Текст книги "Пусть всегда будут танки"

Глава 4

Дед, конечно, был совком и ватником. Упрямый и неуживчивый старикан мог спровоцировать скандал на пустом месте. Временами они тихо ненавидели его всей семьей. И все же Антон торопился сообщить новость в первую очередь именно ему.

И не потому, что питал какие-то особенно теплые чувства к деду, не потому, что нуждался в советах или просто не с кем было поговорить. И поговорить было с кем, и Антону давно не требовались какие-либо консультации, тем более касательно того, как ему строить карьеру.

Но все же заслужить доверие старого морщинистого динозавра было серьезным достижением. Почти таким же, как завоевать «золото» на Олимпиаде. По крайней мере для Антона – уж точно.

Антон небрежно бросил берцы в угол прихожей, надел стоптанные тапочки и пошел сразу к деду. По пути заглянул в зал: отец смотрел телевизор, сидя на диване. Батя подкатил штанины спортивок так, что были видны обе культи. Беспокойные отсветы плазменной панели лежали на лице, половина которого была обезображена ожогом. Перед отцом стоял журнальный столик, усыпанный хлебными крошками и шкурками от вареной колбасы. Пара пустых пластиковых бутылок из-под «Балтики» валялась на пузырящемся линолеуме. Был прайм-тайм, и по телику выступал Дональд Макаров. Говорил он, что россиянам надо потуже затянуть пояса, что кризис – явление временное, вызвано оно тем, что мировая энергетика проходит болезненную переориентацию с углеводородов на изотоп гелия; что США и ЕС обещают выделить для либеральной, прошедшей «перезагрузку» России значительные кредиты и что скоро все будут как сыр в масле кататься, потому что европейцы и американцы приедут и сами обустроят нашу страну.

Дед был у себя в комнате: сидел за видавшим виды компом и что-то проворно барабанил на клавиатуре, низко наклонив лысую, в пигментных пятнах, голову. В дедовой каморке, как обычно, пахло крепкими сигаретами, сердечными лекарствами и свежим чаем. И как всегда, ярко светила лампа без абажура.

– Чего строчишь? – с ходу спросил Антон; он устроился в дверном проеме, привалившись спиной к косяку.

– Что надо, уорент-офицер? – буркнул дед, не отрывая взгляда от экрана. «Уорент-офицер» он всегда произносил с издевкой, презрительно кривя губы.

– Побазарить хотел, – миролюбиво ответил Антон.

– О чем? – Дед продолжал пялиться в монитор, хотя больше не стучал по клавишам. – О варягах в правительстве? О переиндексации пенсий? Или, может, ты хочешь переехать жить к своему командиру?

Антон подавил сиюминутное раздражение и лишь фыркнул.

– Слюни не разбрасывай! – тут же среагировал дед.

– Я на Луну лечу, – тогда сказал Антон.

Дед замер, только нижняя плохо выбритая губа мелко задрожала. Через миг он перевел взгляд на Антона. В желтых выцветших глазах читалось недоверие. Антон от сих и до сих знал дедову историю. Как тот мечтал попасть в отряд космонавтов, как рвался на Луну, когда там заварилась каша. Дед вдоль и поперек изъездил Океан Бурь на допотопной «Осе» без модификаций. Дед видел больше Луны, чем кто-либо другой в его время, но через телекамеры танка, Антон же увидит своими глазами.

Антон знал: дед все равно обрадуется, ведь нерадивый внук сделает то, что не удалось когда-то ему. Даже если старикан не подаст виду, его все равно будет распирать от гордости. Это в точности, что он так любит – преемственность, когда от поколения к поколению передается нечто зыбкое вроде идеалов и целей. И когда цель достигается…

Может, хоть тогда он спокойно умрет?

– Ишь ты… – пробормотал дед. – Небось вместо Белки и Стрелки тебя засунут? – Он пытливо прищурился.

– Нет, – отрезал Антон. – Вместо танкиста. Точнее, в качестве танкиста, охранника территорий «Гелий Про».

– Да как такое может быть? – всплеснул руками дед. – С каких это пор уорентов пускают в космос?

– Мне летеху дали, – улыбнулся Антон. – Отличился я вчера. Отбил нападение на НИИ. Всю роту повысили в звании и дали допуск на космос.

