Текст книги "Надежда"

– Ронни. Я же просил! – уловил Данила обрывки разговора Яна и хозяина кабака. – Ну, какого?

– Всё будет хорошо, мистер Батчер! Не сердитесь! – умоляюще стонал некий Ронни.

Данила подошёл ближе.

– А это с вами, да? – спросил хозяин и чуть не со слезами в глазах посмотрел на старого вояку. Тот поспешно отвёл взгляд в сторону. Нечего искать в нём союзника.

– Ты тему-то не меняй! – горячился наёмник. – Иди к тем бравым парням и выстави их за шиворот, иначе за дело возьмусь я, и трём жёнам поутру придётся лить слёзы у тебя на пороге. Пускай это для тебя и не впервой, но если в твоём толстом брюхе ещё совсем не заплыло жиром сердце…

– Ну как же так? Ко мне же ходить не станут! – расстраивался Ронни. – Проклятый конкурент Филчер у меня всех посетителей переманит.

– Ах ты, толстосум, проклятый! – воскликнул Ян и огляделся. Данила последовал его примеру. К своему удивлению, охотник обнаружил, что все заседатели питейного местечка осторожно косятся на их скромные персоны. Хотя чего странного? В отличие от одетых в простые рабочие рубахи да штаны здешних ребят, Данила-то с Яном в полном вооружении стоят. Да ещё и неприветливо на всех озираются. – Ладно, дурак ты этакий. Неси лучшего вина, эля и самой свежей и хорошей стряпни. Не дай бог потравишь, ух, тогда я тебя! – сказал наёмник, сунув кулак под нос хозяину. Тот чуть не с визгом отпрянул назад. – А мы пока освободим местечко. И не трусь. Крови не будет, – с этими словами Ян уверенно двинулся в самый дальний и плохо освещённый угол кабака, где за небольшим столиком сидело трое коренастых парней, вовсю глушивших эль. Кстати, только они не обратили ни малейшего внимания на вновь пришедших.

– Мистер Батчер? – с сомнением спросил Данила.

– У меня много имён, – бросил Ян через плечо, подходя к цели. – Ну что, ребят, может, выйдем, поговорим? – с нахрапа поинтересовался он.

Доселе весёлые парни враз посерели и обратили внимание на незнакомца.

– Зачем? Нам и тут хорошо! – заявил один из них, носивший неухоженную чёрную бороду с неуместными бакенбардами.

– Да потолковать о том, о сём. Там воздуху больше.

– Пошёл вон, коль проблем не хочешь! – зло бросил другой, нервно постукивая толстыми пальцами по столу.

– Проблем? От вас? – улыбнулся Ян.

– А ты сомневаешься? – подал, наконец, голос третий.

– Да вообще-то да. – поджав губы, ответил наёмник.

– Ну, тогда пойдём, поговорим, – угрюмо сообщил бородач.

– После вас, господа, – повторив свой жест, предложил Ян, словно нарочно подставляя лицо для удара.

Бородач хмыкнул и двинулся к выходу. За ним последовали собутыльники.

– Данила, займи пока местечко. Господа могут и не вернуться. – загадочно сказал Ян и двинулся следом за соперниками.

Охотник с радостью остался. Совершаемое проклятым асассином деяние никак не укладывалось в его понятия. Ребята же никого не трогали.

Не успел Данила пристроится, как Ян вернулся, свистнув по пути одной из обслуживавших столики девушек:

– Прибери-ка столик, дорогая, господа решили освежиться! – сказал он, усаживаясь напротив охотника. – Не волнуйся, все живы, – бросил он Даниле, устилая на спинке стула тёмный плащ. Кстати, это был единственный столик, за которым стояли стулья, а не табуреты. – Немного сонного порошка, и всем стало хорошо. Уложил их в сено, укрыл. Не замёрзнут. Заодно и проспятся. А то резвые чересчур.

Дальше они молчали. Каждый думал о личном и не желал делится с посторонним. Вскоре принесли пенящиеся кружки крепкого эля. Сделав первый глоток, Данила залпом опрокинул половину пинты, а затем, посмаковав напиток на вкус, опустошил сосуд до дна. Пересохшее горло увлажнилось, и настроение улучшилось. Захотелось напиться. На столе стояли четыре наполненные до краёв кружки, поэтому задуманное можно осуществить сполна. Плюс вино, которое подадут с едой.

