Текст книги "Проклятие Древнего Храма"

Гришка поначалу противился всему этому, но благодаря тестю, вскоре «сложил лапки» и успокоился. Он – единственный из всех парней, не принимал участия в ночных «посиделках». После выступления, Алинка всегда поджидала его на своём чёрном джипе, который подарил ей отец на свадьбу. Гришка очень уважал тестя и побаивался его – тот был скорым на расправу и неоднозначно намекал ему на то, что с ним будет, если он обидит его любимую кровиночку.

Растили Алинку жёстко, без баловства, с железной дисциплиной. Воспитывали так, чтобы воспитать человека умеющего постоять за себя в любой ситуации. Мать была не против такой муштры, именно она настояла на том, чтобы Алинка занималась восточными единоборствами. Сама возила её на занятия по дзюдо. Всё это делалось, чтобы Алинка могла защитить себя в любой ситуации.

Гришка знал, что её отец был против их брака, но Алина влюбилась в этого «патлатого» и он ничего с этом не смог поделать.

– Лишь бы Алинка была счастлива – повторял он. – А со временем, этот «патлатый» образумиться, а если нет, то я вобью в него это. Будет как шелковый! Со временем станет настоящим мужиком, а не раскрашенной, прыгающей по сцене обезьяной. -

Гришка, как мог, старался соответствовать стандартам тестя; вёл себя, даже на сцене, как подобает женатому мужчине.

Клавишник, Алёшка, хоть и был ловеласом и бабником, но со своими обязанностями в группе, справлялся на все сто процентов. Он был гениальным исполнителем и один из всей группы имел музыкальное образование (закончил Гнесинку по классу скрипки). Хорошо импровизировал и мог заменить любого из участника группы. Играл на гитаре, флейте, скрипке и конечно на клавишных.

Алёшка был из простой, рабочей семьи; отец и мать работали на стройке. Мать – штукатур – маляр, а отец – крановщик. Поэтому, с детства, он привык добиваться всего сам, своим упорным трудом. Сам, пройдя жёсткий отбор, поступил в музыкальную школу при Гнесинке.

Отец и мать не хотели, что бы их сын был «музыкантишкой». Видели его инженером, или архитектором, но Алёшка поставил их перед фактом – поступив в престижное, музыкальное заведение и они, смирившись с его выбором, купили ему скрипку. Он всё свободное время играл, играл и играл на любимом инструменте, совершенствуя технику.

Дар к музыки перешел к нему по наследству от деда по материнской лини, который был самоучкой. Играл почти на всех народных инструментах: на баяне, балалайке, жалейке. Он был «первым парнем на деревне». Все гулянки: вечерние посиделки, свадьбы, смотрины, именины не обходились без его участия. Умер он от пьянства, не мог отказаться, когда подносили стопку, а что за гулянка без выпивки? Поэтому мать с отцом очень боялись, что Алёшка повторит судьбу деда.

Но этого не случилось. Алёшка в рот не брал спиртного, и его мутило от запаха алкоголя. Это было диссонансом в музыкальной среде, где почти все любили быть под градусом. Они очень гордились своим одарённым сыном, но никак не могли понять и принять музыку, которую он исполняет. Им было стыдно смотреть, когда по телевизору выступала его группа.

– Повзрослеет – поумнеет! – часто говорил отец.

– Перебесится – образумиться! – вторила ему мать.

А Алёшка, не слушая никого, просто жил и наслаждался тем, что он любил делать, тем, что ему нравилось. Нравилось выступать на сцене, нравились красивые девчонки, поклонявшиеся ему как айдолу. Он просто не мог представить себя без всего этого. Без музыки, которая была всем смыслом его жизни. Может быть потом, когда он станет старше, что-нибудь измениться. Но сейчас, когда он молод, любим, свободен – будет делать то, что ему нравиться, что он любит!

Борис был лицом и солистом группы. Он был божественно красив, с безупречной фигурой (не зря он ходил в тренажерный зал и по несколько часов качал мускулы). Высокий, широкоплечий, пропорционально сложенный он античным богом возвышался на сцене, радуя взгляды фанатов, которые просто визжали, увидев его полуобнаженный торс, а его восемь кубиков сводили с ума не только девушек, но и парней. Да, можете поверить, парни с завистью смотрели на такую красоту, и качались в тренажёрном зале, чтобы приблизиться к «божественному идеалу».

