Текст книги "Шестая сторона света"

3

Лебедев оттряхнул пыль с комбеза и протёр свои ботинки бумажной салфеткой:

– Ещё идея. Доставай блокнот и пиши.

Приказ был такой солидный, что я тут же подчинился, Мои ноги дрожали от недавнего напряжения. Руки одеревенели, я не попадал ими в карман комбинезона. Подождал, чтоб возбуждение улеглось, продолжая прислушиваться к звуку ушедшего состава.

– Давай пиши, а не мечтай, – прикрикнул Лебедев. – Для тебя же стараюсь.

Непослушными руками вытащил блокнот. Проверил чернила в ручке и присел на тёплый монорельс.

Лебедев сел рядом:

– Записывай. «Разыскивается женщина в белом платье…»

– Ха, женщина. Да она девчонка. Младше меня.

– Хватит мыслить детской терминологией. Пиши, «Разыскивается молодая женщина, участвовавшая в Почтительном Ожидании…» Когда оно было?

– Позавчера. Ну, то есть позавчера закончилось.

– Ох, какой ты глупый, – посетовал Лебедев, – Писать нужно полную дату, с такого-то по такое-то. У каждого своё позавчера. Послезавтра твоё позавчера станет «четыре дня назад», не будешь же переписывать объявление.

– Понял, понял, – я поспешил остановить поток солидных поучений.

Лебедев продолжил диктовать:

– «…Молодая женщина в белом платье, участвовавшая в Почтительном Ожидании…» Не забудь с больших букв.

– Без тебя знаю, – отмахнулся я.

– «…С 30 августа по 1 сентября 1899 года, проходившем на платформе Коммунального Бюро, двора Юго-Запад 254, известного под самоназванием «Абрикосовый Сад» Записал? Дай посмотреть.

Лебедев проверил орфографические ошибки и вернул блокнот:

– Далее пиши… «Если вы что-либо знаете о…»

– «Молодой женщине?»

– Некрасивый повтор. Вместо «молодой женщине», пиши – «Если вы что-либо знаете о вышеупомянутой особе», сообщите отправителю. Почтовые расходы за счёт получателя…»

– Ой, Лебедев, а вдруг много писем придёт?

– Ты хочешь найти эту сучку или нет? Готовь бабки.

– Отец убьёт, когда узнает.

– Он ещё не знает про то, что ты отказник?

– Сам ты отказник! Судитрон срок не ставил. Я выполню просьбу. Когда-нибудь.

– Всё равно придётся просить деньги у родаков. Без продвижения Модератор похоронит твоё объявление в корзине бесплатных сообщений и рекламы. Так что готовься платить, чтоб висеть на первой доске.

Я вздохнул и закончил писать, поставив своё имя и почтовый ящик. Лебедев ещё раз проверил ошибки.

Перед тем, как разойтись по тоннелям, мы обменялись кассетами. Я дал ему Pearl Jam, альбом Vitalogy, 1894. Взамен Лебедев дал Аквариум «Радио Африка», 1883 года.

– Купи уже себе компакт-диск-плеер, – посоветовал Лебедев, – надоело мне для тебя кассеты записывать.

4

Я завершил обход своего участка.

Отметил на путевом листе точку, где дыролов обнаружил подозрение на микротрещину в монорельсе. Лист бросил в прорезь ящика отдела обработки статистики, сдал дыролов, и пошёл в переодевалку: взять из своего шкафчика деньги на обед и новые батарейки для плеера.

Но до столовки так и не дошёл. В коридоре меня нагнал Алибек, начальник Службы Путей. Он взрослый мужчина, то ли неженатый, то ли в разводе. В свободное от работы время, то есть с утра до вечера, Алибек переписывался в Информбюро с пользовательницами раздела «Знакомства», под псевдонимом Огненный Ангел. На личном почтовом штемпеле изобразил крылья, будто белый голубь неудачно пролетел над пожаром в стоэтажке.

Огненный Ангел Алибек сдёрнул с меня наушники:

– Слышь? Ты эт-та, кончай таскать плеер в рабочее время.

– Профессиональная привычка.

– Тоже мне «профессионал», обходчик простой. Пошли со мной.

