Текст книги "Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов"

Глава 10

В оставшиеся до окончания календарной весны дни никаких особо знаменательных событий в жизни бойцов разведывательного батальона не произошло. Подчиненные майора Кочергина занимались боевой подготовкой, чистили оружие, приводили обмундирование в порядок, писали письма домой.

Обстановка на театре военных действий этому способствовала. На фронте сохранялось относительное затишье, лишь изредка нарушаемое короткими перестрелками, а также непродолжительными минометно-артиллерийскими налетами.

Гитлеровцы, как и предсказывал Кочергин, изменили свои планы. Подкрепление, по словам Мейснера ожидавшееся из Польши, так и не прибыло, а вместо наступления на позиции РККА фашисты попытались окружить и уничтожить действовавшее у них в тылу крупное партизанское соединение. Для этого несколько дивизий вермахта были выведены с передовой и переброшены в район планировавшейся операции.

Впрочем, предупрежденные заранее партизаны сумели незаметно для противника покинуть место своей дислокации и перебазироваться на двадцать километров севернее. И когда гитлеровцы после мощной артиллерийской подготовки, перепахав снарядами добрую половину леса, при поддержке танков и бронетранспортеров, не встречая сопротивления, с четырех направлений вошли на территорию партизанского лагеря, то, естественно, никого там не обнаружили!

Наше командование внимательно отслеживало действия противника, анализировало сложившуюся ситуацию, и в итоге Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение активных наступательных операций на данном конкретном участке фронта в обозримом будущем не предпринимать, а сосредоточить основные силы на правом крыле советской армейской группировки. И главный удар по врагу нанести через пару месяцев именно там, если, конечно, ранее не произойдет чего-то экстраординарного. С этой целью началась определенная ротация некоторых частей и подразделений. И одним из ее результатов стало то, что в первых числах июня батальон майора Кочергина, неожиданно для разведчиков, да и для него самого, был выведен из состава стрелковой дивизии и направлен в подчинение командования только что сформированного танкового корпуса!

Конечно, это вызвало среди бойцов и командиров многочисленные пересуды. Ведь далеко не всем пришлась по душе подобная «реорганизация». Но приказ есть приказ! И уже через два дня, совершив на штатном и приданом транспорте многокилометровый бросок, разведчики прибыли в расположение корпуса и начали обустраиваться на новом месте…

* * *

Расквартировался батальон на приличном удалении от передовой в большом селе, в домах, брошенных жителями во время гитлеровского наступления 1941 года. Здесь же по соседству располагалась и одна из танковых бригад. Танкисты оказались своими в доску парнями, и очень быстро между ними и разведчиками завязались вполне приятельские и даже во многом дружеские отношения.

Однако наблюдательный Петр Каминский заметил, что некоторые из обретенных его сослуживцами новых друзей как-то странно посматривали в сторону двух трофейных мотоциклов «BMW», которые разведчики захватили у немцев во время майской операции и, покидая дивизию Доренского, естественно, забрали с собой. Каминского смущало, что слишком многие знали о том, что мотоциклы официально пока еще нигде не числились и не были за кем-то конкретным закреплены. А, значит, легко могли стать жертвами абсолютно «случайной» пропажи! И хотя Петр сам до конца не понимал, зачем танкистам «уводить» мотоциклы у разведчиков, но интуитивно чувствовал, что подобный вариант исключать тоже нельзя. Поэтому, недолго думая, он поделился своими тревогами с Буренковым.

– Ты абсолютно прав, Петя! – даже не выслушав до конца товарища, воскликнул лейтенант и наморщил лоб, что, видимо, означало напряженную работу его мозга. – Танкисты ребята ушастые! Ночью упрут наших ласточек, и аллес! Потом не разыщем! Надо срочно посоветоваться с Иванычем! Сейчас почти шесть часов вечера, пойдем, я, кажется, знаю, где его найти!

