Текст книги "Независимая Украина. Крах проекта"

Что же все-таки произошло с Сечью?

Если верить профессиональным украинцам, коих так много расплодилось на нашей земле, то чуть ли не все действия Русского государства были направлены исключительно во вред украинцам. Особенно заходятся «свидомые» ругательствами, когда речь идет об императрице Екатерине Второй. Чем же провинилась перед этими господами великая царица? Может, тем, что присоединила Причерноморье и Крым, прекратив губительные набеги татар на южнорусские города? Или тем, что навсегда вывела Польшу из числа великих европейских держав, вырвав из-под гнета панов православных на Правобережье Днепра и в Белой Руси, а затем и вовсе упразднившая Речь Посполитую? Нет, ненавидят ее за роспуск Запорожской Сечи в 1775 году. Ведь по мнению нацсвидомых, Сечь была чуть ли не главным центром украинства того времени. За это ее и разрушили проклятые москали. Что на это можно ответить?

Во-первых запорожское войско нельзя назвать украинским, так как в основу его формирования был положен принцип космополитизма и казаками были представители практически всех народов Восточной Европы, вплоть до крещеных татар.

Во-вторых, стоит вспомнить отношение казаков к крестьянам, составлявшим подавляющее большинство населения Малороссии. Казаки презирали крестьян и не прочь были пограбить их. Хлеборобы же казаков любили, мягко говоря, не сильно. Может быть, чуточку больше, чем татар, но не намного. Поэтому говорить о том, что Сечь воспринималась крестьянами как нечто абсолютно положительное, нельзя.

Кстати, проливая крокодиловы слезы над руинами Сечи, украинствующие почему-то забывают рассказать о судьбе самих запорожцев, которые и после упразднения Сечи под именем Войска верных казаков продолжали служить русскому престолу, за что им и была пожалована во владение долина реки Кубань. Запорожцы, оставшиеся верными Российской империи, создали нынешнее кубанское казачество! И сейчас потомки якобы уничтоженных запорожцев продолжают на Кубани благополучно здравствовать и от всей души потешаться над ряжеными в псевдоказачьи одежды потомками свинопасов, создающими на нынешней Украине всевозможные казачьи войска и объявляющими друг друга гетманами и казачьими генералами. Ну, вроде пана Ющенко, не к ночи будь помянут, вдруг после Майдана ставшего гетманом.

Чтобы понять, почему была ликвидирована Сечь, нужно вспомнить, что земли Войска Запорожского Низового по сути были границей между славянскими землями и Диким полем. А сама Сечь была пограничным укреплением, которое препятствовало прорыву татарских полчищ на север. Но после заключения Кучук-Кайнарджийского мира 1774 года с турками надобность в казачьей защите границы от татарских набегов отпадала: ведь крымский хан принял российское подданство. Соответственно исчез и сам смысл существования Запорожского войска. Более того, оно стало просто опасно, так как без угрозы со стороны татар войско быстро морально разлагалось, теряя всякую боевую ценность. Казацкая старшина плела интриги, разворовывала выделяемые правительством деньги, а беднота при любом удобном случае банально грабила окрестности. Да и на самой Сечи было неспокойно. Постоянное разворовывание денег, высылаемых из Петербурга на содержание войска, приводило к восстаниям сечевой бедноты. Дело дошло до того, что кошевой атаман Калнышевский дважды вынужден был бежать из Сечи и подавлять восстания с помощью регулярных русских войск. Так что правительство должно было вскоре принять меры, чтобы либо разоружить казаков и занять продуктивным трудом, либо переселить их на новую границу, где их боевой опыт будет востребован. Тем более что первый тревожный звоночек для власти прозвучал в 1773 году, когда немало запорожцев присоединилось к восстанию Пугачева. Нет никаких сомнений, что если бы Емельян Пугачев, как и планировал, прорвался на Днепр, то к его авантюре примкнули бы многие сечевики, особенно из числа голытьбы.