– А-а, – протянул дед, откидываясь на спинку кресла. – Понятно-понятно. А чье нападение было?

– «Селеннафтагаза», – ответил Антон. – Они многих из наших профи перекупили, укропы. Пришлось валить мужиков… А когда-то из одного котла жрали.

Дед, казалось, только этого и ждал.

– Вот именно! Друг друга убиваем, как дурачье, а пиндосы руки потирают от удовольствия.

Антон отмахнулся.

– Да, людишек хлебом не корми – дай в горло ближнему своему вцепиться! Всегда так было! Вы убивали из-за политики, мы – из-за бизнеса! Суть-то одна, все равно кровь, что вода, льется. И вообще ты со своей американофобией достал!

– Американофобия, говоришь? – Дед нервозно поерзал в кресле. – В мой Фейсбук загляни, нуб! Сейчас в друзьях все, против кого я когда-то сражался! Да я и с Армстронгом пил! И с Бином! И с Олдрином!

– У-у, как вообще не спился… – покачал головой Антон.

– Сильного соперника надо уважать! – Дед хлопнул ладонями по подлокотникам. – Сильный соперник не позволяет превратиться в тряпку! Сильный соперник – это гроссмейстер, которого нужно переиграть! А ненавидеть… – Дед посмотрел в сторону, пожевал губами. – Ненавидеть надо предателей. Тех, кто за гроши готов слить тебя, меня, наш город, округ и так далее, братец, ради тех самых бизнес-интересов, о которых ты говоришь. И они сливают! Сливают! Киевский «Селеннафтагаз» пришел на нашу территорию, и вы перебили их людей. Браво! Молодцы! Идиоты! Мы обескровим друг друга. А потом – бац! – Дед хлопнул ладонями и замер с открытым ртом и выпученными глазами. Антон подумал, что деда хватил удар. Но нет, увы, – старик «отмер».

– Что – бац? Кто – бац? – Антон махнул рукой. – Я называю это «дикий гон».

Старик прикусил прокуренными зубами губу и пожал плечами. Потом повернулся к монитору, что-то выстучал на клавиатуре.

Антон был в курсе, что любимая родина кинула деда. Отсюда вся его озлобленность, скверный нрав и простатит. Так по крайней мере думал Антон. Дело в том, что дед в свое время был слишком засекречен, а документы с именами участников первой лунной кампании давно доели в архивах мыши. Теперь подтвердить свой статус он ничем не может и вместо пенсии участника боевых действий получает хрен с маслом. Если при Путине этот вопрос решался – у деда даже было фото, где он, весь в орденах, пожимает бывшему президенту руку – то пришедший к власти в результате переворота Ветрогонов сразу заявил, что не собирается кормить «дармоедов холодной войны» и что былое противостояние держав было «бессмысленной кампанией против мировой демократии». К счастью, вскоре у Ветрогонова не выдержало сердце, и он умер на любовнице, но перед героической кончиной успел раздать федеральные округа на откуп олигархам по примеру того, как это произошло шесть лет назад на Украине.

Кто мог теперь сделать «бац»? США? Разве что с перепугу. Янки сами оболванены и нагло обворованы своими «денежными мешками». Американские танкисты, которые служили в ЧВК «Дозор», так и говорили: нормальное бабло можно поднять теперь или в Сибири, или на Луне.

Китай? Уже вероятнее. Олигархическая, поделенная трансконтинентальными корпорациями Россия Китаю больше не товарищ. Китайская армия – в боевой готовности возле северной границы. Снова вспомнились старые территориальные претензии. В огромном и консервативном Китае много лет не менялся политический строй, и там всегда чутко реагируют на вероятные угрозы.

И опять же «Исламское государство». Хотя мировая экономика теперь не так зависима от углеводородов, исламисты, контролируя арабскую нефть, не оставляют мечту о финансовом мировом господстве. Они уж точно затопчут конкурентов на энергорынке, едва те допустят малейший просчет или слабину.

– Читал в Сети, что у США неподъемный долг перед «Крюгер Корп» и «Изотоп-Мобил», – сказал, чуть успокоившись, дед. – И что «Селеннафтагаз» – это креатура Белого дома. Закачивают в корпорацию деньги, надеясь, что она в ближайшем будущем разорит и «Крюгер», и «Изотоп».

