Текст книги "Сезон охоты на «кротов»"

И Циркач стремительно скрылся за дверью.

– У вас есть какое-нибудь убежище в городе, о котором не то что в цирке, а вообще никто не знает? – поинтересовался Гера

– Есть, патрон. Очень надежное место. Сейчас Вадима дождемся…

…Здание цирка друзья покидали через «мусорный» выезд «слоновника». Так называли узкий внутренний двор, к которому примыкали клетки с животными. Если в цирке и остался наблюдатель для слежки, он окончательно потерял свой «объект».

Надежное убежище оказалось в самом центре Петроградской стороны, в гуще вековых домов с «глухими» дворами-колодцами и «слепыми» боковыми наружными стенами. Однако внутри многие такие дома стали теперь вполне комфортабельными и современными: сносились и перекраивались стены, объединялись квартиры и даже этажи, менялись коммуникации… в общем, за ваши деньги…

Гера с любопытством разгуливал по просторной двухуровневой квартире с высоченными потолками и толстыми метровыми наружными стенами. Здесь была даже своя сауна с маленьким бассейном и бильярдная комната! Безупречно работали кондиционеры, а внешний шум надежно изолировался качественными стеклопакетами.

– А главное, командир, что выходов из этого рая целых три! Причем, кроме парадного, в совершенно непредсказуемых местах: не просто на другую лестницу, а вообще в соседний переулок. В случае особой необходимости можно легко уйти по нескольким каскадно расположенным крышам – и это несмотря на семиэтажную высоту! По современным строительным меркам – 12–14 этажей.

– И кому из вас принадлежит вся эта роскошь? – поинтересовался журналист, утомленный осмотром апартаментов.

Друзья переглянулись и усиленно замотали головами:

– Так, одному знакомому…

– Да, как в музее: аккуратно, чисто, красиво, но никто не живет… Господа циркачи, прекратите мне лапшу на уши вешать! Я все-таки еще в состоянии определить, что здесь живет или жила женщина. Именно жила, а не приходила к кому-то из вас. Ну!

– Понимаешь, командир, мы сами хотели…

– Стоп-стоп-стоп! Меня начинают терзать смутные сомнения… Только не говорите мне, что…

Оба друга, синхронно кивнув, понуро опустили головы.

– Та-а-ак! – Гера плюхнулся в легкое воздушное кресло. – Вот это исполнительность! – Он обращался к Вадиму: – Я приказывал разбежаться, а ты одного в свой цирк пристроил, другую…

– Ты неправ, командир. «Другую» ты лучше меня знаешь: попробуй ей что-нибудь приказать, ха! Она сама решила. – И еще очень тихо добавил: – Да и в цирке она не работает вовсе…

– У вас здесь везде цирк! – Талеев шумно выдохнул. – Где вы прячете это восточное сокровище?

Ответил Толя:

– Патрон! – Он упорно не хотел избавляться от такого обращения к Талееву. – На самом деле это серьезный разговор. – Они с Вадимом тоже устроились в креслах вокруг низкого столика со стеклянной крышкой. – Наша Галина непременно хотела завершить какое-то свое дело в Трехграничье. Сказала, что не может подставить и бросить людей, которые ей доверились…

– Людей… Бандитов и контрабандистов! Там, на стыке Ирана, Туркменистана и Афганистана, других просто нет. И вообще, ее туда генетически тянет. – Вадик никак не мог промолчать.

Все они знали, что Галину Алексееву в возрасте двух или трех лет, раненную и брошенную, подобрал в окрестностях города Герата отряд советского спецназа, возвращавшийся с операции. Они же привезли ее в Москву, дали имя и фамилию. А теперь большинство выполняемых девушкой заданий проходили как раз на южных границах. Этому, конечно, способствовали ее характерная восточная внешность, прекрасное знание многих тамошних языков и наречий и, по ее же признанию, неудержимое желание вновь и вновь возвращаться на родину предков.

– Гюльчатай что-нибудь уточняла о своем «деле» там? – спросил Гера.

