Текст книги "Король поднебесья"

Глава 11. Вляпался!

Неделей спустя Чак Харпер пробирался через лес позади гостиницы. Сбоку шагал небольшого роста человечек, загорелый до черноты. Его, пожалуй, можно было бы даже назвать красивым, если бы не глаза. Маленькие, блестящие беспокойные, они так и бегали по сторонам, как у хорька.

Он все время улыбался, шаря по земле взглядом, будто потерял что-то, потом вдруг резко вскидывал голову, заглядывая в лицо компаньону с таким видом, будто пропажа все время была у него перед глазами. Сразу же бросалось в глаза, что несмотря на неказистый вид, Харпер обращался к нему с величайшим уважением. Да и не удивительно – ведь это был сам Линн Такер, которого в любой другой части света самые отчаянные головорезы охотно признали бы своим вожаком. В любой другой – да, но только не здесь. В этих местах всем заправлял Джим Танкертон, поэтому нечего и удивляться, что Такеру волей-неволей пришлось отойти на второй план. Люди Танкертона привыкли считать его чем-то вроде лейтенанта. Всем было хорошо известно, что он у Танкертона вроде как правая рука – третий человек в шайке после самого главаря и коварного доктора Леггса – непревзойденного мастера интриги и хитроумного отравителя.

Все это было прекрасно известно Чаку Харперу, поэтому не удивительно, что он открывал рот только в тех редких случаях, когда его спутник обращался к нему с вопросом. Он уже рассказал о появлении Данмора, и преисполненный любопытства Такер успел не только своими глазами увидеть огромный валун во дворе гостиницы, но и сделать попытку, хоть и безуспешную, приподнять его.

– Настоящий мужчина, – невозмутимо объявил он.

После чего они вновь укрылись в лесу, чтобы спокойно поговорить.

– Так что ему нужно? – спросил Такер.

– Понятия не имею. Порой мне кажется, просто пожить в тихом месте! Еще вчера я попросил его заплатить за неделю, так он сделал круглые глаза – дескать, не понимает, как у меня вообще хватило наглости заводить разговор о деньгах, когда он еще и месяца не прожил!

– Что, вот так и сказал?

– Слово в слово! А еще сказал, что не привык, чтобы с ним обращались подобным образом или ставили под сомнение его честность. Но потом вроде как смягчился и добавил, что, конечно, здесь, у черта на рогах, трудно ожидать от человека хороших манер, так что на первый раз он согласен простить меня и забыть об этом досадном происшествии.

– Вот так и сказал?!

– Да он вообще только так и говорит, если хочешь знать! Попробуй только выругаться при нем… Господи ты Боже мой! Изумится, спросит, в каких это университетах вы, дескать, обучались, что знаете такие слова, а не то еще попросит, чтобы вы и его научили!

Такер, по-прежнему глядя под ноги, молча улыбнулся и кивнул.

– Думаешь, у него водятся денежки?

– Будем надеяться. А пока что этот жулик не желает ни за что платить.

– Так с какой стати ты терпишь? Если что, закон-то ведь на твоей стороне!

Хозяин нерешительно поскреб щетину на подбородке.

– Мы с законом не то, чтобы друзья – приятели, – смущенно промямлил он. – Сдается мне, чем от него дальше, тем спокойнее.

– Поганое это дело, – вздохнул Такер.

– Говорю тебе, этот прохвост скоро сожрет меня вместе с собственным домом! Сколько он ест, уму не постижимо! Говорю же тебе, за четверых! А стряпает моя жена. И вот после того, как этот парень очистит поднос, он еще имеет наглость говорить, что уверен – у нее, дескать, приготовлен для него маленький сюрприз. Идет вниз, дьявол его возьми, отпирает кладовку и…

– А для чего оставлять ключ в замке?

– Да у этого ублюдка ключ, который подходит ко всем замкам! Так вот, слушай дальше. Заходит он, значит, в кладовку и вытаскивает седло оленя! Представляешь?!

– Не трогайте мясо! – кричит жена. А он только пальцем ей вот так погрозил.

– Собирались в воскресенье порадовать меня вот этой восхитительной олениной, миссис Харпер, – сказал этот мошенник, – а я вот возьми да и наткнись на нее! Ну да ладно, спасибо вам за приятный сюрприз. Вот кстати! А я как раз нагулял себе аппетит!

– И после этого режет мясо толстыми ломтями и жарит на плите!

– Стало быть, значит, пока он возится со сковородкой, руки у него заняты, так? А твоя винтовка? Она-то на что?

– Вот уж спасибо! Видел я раз, как он жонглировал… веришь, даже дух захватило?!

