Текст книги "Инволюция"

Глава 5
Вечер в хату

Удивительно, но никакой реакции не последовало. В том смысле, что мы минуту назад замочили двоих конвойных и на этом всё. Что, никто больше не присматривал за нами, не страховал охрану?

Нет, я всё понимаю, их схема отработана и никогда до сего дня не давала сбоя, но нельзя же быть настолько беспечными! И снова это странное чувство, будто я что-то упускаю.

Очень похоже, когда собирался сделать нечто важное, как вдруг тебя кто-то отвлёк и всё – ускользнуло, растаяло. И ты стоишь такой, силишься понять, вспомнить, а оно плавает где-то на поверхности и всё никак не желает закатиться в нужную лузу.

Тем не менее мы довольно спокойно выбрались на улицу. Вокруг пусто, словно посёлок вымер и те двое, что остались лежать на полу возле камеры, были единственными жителями.

– Все в храме, – пожав плечами на мой вопросительный взгляд, ответила Тоня.

– Ну и хули вмёрзли? – раздражённо бросил Мутный. – Пошли наконец въебём этих пидоров.

– Что-то не так, – поморщился я. – Думаю, они специально дали нам возможность выбраться.

– Ага, конечно, ебать, – ухмыльнулся тот. – Кругом заговор. Да и газ нам в камеру игрушечный напустили, а может, вообще напердели. Гера, хуйню не пори, мы вышли только потому, что крутые до опизденения.

– Ха-ха-ха, – тут же залилась смехом Лена. – Блядь, Мутный, весь ты сука настрой серьёзный сбил, крутой, блядь, ха-ха-ха.

– Мне показалось или где-то пиздятина хлюпает? – не остался в долгу кореш и показал девушке средний палец.

– Странные у них молитвы, – вдруг добавила Тоня. – Каким-то не тем Богам они поклоны бьют.

– Ну вы пиздец, конечно, – ухмыльнулся наркоман. – Только не говорите, что никто из вас даже внимания на кресты не обратил.

– В смыс…

Слова внезапно застряли у меня в горле. Оказывается, вот что не давало мне покоя всё это время. А ведь я, действительно, попросту не обратил внимания на купола храма. Нет, глаз всё это видел, вот только мозг никак не реагировал, не желал анализировать, потому как был занят чем-то другим.

Ну, вроде есть кресты, они же должны украшать купола любого храма, и на этом всё. Будь там внезапно полумесяцы или ещё какая другая символика, да хоть красные звёзды, возможно, мозг зацепился бы за странность. Впрочем, он это и сделал на подсознательном уровне, а вот на поверхность понимание пришло только после замечания Мутного.

В общем, все до единого кресты были перевёрнуты. И заметь мы это сразу, возможно, не оказались в подобной ситуации. Хотя, по сути, ничего страшного пока и не случилось, так, некое недопонимание, не более. Однако теперь понятен посыл Мутного к беспределу, хотя ему в принципе вообще нет разницы.

– А вот и ответ пожаловал, – неопределённо пробормотала Лена и резко схватила Тоню за руку.

Её пронзительный визг заставил нас вздрогнуть от неожиданности, а вскоре стали понятны действия со стороны Лены.

Храм накрывала тьма.

Да он и сам уже успел сделаться чёрным, как и деревья вокруг, и сарай, в котором мы ещё совсем недавно ожидали приглашения на ужин.

– Что это с ней? – удивлённо уставился на Тоню Царь, сверкая синевой в глазах.

Как это работает – непонятно. Исходя из каких критериев тьма выбирает, кто будет находиться под её покровом, а кто нет? Если Лена, я, Мутный и Тоня уже начали приобретать очертания «демонов», то Петруха в недоумении хлопал глазами, силясь понять, что происходит?

Тем временем тьма поглотила нас целиком и уже стремительно сближалась с той, что надвигалась со стороны храма. Мы уже знали, что никакого эффекта при столкновении не случится, а потому тратить время на созерцание процесса не стали.

– Съебни, щегол! – прорычал Мутный пацану и как пушинку отшвырнул его в сторону.