Он завёл меня в свой кабинет. Там сидели два милиционера. Один на стуле в углу, второй в кресле Алибека. Рация на столе время от времени шуршала неразборчивыми переговорами. Милиционер на стуле был относительно моложе того, что в кресле. Хотя оба – старпёры. Нижняя половина лица относительно молодого была синяя от щетины. Он достал блокнот и спросил:

– Кто?

– Лех Небов.

Молодой сделал пометку. Пожилой милиционер показал мне на стул напротив стола:

– Падай.

Тон его голоса не строгий, но и не ласковый. Пугающе никакой.

Алибек вышел.

– Ты, пацан, не робей, – сказал пожилой милиционер.

– Или есть от чего робеть, а? – вмешался молодой. Он сидел у меня за спиной, я повернулся, чтоб ответить, но не нашёлся что. Молодой хитро щурился, почёсывая синий подбородок концом чернильной ручки.

– Отчего бы ему робеть, Фрунзик? – спросил пожилой.

– Знает кошка, чьё мясо съела, – хитро ответил щетинистый Фрунзик. – Небось, стоял в туннеле во время прохождения состава?

– Нет, что вы. Это не по правилам.

Фрунзик поднялся со стула, подошёл ко мне и вдруг гаркнул:

– Не врать! Нам нет дела, стоял ты в тоннеле или нет. Хоть колесом там ходи, пока не мешаешь движению состава. Но врать нам не смей, понял, щегол?

Пожилой милиционер будто подобрел:

– Да, сынок, врать нехорошо. Посмотри на свои ботинки.

Я опустил взгляд и покраснел от стыда. С одной стороны мои ботинки покрыты пылью, сходящей на нет справа налево. Ровно так, как дул тяговый ветер. Умный Лебедев протёр обувь салфетками.

– Ладно, давай к делу, – Фрунзик положил передо мной пухлую картонную папку: – Не ври, вмиг раскусим, понял?

Рация на столе что-то угрожающе прошуршала, поддерживая коллег.

5

– Вот, смотри, – Фрунзик раскрыл папку, сверху лежала тонкая карточка чёрно-белой аниматины. – Это автоматически сгенерированные анимации с оптических установок слежения на перроне Вокзала.

Краткая беспрерывно закольцованная аниматина демонстрировала: мужчина стоял на лестнице входа в вагон, махал рукой кому-то на перроне.

Фрунзик пояснил:

– Мужчина ехал маршрутом «Ташкент-Алматы-Новосибирск-Киев-Варшава». То есть в Ташкенте сел, а в Киеве не вышел. Купе пустое, вещи на месте. Семья в печали.

– А в Алматы не мог исчезнуть? – задал я вопрос.

– В Алматы он был ещё в купе. По опросу свидетелей мы смогли отследить его перемещения по поезду, вплоть до узла 253. После пересечения узлов 254а и 254б информации об его присутствии нет. Соседи по купе сказали, что он так и не вернулся.

Фрунзик показал ещё три аниматины садящихся в поезда людей. Бабушка с большой клетчатой сумкой, студент с треножником для анимированных этюдов и господин в застёгнутом наглухо пальто и шляпе:

– Граждане сели в пункте «А», но не доехали до пункта «Б», пропав на нашем узле. Какой-то проклятый узел!

– Скажи нам, Лех, – подал голос пожилой милиционер. – Вы, обходчики, рыскаете по туннелям, знаете там все закоулки, не замечал ли ты подозрительных событий?

– Нет. Какие там события? Пустота и тишина, пока состав не проедет. Музыка в плеере и спасает.

– Быть может, какие-то посторонние предметы видел?

– Иногда пассажиры кидают мусор в окна, но о таких случаях мы докладываем.

– Что кидают? – быстро спросил Фрунзик.

– Мелочи всякие. Чисто из озорства. Прокладки, презервативы использованные, газеты и прочий сор.

Предупредительным жестом Фрунзик прервал:

– Я не железнодорожник, но знаю, что окна в поездах всегда заперты. Как они кидают-то?

– Верно, – мотнул я головой. – В пути тяга такая, что и руку оторвать может. При подходе к перрону, когда начинается зона торможения, блокировка щеколд на окнах автоматически отключается. Поэтому мусор во время торможения раскидывают.

– То есть, теоретически, можно пролезть в окно?

– Если хотите узнать, не выбросились ли пассажиры из окна, то точно нет. Мы бы нашли остатки размазни.

