Текст книги "Эпилог Цивилизации. Том 2. Агония"

– Как будто у меня есть выбор, – по-доброму улыбнулся он. – Да вы не переживайте, Глеб Николаевич, мы как-то с бригадой колодец на тридцать метров делали. За три недели управились и здесь сможем. Доски нужны, придётся потолок укреплять, напрямую вверх копать не получится, будем под углом проходить.

– Разберём пустые стеллажи, не проблема, если не хватит, мою комнату раскидаем.

– А вы как же?

– Нормально, занавеской прикроюсь. Не кровати же у людей отнимать? Давай, Шавкад, вытаскивай нас отсюда, иначе мы скоро друг другу в глотки вцепимся. А я пойду, передам хорошую новость людям.

– Там ещё проблемы могут быть, – почесал переносицу тот. – Нам землю куда-то девать нужно. Я вот подумал, может, на лестницу всё валить?

– Ну как вариант, – выдал своё согласие я. – Лифт работает, так что действуй, а остатки еды мы в бункер перенесём.

– Ну так вот, ещё люди нужны, чтоб по цепочке вниз грунт спускать, иначе мы так долго копать втроём будем.

– Нужны, значит, будут, сам в цепочку встану, если потребуется. Приступай.

– Слушаюсь, шеф, – улыбнулся он, а я отправился вниз, нести хорошие вести людям.

Работа закипела. Все восприняли новость с невероятным восторгом и набросились на глину. Впахивали так, будто последний раз в жизни. Я снова увидел тот самый сплочённый коллектив, которому всё по плечу.

Даже без моего участия они распределились по сменам и валтузили тяжёлые вёдра круглосуточно. Однако неприятности поджидали меня в самом неожиданном месте, впрочем, как и всегда.

Нанос грязи оказался не так-то прост, как могло показаться вначале. Метра через два и без того не сильно податливый глиняный слой смешался с камнями, отчего возросла и опасность обвала. Крошка то и дело сыпалась на затылки, того и гляди похоронит копателей под собой.

Шавкад вынужден был запросить дополнительные материалы для укрепления сводов. Я, естественно, сдержал слово и позволил разобрать нашу с Викой комнату, что, в свою очередь, неминуемо привело к скандалу.

– Глеб, ты совсем охуел?! – был её первый вопрос, когда она меня отыскала во всей этой кутерьме.

– Не понял? – удивлённо уставился на неё я, а вместе со мной притихли и окружающие.

– Там, вообще-то, нашу комнату разбирают, нормально так?! – раздражённо указала она пальцем в сторону спуска на технический этаж.

– А ты что предлагаешь? – спокойно спросил я. – У нас не так много выбора в материалах, а они, как ты, наверное, успела заметить, необходимы нам для выхода отсюда.

– И ничего более дебильного, как разобрать нашу комнату, ты не придумал?! – уперев руки в бока, заявила девушка, и это стало последней каплей.

Во-первых, терпеть не могу разборки на людях, а во-вторых, меня уже порядком достали её выходки.

– Ай, мне больно, – попыталась вырваться она, когда я схватил её за руку и молча потянул за собой.

– Вышли все! – строго приказал я людям на техническом.

Спорить никто не стал. Видимо, Вика уже успела им нервы подпортить, потому как многие покидали нас с ехидными улыбками. Её характер не только мне жизнь дёгтем разбавлял, периодически попадало всем. Девушка чувствовала себя хозяйкой. Я понимал, что это неправильно, но до последнего старался сгладить углы – ругаться не хотелось от слова совсем. Обстановка и так напряжена до предела, если ещё и мы, руководящий состав, начнём сраться, это может окончательно спровоцировать взрыв. И, кажется, зря, давно нужно было поставить её на место.

– Сядь! – сухо приказал я и указал на нашу кровать.

– Тебе надо ты и… Ай, ты чё делаешь, придурок, – крикнула девушка, когда я беспардонно толкнул ее.

– Закрой свой рот и слушай меня внимательно, – перешёл я на ледяной тон, и это помогло. – Ещё одна такая выходка с твоей стороны и ты останешься одна. Ты меня поняла?!

– Глеб…

– Я задал прямой вопрос: «Ты поняла меня?!»

– Да.