Странное чувство, когда идёшь, не касаясь при этом земли. Но в том есть и свои плюсы, как, например, мгновенное перемещение в рамках тьмы. Хотя раньше, до поглощения душ чёрных, мы ничего подобного не умели, а может быть, просто не пробовали.

Мы как раз появились на храмовой площади, когда навстречу из собора вышли другие.

Настоятеля не так сложно было узнать, фактически его лицо не изменилось, лишь почернело и периодически выбрасывало некие протуберанцы. Сотканный из чёрного дыма, он всё равно сохранял человеческие очертания.

Эмоции в этой среде демонстрировать очень сложно, их практически нет во тьме, однако я всё равно заметил некое подобие удивления на лице Настоятеля. Вряд ли он ожидал увидеть нас в обличии, подобном своему.

По его правую руку всё так же стоял Николай, а по левую какая-то женщина. Их «генератор тьмы», скорее всего, остался в храме, так же как и наш, на данный момент сидела за спиной, с неестественно широко раскрытой пастью.

Пока отец Сергий одуплял происходящее, мы приступили к действию.

– Вечер в хату, ебать! – прорычал Мутный и мгновенно переместился к женщине.

Выбор вряд ли имел под собой какую-то подоплёку, она попросту стояла напротив, и всё. Его удар вырвал из неё клок тьмы, который наркоман тут же втянул себе в пасть. Он словно выпил его, густой, тягучий, вот только, похоже, вреда не причинил.

Женщина зашипела, но даже не подумала упасть замертво, несмотря на то, что часть дымной плоти была вырвана из горла. Зато она ответила Мутному взаимностью. И пока они без видимого ущерба трепали друг друга, я вступил в бой, используя более весомый аргумент – свои способности.

Частичка света вырвалась из груди, и на Настоятеля обрушился дождь, состоящий из чёрных пик.

Отреагировать он успел в самую последнюю секунду, так же затратив на защиту искру чьей-то души. Похоже, для него это стало неожиданностью, так же как и для меня когда-то. Тем не менее отреагировать он всё же успел.

Пики разлетелись на мелкие осколки и с хрустальным звоном осыпались ему под ноги. Однако я полагал, что может случиться нечто подобное и успел подстраховаться.

Не успела закончиться первая атака, как тьма ударила Сергия из-под ног. Настоятеля подбросило, и пока он нелепо махал руками, я ударил ещё раз.

На это отреагировать он уже не успел. Тьма сгустилась, имитируя когти, и развалила его тело на три равные части, а я тут же переключил внимание на Николая, о чём очень быстро пожалел.

Женщина, с которой сцепился Мутный, извернулась, скорее, даже перетекла из одного положения в другое. Она отбросила наркомана на несколько метров, раскрыла пасть, из которой вылетели две искры. Они словно ракеты с функцией самонаведения устремились к отцу Сергию, ярко полыхнули, и вот он опустился на ноги, уже будучи «склеенным».

Он не ждал ни мгновения, и пока моё внимание было приковано к Николаю, который, запрокинув голову, протяжно выл, на меня обрушился град осколков от поломанных пик, что валялись под ногами Настоятеля.

Но в этот момент ситуацию сломал Мутный, он как раз вернулся к схватке с подругой Сергия. Дважды увернулся от прямых выпадов, точно так же, как и она секунду назад, перетёк ей за спину и пинком в поясницу швырнул её прямо в смертоносный поток.

Чёрное крошево за мгновение изорвало тело женщины на мелкие куски, а я успел отразить остатки, ударив по ним силовой волной, короче, попросту отмахнулся от них. Она же разметала не только осколки, но и остатки женской плоти, вместе с тем окончательно уничтожив надежду на её воскрешение.

Сергий взревел раненым зверем и выбросил из груди аж три искры света. Тьма сгустилась вокруг него, закрутилась смертоносным смерчем, ломая всё на своём пути, отчего с каждым мгновением разрасталась, пульсируя будто сердце.

Мой удар так и не достиг Николая, потому как я вынужден был отвлечься, и как выяснилось, выл он не просто так. Пока смерч набирал силу и летел на нас с фронта, с флангов появились новые противники – любимые зверушки Мутного. Вот только сейчас они были сотканы из мрака, отчего выглядели ещё более жутко, ну и как бонус, стремительно неслись на нас, в попытке разорвать на части.