Вместе они устремились на поиски старшины и вскоре обнаружили Ермишина возле полевой кухни. Павел Иванович сидел на массивном березовом пне, неторопливо смолил папироску и внимательно следил за готовившим ужин красноармейцем, изредка отпуская советы и делая некие замечания.

Опустившись на корточки рядом со старшиной, Петр и Буренков, перебивая друг друга, весьма красочно описали возникшую проблему. Теперь уже Иваныч наморщил лоб и, глядя в землю, принялся медленно загибать пальцы, беззвучно шевеля при этом губами. Молодые разведчики тоже молчали, выжидающе глядя на него. Пауза растянулась на несколько минут. Наконец, Ермишин окончил свои только одному ему понятные расчеты, задумчиво посмотрел куда-то вдаль и произнес:

– Ладно, акробаты, пошли! Спрячу ваши колесницы!

Тяжело вздохнув, он поднялся с пня и неспешно вразвалочку направился вперед. Буренков с Каминским двинулись следом. Метров через сто разведчики свернули в проход между двумя изрядно покосившимися домами и подошли к большому деревянному сараю с распашными воротами, закрытыми на амбарный замок устрашающих размеров.

– Вот здесь, ребята, и будет ваш гараж! – старшина достал из кармана связку ключей и прищурился, выбирая нужный.

– А что там внутри, Иваныч? – спросил Буренков, закуривая.

– Порох в мешках и бензин, – не прерывая своего занятия, безразличным голосом ответил Ермишин.

– Твою мать! – отпрыгнув в сторону, как ошпаренный, выругался лейтенант. – Предупреждать надо!

– Да пошутил я, пошутил! – засмеялся Иваныч, вставляя ключ и дважды повернув его в замке. – Ничего там нет! Сам подумай: – кто же бензин рядом с порохом хранит!

– Юморист хренов! – обиделся Буренков. – Чуть заикой меня не сделал!

– Ну, извини, что не сделал! – захохотал старшина.

Его примеру последовал Каминский, секундами позже подхватил и Сергей. Вволю насмеявшись, Ермишин снял замок и могучим движением распахнул довольно тяжелые створки ворот. Изнутри сарай оказался еще более вместительным и обширным, чем при взгляде снаружи.

– Сюда и танк можно загнать! – радостно сказал Петр, довольно потирая руки. – Сеном забросать, никто и не найдет!

– Совершенно верно, товарищ диверсант, – улыбнулся Буренков, – но только не сегодня. Давай пока спрячем тут наши мотоциклы, если их уже твои друзья танкисты не угнали.

– Это вряд ли, светло еще.

– Хорош болтать, – вмешался Иваныч. – Поторопитесь, а то на ужин не успеем.

Разведчики весело рассмеялись и, оживленно разговаривая, быстрым шагом удалились, оставив Ермишина одного.

– Совсем еще дети, – грустно прошептал старшина, глядя им вслед, и стукнул кулаком по стене, – будь проклята эта война!..

* * *

Командир батальона майор Кочергин в эти дни решал более глобальные проблемы. С утра до вечера его «Бантам» с Гертой в качестве пассажира, неизменно располагавшейся на правом переднем сиденье, можно было видеть то в соседнем селе возле штаба танкового корпуса, то в райцентре около армейских складов, да и в разных других местах. Дел было невпроворот, и они отнимали у Артема много сил. Но, несмотря на усталость, он не забывал и про подчиненных. Так, например, возложив на командиров рот и взводов обязанности по размещению личного состава, Кочергин сам проследил за тем, как устроились его бойцы.

Во второй половине того дня, когда Буренков с Каминским прятали свои мотоциклы от завистливых взглядов «танкачей», Артема срочно вызвали к командиру корпуса. Их беседа длилась полтора часа. Вернувшись в расположение батальона только к ужину, Кочергин распорядился сразу после окончания приема пищи провести общее построение. Что и было исполнено.