– «Салонафтагаз» в натуре действует дерзко, – согласился Антон. – Но пока у них пушки не того калибра, чтобы тягаться даже с нами. Не говоря уже про «Крюгер» или «Изотоп». Меньше верь тому, что пишут в Сети.

– Ну ладно, – не стал спорить дед. – Жрать будешь? Я гречки сварил и котлет нажарил.

– Из человечины небось? – хмыкнул Антон.

– Дурак, – вяло ругнулся дед. – Как такого на Луну отправлять? Курам на смех только… Медкомиссию прошел хоть?

Антон ухмыльнулся. Врачей он прошел без сучка и задоринки: всего за десять штук баксов и бутылку коллекционного виски от «Джонни Уолкера». Денег было не жалко, ему бы на Луну выбраться, а там он возместит расходы. Зарплата – в два с половиной раза выше. Плюс многочисленные премиальные – по поводу и без оного. Даже воздух просто так не испортишь, «Гелий Про» все равно премию выпишет. Ну, по крайней мере так говорили ветераны «Дозора», вернувшиеся с Луны. У Антона не было причин им не верить. Стоило только взглянуть на довольные рожи, на новейшие айфоны в унизанных золотыми печатками пальцах, на тачки ветеранов и личные танки. На их женщин, в конце концов.

– Все путем, дед! – Антон показал поднятый большой палец.

Да, все путем. Жизнь налаживается.

– Ну, иди, раз все путем. – Дед пару раз ткнул пальцем в клавиатуру. – Иди, мне еще поработать нужно. И зря котлеты не хочешь. Не из человечины они, а из курятины. Поешь, не то прокляну!

– Не! – выкрикнул уже из коридора Антон. – Спасибо, старик!

Дед подождал, пока за внуком закроется дверь. Потом вздохнул и потер лицо жестом смертельно уставшего человека.

Щелкнула «мышь», на «вордовскую» страницу выползло диалоговое окно. На аватарке дедова собеседника был изображен грозный профиль беркута.

«Небо прояснело, нужно попробовать еще раз», – написал «беркут».

Старик заменил свой статус в диалоговом окне с «Ничего святого(((» на «Подонки пересели на танки(((», свернул «ворд», нашел через проводник особую папку и запустил прятавшееся в ней приложение.

Антону не удалось уйти незаметно.

– Сыно-о-ок! – отец приоткрыл дверь костылем. Он по-прежнему сидел на диване, но на столике, в окружении крошек и колбасных шкурок, теперь стояла только начатая бутылка водки и замызганная рюмка. – Соточку накатишь?

– Не, бать. Я в танке.

Отец печально матюгнулся. А потом спохватился и спросил:

– Слышь, а мать видал? – Один его глаз – лихорадочно блестящий и в пятнах разорванных сосудов – пытливо глядел на Антона, а во втором – затянутом стеклянистой поволокой, похожей на яичный белок, – отражался экран телевизора.

– Нет, не видал, – с неохотой и плохо замаскированным нетерпением ответил Антон.

– На измене я что-то… стремно мне. – Отец влез пятерней под растянутую майку и почесал впалую грудь. – Давненько умотала ведь, да… – Он задумался, затем вспомнил: – Вчера еще умотала!

– Да не беспокойся ты! – Антон фальшиво улыбнулся. – Ей пятьдесят лет. Не изнасилуют!

Отец пьяно хохотнул и нашарил рюмку.

– Может, все-таки примешь пятьдесят капель для «сугреву»?

Но Антон уже запрыгнул в берцы и толкнул дверь, впустив в прихожую сырой лестничный дух.

Примерно в девять вечера «Оса» со свежей вмятиной на борту подъехала к парковке клуба «Везувий». Оставляя на асфальте характерный след, танк лихо вырулил на свободное место. Все бы ничего, но туда же метил хромированный «Хаммер».

Столкновения Антон почти не ощутил. Несмотря на то что танк двигался на малой скорости, внедорожнику досталось по самые гланды. Трак ободрал крыло и дверь со стороны водителя; лопнула, словно перезрелый гнойник, фара.

Антон заглушил двигатель, толкнул створку люка.

Водитель «Хаммера» возился с заклинившей дверью. Как только Антон спрыгнул на землю, возня тут же прекратилась.

