Текст книги "Черный старатель"

Я бегло осмотрел голову старателя и крови не увидел. Видимо, шлем неплохо распределил удар, а шейные позвонки боевика оказались достаточно прочными. Сильное сотрясение мозга он точно заработал, однако, учитывая все обстоятельства, это он еще очень легко отделался.

Мое внимание привлек едва слышный писк. Исходил он из шлема, и я понял, что в очередной раз проявил себя не с лучшей стороны. Сканер боевика, установленный мной в сторожевой режим, работал в связке со шлемом и все сигналы транслировал хозяину именно через него. Не держи я шлем в руках, об обнаружении противника так бы и не узнал, пока не стало бы слишком поздно. Ну, не работал я раньше вживую с таким снаряжением. Привык к тому, что сканеры подают звуковые или вибрационные сигналы, и не подумал, что имею дело с куда более продвинутым оборудованием, способным сопрягаться с тактическим шлемом.

Быстро надев шлем, я убедился в своей правоте. С такими моделями я встречался только в виртуальных играх, доступ к которым для воспитанников интерната был, мягко говоря, сильно ограничен, так что интерфейс оказался частично знаком, но сходу разобраться во всех деталях, естественно, не получилось. И всё же самое важное от моего внимания не ускользнуло. Над разрушенными цехами химического завода неторопливо летел дрон-разведчик Роя. Зеленый индикатор в правом углу проекционного экрана показывал, что нас он пока не видит. Значит, генератор маскировочного поля раненого боевика продолжал работать и достаточно надежно прикрывал наше убежище от сканеров разведчика. У неподвижного объекта всегда есть преимущество в незаметности перед движущимся противником, особенно если последний использует сканеры в активном режиме.

Мое внимание привлекла мигающая желтым пиктограмма в виде миниатюрного изображения какого-то ручного оружия. Я дал дрону Роя пролететь мимо и дождался, пока он начнет разворот, и только тогда осторожно потянулся за винтовкой. Как только оружие оказалось в моей руке, желтая пиктограмма сменила цвет на зеленый, а на проекционном экране перед моими глазами сформировались рамки виртуального прицела. Летающий разведчик противника теоретически находился в зоне эффективного огня, но стрелять по нему было бы несусветной глупостью. Незаметность сейчас являлась для меня единственной защитой. Даже сбив дрон Роя, что, на самом деле, было далеко не гарантировано, я ничего бы не выиграл. Передать сигнал с координатами моей позиции он успел бы в любом случае, так что следующим актом пьесы неизбежно стал бы либо ракетный удар, либо появление наземных роботов. И то, и другое в сложившихся обстоятельствах не радовало совершенно.

Раненый шевельнулся. Я отвлекся от отслеживания полета дрона и перевел взгляд на боевика. Мне в лицо смотрел ствол небольшого кинетического пистолета. Откуда посланный за мной соглядатай успел его извлечь, я так и не понял. При беглом осмотре я этого оружия не заметил.

– Лежи, идиот! – тихо прошипел я, не обращая внимания на явную угрозу в действиях раненого. – Над нами дрон Роя. Хочешь жить – не дергайся и веди себя смирно. Убьешь меня, и кто тебя будет вытаскивать?

Судя по изменившемуся выражению глаз боевика, он только сейчас понял, кто перед ним находится. В шлеме лица не видно, а остальные детали нужно еще заметить, особенно после контузии и болевого шока от полученной раны. Старатель чуть изменил положение головы, перевел взгляд на раненую ногу и увидел наложенную повязку. Видимо, это послужило для него последней каплей. Человек, оказавший ему медицинскую помощь, сделал это явно не для того, чтобы потом убить или бросить умирать.

– Меня зовут Энрике, – еле слышно представился боевик, убирая пистолет. Чувствовалось, что, несмотря на вколотые аптечкой лекарства, говорить ему удается с большим трудом. – Я из группы Кислого. Майор просил незаметно подстраховать тебя в первом рейде. А получилось, как видишь, наоборот. Вытащишь меня – в долгу не останусь.