– Товарищи, – начал свою речь Кочергин, окинув пристальным взглядом ровные шеренги красноармейцев, – довожу до вашего сведения, что приблизительно через месяц наш батальон официально будет включен в состав танкового корпуса под наименованием мотоциклетного. В настоящее время в различных штабах готовятся соответствующие документы, проводятся необходимые согласования и так далее. В общем, вопрос можно считать уже решенным. Хочу сразу всех успокоить – мы были разведчиками, ими и останемся! Правда, специфика здесь будет все же несколько иная. С применением мотоциклов, безусловно, повысится мобильность разведывательных групп, но и прямых боестолкновений с противником, на мой взгляд, тоже станет значительно больше!..

Артем на секунду умолк, прочищая горло, затем продолжил:

– Но это все в обозримом будущем. Теперь о главном, для чего я, собственно, вас всех и собрал. Послезавтра прибывает железнодорожный состав с мотоциклами и бронеавтомобилями для нашего подразделения. Перед батальоном поставлена четкая и конкретная задача – в сжатые сроки освоить новую технику. На все про все у нас будет около пяти недель. Поэтому завтра еще один день отдыха, затем разгружаем эшелон и незамедлительно приступаем к боевой учебе! У меня все. Батальон, вольно! Разойдись!

Монолитный строй распался. Бойцы, оживленно переговариваясь, направились по своим делам. Кочергин закурил и оглянулся в поисках Гертруды, крутившейся неподалеку во время его короткой речи. Дворняга обнаружилась на руках у старшины, беседовавшего в сторонке с лейтенантом Буренковым. Точнее, если судить по активной мимике и жестикуляции, говорил только Сергей. Иваныч же стоял молча, рассеянно гладил по спине Герту и периодически отрицательно качал головой. Артем улыбнулся: пятнадцатикилограммовая и совсем не мелкая собака на фоне богатырской фигуры Ермишина выглядела мягкой детской игрушкой! Заметив, что командир смотрит в их сторону, Буренков прекратил размахивать руками и, сделав лицо «кирпичом», стал рыться в карманах гимнастерки, якобы ища папиросы.

«Точно что-то замышляет, хитрец!» – подумал Кочергин, грозя Сергею пальцем, но лейтенант и бровью не повел, словно ничего не видел.

Ермишин, подыгрывая своему юному другу, задрал голову вверх и блаженно уставился в небо. Что касается собаки, то она, покосившись на Артема, быстренько прикрыла глаза, изображая крепкий сон! Но обмануть майора Герте не удалось. Кочергин, за пять месяцев достаточно хорошо изучивший ее повадки, знал, что такое поведение животного свидетельствует только об одном – собака ждет, когда он уйдет, а потом сразу же начнет выпрашивать у старшины конфету или сахар!

– Поздравляю, товарищ майор, вас окружают сплошные аферисты! – негромко рассмеялся Артем и крикнул: – Не давайте Гертруде сладости, конспираторы! А то заболеет диабетом!

Разведчики синхронно обернулись на его голос и согласно закивали головами. Майор хотел добавить еще пару слов, но передумал и по извилистой тропинке направился к дому, где сейчас квартировал. Лучи скрывающегося за деревьями солнца обволакивали его силуэт легкой золотистой дымкой…

Глава 11

– Иваныч, мы не договорили! – проводив взглядом удаляющегося командира, вернулся к прерванному из-за его вмешательства разговору Буренков. – Я так и не понял: ты дашь взрывчатку или нет?

– Серега, в десятый раз повторяю: вы точно спалитесь с этой рыбалкой! А заодно и меня с Тимофеевичем под монастырь подведете!

– Да когда такое было? – возмутился лейтенант, тряхнув выбившимся из-под сдвинутой на затылок фуражки каштановым чубом.

– Согласен, пока еще не было, но вполне могло произойти, – усмехнулся в густые усы Ермишин. – Если хочешь, расскажу один весьма интересный случай!

Он опустил пригревшуюся на руках собаку в траву и бросил ей кусок сахара, который Герта поймала еще в воздухе.

– Ну, давай, расскажи!

– Хорошо! Когда в конце апреля майор Кочергин вместе с комдивом уехал на несколько дней в Москву – кто уговорил меня дать ему «Бантам» на несколько часов, обещая вернуться до наступления темноты?

