Текст книги "Взрыв направленного действия"

Максим Шахов
Взрыв направленного действия

Глава 1

Обогнув в фойе уродливый фонтан без воды, заваленный позеленевшими булыжниками, Виктор Логинов не стал дожидаться лифта, легко взбежав на третий этаж лучшей ипатьевской гостиницы «Турист». В свои тридцать с небольшим он находился в отличной форме и всем своим элегантным обликом совсем не походил на подполковника Главного управления ФСБ по борьбе с терроризмом. Сексуально озабоченные особи женского пола обычно почему-то принимали его за ведущего какой-то телепередачи. Впрочем, бывали и исключения. Дежурная администраторша гостиницы, кажется, всерьез полагала, что он – координатор одного из политических блоков, присланный из Москвы пришпорить периферийных соратников в преддверии приближающихся выборов.

Переступив порог своего «люкса», Логинов первым делом сбросил куртку и, поддернув рукава батника, умылся. Поездка в колонию, расположенную почти в ста километрах от Ипатьевска, не принесла каких-либо ощутимых результатов по делу о взрыве на одном из рынков Москвы, чего, в общем-то, и следовало ожидать. Но она оказалась еще и на редкость утомительной. «Волга» Ипатьевского горуправления ФСБ раз пятнадцать застревала на размокшей от внезапного ливня лесной дороге, а обратно до выезда на асфальт ее вообще тащил волоком зоновский «ГАЗ-66».

Вообще вся полуторанедельная эпопея Логинова с посещением колоний, в которых отбывали наказание представители ультралевых и ультраправых террористических группировок, оказалась абсолютно напрасной. Забитые и затравленные ворами, как правило, опущенные, вчерашние боевики не только не могли чем-либо помочь следствию, но и сами остро нуждались в помощи.

Родион Синицын, взорвавший несколько лет назад памятник в Царском Селе, вообще упал в голодный обморок прямо в кабинете начальника оперчасти колонии. Логинов отдал заключенному свой обед и возвратился в Пермь уже затемно, голодный и злой. Это случилось еще в самом начале поездки, и скуластое мальчишеское лицо с впалыми щеками преследовало Логинова всю командировку.

Резонансное дело о взрыве на московском рынке явно зашло в тупик, а выборы неумолимо приближались. В этой ситуации на Главное управление по борьбе с терроризмом давили со всех сторон – и разнообразные СМИ, и руководство. В результате начальник УБТ Олег Николаевич Локтионов не выдержал нервного перенапряжения и слег с инфарктом. После этого малоперспективное следствие по делу лично возглавил зам Локтионова генерал Максимов.

Беспрецедентные оперативные мероприятия в провинции позволяли Максимову не только отработать все даже самые маловероятные версии, но и хоть как-то умерить гнев руководства ФСБ. Вытирая лицо китайским полотенцем с веселеньким рисунком, Логинов живо представлял себе, что будет происходить сегодня вечером в начальственном кабинете с грандиозными позолоченными часами на Лубянке. Генерал Максимов, часто моргая и слегка картавя, доложит, что столько-то сотрудников Главного управления по борьбе с терроризмом колесят по всей огромной стране от Калининграда до Владивостока, роя носом землю и соответствующим образом ориентируя территориальные органы.

В самом конце энергичного доклада генерала часы пробьют полночь, и после небольшой паузы в повисшей тишине раздастся негромкий голос директора ФСБ:

– Это все хорошо, Валерий Иванович, но где же результат?..

– Результат, – близоруко прищурившись, скажет генерал Максимов, – категория вероятностная. Все необходимое для его достижения делается. Результат будет.

– Вы понимаете, – как всегда невпопад влезет один из замов директора, – что внутриполитическая ситуация просто обязывает нас, то есть в первую очередь вас?.. Вы понимаете, о чем я?..

– Так точно. Понимаю, – вздохнет генерал Максимов, потупившись.

И все. Замдиректора останется доволен тем, что генерал проникся его словами о внутриполитической ситуации, а люди получат возможность спокойно продолжать работу. Без излишней нервозности и ценных указаний руководства. Ради этого генерал Максимов мог и переморгать. И ради дела – тоже. Достижения реального результата трудно добиться, когда тебе каждые пять минут указывают, как тебе делать твою работу.

