Текст книги "Искра богов. Не оставляй меня"

V. Записки Гермеса

– Хотя бы попробуй вспомнить, что случилось с посохом, – спросил отец Аполлона. – Ты вырвал его из рук у Агрия, а потом?

– Тебе не кажется, что если бы я знал, то давно бы уже тебе рассказал? – сердито ответил брат. – Но я не знаю. В одну секунду я держал его в руке и перебросил Афине, а в следующую он вдруг исчез. Тебе так же хорошо, как и мне, известно, что посох в первую очередь защищает себя сам.

Отец рвал на себе волосы.

– Он так долго служил мне верой и правдой, с какой стати ему прятаться от меня именно сейчас?

– Может, ты ему надоел, – предположила Афродита. Она восседала в кресле и любовалась своими изящными ногами в ярких босоножках. Утром богиня устроила себе долгую прогулку по городу и вернулась с бесчисленным множеством пакетов. – Очевидно, ты сделал что-то, что ему не понравилось. Иначе он бы вот так запросто тебя не покинул.

– Все это возможно, – ругался Зевс. – Но он нам нужен. Без него я не могу возвратиться в Олимп, и Афина навечно останется в Тартаре. Как только Агрий может поступать так с собственной сестрой?

Каждый из нас воздержался от комментариев, лишь Афродита тихонько кашлянула. Эта женщина вытянет из нас последние нервы.

– Что у тебя еще? – огрызнулся на нее Зевс.

Та замахала руками:

– Ничего. Совсем ничего.

– Выкладывай уже, мама, – потребовал Эрос. – Обычно ты не держишь свои мысли при себе.

– Не хочу ковыряться в открытой ране, но, Зевс, ты тоже не особенно церемонишься со своими врагами, и будем честны друг с другом, Агрий же абсолютно не знает Афину. Для него она просто твоя собачонка.

– Она не моя собачонка, – взбесился Зевс.

– Точно? – Афродита приподняла брови. – Когда она в последний раз тебе противоречила или не подчинялась твоим приказам? Она могла бы воспользоваться своим влиянием на тебя и образумить тебя.

Зевс отвернулся и со всей яростью ударил по каминной полке, которая рассыпалась в пыль.

Да уж, бывает, что и дурак метким словом обмолвится.

Гера уже ждала нас на ступеньках, ведущих к парадному крыльцу дома, когда на следующий день в начале пятого мы прошли через садовую калитку. Естественно, Джош не сказал «нет». Гера тем временем разговаривала с Артемидой и Хлоридой, которая просияла, увидев меня. Ее маленькая дочка крепко держала мать за руку.

– Это Флора, – представила она малышку. – Ей еще немного страшно. Для нее все так непривычно.

Джош присел перед девочкой и протянул ей руку. Разумеется, даже такое маленькое существо женского пола не могло перед ним устоять. Флора робко улыбнулась, и в ее светлых волосах, красиво собранных в пучок, внезапно засветились зеленые и ярко-красные пряди.

– Добро пожаловать в мой мир, – поздоровался с ней мой друг. – Я, кажется, никогда прежде не видел такую красивую девочку. У тебя очень интересные волосы.

– Не верь ни единому его слову, – заявила Леа, скрестив руки на груди. – Мне он тоже так говорил.

Джош встал:

– Но в случае с Флорой у меня есть надежда, что она поверит моим комплиментам.

Трое богинь рассмеялись, а малышка отпустила маму.

– Я пойду к своим кузинам. – Она вежливо извинилась и убежала.

Хлорида вздохнула:

– Огромное спасибо. Я уже боялась, что она приклеится к моей руке. Ты заставил ее поверить в себя.

– Я оказываю такой эффект на некоторых женщин, – пожал плечами Джош. – Увы, среди них редко находятся те, кому больше десяти.

Теперь даже Леа не сдержала смех. Джош довольно улыбнулся, обнял ее за плечи и притянул к себе. Будь Кейден хотя бы вполовину таким милым, как Джош, я бы ни на секунду не смогла на него злиться. Мы прошли за тремя богинями в дом, в котором витал восхитительный аромат лимонного пирога.

В просторной гостиной уже собралась целая толпа богов, которые что-то оживленно обсуждали. Несколько женщин сидели в маленьких креслах, расставленных вокруг стола. Двое богов помладше растянулись на диване.