– Допустим, я, – ответил, немного смутившись, Буренков, – но машина нам тогда была нужна для очень важного дела!

– Ага, с Петькой, таким же, как ты, обормотом девчонок катать!

– Не девчонок, а санинструкторов! И мы не катались, а совершали регак…, регык… – ну, эту, забыл, как называется…

– Рекогносцировку! – подсказал старшина.

– Точно, ее самую! – обрадовался Буренков.

– Серега, не делай из меня идиота! Во-первых, ты прекрасно знаешь, что рекогносцировку проводят как минимум старшие командиры, но не лейтенанты и уж никак не в двадцати километрах от линии фронта, можно сказать, в нашем глубоком тылу! Во-вторых, милый мой, я склерозом не страдаю и прекрасно помню, как ты сам, когда забирал машину, говорил, что обещал этих санинструкторов в соседнюю дивизию отвезти, а туда ехать совершенно в другую сторону!

– Да мы просто сбились с дороги!

– Естественно, и застряли в каком-то болоте, посадив машину на брюхо!

– Так это Петр был за рулем, а не я! Да и с «Бантамом» ничего не случилось! Я видел, он на следующий день стоял в том самом месте, где Артем Тимофеевич его и оставил, чистенький и красивый!

– А не подскажешь, каким образом практически намертво завязший в грязи автомобиль вернулся на то самое место? – прищурился старшина.

– Если честно, не знаю, – тихо ответил Сергей, – наверное, приехал!

– Приехал, – захохотал Ермишин, – ну, ты даешь! Спасибо, хоть не соврал, что это вы с Петькой машину на собственных хребтах принесли! Полтора месяца прошло, а вы ни разу даже не поинтересовались, кто пригнал назад автомобиль и как!

– Иваныч! На следующий день ты на нас так орал, что мы не то что говорить, заикнуться на эту тему потом боялись! И вообще! – попытался контратаковать Сергей. – Подумаешь, застряли, с кем не бывает! Между прочим, мы с Петром два часа враскачку пытались вытолкнуть этот автомобиль, стоя по колено в грязи, просто сил не хватило…

– Стоп! – прервал Буренкова старшина. – Вы оба толкали автомобиль, а кто же тогда сидел за рулем?

– Кто-то из девчонок, в смысле, из санинструкторов! Я не помню!

– Обалдеть! – всплеснул руками Ермишин. – И как машину-то не угробили, оболтусы!

– Ладно, Иваныч, не злись! – Сергей хитро взглянул на сдвинувшего брови старшину. – Мы давно все осознали и раскаялись! Лучше расскажи, как удалось без палева «Бантам» на место вернуть?

– Вот так бы сразу, а то спорить со мной вздумал, автогонщик! Хорошо, слушай и не перебивай! – моментально успокоившись, ухмыльнулся Ермишин и закурил. – Значит, долго я вас ждал в тот вечер, переживал, нервничал. Потом прилег на минутку, тут меня и сморило. А часа за три до рассвета проснулся от женского смеха, громкого такого, веселого! Дай, думаю, посмотрю, кто это по ночам развлекается. Вышел на свежий воздух, вроде никого. Потом пригляделся и вижу: около нашей полуторки стоят две какие-то смутно знакомые по очертаниям фигуры. Дальше ты немного знаешь, но я повторю, чтобы повествование не ломать. Итак, подошел я поближе, а это, оказывается, вы с Петькой! Грязные, замерзшие и насквозь промокшие, дрожите все! Сгреб я вас в охапку и спать потащил. Вы легли и сразу захрапели, как паровозы, я вас еще шинелями накрыл, чтобы согрелись. А ко мне-то сон не идет, хоть тресни. Все ворочался, ворочался, а так до утра и не заснул…

– Спасибо тебе, Иваныч, за заботу! – абсолютно серьезно произнес Буренков, тоже доставая папиросу.

– Да не за что! – отмахнулся старшина. – Так на чем я остановился?