– Я больше никогда, ни при каких обстоятельствах не хочу слышать, как ты оспариваешь мои решения, тем более на людях. И если ты своими куриными мозгами этого не поймёшь, я буду вынужден с тобой расстаться. Это раз. И два: перестань вести себя так, словно ты королева, поняла?

– Да, – с глазами, полными слёз, ответила она и добавила совсем не то, что я хотел услышать: – Ты что, меня бросаешь? Ты меня больше не любишь?

– Ты точно слышишь, что я тебе сейчас говорю? Мне и без твоих капризов хватает проблем. Где та девушка, которая готова была пойти со мной в огонь и воду, и всячески меня поддерживала?! Начинай думать головой и просчитывать последствия, и самое главное – никогда, ни при каких обстоятельствах не оспаривай моих решений при людях. Если тебе что-то не нравится, выскажи после, наедине…

– Да где его взять-то, наедине это? Ты даже меня не спросил, просто взял и сломал наш дом.

– Если потребуется, я сломаю кровать и отдам все наши вещи. Мне очень жаль, что ты не понимаешь, почему я так поступаю. Знаешь, как тебя называют за спиной?

– Как? – в глазах девушки появился неподдельный страх, общественное мнение для неё очень много значило.

– Вика Истерика, – ухмыльнулся я. – Не Шиза, как ты хотела ещё год назад и уж тем более не Виктория Алексеевна, как ты желаешь сейчас. Возьми себя в руки и перестань вести себя как идиотка. Я люблю тебя, и ты это знаешь, но рисковать всеми этими людьми из-за твоих прихотей я не стану. Руководитель не тот, кого обязаны слушаться просто по занимаемой должности, его должны уважать. И для этого часто приходится жертвовать личным.

– Ты изменился, – буркнула девушка. – После того случая в ангаре, с Голованом… ты стал каким-то другим: злым, холодным.

– Откуда тебе знать, мы до того момента не были вместе, – пожал я плечами, хотя понимал, что она права, – но даже если и так, это было предсказуемо. После того… такого… Плевать, я всё ещё люблю тебя, но ты делаешь всё, чтобы охладить меня ещё больше.

– Прости меня, пожалуйста, – девушка вдруг разревелась. – Прости, я такая дура. Просто меня бесит, как она тебя смотрит.

– Кто? – не сразу сообразил я.

– Кристина! Думаешь, я не вижу, как вы друг на друга иногда зыркаете? Я не идиотка, просто не знаю, как ещё привлечь твоё внимание. И Серёжа ещё, тоже дурак, даже не хочет замечать очевидного. Почему она постоянно трётся возле тебя?

– Что, сложно было подойти ко мне и поговорить? – немного успокоился я и уселся на кровать рядом с ней. – Нужно обязательно устраивать молчанку и всячески портить мне жизнь?

– А почему мне одной должно быть плохо?

– Господи, какая же ты у меня глупая иногда. Пойми, проблемы так не решаются, пока ты молчишь, мы отдаляемся друг от друга. Всегда обо всём нужно разговаривать, только так можно что-то решить.

– Ты мне сам сейчас запретил это делать, – утерев слёзы, наконец улыбнулась та.

– Не при людях, – кивнул я. – Наши проблемы должны оставаться только между нами. Даже если мы в клочья разругаемся и пошлём друг друга куда подальше, для остальных мы обязаны выглядеть счастливой семьёй.

– Так мы семья?

– Пха-х, ну конечно, ведь ты мой самый близкий человек. Ну и Есенин с Кристиной ещё… Так, стоп, даже не вздумай, – остановил я попытку возмутиться. – Она девушка твоего брата. Я, по-твоему, кто, чтоб так поступать?

– Ой, да отвали короче, – наигранно стукнула она меня в плечо и у нас завязалась шуточная борьба, которая само собой переросла в примирительный секс.

Ну и ничего страшного, подождёт Шавкад ещё полчаса, ничего с ним не станет. Хоть отдохнёт немного.

Глава 6
Возможность начать жизнь с чистого листа

Люди не меняются, они лишь обрастают опытом, исходя из которого учатся притворяться. С каждым разом это получается всё лучше, и только гнев способен вскрыть истинную личину.

Но я и добивался именно этого, чтобы Вика в свои семнадцать обрела способность носить маску. Наедине со мной она менялась и часто поливала кого-нибудь грязью, а я не был против. Иногда даже с удовольствием слушал её витиеватые речевые обороты.