Борис пошёл по стопам родителей: он окончил педагогический институт, только выбрал не химию и историю, а литературу. Учился он в школе, где работали его предки: мать преподавала химию, а отец историю.

Клавдия Ивановна и Николай Павлович были знакомы с детства: жили по соседству, ходили в один детский сад, в школе сидели за одной партой. К выпускному, они уже точно знали, что всегда будут вместе идти по жизни, чтобы не случилось. Вместе поступили в педагогический, правда, на разные факультеты, но это никак не отразилось на их взаимоотношения. Они всегда старались быть рядом. Каждое утро Николай ждал Клаву у подъезда, со стареньким велосипедом, чтобы подвести в институт, сидели рядом на общих лекциях, в библиотеке. На четвёртом курсе им пришлось расписаться, округлый животик Клавы показывал, что «посиделки» явно заканчивались не подготовкой к лекциям, а более интимным занятиям. К выпускным экзаменам они плавно «вырулили» женатой парой с маленьким Борькой на руках. Конечно, не о каком распределении не могло быть и речи. Поручив заботу о малыше молодым бабушкам, они устроились в школу.

Судьба Бориса была предопределена. Ещё в школе он начал писать стихии, и к поступлению в институт мог похвастаться своим первым сборником – «Рассвет». В него вошли патриотические стихи о Родине, о дружбе, верности, и немного любовной лирики. В институте он пробовал писать в различных жанрах, но особо ему удавались песенные тексты.

На одной из вечеринок его познакомили с ребятами из музыкальной группы. Алёшка, Юрка и Сашка в основном играли зарубежные хиты и отечественные шлягеры. Ребята быстро сдружились: общие интересы, музыка и взгляды на жизнь – всё это объединило парней. Борис предложил свои тексты, Алёшка написал музыку, Сашка сделал аранжировку, а Юрка проработал сценический образ – всё это послужило началом их совместного творчества.

Родился новый музыкальный коллектив. Конечно, ребятам нужно было много работать, работать и работать, чтобы их заметили, оценили и полюбили, но они были молоды, амбициозны и верили, что всё у них получиться.

Борису очень нравился его образ жизни: нравилось писать тексты, обсуждать с ребятами рождение новой песни, но он просто терпеть не мог «посиделки – обмывалки». Никогда не подпускал к себе девах, предпочитая, в гордом одиночестве, пить «беленькую», а особо назойливым – деликатно отказывал. Из всех ребят он был, самым рассудительным и, если что случалось у парней, всегда помогал советом. Толком никто ничего не знал о его личной жизни, он всегда был в не «зоны доступа» – не любил рассказывать о себе. Все его переживания, вся его жизнь, все его мысли были под грифом «секретно».

Ко всем ребятам он относился одинаково, правда Сашку немного выделял. Был к нему чуточку внимательнее, его взгляд дольше задерживался на нём, да и смотрел он на него как – то по-особенному: с любовью, с теплотой, с заботой. Видно было, что Сашка ему не безразличен, что он для него – особенный. Может быть потому, что они чаще всего, вдвоём, работали над текстами песен, а может быть по какой-то другой причине, которая была им, только двоим, известна, но они молчали, боясь перейти ту тонкую грань, которая была между ними. Только с ним, Борису было хорошо, свободно и легко. Он забывал проблемы (которые были у каждого, свои личные) и наслаждался общением с таким родным, близким ему по духу, по мыслям, по убеждениям человеком, который ему нравился всё больше и больше.

Вся Сашкина жизнь была связана с железной дорогой. В рабочем посёлке, где в основном жили семьи железнодорожников, все ребята, чуть ли не с пелёнок, мечтали стать машинистами, обходчиками, составителями поездов или на крайний случай, сидеть в диспетчерской и объявлять направление поездов. Игры у них были не в казаки – разбойники, не в салочки, чижа и мячик, а взрослые, основательные. Подражая отцам, они строили пути из железок и палок, по которым в «дальние края мчались составы пассажирские, военные и товарняк».