– Ах ты, сучильда! – послышалось из кабины, и в следующий миг дверь вывалилась, выбитая могучим ударом.

Из кабины выбрался пузатый тип двухметрового роста. Одернув длиннополый пиджак нервозным жестом, он направился к «Осе». Антон успел увидеть перепуганные бусинки глаз юной барышни, сжавшейся в комочек на боковом сиденье.

– Глаз нету, урод? – Пузатый навис над Антоном сильно наодеколоненной скалой.

Антон похлопал ладонью по стволу «Шарки».

– Ты меня подрезал, чайник! – ответил в тон пузатому. – Попал, в общем, пассажир. Будешь мне броню новую торчать, беспредельщик. – Он выразительно посмотрел на вмятину, оставшуюся после боя в Морозово.

Водитель «Хаммера» что-то нечленораздельно пробурчал, бросил взгляд на покореженный внедорожник, затем подхватил вывороченный гусеницей «Осы» кусок бордюрного камня.

– Это хорошо, что ты вылез из своего корыта, – пробасил пузатый. – Сейчас посмотрим, кто ты есть без танка.

Антон с вызовом улыбнулся. Низкорослый, жилистый, резкий в движениях, он был не прочь размять кости.

Пузатый выпучил глаза и замахнулся так, что все его подбородки всколыхнулись. Сидящая в машине подруга тонко вскрикнула. И тотчас же и их двоих, и джип, и «Осу» залило ярким светом. На парковку въехал полицейский автомобиль. Коротко взвыла сирена.

– А ну, стоять!

Антон услышал, как хлопнула дверца и как застучали по асфальту каблуки. На фоне стены света возникли два силуэта. Их руки были неестественно длинны, и Антон понял, что полисмены приготовили дубинки. А если они их достают, то на место убирают с большой неохотой.

– Что здесь творите? Документы!

Усатый полицейский забрал новенькое офицерское удостоверение Антона и провел по карточке сканером. Похмыкал, когда ему на сетчатку пришла расшифровка данных. Второй же занялся пузатым.

– Брось камень!

– Спокойно, командир!

– Ты кому говоришь «спокойно»?

– Я – помощник депутата Огрызкова! Знаешь такого?

– В первый раз слышу…

Усатый полицейский вернул Антону удостоверение, быстро отдал честь и сразу же переместился к пузатому.

– Что у нас здесь? – Второй полицейский выудил из кармана пиджака хозяина джипа плотно набитый пакетик. Он поднял находку к свету, и Антон увидел, что в пакетике – белый порошок.

– Эй, мужики! – всполошился пузатый. – Че за дела?! Это не мое!

Он хотел добавить что-то еще, но усатый полицейский, который успел зайти сзади, коротко ударил его дубиной по бритому затылку. Колени пузатого подломились. Хакнув, он упал лицом вниз.

– Товарищ лейтенант, вы, кстати, можете идти, – обратился усатый полицейский к Антону и тут же врезал завозившемуся водителю «Хаммера» ногой в живот.

– Приятного отдыха! – рассеянно улыбнулся второй полицейский, наклоняясь к пузатому с приготовленными наручниками.

– Спасибо, ребята! – ответил Антон, глядя, как полисмены, пыхтя и ругаясь, тащат жиртреста по разбитому траками «Осы» асфальту к своей машине. Затем он подошел к «Хаммеру». Девица была все еще внутри, она куталась в кургузый плащик и дрожала как осиновый лист.

– Я тебе не сильно вечер испортил? – Антон подал девчонке руку, помог выйти.

– Та не, – ответила она, настороженно вертя смазливой мордашкой. – Я с этим жлобом только-только познакомилась.

– Тебя как зовут?

– Диана.

– А меня – Антоха! Диана, как насчет текилы, травы и веселой компании?

– Говно вопрос, – улыбнулась Диана. – С удовольствием!

– Тогда – прошу! – Антон приобнял девчонку и указал свободной рукой на голографическую лаву, брызжущую из вывески клуба «Везувий».