Анатолий сокрушенно развел руками:

– Да и связи с тем районом никогда не бывает. Обещала только, что максимум за неделю управится. Уже пять дней прошло. Так что…

Четко уловив, что «пик гнева» у журналиста миновал, Вадик радостно поведал:

– Вот ты всю квартиру облазил, а целую секретную комнату не обнаружил! Там Гюльчатай военно-стрелковый склад устроила. Ну и мы кое-что свое добавили. Покажу – ахнешь! На локальную войну в небольшом регионе хватит.

– Отлично, отлично, – отрешенно пробормотал журналист, возвращаясь мыслями к недавним цирковым событиям. – А что вы думаете о нашем «малокалиберном» снайпере?

– Похоже, «хвост» потянулся за тобой из Москвы. – Вадим был серьезен и обстоятелен. – На качественную детальную разработку такой ликвидации надо несколько дней, а у них, похоже, было лишь несколько часов. О нас с Толиком они, может быть, и знали, но не предполагали здесь встретить. Иначе не стали бы свое шоу в цирке устраивать.

– В Москве никто не знал о моей поездке… Что ж, значит, сработал вариант тотального подключения всей агентуры: вокзалы, аэропорты, посты ГИБДД, штатные осведомители, бомжи, уличные попрошайки. Кто-то меня опознал. Это только в наших сериалах кого-то обнаруживают исключительно благодаря феноменальным разыскным способностям профессионала-одиночки. На деле же девять десятых таких случаев – это заслуга улично-казенной агентуры…

В этот момент неожиданно и громко зазвонил мобильный телефон Талева.

Украина, ближний пригород Киева. Загородный особняк господина Полушки. Накануне описываемых событий

Яркая луна освещала высокую каменную стену вокруг богатого трехэтажного особняка. Ее ровный свет заливал и все пространство небольшого внутреннего двора с искусственным бассейном, аккуратно подстриженной травой и причудливо проложенными дорожками. В доме светились лишь два узких окна на первом этаже в самой дальней оконечности левого крыла. Здесь находилось помещение охраны.

За небольшим круглым столом с картами в руках расположились четыре человека. Еще один полулежал на диване перед включенным без звука телевизором и откровенно спал. На сервировочном столе рядом с электрической плитой стояли несколько открытых бутылок виски. Время от времени кто-то из игроков поднимался, подходил к этой импровизированной барной стойке, брал понравившуюся бутылку и наполнял спиртным стаканы перед остальными игроками.

Такое вопиющее нарушение всех установленных правил было возможно лишь в отсутствие хозяина особняка. Еще вечером вместе с прилетевшей из России родственницей и ее двумя детьми он уехал в «летнее бунгало» – расположенную на самом берегу Киевского водохранилища легкую двухкомнатную постройку. Там со всеми удобствами можно было половить рыбу на утренней зорьке, а днем покататься с ребятами на быстроходном катере или даже пройтись под парусами на личной яхте. С собой они взяли лишь начальника охраны и шофера-телохранителя.

Ну а, как известно, кот из дома – мыши в пляс. До танцев, правда, дело еще не доходило, но вся смена охранников была уже в приличном подпитии. Оставленный старшим в особняке черноволосый усатый парень, проиграв очередную раздачу, решил, видно, приостановить это недопустимо наглое «раздевание»:

– Н-ну-ка, – слегка заикнувшись, приказал он, – Стась и Данила марш на обход!

– Так мы ж это… недавно… в полночь еще…

– А теперь сколько, а? Два часа! Надо было гонять вас, как положено, каждые полчаса, тогда бы и проиграл не так много.

Названные охранники не стали спорить; прихватив оружие, они не спеша выбрались на улицу.

– А тебе чего, особое приглашение надо? – разошелся «начальник». – Обойди дом, проверь чердак. Да чтоб все двери заперты были, ясно?!

Последний игрок по примеру товарищей скрылся за дверью. Черноволосый усач достал мобильный телефон и нажал несколько клавиш.