Но сидя здесь, в храме, под защитой стен, силу не прокачаешь. В отличие от тепличных условий, созданных в Орехово-Зуево, мы успели хлебнуть дерьма, а вместе с ним и душ, притом чёрных.

Мутному даже напрягаться не пришлось, он попросту рыкнул на обезьяноподобных тварей, и те резко сменили траекторию атаки. И пока я заряжал заклятие против смерча, они набросились на своего предыдущего хозяина. Клочки чёрного тумана полетели от него, словно спелые яблоки после хорошего пинка по стволу. Визг, рычание, хрипы, всё смешалось, но я и не спешил разбираться – пора было отвечать.

Смерч практически добрался до нас, когда я наконец ударил. Я не придумал ничего лучше, чем создать точно такой же и послать его навстречу, в надежде, что минус на минус, даёт плюс.

И снова сработал перевес в силе. Моё заклятие не уничтожило смерч Настоятеля, скорее, поглотило его, а затем за одно мгновение увеличилось вдвое и обрушилось на своего предыдущего создателя. Он даже взвизгнуть не успел, как его плоть растворилась на молекулы.

Смерч тут же стих, оставив после себя чёрную пыль, плавно оседающую на землю.

Со стороны храма раздался протяжный вой, а значит, их «генератор» сдулся, точно так же прекращает визжать и наша Тоня. И пора бы поспешить, ведь скоро их тьма иссякнет, тогда мы уже вряд ли сможем определить, кто исполнял эту роль.

Мгновенное перемещение позволило оказаться сразу возле входа в храм, и я нисколько не удивился, когда увидел в центре, под самым куполом, испуганную девчонку, чьё лицо ещё не успело полностью очиститься от тьмы. Выходит, что их компания выглядела рубль в рубль, как наша.

В схватку вступила Лена, которая до сего момента даже бровью не повела, пока мы с Мутным сражались. Она моментально приблизилась к девчонке и в одно движение свернула ей шею.

А затем случилось то, чего мы ещё не видели.

Лена внезапно взяла на себя мою роль. Она распростёрла над грудью девчонки руку и потянула из неё душу. Вот только не светлую, как мы привыкли видеть в стандартном мире.

Эта мгла, казалось, она поглощает любое проявление света, на её фоне всё остальное уже не выглядело настолько чёрным. И вот что странно: следом за ней потянулась следующая, а затем ещё одна и ещё, пока над нами не зависли все четыре.

Мы не думали, просто задрали головы вверх и раскрыли рты. Чёрные сгустки влетели в нас, досталось каждому, даже Тоне, потому как один из них выпорхнул наружу…

Кажется, меня разорвало на тысячу частей прямо изнутри. Да уж, умирать в облике человека гораздо приятнее. Нужно как-то сделать вдох. Ох, как же это больно, лёгкие будто огнём охвачены, никак не желают раскрываться.

– Ёбаный пиздец! – проскрипел голос Мутного. – Блядь, лучше в очко меня в следующий раз отдерите, но это чёрное говно я больше жрать не стану.

– Согласен, – прохрипел я.

– Я не знала, что так будет, – ответила Лена. – Просто увидела их в ней. Похоже, наши души точно так же перемещаются в Тоню, когда мы становимся такими.

– Вот и ответ, – ухмыльнулся я, всё так же продолжая лежать на спине и рассматривать фрески на высоком потолке.

– Чё? Какой на хуй ответ? – уточнил в своей манере Мутный.

– Почему Петруха к нам не присоединился, – объяснился я. – Или Тоня может вмещать лишь троих, или…

Договорить мне не дал хохот Мутного.

– Ебать… Сука! – на всю катушку веселился тот. – Ясен хуй, у неё же всего три дырки, а-ха-ха!

– Долбоёб, бля, – поморщилась Лена.

– И тем не менее ты оживила его первым, – ухмыльнулся я и наконец занял сидячее положение.

Я хотел сказать что-то ещё, но слова вдруг застряли в горле, когда я увидел происходящее вокруг. Нет, в целом ничего удивительного, мы уже наблюдали подобное отношение в Гусь-Хрустальном. Там точно так же люди стояли на коленях и, вытянув руки, вжимались лицом в грязь.