В общем, Логинов в одночасье забыл о полчищах тараканов в дрянных гостиницах, жутковатых комплексных обедах, тоске лагерей и прочих прелестях неудачной командировки. Отрицательный результат – тоже результат. Причем реальный до безобразия. Это была еще одна аксиома генерала Максимова. На заре туманной юности генерал умудрился закончить физмат и по части аксиом мог дать фору кому угодно. За глаза в управлении его даже называли Синусом.

С чувством удовлетворения Логинов прошел из ванной в гостиную с прожженным диваном и давно утратившим свою девственность «Рекордом» и распечатал последнюю пачку «Житана». В провинции с «Житаном» было туго, и блок сигарет Виктор брал с собой из Москвы. Он едва успел прикурить, как в стекло забарабанили тяжелые капли. Подойдя к окну, Логинов отодвинул штору и чертыхнулся.

Тяжелые лохматые тучи со скоростью курьерского поезда надвигались на город со стороны областного центра, словно в фильме о конце света. За зданием гостиницы у забора заметался на цепи и протяжно завыл охранявший автостоянку здоровенный пес. Логинов чертыхнулся еще раз. Было похоже, что на завтрашнем утреннем авиарейсе до Москвы можно поставить жирный крест. И на обеденном – тоже.

В субботу, четырнадцатого, Асе исполнялось десять лет. Дочка считала, что это ужасно круглая и торжественная дата, и взяла с Логинова слово, что он обязательно будет присутствовать на дне рождения.

Виктор посмотрел на пса внизу и вдруг решился. Молоденький водитель фээсбэшной «Волги» рассказывал, что в Москву к родственникам жены они всегда ездят из соседней губернии. Садятся на Волочаевской в проходящий поезд – и никаких проблем. До станции всего восемьдесят километров – в три раза ближе, чем до областного центра.

Перспектива более двух суток трястись в кишащем тараканами вагоне не очень прельщала Логинова. Но застрять в этой Тмутаракани неизвестно насколько ему хотелось еще меньше. Правда, завтра, по слухам, в областной центр должен был нагрянуть сам «золотой голос» России Николай Колбасков, проводящий вояж по региону в пользу какого-то предвыборного блока. Да и коллеги из областного управления ФСБ, надо думать, наверняка расстарались бы по части «культурной» программы для Виктора. Только все это была ерунда. Логинова в Москве ждала дочка, и даже малоприятная перспектива неизбежной встречи с бывшей тещей не могла его остановить.

Делая последние затяжки, Виктор вспоминал, какой поезд – омский или екатеринбургский – проходит через Волочаевскую первым. Разговорчивый водитель знал расписание назубок, только слушал его тогда Виктор вполуха. А в общем-то это не имело значения. Главное было – добраться до станции. Ради дочки Логинов, если бы пришлось, мог прокатиться и на товарняке.

Ткнув сигарету в пепельницу, Виктор поднял телефонную трубку. Номер Ипатьевского управления ФСБ был простой – для тех, кто знал таблицу умножения: 32064. Логинов набрал тройку, потом – двойку, и тут со стороны боковой лестницы вдруг донесся хлопок выстрела. И вслед за ним – еще один…

Глава 2

Пройдя через буфет, потный толстяк двинулся по коридору. Он миновал несколько офисов, солярий, парикмахерскую и, предварительно выглянув из-за угла, через тридцать секунд энергичного аллюра по мягкому ковровому покрытию прошмыгнул мимо приоткрытой двери горничной на боковую лестницу. На втором этаже толстяк остановился смахнуть катившийся градом пот. Все так же на цыпочках он подкрался к своему номеру на четвертом этаже, осторожно повернул ключ в замке, проскользнул в дверь и только после этого перевел дыхание.

Звали толстяка Александр Федорович Неогурец. Так было написано в командировочном удостоверении. Еще там значилось, что его командировали на Ипатьевский завод железобетонных изделий для размещения заказа на изготовление контргрузов для башенных кранов. И то и другое было правдой.

