Текст книги "Месть фермера"

Глава 12

Выйдя из Блувотера, Джон Сэксон двинулся по юго-западной дороге, свернул у развилки направо, как велел ему Дэниел Финли, и вскоре увидел среди деревьев маленькую хижину.

На безоблачном небе светили месяц и звезды, но их сияние почти не проникало в лесную чащу. Однако острые глаза парня быстро обнаружили лачугу. Он направился к двери.

Откуда-то из темноты ему навстречу выбежала большая лохматая собака, однако при виде внушительных размеров незнакомца отпрянула назад.

Сэксон постучал в дверь – собака, сидя, наблюдала за ним.

После долгой паузы Джон толкнул дверь, она оказалась незапертой. Никто не появился перед ним, но, постояв немного, он ощутил чье-то присутствие. Оглядевшись, наконец увидел в дальнем углу хижины человека с ружьем в руке.

– Выглядит так, будто я разбудил дьявола, – усмехнулся Сэксон. – Хорошо еще, что ты не выскочил из-под земли у меня за спиной, Бутс.

– Кто ты такой и кто прислал тебя сюда? – осведомился тот.

– Положи ружье, и я тебе покажусь, – пообещал Джон.

– Предпочитаю, чтобы ты мне ответил.

– Я Джон Сэксон, если это тебе что-нибудь говорит.

– Джон Сэксон? Я как раз видел тебя во сне, когда ты постучал в дверь.

– И что же тебе снилось?

– Что я в пекле, а ты велишь мне встать и повернуть вертел.

– Хороший сон, если ты голоден.

– Ага, или если тебе холодно, – поддержал его Бутс.

– А что было с тобой – первое или второе?

– Второе – я замерз.

Помолчав, Сэксон сообщил:

– Меня прислал к тебе один очень умный человек.

– Болтать умеют многие, а вот умных среди них чертовски мало, – заметил Бутс.

– Можешь не волноваться – этот умный.

– Скажи, как его зовут, тогда посмотрим.

– Его зовут Дэниел Финли.

– Вот как? Ну, Финли ничего не делает без причины. Что он обо мне говорил?

– Немногое – просто послал меня к тебе, поэтому я и пришел.

– Как по-твоему, Финли умный или справедливый человек? – спросил Бутс.

Сэксону показалось, будто даже в темноте он видит, как его зубы сверкают в усмешке.

– Справедливый, – ответил он. – У меня не так уж много опыта, но я знаю, что Дэниел Финли – честный человек.

– Знаешь? – с ухмылкой переспросил Бутс.

– Не смейся надо мной, – предупредил Джон.

– Это еще почему?

Сэксон шагнул к нему; ружье моментально нацелилось ему в грудь.

– Я не позволю тебе надо мной смеяться! – рявкнул он, быстро схватив ружье за дуло и отодвинув его в сторону.

– Ладно, не злись, – примирительно сказал Бутс.

– Сам не знаю, почему я не свернул тебе шею, – проворчал Джон.

– Потому что ты слишком большой и не стал бы связываться с недомерком вроде меня, – пояснил бандит.

– И кто же тебе это рассказал?

– У меня есть пара глаз, – отозвался Бутс. – Если тебе нужно мое ружье, можешь его взять.

– Не могу в тебе разобраться, – промолвил Сэксон.

– Пока я в тебе разбираюсь, все в порядке, – усмехнулся хозяин хижины.

– Странный ты парень, – заметил Джон.

– Верно – я люблю сытно пожрать три раза в день, но не люблю за это платить.

– Больше я не желаю разговаривать в таком духе, – заявил Сэксон. – Может, это очень остроумно, только мне такое не по душе.

– Будем говорить, как тебе нравится, – согласился Бутс. – А сейчас я так разговариваю, потому что у тебя мое ружье.

– Но у тебя наверняка есть и револьвер.

– В самом деле? – Бандит рассмеялся. – Этого ты никак не мог знать. Выходит, ты умнее, чем я думал.

Некоторое время Сэксон молчал. Он видел, что над ним потешаются, и не мог этого понять. Ведь Бутс прекрасно знал, что Джон может проделать своими руками, однако спокойно смеялся ему в лицо. Наконец быстрым движением ухватил его за шиворот.

– Сейчас я… – Однако душивший его гнев помешал ему окончить фразу.