Просто здесь я не ожидал увидеть ничего такого. Во-первых, мы завершали битву в храме одни, без посторонних глаз, а во-вторых, люди склонились молча и их присутствие в самом деле оказалось сюрпризом, притом на фоне тишины довольно странным.

– Я вас не поднимала… – точно так же привстала Лена и замолчала, рассматривая людей вокруг.

– А кто тогда? – я отошёл от первичного шока и уставился на девушку.

– Без понятия, – пожала плечами она, – Может, конечно, и я, но на сто процентов сделала это как-то иначе.

– Вам не по хуй?! – следом приподнялся на локтях Мутный и тут же пнул пяткой ближайшего к себе прихожанина. – Э, шершавый, метнись за пивком.

К моему удивлению, тот быстро подскочил и, не переставая кланяться, попятился спиной к выходу. Делал всё молча, потому было неясно: он просто вышел погулять или рванул исполнять поручение.

– Хуясе, – ухмыльнулся наркоман, и на его лице тут же возникло то самое выражение, когда не стоит ожидать ничего хорошего. – Э, краля, а ну-ка давай, заглоти вялого.

– Тьфу, бля, хули ещё ждать от долбоёба, – Лена поморщилась, окончательно поднялась на ноги и направилась к выходу.

Тем временем одна из прихожанок на четвереньках подползла к новому хозяину, расстегнула ширинку, достала челн, вставила в рот и мерно заработала головой, доставляя удовольствие наркоману. Тот с довольной рожей посмотрел на меня и залихватски подмигнул.

Я ухмыльнулся в ответ, поднялся на ноги и выбрался на улицу, где как оказалось, точно так же лежали ниц остальные жители посёлка. Молча, не говоря ни слова, не издавая ни звука. Ну хоть бы молились как-нибудь в самом-то деле или что там вообще они делали у Настоятеля. Даже как-то некомфортно стало от этого молчаливого поклонения.

Лена тоже с задумчивым видом осматривала спины прихожан, пока на храмовую площадь не вошли Тоня с Петром. Пацан был явно чем-то недоволен, хотя я догадывался, в чём проблема. Ему наверняка тоже хотелось к нам присоединиться, чтобы сейчас жители посёлка целовали его ноги. Но не судьба, да и не ко мне похоже эти вопросы.

– И что теперь? – поинтересовалась Тоня.

– Обустраиваться будем, – пожал я плечами. – Здесь довольно неплохо, даже на первый взгляд.

– И чем кормить всю эту прорву? – усмехнулась Лена. – Диета на человеческом мясе мне как-то не очень нравится.

– А что не так? – встрял в разговор Пётр. – Как по мне, очень даже вкусно.

– Вот ты и жри, раз тебе вкусно, – огрызнулась та. – А мне неприятно. Хули вы вообще тут разлеглись, а ну съебались по домам, бесите на хуй!

Лицо Лены и в самом деле не выражало сейчас ничего хорошего, но людям не пришлось повторять. Они, будто под гипнозом, готовы были исполнить любое наше пожелание. Так же молча прихожане поднялись на ноги, притом не только на улице, но и в храме и быстро разбрелись в разные стороны. Нисколько не удивлюсь, если каждый из них направился домой, как того и пожелала Лена.

В этот момент на площадь вбежал молоденький паренёк, лет двадцати на вид, может, чуть больше. Именно его Мутный послал за пивом буквально минут пять назад, и его он как раз и держал в руке.

Парень проскочил мимо нас в храм, а вскоре вылетел обратно, уже в спешке исполняя поручение от Лены. Как он его вообще услышал? Хотя, может, ему по пути сюда доложить успели.

– Ур-уа-а-о-о! Заебись! – через пару секунд из храма до нас долетела мощная отрыжка Мутного. – Всё, иди на хуй, мразь, учись сосать нормально, все яйца слюнями залила, тварь еба́ная.

Буквально через пару секунд мимо нас проскочила девчонка, на ходу вытирая рот рукавом. А вскоре появился и сам Мутный. Он размахнулся и швырнул пустую бутылку в сторону убегающей, однако промазал, притом неслабо так – минимум на полметра.