– Ты не спеши, старик, – усмехнулся Ян, медленно потягивая эль. – Штука неплохая, но голова с утра болеть будет.

Охотник отмахнулся.

– Нашёл, чем пугать, – хмыкнул он.

– Ну, смотри. – пожал плечами Ян. – Впрочем, что-то разговор у нас не клеится.

– А ты свою басню расскажи, может, завяжется о чём.

– Басню? Зря ты так, – нахмурился наёмник. – Ладно, погоди. Мне одной кружки мало будет.

Они снова помолчали, не забывая про хмельное зелье. К концу второй пинты принесли жареное мясо с печёным картофелем. Голодному Даниле обычная для многих горняков Ватрад Вил еда показалась божественным лакомством. Уплетая за обе щёки, Данила чувствовал себя самым счастливым человеком. Последние деньки выдались чересчур насыщенными для его старого ума и тела.

– М-да, Данила, жизнь вот какая штука. – вдруг начал Ян. – Вчера ты был в полной уверенности, что твой обыденный мир будет стоять, пока сильные мужчины держат его на своих плечах, и сам был готов отдать за него жизнь, а сегодня, потеряв всё, радуешься дешёвой стряпне в не самом престижном местечке. Эх, старик, сколько же тебя носило по земле, сколько мотало, и вот вновь швырнуло чёрт знает куда. Не смотри на меня зверем, ты знаешь, это так. И в чём правда? В деньгах? В грубой силе? Или в тонком уме? Почему одним достаётся всё, а другим… Знаешь, меня тоже хорошо поносила судьба, потаскала по миру, с большим удовольствием окуная в самое дерьмо этой самой рожей, и я до сих пор не знаю, в чём правда. То, что тебе кажется истинным и вечным, в один миг может исчезнуть, а что божественно красивым и светлым – стать уродством и сгинуть во тьме.

– К чему это? – спросил Данила, допивая эль и принимаясь за вино.

– Да и правда, к чему? Так, хмель развязывает душу, знаешь ли. Ну да ладно, я обещал тебе историю страшную рассказать. Ну что, слушай же, только не перебивай. Итак…

Несколько лет тому назад, томясь муками творчества, я проводил скупые часы в пьяном угаре во всех злачных местах города Санпула. Не скупился ни на дорогую выпивку, ни на хорошеньких женщин. Кутил и жил в своё удовольствие, не зная забот. Однажды на одном из вечеров вдруг подметил неких тёмных типов, втихую косившихся на меня. Я поначалу не придал этому значения, продолжая смачно кутить на немалые средства, заработанные тяжким трудом, но ребята не отставали, вскоре обнаглев и принявшись неотрывно следовать за мной из кабака в кабак каждый вечер, непременно располагаясь на два-три столика позади моего.

Я стал ждать, что произойдёт, нарочно заставляя гадов открываться, но ничего особенного так и не стряслось. Тёмные просто ходили по пятам за мной. Ну вот, спустя несколько недель неотступной слежки, я решил взять дело в свои руки, и, исполнив пару неплохих комбинаций, подкараулил дураков, обезоружил, и, прижав к стенке, стал требовать объяснений. Но ничего не получил. Проклятые уродцы просто сдохли у меня на глазах. Почему? Да я так толком и не понял. Только заметил зеленоватый дымок, вырвавшийся из их ртов в момент смерти. Видно, раскусили пилюлю какую-нибудь с ядом. Впрочем, не суть. Стрёмное преследование пресеклось, но я не успокоился, и стал каждый день ждать неприятностей, и они, поверь, однажды пришли за мной.