– Можешь сделать что угодно, – спокойно проговорил Бутс, – но ты ничего не сделаешь.

– Это почему? – удивился Сэксон.

– Потому что ты слишком большой и слишком глупый, – объяснил бандит. – Но не бойся – я никому об этом не скажу.

Джон не нашелся что ответить.

– И Дэниел Финли тоже не скажет, – добавил Бутс.

– Значит, он тоже считает меня дураком?

– Он ведь не глупее меня.

– Ладно, – махнул рукой Сэксон. – Не знаю, почему я до сих пор не переломал тебе кости, но не стану этого делать.

– Конечно не станешь, – подтвердил его собеседник. – Тебе отлично известно, что я как раз то лекарство, которым ты можешь воспользоваться.

– Каким образом я могу тобой воспользоваться?

– Финли наверняка тебе рассказал.

– Ничего он мне не рассказывал!

– Черта с два! Думаешь, я этому поверю?

– Но это правда. Кроме того, я сыт по горло и тобой, и твоей манерой разговаривать.

– Я сыт тобой ничуть не меньше, приятель, – ухмыльнулся Бутс. – Но буду именно так разговаривать, пока ты держишь меня за шиворот.

– Хоть я и не слишком умен, – произнес Сэксон, – однако вырваться от меня ты не можешь. Ладно, Бутс. Я жалею, что пришел сюда и разбудил тебя, – только время зря потерял.

Он отпустил бандита, который промолвил с усмешкой:

– Впервые выбираюсь из переделки при помощи болтовни.

– Твоя болтовня мне осточертела! – огрызнулся Джон, собираясь уходить.

– Погоди минутку! – окликнул его Бутс.

– Ну?

– Как ты смог сделать так, что эта собака не вцепилась тебе в горло?

– Я не бежал, вот собака меня и не тронула.

– И со мной так же, – сообщил Бутс. – Я не бежал, и ты меня не тронул. А теперь поговорим серьезно, Сэксон. Не возражаешь?

– С меня хватит и тебя, и твоих разговоров!

– Если так, то хотя бы возьми лошадь. Отсюда легче добираться верхом, чем пешком.

– Где же я возьму лошадь, седло и упряжь?

– В сарае.

Действительно, за стеной слышалось шуршание сена, которое ели лошади.

– Какую мне взять? – спросил Сэксон, ожидая очередного подвоха.

– Бери лучшую, а то ты уж очень тяжел, – засмеялся Бутс.

Джон пошел в сарай. В конце концов, он смертельно устал от ходьбы пешком.

Войдя внутрь, он увидел трех превосходных жеребцов и серую кобылу, высокую, грациозную, как статуя. Он положил на нее ладонь, и она обернулась к нему, мягко поблескивая глазами.

Сэксон надел на кобылу седло и упряжь, потом вывел ее из сарая и вскочил в седло.

– Ее зовут Мэри, – сообщил Бутс, снова засмеявшись.

Но Джон уже скрылся за деревьями. Однако внезапно повернул кобылу, вернулся к хижине.

– Черт с тобой, Бутс, – сказал Сэксон. – Я не уеду, пока мы не поговорим.

– Я в этом не сомневался, – ухмыльнулся Бутс.

Глава 13

В мире преступлений, где существовали братья Уизерелл, люди действовали под влиянием таинственных импульсов, странных и непостижимых для Джона Сэксона.

– Почему ты позволил мне уехать на серой кобыле? – спросил он, спешившись. – Она стоит кучу денег.

– Далеко бы ты на ней не ускакал, – объяснил Бутс. – Добравшись до входа в ущелье, ты бы наткнулся на здоровенного ниггера, Артура Уильяма Крестона. Знаешь его?

– Нет.

– Крестон здоровается не иначе как пулей, а с ружьем он умеет обращаться. К тому же парень неравнодушен к этой серой кобыле – считает, что она принадлежит ему, с тех пор как ее украл.

– Ты имеешь в виду, что позволил бы мне скакать навстречу гибели? – воскликнул Сэксон.

– Почему бы и нет? – передернул плечами Бутс. – Если у тебя хватило совести забрать кобылу и уехать, значит, ты заслужил пулю в башку.

Хладнокровие этого человека сбивало Джона с толку. Казалось, Бутса ничем не прошибешь.

– Ладно, – проворчал Джон. – Забирай свою кобылу и прощай.