Загадочные маневры толстяка объяснялись просто – он не хотел платить за последний день проживания в гостинице. Неогурец считал себя человеком бывалым, тертым, в командировочном смысле – даже крутым. А крутые денег на ветер не бросают. Особенно если у них в половине восьмого вечера проходящий автобус, на котором можно добраться домой за полцены, если сказать, что тебя обчистили в гостинице.

Немного отдышавшись, толстяк оглянулся на дверь и на цыпочках двинулся в глубь номера. Гостиница ему не понравилась сразу. Старый телевизор предприимчивые постояльцы выпотрошили на запчасти уже давно, а простыни были еще хуже той, которую Неогурец привез с собой и собирался при случае обменять на новую. В общем – не командировка, а одно расстройство. Правда, на заводе Александр Федорович прихватил килограмма полтора медного провода, а утром выпросил у какого-то грузина с третьего этажа «люксовскую» квитанцию, но бывали в богатой биографии Неогурца командировки и поудачнее.

Стараясь производить как можно меньше шума, толстяк прошел к стоящему у окна столу и вытащил из внутреннего кармана пиджака запечатанный пластиковый стаканчик «Русской» водки и завернутый в носовой платок кусок хлеба с котлетой. Водку он купил в счет сэкономленных командировочных в ларьке, а котлету с хлебом прихватил из заводской столовой.

Пластиковый стаканчик, правда, чуть сплюснулся, но настроение при виде его у толстяка мгновенно улучшилось. Размазав рукой пот по лбу, он, облизнувшись, осторожно расправил стаканчик и отодрал зубами фольгу. С водкой толстяк расправился в два приема, доел хлеб с котлетой и вытер о скатерть пальцы. Потом блаженно откинулся на спинку стула и уставился в окно. До автобуса оставалось еще три часа.

Несколько минут толстяк блаженно прислушивался к разливающемуся внутри теплу. В его мозгу блуждали всякие-разные мысли. Если вдуматься, командировочная жизнь не так уж плоха, особенно если ты – тертый калач, знаешь все ходы-выходы и не упустишь своего. Вот только с бабами…

Как всегда, при воспоминании о женщинах толстяк облизнулся. И шумно вздохнул. С женщинами ему не везло. Они почему-то не любили вонючих мужиков в драных трусах. Им подавай Ди Каприо в костюме от Диора. На худой конец – Никиту Михалкова во фраке с бабочкой. Но и на этот случай у толстяка кое-что было. Не запасные трусы и дезодорант «Олд спайс», а кое-что получше.

Снова воровато оглянувшись в пустом номере, Неогурец наклонился и вытащил из сумки порнографический журнал. Кажется, польский. В прошлой командировке ему здорово повезло. Журнал торчал в санузле между стенкой и сидячей ванной, и горничная его не заметила за клеенкой. Какое-то время толстяк рассматривал блестящие глянцем задницы и груди, все больше распаляясь, пока в уголках его рта не выступила слюна. Тут он наконец не выдержал.

Правая рука сама собой скользнула под стол, нашаривая ширинку. Лихорадочно борясь с заевшей «молнией», толстяк не отрывал взгляда от красотки, бесстыдно развалившейся на весь разворот журнала. Наконец «молния», тихонько вжикнув, сдалась, толстяк рывком оттянул резинку трусов… И тут вдруг раздался короткий стук в дверь.

С перепугу толстяк едва не упал со стула, но удержался. Мгновенно застегнув ширинку, он быстро сунул журнал в сумку и только тут, услышав голоса, сообразил, что что-то здесь не так. Голоса доносились сверху – из номера пятого этажа. И стучали в дверь тоже наверху. Но слышимость была просто удивительная. Приходя в себя, толстяк уставился в потолок, потом чуть повернул голову и понял, в чем тут дело.

В гостинице недавно поменяли часть стояка отопления. В углу, за шторой, в том месте, где труба уходила на пятый этаж, в плите перекрытия зияла приличная дыра. В комнате верхнего этажа ее просто прикрыли паркетом. В окно вдруг забарабанили крупные капли дождя, но толстяка уже занимало другое.