Подстраховать, значит? Я усмехнулся про себя, но комментировать слова боевика не стал. Лишь предостерегающе поднял руку, призывая его замолчать и не двигаться. К нам вновь приближался летающий разведчик Роя.

Энрике послушно заткнулся и замер. В этот раз дрон прошел ближе, но нас опять не заметил.

– Нужно уходить, – вновь просипел раненый. – Найди в моем рюкзаке гравикорректор. Умеешь обращаться?

– Не приходилось.

– Ну, тогда придется самому. На живых людях его обычно не используют. Вот только у меня выхода другого нет – без корректора ты меня не дотащишь. Придется конкретно проблеваться.

– Если покинем убежище и начнем двигаться, нас сразу обнаружат, – возразил я, считая, что у Энрике от страха и сильнодействующих препаратов поехала крыша. Однако, как оказалось, ошибся.

– Не ссы. Думаешь, я первый раз в подобной ситуации? Если бы нас Кислый не готовил к таким подлянкам, я б давно червей кормил, если они тут есть, конечно, эти черви.

– Дрон возвращается.

Мы вновь замолчали и замерли, пережидая опасность.

– Доставай всё из рюкзака, – вновь заговорил Энрике, когда я кивнул ему, что риск быть обнаруженными снова невелик. – Только быстро. Времени у нас действительно немного.

Я выложил снаряжение боевика на камни с таким расчетом, чтобы ему были хорошо видны все предметы.

– Так, – нетерпеливо произнес Энрике. Похоже, вколотые аптечкой стимуляторы начали выходить на пик действия и изрядно его взбодрили. – Вот этот длинный цилиндр – «глушилка», генератор помех взрывного действия. Он одноразовый, но создает очень мощный широкополосный импульс, надежно забивающий связь почти на километр вокруг. Время действия три десятых секунды. Вполне достаточно, чтобы плазменный заряд успел поразить цель. Нажми кнопку в торце. Генератор должен установить сопряжение с системой целеуказания шлема, иначе он совершенно бесполезен. Потом дождись, когда дрон улетит подальше и вынеси его из укрытия. Если он хлопнет здесь, мы нахватаемся осколков.

Я нашел нужную кнопку и активировал генератор. На этом приготовления снова пришлось прервать из-за приближения летающего разведчика. Следующие секунд тридцать мы изображали из себя неживые объекты окружающей среды. Дрон Роя пролетел в опасной близости, но нам повезло и на этот раз.

Я убедился, что на проекционном экране появилась пиктограмма еще одного устройства и с максимальной осторожностью высунулся из-за пластобетонной плиты. Для генератора нашлось подходящее место совсем рядом с нашим убежищем. Насколько сильным будет взрыв, я не знал, но надеялся, что довольно крупный обломок, за который я его положил, примет на себя ударную волну и осколки.

– Долго возишься, – недовольно прошипел Энрике. – Смотри сюда! Видишь шар с кучей мелких отверстий по всей поверхности? К сожалению, он у меня единственный, а нам бы не помешал еще десяток. Обычно-то такой есть у каждого бойца группы, а то и не один… Короче, это имитатор. Поверни верхнюю и нижнюю полусферы относительно друг друга по часовой стрелке.

Я выполнил команду Энрике, и шар издал тихий щелчок.

– Всё, имитатор активирован, – слегка кивнул раненый боевик. – Пиктограмма в виде шара на экране появилась?

– Есть такая.

– Тогда положи имитатор на какой-нибудь плоский камень оранжевой меткой вниз, и не дергайся, не взорвётся. Проверь только, чтобы над ним ничего не нависало. При некотором везении имитатор уведет наземных роботов Роя за собой, но при этом воздух должен быть чист, так что тебе придется сбить этого летуна, причем с первого выстрела. С интерфейсом шлема полностью разобрался?

Я молча кивнул.