Все жители посёлка жили в одноэтажных, рассчитанных на две семьи, шпаловых домиках. Колонка с водой была во дворе, газ привозной– баллонный, а уличный туалет рассчитан на четыре семьи. Трудности никого не пугали, и соседи жили дружно, весело, помогая друг другу во всём.

Сашкин отец был машинистом. Спокойный, рассудительный, честный и отзывчивый, он всегда доводил дело до конца. Никому никогда не отказывал, всегда помогал тем, кто в этом нуждался. Коллеги его уважали и единогласно выбрали в профком, потому что доверяли ему, потому что верили – Павел Семёнович никогда не подведёт, всегда будет отстаивать интересы простых рабочих.

Мама была совершенно противоположным человеком. Весёлая, жизнерадостная, озорная, с взрывным темпераментом, она никогда не раздумывала – сначала делала, а потом начинала думать и сожалеть о содеянном.

Они были такими разными, такими не похожими. Казалось, что маленькая искорка раздора, небольшой скандал, и они разойдутся по разным дорогам жизни. И хотя, каждый из них имел своё, определённое мнение на происходящее, они любили, уважали и продолжали жить вместе. Ольга Ивановна никогда не жалела о своём выборе, ей нужен был только её Паша, которого она любила и, боготворила, и хотела, только с ним, прожить свою жизнь.

Познакомились они на вечеринке в клубе железнодорожников. После официальной части, на сцене, радуя своими талантами, выступали артисты железнодорожной самодеятельности, завершали праздник танцы, организованные в фае клуба. Был объявлен «белый танец» и к молодому машинисту подошла бойкая, черноглазая девчонка. Вот и закружил их «белый танец» на всю жизнь вместе.

До рождения сына, она работала проводницей, а потом перешла в диспетчерскую службу.

Сашка с детства мечтал, что будет как отец, водить поезда по просторам необъятной родины. После школы поступил в Московский институт инженеров транспорта на факультет «Автоматизированные системы управления». Учился с удовольствием и закончил его почти на отлично (всего две «хорошо», остальные «отлично»). Ещё в М.И.И.Те (Московском институте инженеров транспорта), он увлёкся гитарой, выступал на всех мероприятиях и даже участвовал в телевизионной программе «Мы ищем таланты», но это было. всего лишь, увлечение.

– Это просто блаж. —так говорил отец. – С годами обязательно пройдёт. – Но закончив учёбу и получив долгожданный аттестат, он. не проработав и года, ушёл в «свободное плавание». Музыка могучей волной сбила его с железнодорожного пути и увлекла в неизведанный, непредсказуемый, но такой прекрасный, чарующий мир. Мир, – о котором он и не мечтал никогда.

Эпизод третий

В поисках истины. Старый монах помогает в поисках Золоторогого Оленя.

Сашка хорошо помнит, как прабабушка рассказывала ему о его корнях. Прапрадедушка его прабабушки был очень набожным человеком, но верил он в своих, известных только ему одному, богов. Из поколения в поколения, из уст в уста передавалась эта вера. Вера в трёх божественных существ – Златорогого Оленя, Могучего Кабана и Всеведущего Волка. Помнил он и наставление покойной прабабушки.

«Только тот, кто объединит трёх божественных существ, соберёт их всех вместе в святом месте, где под ветвями священного дерева Бодхи, (под тенью которого Принц Гаутама достиг просветления и стал Буддой), только тот познает суть бытия, а если этого не случиться, то он и весь род его будет проклят.»

Тогда слова покойной прабабушки казались Сашке суеверием. Почему он должен нести наказание за того которого не видел и не знает, пусть даже этот человек является прародителем его рода.

Сейчас он всё чаще и чаще вспоминал слова прабабушки. Вот оно наказание! Пришло, когда в него не верили и не ждали. Он стал смазливой девчонкой и должен неизвестно где найти фигурки зверей, да ещё своего украденного Будду. С чего начинать, где искать Сашка понятия не имел.

Рассказав Борису всё без утайки и разработав план дальнейших действий, ребята успокоились и начали готовиться к поездке, в надежде докопаться до истины. В Иволгинский дацан дорога была не близкой, а времени было в обрез. Они решили лететь на самолёте, так как, на поезде они не уложились бы в отведённое для путешествия врем.