– Бойцы на обходе по штатной схеме, – доложил он. – В караулке я и еще один спящий охранник…

Через наружный забор метнулась абсолютно черная тень. За ней еще одна, и еще…

Дозорную группу быстро ликвидировали несколькими выстрелами в спину из пистолетов с глушителями. Та же участь постигла и одинокого «обходчика» особняка в одном из коридоров второго этажа. Трупы не уносили и не прятали.

Один из таинственных захватчиков в черной маске с прорезями для глаз вошел в «караулку».

– Ну, что так долго?! – поднялся ему навстречу из-за стола «командир».

Вошедший приложил палец к губам, направил пистолет в голову мирно посапывающего на диване охранника и нажал на курок.

– Где мои день… – Хладнокровное убийство на его глазах недавнего сослуживца не произвело на черноусого никакого впечатления.

Убийца сокрушенно покачал головой и, слегка повернув длинный ствол пистолета, дважды выстрелил в грудь предателя. Потом, приоткрыв дверь наружу, негромко свистнул. Тут же на пороге возник черный силуэт.

– Этого, – убийца указал на труп «командира», – в машину. Еще одного захватишь со двора. Ясно?

Получив молчаливый кивок, он быстро вышел из караулки и направился в сторону парадного входа в особняк. Там не обошлось без непредвиденной накладки. Во время вскрытия большого сейфа в кабинете владельца входная дверь неожиданно скрипнула, и на пороге застыла женская фигура в домашних шлепанцах и наспех наброшенном халате.

– Что… вы тут делаете?! Я…

Договорить она не успела: один из «работающих» тут же подобрал отложенный в сторону пистолет и мгновенно выстрелил. Женщина, захрипев, упала, но попыталась выползти из комнаты, зажимая одной рукой простреленное горло. Бандит быстро настиг ее и хладнокровно выпустил еще одну пулю в затылок. Жертва больше не двигалась…

Подошедший главарь внимательно вгляделся в лицо убитой.

– Судя по фотографиям, это – постоянная домработница, – пробормотал он, – только нас никто о ней не предупредил. Ладно, пусть так и лежит. В общую картину ограбления она вписывается.

Следующие два часа вся группа продолжала тщательно обыскивать каждое помещение жилого дома и хозяйственные постройки. Еще два обнаруженных сейфа были быстро и ловко вскрыты и опустошены. Пачки денег, драгоценности, даже порошок в прозрачном пластиковом пакете перекочевали в большую сумку грабителей. Однако их главарь был явно недоволен.

– Ищите, ищите! – неустанно подгонял он. – Документы, записи, любые носители информации.

Все бумаги он просматривал лично и откидывал в сторону: интересующих его материалов не было. На улице заметно посветлело, когда он приказал прекратить поиски. А потом связался с кем-то по рации:

– Мы закончили в доме. Ничего не обнаружено. Доложите обстановку у вас.

Ему ответили:

– Мужчина и мальчик собираются на рыбалку. Женщина продолжает спать. И девочка – тоже. Похоже, оба охранника останутся в бунгало.

– Ясно. Через пятнадцать минут будем у вас. Отбой.

В двухстах метрах от дачного домика Полушки находился пологий лесистый холм. Оттуда двое наблюдателей постоянно контролировали все перемещения обитателей бунгало. Туда же неслышно подъехал черный микроавтобус, из которого высадилась и рассредоточилась вся группа бойцов, только что завершивших кровавую расправу в загородной резиденции бизнесмена.

Главарь, переодевшись в пестрый комбинезон, удобно расположился в неглубоком полуокопчике и, прижав к глазам полевой инфракрасный бинокль, выслушивал короткий доклад старшего на посту.

– Только что на моторной лодке отправились на рыбалку три человека: мужчина, мальчик и шофер-телохранитель. В доме продолжают спать женщина и девочка, а начальник охраны на летней кухне готовит завтрак.

– Ясно. Вижу. Внимание всем! Готовность захвата пять минут. Охранника ликвидировать снаружи. Полная тишина и никаких следов борьбы! Больше никто не должен пострадать. Вопросы? Нет? Отсчет времени пошел!

Короткими перебежками под уклон холма пятеро бойцов устремились к домику…

…Охранник что-то готовил на мангале у самой границы участка рядом с начинающимися зарослями невысоких, но плотных кустов, когда боковым зрением заметил мелькнувшую у входных дверей бунгало тень.