5 июня 1775 года командующий русскими войсками в Новороссии генерал-поручик Петр Текелли подошел к Сечи, которая располагалась на острове Чертомлык. Внезапное появление регулярных полков буквально ошеломило казаков, и они не оказали никакого сопротивления. Заняв ключевые пункты вокруг Сечи и установив артиллерию, Текелли потребовал к себе казацкую старшину, а когда та явилась, генерал зачитал манифест императрицы об уничтожении Сечи и упразднении запорожского войска. Текелли не стал форсировать события, дав казакам неделю на размышление. О том, как отнеслись сами казаки к такому повороту событий, можно судить по такому факту, что всю отведенную на раздумья неделю казацкая старшина пировала вместе с офицерами Текелли. Разумеется, не все казаки были довольны. Полсотни запорожцев получили разрешение отплыть для лова рыбы на реке Ингул, и, воспользовавшись этим, несогласные во главе с полковым старшиной Ляхом отбыли во владения турецкого султана. Так возникла Задунайская Сечь.

Что же ждало принявших правительственный ультиматум казаков? Не спешите оплакивать их участь, ничего страшного не произошло. Конечно, не обошлось без репрессий, впрочем, предельно мягких – часть старшины, виновной в расхищении казны, была отправлена в ссылку, но зато оставшуюся старшину приравняли к российскому дворянству и наделили землей. Причем наделы были совсем немаленькие: от полутора тысяч до тринадцати тысяч десятин (десятина примерно равна современному гектару). Простым казакам было предложено вступить в пикенерские и гусарские полки. А уже в 1783 году светлейший князь Потемкин выпустил «прокламацию» следующего содержания: «Объявляю, чрез сие из пребывающих в Азовской губернии, Славянской и Елизаветской провинции жителей, кои в бывшем войске Запорожском служили, что полковому старшине и армии капитану Головатому Антону препоручено от меня приглашать из них охотников к служению в казачьем звании под моим предводительством».

То есть всего через восемь лет после ликвидации Сечи запорожское казачество стараниями русского правительства было возрождено. В 1787 году правительство предоставило запорожцам место в урочище Васильково у Бугского лимана для основания войскового коша. В это время казаки получили название Войска верных казаков (запорожских), а через год Войско было переименовано в «Войско верных черноморских казаков». Активное участие казаков-черноморцев в очередной русско-турецкой войне снова вернуло им благосклонность русского правительства, ведь роль казаков в разгроме османских армий была огромна. Именно казаки ночным штурмом овладели крепостью Хаджибей, на месте которой сейчас стоит Одесса. Они же стремительной атакой захватили остров Березань. Поэтому, когда черноморцы обратились к Екатерине с просьбой предоставить им для поселения обширные и незаселенные берега Кубани, ответ не заставил себя долго ждать. 30 июня 1792 г. Екатерина II подписала указ о переселении казаков на прикубанские земли и жалованную грамоту на вечное владение ими. Всего на Кубань переселилось около 25 тысяч человек, распределенных на 40 куреней, из которых 38 получили старые запорожские названия. А при императоре Николае Первом в 1828 году вернулись на родину и принесли покаяние русскому царю казаки Задунайской Сечи. Эти блудные сыновья отечества также поселились на Кубани.

Черноморское (в 1861 году переименованное в Кубанское) войско верой и правдой служило России, со славой участвуя во всех войнах нашей Родины. В «Истории кавказских войн» генерала Потто (1911 г.) рассказывается о том, какую огромную роль бывшие запорожцы, ставшие кубанцами, сыграли в покорении Кавказа и в войнах с турками. Поселившись на Кубани, казаки быстро переняли у горцев одежду и вооружение. Вспомним, что в 1945 г. кубанцы вошли и в Берлин. А сегодня славные сыны Кубани внесли свой вклад в войну с чеченским сепаратизмом. Речь кубанцев и до сих пор в основе своей – малороссийская.

На Украине же сложился своеобразный «Запорожский миф», согласно которому в 1775 году «москали» из-за извечной ненависти к украинцам разрушили последний оплот украинства – Запорожскую Сечь. А о возрождении казачества и его дальнейшей славной истории свидомые помалкивают, ведь это совершенно разрушает миф об уничтожении запорожского войска. И ни в одном современном учебнике истории не найти ни строчки о Первом Запорожском Императрицы Екатерины Великой полке Кубанского казачьего войска, который за доблесть был удостоен практически всех высших отличий империи. Так, за взятие Карса полк награжден серебряными георгиевскими трубами, после войны 1877—1878 гг. получил георгиевский штандарт, а за покорение Западного Кавказа на папахи казакам были пожалованы специальные памятные знаки. Императрица Екатерина Великая до самого 1917 года считалась вечным шефом в этом героическом полку.

