояли стеллажи, заполненные мечами, а стены были увешаны щитами. Круглыми щитами. Треугольными щитами. Одни были сделаны из дерева, другие покрыты вываренной кожей. Также здесь находились арбалеты и длинные луки – и стрелы для тех и других. На длинной стене были развешаны доспехи, которыми пользовались не так часто. Обычные хранились в основной оружейной – рядом с амфитеатром. А здесь остались древние, сделанные века назад, – часть из них привезли из дальних стран после заграничных войн. Чешуи и кольчуги. Доспехи из шкуры животного, называвшегося крокодилом. Здесь были и бронзовые кирасы: передние пластины были выкованы в форме обнаженной груди мускулистого воина. Их дополняли поножи, защищавшие ноги, и шлем, сделанный так, что при первом взгляде на него казалось, будто воин стоит по стойке смирно. Бронза была отполирована до блеска.

Вентиллас обвел комнату рукой со словами:

– Выбери себе что-нибудь.

На лице Каса заиграла улыбка, глаза загорелись от предвкушения. Ему редко дозволялось входить сюда, когда он был ребенком.

– Что угодно?

– Кроме этого. – Вентиллас указал на огромный боевой молот с заостренным концом. – Он мой.

Кас не возражал. Ему не нужен был молот. Он подошел к странным крокодильим доспехам и снял со стены булаву.

Шипастую железную булаву. Ее шар покрывали сто восемнадцать шипов. Кас пересчитал их уже давным-давно. Самый большой шип торчал на конце. Рукоять была почти три фута в длину – длиннее, чем у большинства других. Кас взвесил оружие в руке. Пять или шесть фунтов. Хороший, надежный вес. Вполне годится, чтобы разрушить уродливую статую, да и вообще все что угодно, что попадется на пути.

Вентиллас закинул боевой молот себе на плечо.

– Ты положил на нее глаз, как только научился ходить.

– Да, – выдохнул Кас с благоговением.

Усмехнувшись, Вентиллас зашагал обратно к двери.

– Тогда пошли. Посмотрим, понравится ли она тебе в деле.

* * *

К тому времени, как они вернулись во двор, уже собрались зрители. Как и было велено, свет факелов теперь заполнял все ниши крытого прохода. Светлячков использовали только в помещениях. Их яркость на холоде сходила на нет. Свет привлек любопытных зевак, по большей части стражников, но и некоторые другие встали из постелей и теперь наблюдали за происходившим со своих балконов. Мужчины, женщины и дети. Многие в длинных широких одеждах, а кто-то и с ночными колпаками на головах.

Кас услышал звон ключей и хруст гравия под чьими-то ногами.

– Боевые молоты? Булавы? – спокойно произнес мастер Джакомель. – На нас что, напали?

Вентиллас смущенно огляделся:

– А что здесь делают все остальные, мастер Джак? Я просил лишь немного света.

– Там, где вы вдвоем, всегда ожидается что-то интересное. Мне их отослать?

– Нет. – Несмотря на ночной холод, Вентиллас снял с себя плащ и рубаху и бросил на землю. – Принесите им лучше вина. Чтобы не мерзли.

Мастер Джакомель пошел распорядиться о напитках. Кас оставил на себе рубаху. Голубая вспышка на верхнем балконе привлекла его взгляд. Он поднял голову и увидел рядом с колонной Лину, наблюдавшую за ним.

Она тоже была в развевающихся одеждах. Но без колпака. Волосы были распущены, темные, прекрасные, и скрывались из виду за балюстрадой. Она подняла ладонь в знак молчаливого приветствия.

– Дыши, Кассиа, – прошептал Вентиллас. – Ты же не хочешь упасть в обморок на глазах у леди.

Кас и вправду задержал дыхание. Он бросил на Вентилласа сердитый взгляд, отчего тот лишь рассмеялся. Повернувшись к Лине, Кас едва заметно кивнул, ответив на приветствие.

Вентиллас перекинул молот через плечо.

– Ты первый, – предложил он.

Кас поднял булаву. Он обошел вокруг статуи, решая, куда лучше ударить, а потом замахнулся. Шипы вонзились в подбородок, и половина головы отлетела, включая нос – он улетел прямо в ночное небо. Когда нос вернулся на землю, плюхнувшись в пруд, вокруг раздались восторженные крики.