– Ольга Георгиевна? – окликнул он. – Настя?

Ему никто не ответил. Встревоженный охранник замер, вглядываясь в отбрасываемую входным козырьком тень. Правая рука потянулась к плечевой кобуре за оружием. В этот момент тонкая стальная петля захлестнула его шею, а в поясницу уперлось жесткое колено невидимого противника. Охранник выгнулся назад, пытаясь ослабить натяжение удавки, и тут же сильнейший удар в незащищенный живот, казалось, разорвал до предела напряженные мышцы брюшного пресса. Вместе с болезненным всхлипом из легких вырвался весь запас воздуха. А стальная нить уже врезалась под кожу… Еще мгновение – и рассеченная трахея положила конец мучениям охранника. Его руки безвольно повисли, а ноги подогнулись. Он был мертв.

В маленькую спаленку ворвались сразу трое нападавших. Главарь с одним из помощников метнулись к кровати, на которой неожиданно разбуженная женщина начала приподнимать с подушки растрепанную голову. Ее глаза широко раскрылись от ужаса, а изо рта вот-вот был готов вырваться истошный крик. Однако главарь опередил его, крепко придавив рот и нос женщины руками в перчатках. В это время помощник обхватил ее ноги обеими руками и сильно сдавил, прижав к кровати. Главарь лишь слегка ослабил свою хватку, когда несчастная начала задыхаться. Еще один бандит направился к короткому узкому диванчику, на котором спала девочка. В его руке уже был зажат платок, пропитанный какой-то жидкостью. Он плотно прикрыл им лицо девочки.

– Ни звука! – громко приказал главарь женщине. – И тогда ничего с тобой не случится. И с твоей дочерью тоже!

После этого он одной рукой достал из кармана комбинезона моток скотча и ловко заклеил рот своей жертве.

– Я ни о чем не стану спрашивать. Я буду только приказывать, а ты моргай в знак полного понимания. Ясно?

Женщина продолжала смотреть в лицо бандита, полностью закрытое черной маской, распахнутыми от испуга глазами. Тогда главарь сильно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу:

– Я спросил: «Ясно?» – прорычал он.

Из уголка рта женщины на подбородок потекла струйка крови, и она усиленно заморгала.

– Вот так. Теперь вижу, что понимаешь. Ты – Ольга Георгиевна Алексахина, вдова бывшего помощника Президента России. – Бандит действительно не спрашивал, а утверждал. – Нам известно, что твой муж оставил после себя кое-какие важные бумаги…

Ольга усиленно замотала головой из стороны в сторону: «нет!» Ее мучитель мгновенно нанес короткий резкий удар по щеке:

– Я не спрашиваю! Если дальше будешь «не понимать», сломаю тебе палец. Или всю руку.

Теперь женщина без напоминания моргнула.

– Итак, ты найдешь и принесешь мне эти бумаги. – Бандит выжидательно посмотрел на женщину и дождался ее неуверенного сигнала. – Мне неважно, в каком сейфе, банке, ячейке они лежат. Или глубоко зарыты на даче. А может, тебе надо вспомнить свой разговор в кафе с журналистом Талеевым? Да-да, я и об этом осведомлен! Но повторяю: это – неважно. У тебя есть три дня, чтобы передать мне эти бумаги. Залогом успешного выполнения тобой нашего договора послужит твоя дочь… Не дергайся! Да, мы заберем ее с собой, но до истечения назначенного срока с ее головы не упадет ни один волос. А потом… Ты достаточно умная женщина, чтобы понимать, по каким частям я стану присылать тебе ее ежедневно. Не буду даже говорить, что произойдет, если ты попытаешься привлечь в это дело милицию. А у тебя еще и сын есть… Мы станем негласно наблюдать за каждым твоим шагом, но не будем ограничивать в перемещениях. Если надо, поезжай в Москву. Да хоть в Рио-де-Жанейро! Но через три дня… Сейчас с рыбалки вернутся Полушка и твой сын. Надеюсь, что ты сумеешь объяснить своему дальнему родственнику…