Подстерегла меня дюжина таких засранцев прямо у входа в одну из моих законспирированных (как я считал) ночлежек, и принялась скручивать. Но ребята не на того напали. Несколько профессиональных штучек у меня имелось, не скажу каких, и все нападавшие быстро потеряли ко мне всякий интерес, сыграв в ящик. Но и на этом не закончилось моё «везение». Как только я в тот же вечер пришёл на другой схрон, меня ждал очередной сюрприз. На моём диване сидел какой-то чересчур умный да сильный маг, спеленавший меня в два счёта, пригвоздив к доскам пола. Никаких знакомых стихий я не почувствовал, поэтому и не смог ничего противопоставить гаду. Лишь впоследствии узнал, что подобных ему называют менталистами. Так вот. Значит, говорит он мне: «Жить хочешь?» Ну, я отвечаю, мол, было бы неплохо. «Ну, тогда, – сказал он, – принимай поручение. Не бесплатно, конечно». Заказали мне какого-то богатого купца, кроме того, содержимое его кошеля, который он носит на шее. Обещали полмиллиона. Неплохо, кстати. Ну, я и согласился. Думаю, чего уж тут. Простое дело, особенно марать руки и не нужно. А зря.

На следующий день ко мне поутру пожаловали совсем иные молодцы, скрутившие меня теперь по-честному, руками да ногами, прижав к тому же пыльному полу моей комнатушки. Стал разговаривать со мной их глава. «Жить хочешь? – говорит он мне». «Да что вы, сговорились, что ли? Да, хочу! Что делать-то? – отвечал я». «Убрать того, кто меня заказал. Даю миллион». Вот тебе и на… Нехорошо подставлять клиента, да ещё и его же жертвой делать – могут потом иные заказчики доверие потерять. Но что мне оставалось? Головорезы этого купчишки мне в рожу клинками тыкали, пришлось согласиться. Но спешить я не стал. Решил прощупать, что да как. Нужно было решить, кого лучше убрать да без особых проблем для себя.

По своим каналам сначала пробил купца, Цангером звать. Оказался личностью крайне серьёзной: работорговец да продавец веселящего порошочка. Серьёзные связи с Республикой, с королевством Таргоса. Кроме того, многие должностные лица в Совете Санпула держали его запанибрата. В общем, всё серьёзно и основательно. Но за таких вряд ли кто мстить будет. Наёмники воюют за подобных Цангеру, пока им платят, а друзья есть, покуда ты им можешь что сделать. А вот с тем магом… Пару раз слежку подмечал, ловил его темных прихвостней. Разок удалось дураку одному челюсти разжать, не успел раскусить яд. У них там, знаешь, к задним зубам железками маленькая стеклянная капсула приделана. Если посильнее надавить зубами – хрусть, и субъект готов. Ну, я ему палочку под нёбо вставил и ножом зубы вместе с этой дрянью выковырял, и стал допрос вести, а он возьми да шею себе сверни. Сумел, зараза, руки развязать.

В общем, понял я, что с этими ребятами шутить больше не стоит. Нужно купца решать, да сматываться с Санпула, пускай даже денег не получу, зато репутацию да голову в целости сохраню, – здесь Ян сделал паузу, не спеша доел ужин, выпил вина. Затем, достав из бокового кармана трубочку, закурил. Ещё немного помолчав, он продолжил: – Сделал, как надо: изучил повадки субъекта за две недели, достал план его немалого домины с участком, вызнал схему караулов и принцип их смены, подобрал снаряжение, и, наконец, в одну прекрасную ночь стал стеречь «клиента» в его спальне, ожидая, когда он вернётся с пышного бала, который закатил один из местных богатеев. Но, знаешь ли, меня ждал сюрприз.

Вместе моего дорогого и обожаемого Цангера, в комнату проскользнуло несколько темных фигур, которые решили со мной посостязаться в ближнем бою. Но что-то не рассчитали ребята и сложили свою удаль в коврик шёлковый. Но и мне несладко пришлось. Как только я удрать вздумал, в меня кто-то сзади дротиком – хлоп! И всё. Я провалился в сон. Благо в окно не выпал, не успел вступить на подоконник, – наёмник вновь замолчал. Откинувшись на спинку стула, он поглядел в потолок, медленно выпуская клубы дыма. – Очнулся я в каком-то тёмном подвале, нагой и подвешенный за руки. Вон, смотри на запястья, видишь шрамы? – Ян засучил рукава и показал Даниле чудовищные следы от порезов. – Сволочи проволокой железной подвязали, чтобы не рыпался. Всё тело болело, на лоб с рук капала кровь. А рядышком Цангер висел, тоже голышом. Хныкал, жаловался на судьбу. Перед нами, как сейчас помню, некие лица в алых одеждах стояли, безмятежно сложив руки на груди. Лица закрыты страшными белыми масками в виде черепов. Могу сказать одно: точно не приспешники странного мага. Постояли они, поглядели на нас какое-то время, а потом один из них кулак сжатый вверх поднял, и другие молодцы принялись за толстяка-купца… Эх. Выпью за старину Цангера целую, – сказал Ян, доливая в бокал вина. – То, что они с ним делали, я не видел даже в пыточных камерах Святой Инквизиции.