– Так он жонглировал?

– Угу… ножами! Пятью сразу, если хочешь знать! А ножи, между прочим, острые, как бритва!

Где-то вдалеке хрипло рявкнула винтовка, и эхо разнесло грохот выстрела по лесистым склонам холмов. Линн Такер вскинул голову и прислушался.

– Кто это может быть? – спросил он.

– Да он самый, кто ж еще? Каждый Божий день притаскивает целую связку подстреленных белок! Говорит, что, дескать, без ума от их мяса и требует, чтобы жена приготовила ему рагу: кролика вместе с белками. Тьфу, пропасть! А съедает в один присест фунтов десять, будь я проклят!

Линн Такер обвел задумчивым взглядом просвет среди деревьев, за которым темнело ущелье. В глубине его ложились синеватые тени. А вдалеке, где укрытые шапкой снега, высились горы, поднимался голубоватый туман, окутывая вершины, точно прозрачной вуалью.

Он кивнул.

– У меня появилась одна интересная мысль по поводу этого господина, – все так же невозмутимо пробормотал он.

– Может быть, тогда вам будет интересно узнать, – вмешался хозяин гостиницы, – что этих самых белок он снимает из кольта!

– Сорок пятого?!

– Да, сынок. Неплохо, верно?

Его собеседник уважительно прищелкнул языком.

– Посмотрим, что тут можно сделать, – пробормотал он. – Во всяком случае, постараюсь до вечера не попадаться ему на глаза.

Именно так он и сделал – до самого вечера просидел в погребе гостинице. Только когда сгустились сумерки, над головой его послышались шаги, и кто-то чуть слышно поскребся в дверь.

Он тихо, как бесплотный дух, прокрался вверх по лестнице, и Чак Харпер бесшумно отворил ему дверь. В руке он держал лампу и Линн невольно поразился, каким белым было его лицо.

– Вы готовы? – прерывистым от волнения голосом спросил он.

– Готов. Во сколько он улегся спать?

– Около часа назад.

– Спит?

– Спит! Храпит на весь дом.

– Люблю людей, которые вот так спят! Сразу видно, что совесть чиста! – сказал Линн Такер с такой улыбкой, что Чак не мог не улыбнуться в ответ.

Они направились в кухню, где миссис Харпер, мрачная, как туча, протянула Такеру чашку черного кофе. Он вежливо поблагодарил и принялся потягивать мелкими глотками обжигающую жидкость, прижимаясь то одним, то другим боком к горячей печи, чтобы поскорее согреться и выгнать из костей промозглую сырость погреба.

– Похоже, мне пора, – наконец сказал он. – Пара минут, и я вернусь.

Чак и его жена обменялись взглядами, но не проронили ни слова. А щупленький Линн Такер бесшумно выскользнул из кухни и неслышно прокрался вверх по лестнице.

Он двигался очень медленно, очень осторожно, почти прижимаясь всем телом к стене, зная, что там ступеньки вряд ли скрипнут под ногой. Наконец он остановился перед дверью угловой. комнаты.

Он прислушался. Из-за двери доносился храп спящего. Такер бесшумно повернул ручку и с радостью убедился, что дверь не заперта.

Дело обещало оказаться не слишком хлопотным. К этому времени он уже успел запомнить, как выглядит комната изнутри. Еще днем он тщательнейшим образом осмотрел ее и сейчас мог с уверенностью сказать, сколько шагов от двери до изголовья или изножья постели, а сколько до окна, и где именно стоит каждый стул. Даже слепой вряд ли чувствовал бы себя увереннее, чем Такер, когда осторожно приоткрыл дверь и вошел, прислушиваясь. Спящий человек продолжал храпеть.

Такер опять помедлил. Только одно еще тревожило его – какое-то странное чувство… ему почему-то казалось, что пол под ногами сейчас покрыт чем-то куда более мягким, чем обычный ковер. Переложив револьвер в другую руку он присел и коснулся рукой пола.

К его величайшему изумлению, пол был покрыт чем-то липким!

В то же мгновение он вдруг сообразил, что храп оборвался! Будто порыв ветра охладил ему лицо, дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и луч света ударил его по глазам.

Но даже угодив в ловушку, Линн Такер не собирался сдаваться!

Он рванулся к двери, и упал, но даже падая, он успел перекинуть револьвер в правую руку.

И падая он, словно зверь, успел краем глаза заметить еще кое-что: во-первых, поблескивающую жидкость на полу возле своих ног, мебель, которая почему-то оказалась сдвинута в один угол и, наконец, темный силуэт на кровати.