– Тогда последнее. Вот здесь, – Энрике указал на небольшой одноразовый инъектор, – боевой коктейль последнего шанса. Гадкая штука, сразу предупреждаю. Пару суток после него будешь себя чувствовать почти как раздавленный таракан, но зато пару часов сможешь меня тащить, причем, с учетом гравикорректора, даже довольно быстро.

– Кстати, как мне его настроить?

– Дай сюда. Проще самому это сделать, чем объяснять.

Дрон Роя на этот раз пролетел заметно дальше от нас, так что замирать в неподвижности нам не пришлось. Энрике, сморщившись, прикрепил гравикорректор к поясу и нажал несколько почти незаметных кнопок на корпусе, после чего его выгнуло дугой, и он начал извергать на окружающие обломки содержимое своего желудка. На наше счастье, это действо довольно быстро закончилось. Как ни старался боевик Синдиката, звуки всё-таки получились довольно громкими, и, видимо, летающий разведчик что-то засек. Правда, точно определить направление на наше убежище он всё же не смог. Тем не менее, беспилотник резко развернулся в воздухе и, набирая скорость двинулся в нашем направлении. Ну, не совсем в нашем, но близко к тому.

– Готов? – с трудом выдавил из себя Энрике, продолжая морщиться.

– Насколько это возможно, – кивнул я. – Лучший момент у нас вряд ли будет.

– Тогда вали его.

Я сместился к ближайшему пролому в покосившейся пластобетонной плите и осторожно поднял винтовку. На проекционном экране немедленно появились прицельные рамки, а также данные о скорости цели и необходимом упреждении. Негромкий мелодичный сигнал системы наведения подтвердил, что цель захвачена, но тут же прервался тревожным писком. Руки у меня изрядно подрагивали, и встроенная в ложу винтовки система стабилизации не справлялась.

Я постарался хоть немного успокоиться. Дрон быстро приближался, и в том, что возможности сделать второй выстрел у меня не будет, я абсолютно не сомневался. Оранжевая рамка вокруг цели вновь сменилась зеленой, и я не стал больше ничего ждать, плавно нажав на спусковой крючок.

Справа довольно громко хлопнуло – одновременно с моим выстрелом сработал генератор помех. Дрон Роя, несомненно, засек позицию стрелка, но в ближайшую треть секунды он не мог никому передать ее координаты. В небе полыхнуло, и этот момент стал для нас точкой невозврата.

– Готов! – удовлетворено прорычал Энрике. – Уходим! Руку давай!

Я протянул руки к раненому, примеряясь, как лучше поднять его и взвалить на плечо, но боевик Синдиката имел в виду нечто другое. Он быстро приставил к моему предплечью инъектор, и я почувствовал короткий и совершенно безболезненный толчок.

Энрике показался мне ненормально легким. Его руки и ноги болтались как-то неестественно, а моя кожа и мышцы при соприкосновении с неожиданно потерявшим часть веса боевиком испытывали странные ощущения какой-то ненормальности, описать которые привычными словами никак не получалось. Гравикорректор старался вовсю. Боевик настроил его на свое тело, и за его пределы воздействие не распространялось, но при непосредственном контакте какие-то пограничные эффекты всё-таки возникали.

– Активируй имитатор! – приказал боевик, и я, не задумываясь, выполнил команду.

За нашими спинами в небо ударили странные огненные спицы, а потом на десяток метров над землей взлетел яркий шар, немедленно метнувшийся со снижением куда-то влево. Одновременно с визуальными эффектами, он создал еще и электронный фантом легкого ударного беспилотника колониальных сил самообороны. Этот объект точно должен был заинтересовать роботов Роя, поскольку являлся редким и довольно зловредным низколетящим аппаратом, способным достаточно эффективно охотиться за одиночными наземными целями. По нему тут же с двух сторон отработали плазменные пушки невидимых для нас противников, но, похоже, роботы Роя недооценили проворство цели. Зато теперь у них на некоторое время появилось очень увлекательное занятие – имитатор вступил в игру, прикрывая наш отход и отвлекая врага на себя.