– Что до утра заснуть не мог, – Сергей чиркнул спичкой, прикурил и сделал глубокую затяжку.

– Точно! Беспокоило меня что-то, тревожило. Короче, решил я прогуляться. Иду, значит, курю, по сторонам гляжу. Солнышко уже взошло, птички поют, хорошо! И тут до меня дошло – вы же на машине уезжали, а вернулись, скорее всего, пешком, потому как легкового автомобиля я рядом нигде не видел! Я бегом к дому, в котором Артем Тимофеевич жил. Смотрю, нет «Бантама», только следы от протекторов на земле, где он обычно стоял! Хорошие следы, четкие. Запомнил я их и бросился назад, а по пути встретил своего земляка Витьку. Он-то мне и рассказал, что был в карауле и видел, как вы ночью вчетвером в расположение возвращались. И даже показал, откуда вы шли. Уговорил я его лишнего не болтать, папиросами угостил и дальше погнал. Короче, прибежал обратно, закинул в кузов полуторки лопаты, трос, Алика Бодарева взял, и поехали мы искать командирский «Бантам»! Благо, что направление было известно. По дороге несколько раз видели отпечатки его колес, а километров через десять глядим – вот и он, стоит родимый! В общем, откопали мы с Аликом машину, подцепили тросом и вытащили. Затем подогнали к речке, от грязи отмыли и скорей домой! Я впереди на «Бантаме», Алик в полуторке следом. Когда в батальон вернулись, я поставил автомобиль на место, будто он и не уезжал никуда. Вот, собственно, и все!

– А чего же вы с Бодаревым столько времени молчали, как партизаны? Уж нам-то с Петькой надо было рассказать, только спокойно! А ты сразу кричать тогда начал…

– Алику говорить на эту тему я запретил! Сам потом хотел выбрать время и провести беседу профилактическую, да закрутился, из головы все и вылетело!

– Иваныч, получается, мы с Петром теперь ваши должники?

– Ты, Серега, это слово забудь! – нахмурился старшина. – И чтобы больше подобного я никогда не слышал! Просто имей в виду, хоть я это тогда уже говорил, но скажу еще раз: вам крупно повезло, что начальство ничего не узнало! Так ведь и под трибунал загреметь недолго! Кстати, немецких диверсантов тоже пока еще никто не отменял! Нарвались бы на них и каюк!

– Все ты правильно говоришь, Иваныч, – согласно кивнул головой Буренков, – в общем…

– В общем, ребята, динамит я вам не дам! – сказал как отрезал Ермишин. – Хотите порыбачить – смастерите удочки! И командира предупредить не забудьте!

Старшина выбросил истлевшую папиросу и посмотрел на лежащую у его ног Гертруду:

– Пойдем, разведсобака! Спать пора, да и Тимофеевич небось тебя уже заждался!

Дворняга радостно гавкнула и, виляя хвостом, побежала по тропинке в сторону домов.

Ермишин с Буренковым последовали за ней…

Зайдя в «свою» избу, они застали Каминского и Бодарева за очень нужным делом – один стриг другого. Алик неподвижно сидел на табуретке посередине комнаты и смотрел прямо перед собой. Грудь и плечи красноармейца были накрыты простыней. Рядом стоял Петр с расческой и ножницами в руках и любовался результатами своего труда. Судя по длине волос на голове у Бодарева, процедура подошла к концу.

– Не знал, что у нас есть цирюльник! – воскликнул Буренков удивленно. – Что же ты раньше молчал, Петруха, талант от друзей скрывал? Нехорошо!

– Я всего лишь тренируюсь, – смутился Каминский, – раньше только машинкой немного стриг, а сейчас вот решил ножницами попробовать.

Он несколько раз провел расческой по голове товарища, элегантным движением сдернул с него простынь и отошел в сторонку, словно предлагая оценить выполненную прическу.

– Отлично получилось! – без тени иронии заметил Ермишин. – Виски аккуратные, кантик сзади ровный, вообще здорово смотрится! Петр, ты прирожденный парикмахер!