Вот и верь теперь байкам о взаимной ненависти запорожских казаков и русской царицы.

Рождение украинства

Как мы уже убедились, факты свидетельствуют о том, что наши предки и под властью поляков, и после воссоединения с Московским царством продолжали считать себя русскими. Откуда же появились украинцы?

Давайте для начала разберемся в происхождении термина Украина. Заодно рассмотрим его отношение к терминам Малая Русь, Малороссия. Как нетрудно понять, словом «украина», («оукраина» в написании того времени) наши предки называли окраинные, пограничные земли. Впервые слово «оукраина» появилось в Ипатьевской летописи под 1187 годом. Причем летописец употребил его не как топоним, а именно в значении пограничье. Если быть более точным, то пограничье Переяславского княжества.

Термины Малая и Великая Русь стали широко использоваться только после монгольского нашествия. Под первым подразумевалась Галицко-Волынская земля, под вторым – Владимиро-Суздальская. Как мы помним, Киевщина (да и вообще Поднепровье) была полностью опустошена кочевниками и лежала пустынной. Некоторые историки считают, что эти названия ввели в оборот греческие церковные иерархи для обозначения тех двух осколков Руси, которые после Батыя продолжали контакты с Константинополем. Причем греки руководствовались пришедшим еще из античности правилом, согласно которому Малой страной называли исконные земли народа, а Великой – земли, колонизированные выходцами из Малой. В дальнейшем названия Великая/Малая Русь употреблялись преимущественно духовными лицами или людьми, получившими образование в церковной среде (а таких было большинство в то время). Особенно часто эти названия стали появляться после Брестской унии 1596 г. в текстах православных публицистов.

Термин «Украина» в это время продолжал использоваться как в Речи Посполитой, так и Московском царстве в значении пограничных земель. Так в XV веке Московскими украйными городами называли Серпухов, Каширу и Коломну. Украина (с ударением на А) была даже на Кольском полуострове. Южнее Карелии была Каянская украина. В Псковской летописи в 1481 году упоминается «украина за Окою», а земли окрестности Тулы именуются «Тульская украина». Подобных примеров можно при желании привести немало, но, думаю, даже этих хватит, чтобы понять, что на Руси «оукраин» было много. Со временем в России из-за изменений в территориальном делении этот термин вышел из употребления, уступив место волостям и губерниям. Но на захваченных поляками землях Руси этот термин остался, правда, оккупационная власть слово «укрАина» исковеркала на свой лад, назвав в своей транскрипции «украИна».

Кстати, думаю, что нелишним будет пояснить, что в Средневековье Русь делили на Белую, Черную, Червонную и Малую. Тут нужно вспомнить происхождение названия «Черная Русь». В XIV—XVI вв. «Черной Русью» называли земли, платившие Золотой Орде поголовную дань – «черный бор». В основном это были северо-восточные княжества. Чтобы понять, почему Русь «почернела» вспомним, что «черными» в Древней Руси называли людей, облагаемых различными повинностями или налогами. Например, податное сословие называлось «черные люди», отсюда и произошло название «Черная сотня».

Однако в пятнадцатом веке Москва сбросила ордынское иго, и вместе с ним в лету кануло и название «Черная» Русь. Отныне на картах появляется Великая Русь, чьи самодержцы, получившие неформальный титул белого царя, начали собирать вокруг себя земли всей Руси. По состоянию на первую половину XVI века в Московском государстве находились Черная Русь и часть Белой, т. е. Смоленск и Псков; в Польше – Червонная Русь, т. е. Галиция; в Литве – Белая и Малая Русь.