– Пока, – отозвался Бутс. – Мне жаль с тобой расставаться, но далеко ты не уйдешь.

– Почему?

– Потому что будешь все время думать обо мне и вскоре вернешься назад.

– Говоришь словно по писаному, – сердито проворчал Сэксон.

– Просто вижу, что мы могли бы воспользоваться друг другом, – ответил Бутс.

– Ну и как же я мог бы воспользоваться тобой?

– Так, как лев пользуется лисой.

– А тебе от меня какой толк?

– Я давно хотел увидеть мертвыми обоих Уизереллов. С одним ты разделался, и, возможно, у тебя появится шанс покончить с Пасьянсом.

– Ты ненавидишь Уизереллов? Какого же рожна ты якшался с ними?

– С Пасьянсом я не якшался с тех пор, как он гадко со мной обошелся. Ему известно, что я бы содрал с него кожу, если бы мог. Боб знал, что я ненавижу Пасьянса, но считал, будто в нем я души не чаю. Болван! Я был счастлив, увидев, как твоя пуля пробила ему череп. Он не оправдал моих надежд.

– А на что именно ты надеялся? – полюбопытствовал Сэксон.

– На то, что они с Пасьянсом в один прекрасный день перестреляют друг друга, а я буду смотреть и радоваться, – рассмеялся Бутс.

Сэксон изумленно уставился на него:

– По-твоему, братья могли перебить друг друга?

– Конечно могли! Боб завидовал Пасьянсу. Он в любой момент мог бы взбрыкнуть, а Пасьянсу выстрелить – все равно что мне моргнуть глазом. Но потом я понял, что у Боба кишка тонка выступить против брата. А когда появился ты, я подумал, что, может, тебе удастся то, что не удалось ему. Поэтому согласен стать твоим рабом и выполнять все твои приказания.

– Знаешь, Бутс, – сказал Джон, – ты самый странный парень, с каким мне только приходилось разговаривать.

– Скоро ты поймешь, что я и самый полезный, – заверил тот.

– Почему ты так ненавидишь Пасьянса?

– Обычная история, ничего интересного. Коротышке с лошадиными зубами, вроде меня, нелегко найти девушку, которая посмотрела бы на него дважды. Но мне это удалось. Она была славной девчушкой, я хотел на ней жениться, и, возможно, это изменило бы всю мою жизнь. Но ее увидел Пасьянс и, хотя она была далеко не красавица, увел у меня просто от нечего делать.

– И оставил при себе? – уточнил Сэксон.

– Нет, он любит разнообразие. Позабавится и бросит. Я бы все равно на ней женился, но она уже не согласится. Зачем ей я после того, как она повидала настоящего мужчину? – Бутс снова рассмеялся, причем таким смехом, от которого кровь застыла в жилах Сэксона, затем продолжил: – Я отправился к Пасьянсу, чтобы свести с ним счеты. В тот момент мне казалось, будто я готов встать лицом к лицу с кем угодно. Но… ничего не вышло. Я оказался желтым как китаец. С тех пор у меня зуб на Пасьянса. Заходи в хижину, поговорим обо всем, если хочешь мне помочь.

Сэксон прислонился к серой кобыле, пытаясь сосредоточиться, но его мысли разбегались в разные стороны. Ясно было только одно: у них с Бутсом общий враг – Пасьянс.

Конечно, Сэксон понимал, что Бутс – преступник, которому место в тюрьме. Тем не менее этот человек мог оказаться ему полезен. Инстинкт подсказывал, что лучше избегать его компании. Но он не забывал, что Дэниел Финли настоятельно советовал ему обратиться к этому человеку, а Финли был для него едва ли не больше чем отец.

– Ладно, – решил Сэксон. – Я остаюсь.

– Вот и отлично! – одобрил Бутс. – Входи и зажги фонарь, а я отведу кобылу.

– Это моя работа, – запротестовал Джон.

– Нет, – покачал головой бандит. – Ты хозяин, а я работник.

– Как же мне с тобой расплачиваться? – рассмеялся Сэксон.

– Кровью Пасьянса. Поверю на слово, если обещаешь.

– Хорошо, обещаю, – кивнул Джон.

Он произнес это беспечно и легкомысленно, но, войдя в дом, осознал, что пообещал убить человека и что этот человек – Пасьянс.