В это время с улицы донесся короткий пронзительный свист, и главарь заторопился:

– Главное условие: документы ты привезешь мне вместе с Талеевым! Вот тебе мобильник. – Главарь бросил на кровать сотовый телефон. – По истечении срока я позвоню на него и назначу точное время и место встречи. Кстати, запомни для себя, что все это, – бандит повел рукой, – и кое-что еще организовал ваш начальник охраны. Он подобрал себе пару помощников из числа своих подчиненных, а теперь скрылся. А для «органов» – девочка просто уехала на время погостить к какой-нибудь своей троюродной тетушке по дедушкиной линии в глухую хохляцкую деревеньку. Ясно? Ну?!

Алексахина испуганно заморгала. Главарь удовлетворенно кивнул и нанес несильный, но профессионально точный удар кулаком в подбородок своей жертвы. Ольга мгновенно «отключилась». Один из бандитов легко вскинул себе на плечо хрупкое тельце крепко спящей девочки, а второй в это время надежно опутал руки и ноги женщины скотчем. После этого все трое бегом покинули дачный домик. Снаружи к ним присоединились двое их товарищей, аккуратно неся на руках тело начальника охраны.

Через несколько минут с вершины холма неслышно отъехал черный микроавтобус.

Талеев слушал телефон, не перебивая. Лишь в самом конце он произнес:

– Я понял все. Успокойтесь, Ольга! У нас нет времени для паники. Я начинаю действовать немедленно. Никуда не уезжайте! В самое ближайшее время я буду у вас. И… в общем, все будет хорошо! Обещаю.

Он отключил мобильник и пробормотал:

– Только этого нам сейчас и не хватало. Хотя все это – звенья одной цепи. А цепь затягивается на нашей шее сильнее и сильнее. Так, друзья, – теперь журналист говорил уверенно и громко, – пришла пора посвятить вас во все подробности. Слушайте внимательно, вопросы потом.

Гера заговорил о событиях последних дней, стараясь не упускать ни одной детали. Завершил свой рассказ он кратким изложением содержания последнего телефонного звонка с Украины.

– Это уже переходит все границы! – воскликнул Вадик.

– А убийство наших товарищей под Москвой в эти границы вписывается? – резонно заметил Толя.

Обычно спокойный и рассудительный Талеев гневно заметил:

– Идет война на уничтожение. Наш противник изначально наплевал на всякие границы, но похищение детей… Что ж, с нашей стороны тоже допустимы все методы и способы. Вот только пока мы не можем диктовать свои условия. Если придется, я отдам медальон с флешкой…

– Думаешь, тебя эти отморозки чай попить пригласили?! Ты не уйдешь оттуда живым! – завозмущался Аракчеев, а Толик спросил о другом:

– Патрон, а что же все-таки это за «Последний ход в последней партии»?

– Не знаю, Толя. Совсем не знаю! Может, это вовсе не о шахматах. Но без пароля мы вряд ли откроем доступ. А вот наши враги, задействовав свои огромные ресурсы, пожалуй, справятся с этой задачей.

– Значит, флешку нельзя отдавать! – как всегда, быстро и уверенно резюмировал Вадим.

Ему никто не возразил. Журналист начал расхаживать по комнате, рассуждая вслух:

– Наша личная безопасность пока отходит на второй план. Также оставляем открытым вопрос с агентством «Стелс». При всей катастрофичности создавшегося положения я вижу в нем некоторые наши преимущества…

– ?

– Ну, смотрите. Не от хорошей жизни противник так форсировал попытку моей ликвидации. А уж такая поспешная операция с похищением на заграничной территории… Вывод: нашим чекистам – и тем, кто стоит за ними! – явно не хватает времени. Их подгоняет какое-то очень важное событие, которому мы, а также любые посмертные откровения Алексахина, можем стать серьезной помехой. Разобраться в этом нам тоже еще предстоит. Но пока они находятся на украинской территории…

– А может, девочку уже вывезли в Россию?