Кольца и зажимы, на которых висела штора, с виду очень походили на медные. Или латунные. В любом случае могли пригодиться в хозяйстве. Голоса и шаги наверху вроде затихли, и толстяк начал осторожно взбираться на стол, удивляясь, как это он не додумался до этого раньше. На каждую штору можно оставить по четыре зажима. Даже – по три. Лишь бы шторы висели. Горничная наверняка не догадается пересчитать зажимы.

Взобравшись на стол, толстяк потянулся ко второму от края кольцу на шторе, и тут совсем рядом вверху раздался приглушенный голос. Толстяк так и застыл в нелепой позе, боясь пошевелиться. Человек наверху старался говорить как можно тише, но несколько слов толстяк все же разобрал.

И от этих слов слипшиеся волосы на его голове моментально встали дыбом, а глаза едва не вылезли из орбит. Неогурец, конечно, смотрел по телевизору всякие кровожадные боевики, триллеры и все такое, но то было кино…

А тут все происходило в реальности. И Неогурец, оцепенев от ужаса и отчаянно потея, вдруг захотел только одного – тихо и как можно быстрее смыться из этой проклятой гостиницы. И из этого чертова города.

Но тут под окном вдруг жутко завыла собака, и нервы в самый неподходящий момент подвели толстяка. Испуганно дернувшись, он потерял равновесие и со страшным грохотом, уцепившись правой рукой за штору, рухнул со стола. Ударившись о паркет, он невольно охнул, и тут же сверху донесся зловещий голос:

– Твою мать! Где это?!

– В 413-м! Под нами!

– Быстрее туда!

Насмотревшийся боевиков толстяк примерно представлял, что в подобных случаях делают со случайными свидетелями. Но и без этого ноги сами уже понесли его к двери. Правда, в последний момент толстяк все же инстинктивно ухватил свою сумку, выскочил с ней в коридор и бросился к лестнице.

Подгоняемый шумом погони толстяк кубарем скатился по двум лестничным пролетам и вдруг заметил, что забранная решеткой дверь аварийного выхода третьего этажа бокового крыла гостиницы приоткрыта. В его голове промелькнула спасительная мысль. С ужасом слыша приближающийся сверху топот, толстяк ухватился потными пальцами за решетку и рывком распахнул дверь. Тут под сводами лестницы внезапно раздался жуткий грохот, и толстяк почувствовал, как что-то больно ужалило его в бок…

Глава 3

Бросаясь к двери, Логинов выхватил из наплечной кобуры пистолет. Он понял, что стреляли из одного ствола, судя по звуку – «макарова», и даже успел посмотреть на часы. В таких ситуациях он бывал уже сотни раз – на полигоне и в реальных условиях, так что все действия Виктор выполнял чисто автоматически, по усвоенной за многие годы программе.

Распахнув рывком дверь и тут же отскочив в санузел под прикрытие стенки, Логинов выждал какой-то миг и вылетел из номера. Справа было чисто, зато слева в коридор с лестницы вывалился странный толстяк с раскрытой сумкой и, виляя из стороны в сторону, помчался на Логинова. Толстяк был ранен. Увидев Виктора, он выпучил от ужаса глаза, потом как-то сразу обмяк и начал тормозить. И тут же вслед за ним с лестницы выскочил человек с пистолетом.

– Ложись! – заорал Логинов толстяку, одновременно смещаясь влево.

Человек с пистолетом был в приличных брюках и рубашке. На вид ему было лет сорок, но двигался он легко и быстро. Привычно поймав на мушку его правое плечо, Логинов крикнул:

– Бросай оружие! ФСБ!

Человек едва заметно вздрогнул, и тут произошло то, чего Логинов никак не мог предвидеть. Совсем было поникший толстяк вдруг бросился к нему с воплем «Спасите!!!» и полностью закрыл собой человека у лестницы. В следующую секунду подполковник услышал грохот выстрела и увидел, как мгновенно исказилось лицо толстяка.

Бросившись на пол и перекатившись под противоположную стенку, Виктор с двух раз попал стрелявшему в ногу. Тот уже успел отступить к лестнице, и теперь главное было – не дать ему уйти.