– Мазила, – прокомментировала Лена.

– Да по хуй, – отмахнулся тот. – Ну и хули?

– В смысле? – подкинул бровь я.

– В прямом, дальше-то чё делать будем? – объяснился тот. – Это же стадо ебаное, да у нас в Гусе рабы и то лучше были.

– Вообще-то, они люди, – поправила его Тоня.

– Поебать. Короче, они мне не нравятся, давай им геноцид устроим.

– Ты, вообще, что ли, в край ебанулся?! – возмутилась девушка.

– Я, конечно, хуй его знает, но у меня тоже огромное желание разъебать здесь всё к чёртовой матери, – пожала плечами Лена.

– Нет, – покачал я головой. – Остаёмся здесь и постепенно осваиваем всё Подмосковье. Жителей не трогаем, из них получится довольно неплохой обслуживающий персонал. Завтра утром будем разбираться, что к чему.

– А со мной-то что не так? – подал голос Пётр. – Почему я не стал таким, как вы?

– Я ебу? – пожал плечами я. – Вообще понятия не имею, как оно всё работает.

– Как-то скучно мы жить стали, – внезапно вывез Мутный. – Никакой, блядь, романтики. Однако хуёво быть всесильным, а кто бы мог подумать… Эх, ладно, пойду кого-нибудь в жопу выебу.

Мутный, не стирая философского выражения с лица, спустился с крыльца и направился на выход с храмовой площади.

– Как вы его терпите вообще? – Царь проводил наркомана задумчивым взглядом в спину.

– Хуйня, мало́й, привыкнешь, – усмехнулась Лена. – Но уебать ему каждый раз хочется, вот ей-богу, едва сдерживаюсь.

– А я всё ещё хочу сдохнуть наконец, – тяжело вздохнула Тоня. – Лучше бы вы меня тогда не находили…

– Эй, подруга, не начинай опять, – обняла девушку Лена. – Мы ведь уже это проходили.

– Знаю, – как-то грустно улыбнулась она в ответ. – Но я устала от всего этого дерьма. Неужели в мире больше не осталось ничего хорошего?

– А в нём никогда его и не было, – ответил я. – Люди всегда были набиты дерьмом и гнилью. Все эти фальшивые улыбки, пожелания добра по утрам, тьфу… Ёбаные лицемерные мрази, ненавижу…

С этими словами я втянул несколько частиц в ладонь, спустился с крыльца и ударил по перевёрнутым крестам на куполах храма.

Те с треском разлетелись в разные стороны. Два упали в кроны ближайших деревьев и, ломая ветки, шмякнулись плашмя на землю, третий рухнул на крышу трапезной и, проломив её, показал длинную часть внутри храма. Грохот ещё двух прозвучал с обратной стороны, а тот, что находился на колокольне, с глухим стуком вошёл в землю в полуметре от меня, да так и остался в ней торчать.

Я же развернулся и направился в сарай. Сам не знаю почему, но ноги понесли меня именно туда. Возможно, люди, которых местные держали здесь в качестве рабов, смогут хоть что-нибудь мне рассказать.

На входе обнаружился человек в стандартной форме стража. Точно такие сопровождали нас в столовую и стояли на въезде в посёлок. Завидев меня, он тут же рухнул на колени и вжался лицом в землю.

– Встать, – сухо скомандовал я и тот послушно подскочил, при этом всячески отводил взгляд в сторону, избегая прямого контакта с моим. – Открывай, – кивнул я подбородком на дверь.

В сарае царила полнейшая темнота, но когда это было для меня проблемой? Если только там, в прошлой жизни. Хотя именно тогда мы с Мутным старались держаться поближе к подобным местам…

Несколько частиц втянулись в ладонь, и под потолком вспыхнул небольшой комок плазмы, озаряя всё вокруг ярким светом. Люди на скамьях вяло зашевелились, прикрывая глаза худыми предплечьями.

Их и живыми-то назвать было сложно: грязные, похожие на кучу тряпья, от них и запах исходил соответствующий. Сейчас он тяжёлым смрадом немытых тел витал в воздухе, несмотря на огромную кучу щелей в стенах.

– Кто старший? – спросил я, осмотрев тощих рабов, которые вяло поднимались с лежаков.