В него он и выстрелил, но липкие пальцы скользили, револьвер предательски дрогнул в руке, и через мгновение в воздухе мелькнула огромная тень и с размаху рухнула на него.

Он забарахтался было, но в ту же секунду холодное дуло уперлось ему в шею. Он понял, что проиграл. Смерть уже дышала ему в лицо.

– Ну, ну, парень, не иначе, как ты разгуливаешь во сне, – вдруг произнес приятный голос над его головой. – Лучше брось свою пушку – не то, не дай Бог, снова выстрелит!

– Теперь вставайте, незнакомец, – сказал тот же голос, когда револьвер Такера с глухим стуком упал на пол.

Это оказалось нелегким делом.

Он уже догадался, что это за жидкость, в которую он влип. Она крупными каплями стекало по рукам и коленям, так что даже будь у него револьвер, он вряд ли смог воспользоваться им. И взбешенный, сбитый с толку Такер замер, с бессильной злобой глядя прямо в улыбающееся лицо Каррик Данмора.

– Ах, как жаль! – воскликнул тот. – Разлил клей и, понимаете ли, хотел убрать, но заснул, как убитый! Простите, Ради Бога! Позвольте, я помогу вам!

Линн Такер предпочел промолчать, только пробежал взглядом по веревке, протянувшейся от двери к самой кровати. Так вот как этому ублюдку удалось мгновенно прихлопнуть дверь и он оказался в ловушке! Самая настоящая западня, подумал он, ожидая приговора, но Данмор, как ни в чем ни бывало, продолжал.

– Должно быть, перепугались не на шутку, приятель, когда поняли, что ошиблись дверью! Ну-ну, я не держу на вас зла! С перепугу каждый может пальнуть из пушки! А теперь вам наверное страсть, как охота помыться, верно? Кстати, а как вас зовут, незнакомец?

Тот больше не колебался. Недвусмысленная угроза в его голосе заставил его вдруг решиться.

– Я Линн Такер, – пробормотал он.

– Ну и ну! – воскликнул Данмор, – Рад познакомиться! Да, кстати, передай своему хозяину – я еще не потерял надежды, что и он как-нибудь заглянет ко мне на огонек! Идет?

Глава 12. Словно пуля в лоб

Прошло не меньше недели прежде, чем в Харперсвилль от Джима Танкертона прибыл еще один посланец. На этот раз им оказался седобородый мужчина с приятной улыбкой на розовощеком, невинном, как у младенца, лице. Грузный великан, он въехал в город на приземистой лошадке, плотной, словно состоящей из одних только мышц, которая бодро тащила на себе такую тяжесть.

Стоило ему только показаться на улице, как две женщины тут же принялись разглядывать его. Незнакомец немедленно стащил с головы шляпу и вежливо поклонился. Седые волосы разметались у него по плечам. Обе женщины мгновенно узнали его. Лица их просияли и обе радостно замахали ему в ответ. Но стоило ему только скрыться из вида, как женщины обменялись мрачными взглядами.

– Господи, помилуй нас грешных! – прошептала одна. – Неужто доктор Леггс приехал за одним из наших мужчин?!

– Должно быть, все дело в этом паршивце Моргане, что сначала вступил в банду, а потом удрал. Вот помяни мое слово, Леггс явился за ним!

Но, само собой, Морган был тут не причем. Вместо того, чтобы разыскивать его, доктор Леггс поехал прямехонько в гостиницу, где и застал Харпера с огромным топором в руках перед грудой наколотых дров. Такой колун с трудом оторвали бы от земли и двое здоровых мужчин, а грохот вокруг стоял, точно на передовой.

Доктор Леггс спешился, и его лошадка, словно ей не раз приходилось бывать в этих местах, торопливо направилась к конюшне.

А Харпер, увидев, кто к нему пожаловал и забыв об обычной грубости, ринулся к гостю, на ходу сдергивая шляпу и раболепно кланяясь.

– Ну, ну, – с легким неодобрением в голосе буркнул доктор, – для чего весь этот шум? Обнажать голову следует лишь перед Создателем, да еще в присутствии дам. Вашу руку, брат Харпер! Благодарю Всевышнего за то, что он дал мне возможность вновь увидеть ваше честное лицо!

Все это он произнес елейным тоном, будто проповедник с амвона. Голос его, звучный, как церковный орган, выдавал человека, привыкшего произносить речи. Поговаривали, что доктору довелось спасти не одну заблудшую душу прежде, чем его лишили практики и люди шерифа ринулись по его следу, словно гончие за зайцем.