Эрос помахал мне с подоконника, а Калхас, лежащий у его ног, на секунду поднял голову в знак приветствия. Вероятно, волк следил за разговорами гораздо внимательнее, чем показывал. Зевс стоял у камина с Аполлоном и еще одним незнакомым мне мужчиной. Увидев нас, Аполлон помахал, и Леа потянула Джоша в его сторону.

– Мужчина рядом с Зевсом – это Геракл, – шепнула мне на ухо Афродита. Я даже не заметила, что она подошла ко мне сзади. – Статный, правда? Он мог бы заполучить меня, но ему обязательно надо было влюбиться в эту невзрачную Гебу. Это все Эрос и его проклятые стрелы. Надо их сломать.

Я не могла себе представить, что существует хоть одна невзрачная богиня.

Артемида покачала головой.

– Это не стрелы, – огрызнулась она на Афродиту. – Геба и Геракл – родственные души, и мы все поняли это, как только они встретились, но ты в этом ничего не понимаешь.

Критика Афродиту не волновала.

– А это что еще за сладкий пирожок? – спросила она. Богиня обнаружила Джоша и неторопливо направилась к нему.

– Разве мы не должны защитить его от нее? – повернулась я к Хлориде и Артемиде.

– Он будет достоин Леа, только если не клюнет на Афродиту, – заявила Хлорида. – Каждый мужчина обязан проходить это испытание. Меня на самом деле мучает вопрос, кто предопределил, что она должна стать богиней любви. Она же понятия о ней не имеет. Как же мне жаль Ареса.

– Да ее единственная задача – это проверять любовь на прочность, – ответила Артемида.

С такой точки зрения я еще ни разу на это не смотрела, но, возможно, она права. Леа застыла рядом с Джошем, когда Афродита с улыбкой положила свою изящную ладонь ему на грудь. Если честно, я ожидала, что очарованный ее улыбкой Джош опустится на пол и встанет перед богиней на колени. Однако ничего подобного не произошло. Наоборот. Когда Леа попыталась от него отстраниться, он лишь сильнее прижал ее к себе и сделал шаг назад, чтобы избавиться от руки Афродиты. Богиня любви надула губы, а Артемида рядом со мной тихо рассмеялась.

– Тест сдан, – сказала она Хлориде. – С тебя четыре драхмы[6]6
  Драхма – денежная единица в Древней Греции.


[Закрыть].

– Вы поспорили на то, что произойдет? – не веря своим глазам, спросила я. Эти боги просто неисправимы.

Хлорида с виноватым видом посмотрела на меня.

– Безо всяких задних мыслей. Просто мы всегда играем и спорим. Это часть нашей жизни.

Я глубоко вздохнула. Неужели для них все это действительно лишь игра? По комнате прошла молодая женщина с подносом, на котором стояли чашки с кофе, а затем раздали маленькие тарелочки с кусками пирога.

– Жаль, что Прометея здесь нет, – произнесла Гера и подала мне тарелку. – Он обожает мой лимонный пирог. Как думаешь, ты сможешь попозже занести ему кусочек в больницу? Наверняка он сразу почувствует себя лучше.

Еще какие-нибудь пожелания?

– Разумеется, занесет. – Внезапно рядом со мной появился Джош. – Теперь я понял, почему у Кейдена такое плохое настроение. Он скучает по своей семье. Мы поможем ему приспособиться к нашей жизни, не так ли, Джесс?

Если бы умела, я бы метнула в него молнию взглядом. Но таким полезным даром диафани, конечно, не обладали.

Гера с облегчением ему улыбнулась.

– Если бы я только знала, что он хорошо себя чувствует… – Она сглотнула. – Бедный мальчик. Как бы я хотела сделать для него больше, чем просто испечь пирог.

– Почему ты его не навещаешь? – колко спросила я. Пирог правда оказался очень вкусным. Я взяла себе второй кусок. Может, просто слопать все, чтобы Кейдену ничего не осталось?

– Зевс не хочет. Лучше пусть Агрий считает, что мы больше не поддерживаем с ним связь. Так он будет вне опасности. Кроме того, это часть соглашения. Больше никакого контакта, как только он станет смертным. Конечно, тогда никто из нас не рассчитывал на то, что это однажды случится.