Поэтому полякам потребовалось противопоставить принадлежащие им русские земли русским землям Московского государства. Тогда и пригодился термин Украина, в который вложили новый смысл. Впрочем, сначала памфлетисты Речи Посполитой пытались объявить подданных московского царя вообще не русским народом. Русью поляки объявляли только Малую и Червонную (красную) Русь, а столицей Руси называли город Львов. Однако абсурдность такого заявления была очевидна, ведь каждый понимал, что и московиты, и православные Речи Посполитой – это единый народ, разделенный между двумя империями. Даже польский географ начала XVII в. Симон Старовольский писал в своем труде «Полония» о «Руссии» следующее: «Разделяется на Руссию Белую, которая входит в состав Великого Княжества Литовского, и на Руссию Красную, ближайшим образом называемую Роксоланией и принадлежащую Польше. Третья же часть ее, лежащая за Доном и истоками Днепра, называется древними Руссией Черной, в новейшее же время она стала называться повсюду Московией, потому что все это государство, как оно ни пространно, от города и реки Москвы именуется Московией».

Однако такое положение дел угрожало польской власти на русских землях. Тем более что с усилением давления королевской администрации и католиков на Православную церковь русский народ все чаще обращал взоры на восток, к единокровным и единоверным московским царям.

В этих условиях в польской письменной традиции все чаще начинает использоваться понятие «Украина» вместо «Русь». Как мы уже упоминали, первоначально это название в Польше применялось к пограничному Русскому Воеводству, состоящему из земель Червонной Руси (Галиции). После Люблинской унии в состав коронных (т. е. польских) земель вошли воеводства Киевское и Брацлавское, которые отныне стали новым польским пограничьем. Слияние старой и новой украин польского государства породило обобщенное название всех этих воеводств как «Украины». Это название не сразу стало официальным, но, укрепившись в бытовом употреблении польской шляхты, стало постепенно проникать и в делопроизводство.

В своем развитии эта польская концепция замены Руси на «Украину» доходит в XIX в. до логического конца – т. е. теорий графа Тадеуша Чацкого (1822 г.) и католического священника Ф. Духинского (середина XIX в.). У первого Украина – это название, происходящее от никогда в реальной истории не существовавшего древнего племени «укров», а у второго полностью отрицается славянское происхождение великоросcов и утверждается их «финно-монгольское» происхождение. Сегодня эти польские бредни (мол, в РФ живут не славяне, а монгольско-угорские «гибриды») самозабвенно повторяют укронационалисты, с пеной у рта отстаивающие «проект Украина».

А почему же это польское название прижилось и на наших землях?

Во-первых, оно было хорошо знакомо всем русским людям и не вызывало отторжения. Во-вторых, вместе с внедрением у поляков названия «Украина» вместо «Русь» данное понятие принимается и старшиной казачества, получившей польское образование. (Ведь, как мы знаем, казацкая верхушка преклонялась перед всем шляхетским!) При этом первоначально казаки используют термин «Украина» при общении с поляками, а вот в общении с православными людьми, духовенством и государственными институтами Российского государства по-прежнему употреблялись слова «Русь» и «Малая Русь». Но со временем казачья старшина, во многом равнявшаяся на обычаи и образование польской шляхты, начинает использовать название «Украина» наравне с «Русью» и «Малой Русью». После окончательного вхождения Малороссии в состав Российской империи появления слова «Украина» в документации и литературных произведениях спорадичны, а в восемнадцатом веке этот термин практически полностью выходит из употребления.

Однако остался заповедник, где антирусские идеи свободно развивались. Как мы помним, после Переяславской Рады не все древние русские земли в это время удалось освободить от чужеземного владычества. Именно на этих землях идея существования отдельного нерусского народа украинцев получила государственную поддержку и со временем овладела умами. Правобережье осталось под властью Польши до конца восемнадцатого века и было воссоединено с Россией по второму (1793 г.) и третьему (1795 г.) разделам Польши. Подчеркнем, что хотя и в нашей истории эти события именуются «разделами Польши», империя здесь не посягала на исконные польские территории, а лишь возвратила захваченные ранее Польшей древние земли Руси. Однако Червонная Русь (Галиция) тогда возвращена не была – она к тому времени уже не принадлежала польской короне, так как еще по первому разделу Польши (1772 г.) перешла во владение Австрии.