Я бежал, с трудом успевая следить за дорогой, чтобы элементарно не переломать ноги. Боевик болтался на моем плече, периодически скрипя зубами и постанывая от боли. Его раненая нога постоянно задевала о многочисленные препятствия, и даже еще одно вмешательство аптечки не смогло полностью снять болевые ощущения.

С каждым шагом бег давался мне всё легче. Коктейль последнего шанса вполне оправдывал свое название, и я старался не думать о том, что ждет меня, когда его действие закончится. Имитаторов у нас больше не было, а значит, единственное, чем мы могли обезопасить себя от дальнейшего преследования оставалось расстояние, на которое я успею убежать, пока роботы Роя не поймут, что им подсунули пустышку. И я бежал. Ноги уже начали нехорошо подрагивать, хотя под действием сильных стимуляторов и обезболивающих по-настоящему неприятных ощущений я пока не испытывал.

Проблемы начались, а точнее, продолжились, минут через тридцать, когда я уже начал надеяться, что мы оторвались. Не знаю, было ли это продолжением той охоты, которую устроил на нас Рой, или, ломясь напрямую через нейтралку, я просто случайно пересекся с очередным роботом-разведчиком. Резкий вой сигнала тревоги в наушниках шлема заставил меня, отчаянно изогнувшись, прыгнуть в сторону под прикрытие груды металла, бывшей когда-то неким агрегатом, вроде многоэтажной колонны газоочистки. Огненный шар плазменного сгустка мне удалось опередить буквально на полсекунды. Всё-таки продвинутый сканер Энрике смог вовремя предупредить меня об опасности.

Раненый боевик, мешком рухнул у подножия покосившейся и надломленной посередине колонны. Энрике вскрикнул, и, похоже на несколько секунд потерял сознание. Впрочем, ни на какую помощь от него я рассчитывать в любом случае не мог. Оставшийся у боевика кинетический пистолет вряд ли мог хотя бы поцарапать броню нашего противника. А вот плазменная винтовка, конечно, являлась для робота-разведчика очень серьезным аргументом, поэтому он пока не торопился идти в лобовую атаку.

Я не знал, продолжают ли нас преследовать создания Роя, уведенные в сторону имитатором, но даже если они серьезно отстали, теперь мы с Энрике оказались в ловушке. Робот-разведчик наверняка уже передал центральному вычислителю координаты обнаруженной цели и получил от него информацию о наших возможностях. Лезть под выстрелы он не станет, а просто придержит нас до подхода основных сил.

– Прорываться надо, – прохрипел очнувшийся Энрике. – У нас в запасе максимум несколько минут, потом догонят отставшие, и конец.

Всё это я отлично понимал и сам, но выхода пока не просматривалось. Требовалось срочно придумать какой-то нестандартный ход, и моя голова буквально кипела от напряжения. Я ощутил нечто схожее с тем состоянием, в которое погрузился, когда из темной ниши интернатского коридора на меня напал Массуд. Ясность мысли подскочила в разы, а начавшая было подкатывать паника, наоборот отступила куда-то на самую периферию сознания.

Я примерно представлял, где находится противник. Сканер Энрике успел его засечь, да и сейчас периодически фиксировал признаки активности в ближайших развалинах. Робот роя – штука не такая уж бесшумная. При перемещении по грудам обломков он неизбежно выдает себя, если, конечно, у тебя есть хороший сканер, способный преодолеть шумоподавление, выставляемое его маскировочным полем. У меня такой сканер теперь был.

Эта часть Руин сохранилась на удивление хорошо. Судя по довоенной карте, здесь когда-то располагались сборочные цеха компании, производившей сервисно-бытовых роботов, то есть продукцию сугубо мирную. Видимо, для Роя эти производственные мощности, оказались далеко не самой приоритетной целью, особенно с учетом того, что людей здесь почти не было. Тем не менее, свою порцию ракет и управляемых бомб этот район промзоны получил, пусть и не столь щедрую, как, например, расположенный далеко к северу бывший позиционный район противоорбитальной обороны.