– То есть Зевс думает, что Агрий хочет навсегда избавиться от Кейдена? – насторожилась я.

– Есть такая вероятность. Эти двое никогда не были лучшими друзьями, хотя Иапет и мечтал о том, чтобы Прометей оказывал сдерживающее воздействие на Агрия. – Она сделала глубокий вдох и поставила свою чашку с кофе на столик. – Естественно, я прекрасно понимаю Иапета. Он чувствовал себя виноватым перед Метидой. Я бы сама позаботилась об Агрии, если бы знала о нем. По сути, мальчик и есть проигравший в этой игре. Дети не отвечают за грехи своих отцов. Я лишь боюсь, что уже слишком поздно улаживать этот конфликт мирным путем.

– А Зевс и Агрий не могут встретиться на нейтральной территории и обсудить ситуацию? – предложила я.

– Для этого они слишком мало друг другу доверяют. Каждый опасается, что другой приготовит ему ловушку. Да и потом, еще есть Гея. Она никогда такого не допустит.

Все это так чертовски сложно. Я даже думать не хотела о том, что способен сотворить Агрий со смертным Прометеем. К нам подошел Геракл.

– Это он? – спросил сын Зевса, бросив взгляд на Джоша, который по-прежнему стоял с нами. Гера виновато улыбнулась. Что опять задумали боги?

– Да. Будешь его тренировать?

– Плечики у мало́го, конечно, узковаты, – не стесняясь, заявил герой. Правда, по сравнению с его плечами, все остальные казались узкими.

– Полагаю, ты знаешь историю о Давиде и Голиафе? – находчиво откликнулся Джош. – В бою важна не только мышечная сила.

Может, предупредить Джоша? Всем ведь известно, что у Геракла случались вспышки ярости, если его провоцировать. Ну, ладно, почти всем.

Великан рассмеялся в ответ на такое замечание и хлопнул моего друга по плечу. Джош и глазом не моргнул.

Почему Гера хотела, чтобы Геракл его тренировал? Вообще-то, он мог бы и мне дать пару-тройку уроков, но подобных идей никому в голову не приходило.

– Ты, случайно, не видела мою жену Гебу, когда была в Митикасе? – повернулся Геракл ко мне. У него в глазах отражалась тревога. – Я не смог вовремя ее предупредить. Должно быть, она еще там.

– Ее искал Зел, – сказала Леа, которая только что присоединилась к нам. До этого момента она, дико жестикулируя, ссорилась с Афродитой. Видимо, недвусмысленно дала богине понять, чтобы та держала свои красивые пальчики подальше от Джоша.

– Я раздавлю этого ублюдка голыми руками, если он что-то с ней сделает. Перенеси меня в Митикас, – потребовал он. – Я должен вытащить ее оттуда.

– Мы это уже обсуждали, Геракл. – Теперь в наш разговор вмешался Зевс. – Джесс больше не будет подвергать себя такой опасности. Я запрещаю.

Лицо Геракла окаменело от боли.

– Но не могу же я бросить Гебу там, – процедил он.

– Я бы немедленно отвела тебя в Митикас, – обратилась я напрямую к нему. Зевс не вправе мне приказывать. – Но, боюсь, всех богов, которые не поклялись ему в верности, Агрий уже давно изгнал в Тартар.

Это приковало ко мне внимание всех присутствующих в комнате. Сначала воцарилась зловещая тишина, а потом все заговорили разом.

– Он не имеет права, – выпалила Артемида. Когда Аполлон попытался ее обнять, она возмущенно замотала головой. – Это нарушение закона.

– Он не посмеет, – сказал Гермес. – Не без суда.

Гомон голосов становился все более возбужденным. Боги на такое не рассчитывали, хотя я думала, что они давно в курсе.

– Прошу прощения. – Геракл решительно направился к выходу. – Мне нужно к детям.

– Постараюсь его успокоить, пока он не разнес дом, – поспешно пробормотала Гера и побежала за ним.

– Бьюсь об заклад, иногда она жалеет, что кормила грудью этого великана, – сказала Афродита. – Иначе бы он не был таким вспыльчивым. Хотя мне как раз нравится его страсть.

– Ай, да закрой ты уже рот, – рявкнула на нее Леа, и богиня оскорбленно отвернулась.