Фрунзик быстро вернулся на свой стул:

– Ну и спасибо, свободен.

Это было так неожиданно, что я подумал, не ослышался ли? Посмотрел вопросительно на рацию, она ответила мне убедительным шуршанием.

– Иди, иди, у нас больше нет вопросов, – повторил Фрунзик.

Я неуверенно поднялся. Не нравилось выражение лица пожилого милиционера: смотрел куда-то мимо меня.

Сделал шаг к выходу, ожидая, что вот-вот остановят.

Пожилой милиционер кашлянул:

– У нас-то нет вопросов, а у тебя, сынок, к нам тоже нет?

– Какие могут быть вопросы?

– Мы упомянули, что пропали пять человек, а сколько аниматин показали?

– Четыре.

Фрунзик деланно хлопнул себя по лбу:

– Совсем забыл про сегодняшнюю!

Вынул из середины папки карточку: девушка в белом платье, с небольшим рюкзачком в руках заходила в вагон. Оптические установки слежения производили аниматины низкого качества: рванная закольцовка, неестественно быстрые движения частей и смазанные детали, особенно на небольших карточках. Но этого оказалось достаточно, чтоб узнал девочку в платьице белом.

Я сел – упал – обратно на стул.

6

Я говорил быстро, с множеством подробностей. Ведь в расследовании преступлений важны детали, не так ли? Поэтому рассказывал всё, что мог вспомнить.

– Не части, сынок, – попросил пожилой милиционер. – Старайся быть кратким. Итак, говоришь, пытался шевелить пальцем?

– Ну, я не из неуважения к Судитрону, просто само получилось…

Фрунзик впервые мне посочувствовал:

– Да уж, стать отказником по чужой вине. Теперь у тебя, пацан, и надежды нет найти её. Пропала девчонка.

Я поник. Пожилой милиционер перечитал листы блокнота и сделал уточнение:

– Ты, сынок, не дрейфь. Разместить объяву в Информбюро, хорошая идея. Кроме своего индекса укажи и наш, участковый. Милицейское объявление Модератор обязан бесплатно разместить.

– Спасибо. Вы не могли бы сказать имя пропавшей?

Фрунзик нахмурился:

– В списке пассажиров нет никого, кто походил бы под её описание. Ни имени, ни лица, ни номера.

– Но так не бывает.

Впервые пожилой проявил раздражение:

– Сынок, я в ментовке уже двадцать лет работаю. Бывает всё.

Я не сдавался:

– Значит эта девочка вовсе не та, что была со мной на Почтенном Ожидании.

Фрунзик будто поменялся с пожилым отношением ко мне. Сказал покровительственно:

– Пойми, Лех, мы должны проверить все зацепки. А та это девочка или не та – по хер. Нам важно установить, был ли факт пропажи ещё одного пассажира, то есть этой девочки, или она недокументированный дефект оптической установки слежения?

Пожилой милиционер решительно подвёл итог:

– Беги в Информбюро. Капитан сейчас напишет справку твоему начальнику, чтоб освободил до конца дня.

Пока Фрунзик писал, пожилой милиционер по-доброму спросил, убрав из голоса интонацию безразличия:

– Я, сынок, детективы пишу, хобби такое. В 1883 году издали роман «Клуб экспресс-убийств». Пишу под псевдонимом Юра Борос, слыхал?

Я неопределённо пожал плечами. Не хотел обидеть милиционера.

Тот продолжал:

– Хотел спросить вас, железнодорожников… Сейчас работаю над романом «Знак Звезды». Там есть момент, когда обходчики, как ты Лех, нарушают правила и висят на скобах во время прохождения состава. Вот скажи мне, если правилами запрещено, то зачем эти поручни в стенах существуют?

– Для экстренных случаев, когда что-то помешало обслуживающему персоналу путей добраться до Г-образного рукава.

– Ага, то есть вы, обходчики, намеренно висите, но всегда можете сказать, что не успели добежать до укрытия?

Я уклончиво ответил:

– Всякое бывает.

Фрунзик выдал мне справку и крикнул:

– Кто там следующий?

Вошла бухгалтер Маргарита. Она старая, ей за тридцать. Но при этом всё равно, объективно, самая красивая среди всех сотрудниц нашего участка. Не считая, само собой, бортпроводниц VIP-вагонов.