В общем, роботу-разведчику Роя здесь было где прятаться. Местами тут сохранились не только несущие конструкции первого наземного яруса, но даже межъярусные перекрытия, отделявшие его от второго уровня. Стены, естественно, зияли проломами, а все подземные помещения были затоплены непоправимо загаженной химикатами водой. Впрочем, в последнее время полупустыня на поверхности начинала брать свое, и уровень грунтовых вод постепенно снижался, но соваться на нижние уровни промзоны пока всё равно было крайне опасно.

Противнику под землей тоже делать было нечего. Ему требовалось отслеживать наши перемещения, и сейчас он пытался сменить позицию, чтобы лучше контролировать пути нашего предполагаемого отхода. Мои руки сжимали оружие, вполне способное уничтожить робота-разведчика, но для этого я должен был его увидеть, а показываться противник не желал. Пару раз он стрелял в сторону нашего укрытия, но при этом совершенно не стремился оказаться в прицеле моей винтовки. Попасть он, судя по всему, не рассчитывал, а вот предельно доходчиво продемонстрировать нам, что дергаться не стоит явно намеревался.

Что ж, эту игру ему следовало срочно сломать. Я бросил взгляд на индикатор заряда, и убедился, что десятка полтора выстрелов у меня еще точно есть. К тому же в разгрузочном жилете Энрике я видел резервную энергоячейку, так что возникшая идея не показалась мне безнадежной. Отмотав на минуту назад запись, сделанную фронтальной камерой шлема, я внимательно осмотрел остатки цеха, под прикрытием стен которого сейчас перемещался робот, и довольно точно определил слабые точки и без того изрядно поврежденного здания. То, с какой легкостью мне удалось это сделать, удивило меня самого, но посторонние мысли были тут же смыты более насущными проблемами. Я крепче сжал в руках винтовку, чуть задержал дыхание и слегка высунулся из-за укрытия. Не настолько, чтобы противник смог в меня выстрелить, но вполне достаточно для реализации задуманного.

Выстрел! Небольшой, но ярко светящийся плазменный шар огненным росчерком бьет под искривленную металлическую балку в месте ее стыка с пластобетонной опорой. Вспышка, грохот взрыва, перестук каменной шрапнели по стенам цеха, и пока больше никаких результатов.

Смещение прицела на несколько градусов. Задержка дыхания… Выстрел! Теперь раскаленная плазма влетает в пролом и ударяет в противоположную стену под самым межъярусным перекрытием. Там сканер ухитрился под слоем пластобетона рассмотреть сочленение несущих конструкций. Треск разрушаемого звездными температурами камня. Облако раскаленной пыли и протяжный скрежет разрываемой арматуры…

Прячусь за колонну, и в нее тут же прилетает ответка от робота. Меня он не видит, но вполне здраво считает, что близкий взрыв плазменного заряда на поверхности металлической конструкции вряд ли человека обрадует. Защитная экипировка – штука хорошая, однако брызги расплавленного металла, летящие со скоростью пули, могут сильно меня огорчить даже при ее наличии.

Смена позиции. Выбор у меня небольшой, но немного сместиться влево я всё-таки могу. Выбираю новую цель. Выстрел! Я веду огонь не по роботу, а по тяжелым, но неустойчивым конструкциям высоко над ним. Поэтому он всё еще меня не видит, и даже не может сменить позицию с таким расчетом, чтобы его ответный огонь меня доставал. Теоретически, по поврежденным стенам робот-разведчик перемещаться может, но всё-таки он не настоящий паук. Слишком тяжел и не настолько ловок, чтобы исполнять подобные цирковых трюки. Выстрел!