– Откуда ты знаешь, что Агрий заключает своих врагов в Тартар? – Зевс взял меня за локоть и повел из гостиной в соседнее помещение, которое я определила как библиотеку. И обрадовалась возможности поговорить с ним с глазу на глаз. – Мы ничего об этом не слышали. От Калхаса нам известно лишь, что он изгнал Афину. – Мне послышалось или на последней фразе его голос прозвучал глухо? – Я так за нее переживаю.

– Прошлой ночью Афина посетила меня во сне, – произнесла я, и его брови поползли вверх. – Ей помог Морфей, – добавила я. – Он тоже там был. Я его не видела, потому что было очень темно, но слышала голоса.

– Морфея Агрий тоже запер в Тартаре? – Зевс неверяще покачал головой. – Чего они оба от тебя хотели и где именно находились?

– Из-за темноты я ничего не видела, и вонь стояла просто жуткая. – О моей панической атаке ему знать не обязательно.

Зевс отвернулся и подошел к окну. И какое-то время просто стоял там со сжатыми кулаками и опущенной головой. Уверена, он не хотел показывать мне, как его это ранило. В конце концов, его любимая дочь пожертвовала собой ради него.

– Мне не показалось, что она в отчаянии или что-то вроде того, – попыталась успокоить его я. – И, по крайней мере, она не одна.

– Что она сказала? Чего от тебя хотела?

– Я должна тебя предупредить, – начала я. Почему именно мне приходилось передавать плохие новости? Я набрала в грудь воздуха. – Она просила передать тебе, что в твои ряды закрался предатель. Ей было очень важно, чтобы ты об этом узнал.

Бог очень медленно повернулся ко мне. В его глазах сверкнул необузданный гнев из-за того, что кто-то еще осмелился выступить против него. Не хотела бы я оказаться в шкуре изменника, когда того раскроют.

– Она назвала имя? – с трудом сдерживая ярость, произнес он. Его божественное сияние чуть меня не ослепило.

Я покачала головой и отступила на пару шагов назад, к двери. Может, у Зевса больше нет скипетра и посоха, но я бы поспорила на все, что у меня есть, что ему все равно под силу стереть меня в порошок.

– К сожалению, нет.

Бог последовал за мной, ни на секунду не спуская с меня взгляда.

– Никаких намеков? Никаких подсказок, кто это может быть?

– Если бы я знала больше, то сказала бы. – Его божественные черты лица проступали все отчетливее. В человеческом облике он и так был привлекательным мужчиной, но сейчас стал почти аномально красив. В таком виде ему ни в коем случае нельзя показываться на улице.

– Ты точно уверена, что это была Афина? При помощи Морфея Агрий мог подстроить тебе ловушку. – Зевс пристально смотрел на меня, словно хотел высосать все до малейшей крупицы информации прямо из моего мозга. У меня во лбу запульсировала боль.

– Ты не доверяешь Морфею? – спросила я, остановившись и прижав пальцы к вискам. Бежать все равно бесполезно.

– Гипнос не входит в число моих сторонников, с чего бы его сыну становиться на мою сторону?

– Говорят, бывают случаи, когда сыновья не соглашаются с решениями своих отцов, – указала я ему на самую логичную причину и смотрела при этом себе под ноги, поскольку от света болели глаза. Пусть уже прекратит.

– В этом ты права. Иногда я об этом забываю, хотя сам являюсь лучшим примером непокорного сына. – Внезапно в его голосе заметно поубавилось злости, и я отважилась вновь поднять взгляд. Окружавшее его сияние погасло. Я с облегчением выдохнула. Больше всего хотелось куда-нибудь сесть, настолько меня шатало.

– Ты бы не был таким непокорным, если бы твой отец действовал менее жестоко. Все-таки Кронос съел всех твоих братьев и сестер.

– Он тоже лишь пытался сохранить свою власть, и иногда я задаюсь вопросом: может, я такой же глупец? К сожалению, ни один из моих сыновей не обладает достаточными амбициями, чтобы снять с меня бремя власти, а навязывать его я никому не хочу. Нелегко править богами.

– Мне казалось, ты держишься за свою власть. – Я прислонилась к стене возле двери. Головная боль утихла.

Зевс резко рассмеялся.