Неприятности начались с самого начала их путешествия. Паспортный контроль не пропустил Сашку. В паспорте, на фотографии был парень, а нахальная девчонка уверяла, что это и есть он. Пришлось сдать билеты и срочно искать человека, способного загримировать его под него – же.

Гримёр нашёлся быстро, из бывших знакомых Бориса. Он работал в местном ТЮЗе, и мог даже из Кикиморы сделать Василису Прекрасную. Но всё это волшебство обошлось им в кругленькую сумму. Купив новые билеты, они успешно прошли контроль и уселись в салоне самолёта, и без особых приключений долетели до столицы Бурятии.

Улан – Уде недаром называют Жемчужиной Восточной Сибири. Недалеко красуется Байкал, окрестности поросли таёжным лесом. Воздух чистый, свежий хочется дышать полной грудью. И по началу, после загазованного, московского – кружиться голова. Бурятия чудесный, сказочный край, край дацанов, и первозданной природы. Её главные красоты – Бургузинская долина, цепь гор Хамор – Дабани и заповедная Тункинская долина в предгорье Восточных Саян. Два города: столица Улан – Уде и Кяхта (один из главных центров Великого чайного пути), сияли, словно драгоценные жемчужины, на шее красавицы. Конечно, всё это великолепие заслуживало более тщательного и длительного посещения и ознакомления, но у ребят была определённа цель, и не было времени. Иволгинский дацан – Хамбын – Хурээ, и тайны этого дацана они должны были разгадать во, чтобы то не стало.

Добираться до дацана они решили автостопом, нужно было экономить на обратные билеты и на еду. Им повезло, стояла тёплая, ранняя осень. Тёплых вещей ребята с собой не взяли. Они рассчитывали уложиться всего в несколько дней, поэтому лишний багаж им был ни к чему, да и в маленькие рюкзачки мало что помещалось.

До храма они доехали на попутках, не истратив ни единого рубля. Люди, в основном, попадались добрые. Видя уставших путников, они не редко предлагали свою помощь: кормили, и не особо надоедали расспросами.

К храмовому комплексу они добрались под вечер. Все экскурсии были завершены и ворота главного храма закрыты. Ребята долго стояли у ворот, не решаясь нарушить блаженную тишину своим стуком, надеясь на чудо: вдруг кто – то пройдет мимо, поможет им, приютит на ночь и их надежды оправдались.

Группа послушников возвращалась на территорию храма. Они учились, в единственном в России, Буддийском университете (паломники учатся восемь лет, на философском, тантрическом, медицинском, иконографическом факультетах) и жили на территории дацана. В свои домики, им строго запрещалось пускать посторонних. Посовещавшись, они решили проводить путников к смотрителю – он иногда пускал на постой запоздалых путников, оставшихся без крова. Им повезло – старый монах, был добрым и почитал за честь, помочь усталым путникам, которые приехали издалека, увидеть своими глазами великий Иволгинский дацан и познакомиться с его святынями.

Главной святыней Иволгинского дацана или как его называют «Хамбин Хурээ» является неиссякаемое тело двенадцатого главы буддистов России – Пандито Хамбо дамы Даша Доржи Итигэлова. В 1927 году, в возрасте семидесяти пяти лет он впал в глубокую нирвану, был помещён в кедровый короб, в позе лотоса, и засыпан солю. В 2002 году захоронение вскрыли и стали свидетелем чуда – тело, по – прежнему, осталось неизменным.

Ещё одной священной реликвией является дерево Бодхи, в тени которого принц Гаутама достиг просветления и стал Буддой. Бесценна и фигурка богини Ногоон Дара Эхе, Зелёной Тары – близь её храма лежит Камень Желания, на котором богиня оставила отпечаток своей ладони. Старый монах, с благоговением, рассказывал, что все желания, загаданные у Камня Желаний, сбывались, и что ребятам нужно хорошенько подумать о своём, сокровенном (оно должно быть всего одно), прежде чем просить у святыни, его сбыться.