Фрунзик с умилением причмокнул:

– На Вокзалах мало девушек работает, одни угрюмые железнодорожники.

Маргарита не смутилась:

– На перроне проститутки тусуются, найдёшь как раз для себя, дружок.

Милиционер-писатель Юра Борос захохотал. Фрунзик тоже задвигал синей щетиной:

– Отлично, девушка. Тогда один вопрос: вы замужем?

Я вышел, оставив милиционеров гарцевать перед Маргаритой, блистая шутками, затёртыми, как изношенный сегмент монорельсы.

По дороге до трамвайной остановки, тревожно размышлял – на милицейской аниматине была та самая девочка в платьице белом или мне померещилось?

Впрочем, знание её имени или места жительства ничего не меняло. Девочка в платьице белом пропала ещё сильнее, если можно так выразиться.

Сел в трамвай до Информбюро.

Всю дорогу глядел то в окно, то на рекламную аниматину «Глобальной Перевозки™», что занимала половину оконного стекла. Бортпроводница в белой униформе, какой не бывает в действительности, приветствовала пассажиров, зацикленным взмахом руки в белой перчатке.

ГЛАВА 3
Парадокс кучи

1

На площади Информбюро, что в центре «Абрикосового Сада», было мало людей. Правильно, время-то ещё рабочее. У стендов с поп-музыкой и подростковыми аниматинами толпились школьники. Поисковики или носились между стендами, взбираясь на лесенки и листая картотеки, отыскивая поисковый запрос, или лениво стояли, делая вид, что не слышат запросов посетителей.

Некоторые посетители изучали рекламу книжных новинок. Издалека виднелся плакат с новой серией книги третьего сезона «Баффи – истребительница вампиров». Значит, через два-три дня можно попросить у Лебедева почитать.

В наушниках играл «Аквариум». Я сожалел, что поменял на Pearl Jam. «Рок-н-ролл мёртв» – гениальная композиция, но прочие песни – тоска. Блин, может в натуре со следующей зарплаты купить компакт-диск-плеер? На нём можно выбрать нужный трек, а не перематывать наугад ради одной песенки.

Я сменил кассету на свой сборник. Продолжилась прерванная на середине Smells Like Teen Spirits, Нирваны.

Будка Модератора располагалась в центре Информбюро, окружённая закруглённым лабиринтом инфостендов и цепью Поисковиков.

В детстве, когда отец впервые привёл в Информбюро, меня поразила внешность Поисковиков. Понравились широкие брюки с множеством карманов по всей длине штанин. На карманах были пришиты кармашки поменьше, а на кармашках, что поражало детское воображение, были нашиты совсем узкие прорези с замками-молниями.

Жилеты были под стать штанам. Вся поверхность отдана под карманы накладные, карманы прорезные, карманы на молнии или карманы сейфовые, с закрывающимся клапаном на маленьком замочке. На спинной части жилеток – отсеки из сетчатых стенок. Из каждого кармана, прорези или футляра торчали бумажки, блокноты и карточки с индексами или картами расположения популярных инфостендов.

Не помню, что искал отец. Я зачарованно смотрел на Поисковика, который мгновенно, не дослушав вопрос до конца, указал направление.

Мне тогда почудилось, что Поисковики это всеведущие боги, которым известны все слова, их синонимы, и все адреса всех инфодосок. Пока не подрос и не понял, что свяжу жизнь с «Глобальной Перевозки™», мечтал стать Поисковиком, не подозревая, какая изнурительная, опасная для психики это работа. Чтоб отвечать на запросы, Поисковики вынуждены читать и перечитывать всё содержимое всех разделов Информбюро.

Переизбыток знаний, так умножал печали Поисковиков, что в этой профессии был самый высокий процент самоубийств.

2

На самом деле, главные в Информбюро – Модераторы.

Эти силачи-социопаты, посвящали себя физкультуре и ненависти к обществу. Любили без особой нужды менять конфигурацию стенок Информбюро так, чтоб менялся и лабиринт. Вчера ты читал доску с гороскопами, а завтра по этому адресу могла оказаться инструкция по установке световой накладки для душа. Придётся обращаться к услугам Поисковика.