Как видим из вышеизложенного, с XIV в. основным наименованием народа и страны на территории современной Украины была Русь (Черная, Червонная или Малая), причем данное название использовалось до середины XVII в. всеми этническими, сословно-профессиональными и конфессиональными группами, жившими в Малороссии. И только с процессом проникновения в высшие слои русского населения польской культуры начало распространяться новомодное польское название «Украина». Вхождение Гетманщины в состав Российского государства остановило этот процесс, который возродился только в начале XIX в., когда в Российскую империю вошло Правобережье, потерявшее за 100 с лишним лет всю свою национальную русскую элиту, место которой заняла польская шляхта. Все это указывает на внешнее и искусственное введение названия «Украина» вместо естественных и исторических понятий: Русь и Малая Русь.

Чтобы выяснить, как возникло это проникнутое лютой ненавистью к России политическое движение, приведшее к современной ситуации, чтобы отыскать его корни, необходимо опять вернуться к польскому вопросу.

Сильно полонизированные земли Правобережья вошли в состав империи в конце восемнадцатого века, а два десятилетия спустя на Венском конгрессе 1815 года российский император Александр I согласился на создание под эгидой России Царства Польского на месте образованного Наполеоном в 1807—1809 гг. Великого герцогства Варшавского. Государь полагал, что этим облагодетельствует поляков, предоставляя им хоть и ограниченную, но государственность – ведь в противном случае территория бывшего Великого герцогства была бы поделена между Пруссией и Австрией. Таким образом, в результате разделов Польши и наполеоновских войн сложилась ситуация, при которой часть древних русских земель (Галицкая Русь) осталась за пределами России, а в то же время в состав Российской империи вошли коренные польские земли, что и создало предпосылки для последовавших затем серьезных политических осложнений. Хотя полякам была предоставлена самая широкая автономия, вплоть до собственной денежной системы, польская шляхта не была удовлетворена. В частности, она потребовала присоединения к своему царству земель, входивших в состав Речи Посполитой до разделов XVIII века, на что правительство России ответило отказом. Тем не менее, на Волыни, Подолии и Правобережной Украине после 1815 г. польское влияние было восстановлено практически во всей его прежней полноте. Все важнейшие отрасли управления были сосредоточены в руках поляков, администрация и школы были польскими, в Кременце действовал польский лицей. Помещиками были исключительно поляки, а крепостными – русские.

Будучи увлеченным «передовыми идеями», в угоду своему близкому другу-поляку Адаму Чарторыйскому (кстати, министру иностранных дел России), император Александр Первый проводил полонофильскую политику в Юго-Западном крае. Он не только оставил помещикам-поляками все владения вместе с крепостными, но и все народное просвещение и образование было отдано на откуп людям, мягко говоря, нелюбящим Россию. В результате такой неразумной политики Россия получила два вооруженных польских восстания и непрерывную, как сказали бы сейчас, информационную войну, итогом которой стало превращение части малороссов в украинцев – сознательных носителей антирусской идеологии. В отличие от романтического или этнографического украинофильства, возникшего в девятнадцатом веке на Левобережной Украине, представителями которого были Котляревский, Квитка-Основьяненко, Гулак-Артемовский, украинофильство политическое зародилось на Правобережье в польских кругах, и с самого начала ставило своей целью вызвать у малороссов стремление отделиться от России.

Новый этап борьбы с Россией начался в 1824 году, когда в Житомире состоялся съезд польских заговорщиков, на котором было решено развернуть пропаганду среди православных крестьян на Правобережье, чтобы привлечь их на сторону поляков. В этом направлении работали Вацлав Ржевуский и Томаш Падурра. Они старались «разбудить в народе Малорусском веру в его будущее под крылом Орла белого», то есть под властью Польши.

Первоначально поляки пытались действовать через масонские ложи Украины, которые в начале XIX века входили в систему лож Великого востока Польши и полностью контролировались поляками. В 1821 г. глава полтавской ложи «Любовь к истине» и бывший член декабристского Союза благоденствия Василий Лукашевич создает «Малороссийское тайное общество», которое по материалам следствия по делу декабристов «помышляло о независимости Малороссии и готово отдаться под покровительство Польши, когда она достигнет независимости».