Охнув, раненый выстрелил еще два раза почти не целясь, и этого времени Логинову хватило, чтобы прострелить ему правое плечо. Пистолет с глухим стуком вывалился на пол. Клиент был готов. Вскакивая, Виктор успел оглянуться, отметил слабые движения толстяка у стенки и бросился вперед.

Осевший у стеклянной двери лестничной площадки мужчина не отводил от Логинова злобного взгляда. Левой рукой он нашаривал пистолет. Кажется, этот человек еще на что-то надеялся. Виктор невольно усмехнулся. Теперь, когда между ними не было толстяка, Логинов мог отстрелить ему даже мочку уха, не то что отключить другую руку.

Сейчас в этом просто не было необходимости, потому что Виктор сокращал дистанцию быстрее, чем человек возился с пистолетом. Логинов был уже в четырех метрах, когда раненый наконец нащупал рукоятку и начал поднимать дрожащую руку с пистолетом.

Слишком поздно. Виктор уже приготовился к завершающему броску, он уже знал, куда нанесет удар, какой силы, и даже примерно представлял траекторию падения выбитого пистолета.

– Бросай оружие! – заорал он.

И тут на лестнице вдруг грохнул еще один выстрел. Облачко мельчайших осколков стекла на миг возникло у головы сидевшего человека, голова дернулась в сторону и тут же упала, глухо стукнувшись о косяк. На противоположной стенке расплылось кровавое пятно.

– Не стрелять! – крикнул Логинов, на ходу прижимаясь к стенке и понимая, что уже поздно. – ФСБ! Кто там?!

– Милиция! – после небольшой паузы раздался с лестницы взволнованный, но уверенный голос. – Что тут происходит?

– Уже ничего! – зло бросил Логинов, опуская пистолет. – Можно выходить. Только оружие держать внизу!

– Понял! – уже спокойнее откликнулся тот же голос, и в двери появился моложавый майор в милицейской форме.

Не спуская с него глаз, Логинов достал левой рукой из кармана и показал запаянное в пластик удостоверение:

– Подполковник Логинов. Главное управление ФСБ. Ваши документы?

Майор едва заметно пожал плечами, но говорить ничего не стал. Немного повозился с пуговицей и молча протянул свое удостоверение.

– Так, – буркнул Логинов, быстро просмотрев документ и сличив фотографию с оригиналом, – значит, Матросов?

– Матросов, – опять пожал плечами майор. – А что?

– Ничего, просто фамилия героическая, – сказал Логинов, протягивая удостоверение обратно.

В это время в дальнем конце коридора раздался топот быстро приближающихся шагов. Виктор моментально развернулся, отпрянув к стене, и увидел еще одного милиционера, лихорадочно расстегивавшего на ходу кобуру.

– Ваш? – быстро спросил Логинов через плечо.

– Наш, – подтвердил майор и крикнул: – Коля, остынь!

– Понятно, – вздохнул Логинов. – Тогда вызывайте «Скорую», опергруппу и прокуратуру. Пусть разбираются. Мне сегодня еще уезжать…

Говоря это, Виктор сунул пистолет в кобуру и двинулся к лежавшему ничком толстяку. Крови под ним, как ни странно, было довольно мало. Наклонившись, Виктор попробовал нащупать пульс. Только это не понадобилось. Толстяк вдруг застонал и приоткрыл один глаз.

– Все нормально, – сказал Логинов, осторожно придерживая его за плечо. – Немного потерпи. Сейчас приедет «Скорая»…

Толстяк благодарно мигнул на Виктора глазом, приподнял голову и вдруг с трудом произнес:

– Он-ни… хотят его убить…

– Кого – его? – быстро спросил Логинов.

– Л-лугового… т-трин-надцатого… – последним усилием выдавил из себя толстяк, после чего его голова упала на пол, на губах вдруг проступила кроваво-красная пена.

Глава 4

На какой-то миг Логинов замер, потом быстро оглянулся и заорал:

– «Скорую» вызвали?!