Почти, всю ночь ребята провели без сна: кто – же будет спать, если завтрашний день полон знакомств с такими чудесами, о которых поведал им монах. Они долго ворочались с боку на бок, на жёстких, соломенных подстилках, заменяющих матрасы. Одеяло было одно на двоих, и Борис уступил его Сашке, а сам, свернувшись калачиком, пытался заснуть, но это у него никак не получалось. Хоть Осень выдалась тёплая, но ночами значительно холодало и тонкие курточки не особо их защищали. Сашка долго смотрел на тщетные попытки друга согреться и заснуть, потом отбросив все сомнения, подвинулся к нему, укрыв одеялом, уткнулся лицом в его плечо. Согревшись, они лишь под утро задремали, задремали.

Приснилась Сашке зелёная, лесная поляна. Белые ромашки, лиловые колокольчики, желтые шапочки одуванчиков разноцветным, пушистым ковром покрывали землю. Посреди, всей этой красоты, на небольшой возвышенности, неподвижно стояла фигура оленя. Солнце играло в его больших, ветвистых рогах. Янтарные глаза с длинными пушистыми ресницами, смотрели на Сашку. Он не испугался и не убежал, когда Сашка. почти в плотную, подошел к нему, а продолжал стоять, печально опустив голову. Его глаза были такими родными, такими знакомыми – это были глаза Бориса. Точно также он смотрел на Сашку. С такой – же любовью, нежность. Сашка, обхватив могучую шею, потёрся щекой о тёплую, мягкую шерсть оленя. Олень в ответ облизал его губы и щеки шершавым языком. Сашка не удержался и потянулся к теплым, чуть влажноватым губам оленя….

Песнь большого барабана, известила о начале нового дня. Заря только занималась на востоке, а на территории дацана вовсю, кипела работа. Паломники готовились к новому светлому дню суток. Подметали дорожки, поливали цветы, носили воду, выносили раздвижные столики, на которых выкладывали обереги, сувениры с видами центрального храма, местные поделки: недорогие украшения из дерева и серебра, вышитые платочки, и пояса, маленькие иконки, их можно было осветить в центральном храме. Каждый был занят своей работой. Паломники чётко и слаженно выполняли свою, только им доверенную работу. Всё было продуманно, выверено и слажено – ни одного лишнего движения. Ведь за час нужно было успеть, всё сделать, а затем идти на занятия, после которых они помогали ламам (старшие священники) встречать туристов, желающих познакомиться с жизнью Иволгинского дацана, с культурой и историей Бурятии.

Ровно в девять часов утра главные ворота храмового комплекса открывались, приглашая многочисленных туристов, многие из которых приезжали на богослужения (хуралы), проводимые в четырёх храмах – Сочген дугане, Мани дугане, Жуд дугане и Гунриг дугане.

Знакомство начиналось с обхода территории строго по часовой стрелке (гороо). Но ребята спешили. У них была определённая цель – загадать желание у Камня Желаний и, увидев драгоценное неиссякаемое тело двенадцатого главы буддистов России, Пандито Хамбо дамы Даша Доржи Итигелова, прикоснуться к красной нити, что держит он в руках, мысленно попросить его о помощи. К сожалению, сделать задуманное они не смогли. Всего лишь восемь раз в году, по большим религиозным праздникам, предоставлялась такая возможность. Но к священному Камню Желаний они все-таки попали.

На расстоянии десяти – пятнадцати шагов (ближе нельзя) Сашка, закрыв глаза, загадал самое сокровенное своё желание – стать самим собой. Борис тоже загадал, но о чём он попросил – осталось загадкой. Сашка даже не стал его об этом спрашивать, он мог лишь только догадываться.

В последнее время их отношения перевалили дружеский рубеж, они скорее напоминали двух влюблённых. Нельзя было не заметить с какой любовью и нежностью Борис смотрит на миленькую девчонку Шурку. Как трепетно он относится к ней: пытаясь помочь, поддержать, защитить. И всё это как не странно, Сашке, ставшему девчонкой, нравилось. Нравилось бережное отношение Бориса к ней, нравилось, когда они шли, держась за руки и даже когда Борис бережно обнимал её, защищая от порывов ветра.

Смогли они побывать и в центральном храме, где установлена огромная статуя Будды Шакьямуни. Сашка обомлел, увидев её. Эта была точная копия его украденной фигурки. Только эта была огромная. Будда восседал, скрестив ноги в форме лотоса, окруженный учениками. Сашка мысленно попросил большого Будду помочь ему в поисках своего, маленького, ставшего ему талисманом удачи, а что попросил Борис, можно было догадаться по тому, как он сжал его ладонь в своей.