Найдя фонарь, Сэксон зажег его. В хижине не было почти ничего, кроме двух коек у стены, одна из которых стояла покрытая одеялами. Джон положил свой мешок на другую, а Бутс, войдя в комнату, спросил, голоден ли он.

Сэксон был голоден как волк.

Бутс принялся хлопотать у ржавой печи в углу. Вскоре ему удалось зажечь обломки полусгнивших половиц, которые он вырывал и ломал голыми руками. Затем поджарил бекон и хлебцы, вскипятил кофе.

Сам Бутс не съел ни кусочка, а обслуживал Сэксона, как слуга хозяина. Смущенный Джон молча принимал его услуги, потому что не знал, как от них отказаться. Кроме того, даже догадываясь о причине такого отношения к себе, он не мог не ощущать удовлетворения.

Поев, Джон откинулся на койку и закурил цигарку. Он чувствовал, что подходит к концу самый длинный день в его жизни, который словно перевешивал все прошедшие ранее годы.

Прежде чем погасить фонарь, Бутс спросил:

– Хочешь что-нибудь еще, босс?

– Нет, спасибо. Только расскажи, что произошло, когда ты пришел рассчитаться с Пасьянсом?

– То же, что произошло бы с каждым на моем месте. Когда я смотрел на него издали, то думал, что не оплошаю. Но когда подошел ближе, назвал его вором и уже был готов выхватить револьвер, в глазах его вспыхнуло желтое пламя, которое сразу же превратило меня в пепел. Всей моей храбрости как ни бывало. Я начал вытаскивать оружие, но рука мне не подчинялась. Полсотни человек в салуне видели мой позор. Пасьянс подошел ко мне, вырвал у меня револьвер и ударил по лицу, а двое его головорезов вышвырнули меня на улицу. Я даже не сопротивлялся – все происходило как во сне. А Пасьянс стоял и ухмылялся. Тогда мне даже стыдно не было – меня будто парализовало. Должно быть, так чувствует себя птица, когда змея пожирает ее глазами.

Некоторое время Сэксон лежал молча, обдумывая услышанное. Вскоре по соседству раздалось похрапывание, и он понял, что его компаньон спит. Впрочем, у него почти не было вопросов к Бутсу. Джону лось, будто он никогда не слышал ничего более ужасного. Наконец он заснул, и всю ночь ему снились лица с гипнотическими глазами, которые смотрели на него, парализуя тело и душу.

Глава 14

Когда Сэксон проснулся рано утром, Бутса уже не было в хижине. Выйдя из дома босиком, Джон направился к лесу, откуда доносился шум воды, и вскоре вышел к маленькому водопаду, низвергающемуся с музыкальным рокотом в водоем, на черной поверхности которого отражался розовый рассвет. Поплавав и побрившись, он вернулся в хижину и застал там Бутса в обществе огромного негра, помогавшего ему готовить завтрак. Голова негра, сидевшая на широченных плечах, казалась маленькой, да и все черты лица выглядели мелкими, за исключением рта, то и дело расплывавшегося в улыбке.

– Это Артур Уильям Крестон, босс, – представил негра Бутс. – Артур Уильям знает, как изготовить нитроглицерин и как с ним обращаться, умеет снять с помощью мыла отпечаток с замка сейфа, а если случаются неприятности, никогда не убегает. Он на короткой ноге и с револьвером, и с ружьем, а в драке просто незаменим. Возьмешь его, босс?

В ожидании ответа улыбка на лице Артура Уильяма Крестона слегка потускнела. Джон окинул его взглядом. Конечно, ему пригодятся эти могучие плечи, покуда у него имеется такой враг, как Пасьянс.

– Полагаюсь на твое суждение, Бутс, – отреагировал Сэксон. – Артур мне нравится. – Он протянул ему руку. – Если хочешь к нам присоединиться, мы будем тебе рады.

Рукопожатие Крестона едва не переломало Джону пальцы.

– Теперь нам нечего бояться! – заявил негр. – Нас трое, и мы способны на все!

– Только не подсказывай боссу, что ему делать, – предупредил его Бутс.

– Простите, сэр, – сразу же извинился Артур Уильям.

Они позавтракали, и Бутс велел негру оседлать трех лошадей. Крестон вышел, весело напевая, а у Сэксона появилась возможность спросить:

– Что у тебя на уме, Бутс?