– Спасибо, Павел Иванович! – Каминский даже покраснел от удовольствия.

– Между прочим, Павел Иванович категорически отказался выделить нам для рыбалки динамит! – тут же вылил ложку дегтя в бочку меда Сергей. – Так что, товарищи красноармейцы, хватайте лопаты и идите копать червяков!

Бойцы расстроенно посмотрели на старшину. В их глазах явственно читалось глубокое разочарование.

– У нас и снастей-то нет, – после некоторой паузы произнес Альберт задумчиво, – конечно, грузило и поплавок сообразим из чего сделать, вместо лески нить капроновую возьмем, да и крючок из проволоки можно загнуть, но ведь это все равно будет не то, как ни старайся!

– Ребята! – громко воскликнул Каминский, заставив остальных вздрогнуть от неожиданности. – Не нужны нам ни крючки, ни поплавки! На чердаке настоящая сеть висит, просто я забыл вам про нее сказать!

– Так это же совсем другое дело! – потирая руки, обрадовался Буренков. – Значит, червяки и лопаты отменяются! Иваныч, готовь муку!

– Не понял? – удивился Ермишин.

– Рыбу завтра жарить будем! В муке обваляем и вперед!

– Ты ее сначала налови, рыбак, – ухмыльнулся старшина.

– За это, Павел Иванович, можете не беспокоиться! Как известно, дело мастера боится! – засмеялся Сергей и посмотрел на Каминского, все еще державшего ножницы в руке. – Петр, убери свое холодное оружие и достань с чердака сеть, а я пока смотаюсь к товарищу майору, насчет завтрашней рыбалки договорюсь!

* * *

Несмотря на кажущуюся безалаберность, лейтенант Буренков к запланированному на утро мероприятию отнесся весьма ответственно. Получив от майора Кочергина разрешение вместе с бойцами съездить порыбачить, он на обратном пути сделал крюк и заглянул к разведчикам из роты управления танковой бригады, от которых вышел примерно через полчаса с брезентовым свертком под мышкой и небольшим деревянным ящиком в руках и направился к сараю, где стояли трофейные мотоциклы. Открыв тяжеленный амбарный замок, благо ключ был с собой, Сергей проник внутрь и запихнул свою поклажу в коляску одного из мотоциклов, накрыв сверху чехлом. Удовлетворенно хмыкнув, лейтенант вышел на улицу и повесил замок на место, не забыв повернуть в нем ключ на два оборота.

Когда Буренков вернулся, все уже спали. Чтобы никого не разбудить, он включил карманный фонарик и, расстелив на столе подробную карту местности, принялся внимательно ее изучать.

Уснул лейтенант около полуночи, а перед рассветом был уже на ногах. Растолкав друзей, Сергей дал им пятнадцать минут на сборы, а сам, повесив на шею бинокль, сунул под мышку свернутую сеть и отправился в «гараж». Вскоре подтянулись и красноармейцы с топорами и вещмешками в руках.

Выкатив из сарая мотоциклы, разведчики заняли свои места и отправились на рыбалку!

Впереди, сидя в гордом одиночестве и не оглядываясь, ехал лейтенант Буренков. За ним в кильватере двигался мотоцикл, управляемый Петром Каминским. Бодарев расположился за спиной у товарища.

Через три четверти часа разведчики достигли подвесного моста, перекинутого через реку, и остановились. Красноармейцы срубили две тонкие березки, приспособили их по краям сети в качестве вертикальных жердей и растянули снасть под некоторым углом, наискосок перегородив реку ниже по течению. Причем, по указанию Буренкова, выбрали для этого место, где в сторону от основного русла уходила протока шириной не более двух метров. Пока бойцы недоумевали, зачем было «криво» ставить сеть, лейтенант кинул в воду напоминающий консервную банку пробковый поплавок, также найденный Каминским на чердаке, и стал за ним наблюдать, перемещаясь следом по берегу. «Карманный буек», как в шутку назвал его Сергей, быстро достиг невода и уперся в него, поскольку диаметр пробки был значительно больше, чем размеры ячеек. Затем, повинуясь течению и законам физики, поплавок заскользил вдоль сети и попал в боковую протоку, где его и достал из воды улыбающийся Буренков.