Чтоб нужная доска не пропала в лабиринтах модераторской деятельности, лучше раскошелиться на закладку. Пока платишь, тебе на почту будут приходить уведомления о смене адреса избранной инфодоски.

Модераторы такие люди, которые терпеть не могли, когда пользователи легко и быстро находили нужное. Не знаю, где учили на Модераторов, но уверен, была в их школе спецдисциплина, где обучали правилам грубого ответа, принципам игнорирования и нормам презрения. А какой-нибудь седой профессор, заслуженный супермодератор, делился эффективными способами усложнения жизни пользователя.

К сожалению, срочные объявления Информбюро размещал Модератор лично, решая печатать или нет.

Отыскивая путь к будке Модератора, пару раз встречал модераторов тематических разделов. Один менял новостной бюллетень. Политика меня не интересовала, но её расклеивали так агрессивно, что кричащие заголовки попадали в голову помимо воли. Хуже, чем реклама супермаркетов.

Свернул в тупик, где наткнулся на очередного модератора раздела. Тот стоял на стремянке под выдвинутой инфодоской, держал свиток рекламатины. Подмигнул мне, приложил палец к губам и наклеил рекламатину прямо поверх объявлений о продаже цветочной рассады.

Потом погрозил мне кулаком, мол, только попробуй донести. Спрыгнул со стремянки и убежал.

Торговцы порноматинами и порнолитературой давали взятки модераторам разделов, чтоб те развешивали незаконную рекламу в своих зонах ответственности. Поисковики входили в долю. Кое-кто из них специализировался исключительно на поиске по разделам с порно. Я с трудом представлял, сколько порноматин вынужден запоминать такой Поисковик, чтоб доставлять релевантную информацию пользователю. Впрочем, за это хорошо платили.

Оглянулся: никого. Подошёл ближе к рекламатине. Анимированная красотка стояла спиной, повернув голову на зрителя. Выгнула спину, и, приподняв край неясного кружевного одеяния, показывала попку. Светлые кудряшки рассыпались по спине.

Порнодельцы не жалели денег на производство рекламатины: вся её поверхность была анимирована. Кто знает, может, однажды именно они изобретут полностью подвижную аниматину. Вот было бы здорово. Не для порно, а вообще, для искусства.

Модель то и дело заслоняли всплывающие из глубин плаката слоганы с призывом подписаться прямо сейчас. Скидка 80%. Для членов клуба – бесплатно. Гигантские цифры почтового адреса заслонили попку. Красотка подмигнула, закусила нижнюю губу. Подняла край кружевной юбочки выше.

Я ещё раз огляделся и выхватил блокнот. Записал имя актрисы и индекс. Джессика Линс. Мало ли что… Вдруг появятся лишние деньги?

3

Миновав несколько круто заворачивающих стен, я вышел в центр Информбюро – пустую площадку с будкой Модератора.

Рядом орудовал инфодизайнер, сдирая с доски толстый слой старых объявлений. Его спецовка, ватник и кирзовые сапоги, обсыпаны обрывками бумаги и кусками засохшего клея. На верстальном столе разложены инструменты: скребки, ножи, вёдра с жидкостью для удаления клеевого раствора. Наверно, самая дурацкая работа во всём Информбюро.

Модератор, сильно недовольный тем, что какой-то щегол пробрался через лабиринт, не обратил на меня внимания. Обложившись карандашами и лекалами, принялся накидывать на листке новую конфигурацию.

Некоторое время я терпеливо смотрел, как он размышляет, куда переместить раздел пользовательских объявлений, не нарушая правила, чтоб свежие доски заслоняли предыдущие. При этом он явно выгораживал раздел «Знакомства». Что понятно, ведь именно там любят рекламироваться стрип-бары, сауны с проститутками и магазины порноматин и литературы, которые исправно платят.

Терпеливо ждал, мне торопиться некуда. Модераторы же нервничают, когда рядом с будкой ошиваются посторонние. Всегда подозревают взломщиков. Вдруг я вынюхиваю схему новой конфигурации, чтоб знать кратчайший путь бегства после взлома?

Модератор опустил оргстекло на окошке и крикнул:

– Ну, чего тебе?

– Объявление.

– Чё, первый раз в Информбюро, что ли? Иди в раздел «Частные объявления». Там и плати. Хотя нет, можешь мне заплатить.

Я молча показал адрес милицейского участка на моём объявлении.