Их путешествие в «сказку» подходило к концу и хоть конкретно они ничего не узнали, но вера в то, что им помогут высшие силы, у них осталась. Надо было возвращаться. Ребята направились к главным воротам храмового комплекса. Нужно было ловить попутку и добираться до города.

Им повезло, старый смотритель, увидев их, помахал рукой – приглашая в салон старенького запорожца. Он собирался в город, встретить своего давнего друга. Они оба жили по соседству в посёлке Нижняя Иволга, вместе учились и закончили, университет при Иволгинском храме, вместе путешествовали. Побывали на Тибете и в монгольских буддийских храмах, многое узнали, поняли и укрепились в своей вере. По дороге в город старый монах рассказал ребятам много нового, интересного об истории возникновения буддизма в Бурятии.

Буддизм пришел в Восточную Сибирь в семнадцатом – восемнадцатом веках, с территорий пограничных с Монголией, потеснив шаманизм. До этого времени шаман был неприкасаемым. Люди боялись, почитали и слушались его во всём. Его слово было законом для них. Он ведал жизнью и смертью любого человека из племен. Его приказы не обсуждались, даже старейшины рода прислушивались к его словам. Самое интересное в том, что почти все их предсказания сбывались. Никто не знал, какие силы они призывали, к себе на помощь? Какую магию они творили – чёрную или белую? Но в основном, всё, что они предсказывали – сбывалось.

Учение Будды потеснило шаманизм, а после революции по стране прокатилась волна борьбы и с Буддизмом. Дацаны и дуганы в Бурятии были разрушены, были запрещены любые, открытые проявления веры, но люди тайно собирались и мололись своим богам. Так продолжалось до 1945 года. В этот знаменательный, для всей страны год, вышло постановление об открытии в улусе Средняя Иволга буддийского храма. Заново возрождённый, как Феникс из пепла, дацан, получил название «Хамбин Хурээ» – «Обитель Совершенного Колеса Учения Горы Приумножающей Добродетели Тушиты». Со временем рядом с храмом построили дома для лам, затем рядом с монастырем появились священные ступы, новые храмы, музей и университет. Рассказ старого монаха был неспешным, его речь спокойная и тихая напоминала журчание лесного ручейка и ребята незаметно для себя, задремали.

Проснулись они на скамейке в зале ожидания Аэрофлота. Старого монаха рядом не было. Рядом с их вещами (два небольших рюкзачка) лежали билеты до Москвы и брелок с фигуркой Златорогого Оленя. До вылета оставалось меньше часа, и ребята поспешили в туалет. Умылись, привели себя в порядок, даже успели купить бутылку воды и пирожки, которые они съели за считанные секунды. Затем прошли к столику регистрации на рейс. Паспортный контроль они прошли без особых осложнений, но смутное чувство тревоги почему – то, не отпускало их. Лишь после того, как вошли в салон авиалайнера, они смогли расслабиться.

Эпизод четвёртый

Новые знакомства. Встреча с Всеведущим Волком.

Москва встретила ребят многоголосной какофонией звуков. Было раннее утро. Заря только начинала расписывать темно – синий холст неба. Первые, робкие лучики солнца с большой осторожностью ложились на утреннее полотно неба. Но по мере прибытия главного исполнителя, изгоняющего темноту и заступающего на своё дневное дежурство, они более уверенно своими острыми пиками начинали прореживать небосвод, рассеивая темноту ночи.

Город просыпался и каждый спешил внести свою лепту в эту неповторимую, шумную, с множеством диссонирующих звуков – песню. Громыхали по рельсам трамваи, машины не укротимым потокам мчались по улицам. Хлопали двери метро – выплёскивая толпы людей, спешащих к пункту своего назначения: на работу, в школу, в детские сады, в офисы, цеха, на утренние лекции, на электрички, поезда и просто, в магазины.

После умиротворённой тишины и первозданной красоты. После всех тех чудес, с которыми они познакомились в Иволгинском дацане, весь этот мир с его суетой и вечно спешащими людьми, всей своей тяжестью давил так, что хотелось закрыть глаза, зажать уши и просто побыть в тишине. Воздух разрывал лёгкие, невозможно было дышать. Его Металлический привкус оседал во рту, скрипел на зубах и не давал вздохнуть полной грудью.