Отличившаяся в Морозово рота собралась в приват-зале в мансарде. Босс, Верблюд, Оборотень. А еще – не участвовавшие в погоне за «Лисом» Хныка, в миру – Жека Рябков, и Бульдозер, по паспорту – Артур Зурабов. Кто сам по себе, кто – в сопровождении девиц разной степени привлекательности и свежести, весело разместились за банкетным столом. Уже был разлит по бокалам коньяк, официанты подавали дымящиеся шашлыки. Танкисты гоготали, не забывая об аперитивах и легких закусках. На огромном плазменном экране во всю стену застыла заставка интернет-канала «Луна-парк». На заставке был скелет в форме танкиста, выглядывающий из люка «Тирана» с пушкой «Магма». Оборотень встал рядом со скелетом и поставил ему «рожки», а Бульдозер сфотографировал этот «перформанс» на новенький айфон.

Дискотечное «туц-туц-туц» едва проникало из соседнего зала. Под высоким сводчатым потолком клубился дым с запахом марихуаны. Верблюд, не таясь, нюхал кокаин с зеркальца, которое он позаимствовал из косметички своей чернокожей спутницы. Было уютно и по-свойски, и на лице Антона сразу же появилась широкая улыбка.

– Ле-ва! Ле-ва! – принялись скандировать танкисты, увидев на пороге товарища. Подтолкнув Диану к столу, Антон бросил кожаную куртку на вешалку и поспешил в компанию.

– Ты чего так долго? – спросил Босс немного манерным голосом. Вне службы командир позволял себе расслабиться, хорошо, хоть не водил на вечеринки своих «подружек», что было бы не совсем комильфо.

– Да так, – Антон пожал плечами, – пришлось научить жизни одного нубиуса.

– Наказать нуба – это правильное, годное дело, – одобрил командир, а потом спросил не без ревности: – А что это за мадемуазель с тобой?

– Диана, – представил случайную знакомую Антон.

– Няшка… – Босс подмигнул Диане, а потом забрал у Хныки раскуренный «косяк» и протянул девице. – Дунешь?

– А то!

– Пых-пых-пых! – поддразнил ее Верблюд.

Диана подалась вперед, но Антон оказался проворнее и выхватил «косяк» из крохотных пальчиков с французским маникюром на ногтях.

– Чур, я первый! – загоготал он. – Попустись, малая!

Девица надула губы. Антон глубоко затянулся, подержал дым в легких, затем неспешно, узкой, но плотной струйкой выпустил в потолок.

– Братва-братва! – Босс поднял бокал. – Вы что, жрать сюда пришли? Сорок минут внимания, пожалуйста!

Рота протянула «у-у-у» в мнимом разочаровании.

– Сегодня мы гуляем не просто так, сегодня мы гуляем по поводу! – Босс окинул взором притихшую роту. – Вчера в бою мы еще раз доказали, что круты не только на словах и в пьянке, но и в деле. Мы под орех разделали неприятеля, не понеся потерь. А такого результата удается добиться далеко не каждому боевому подразделению, поверьте, я знаю, о чем говорю. Воевали против нас не нубы, вы в курсе…

– В курсе, Босс! – поддакнул Антон, вспоминая забрызганное кровью и грязью лицо Вольдемара.

– Короче, Склифосовский! – потребовал Бульдозер.

– Если короче, – не стал ломаться Босс, – тогда всех – с очередным повышением в звании! И пусть нам повезет на Луне!

– Нарубим капусты! – Антон поднял бокал.

– Мы теперь, пся крев, астронавты! – воскликнул Оборотень. Через миг его осенило, и танкист прибавил с еще большим воодушевлением: – Поимеем Луну!

– Да-а! – оскалился Верблюд.

Диана наконец дорвалась до «косяка» и поперхнулась дымом. Антон набросился на шашлык – заедать горячим мясом коньячный жар. Диана передала «косяк» Боссу, выругалась тонким голосом, хваля забористость травы, затем тоже налегла на горячее. Антон с ухмылкой глядел, как девица, торопясь, орудует вилкой и ножом и как летят во все стороны брызги соуса, словно голографическая лава на вывеске клуба.

Заставка «Луна-парка» ожила. Скелет показал компании средний палец, затем нырнул в танк и захлопнул люк. «Тиран» пополз вперед, давя могучими гусеницами черепа, которыми, словно брусчаткой, была вымощена дорога. Из пушки с дымом и пламенем вырвался титр «Арена смерти».

Рота обрадованно загалдела. Бульдозер дернул Босса за рукав.