– Скоро нам понадобятся деньги, – ответил тот. – У меня есть около сотни, но этого хватит ненадолго. Смотри! – Вынув письмо, он развернул его и на обратной чистой стороне листа начал быстро чертить, поясняя: – Вот Блувотерские горы. Вот сам Блувотер. В этом углу Ферфакс, а здесь Расти-Галч. Во всех трех городах есть банки. Тут проходит железная дорога, по которой постоянно перевозят деньги. Так курсируют дилижансы между Блувотером и Ферфаксом – в багажном отделении каждого полно золота. А в этом месте можно разжиться скотом. Это страна изобилия, босс, но и страна многих неприятностей.

– Продолжай, – попросил Сэксон. – Только учти, я еще не стал грабителем банков и скотокрадом, поэтому некоторые неприятности можешь исключить.

– Ты знаешь округ Стиллмен?

– Никогда там не бывал.

– Шериф Кокрейн с большим отрядом охотится там за Пасьянсом. Но Пасьянса в этом округе нет – он перебрался к верховьям Блувотер-Крик и старается не высовываться, так как при нем куча наличных после налетов в Стиллмене и других местах. Пасьянс проделал три рейда за три недели и каждый раз проливал кровь!

Джон Сэксон уставился на последний крестик, поставленный Бутсом на чертеже. В голову ему внезапно пришла идея.

– Вот здесь нас поджидают и деньги и неприятности, – заявил он.

– О чем ты? – не понял Бутс.

– Ты хочешь разделаться с Пасьянсом. Я тоже – пока он не разделался со мной. А когда мы покончим с Пасьянсом, у нас будет куча денег. Тебя это устраивает?

Бутс выпучил глаза.

– Ты имеешь в виду, что хочешь практически с голыми руками напасть на банду Пасьянса? – наконец пробормотал он.

– Да, – подтвердил Сэксон. – Сколько, по-твоему, у него людей?

– Было семеро. Но Джека Рэнсома убили в Уиллетс-Кроссинге, Толстяк Крейвен погиб во время одного из рейдов, а Бэрри позднее умер в лесу. Выходит, сейчас у Пасьянса всего четверо, но это крутые ребята. Особенно…

– Не важно, – прервал Сэксон. – Четыре и один получается пять. Нас с тобой двое. Сможешь найти еще троих, чтобы нас с ними было поровну?

– Поровну? Да нам нужно втрое больше людей, чем у них!

– Да, для убийства, – кивнул Джон. – А мы хотим честной схватки.

Последовала долгая пауза. Наконец Бутс медленно поднял глаза.

– Может, ты и знаешь Пасьянса, партнер, – промолвил он, – но не так хорошо, как я.

– Те ребята, которые пойдут со мной, будут делать так, как скажу я, и ты в том числе, – отчеканил Сэксон. – Нам не нужен перевес.

Губы Бутса скривились в усмешке.

– Если так, то почему ты не считаешь Артура Уильяма нашим третьим? – поинтересовался он.

– Потому что негры не дерутся с белыми. Во всяком случае, покуда я в этом участвую.

Бандит неожиданно улыбнулся:

– Странный ты парень, хотя, может, ты и прав. Но запомни одну вещь.

– Выкладывай!

– Когда ты в «Катящихся костях» стоял лицом к лицу с Бобом Уизереллом, тебе это нравилось, верно?

– Верно, – признал Сэксон.

– Жизнь противника на спусковом крючке твоего револьвера, а твоя – на его крючке, и лучший побеждает! Здорово, не так ли?

– Очень здорово.

– Ну так следующая схватка такой не будет. Никаких «лицом к лицу», никаких знамен и оркестров. Если им подвернется шанс выстрелить тебе в спину, они без колебаний это сделают.

– Понятно, – кивнул Джон. – Но если хочешь идти со мной, то будешь поступать по-моему. Пятеро их и пятеро нас. Сможешь найти нам еще троих?

Бутс задумался.

– Я могу найти троих психов вроде тебя и доставить их сюда через два дня. Подождешь здесь с Крестоном?

– Подожду, – согласился Сэксон.

Ему пришлось ждать не два, а три дня, питаясь олениной, горными куропатками и кроликами, которых готовил Артур Уильям Крестон. Негр охотился на дичь, а кроликов и белок Сэксон стрелял из своего револьвера во время трех– или четырехчасовых ежедневных прогулок по лесу. Только теперь при каждом выстреле он повторял про себя не «Боб Уизерелл», а «Пасьянс».