– Нет, Вадик. Там недалеко граница с Белоруссией, туда они не сунутся. До России значительно дальше. Не рискнут они на такой вояж: Украина хоть и предельно дружественная, но болезненно независимая и в чем-то уже чужая. Будут ожидать где-то в недалеких окрестностях. Им так удобнее. При таком раскладе у нас есть шанс обнаружить их гнездо раньше истечения срока ультиматума…

– Господи! Дай нам их координаты, и целый полк спецназа ФСБ им не поможет! – перебил командира Вадим.

– Мой горячий друг! У меня на этот счет появился свой собственный план. И пока без привлечения высоких небесных сил. Мы, безусловно, отправляемся сейчас на Украину, только разными путями. Давайте обговорим дислокацию, связь и задачи каждого из нас.

На разработку плана у них ушло часа полтора. После этого Талеев выехал в аэропорт, а Вадим и Толя занялись подготовкой необходимого снаряжения и оружия: их путь лежал через сухопутную границу.

Глава 4

Через полсуток Герман Талеев был в загородном особняке бизнесмена Полушки и уже выслушал маловразумительный рассказ Ольги Алексахиной о событиях в охотничьем бунгало, а также комментарии самого хозяина по ограблению его дачных апартаментов.

– Нет! Ни за что не поверю, что Тимофей мог организовать такое! – уже в который раз горестно восклицал Полушка. – Он же у меня командует охраной с самого начала, как родной стал…

Журналисту мало что дали эти сведения, зато осмотр бунгало и подробное обследование внутреннего двора, «караулки» и комнат загородной резиденции однозначно убедили его в хорошо организованной «подставе». Без особого труда он обнаружил следы пребывания на этих объектах посторонних людей, а выпотрошенные сейфы говорили не о хищении денег и драгоценностей, а о тщательных поисках интересующих грабителей документов.

Бандиты даже не обратили внимания на стоящий на хозяйском письменном столе небольшой набросок в обычной фоторамке. А ведь это была рука самого Айвазовского! На любом международном аукционе за него дали бы не одну сотню тысяч долларов. Повертев в руках драгоценный рисунок, Гера вспомнил о какой-то упущенной детали и попросил Ольгу еще раз осмотреть ее комнату.

Они поднялись на второй этаж, и Талеев сосредоточенно огляделся. В этой комнате не было сейфов, и «грабители» лишь повыкидывали на пол все содержимое многочисленных ящиков комода и двух прикроватных тумбочек. Нет, не это мельком заинтересовало журналиста. Что же тогда?

Его взгляд остановился на полке под большим овальным зеркалом. Цветы в хрустальной вазе, несколько флаконов с духами и лосьонами, бесчисленные баночки с кремами и гелями, коробочки с пудрой, румянами, тенями, большая настольная фотография в рамке, повязанная черным траурным лоскутом… Где-то он уже видел такую. Да, в Кремле, во время торжественной панихиды. Только там, у гроба, такая фотография была увеличена до размеров портрета и отретуширована. Несомненно, что негатив был один.

Гера вертел в руках фотографию. Неожиданно яркий луч прикроватного бра упал на один из ее затемненных углов… Так вот что заинтересовало Талеева: в кадр попал маленький кусочек какого-то постороннего предмета. Черный угол чего-то. Журналист подозвал Алексахину:

– Послушайте, Оля. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, когда и как делалась эта фотография.

Женщина ответила, не задумываясь:

– Тут и вспоминать нечего. Буквально за сутки до своего… своей… кончины Володя сам попросил меня ее сделать. Сказал, что срочно понадобилась для какого-то репортажа. Я, помню, еще недоумевала: почему не вызвать штатного фотографа? А он сказал, что доверяет только моим любящим рукам…

Глаза женщины наполнились слезами, но она остановила подступающие рыдания:

– Володя сел за свой письменный стол и позировал мне.

– Так это – фото сидящего за письменным столом Алексахина?