Я блевал, болтаясь подвешенный за проклятую проволоку. Они с него живьём мясо потихоньку снимали, знаешь, методично так… Начали с ног и рук, а потом постепенно вверх поднимались. И как заведённые спрашивали: «Феникс! Что ты знаешь о Фениксе?!» А тот кричал им, что ничего, до тех пор, пока они, не оголив его конечности до костей, не вырезали ему сердце. А потом, оставив безвольное тело, решили приняться за меня, но не тут-то было. В подвал ворвались знакомые мне тёмные ребята и завязалась магическая потасовка. Заклятья вокруг так и сыпались! Я уворачивался, как мог. Наконец, одна огненная стрела сожгла проволоку, и я свалился вниз. Под шумок, прихватив какие-то шмотки, валявшиеся в углу, я смылся.

В ту ночь бежал из города. Нёсся я со скоростью ветра сквозь Хартонский лес, стараясь как можно лучше замести следы, потом галопом по Гедеонским вершинам, наконец, через степи в Кайтонийский лес – там лёжка была моя, дремучая такая, ветхая. Там я ловушек понаставил, манекен свой слепил, положил на топчан, а сам в подвале засел. Недели две не вылезал, питался заготовленным провиантом. А как только выполз на свет, меня снова эти тёмные – цап! И скрутили. Представляешь? Словно сидели всё время там. А я ведь ни шороха, ни писка не слышал.

И снова этот магик сидел у меня в кресле (правда, куда худшем, чем то, что в Санпуле, но это его не смущало) и зыркал на меня из-под своего капюшона. «Ты влип, приятель, – сказал он тогда. – Вот, деньги твои, полмиллиона, как обещал, хотя, конечно особо не за что, – и вносят, значит, его молодцы два тюка с золотом и кладут в угол. – Однако отныне ты исключительно на меня работаешь, причём впредь бесплатно. Ребята из Готикс тебя преследовать будут, пока не сгноят. Не любят они всех, кто хоть как-то связан с нами». «А что за ребята-то? – вопрошал я». «Серьёзные. Шутить не любят – сам видел. Мой помощник тебя в курс дела введёт. Будешь врагам корни подрубать. Потихонечку». На этом он ушёл, а какой-то угрюмый тип по прозвищу Большой Бобло стал мне что-то втирать про некую тайную организацию, которая во что-то верит, что-то пытается достичь, и, главное, хочет поубивать всех, кто замешан в этой интересной истории, в том числе и меня, дорогого.

Сам понимаешь, мне ничего толкового не сказали, лапши только всякой. Главное, дали порошок магический, защиты, значит. Сначала я не понял, зачем мне это, однако потом на деле парни из Готикс показали мне свою немалую силушку в магии. Вот тогда-то я оценил подарок тёмных по достоинству. Кстати, эти молодцы так и не сказали мне, кто они, и чем насолили готикам. Впрочем, меня это не шибко интересовало. Главное – появились союзники. Хотя, конечно, со временем я не пренебрёг возможностью кое-что прознать о своих нежданных друзьях. И немало расстроился. Подонки занимались кражей мирян и скупкой рабов, вывозя несчастных людей со всех концов Гипериона. Куда они девались, мой источник не сказал, но уверял, что сия группировка настолько темна, что вызнать что-то большее можно только у тех, кто замешан во всём. А это нереально. Рядовых расспрашивать не имеет смысла, а фигура покрупнее – не моего формата.