В 1820-е годы организовать антирусскую пропаганду среди украинского народа пытался польский помещик Вацлав Ржевусский (атаман Ревуха) и польский же поэт Тимко Падурра. Акция эта закончилась крахом. Ржевусский погиб во время польского восстания 1831 г., а Падурра бежал на Запад. В польской эмиграции после этого восстания получает распространение теория польского «панславизма» и «мессионизма», сформулированная поэтом Адамом Мицкевичем и генералом Людвигом Мерославским.

Русский славист XIX века А. Гильфендинг дал следующую характеристику особенностей «польского панславизма»: «Во-первых, русских (великороссов) пришлось исключить из славянского братства: москали были признаны финнами, татарами, монголами, смесью каких угодно племен, но только не славянами. Однако эти москали заняли в славянском мире весьма заметное место, которого отрицать невозможно. Вследствие того в польской эмиграции создавалась особая историко-мистическая теория; славянский мир был разделен на две враждующие противоположности, на мир добра и свободы, представительницей которого служила Польша, и на мир рабства и зла, воплощенный в России. Стоило ступить шаг далее, и эта теория прямо переходила в новую религию… Сущность этой религии состояла в том, что польский народ есть новый мессия, посланный для искупления всего рода человеческого, что он, как мессия, страдал, был распят и погребен, воскреснет и одолеет дух мрака, воплощенный преимущественно в России, и принесет с собой всему человечеству царство свободы и блаженства».

Польское восстание 1830—1831 годов, благополучно и быстро подавленное русской армией, заставило Петербург обратить внимание на свою юго-западную окраину.

Автономия Царства Польского, хотя его управление и сохранило свой польский характер, была ограничена, в делопроизводстве на Малороссии польский язык был заменен русским, вместо польских школ введены русские, польский лицей в Кременце был закрыт, а в Киеве открыли русский университет Святого Владимира. Однако этим польское господство на Правобережье не было поколеблено. Конечно, поляков было гораздо меньше, чем малороссов, однако это было дворянство, державшее в своих руках власть над огромной массой малороссов-крепостных. Соответственно и культурные, и политические, и прочие настроения формировались исключительно поляками. Точно так же в университете Святого Владимира основная масса студентов была детьми польских помещиков с Правобережья, т. е. шляхтичами, а как мы помним, у шляхты были своеобразные манеры поведения. И хотя экономическое могущество этого социального слоя было основательно подорвано еще в XVII веке Хмельнитчиной и последующими казацко-крестьянскими восстаниями, несмотря ни на что, шляхетский слой пользовался в Речи Посполитой максимальными «привилеями» и «вольностями». Шляхта сохраняла монополию на политическую жизнь в масштабах государства, избирала и свергала королей по своему усмотрению, свободно меняла место жительства, имела свои суды, шляхтичи не подлежали телесным наказаниям. А наиболее удивительными из всех вольностей для нас, жителей XXI века, является свобода не платить налоги и право на вооруженный мятеж (рокош). Неудивительно, что люди, привыкшие к такой вольнице, даже после падения своего государства стремились и дальше сохранить старые привилегии. И довольно долго это им удавалось, по крайней мере, в России и Австрии. Однако даже в ультралиберальной Российской империи начали понимать, что, во избежание восстаний и кровопролития, шляхетскую проблему нужно решать. Поэтому имперское правительство для ликвидации шляхты как класса стало проводить так называемые «верификации», или проверки шляхетства. Тех, кто не мог предъявить никаких письменных документов, подтверждающих шляхетство, власти принудительно записывали в другие слои общества, например в мещан, заставляли работать и платить налоги. В конце 1833 г. органы шляхетского самоуправления (т. н. zgromadzenia szlachecki – на русский можно перевести как «шляхетские собрания», «шляхетские сборы») под давлением правительства вынуждены были согласиться с лишением шляхетских прав более 72 тысяч лиц. Позднее, в 1834—1839 гг., количество принудительно «деклассированных» в трех губерниях (Волынская, Киевская, Подольская) составило 93 139 человек.