– Поверь мне, Джесс, нет ничего, за что бы я меньше держался, и множество вещей, которыми предпочел бы заниматься.

Раздался тихий стук в дверь, и Гера просунула голову в библиотеку.

– Ты должен успокоить Геракла, – сказала она. – Меня он не слушает. – Ее взгляд упал на меня, и глаза богини сузились. – Что ты сделал с Джесс? – напустилась она на мужа. Потом прижала меня к себе. – Ты так побледнела, маленькая моя.

– Все нормально, – пробормотала я. – Он просто немного переволновался. Я принесла ему плохие новости.

– Это не дает ему права так тебя запугивать.

– Да что я опять сделал? – прогремел Зевс.

– Ну, – ответила я уже смелее, так как рядом со мной стояла Гера. – Ты ослепил меня своим светом и чуть не раздавил взглядом.

Он сокрушенно посмотрел на меня.

– Прости. Иногда я плохо контролирую свои эмоции.

Гера хмыкнула.

– Молодые боги довольно непредсказуемы, – объяснила она мне. – Обычно это проходит с возрастом. Но, очевидно, не всегда.

– Ну, я же выжила. – Мне не хотелось, чтобы эти двое из-за меня ссорились. Но у нас есть и более насущные проблемы.

Зевс кивнул.

– Спасибо тебе. Я с этим разберусь. Кто бы ни оказался изменником, он пожалеет, что предал меня.

А я горячо надеялась, что это не тот, кому я доверяла.

– Знаю, мы были не очень справедливы к тебе. Прости нас. – Он снова посмотрел на меня этим пронзительным божественным взглядом, так что мне оставалось лишь кивнуть. Зевс торжествующе улыбнулся. Где-то в доме что-то громыхнуло. – Я все исправлю. Обещаю.

– Не надо! – выпалила я.

Он ошарашенно застыл.

– Можешь отдать свою судьбу в наши руки. Тогда с тобой не случится ничего плохого.

Я в панике замотала головой.

– Вы и так уже чересчур запутали мою жизнь. Этого хватит на веки вечные. Так что, пожалуйста, предоставьте мою судьбу мне самой.

– Понимаю. – Зевс вышел, качая головой. – Нет, где это видано? – тихо бубнил он себе под нос. – Отказывается от помощи богов.

– Мой муж по-прежнему считает, что люди должны быть благодарны ему за вмешательство. Однажды он осознает, что вы хотите совершать собственные ошибки. Пойдем со мной на кухню? Я передам тебе пирог для Прометея, – с улыбкой попросила Гера.

Она даже не собиралась ничего спрашивать у меня про предателя? Пирог. Черт. Я совсем про него забыла. Без него она меня не отпустит. С тяжестью на сердце я последовала за ней на кухню. По крайней мере, Зевс получил сообщение Афины. Сколько времени ему потребуется, чтобы вычислить обманщика?

– Пандора, будь так добра, упакуй Джесс немного пирога для Про, – обратилась она к молодой женщине, которая хлопотала на кухне. Это она недавно приносила кофе.

Я разглядывала ее милый вздернутый носик и искусно заплетенные волосы. Что Пандора делала здесь, если ее муж Эпиметей занял сторону Агрия? Может, она в итоге и окажется предательницей? Это ведь вполне логично, не так ли?

Девушка застенчиво мне улыбнулась и протянула небольшой пакетик.

– Передашь от меня привет Прометею? – спросила она. – Пожалуйста, скажи ему, что на самом деле брат его любит. – У нее подозрительно заблестели глаза. – Просто он немного рассержен.

– Немного? – не удержалась я. Матео одурачил меня точно так же, как и боги.

Пандора сжала губы. Если она предательница, то актриса из нее просто гениальная. Но разве не все боги такие? Я никогда не понимала, что правда, а что – спектакль. Гера заключила Пандору в свои объятия.

– Он еще образумится, – пробормотала она. – Не волнуйся и не подавай виду перед детьми. Они про него уже спрашивали.

Пандора шмыгнула носом.

– Я пытаюсь, – храбро ответила она. – Никогда бы не подумала… – Теперь девушка вновь взглянула на меня. – Он винит себя, а не меня, глупый.