Потолок цеха, в котором скрывается робот, с глухим рокотом рассекает трещина. Стены ощутимо подрагивают, исторгая пыль и мелкие обломки из сочленений пластобетонных плит. Выстрел! Межъярусное перекрытие начинает медленно проседать, но пока еще держится. Однако роботу становится неуютно, если, конечно, так можно сказать о бездушной железяке. Его алгоритмы оценки обстановки разрываются между двумя решениями. Выходить на открытое место опасно и чревато срывом выполнения полученной задачи, но и оставаться под прикрытием стен цеха – значит, подвергать себя риску попасть под завал. Выстрел!

Противник принимает решение и бросается к пролому в стене. Он знает, откуда я буду в него стрелять, и отрывает огонь на подавление. Вот только меня там уже нет. Я теряю полторы секунды, но успеваю обогнуть колонну с другой стороны. Вряд ли враг даст мне больше одного шанса. Выстрел!

Прямого попадания нет, но близкий взрыв отрывает пауку одну из восьми суставчатых ног и отбрасывает его обратно в темноту цеха. Оттуда немедленно вылетает плазменный шар, и я распластываюсь на груде обломков. Это вряд ли может помочь, но неожиданно помогает. Противник получил повреждения, и точность его огня снижена. Темнота в помещении, куда отбросило робота, сканеру не помеха. Я вижу врага и уже прижимаю спусковой крючок, чтобы его добить, но в этот момент откуда-то справа раздается знакомый визг гаусс-пушки. Перекрытие над роботом разлетается веером осколков и стремительно обрушивается, погребая его под собой.

В наушниках шлема звучит сигнал тревоги, однако сканер оповещает меня не о неизвестном стрелке, а о новом летающем дроне Роя, прибывшем, видимо, по вызову робота-разведчика. Прятаться уже бессмысленно. Мы слишком сильно засветились. Разворачиваюсь в сторону новой угрозы, но ничего сделать не успеваю. Новый вой гаусс пушки, и гиперзвуковой снаряд разрывает дрон Роя на не несколько частей, падающих в Руины бесформенными обломками.

Четко понимаю, что следующий снаряд – мой. Прыгаю обратно за колонну к скорчившемуся в позе эмбриона Энреке, но гаусс-пушка больше не стреляет, и я понимаю, что у нас появился шанс.

– Вперед! – ору скорее для себя, чем для полностью дезориентированного боевика.

Взваливаю раненого на плечо и бегу, пытаясь как можно меньше времени проводить на отрытых местах, по возможности прикрываясь остатками стен и промышленного оборудования. Не знаю, как я успеваю в такой обстановке обо всём этом думать, но разбираться с этим буду позже. Если оно будет, это позже.

Меня посещает очень нехорошая мысль, и я резко меняю направление бега. Теперь я не приближаюсь к разрушенному мегаполису, а удаляюсь от него, но зато центральный вычислитель Роя вряд ли будет ждать от меня подобных действий. Пока нас было двое, я еще надеялся, что Рой не станет тратить ракеты на столь ничтожную цель, но мы как-то уж слишком сильно его сегодня обидели, да и новое вмешательство стрелка с гаусс-пушкой наверняка привело к переоценке вражеским вычислителем опасности нашего отряда.

Я как знал! Ракетный удар накрывает изрядную площадь между нами и городом. Рой умеет считать. Если бы я продолжал бежать в прежнем направлении, то сейчас как раз оказался бы в центре локального армагеддона. Следом за яркими вспышками и грохотом взрывов в небо поднимается огромное облако пыли и дыма, которое ветер начинает медленно сносить к развалинам города. В Руинах что-то жарко пылает, хотя чему там гореть? Возможно, взрывы раскурочили какой-нибудь чудом уцелевший резервуар с горючими химикатами.

Минут через пятнадцать я ощутил, что силы начинают меня покидать. Боевой коктейль пока еще действовал, но ресурсы организма в любом случае не беспредельны, а тащить Энреке мне предстояло еще не меньше часа, и это только до охранного периметра, отделяющего город от нейтралки. А что там делается у вояк, мне даже подумать было страшно. Они, наверное, все резервы сектора на уши подняли, насмотревшись на устроенную нами иллюминацию.