– Ну да, конечно. Потом уже, для похорон, фотографию увеличили, и остались только руки и лицо…

– А вы не припомните, что стояло на столе? Ну, там, стилизованный чернильный прибор, лампа, часы, телефон…

– Сейчас. – Ольга Георгиевна задумалась и довольно уверенно перечислила: – Прямо перед мужем был телефон, слева – закрытый ноутбук, а еще дальше – настольный барометр в виде корабельного штурвала, справа – на углу стопка чистых листов бумаги и ближе к локтю – шахматы.

– Оленька! – Талеев даже не обратил внимания на свое такое ласковое обращение, он боялся спугнуть удачу. – Как это – «шахматы»? Просто доска или с расставленными фигурами…

– Понимаете, Гера, большая шахматная доска перешла к мужу по наследству еще от его отца, тот был очень хорошим шахматистом, а фигуры из слоновой кости ему подарили в Кремле на какой-то юбилей. Володя изредка разыгрывал на ней партии. Сам с собой. Или решал шахматные задачи. Только времени на это у него почти не было…

Вот что за кусок чужеродного предмета попал в кадр! Это был угол шахматной доски с черной клеткой. Но тогда…

– Оля, а на какой аппарат вы снимали?

– О, я помню! Ничего не попалось лучшего под руку, чем простенькая цифровая «мыльница» нашего сына…

– Где она? – чуть не выкрикнул журналист.

– Да он постоянно ее с собой таскает, даже здесь на рыбалку брал. – Алексахина уже поняла, что хочет Гера, и громко позвала: – Алешка!

На пороге комнаты почти сразу появился худенький мальчик лет 10–11, очень похожий на Ольгу.

– Что, мама?

– Где твой фотоаппарат?

– У меня в рюкзаке, я его не выложил даже.

– Принеси, милый, его сюда.

Мальчик быстро вернулся, держа в руках маленькую плоскую коробочку современного «цифровика», и протянул матери:

– Вот, мам.

– Спасибо, родной. Иди к себе.

Она передала аппарат Талееву. Тот, затаив дыхание, нажал кнопку питания, а потом выбрал в меню пункт просмотра. «Пролистав» несколько снимков, Гера увидел на дисплее нужный ему кадр. Как он и надеялся, на оригинальном снимке в поле объектива попал значительно больший участок письменного стола. И две трети доски с расставленными шахматными фигурами!

В особняке Полушки шахмат не нашлось. Но в компьютере хозяина журналист отыскал игровые шахматы и воспроизвел положение фигур с фотографии. А дальше все застопорилось. Обладая незначительными познаниями в этой старинной игре, Талеев мог только констатировать мат черным фигурам. Причем мат был поставлен ходом белого коня. «Последний ход». Но каким образом конь попал на эту клетку? Все поля, откуда он мог совершить подобный скачок, были заняты теми или иными фигурами…

Совершенно неожиданно сбоку раздался детский голос:

– А мы с папой эту задачу решали! Он мне все объяснил. – У правого плеча Геры стоял сын Алексахина и смотрел на монитор. – Еще папа говорил, что задачка простенькая, но… – мальчик замялся, вспоминая малознакомое слово, – оригинальная, вот!

Талеев повернулся к ребенку:

– Так ты знаешь, как она решается?

– Ага. Смотрите.

Ловко управляя «мышкой», мальчик быстро вернул позицию на четыре или пять ходов назад. Засмотревшись на руки Алексея, журналист даже не заметил, как с доски исчез белый конь. Он только удивленно спросил:

– А как же…

– Смотрите, дядя Гера! – И мальчик сделал нужные ходы в нормальном порядке. – А теперь белая пешка бьет черную ладью на восьмой горизонтали и превращается…

– В ферзя! Это я знаю, – обрадовался Талеев.

– Ни в коем случае, – серьезно заявил Алешка. – Тогда будет пат, то есть ничья. Черным некуда ходить, но и шаха нет. Пешка превращается в белого коня… Вот так. И теперь самый настоящий мат!

– Значит, – задумчиво протянул журналист, – последний ход – это… пешка бьет на f8, так?