Добрейший доктор потрепал Харпера по плечу, отчего тот, вне себя от волнения при виде в своем доме столь значительной особы, чуть было не лишился чувств. Как он ни молил осчастливить его дом, выпив чашечку горячего кофе или подкрепиться, чем Бог послал, но доктор ответил решительным отказом.

Он пронзительно свистнул. Появившись, как из под земли, откуда-то выскочила поджарая гончая и заскулила от радости, извиваясь у его ног. Старик наклонился и ласково погладил собаку.

– У Денни на редкость грязные лапы, – пробормотал он. – Мне бы не хотелось вызвать недовольство вашей любезной супруги, впустив его в дом.

– Как вам будет угодно. доктор Леггс, – пробормотал Харпер. – Вы, наверное, приехали поговорить об этом Данморе?

– Данморе? – с напускным удивлением переспросил доктор. – А, так вот как зовут этого молодого человека? Нет, нет, вначале я хотел разузнать у вас о нашем добром друге и дорогом брате – Линне Такере. С тех пор, как он уехал к вам, мы ничего о нем не знаем.

– Что ж удивительного? – вздохнул Харпер. – И долго еще не услышите. Он прячется в лесах, ждет, пока позор, который ему довелось пережить, перестанет жечь его сердце!

– Стыд – это христианское чувство, брат мой, – промурлыкал доктор. – Но как же так случилось, что Линну Такеру довелось испытать стыд? Тут замешан этот Данмор?

– Да, будь он проклят! – прорычал Чак. – Вся беда в том, что в ночь, когда Линн с револьвером в руках вошел в его комнату, этот дьявол уже поджидал его! Разлил клей на полу и сцапал Такера, как мальчишки в наших краях ловят птичек на клейкую бумагу!

– А откуда он узнал о Такере? – спросил доктор. Голос его звучал чуть-чуть резче, чем раньше.

– Откуда мне знать? Может, этот ублюдок умеет читать мысли?! Разрази его гром! Но только, видит Бог, ему все было известно!

– Что он сделал с Такером?

– То-то и оно, что ничего! Мягко попенял ему за беспокойство, будь он проклят, и все!

– И где он сейчас?

– Валяется у себя в комнате! Сказал, что, дескать, устал смертельно, и велел принести ему ужин в комнату! Командует, словно лорд какой!

– Так, значит, велел подать ужин к нему в комнату, – задумчиво повторил доктор, почесывая собаку за ушами. – И что, вы намерены выполнить его просьбу?

– Да по мне, лучше бы он сдох! – рявкнул Харпер, – но жена… она вроде как боится этого дьявола. Говорит, что он вроде бы и не человек вовсе, а демон… и порой я и сам в это верю! Вот так и выходит, что мы вдвоем служим ему не за страх, а за совесть, и даже ломаного гроша за это не имеем!

– Так он вам не заплатил?

– Ни пенни!

– Ай-ай-ай! – укоризненно покачал головой доктор. – Боюсь, что это очень дурной, испорченный юноша! Но пусть сегодня вечером все будет, как он хочет! Не противьтесь нечестивцу, друг мой! Когда один из них бьет вас по щеке, подставьте другую и молитесь о его душе! Пусть ваша добрая жена приготовит ему вкусный ужин, но прежде, чем отнести его, пусть даст мне знать. Думается мне, будет лучше, если я чуть-чуть приправлю его. Эй, приятель… а он может видеть меня из окна?

– Нет, вряд ли, – покачал головой Харпер. – Но все равно – держу пари, он знает, что вы тут. Сквозь стены он видит, что ли, черт его знает! Жена толкует, что так оно и есть, и, будь я проклят, если она не права!

Они зашагали к лесу, а когда вернулись, солнце уже село. Харпер первый вошел в дом и узнал от жены, что приезжий все еще у себя в комнате и так и не выходил. После этого он сделал доктору знак войти, и оба поспешили на кухню.

Ужин для постояльца состоял из двух толстых ломтей оленины, вареного картофеля, хлеба с патокой и кружки черного кофе. Расставляя тарелки на подносе, миссис Харпер что-то мрачно бормотала себе под нос.

Доктор усмехнулся.

– Что он любит больше всего? – полюбопытствовал он

– Мясо, что же еще! – буркнула миссис Харпер. – Дай ему полкоровы, сожрет и не подавится! Будто ветром из желудка все высвистывает, не иначе. Экая, прости Господи, прорва обжорливая!

– Чревоугодие – смертный грех, – елейно пробормотал доктор. – Остается только надеяться, что небеса простят его, хотя, с другой стороны, покарать грешника – дело благое! Пожалеешь розгу – испортишь ребенка!