– Не ссы, Рич, – неожиданно произнес Энрике. – Ты всё правильно сделал. Скажу честно, не ожидал. Вояк я, если что, возьму на себя, но лучше нам, конечно, им не попадаться. Мне к лекарю нужно, причем к нормальному и быстро, да и тебе не помешает. Коктейль последнего шанса – не игрушка. Давай здесь направо. Там места спокойнее.

Я без возражений изменил маршрут. Сомневаться в опыте боевика у меня не было никаких оснований.

– Энрике, почему тот парень с гаусс-пушкой нам помог? – спросил я через минуту, немного втянувшись в ритм бега. – Ты ведь в него стрелял. Когда он снова появился, я думал, нам крышка.

– Ты про Декарта? – в голосе боевика прозвучала ненависть. – Он нам не помогал. Даже не собирался. Наш отход он использовал для охоты. Понятно было, что мы привлечем внимание и подвергнемся атаке, а пока роботы роя гоняют нас, можно завалить одного, а то и двух из засады. Он просто шел параллельно нашему маршруту и выбирал удобный момент. Если бы он не вмешался, ты бы через секунду-другую сжег того робота плазмой. А зачем Декарту обгорелые обломки? Он предпочел обрушить на паука потолок. Украл твою идею, между прочим. Зато теперь он подождет, пока всё поутихнет и вытащит почти целую тушку из-под завала. Очень неплохой трофей, кстати.

– А летающего дрона он зачем сбил?

– Так он ему самому не дал бы спокойно уйти, так что никакой благотворительности, просто циничный расчет, – заметно тише произнес Энрике. Сил у раненого, похоже, почти не осталось.

Честно говоря, я думал, что Энрике только прятался за колонной, стремясь не попасть под раздачу, и совершенно не следил за боем. Однако, как оказалось, всё самое нужно он увидел. Вот что значит многолетний опыт хождения в Руины.

– Но ведь в нас он стрелять не стал, – я всё еще не мог понять, что двигало неизвестным мне Декартом.

– Ему срочно отходить пришлось, – нехотя пояснил Энрике. – Думаешь, ты один такой умный про ракетный удар догадался? Он наверняка тоже ждал чего-то подобного. Глупо в такой ситуации ввязываться в перестрелку.

– Декарт – черный старатель?

– Да, один из самых авторитетных в их тусовке. У нас за его голову хорошая награда назначена. Две сотни тысяч криптонов, – язык Энрике начал слегка заплетаться. Похоже, действие стимуляторов, вколотых аптечкой, подходило к концу.

Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему Энрике решил наплевать на порученную ему слежку за глупым юнцом, возомнившим себя великим старателем, и предпочел поохотиться за неожиданно подвернувшейся на пути по-настоящему крупной дичью. Вот только дичь оказалась заметно зубастее охотника.

– Я скоро вырублюсь, а стимуляторов мне больше нельзя, – с трудом выдавливая из себя слова, произнес боевик. – Аптечка отказывается их колоть. Возьми мой коммуникатор, я его разблокировал. Там на карте отмечен вход в уцелевший кусок четырнадцатого радиального тоннеля. Он давно заброшен и считается намертво заваленным, но это не так. Мы используем его для подобных случаев. Там даже ретранслятор есть, так что связаться с абонентами в городе можно прямо от входа в тоннель. Когда дойдем, вызови Кислого – нас встретят.

Еще минут десять я как-то держался, а потом мой коктейль последнего шанса выдохся окончательно. Ноги и руки начало ломить и выкручивать, как будто кто-то изнутри пытался растягивать и сжимать мои кости. Ужасное ощущение, никому не пожелаю. Туша впавшего в забытье Энрике тяжелела с каждой секундой. Правда, и до указанного на карте входа в тоннель оставалось пройти совсем немного. Вот только беспрепятственно выпускать нас с нейтралки никто, похоже, не собирался.