– Да, – кивнул майор. – Коля… то есть лейтенант Звягин, уже звонит…

Логинов проследил за взглядом майора, увидел высунувшегося из открытой настежь двери ближнего номера постояльца и приказал:

– Из номеров никого не выпускать. Никаких посторонних чтоб не было в коридоре. Ясно?

– Ясно. А что случилось? – спросил майор.

– Ничего, – сухо бросил Логинов, снова склоняясь над толстяком. – Это дело будет вести ФСБ…

Пульс у толстяка был. Слабый, но был. Кажется, этот человек должен был выкарабкаться. Логинов подумал, не перевернуть ли его на спину, но решил не трогать. Дышит – и ладно. Врачи разберутся.

Убедившись, что майор Матросов занял позицию у двери, ведущей на лестницу, Логинов молча отстранил любопытного постояльца и спросил у лейтенанта, звонившего в номере по телефону:

– В «Скорую» уже дозвонился?

– Да.

– Перезвони еще раз. Проверь, выехала ли машина, и скажи, что это очень срочно. Понял?

– Да, – кивнул лейтенант, выжидательно глядя на Логинова.

– Так звони.

Оглядев еще раз толстяка, Логинов вернулся в свой номер. Подняв висевшую на проводе трубку, подполковник снова начал набирать номер городского управления ФСБ. Дежурный взял трубку сразу.

– Подполковник Логинов. Поднимайте управление по тревоге. Всех, кого можно, к гостинице «Турист». Опергруппу жду через пять минут. Боковое крыло. Третий этаж. Все…

Опустив трубку на рычаг, Логинов взглянул на часы, сунул в рот сигарету и вытащил из кармана лежавшей на диване куртки сотовый телефон. Судя по индикатору, сигнал, как и предполагал Виктор, был никудышный. Направившись к окну, он поводил телефоном из стороны в сторону, пока не отыскал оптимальную точку. В ней светилось чуть больше половины сегментов индикатора сигнала, но Логинов все же решил попробовать.

Пока телефон выплевывал из памяти номер, Виктор прикурил сигарету и успел пару раз затянуться. Пошел вызов. Логинов насчитал под шум дождя шесть длинных гудков, пока наконец услышал знакомый голос:

– Слушаю, Максимов…

Ощущение было такое, словно генерал говорил из погреба. Логинов оглянулся на дверь и начал:

– Здравия желаю, Логинов…

– Алло! – раздраженно проговорил Максимов. – Говогите ггомче! Вас пгохо сгышно!

Нервничая, генерал картавил заметнее. Виктор еще раз оглянулся на дверь, облокотился о подоконник и, прикрывая ладонью рот, почти прокричал:

– Здравия желаю, товарищ генерал! Логинов!

– А-а, это опять ты… – разочарованно протянул генерал. – Слушай, перезвони позже. Я сейчас занят.

– Я не могу позже! Это срочно!

– Что-что?.. Перезвонишь ночью?

– Да нет же! Дело срочное!

– О господи? Что там еще? Опять взорвали какой-нибудь памятник?

– Нет, – понизил голос Логинов. – Получена оперативная информация о готовящемся покушении на Лугового.

– На кого?

– На Лугового. Это кандидат в президенты от Патриотическо-либеральной партии олигарха Березуцкого…

– Да понял я уже, понял, – вздохнул Максимов. – Подожди, дай сориентироваться… Так. Ты сейчас вроде в Игнатьевске должен быть?

– В Ипатьевске.

– Ну да, в Ипатьевске… И получил там информацию о покушении на Лугового?

– Так точно, товарищ генерал. Луговой сейчас как раз совершает предвыборную поездку по этому региону.

– Понятно. А я думал, он в Москве. Вчера еще по телевизору показывали, как Березуцкий по телемосту из Лондона своим соратникам накачку давал. Ладно, проверим, где сейчас точно находится этот Луговой… Скажи лучше – детали предстоящего покушения известны – место, время, исполнители, оружие? Источник надежный?

– Предположительная дата – тринадцатое число. Больше ничего не известно. Источник тяжело ранен, без сознания. Его личность пока не установлена. Нападавший убит в перестрелке. Его личность тоже пока не установлена. Все произошло в коридоре гостиницы возле моего номера. Городское управление ФСБ мной поднято по тревоге. Опергруппа должна быть с минуты на минуту. Жду ваших указаний.