Естественно, я догадалась, что она имела в виду. Дурацкий ящик, с помощью которого боги принесли в мой мир все это дерьмо вроде зависти, обиды и ненависти.

– Ну, он же его открыл, – ответила я. – Хотя Прометей недвусмысленно предупреждал его о подарке Зевса.

– Он не смог устоять передо мной, – тихо откликнулась Пандора. – Это была любовь с первого взгляда. Мне следовало что-то сказать, я ведь знала, какое зло таилось в ящике. Но все произошло так быстро. Он вдруг появился передо мной, и у меня словно затуманился разум. – У нее слегка порозовели щеки, а затем она посмотрела на меня с такой безграничной печалью, что я не могла ее не утешить.

– Все это случилось давным-давно, – запинаясь, выдавила из себя я. – К тому же без толики бед и страданий в мире было бы скучно.

Она просияла:

– Ты правда так считаешь?

– Ну конечно, – подскочил ко мне Джош, который только что появился на кухне вместе с Леа. – Если подумать, мир, дружба, жвачка в долгосрочной перспективе – это скука смертная.

Этой чепухой мы одним махом накопили себе тысячу плюсов в карму.

– Наверняка вы правы, – с облегчением произнесла Пандора. – До сих пор все люди вели себя с нами так приветливо, и я не видела еще ни одной ссоры. Недавно соседка принесла нам овощей. Просто так. А другая – пирог.

– Так у нас принято приветствовать новых соседей, – пояснила Леа. – Подождите, пока не пойдут запеканки и лазаньи. Вы все растолстеете и превратитесь в шарики.

– Может, мне тоже что-нибудь приготовить и угостить людей? – вслух рассуждала Пандора.

– Конечно, – подбодрил ее Джош. – Это хороший жест. Если умеешь готовить.

– О, Пандоре удается абсолютно все, – заверила Гера. – Она лучший повар во всем Митикасе.

По крайней мере, так она отвлечется. Не хотела бы я оказаться на месте Эпиметея, когда Зевс вернется к власти. Возможно, мне еще удастся уговорить его пощадить Матео. Они оба совершали ошибки. Хотя когда я вообще вызывалась быть посредником?

– Что ж, мы пойдем, – сказала я, когда Пандора принялась мыть овощи.

Гера проводила нас до двери.

– Это было очень мило с вашей стороны. Пандора чувствует себя лишней. Некоторые здесь по-настоящему злятся на нее. Вот почему она прячется на кухне.

– Но она же не отвечает за поступки своего мужа, – возразила Леа.

– Боги по своей природе плохо умеют прощать, – откликнулась Гера.

– Ты умеешь, – не согласилась я. Она не могла долго ни на кого сердиться и видела во всех только хорошее.

– Мне пришлось долго и болезненно этому учиться, – призналась Гера. – Я тоже не всегда все делала правильно. – На прощание она поцеловала в щеку каждого из нас. – Потом вернись и расскажи мне, как дела у Прометея. Передай ему, что мы думаем о нем, и пусть бережет себя.

– Теперь тебе не отделаться, – злорадно объявил Джош в машине. – Лучше разберись с этим сразу.

– Что, прости? – спросила я. Не думал же он, что я правда понесу Кейдену пирог. Тем более прямо сейчас. Без какой-либо психологической подготовки.

– Завтра пирог засохнет и будет совсем не таким вкусным. Так что мы отвезем тебя прямо в больницу.

Разозлившись, я скрестила руки на груди. Великолепные друзья. Я не хотела его видеть. Я еще не готова.

– Значит, теперь ты все-таки нам веришь? – обратилась к Джошу Леа.

– А что мне еще остается? – поколебавшись, признал он. – Момент с волосами Флоры еще мог быть каким-нибудь фокусом, но Хлорида вырастила в саду цветы из ничего, а Борей создал для детей торнадо, просто чтобы проверить, кому хватит смелости сунуть туда руку. Двое из них закрутились в воздухе и смеялись без остановки. Я бы ни за что не рискнул. Так что ладно. Значит, боги существуют. И тем не менее это странно. Они совсем как люди.

– К этому ты еще привыкнешь. – Я похлопала его по плечу. – Я, например, никогда бы не подумала, что богиня печет лимонные пироги.

– Причем очень вкусные. – Джош покосился на пакет у меня на коленях.