Странно, но жалости они у меня не вызывали, лишь омерзение, отвращение и почему-то злость. Неужели я так очерствел или же всегда был таким? Да плевать, я пришёл не за тем, чтобы жалеть их или копаться в себе.

– У нас нет старших, господин, – прошамкал беззубым ртом один из них.

– Да и по хуй, – поморщился я. – Раз ты первым ебальник открыл, значит, и будешь старшим.

– Спасибо, господин, – раб моментально поступил так же, как и все остальные по отношению к нам – бухнулся на колени и прогнул спину до самой земли.

– Блядь, да чтоб вас черти дрючили! – откровенно разозлился я. – Встать!

– Да, господин, простите, господин, – тощий мужик вяло поднялся на ноги и едва при этом не упал, но взгляд всё так же оставался направлен в пол.

– Имя у тебя есть?

– Шестьдесят третий.

– Да по хуй, – снова высказал я мысли вслух. – Твои бывшие хозяева мертвы…

В этот момент раб не удержался и оторвал глаза от земли, правда, на мне он их долго не задержал, лишь мгновение и снова уставился вниз. Но это уже кое-что, возможно, не всё потеряно, и он расскажет мне о том, что за дерьмо здесь творилось. Хоть о порядках и традициях узнать, а то ходим как дебилы, ничего не понимаем.

Глава 6
Обустройство

То ли мы уже привыкли находиться в постоянном движении или Мутный прав, и всё дело в свободе от обязательств. В общем, разбираться в быту местного поселения хотелось меньше всего. Ну а раз послушание жителей находилось на высшем уровне, то и нечего хернёй страдать, всё равно ведь как скажем, так и будет.

Мутный и Пётр полностью погрузились в процесс, не воспитания, конечно, или не дай бог работу какую. Развлекались эти двое вполне в своём стиле.

Примерно с неделю Мутный трахал всё, что имеет сиськи. Затем в бане они вместе с синеглазым упоролись героином и сдохли, а мы, естественно, были не в курсе. Так они и валялись там, пока их не обнаружили двое местных, которые продолжали заботливо подкидывать дрова в печь, как, собственно, им приказали Бог и Жрец. Ну а когда те ни разу за шесть часов так и не покинули парную, люди наконец заволновались.

Здесь я как раз получил объяснение нашему совместному воскрешению, что состоялось после битвы с предыдущими хозяевами Орехова. Оказывается, теперь Лена могла поднимать нас одновременно, что, в общем-то, я и подозревал. Сама подача душ в мёртвое тело тоже сменилась и выглядела куда менее отвратительно, а как следствие, ещё и безболезненно.

Лена буквально пару раз рыгнула, и комочки света самостоятельно заняли своё место в обваренных телах.

При отсутствии естественного охлаждения у организма мясо друзей начало тушиться. Ещё бы, при температуре в сто двадцать-то градусов! А послушные смертные продолжали поддерживать таковую на протяжении всего времени банных процедур.

Ох и орали они, когда внутренние органы уже пришли в порядок и запустились, а кожа с мясом ещё не успели окончательно восстановиться. Ну, так им уроком будет, хотя, положа руку на сердце, очень сильно сомневаюсь.

Мутный всегда останется верен себе. И когда его тело наконец пришло в нормальное состояние, он заставил страдать виновников, которых сам же по-быстрому и определил.

Вся эта цепочка событий привела двоих дебилов к новому виду развлечений – бойцовские ямы ну или что-то типа того. Хорошо, что нам удалось уговорить их проводить бои не насмерть, иначе люди в посёлке очень быстро бы закончились.

Разговаривать с нами жители по-прежнему отказывались, по крайней мере, большинство. Оказывается, смертные не обладают правом напрямую общаться с Богами. Это открытие я сделал, пообщавшись с рабами в сарае.

Вся система правления была очень похожа на древний Египет, с их фараонами, жрецами и всей остальной ерундой. Вникать в тонкости лень, да и нам насрать, если уж по-честному. Вот основы мы поняли быстро.

Мы четверо – Боги, синеглазый – наш главный Жрец, тот, кто имеет право общаться с нами напрямую. У него в подчинении несколько Жрецов рангом пониже и вот через них люди и доносят свои просьбы до высших существ.