– Так, – после небольшой паузы сказал генерал. – Ничего толком не известно, источник при смерти, нападавший убит! Здорово. Почему не взяли нападавшего живьем?

– Почти взяли. Помогла родная милиция. Замначальника ГОВД лично подсобил из «макарова». Прямо в голову.

– Гогинов! Мне напгевать на мигицию! С них спгос какой – никакой! Что сгучись тепегь с этим Гуговым – отвечать пгидется нам?.. Понял?

– Понял.

– Значит, так. Я пока ничего не докладываю директору, но через два, максимум – три часа у меня должна быть подробная информация. Организуй там все как следует. Я на тебя надеюсь. Жду звонка.

– Есть, – сказал Логинов и посмотрел на истлевшую до фильтра сигарету.

Сунув телефон в карман и осторожно донеся окурок до пепельницы, он накинул куртку, чтобы не пугать народ своей немецкой сбруей с кобурой, и вышел из номера. В коридоре все было по-прежнему, если не считать нескольких зевак в дальнем конце, которых как раз оттеснял за угол лейтенант Звягин.

Логинов подумал, что майор Матросов, судя по всему, свое дело знает. Вообще, майор – подтянутый, уверенный в себе, с едва заметным шрамом на загорелом лице и чуть прищуренным взглядом голубоватых глаз – Логинову понравился. Женщинам он наверняка нравился тоже. Они любят блондинов. В общем, нормальный был мужик, если бы еще не палил без спросу из своего «макарова» – цены бы ему не было.

Правда, поначалу майор явно нервничал и старался это скрыть, но сейчас, судя по всему, уже более-менее успокоился, хотя на труп убитого им человека старался не смотреть.

Повернувшись и увидев Логинова, майор предложил:

– Может, послать Звягина встретить «Скорую»? А то они пока поднимутся…

Логинов согласно кивнул и оглянулся на лейтенанта, но тут из-за угла со стороны лифта вывалила целая делегация – три милиционера в бронежилетах с автоматами, охранник гостиницы в шикарном пиджаке с табличкой на лацкане, две женщины в белых халатах и почему-то гостиничный сантехник с детским портфелем и вантузом под мышкой.

Пропустив врача и медсестру «Скорой» и указав им на толстяка, Логинов повернулся и рукой преградил путь идущим следом милиционерам.

– Молодые люди! Экскурсия на сегодня отменяется! – резко сказал он.

Коренастый старший лейтенант с ершиком темных волос на непропорционально большой голове поправил на плече автомат и с угрозой спросил:

– А кто ты такой вообще?

– Петренко! – рявкнул сзади майор Матросов. – Ты мне еще поговори! Завтра на девять ко мне в кабинет! А сейчас – в машину! Ждать указаний!

– А че я сказал? – попятился старлей, по-прежнему глядя на Логинова недобрым взглядом. Потом развернулся и бросил своим орлам: – Че стали? Жмуров не видели? Слышали – всем в машину!

У всех троих прибывших милиционеров рукава рубашек были закатаны, а у одного сержанта на ногах даже красовалось некое подобие «казаков». В общем, вид у группы немедленного реагирования Ипатьевского ГОВД был лихой. Ребята явно насмотрелись боевиков. Логинов едва заметно покачал головой и подошел к колдующим над толстяком медикам.

– Ну что?

Пожилая врач, не оборачиваясь, сказала:

– Пока жив. Но случай тяжелый. Два проникающих ранения в грудную полость. Нужна срочная операция. Аня, носилки!

Логинов поднял голову и, встретившись взглядом с майором, прислушивавшимся к разговору, кивнул через плечо:

– Пусть ваши орлы организуют носилки, чтоб не болтались без дела.

– Петренко! – крикнул майор. – Носилки из «Скорой» – быстро!

– Я че – санитар? – оглянулся старлей. – Чуть что – сразу Петренко…

– Я тебе завтра покажу, кто ты, – пообещал майор. – Одна нога здесь, другая там!