– Забудь. – Если доверю ему пирог, до Кейдена даже крошки не доберутся. До конца поездки я погрузилась в раздумья. Мне надо просто зайти к нему в палату, сказать «привет» и отдать ему сверток. Даже смотреть на него не обязательно. Так и сделаю. На все уйдет не больше двух минут. От волнения у меня вспотели ладони.

Джош припарковался, а потом повернулся ко мне.

– Разберись с этим, – велел он.

Сопротивляться было бесполезно, так что я вышла, а эти двое остались в машине. Мне не придется ни разговаривать с ним, ни целовать его (тем более), ни выслушивать его извинения. Войду и выйду.

Я очень медленно поднималась по лестницам, хотя могла бы воспользоваться лифтом. И еще медленнее шла по коридору к его палате. Джош назвал мне номер палаты, в чем, в принципе, не было необходимости, потому что женский смех, который доносился из открытой двери, и так подсказал бы мне дорогу. Разумеется, он не сидел в одиночестве, грустно размышляя о своих проступках. Но я же сама этого хотела. Со скоростью улитки я протиснулась в дверной проем. Сердце дико колотилось в груди.

Вокруг его постели сидели четыре девушки и возбужденно с ним болтали. Одна безостановочно хлопала ресницами, глядя на него. Вторая теребила пальцами одеяло. Третья отбросила волосы за спину. Робин с собственническим видом положила обе руки ему на плечо. Меня никто не заметил, так что у меня было достаточно времени, чтобы его рассмотреть. Он стал заметно бледнее, чем обычно, и синяки под глазами еще не до конца исчезли. Но в остальном Кейден, как и прежде, выглядел сногсшибательно. Ничего другого я и не ожидала. Только волосы сильнее разлохматились, а пальцы нервно выводили круги на одеяле. Во всяком случае, он уже сидел прямо. Футболка обтягивала грудь, а под ней виднелись бинты. Для того кто пару дней назад сражался со смертью и фактически проиграл этот бой, Кейден выглядел потрясающе. Мне даже думать об этом нельзя! Я облизала пересохшие губы. Знала ведь, что один его вид так на меня подействует. Еще одна причина, почему умнее было бы его не навещать.

Я кашлянула, и он поднял голову. Зеленые глаза засветились, и мое глупое сердце помчалось галопом от того, какая радость и вместе с тем облегчение отразились у него на лице.

– Ты пришла, – сказал Кейден, как будто мы находились в комнате одни.

Четверо болтушек замолчали. Робин встала, но я ее проигнорировала. Ее это, конечно, не остановило.

– Что тебе здесь нужно? – зашипела она. – Ему нельзя волноваться. Если ты не уйдешь, я позову врача.

– Он уже тут, – раздался рядом со мной голос Шона. Он мимолетно погладил меня по руке, и я с благодарностью ему улыбнулась. – Думаю, вы пробыли здесь уже достаточно долго. Кейдену нужно отдохнуть.

– Тогда она тоже должна уйти, – как всегда, приказным тоном заявила Робин.

– Один посетитель не повредит. – Шона этой стерве точно не запугать.

Она вернулась обратно к Кейдену, наклонилась к нему и поцеловала в губы.

– Я вернусь завтра, – промурлыкала Робин так громко, чтобы мы все услышали. – Надеюсь, скоро ты совсем выздоровеешь. – Она провела ладонью по его груди, и Кейден поморщился.

– Не надо приходить каждый день, – ответил он ей. – В этом нет необходимости.

– Мне правда не трудно, уверена, тебе нужно немного отвлечься. – Она вновь бросила на меня злобный взгляд.

– Я тебе не соперница, – сказала я. – Можешь меня не бояться.

Робин жеманно откинула волосы назад.

– Я боюсь не тебя, я боюсь за Кейдена. – Она положила руку ему на плечо.

– Тебе лучше уйти, Робин, – резко произнес он.

– Конечно. Как хочешь. До завтра. – Бывшая подруга прошла мимо меня, и я не сомневалась, что она бы с удовольствием силой вытащила меня из палаты.

Я по-настоящему прошла внутрь только после того, как оттуда вышла последняя из девушек и Шон закрыл за мной дверь. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова ее не открыть. Мы с Кейденом одни в комнате – это не лучшая идея.