Перемену в ней после нашего разговора заметили все, и в этом нет ничего удивительного, когда живёшь в таком маленьком, замкнутом пространстве.

К тому же в этот вечер она умудрилась поскользнуться во время работы на глине, и теперь на её скуле красовался отличный лиловый синяк.

Несмотря на то, что большинство видели данный полёт, слухи о рукоприкладстве с моей стороны быстро разлетелись по убежищу. Как всегда, взгляды разделились: кто-то поглядывал на меня осуждающе, некоторые, напротив, с нескрываемым уважением. Последние были из тех, кого Вика успела порядком достать своими закидонами. Я не развенчивал эти слухи – смысла нет, а в большинстве случаев яростное отрицание скорее приведёт к обратному эффекту. Пусть думают что хотят, мы с Викой знаем правду.

Хотя забавно было наблюдать, как мялся Есенин, прежде чем начать разговор на тему семейного насилия в отношении сестры. Я даже попытался выслушать его с абсолютно серьёзным видом, но в итоге всё же не выдержал и расхохотался. А после того как он получил реальные факты появления фингала, ржал вместе со мной.

Вчера ночью мы наконец пробили выход на поверхность. Занос на плато перед входом в бункер, составил почти пять метров. А ведь в данный момент, мы находились в горах. Страшно даже представить, что творится в низине и как теперь выглядят города.

В принципе, наше плато тоже находилось в некой чаше, окружённое со всех сторон каменной плотиной природного происхождения. И немалый поток грязи, как раз и стремился к нам, но не меньше дерьма должно было уйти по дороге.

Она взбиралась сюда по довольно крутому склону и должна была послужить, хорошим отводящим каналом. Но с природными стихиями всегда всё неладно. Может быть, что-то пошло не так, и элементарный обвал со склона просто-напросто запечатал выход.

Сейчас точно уже не понять, да и неважно всё это. Главное – мы живы и умудрились никого не потерять за этот сложный, даже в моральном плане, год. Хотя минус один впоследствии всё же образовался.

Теперь всё кардинально изменилось. Смысла прятаться больше нет – опасность миновала. А как только радостный крик коснулся ушей жителей бункера, я едва смог удержать их под контролем. Словно в один момент кто-то взял да и выключил у людей весь здравый смысл.

Они сорвались в пробитый сквозь глину тоннель, крича от радости и счастья. Пришлось для начала применить силу, которую я не забывал тренировать и воспитывать каждый день.

– Стоять, – рявкнул я и возвёл невидимую преграду посреди лестничного пролёта, что вёл к выломанной двери. – Никто никуда не выходит.

– Это с какого хера? – возник ожидаемый вопрос.

– А ты знаешь, что тебя там ожидает? – уточнил я. – Снаружи ночь, вокруг всё завалено грязью и камнями. Хочешь подохнуть там?

– Так то не тебе решать, – появился новый любитель поспорить. – Мы тебе не рабы, чтобы удерживать нас здесь, по своей хотелке. Выпусти нас.

Его моментально поддержали множественным гулом голосов, но я продолжал удерживать барьер и ждал, пока они угомонятся.

– У вас всё? – уточнил я, когда это наконец произошло.

– Нет не всё, – продолжил окрылённый поддержкой всё тот же человек.

Конечно же, я его знал, в таком месте трудно остаться незнакомцами. Николай, когда-то именно он сидел за баранкой в одном из грузовиков, что доставили сюда людей. В целом неплохой человек, обычный, без каких-либо выдающихся талантов, но уж очень любит быть правым во всём. Своего мнения как такового нет, и всё сводится к тому, что он ярый оппозиционер любой власти. Но стоит попросить его обосновать собственную точку зрения, как тут же оказывается, что нечем. Просто так хочу и всё, мол, это моё мнение, и я имею на это полное право.

Ради интереса я даже давал ему возможность порулить. Просто так, в качестве эксперимента, думал, что всё его недовольство от несостоявшихся амбиций и если позволить ему почувствовать, каково это – самому стать властью, мнение изменится. Но нет, я ошибся.

Изменилось лишь то, что он перестал приносить хоть какую-то пользу. И без того ленивый человек просто сел, а всю свою работу переложил на чужие плечи. А когда те не справлялись с поставленной задачей, их же и оставлял виноватыми.