Короче говоря, первое задание я получил через три дня после неожиданной встречи с тёмными приятелями. Надо было в Торвиле какого-то держалу местного грохнуть. Ну, в общем, без лишних хлопот я дело исполнил. Потом снова задание, в том же городе пару купцов убрать – снова чисто. Затем меня кинули в Шипстоун, там попу пришлось глотку перерезать, и ещё паре-тройке людей. Затем сказали: «Заляг на дно.» Ну, я так и сделал.

Через знакомых сделал себе поддельную грамоту мелкого сановника и стал ждать поручений. Но сиднем не сидел, стал вызнавать, в какое дерьмо попал. Вспомнив то, что кричали готики несчастному Цангеру, я стал по тёмным людям пробивать, что за Феникс такой. Получил множество различных сведений, начиная от того, что так называется какая-то сносящая башку бодяга, пользующаяся популярностью у молодёжи, и тем, что это нечто связанное с магией и волшебством. Ну, сам понимаешь, последнее меня заинтересовало больше.

В конце концов, у одного чародея вызнал, что так когда-то обозвали некий могущественный артефакт, который по ходу дела как-то связан с Хаосом. Да только никто его не видел и всё суть легенда, рождённая из примеси слухов. Единственная более-менее толковая запись есть в работе некого Диор Каданса, список которой, к счастью, завалялся у моего приятеля в чулане. Не буду тебе пересказывать, что я там прочёл, ибо много всякой заумной фени безумный маг начеркал, описывая странный волшебный инструмент, но ясно выходило одно: сие есть оружие бога, и смертным касаться его своими мерзопакостными ручонками не положено. В общем, глухарь.

Тогда я стал пытать его насчёт Готикс, но тот вообще понятия не имел, о чём речь. Тогда я метнулся к старому приятелю, или к клиенту. Короче, к главе гильдии воров. Знаешь, у него всегда куча информации. Он как огромный океан, в который вливаются потоки всевозможных сведений. Ну, темнить с ним не стал, ибо он за такое сразу глотку режет, и, поверь, куда как не хуже меня, профессионала. Может, неправильно с точки зрения нашей работы, но я уже очень стал сильно беспокоиться за свою дорогую шкуру, ибо почувствовал себя безвольной пешкой, когда как всю жизнь сам выбирал свой путь, не завися ни от кого и ни от чего. Ну, кроме разве что Школы.

В общем, выслушал главный ворюга меня, обещал сообщить, как только что-то вызнает, ибо на тот момент никакой информации не имел. Не обманул. Через месяц сам меня нашёл, взволнованный такой. Сказал, что я чудовищно влип, сопроводив сие высказывание интересными данными. В нескольких словах это можно передать так: Готикс представлял собой один из самых таинственных кланов, цель и суть деятельности которого от всех закрыта за семью печатями. Всё, что о них знали, так это то, что они резали потихонечку высокопоставленных лиц в управлении Республики и Санпула, сильно портя жизнь тамошним заправлялам. Достать или вычислить их логово или хотя бы проследить за одним из них не удалось пока никому. Они словно призраки. Появляются, вершат суд и исчезают. Отличаются особой жестокостью при расправе с врагами. По слухам, поклоняются какой-то темной богине, но это непроверенная информация. И ничего более.

Что же касаемо странного мага и его компании, то ниточки ведут на Феб, в Республику, но там теряются. Куда там рабы, и на что, если официально свободное государство Умрада запретило рабство. Ничего больше узнать не удалось. Все люди, на которых указывали, как на владеющих большей информацией, без вести пропали. Ничего о них известно не было, – здесь Ян снова умолк, смакуя остатки вина. – Эй, Ронни! – заорал он. – Неси ещё выпивку! И где, чёрт, наша горилка? – наёмник успокоился только когда на столе появился полный бутыль вина и графин горилки. – Ну вот, это дело.

– Так что там дальше? – спросил Данила, которого почему-то безумно захватил рассказ Яна. Хотя, конечно, у него никуда не пропадали сомнения, что это сплошное враньё. А если не всё, то часть.