Еще одним инструментом ликвидации шляхты стало закрытие части польских школ и газет в Малороссии. Это привело шляхту к смерти общественно-культурной. Разумеется, лишаемые права на безнаказанность и своеволие шляхтичи пытались сопротивляться, и тогда особо беспокойных экс-шляхтичей высылали в села и расселяли среди крестьянства. Подобные переселения непокорных использовались российской властью довольно часто и за десятилетия привели к расселению десятков, если не сотен, тысяч шляхтичей по всей Украине, порой довольно далеко от мест их первоначального компактного проживания. В итоге польская шляхта как социальная общность и политическая элита общества на Правобережье перестала существовать.

Но исчезла ли бесследно польская шляхта на Украине? Как известно, в природе ничто не исчезает бесследно. Так произошло и со шляхтой: принудительно лишенная титулов, записанная в податные сословия, растворенная среди крестьян, она все же сохранилась как совокупность физически существующих личностей, передавших своим потомкам тот ген обиды и озлобления, что укоренился в их коллективной памяти. Коллективное сознание сотен тысяч деклассированных шляхтичей и их потомков проявлялось в виде многочисленных артефактов культурной и литературной жизни, характеризовалось устойчивостью и определенной системностью взглядов и действий, а лучше сказать, чувств их носителей. Одним из этих смутных и почти иррациональных чувств была и устойчивая ненависть к Москве и к «москалю», ко всему русскому, ко всему, находящемуся за пределами своего хутора. Борьба за украинскую независимость стала для этих людей как бы психологической компенсацией и, если угодно, реваншем за унижения прошлого, своего рода местью России.

Еще одними создателями украинства, наряду с поляками, являлись российские революционеры, начиная с декабристов, стремящиеся в борьбе с царизмом использовать любые инструменты, в том числе и сепаратизм. Кстати, между русскими и польскими организациями заговорщиков была договоренность о поддержке, раскрытая уже после выступления декабристов. Что в принципе не удивительно, если учесть, что польские аристократы и русские дворяне-заговорщики были членами одних и тех же масонских лож.

После разгрома декабристов (и роспуска большинства масонских лож) к раздуванию пожара «украинства» подключились и низшие по отношению к дворянству сословия (пресловутые разночинцы). Наиболее известным обществом подобного толка было Кирилло-Мефодиевское братство – тайная политическая организация, созданная в 1845 году. Состояло оно преимущественно из молодых интеллигентов, а ведущими идеологами этой организации являлись П.А. Кулиш и Н.И. Костомаров. Самым известным братчиком был Тарас Шевченко. Весной 1847 года братство было раскрыто, а большинство его членов заключено в тюрьму или сослано.

Кстати, Костомаров, будучи великороссом по происхождению и культуре, увлекся «украинством» уже после окончания университета. «Мною овладела какая-то страсть ко всему малороссийскому, – писал Костомаров. – Я вздумал писать по-малорусски, но как писать? Нужно учиться у народа, сблизиться с ним. И вот я стал заговаривать с хохлами, ходил на вечерницы и стал собирать песни», – вспоминал он.

Впоследствии Костомаров и Кулиш, подробнее изучив историю казачества, сменили былые восторги на более трезвую оценку. Кулиш даже ответил стихами на шевченковские гимны казачеству:

 
Не герої правди й волi
В комишi ховались
Та з татарином дружили,
З турчином єднались.
…………
Павлюкiвцi й Хмельничане,
Хижаки – п, яницi,
Дерли шкуру з України
Як жиди з телицi,
А зiдравши шкуру, мясом
З турчином дiлились,
Поки всi поля кiстками
Бiлимi покрились.
 

Но это было потом. А до своего закрытия братство сделало немало для пропаганды «отдельной нации» и, конечно же, создания «отдельного языка». Как известно, язык любого многочисленного и занимающего немалое жизненное пространство народа состоит из большого количества различных местных диалектов, которые иногда довольно сильно отличаются друг от друга. Общепринятый стандарт литературного языка, в числе прочих функций, связывает эти диалекты в единое целое, обогащая их и обогащаясь от них сам. Нередко лингвисты пытаются формализовать местный диалект (наречие), создав для него набор правил грамматики. Этим, например, занимался Лев Толстой, пытаясь писать на наречии крестьян Тульской губернии. Слава Богу, у него ничего не вышло, а то имели бы сегодня еще сознательных представителей древнего тульского народа. А вот украинствующие сумели в конце концов создать новый искусственный язык на основе нескольких малорусских диалектов.