– Давай еще по одной, пока не началось!

Босс кивнул и принялся наполнять бокалы.

– Меня не вставляет! – пожаловался Хныка.

– Хныка, заткнись! – рявкнули в ответ остальные и сразу же заржали.

На экране тем временем появилось изображение кратера, превращенного в арену. Кратер прикрывал недостроенный купол, на ступенчатых склонах теснились вагончики, установленные для удобства зрителей, но желающие сэкономить могли следить за действом из своих планетоходов, припаркованных здесь же – на вырезанных в лунном базальте террасах.

Внутри арены находился недострой, назначение которого на глаз определить было трудно. Антон предположил, что это – несостоявшаяся военная база времен лунного противостояния. Советская или американская – не разберешь. Советская скорее всего. Американцы так просто своим хозяйством не разбрасывались.

По кругу арены ехали танки. Шесть подсвеченных красными позиционными огнями, шесть – синими. По лунной пыли скользнула тень дискообразного беспилотника, зазвучал мальчишеский голос комментатора:

– На канале «Луна-парк» снова «Арена смерти», меня зовут Чубакка – мохнатый человечек, я рад приветствовать поклонников кровавого спорта во всех уголках Земли. Сегодня у нас очередной матч в режиме «команда на команду»…

Антон, рассматривая танки с верхней проекции, уже мог определить их тип. «Красные» – «Чемпион», «Тиран», два «Хаунда», «Лис» и «Оса». «Синие» – два «Чемпиона», два «Лиса», «Хаунд» и «Оса». В принципе силы были равны.

Оборотень выхватил из нагрудного кармана рубашки смятую купюру и швырнул на залитый коньяком стол.

– Полтинник на «синих»! – заорал он.

– Хоть бы раз на «красных» поставил, фашист! – Антон бросил в Оборотня кольцом маринованного лука из шашлыка.

– Да, на «синих»! – подхватил зычным ревом Бульдозер.

– Эх, шайтан! Ставлю на «красных»! – Верблюд принялся хлопать по карманам в поисках бумажника.

Команды тем временем заняли положение в диаметрально противоположных частях арены. Между ними высились сооружения из пенобетона, окруженные деформированными строительными лесами. Стрела подъемного крана лежала поперек машинного двора, уставленного корпусами списанных лунных машин.

– Напомню зрителям, что команды были сформированы рандомно искусственным интеллектом Великой Разностной Машиной «Арены смерти», – продолжал комментатор, – и в одной команде могут оказаться танкисты, работающие на разные корпорации. Во время боя, который продлится полчаса, если, конечно, все танки не будут уничтожены до окончания этого срока, бойцам предстоит позабыть о былом соперничестве и неприязни и попытаться работать совместно. Напомню, что за бортом танка – минус сто градусов по Цельсию и нулевое атмосферное давление… или давление – ноль атмосфер, как кому больше нравится, хрен редьки не слаще. То есть если танк подбит, у его водителя практически нет шансов выжить. Вот поэтому в «Арене смерти» участвуют только самые безбашенные танкисты, или – танкисты-асы без царя в башке, и опять же я озвучил несколько вариантов на ваш выбор…

Антон закинул в рот маслину, пригубил коньяк. Закончился десятисекундный отсчет, и танки разъехались. Танкисты, которым уже доводилось воевать на этом поле, спешили занять выгодные позиции. Тех же, кого судьба забросила сюда впервые, норовили упасть на хвост бывалым или принимались осторожно изучать окрестности.

На «плазму» выводились сразу три картинки: общий план с верхней точки, на котором был виден весь кратер, средний с верхней точки – здесь можно было рассмотреть наиболее интересные ситуации с участием нескольких танков, и трансляция с бортовых камер – происходящее «глазами» танкиста.

Сверкнул серебристый росчерк первого рельсового залпа, и рота «Дозора» отреагировала на него сдержанными смешками. Полыхнул и тут же погас взрыв среди лесов – кто-то засадил туда из «Магмы». Обломки, почти невесомые в лунной силе тяжести, поднялись над ареной.

– Команды прощупывают оборону… – прокомментировал Чубакка. – «Лис» «красных» отыскал инженерный тоннель и двинулся по нему на территорию противника… «Чемпион» «синих» сорвался с пандуса и лежит на боку легкой мишенью… добейте его поскорее, чтобы он не мучился!