Силы охраны периметра развили бурную деятельность. Небо бороздили беспилотники, по наземным маршрутам, проложенным по городским окраинам, целеустремленно перемещались шагающие танки в сопровождении пехоты на бронетранспортерах, а чуть дальше, в глубине развалин мегаполиса, наверняка уже заняли позиции батареи реактивных систем залпового огня и мобильные пусковые установки тактических ракет. Власти города, растревоженные событиями на нейтралке, похоже, всерьез опасались новой вылазки Роя, хотя, на мой взгляд, не так уж сильно мы и нашумели, даже с учетом нанесенного противником ракетного удара. Впрочем, в очередной раз оглянувшись назад, я понял, в чем дело. Взрывы действительно вскрыли в промзоне какие-то старые емкости с чем-то весьма нехорошим. Полыхало там будь здоров. Пока я тащил Энрике ко входу в тоннель, пожар, охвативший развалины, успел распространиться вширь и захватывал сейчас изрядный кусок горизонта, а на город ветром несло густое черное облако дыма.

В воздухе ощутимо запахло какой-то химической дрянью. Во внешнем кармане защитного жилета Энрике нехорошо заворчал прибор мониторинга среды. Треснувший шлем помочь мне не мог, и я поспешно извлек из рюкзака респиратор с противодымным фильтром и почти свежим картриджем с универсальным поглотителем. Вряд ли это боевое отравляющее вещество, но травануться всё равно можно запросто. У Энрике в рюкзаке респиратор тоже нашелся. Зачем он таскал его с собой при наличии шлема, я не понял, однако в данном случае запасливость боевика оказалась очень нелишней.

Солдатам из отряда охраны периметра эта вонь тоже явно не понравилась. Защитой глаз и органов дыхания они пренебрегать не стали, но при этом еще и предпочли отойти подальше от границ нейтрали вглубь городских развалин, так что путь оказался почти свободен. Пришлось лишь пару раз затаиться, пережидая пролет беспилотников, способных даже в этом химическом бульоне обнаружить своими сканерами активно движущуюся цель.

Проблем с поиском входа не возникло, но в темную дыру вентиляционного колодца я ввалился уже практически без сил. Света здесь, естественно, не было, однако сканер отлично видел в темноте, и на проекционном экране четко рисовалась незакрытая дверь, за которой виднелись уходящие вправо и влево стены тоннеля. Спуск по вертикальной шахте колодца добил меня окончательно. Я привалился к стене и чуть не вырубился прямо здесь, но каким-то чудом удержался от соскальзывания в беспамятство.

Тоннель выглядел давно заброшенным. Здесь хватало всякого хлама. В некоторых местах свод частично просел, но сплошных завалов нигде видно не было. Впрочем, никуда идти я не собирался. Достав коммуникатор Энрике, я выбрал из списка нужный контакт и отправил вызов. Кислый ответил почти сразу.

– Энрике, где тебя носит? – раздраженно спросил лидер группы. – Надеюсь, эта небольшая война на нейтралке не твоих рук дело?

– Кислый, это не Энрике, – вяло ответил я, с трудом удерживая в руке ставший невероятно тяжелым коммуникатор. – Твой человек серьезно ранен и находится без сознания, но пока жив. Мы в четырнадцатом радиальном, у самого входа.

– Ты кто такой? – голос Кислого не предвещал собеседнику ничего хорошего.

– Рич из артели Тироя. Четвертый интернат. Энрике должен был подстраховать меня в первом самостоятельном рейде, но его ранил Декарт, а потом нас зажал Рой. Я сейчас вырублюсь. Словил откат от коктейля последнего шанса.

– Декарт, говоришь? – в голосе Кислого что-то неуловимо изменилось. – Жди на месте. И молись, чтобы к нашему прибытию Энрике был еще жив.