– Что? Интересно? Эх… Разболтался я. Ну да ладно, – пробурчал Ян, опрокинув кружку горилки. – Ммм, дальше. Ну а что дальше? Через неделю этого главу гильдии завалили. Да причём жёстко так, знаешь, кожу содрали всю, и сердце вынули. Труп нашли распятым на воротах одного из домов. Я тогда совсем перепугался, и тут же сменил место временного жительства, новые официальные бумажки приобрёл, теперь на имя некоего купца второй гильдии.

Месяца два вроде прошло без проблем, а потом снова чародей нагрянул. Наказал мне епископа одного шмякнуть, да непременно тайник вскрыть и достать оттуда некий пергамент, перевязанный зелёной лентой. Место тайника мне предстояло выяснить самому. Понятное дело, возражать я не стал, и принялся за дело по всей строгости.

Через недели три вызнал всю подноготную про этого человека, начиная с размера ноги и заканчивая местом тайничка. Вскоре пошёл на дело. Да тут что-то опять не заладилось. Спящего мне свалить не удалось, увернулся гад. Стал молить о пощаде. Говорит, я знаю, за чем ты здесь, я отдам, только не убивай, мол, прошу! Слово дам, я молчок. Всучил мне в руки пергамент, и думает, пронесло. Ну, я его, естественно, грохнул. Что ж мне? По глупости ещё сильнее завязнуть в дерьме? Мне и так хватало. Ну ладно. Дальше. – Ян налил ещё горилки и вновь выпил до дна, не закусывая. Он уже был изрядно пьян. – М-да. Значит, в ту же ночь пришёл я в одно местечко, что в коллекторах, под городом, где мы с нашим стариком-магом уговорились свидеться, как только я исполню заказанное. И что ты думаешь? Хочешь посмеяться? Я обнаружил своего заступничка идеально мёртвым, чуть не разрезанным на куски, а внутри целую банду готиков, с нетерпением ожидающих меня. Вот тут-то и пригодился порошок. Я его – бац! И задействовал. Заклятья врагов разбились о магическую стену. Ну, я и дал дёру, швырнув им на прощанье сонного раствора.

Повезло, смылся. Однако куда деваться, не знал. Союзников меня лишили, а парням из Готикс меня вычислить – в жопе пальцем ковырнуть. Оставалась, правда, Школа. Но туда вернуться можно лишь по приглашению. Короче, особенно не раздумывая, я дал снова дёру из города, и сюда вот, в Ватрад Вил. Знаешь, в тот момент как-то на всё наплевать стало. Обречённость полная. Я вдруг осознал свою ничтожность до такой степени, что потерял всякую веру в жизнь. Заказал себе номерок в таверне, что недалеко отсюда, потребовал туда вина, жратвы всякой, забаррикадировал дверь, и стал ждать. А между делом открыл пергамент, и прочитал, что там написано.

Честно тебе скажу, когда я окончил чтение, то просто онемел. Из-за этой ахинеи уложили столько народу! Какая-то глупая легенда! Ужас! Дословно, конечно, тебе не скажу, но общий смысл… – он сделал ещё глоток горилки и поморщился. Он еле-еле держался на стуле, но продолжал рассказ. – Ещё до прихода людей в этот гнусный мирок, на плодородных землях Гипериона и Феба жил дивный народ, одарённый Создателем всем, чего не хватает людям – и умом, и совершенством тела, и отеческим вниманием всевышних сил. Существа эти имели великие знания, которые позволяли им жить в гармонии с Сущим. И бла, бла, бла про великую любовь, счастье, и так далее. Всё там, знаешь, начинается так легко и красиво, а потом резко сюжет концентрируется на некоем особенно умном, эм, «юноше», который сотни лет (видно, по их понятиям это совсем мало) провёл в изысканиях сути вещей, приобретя такое могущество знаний, которое ужаснуло самого Творца.