Пришлось всё снова вернуть на круги своя, отчего я моментально перешёл в разряд ненавистной власти. И вот сейчас он всячески доказывал, что действительно является глупым, недальновидным членом общества.

– Лично мне надоело, что здесь командует какой-то сопляк, который и жизни-то не видел, зато меня постоянно учит, как надо, – толкнул он до боли знакомую речь. – Ты вообще кто такой, чтобы мне что-то указывать, а?

– Как минимум тот, кто переживает за твоё здоровье, – сухо ответил я и тут же об этом пожалел.

– А тебя об этом кто-нибудь просил, сопля? – тут же зацепился он. – Это моя жизнь и ты мне нет никто, а ну, свалил…

«Бах» – прогремел выстрел, и лицо оратора разлетелось красными брызгами, вперемешку с костями, которые неминуемо попали мне на лицо. Люди вздрогнули, расступились и моментально замолчали, с ужасом глядя на труп.

– Быстро вы позабыли, как было там, на поверхности, – кивнул на труп Толян, поставил оружие на предохранитель и сунул его в кобуру, подмышку. – Ещё кто-то желает высказаться? – ответом, естественно, была тишина. – Ну, я так и думал. Разойтись!

Люди молча, но довольно шустро, покинули лестницу. Все разом они, конечно, не спустятся, лифт попросту всех не вытянет, потому вскоре из тамбура начал доноситься осторожный ропот.

– А ты не слишком резко? – кивнул я на покойника, что сейчас лежал на порогах и вовсю заливал их кровью.

– Нормально, – сурово ответил тот, но поспешил объясниться: – Этот ублюдок уже давно против тебя интриги плетёт и авторитет подрывает. Я всё ждал подходящего момента, останавливало то, что от его туши весь бункер бы провонял.

– Я бы и сам справился.

– Знаю, но грязную работу лучше поручать другим, чтобы не прослыть тираном.

– Может, ты и прав.

– Прав на все сто процентов, и скоро ты сам это поймёшь. На одном уважении далеко не уедешь, страх – тоже неплохой инструмент для правления.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Уверен, что знаешь, просто счёл нужным напомнить. Шавкад, помоги вынести падаль.

Они подхватили мертвеца за ноги и руки, после чего поволокли его на поверхность, периодически чертыхаясь, когда поскальзывались на глине. Я направился следом, было очень любопытно и хотелось осмотреться.

Кромешная тьма позволила увидеть лишь слабое очертание горного контура. Зато усеянное звёздами небо показалось невероятно глубоким и красивым. Если раньше мне было на него плевать, то после года в бетонной коробке взгляд первым делом невольно устремился к нему.

Опасность действительно миновала, по крайней мере, та, что сыпалась с космоса. Хоть всё ещё частыми виднелись огненные росчерки, но с тем, что мы наблюдали даже в Клепиках, не сравнить.

Наверняка на орбите курсирует ещё очень много различного хлама. Скорее всего, мы не раз увидим метеоритные осадки и даже грязные дожди, но всё же, надеюсь, они будут не столь катастрофичны. Всё, что должно было упасть на поверхность, уже здесь. А те остатки вскоре выбросит с нашей орбиты, подчиняясь законам гравитации и центробежной силе. Ну и естественно, что самые настырные камни ещё долгое время будут падать, то здесь, то там, но то уже мелочи.

Главная опасность отныне – люди. Как бы то ни звучало, а самый ценный ресурс, вскоре превратится в кровных врагов. Выжившие захотят получить наши припасы, другие станут бороться за власть и самое смешное – я намерен присоединиться к последним.

Не уверен, что мы смогли покинуть убежище одними из первых. Возможно, где-то там, уже вовсю производят разведку люди Золотовой, а значит, времени у меня ещё меньше.

– Белый где? – спросил я Толяна, который портил чистейший воздух, удушливым табачным дымом.

– Да хрен его знает, – пожал плечами тот. – Он собирался со мной на разборки подняться, но я его там оставил, чтоб в случае чего недовольство внутри сдержать. А чё?

– Утром выдвигаемся, – глубоко вздохнул я, после того как Толя выбросил окурок. – Нужно с десяток крепких, надёжных парней.

– Это можно, – ухмылку на его лице я скорее услышал, чем увидел.

– На меня тоже амуницию подбери, командование на тебе, – продолжил распоряжаться я.