– Привет, – произнес он и улыбнулся, как будто действительно был рад меня видеть. – Я надеялся, что ты придешь.

У меня в животе вдруг словно образовался камень, и я глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы.

– Я бы не пришла, если бы Гера не попросила отнести тебе лимонный пирог.

– Конечно, – тихо откликнулся он. – Но все равно я рад. Я скучаю по тебе.

– Что-то не верится. Ты тут отлично развлекаешься.

– Джесс, пожалуйста. – В его голосе послышалась мука. Я все еще стояла с пирогом в руках возле двери. Разозлившись на разбушевавшиеся в душе нежелательные эмоции, я подошла к нему и протянула сверток.

– Положи, пожалуйста, туда, – Кейден указал головой на тумбочку. – Я не голоден. Садись ко мне. Пожалуйста.

Он как будто изменился. Казался немного растерянным и очень усталым. У меня буквально чесались руки убрать ему прядь волос со лба.

– Это твой любимый пирог. Гера очень хотела, чтобы ты его получил. Попробуй хотя бы.

– Если ты настаиваешь. – Кейден опустил взгляд, сжал пальцы в кулак и опять разжал. Неужели он нервничал? Или у меня просто разыгралось воображение? С какой стати ему нервничать? Он достиг своей цели, пусть его при этом слегка и потрепало. Через пару недель снова станет прежним, и больше ни одна девушка не будет рядом с ним в безопасности. А меня он забудет очень быстро.

Я села на один из стульев, которые стояли вокруг его кровати, и развернула пирог. Потом отломила кусочек и подала ему. Когда кончики наших пальцев соприкоснулись, мы оба затаили дыхание. Меня охватила дрожь. Я поспешно отдернула руку. Кейден неуверенно улыбнулся. Он определенно нервничал.

– Мне нравится пирог, – произнес он через некоторое время и взял еще один кусок. – Но я бы лучше съел одно из твоих шоколадных печений. – А затем тихо добавил: – Они еще вкуснее.

– Ты их даже не пробовал, – ответила я. Этот парень меня добьет. От его измученного вида во мне пробудились все инстинкты защитницы. Здесь он не в безопасности от Агрия, и атмосфера тут не самая подходящая для выздоровления. Его место или с семьей, или со мной. Нет, мысленно одернула себя я. Точно не со мной.

Теперь Кейден печально улыбнулся.

– Попробовал один раз и с тех пор постоянно об этом думаю. – В тот раз он сначала стер шоколадные крошки с моих губ, а потом поцеловал меня. Мой взгляд опустился на его губы.

Я вскочила. Нет, нет, нет. Только не опять. Разве я ничему не научилась? Именно поэтому и не хотела сюда приходить. Нужно уйти.

– Побудь еще. Позволь мне просто объяснить, – настойчиво умолял он. – Это все, чего я прошу. – Кейден попытался поймать меня за руку, но я отпрянула. Ему нельзя ко мне прикасаться.

– Я знаю достаточно. А большего знать не хочу.

Кейден со стоном упал обратно на подушки.

– Конечно, – смирившись, произнес он. – Ничего другого я не заслужил.

Так и есть. Хорошо, что он сам это понимал. Его лицо исказилось от боли. Может, позвать Шона? У него на лбу выступила испарина.

Чувство жалости победило. Подойдя к раковине, я смочила тканевую салфетку под струей холодной воды. Потом присела на край кровати и вытерла ему пот со лба. Кейден сидел тихо и держал глаза закрытыми. Губы у него пересохли и потрескались. Я аккуратно провела по ним влажной тряпочкой. От его тела исходил явно слишком сильный жар. Может, у него еще температура?

– Не перенапрягайся, – укоризненно произнесла я. – Ты должен поправиться. Не забывай, что теперь ты человек.

Кейден открыл глаза. Они лихорадочно блестели. Когда он успел положить руку мне на бедро? Я ощущала его прикосновение как огонь на коже.

– Я не отличаюсь терпением, – тихо откликнулся он.

– Значит, придется научиться. – Салфетка у меня в руке спустилась к его горлу, потом переместилась на заднюю сторону шеи. Кейден заметно расслабился от моих действий. Вообще, я собиралась еще раз промокнуть ткань, но не могла пошевелиться.