– Ну-у-у, вообще-то, правильно, но не совсем, – солидно протянул маленький шахматист. – Если это записать, то получится…

Мальчик оглянулся в поисках бумаги и карандаша. Подошедшая мама протянула ему то и другое, а обращаясь к Талееву, сказала:

– Они с отцом играли иногда. Или решали задачи и этюды. Даже посылали свои ответы по почте на какие-то конкурсы…

– У меня два приза есть за решение задач и этюдов! – гордо сообщил Алешка, потом что-то написал на листке и протянул журналисту: – Вот так правильно.

Запись гласила: e7:e8KХ! «Последний ход его последней партии». Великолепный пароль!

Увлекшись неожиданной разгадкой, Талеев перестал обращать внимание на время. И только сейчас, глянув на часы, он озабоченно присвистнул:

– У меня же меньше чем через час очень важное… э… мероприятие в Киеве! Никак нельзя опаздывать.

– Не волнуйтесь, Герман. У Полушки великолепный шофер, через сорок минут вы будете на месте. Одевайтесь. Я договорюсь, – успокоила его Ольга Георгиевна.

Как ни хотелось журналисту тут же проникнуть в секретные записи на флешке, но ожидающее его мероприятие было строго официальным, и в случае опоздания его могли просто не допустить на него. А этот пункт в разработанном друзьями плане был едва ли не главным.

Произошедшее накануне ограбление загородного особняка весьма известного в Киеве бизнесмена, да еще с такими кровавыми последствиями, уже через несколько часов стало известно СМИ и подняло целый шквал заявлений, требований и запросов. Сам заместитель министра внутренних дел страны решил дать пресс-конференцию для украинских и зарубежных журналистов, чтобы пресечь на корню нежелательные слухи о какой-то политической подоплеке событий.

На это «мероприятие» и устремился Талеев по прямому, как стрела, шестиполосному шоссе со скоростью не менее 150 километров в час. К назначенному времени он уже сидел в зале для пресс-конференций. Российское удостоверение специального корреспондента, аккредитованного в Кремле, беспрепятственно открыло все двери. Некоторые из присутствующих знали его лично, другие были весьма наслышаны.

«Мероприятие» оказалось протокольным и скучным. Заместитель министра ни на секунду не отрывался от листов бумаги с печатным текстом, подготовленных его службой по связям с общественностью. Сначала он коротко поведал хронику событий и выясненные на месте факты. Получалось просто и понятно. Начальник охраны бизнесмена организовал преступную группу, дождался удобного момента, сам отвез Полушку и приехавших к нему на отдых русских родственников в охотничий домик и дал приказ своим подельникам обчистить загородную резиденцию. Потом все скрылись. Кровавая жестокость бандитов объяснялась тем, что весь другой обслуживающий персонал знал их в лицо, поэтому свидетелей решили не оставлять в живых. Все! Ни единого слова о событиях в охотничьем домике.

У Талеева создалось впечатление, что и все последующие вопросы были организованы той же службой. Наспех, коряво, неумело, но никого не затрагивая и ничего не объясняя. Никому другому из присутствующих, кроме «назначенных» лиц, микрофон вообще не давали. Выкрики с места пресекали быстро и решительно, силой удаляя нарушителей из зала.

Гера «отключился» от происходящего уже минут через десять. Он вытащил блокнот и начал что-то неторопливо писать на отрывной странице. Потом сложил записку несколько раз, передал ее по рядам и проследил, как недоуменно округлил рот первый прочитавший ее помощник замминистра и протянул, пожав плечами, своему начальнику.

Быстро просмотрев короткий текст, тот резко дернул головой и обвел зал тяжелым взглядом из-под кустистых, как у Брежнева, бровей. С приятной улыбкой на лице и широко распахнутыми честными и добрыми глазами Талеев слегка приподнял руку и пошевелил ею: «вот он я!» За короткий миг он успел уловить главное для себя: в глубоко посаженных глазах замминистра метнулся страх. А записочка-то была самая обычная: «Уважаемый господин заместитель министра! Очень прошу вас не отказать мне в коротком эксклюзивном и конфиденциальном интервью сразу после окончания общей пресс-конференции. Теплый привет вам от Мыколы Опанасовича Олейника. Лето в Крыму просто замечательное!» И подпись.