– Эт на хера?

– Мля, чтоб было до хера, – огрызнулся я. – Сказал же, с вами пойду. Мне нужно видеть обстановку и понимать, с чем придётся работать.

– Принял, – без какой-либо злобы отозвался тот. – Ну что, внутрь? Прохладно ночью.

– Да, пожалуй, – кивнул я и первым направился в бункер.

– Шавкад, да брось ты его на хер, чё ты там копаешься? – раздался громогласный оклик Толяна.

– Нехорошо так с покойниками, к беде это.

– Завтра закопаем, пошли.

Вскоре на лестнице раздались шаги двух пар ног, и я придержал лифт, чего зря технику гонять.

– Не уходи, не бросай меня здесь одну, – лёжа на моей груди, попросила Вика.

– Прости, но я должен, – выдержав небольшую паузу, ответил я. – Со мной вылазка получится гораздо безопаснее, сама понимаешь.

– Тогда возьми меня с собой, – девушка перевернулась на живот и положила подбородок на руки. – Я не буду мешаться, честно.

– Знаю, родная, но ты мне нужна здесь, – вынужден был отказать я. – Останешься за главную. Надеюсь, я вернусь не к руинам.

– Ты меня теперь всю жизнь будешь этим упрекать? – прищурила глаза та.

– Да я же пошутил.

– Вот как ввалю сейчас, будешь перед людьми с фингалом ходить, пусть все думают, что мы тут пьём и дерёмся.

– Счастливая дружная семья, – расхохотался я.

– А то, – подмигнула мне Вика и укусила за плечо, а через мгновение нырнула с головой под одеяло.

– Ты что… о-о-о… Вика, мне спать на… до.

– Шпи, – занятым ртом прошепелявила она, но дело не бросила.

– А ну иди сюда.

Насколько хватало глаз, всё было засыпано толстым слоем глины. Он разнился в зависимости от рельефа. Так, в одном месте можно было заметить коньки крыш, едва выглядывающие из-под коричневой массы, а чуть дальше, на половину выступающие окна.

Солнце нещадно палило, выдавливая влагу не только из почвы, но и о нас не забывало. Одежда пропиталась потом и наверняка от нас исходил такой аромат, что и без оружия любого с ног свалит.

Местами идти было довольно легко, но стоило попасть туда, где раньше располагалась низина, как на ботинки, тут же налипал неслабый слой, а некоторые подобные места вообще приходилось огибать по большому кругу. Ноги и без того гудели, а отягощённые налипшей грязью и вовсе казались неподъёмными. Но, опять же, никто не жаловался, а на лицах бойцов часто блуждали улыбки.

Я был с ними полностью согласен, гораздо лучше вот так идти, падать от усталости на каждом привале, чем сидеть без дела в замкнутом пространстве ещё год.

В первый же день пути мы заметили кое-что странное. Не то чтобы это было неожиданностью, но и приятным не назовёшь. Примерно через пару километров, у нас появилась одышка, будто мы всё это время непрерывно поднимались в гору. Хотя, напротив, мы с неё спускались, да и не сказать, что сильно спешили. Темп, конечно, нормальный, рюкзаки тоже лёгкими не назовёшь, плюс оружие и запас патронов, но уж очень быстро мы сбили дыхание. Больше походило на то, что воздух сделался разряженным.

Этот момент тут же обсудили, и Леший согласился с моей гипотезой. Примерно так же он чувствовал себя в горах, очень похоже. Неприятно, но вполне сносно, а человек такая сволочь, быстро ко всему привыкает.

Вот и мы на третий день пути уже более или менее адаптировались, хотя дискомфорт всё ещё оставался. Хуже только удручающая картина вокруг, именно виды портили настроение. Ребятам в принципе по фигу, они несильно заостряли внимание на будущем, но я не переставал думать о дальнейших перспективах. И с каждым пройденным километром они таяли на глазах.

Жизнь развивается по самому худшему сценарию. Деревьев почти не осталось, те, что редкими ворсинками торчат из-под проплешин глиняного наноса, выглядят больными. Даже сосны, которые и зимой не меняют свой цвет, сейчас стояли наполовину пожелтевшие, а некоторые и вовсе полностью скинули иглы.