Взглянув на часы, Логинов обошел склонившуюся над медицинской сумкой сестру и направился к убитому. Присев на корточки, Виктор ощупал его карманы, вздохнул и, не поднимая головы, спросил у майора:

– А вы-то как здесь оказались с лейтенантом?

– Плановая проверка. Рутина, но помогает в работе. В прошлом месяце накрыли двух заезжих квартирных воров. Интеллигенты – брали только золото и деньги.

– Понятно.

На лестнице возник непонятный шум, потом – топот, и буквально через несколько мгновений на этаж вылетели два вооруженных до зубов человека в голубоватых пятнистых комбинезонах и черных масках. Еще один прикрывал их с лестницы, целясь в Логинова из автомата.

– Всем к стене! Руки на затылок! – заорал один из пятнистых дурным голосом.

Логинов едва успел подумать, что боевиков насмотрелись не только местные милиционеры, как его уже развернули лицом к стенке, раздвинули ноги и вытащили пистолет. Чуть повернув голову, он увидел, что ту же процедуру в конце коридора проделали с лейтенантом Звягиным, охранником гостиницы и несколькими зеваками.

Единственным, кто по неопытности попытался сопротивляться, был сантехник, пару раз махнувший вантузом, но его быстро успокоили. Врача и медсестру в виде исключения трогать не стали. Логинов с тоской подумал, сколько не хватает извилин в голове у дежурного городского управления ФСБ, но так и не решил.

Из-за угла в таком же пиджаке, как у охранника гостиницы, появился начальник управления. Между полами пиджака торчал живот, на котором лежал галстук модной среди московских сутенеров расцветки. По дороге начальник управления о чем-то оживленно переговаривался с идущими следом сотрудниками и вертел плешивой головой по сторонам в поисках Логинова. Заметил он Виктора, только подойдя почти вплотную, и, внезапно переменившись в лице, скомандовал:

– Отставить!.. Назад! Виктор Павлович, бога ради.

– Пустяки, – невесело улыбнулся Логинов, здороваясь с начальником за руку, а с остальными – кивком головы.

Забрав пистолет, Логинов отвел начальника управления в сторону и тихо спросил:

– Что у вас за бордель? Я же ясно сказал дежурному – опергруппу, а не группу захвата!

– Да, но он подумал, что…

– Вы понимаете, о чем я говорю?

– Дежурный будет наказан! – выпалил начальник управления, вытягивая руки по швам.

– Да не в наказании дело, – поморщился Логинов. – Вся эта беготня с автоматами отбирает время и не приносит никакой пользы. Понимаете?

– Так точно, – словно китайский болванчик кивнул головой начальник управления.

Логинов тоскливо посмотрел на него и сказал:

– Ладно. Выходы блокировали?

– Да.

– Все?

– Ну, в общем…

– Первое – блокировать все выходы. Второе – обеспечить сопровождение «Скорой» и круглосуточную охрану раненого. И последнее – у вас толковый следователь есть?

– Да, – с облегчением вздохнул начальник управления, оглядываясь через плечо, – капитан Захаров.

– Захарова – ко мне. Оперативные работники пусть ждут. Выполняйте!

– Есть!

Начальник управления поспешно вернулся к ожидавшим его сотрудникам, а Логинов подождал, пока толстяка погрузили на носилки, и склонился над его сумкой.

– Товарищ подполковник! Капитан Захаров в ваше распоряжение…

– Остынь, – оглянулся Логинов. – Как зовут?

– Степан.

– Значит, так, Степан. Дело о покушении на убийство принимаешь к своему производству. Ввиду особой общественной опасности, сопряженной с риском для жизни многих людей. Ясно?

– Так точно.

– Потерпевший прибежал с лестницы. За ним с пистолетом гнался вон тот красавец. Я его ранил, а майор Матросов застрелил. Тоже, кстати, с лестницы. Необходимо срочно установить личности потерпевшего и нападавшего и отыскать всех, кто что-либо видел или слышал. Заодно надо организовать проверку всех подозрительных лиц. Ну, и все остальное… Документы раненого, если они есть, в этой сумке. При себе у него только мелочь, расческа и платок. Снимите на всякий случай отпечатки. Все. Я в номере. Жду.