– И чё?

– По закону бесплатно должен отпечатать.

Модератор с ненавистью посмотрел на меня и выхватил бумажку. Пробежал глазами и скривил губы:

– Какой дегенерат сочинял? Я не могу это пропустить в набор.

– Почему?

– Мало деталей. Не указано, зачем ты ищешь девушку в белом платье. Ты, чудик, подумай. В нашем Дворе свыше миллиона человек живут. Сколько среди них девушек в белых платья? Уйма. Завалят ответами так, что год разгребать буду.

– То есть, так и сказать милиционерам, что их объявление не прошло модерацию?

– Эй, щегол, ты меня ментами не пугай. Уточни критерии поиска.

– Это как?

– Опиши точнее. Возраст, рост, вес. На какое имя откликается.

Тут уже я обозлился:

– Мы были на Почтительном Ожидании. Я не мерил её и не взвешивал.

Вместо ответа Модератор опустил оргстекло.

4

Я присел на груду досок, ожидающих очистки, и достал авторучку с блокнотом. Одел наушники и включил сборник. Перед разговором с модератором остановил плёнку на промежутке между группой Foo Fighters с песней Learn To Fly и группой Garbage – I Think Im Paranoid.

Под эту песню и переписал объявление заново. Закрывал глаза, вспоминал подробности внешности девочки в платьице белом и записывал.

«Остренький подбородок. Длинные ресницы. Заострённый разрез глаз. Цвет: вроде бы, просто тёмные. Тёмные, как её непонятное двойное исчезновение. Нежные тонкие руки, хрупкие запястья с прожилочками вен…»

Видел ли я вены на самом деле или представил позже, сочиняя по памяти наружность девчонки?

Так. Что ещё?

«Кажется, на одном из хрупких запястий были то ли часики на кожаном ремешке, то ли фенечка. Блестящие тёмные волосы, спутанные от ветра. Вспомнил, что видел её коленки под платьем. Когда она переворачивалась через бортик ниши, чтоб поблевать, видел, что сзади платье затянуто поясом с красивым узлом…»

Что ещё?

Вспомнил оптические аниматины из милицейской папки.

Приписал, что девочка в платьице белом может иметь при себе небольшой рюкзак. Хм, а рюкзак ведь совсем не сочетается с этим платьем.

Так, а что у неё на ногах? Кеды. С белым платьем. Эту деталь так и не смог ни вызвать в памяти, ни придумать. Стоп! А кого я описываю? Какую девочку? Та что была в нише или та, что застыла на аниматине Шай-Тая?

Я решительно нажал кнопку плеера, вырвал лист из блокнота и постучал в окно.

Шуршание оргстекла.

Модератор взял лист. Быстро прочитал:

– Ну, пацан, ты зажигаешь, «вены-руки-колени». Чисто поэт. Эта объява точно на общую стену, а не в «Знакомства»? Ладно, жди.

Модератор задвинул окошко. Через мутную изогнутую поверхность оргстекла я видел, как в кабинке появился печатник. Модератор передал ему листик. Оба засмеялись, поглядывая на меня. Чтоб не слышать их глухое ржание, сел обратно на доски и включил плеер погромче, не поленившись перемотать закончившуюся песню.

Прослушал песню ещё три раза, пока не надоело перематывать. Выключил плеер и стал смотреть, как инфодизайнер халтурит: вместо того, чтоб честно отскоблить засохшие листы объявлений, он возил по доске валиком, закатывая остатки бумаги чёрной краской. Издалека инфодоска будет выглядеть как новая. Вблизи же будет видна бугристая поверхность, на которой будут криво висеть объявления.

Модератор скрипнул оргстеклом и предъявил свежеотпечатанное объявление. Я пощупал ещё тёплый лист:

– Нельзя ли заголовок более жирным шрифтом? А «девочка в платье белом» подчеркнуть двойной красной линией? Текст скучно выглядит, может шрифтами поиграть…

– Ты на халяву размещаешься, ещё и комментируешь? Ставь печать или катись.

Я поставил удостоверяющую печать. К окну подскочил курьер, выслушал наставление Модератора, где и насколько разместить объявление, и умчался.

Я поблагодарил Модератора. Тот свирепо задвинул оргстекло и углубился в составление новой конфигурации инфодосок.