Он стал наблюдать за этим отпрыском порока, замечая, как тот всё сильнее задирает нос, начиная презирать собратьев вокруг, начинает помыкать ими, как простыми куклами, вести их туда, куда душе угодно. Терпел Творец, надеясь на благоразумие мальца, но самоуверенность и властность всё сильнее крепли в душе Вельтора (так звали этого героя), ведя его к тому, что однажды он презрел самого Создателя, бросив тому вызов. И держал тогда Творец с ним спор, говорил ему, чтобы тот остановился, подумал, ибо знания есть и сила, и богатство, и благо, и только самый мудрый сможет использовать их так, чтоб силы мироздания держались в гармонии и великой благости. Но не слушал этих слов Вельтор, не хотел признавать всей правды, что твердил ему Всевышний, требовал от Него дать ему силу Созидать! Это была единственная великая сила, которой был лишён чудный народ, так как за него сим занимался сам Бог и его сподвижники – материи.

Разгневался тогда Творец, захотел испепелить Вельтора, и держал с ним битву великою, сотрясшую весь живой ареал. Противники тогда так распалились, что изничтожили всё вокруг, разрушили всё живое и весь тот мир, в котором привык существовать народ Вельтора. Погибли города, погибла природа, погиб и сам народ. Все, кто выжил в катастрофе, сошли с ума и обезобразились телом, сгинув во тьме. А Творец и Вельтор выжили, оставшись стоять среди руин. И понял тогда юноша, что сотворил великое горе, упал на колени перед Создателем, просил у него вернуть всё на место и наказать его, стервеца проклятого, но не возжелал Господь говорить с ним, возненавидел он Вельтора и подобных ему, исчез в облаках.

И явился тогда к рыдающему, уничтоженному юнцу Великий Дух в образе огненной птицы, и держал слово перед ним. «Ты хотел творить, а, ослеплённый силой, уничтожил всё вокруг. Ты хотел созидать добро, но своими руками заложил основу Тьме и Хаосу, которые теперь будут вечно блуждать среди этих руин и в умах тех, кому посчастливилось остаться в живых. Ты просил Силу Созидать, но это не сила, это труд. Отныне ты самый великий на этом пустыре, и в твоих руках судьба сих изничтоженных земель. Но помни, всё созданное нужно уметь защищать. Расплата за добро отныне будет только зло, которые ты, раз учинив, распространил навеки «. И лил слёзы Феникс на землю, и под каплями из правого глаза рождались цветы, а под каплями из левого разгорался огонь. И собирал Вельтор капли в руки, прожигавшие кожу и въедавшиеся в плоть. И рыдал он от счастья, восславляя Создателя. И было начало новых времён…

Короче, бред собачий. Однако в ту ночь ко мне никто не заявился. Я решил больше не искушать судьбу, и, вспомнив о своих последних дружеских связях, поспешил к свояку в Эйкум-Кас, пережив ещё три дня в полном страхе перед неведеньем. Свояк мой крутился, и, как я знаю, до сих пор крутится в достаточно серьёзных кругах Ренессанса, и, мало того, по совместительству работает на Тёмный Орден, посему можно было надеяться на кое-какую защиту. Согласился тот взять меня под патронаж, но исключительно за плату моим трудом. Вот с тех пор меня никто больше не преследовал. Но я так и не оставил этой истории, и вёл собственные исследования, обнаруживая всё больше интересных подробностей… – на последнем слове Яна сильно мотнуло, и он еле удержался на стуле. – Похоже, я готов.

Данила хотел издать скептический смешок, мол, как всегда, бабушкины сказки, но тут дверь кабака с грохотом распахнулась, и внутрь ворвалось несколько вооружённых людей. Стоило Даниле развернуться, как он увидел рыцаря с золотыми наплечниками, осторожно обводившего взглядом зал. Завидев их с Яном, Строгонов поспешил подойти.

* * *

Было тихо. Эльф куда-то пропал. Охранять спящих он и не собирался. Проклятый уродец. Небось, заметает какие-то следы. Даже не пришёл сменить пост. Хотя, конечно, его могли сожрать, но почему остальных не тронули? Да и не было слышно никаких подозрительных звуков. Короче, и так ясно!