Люди копошатся в своём мире, имеют собственную систему правления, даже староста посёлка имеется. А мы, Боги, это совсем другая каста. Наша задача – кайфовать и радовать своим присутствием смертных.

Нет, конечно, на этом наши обязанности не заканчивались, сюда же входили: охрана территории от внешних врагов, что-то связанное с урожаем, лечением болезней и так далее.

Лена раз в неделю принимала нуждающихся, Тоня принялась руководить строительством, хозяйством и обустройством территории. Я пару раз в месяц помогал растить разную хрень в теплице, что именно там – я не вникал, даже внутрь не заходил. А зачем, если моих сил и так достаточно, что я помидоров ни разу не видел?

Ну а Мутный и Царь тем временем устроили полноценный тотализатор.

Бои проходили пока на местном уровне, и ограничений здесь не было от слова «совсем». Люди лупили друг друга и в грязи, и в дерьме, палками, одного впятером, бывало, что и одну. Всё ограничивалось лишь фантазией Богов.

Раз в неделю вместо боёв Мутный устраивал оргии, а Пётр приносил Богам жертву. Притом, опять же, по договорённости её обязаны были поймать за периметром, дабы наш посёлок не вымер раньше времени. Но когда жители не справлялись с такой мелочью, вынуждены были жертвовать кем-то из своих. Однако пока прецедентов не было – кому хочется умирать по собственной воле, да ещё и под присмотром Царя?

В общем, жизнь постепенно вошла в ритм, к тому же очень сильно помогало, что Боги имеют право приказывать смертным без лишних посредников.

К слову, рабов никто освобождать не собирался, мало того, их стан периодически обновлялся. Откуда местные их доставали – непонятно. Возникало ощущение, что они специально пару раз в неделю уходили в набег. А может, действительно хватало дебилов, которые продолжали идти к Москве, в надежде найти ответы или просто разбогатеть.

Впрочем, ведь мы тоже сами пришли в посёлок. И за пару месяцев, что мы здесь исполняли роль Богов, добровольно к нам за стену вошли ещё человек тридцать. Правда, из них примерно третья часть присоединилась к секте, ну или к пастве. Короче, они тоже принялись дважды в день петь нам хвалебные молитвы, взывать к нашей силе и справедливости, а заодно исполнять все приказы, даже самые стрёмные.

Несогласных определили в рабы и кормили мясом тех, кого Царь приносил в жертву. Оказывается, нормальной еды здесь хватало, в посёлке имелся свинарник на три десятка голов, около сотни баранов, а также коровы, козы и всевозможные пернатые.

За живность должен был отвечать Мутный, но так как ему насрать, скотина как-то сама размножалась и вырастала до съедобных размеров. Плюс некоторые из местных, включая Петра, всё же предпочитали поедать себе подобных. Так что еды хватало.

Синеглазый вообще отличался крайней жестокостью. Порой жертвы страдали два-три дня, прежде чем отдать ему душу. Он уверял, будто так они дают больше эффекта, хотя, возможно, был в чём-то даже прав.

Сам лично я их не пробовал, отдавал Царю. Для меня это несложно, к тому же в нашем случае они всё равно толку не прибавят. Вот от чёрных я бы не отказался – сила после них возрастает знатно. Многие вещи, которые давались с огромным трудом вначале, сейчас происходили, как само собой разумеющееся. Порой даже задумываться над решением не приходилось, заклятия творились, словно на инстинктивном уровне.

В общем, жизнь наладилась, у нас – точно. О своих дальнейших планах я благополучно забыл, купаясь в лаврах поклонения, но судьба решила иначе.

Может, нас и считали Богами, приносили нам кровавые жертвы, однако где-то там, глубоко во вселенной явно находились истинные создатели. Наверняка они дико хохотали над нами, посягнувшими на их волю и решили объяснить, кто здесь на самом деле главный.

Мы даже не сразу сообразили, что случилось, когда снаряд угодил в колокольню и снёс ей макушку. Кирпичи полетели в разные стороны, а от грохота в мелкую крошку рассыпались стёкла у ближайших домов. Про колокола можно было вообще забыть, их остатками припорошило крышу и всю окрестную территорию.