Поставившие на «синих» одновременно заныли. Тем не менее опростоволосившийся «Чемпион» сдаваться не собирался, он развернул башню так, что дуло его «Рельсотрона» зарылось в грунт. Затем последовал выстрел, «Чемпион» подбросило, после чего танк снова встал на траки.

– Йе-е-е! – Оборотень треснул кулаком по столу.

– Словно кошка, которая всегда падает на лапы, – прокомментировал Чубакка.

Антон ткнул вилкой с куском мяса в экран.

– Ха! Ствол пушки – розочкой! Отвоевался!

– Зато живой, – прохныкал Хныка.

– Ну, это, возможно, ненадолго, – деловито возразил Босс.

Тем временем режиссеры переключили внимание на «Лиса» пробирающегося через тоннель в тыл «синих». Носовая камера быстроходного танка показывала, как мелькают, проносясь мимо, ребристые стены и свод, ствол «Шарки» смотрел на забранный тяжелой тьмой выход. И в следующий миг во тьме ярко вспыхнули фары, ослепив камеру «Лиса».

– В тот же тоннель въехал «Хаунд» «синих», вот незадача, – пояснил Чубакка. – Похоже, танки сцепятся в клинче…

«Лис» и «Хаунд» выстрелили почти одновременно. А потом – еще и еще. У обоих были «Шарки» не самой лучшей модификации. Снаряд летел за снарядом, на корпуса обрушился бронебойный град.

Антон и его товарищи, раскрыв рот, глядели на яростный обмен ударами. Камеры, установленные в кабинах, показывали, что танкистов мотает в креслах, как тряпичных кукол. Затем почти одновременно танки взорвались. Камера в кабине «Хаунда» стала транслировать помехи, а камера «Лиса» позволила увидеть, как вакуум вытягивает из кабины обломки, гарь и ставшую паром кровь танкиста.

– Да они же нубы! – воскликнул Оборотень.

– Это вам урок – как нельзя воевать, – назидательно произнес Босс. – Никаких лоб в лоб!

А Бульдозер швырнул в экран кусок шашлыка, после чего на «плазме» остался потек кетчупа.

Два «Лиса» «синих» выследили потерявшийся на локации «Тиран» и обрушили на его тяжелую тушу шквал снарядов. «Тиран» с перепуга пальнул из «Магмы» и принял своей же броней шрапнель осколков.

Две «Осы» – «красная» и «синяя» – принялись водить хоровод вокруг пирамидальной груды бетонных блоков.

– «Чемпион» занял позицию на возвышенности… – сообщил Чубакка.

Сверкнул росчерк рельсового снаряда, и «синяя» «Оса», вспахав по инерции траками грунт, уткнулась носом в стену.

– «Синие» – минус один, – подытожил Чубакка.

На машинном дворе среди запыленных, побитых метеоритами корпусов сошлись в битве два «Хаунда» «красных» и два «Лиса» «синих». Туда же стали стягиваться и остальные выжившие. Антон неожиданно понял, что теряет интерес к баталии и что ему уже все равно, кто выйдет из смертельной игры победителем. Сердце повысило передачу и затарахтело быстрее, к лицу прилила кровь.

Антон наклонился к Диане. Принятый коньяк придал ее ушку вишневый оттенок.

– Мадемуазель, – вкрадчиво начал Антон, – доводилось ли вам, часом, гонять на танке по ночному Екатеринбургу?

Диана подавила отрыжку, вытерла губы салфеткой и ответила в том же духе:

– Что вы, что вы, сударь! До сего дня – увы, ни разу!

– Соблаговолите?

– С превеликим удовольствием!

Антон поднялся, помог встать Диане. Подмигнул компании и повел девицу к выходу.

Они пересекли дискотечный зал и вышли на свежий воздух.

– А ты вообще как сам? – со смехом спросила Диана, когда они спустились с крыльца. – Тебе за руль можно? Дорогу хоть видишь?

Антон остановился, чтобы помочиться на заднее колесо ближайшего автомобиля. Это оказался «Лексус» с московскими номерами.

– Нормуль, – ответил танкист, глядя в звездное небо. – У меня нет руля.