Ромунд, наложив на всякий случай пару магических заклинаний для защиты себя, любимого, решил проверить место, которое обнаружил не так далеко отсюда, подыскивая вместе с Мердзингером местечко для отдыха. Что-то странное таилось за меченой дверью. К этому моменту у юноши почти не оставалось сомнений, что проклятый получеловек что-то знает, и сильно нервничает, ведь Ромунд своим пытливым умом подмечает всё больше и больше странных вещей, которые эльф, скорее всего, должен скрывать от отряда. Однако почему тогда согласился идти вниз? Испугался варсонгов? Или мы ищем не оставшихся в живых, а что-то другое?

Выходя из занятого остатками отряда помещения, юноша осторожно огляделся. Пустой коридор хранил молчание. Разве горевшие факелы потрескивали магической смесью, залитой в специальные сосуды с топливом.

Постояв в дверях пару минут и помотав головой из стороны в стороны, маг двинулся вперёд, на всякий случай запечатав вход парой сигнальных заклинаний, которые, случись что, разбудят всех спящих. Правда, что значит «случись что»? Да вот так. Хоть муха пролетит через проём входа, и милым товарищам спать не придётся. Но у Ромунда есть, что ответить на возможный гнев невыспавшихся соратников.

Медленно двигаясь, юноша старался вслушиваться в любой звук, постоянно оборачиваясь назад, где сиял светом трапезный зал. Что-то не нравилось магу в тишине. Что-то она скрывала. Нечто страшное. От этих мыслей у Ромунда пошли мурашки по коже, и он постарался вспомнить что-нибудь приятное, отлично понимая, что в этом месте воображение может сыграть с ним злую шутку.

Достигнув помеченной комнаты, Ромунд остановился в некоторой нерешительности. А что, если там засада или ловушка? Надо проверить. Жаль, посох забыл. Но и без него можно справиться. Не сильно он повышает сосредоточение потоков, больше служа как тупое средство убийства.

Применив излюбленную магию поиска, Ромунд в прямом смысле облобызал потоками каждый уголок помещения, стараясь обнаружить нечто, что хоть каким-либо способом связано с магией. Но ничего выявить не удалось. Тогда он использовал магию исследования, ориентируясь на всё, что находилось в особенной физической зависимости, вроде сильного натяжения. Конечно, такой способ много критиковали, указывая на то, что так можно просто упереться в какой-нибудь замок, посчитав его ловушкой, но иного средства не было. Однако и оно не выдало никаких результатов.

Пожав плечами, юноша взялся за ручку и потянул дверь на себя. Была не была!

Когда створка распахнулась, в нос ударил мерзкая вонь протухшего мяса. Ясно. Швырнув внутрь магический шарик света, юноша переступил порог. Что ж, картинка не порадовала ничем новым. Повсюду разруха, трупы. Куча бумаг на полу. Ничего важного. Подобрав пару листов, Ромунд отметил знакомый знак и попытался прочитать, но чего-то особенного не узнал. Кучи каких-то фамилий, цифры. Похоже, здесь располагалась регистратура.

Отбросив бесполезные бумаги в сторону, юноша поглядел на несчастных. Их было трое. Двух будто размазали по стене, переломав кости, разбросав затем по углам, а один убиенный, с располосованным лицом и вывернутыми внутренностями, лежал на половине кровати, прислонившись головой к стене. В руках он сжимал какой-то листок. Может, конечно, и письмо личного характера, но вдруг тоже связано с неким Проектом?

С трудом разжав застывшие пальцы, маг вытащил бумажку, оставив небольшой кусочек в кулаке мертвеца. Тот, к счастью, не содержал информации. Всё было в клочке, который у него. Разбирать не пришлось: почерк был знакомым.

«Тейлору, старшему регистратору.

Уважаемый друг, в связи с последними событиями, приказываю вам в ближайшее время заняться уничтожением Архива. Сжигайте все тонны бумаг, и не забудьте сказать кочегарам, чтобы хорошенько растолкли пепел, дабы некоторые умники не смогли ничего восстановить. Похоже, Проект попал в щекотливое положение. Возможно повторение тех историй, что приключились с Чарли и ещё несколькими в землях Одера.

Палантир, руководитель хозчасти Энергона».

Чуть ниже стояла дата: пятое февраля двести двадцать седьмого года. А под ней шестое февраля двести двадцать седьмого года. А на дворе двадцать третье апреля.