Впрочем, произнося это имя, Джон не ощущал былой свирепости. Пасьянс до сих пор не причинил ему никакого вреда, поэтому у него не было причин для ненависти. Он просто заранее готовился к неизбежной схватке с бандитом. В его душе навсегда сохранилось воспоминание о том напряженном моменте, когда пришлось встать лицом к лицу с Бобом Уизереллом, чтобы отнять его жизнь.

Другие люди могли существовать ради иных целей, но Сэксону казалось, что ничто на свете не может сравниться с радостью битвы до последней капли крови.

В течение этих трех дней он почти не разговаривал с Крестоном. Либо гулял по лесу, либо мечтал о грядущей схватке. Иногда его мысли устремлялись к девушке в Блувотере или Дэниелу Финли, но оба казались ему окутанными туманной дымкой нереальности.

Реальными сейчас выглядели только горы, высокие деревья, дикие звери и дикие люди, которых можно было повстречать в лесу.

А если Джона начинали одолевать сомнения относительно моральной стороны его плана, он вспоминал слова адвоката, что общество обязано вернуть ему то, что отняло у него.

Наконец появился Бутс с тремя рекрутами – молодыми парнями, полными энергии. Дел Брайан был жителем пустыни с выгоревшими добела волосами и бровями, светлыми волчьими глазами. Джо Пайк прибыл с Севера, что, очевидно, объясняло его молчаливость и хладнокровие. Самым старшим был двадцатипятилетний Тэд Каллен, хромавший на обе ноги, покрытый бесчисленными шрамами от пуль и ножей; большая часть его костей была переломана в результате тысяч падений с необъезженных мустангов. За свою жизнь ему довелось участвовать во множестве драк и перестрелок, и далеко не из всех он выходил победителем. Но огонь в его глазах горел постоянно.

Глядя на этих людей, Сэксон чувствовал, что они не спасуют перед Пасьянсом, когда дело дойдет до схватки. Многие жители Запада настолько сроднились с риском, что ощущали себя не у дел, если им не грозила смертельная опасность. Некоторые из них только поэтому становились на путь преступлений.

Узнав от Бутса кое-что о планах Джона, трое парней одобрили их. Однако минут через пять хромой Тэд Каллен с сомнением произнес:

– Во всем этом есть кое-что странное. Насколько мне известно, наш партнер Сэксон отличился только тем, что вышвырнул из салуна нескольких пьяных, а потом прикончил Боба Уизерелла. Но Боб просто замешкался со своим кольтом. А теперь ты, Сэксон, претендуешь на то, чтобы быть первым номером? Каким же это образом?

Джон улыбнулся, почуяв опасность, но отнюдь не возражая против нее.

– Видишь уши, торчащие из-за того камня? – спросил он.

– Вижу. Ну и что из этого?

– Пойди и спроси у кролика, почему я первый номер. У него уши подлиннее твоих, так что он может знать побольше тебя.

Каллен устремил на него пылающий взгляд.

– Ладно, спрошу у кролика, – процедил он сквозь зубы и тут же выхватил револьвер, блеснувший в его руке одновременно с выстрелом.

Большой длинноногий кролик подскочил в воздух из-за камня. А когда приземлился, Сэксон подбросил его выстрелом из своего кольта.

– Теперь можешь задать ему вопрос, – сказал он.

Каллен подошел к мертвому кролику, поднял его и удивленно воскликнул:

– Надо же, прямо в башку!

– Это случайность, – честно признал Сэксон. – Я не мог выстрелить так метко.

– Конечно не мог, – кивнул Каллен. – Но по-моему, ты стреляешь достаточно хорошо. Я остаюсь с вами, ребята. Теперь, босс, расскажи нам подробнее о своем плане. Бутс только в общих чертах обрисовал идею.

– Слышали ли вы о Пасьянсе, парни? – осведомился Джон.

– До встречи с ним у меня была здоровая левая нога, – сообщил Каллен.

– Мой кузен Харри Фили, – сказал Пайк, – как-то столкнулся с Пасьянсом и в результате остался без нижней челюсти. После этого ему было трудновато жевать, и однажды он бросился со скалы в пропасть. С тех пор я думаю о Пасьянсе каждый день.

– Я тоже, хотя никогда не видел этого парня, – добавил Дел Брайан. – Пожалуй, нам пора с ним встретиться.