– Пошли, сейчас все поймете! – произнес он, проходя мимо с удивлением наблюдавших за ним Бодарева и Каминского, и направился в сторону мотоциклов.

Переглянувшись, красноармейцы двинулись следом. Продолжая улыбаться, Сергей подошел к своему «BMW», отбросил в сторону кусок брезента и достал из недр коляски немецкий легкий 50-миллиметровый миномет!

– Ничего себе, – прошептал Альберт, толкнув Петра локтем в бок. – Ну, лейтенант и дает!

– А вот теперь начинается рыбалка! – возвестил Буренков, поставив миномет на землю, и повернулся к изумленным разведчикам. – Несите боеприпасы, ребята, ящик в коляске! Только осторожнее, не уроните, там очень чувствительные взрыватели!

Пока выполнялось его распоряжение, лейтенант с помощью бинокля внимательно изучил окрестности. Убедившись, что вокруг все тихо, Сергей присел на корточки возле миномета и установил угол вертикальной наводки более восьмидесяти градусов. Затем открыл принесенный бойцами ящик, взял в руки мину и уже не попросил, а приказал командирским голосом:

– Так, парни, быстро отошли на десять метров и залегли! Считаю до трех!

Бодарев с Каминским устремились прочь и на счет «два» уже скрылись за бугром.

– Огонь, – прошептал Буренков, вставив мину в канал ствола, и, разжав пальцы, молниеносно отпрыгнул в сторону.

Раздался громкий хлопок выстрела, а через несколько секунд над рекой поднялся густой фонтан воды. Не теряя времени, Сергей произвел еще два выстрела. Все мины легли точно в цель!

– Разведка, подъем! – закричал лейтенант. – У нас несколько минут на уборку «урожая», иначе спалимся!

Подбежавшие красноармейцы схватили заготовленные мешки и бросились собирать всплывающую оглушенную рыбу, гонимую течением к протоке. Буренков тем временем замотал миномет в брезент и убрал тяжелый сверток вместе с пустым ящиком в коляску, накрыв все это специальным чехлом. А затем присоединился к друзьям. Набив щуками, плотвой и окунями несколько мешков и достав из воды сеть, разведчики погрузились на мотоциклы и направились в обратный путь.

На подъезде к селу Буренков затормозил, подождал, когда мотоцикл Каминского остановится рядом, и сказал:

– Парни, про миномет никому ни слова! Мы ловили рыбу сетью и точка! И взрывов тоже никаких не слышали! Вы сейчас езжайте домой и определитесь с Иванычем, куда деть улов. Нам-то столько не нужно! Я думаю, рыбу следует отдать поварам, но и себе немного оставить. В общем, сами разберетесь!

– А ты куда, Серега? – спросил Петр.

Как и Ермишин с Кочергиным, Буренков с Каминским тоже были ровесниками и в отсутствие посторонних обращались друг к другу на «ты».

– А я пока верну миномет человеку, который мне его дал! Ребят, никто не будет возражать, если я отвезу ему немножко рыбы?

– Обижаешь! – улыбнулся Петр, протягивая лейтенанту полный мешок. – Кстати, а твой человек сам не проболтается?

– Обижаешь! – передразнил Каминского лейтенант. – Вообще-то это мой кореш, до войны в соседних домах жили!

– А чего ты сразу к нему не обратился? Знал же наверняка, что Иваныч взрывчатку не даст!

– Да я прошлым вечером заглянул наудачу к разведчикам из танковой бригады, есть там парочка знакомых, и с ним нос к носу столкнулся! Сам не ожидал такого поворота! Ладно, парни, по коням! – резко свернул разговор Сергей. – Потом трепаться будем!

Он сел за руль, газанул и поехал в сторону села. Спустя минуту и второй мотоцикл проследовал в том же направлении…