– А то я очкую: еще увезешь в Тверь! – Диана прыснула, оперлась, чтобы не упасть, на новенький «мерс», вызвав у противоугонки истерику.

– Я – профи, – успокоил девицу Антон.

Они забрались в кабину. Вообще, «Оса» рассчитана на одного человека, но позади водительского кресла имеется закуток – не шире полки в железнодорожном вагоне, – в котором уставший танкист мог бы притулиться с баночкой пива и планшетом. Такой «роскоши» на обычных «земных» танках, само собой, не было. Диана забралась на узкую сидушку, уперла ногу в туфле с высокой шпилькой в подлокотник кресла Антона.

Импульсный двигатель ожил, «Оса» вздрогнула, словно живая.

– Поехали!

Танк взял с места в карьер. Вспахал гусеницами газон со свежей травой, выехал на дорогу. Со всех сторон принялись сигналить автомобили, но Антону было плевать. Повернувшись к Диане, он сообщил:

– Прикинь, почти на такой же «Осе» мой дед гонял на Луне!

– Ух ты! Дед – космонавт! – восхитилась Диана.

– Нет! Не космонавт! – «Оса», заехав правым траком на тротуар, обошла автомобильный затор. – Мой дед – читер! Сидел в безопасном месте, а его танк – воевал.

– Как это – воевал?

– На Луне была война в конце шестидесятых… – Антон срезал угол.

– Да-а? – изумилась Диана. – А не заливаешь?

Антон снова обернулся к спутнице.

– Ты в каком классе учишься?

– На первом курсе… – смутилась Диана. – Буду учиться… если поступлю этим летом! А какая у тебя пушка? – поспешила она сменить тему.

– Пож-жарка! – выпалил Антон и врезал из огнемета по растущим вдоль дороги приземистым елям. Деревья вспыхнули, словно свечи.

– Обалдеть! – оценила Диана. – Уи-и-и! – Она застучала кулачками по спинке сиденья. – Клево! Елочка, гори!

Но Антон уже переключил внимание на дорогу. По встречной полосе ехал «Лис», едва не прогибаясь под тяжестью рельсовой пушки. На башне «Лиса» угадывался символ корпорации «Изотоп-Мобил» – серебристый кристалл.

– Смотри! – Антон ткнул пальцем в экран и загоготал. – Нацепил хреновину не по размеру и думает, что крутой! Выпросил у старшего брата поносить пушку?

Диана подхватила его смех.

– Сейчас возьмем это чучело на понт! – Антон сымитировал лобовую атаку, вильнул на встречную полосу. Уходя от удара, «Лис» протаранил стоявшую у обочины машину, въехал, перемешав в кашу бетонную дорожку, в сквер.

Антон и Диана согнулись от хохота пополам.

– Это… это его из-за «Рельсотрона» занесло! – сумел проговорить, хватаясь свободной рукой за бок, Антон.

Опозоренный «Лис» развернул башню и взял «Осу» на прицел. Антон перестал смеяться и врезал полный газ. Рельсовый снаряд мелькнул над дорогой и прошил прицеп фуры, спешащей удалиться на безопасную дистанцию от безбашенных танкистов. Из пробоины на асфальт посыпались замороженные куриные окорочка, Диана снова согнулась от хохота. «Лис» вырвался из сквера и устремился в погоню. От тяжести «Рельсотрона» его ход был шатким, как у пьяного человека. Антон мысленно считал – для перезарядки неприятелю требовалось в среднем шесть секунд.

Раз – столкнуть на обочину дряхлый «жигуленок», некстати оказавшийся на пути.

Два – проскочил перекресток на красный, начхав на ГИБДД.

Три – свернуть в проулок и помчать по узкой дороге, снося мусорные баки и распугивая кошек.

Четыре – снова резкий поворот, через дворы, ломая скамейки и тараня стоящие автомобили.

Пять – по лестнице, выворачивая ступени, на набережную Исети.

Шесть – спрятаться между опорами моста. Даже если «Лис» настигнет их здесь, то он лишится преимущества перед пожаркой, которая хороша в бою на коротких дистанциях.

– Он за нами еще гонится? – с азартом поинтересовалась Диана. Девчонка обняла Антона сзади, уперла подбородок в его плечо, впилась глазами в экран, на который выводились картинки сразу с нескольких камер.