– Как мы этого не замечали, – Шурка посмотрела на Бориса – Это же просто газовая камера, дышать просто невозможно. –

– Не преувеличивай. Ты этим воздухом с детства дышишь и ничего. Жив, здоров, – повернувшись к другу, усмехнулся Борис. – Потерпи, через несколько дней привыкнешь, даже замечать ничего не будешь. Человек – это такая скотина, ко всему привыкнет. –

Договорившись встретиться вечером, ребята отправились по домам. Нужно было привести себя в порядок: искупаться, переодеться, спокойно, без суеты, позавтракать, включить телевизор, узнать, чем и как жила страна без них, а самое главное – обзвонить всех ребят из их группы и узнать – «Что день грядущий им готовит?» Но мечты о спокойном отдыхе возле телика, с чашкой чая и бутербродами не суждено было сбыться. Уже через несколько часов, Борис сидел напротив друга.

– Шур, может это всё нам показалось? Не было никакого путешествия. Мы наверно напились и, как всегда, отключились. Что ты помнишь? –

– Я? Я помню, как мы стояли у камня желаний. Потом я закрыла глаза, загадала его и… Больше ничего. –

– Вот именно. Я тоже помню, как стояли, загадывали, а после провал в памяти. Может нам, правда всё это приснилось? –

– Приснилось? А это что? – Шурка помахала билетами. – А брелок с оленем тоже приснился? – Мистика какая-то, ладно с этим мы потом разберёмся. Сейчас самое главное позвонить ребятам. – Борис потянулся к телефону, но его опередил звонок. На экране высветилось – красавчик.

– Где вас там черти носят? Я уже заколебался звонить. Вне доступа, да вне доступа, – звенел в трубке возмущенный голос Алексея. – Мы думали, что вы с перепоя, куда-то, как всегда, влипли. –

– Мы на месте, вернее у Сашки. Его самого нет, так он свою сестренку попросил за домом присматривать, ну вот мы с ней, так сказать, чистоту наводим. – выпалил Борис.

– Знаем, какую чистоту вы там наводите, наверно давно уже всё «отполировали и прочистили», – засмеялся Алешка. – Хватит «убираться», пляшите, сбылась ваша мечта. Помните, как в известной песне – «мальчик хочет в Тамбов, но не летят туда сегодня самолёты и не едут поезда» Так вот, голубки наши, в отличие от текста песни у нас и самолёты летят, и поезда едут, правда, не в сам Тамбов, а в Мичуринск. Есть такой зелёный, яблочный рай недалеко от Тамбова. Быстро собирайтесь. Нас приглашают на день города. Сбор в шесть у вокзала. – Ребята, зная, что никакие отговорки не помогут, начали собираться в дорогу. У них за время их совместной музыкально – гастрольной жизни сложилось твёрдое понимание – приказы не обсуждаются.

Мичуринск, встретил их тёплым, почти летним днем. Это был небольшой, построенный на холме город, основанный в 1635 году по указу царя Михаила Федоровича Романова, «для бережения от татарских воин меж Воронежских и Циенских верхов на Урляпове городище, или где пригоже построить город той же осенью». Воеводами Иваном Биркиным и Михаилом Стешнёвым было выбрано прекрасное место на высоком зелёном холме – Козлово урочище. Вскоре, была построена крепость, ставшая оборонительным пунктом на южных границах России. Вот так и возник город Козлов – Мичуринск. Очень набожный. Православный городок охраняли двенадцать храмов. Самый старший из них основанный 1627 году иеромонахом Иосифом – Троицкий мужской монастырь. В самом центре города стоит во всей красе храм Ильи – пророка. Боголюбский собор, напоминающий известный храм Христа Спасителя в Москве радует прихожан своей изысканной, божественной красотой. Церковь Всех Скорбящих, построенная в восемнадцатом веке, органично вписывается в зелёный наряд города. К сожалению, остальные храмы были разрушены. Но недаром, город получил второе название – Мичуринск. Он как феникс из пепла возродился вновь и радует всех своей индивидуальностью, неповторимым зелёным узором яблоневых садов. Иван Владимирович Мичурин помог ему вновь стать известнейшим городам – садом.