– Серёженька, выходи подлый трус! – донёсся из-за стены усиленный громкоговорителем голос. – Не заставляй нас применять более весёлые игрушки.

– Это, блядь, чё за хуй, вообще? – удивлённо уставился я на одного из Жрецов Царя.

– Простите Всемогущий, мы не знаем, – не менее удивлённо замотал головой тот.

– Зато им, похоже, о вас прекрасно известно, – буркнул я и направился к выходу.

– Хуясе, это ты так перданул, что ли? – блеснул остроумием Мутный, который вместе с синеглазым уже спешил к храму.

Со стороны лазарета к нам двигалась Лена, а вот Тони что-то пока не видать. Возможно, она уже у стены, потому как там наблюдается конкретная суета. Ворота, кстати, тоже закрыты.

И ведь нет ничего странного, что люди уже занимались обороной, готовились к встрече гостей, но Богам не сказали. К чему отвлекать их своими мирскими заботами. Вот только данная проблема, походу, напрямую касалась именно нас.

– Даже не вздумай свою тьму заводить, ты знаешь, что нам она по хую́! – прилетела совсем уж удивительная угроза. – Выходи, Серёженька, пока я тебя очком на пушечное дуло не натянул.

– Мне не послышалось? – уставилась на меня Лена. – Есть те, кто умеет противостоять тьме?!

– Я ебу?! – раздражённо бросил я. – Видимо. Хуй его знает, что там происходит вообще.

– Моё терпение на исходе, Серый, считаю до пяти, – снова прилетел голос из-за стены. – Если я не увижу твою толстую рожу, сровняю к хуям всю твою секту. Раз…

– Откройте ворота, – кивнул я стражам, и те беспрекословно подчинились.

Мы вышли за стены, где обнаружили УАЗ без крыши. В салоне стоял человек с мегафоном в руке, видимо, это он кричал приветственные речи отцу Сергию. Однако больше ничего не видно, ни военной техники, ни пушки, из которой нам снесли колокольню. Но, насколько я помню из своего прошлого, артиллерия свободно работает с трёх десятков километров. В нашем случае достаточно будет и десяти.

– Э, вы хули тут шумите? – естественно, первым в беседу вступил Мутный. – Давно в ебальник не получали?!

– Хуясе! Это что за клоуны?! – прямо в мегафон спросил человек из машины.

Ответа он дожидаться не стал, вытянул из кобуры пистолет и трижды выстрелил в Мутного. Ни одна пуля не достигла цели, они рухнули нам под ноги, остановленные защитой.

– Серёжа, не нервируй меня! – видимо, он решил, что это дело рук Настоятеля.

– Да сдох давно твой Серёжа, – выкрикнул я. – Ты чё за хуй?!

– Так-с, – всё-таки он отложил в сторону мегафон, покинул машину и уверенной походкой подошёл к нам. – Так вот почему я не получил поставку в срок.

И в следующее мгновение я едва челюсть на землю не уронил. В одно движение рукой этот человек моментально очистил площадь от привычного мелькания частиц. И не пару квадратных метров, а над всем городом и даже зацепил немного больше.

В таком стерильном пространстве мы вскоре подохнем от лучевой болезни! Плавали, знаем. Но самое страшное в другом – я в данной ситуации совершенно бессилен, как и мои товарищи. По-видимому, и тьма этому парню не страшна по той же причине, Тоня её попросту не сможет сгенерировать. Ну а имея чуть в стороне пару установок «Града», данный товарищ в течение пары минут сделает из нашего посёлка дымящуюся пустошь.

– Ты хули тут заготовками машешь?! – полез на открытый конфликт наркоман. – Я Бог! – выкрикнул он и стукнул себя кулаком в грудь.

А в следующую секунду Бог уже стоял на коленях, пытаясь остановить кровь из разбитого носа.

– Ещё Боги есть? – серьёзным взглядом обвёл нашу компанию человек. – Короче, мне поебать, чем вы здесь страдаете, можете хоть в жопы друг друга драть, но каждый месяц я должен получать своё. Вы задержали поставку уже на два, плюс проценты, итого: я жду свои тридцать килограмм дури.