Но за природу я не волновался. Без влияния человека она даже быстрее отыщет выход из сложившейся ситуации. Жизнь пробьёт себе лазейку, достаточно посмотреть на то, как тонкий цветок прорастает сквозь слой асфальта или того же бетона. Туго придётся нам, людям.

Пригород Екатеринбурга показался спустя шесть дней пути. За это время нам не встретилось ни одной живой души, хотя здесь речь идёт именно о людях.

Насекомые, словно и не заметили апокалипсиса, комары донимали по ночам так, что хотелось выползти из палатки и завыть на луну. А по вечерам, с гулом на всю округу воздушное пространство оккупировали майские жуки. Они беспардонно врезались в нас и треском хитина высказывали возмущение с земли, мол, какого хрена вы тут мешаетесь?!

Вместе с ними не менее нагло себя вели и птицы. Они вовсю отжирались членистоногими тварями, а по вечерам кружили в небе и орали благим матом. Словно смеялись над нами, ни к чему не приспособленными, но возомнившими себя венцом творения.

– Стоп, – резко скомандовал Толя, и мы замерли, ощетинившись стволами.

За своими мыслями я не заметил опасности, но выучка командира сыграла свою роль. Только замерев и обратившись в слух, удалось уловить слабый шорох из заваленного по второй этаж здания.

Его верхняя часть была наполовину разрушена, вокруг, прямо из глины, выступали осколки битого кирпича и различной мебели. Пустые глазницы окон смотрели на нас чёрными провалами, и такое наблюдалось не только здесь, это было повсюду. Редкие строения сохранили форму, однако целыми их назвать язык не поворачивался.

Вскоре из руин выползло нечто. Самый грязный, вонючий бомж в сравнении с этим выглядел первым парнем на деревне. Убитая в хлам одежда, давным-давно утратившая свой цвет и форму. Заросшее лицо, притом бородой эту свалявшуюся в колтуны массу при всём желании не назвать. Кожа покрыта грязью настолько, что выглядит пересохшей лужей с точно такими же трещинами.

– Мужики, не стреляйте, – хриплым голосом попросил он. – Я безоружный. Есть чё пожрать, а?

Я молча кивнул и Толян скинул свой рюкзак, из которого выудил банку тушёнки. Но отдавать её не спешил.

– Стоять! – сухо приказал он, дёрнувшемуся было чучелу. – Подходить не нужно.

– Да вы чё, мужики, – бомжа аж затрясло при виде консервы, и он явно не понял, что именно собирался сделать Толян. – У меня же ничего нет. А может, хотите потрахаться? Эй, Катька, а ну бегом сюда.

И вот сейчас планка моего отношения к людям рухнула в очередной раз, когда из разбитого окна вылезла не менее чумазая девчонка лет восьми. Тощая, грязная, да по ней вообще с трудом можно было понять, девочка это или мальчик, если бы не подсказка.

– Можете дочку мою трахнуть, только дайте пожрать, а?

– Мужик, ты чё, сука, в край охуел?! – не выдержал даже суровый Толян. – Да ей и десяти лет нет.

– И чё? – окончательно убил нас он своим вопросом, хотя это оказалось не самым страшным. – Ну, не хочешь трахать, она и отсосать мож…

«Бах… бах, бах, бах» Толян, с перекошенным от ярости лицом вбил в голову морального урода четыре пули. Но то, что произошло дальше, полностью деморализовало наш отряд.

Девочка, невесть откуда выхватила нож и с визгом, без малейших сомнений и страха бросилась на десяток вооружённых мужиков. Сообразить толком никто не успел, а она уже вплотную приблизилась к Лешему. Три молниеносных выпада, от которых он едва смог увернуться, после чего впечатал ей прикладом в лоб. Девочка моментально замолкла, рухнула как подкошенная и вдруг вытянулась, и затряслась всем телом.

Толя молча присел перед ней на корточки и приложил пальцы к худенькой шее, после чего взглянул на Лешего, и покачал головой.

– Да я… Я же не хотел, – запинаясь, выдавил он из себя и с трудом сглотнул ставшую вязкой слюну.

Он трясущимися руками вытер вмиг взмокшее лицо и опустился на землю.

– Так, привал, – сухо скомандовал Толя. – Тот дом займём.

Тройка бойцов, молча, с мрачными лицами отправились проверять здание. Спустя пять минут пришло лаконичное сообщение в рацию: «Чисто», и мы поспешили убраться с улицы.