Он распростер обе руки над подносом, уставленном тарелками, и лишь очень внимательный взгляд успел бы заметить, как при этом движении крохотная щепотка белого порошка почти невидимым облачком опустилась вниз.

– Что это такое? – воскликнула миссис Харпер. – Что это вы проделали с мясом, доктор? Чак, Чак, я не понесу ему поднос, хоть убей – не понесу!

– Сам отнесу, – буркнул Чак. – А что такого, в самом деле?! Хватит ему нас объедать!

И с помрачневшим лицом он повернулся, чтобы выйти, но доктор схватил его за руку.

– Улыбайтесь, друг мой! Улыбка в нашем мире может многое… куда больше, чем револьвер или нож!

Гигант Чак, тяжело ступая, направился вверх по лестнице, а за ним по пятам, втягивая дрожащими ноздрями аппетитный запах оленины, кралась гончая. Не прошло и нескольких минут, как он вернулся с пустыми руками. Губы его кривились в злобной усмешке, в глазах горел коварный огонек.

– Увидел оленину, так аж руками всплеснул! – ухмыльнулся он. – Я еще и уйти не успел, а он уж посолил и отхватил здоровенный кусок! Доктор, мы что-нибудь услышим? Что с ним будет?

– Ничего особенного… просто звук падения, – махнул рукой доктор. – Это будет хороший урок таким нечестивцам, как он, мой дорогой Чак. Да падут их грехи на их головы, так сказал Господь!

Он повернулся к миссис Харпер.

– Ну а теперь, моя дорогая, – добродушно сказал он, – давайте и мы отдадим должное вашему замечательному жаркому. Только на этот раз для приправы ограничимся одной лишь солью. А где мой пес, Чак?

– Понятия не имею, – пожал плечами тот. – Он вроде как поднимался со мной. Тьфу, будто мне больше делать нечего, как следить за собаками! – добавил он важно. – А скажите-ка мне, доктор, эта штука… убивает человека быстро… будто пуля?

– Да, мой друг, будто пуля в лоб! Достаточно даже крошки этого снадобья, чтобы свалить лошадь!

Огромные ломти душистой оленины уже аппетитно брызгали маслом и шипели на сковородке, когда доктор весело продолжал разговор.

– Чего ему нужно, этому молодому ослу? Что он о себе воображает? А, да ладно, там будет ви…

Дверь с грохотом распахнулась и на пороге выросла исполинская фигура Каррика Данмора. В комнате воцарилось гробовое молчание. Лица всех троих собеседников за столом покрыла зеленоватая бледность.

– Не хотел вам мешать, друзья, – сказал он, и доктор Леггс машинально отметил, что не слышал ни малейшего шороха шагов за дверью. – Жаль, что придется вас огорчить.

Выхватив из руки миссис Харпер огромную вилку, он перевернул оленину, чтобы не подгорела. Воспользовавшись моментом, когда он стоял к ним спиной, доктор Леггс выразительно подмигнул Харперу, как бы говоря:

– Время пришло!

Однако ему было достаточно лишь взглянуть на Чака, чтобы убедиться, что тот от страха почти в обмороке, и не смог бы и пальцем пошевельнуть, даже если бы от этого зависела его собственная жизнь. Добрейший доктор незаметно сунул руку в карман.

Но в тот момент, когда она скользнула туда, Каррик обернулся и выразительно помахал вилкой перед их глазами.

– Нет ничего лучше сочного куска мяса, когда бурчит в животе! – хмыкнул он. – Аромат этой оленины проник в мою комнату, и я полетел на этот запах, как бабочка – на огонь! Вы ведь не откажете голодающему, миссис Харпер, правда?

Ненависть на мгновение возобладала над страхом и миссис Харпер, злобно сверкнув глазами, рявкнула:

– Вы уже получили, кажется, свою долю?! На троих хватило бы, а вам все мало!

– Да, к тому же приготовленное так, что и королева не погнушалась бы отведать его! – с веселой усмешкой воскликнул Данмор. – Только, – сокрушенно покачивая головой, добавил он, – видно, не судьба была мне отведать его!

– Не судьба?! – негодующе воскликнула миссис Харпер.

– Да, увы! Мальчишка Чилтонов пробрался в дом и…

– Ах… Боже милостивый! – воскликнула в ужасе миссис Харпер, и лицо ее помертвело.

– И стоило мне только отвернуться на минутку, чтобы сказать пару слов маленькому паршивцу, – медленно продолжал Каррик, – как этот пес, Денни, стянул мясо! Это убило на его месте! Бедный пес! Точно пуля в лоб!