Текст книги "Кангюй. Парфяне"

Глава 3. Попечитель воинства

– Простые воины учинили бы дознание стратегам и командирам? С ножами обвиняли бы? – Кассандр в отсутствие Клеона занимает место возничего, берётся за поводья. Лицо друга выражает крайнее недоверие. – Шутишь надо мной, как прежде? Признавайся, Аргей! Нет? Ну, тогда недовольные наивные глупцы. Про последствия стасиса заговорщики подумали? Суд базилевса строг, по части приведения наказаний в исполнение непреклонен.

– Ещё рвёшься обрести славу подвигов, товарищ мой? – смеётся Аргей, достаёт из чехла двойной авлос. – Склоки средь скуки – будни армии. Не веришь мне? Элефантерия Сирии перед тобой! Стратегов легче найти, чем погонщиков слонов. Кто только не бывал в стратегах! – Считая, Аргей складывает пальцы. – Устроители пиров-ристалищ, откупщики, магистраты, менялы, о, и не перечесть сгинувших стратегов. Слон умён, капризен, любит обхождение. Заговорщикам та истина прекрасно известна. Уверен, именно привилегированные корнаки взбунтовали отряд. Возничий Клеон, да где он? И тот, обозный житель, готов козни строить. Всё дурное проистекает от скуки. Слова моего родителя.

– Напрасно стратеги распри ведут. Им подчинённые будут подражать. – Кассандр умело правит лошадьми. – Формион победит в интригах только самого себя. Осрамятся оба стратега во взаимных кознях. Н-да, прав ты, странные подвиги меня поджидают в восставшей Гиркании.

– О том и я, мой друг, тебе вещаю. – Аргей замолкает. Пробуждается авлос в старинной горделиво-ритмичной лакедемонской боевой мелодии. Юноша посреди песни резко обрывает пение. – Кассандр, два дня всего-то миновало, я уже грущу о нашей славной эфебии! Помнишь борьбу? Кулачные бои? Наши беспроигрышные ставки? Бега на олимпийский стадий? Судейство неподкупное над младшими эфебами? Как мне не хватает учёных бесед! А помнишь самое ненавистное в эфебии? Неразрешимые философские парадоксы от Апполодора, да ещё заданием урока до следующего утра. Ночь, светильник, исписанные задники папирусов, болит спина, и спать давно пора. Мечтаю получить новую головоломку от него. Мудрец Диоген? С кем мне теперь спорить о логосе в мироустройстве? Эфебия Селевкии – мой очаг. – Возничий Кассандр тяжело вздыхает в ответ. – Хорошо, что хоть ты здесь. Тоска бы задушила меня. Кругом невежды-солдафоны.

Появляются солдафоны. Сияющий радостью Клеон бежит с огромным свёртком, ему помогают двое таких же, как он, возничих из обоза.

– Вельможа, прими благодарность от воителей, – кричит вне себя от радости возничий. Свёрток укладывается поверх амфор с вином. – Элефантерия обожает вас.

– Что это, Клеон? – Аргей ворошит плотную конопляную ткань свёртка.

– Ваша новая палатка от башен слонов. Не спать же другу базилевса под открытым небом? – Клеон грубовато локтем отстраняет Кассандра, занимает утраченное было место возничего. – Кормить вас отныне будет наша лучшая кухарка Гликерия. Говорят о ней: «Из малого способна сотворить значительное». Люди в отряде не будут врать. Гликерия, по имени своему, сладости отлично готовит. Фиги в нашей телеге ей пригодятся. Пробовал как-то на товарищеской пирушке её наваристую ячменную похлёбку, а-а-ах! – Клеон закатывает в блаженстве глаза. – Угощение роскошное к поминальному столу…

Два друга по эфебии громко смеются.

– Когда Гликерия нас будет кормить? – Кассандр спрыгивает на землю, перебирается к Аргею ловко через борт.

– При вечерних звёздах, – блаженствующий Клеон твёрдо обещает. – Недолго осталось – через полдня.

– Наш список военных развлечений пополнился новой забавой. – Кассандр язвителен в насмешке. – Ожиданием еды.

– О, да и разговоры о еде туда внесите, – без обид дополняет Клеон. Серьёзно продолжает: – В отряде пересуды, вельможа. Доложу не таясь, вас обсуждают.

Возничий выжидающе молчит.

– Вот как! Порицают меня? Не мучь. Продолжай, Клеон, раз начал. – Аргей нетерпеливо постукивает ладонью по борту телеги.

– Воинство решительно уверовало: базилевс Селевк вас, вельможа, отрядил в Гирканию заботиться о нас. – Клеон оборачивается, качает головой. Шёпотом добавляет: – День вчерашний – свидетельство тому. Предполагает базилевс нерадение стратегов над самым лучшим отрядом в армии. Вы попечитель воинства. В ваших свитках, верно, спрятан важный указ военной канцелярии? Это ваша тайна. Можете мне, возничему, ничего не говорить, чужие секреты, а тем более дальние замыслы самого… – Клеон указывает рукой на небо, – …базилевса я не выдам.

– Возничий, ты определённо хитроумен. – Аргей хлопает пальцами по ладони. – Ничего не скажу тебе. Кассандр, а ведь прав Клеон. Проверим свитки?

– Есть хочется невыносимо. До похлёбки Гликерии не доживу, – Стыдливо жалуется друг, но с готовностью выполняет просьбу Аргея.

Свитки осторожно разматываются. И, о чудо, во втором обнаруживается ещё один, короткий и с рисунками. Рисунки растений, как и текст, выполнены рукой Апполодора.

– Лекарская книга? – удивлённо восклицает Кассандр, вчитываясь в рукопись. – Возможно, это перевод Апполодора с собрания неизвестных вавилонских храмовых архивов?

– Учителя эфебии хотят, чтобы я проверил рецептуру снадобий? – Найденный свиток остаётся в руках Аргея. – Узнаю давешнюю привычку Апполодора, ведь только поминал о ней! Апполодор дал мне в дорогу ученическое задание! Головоломка, как всегда, трудное задание…

– …А и рискованное тоже. – Кассандр пытается забрать свиток у Аргея. Безуспешно, впрочем. – Забудь, не стоит за проверку браться. Неужели ты в самом деле будешь варить магические вавилонские микстуры? Апполодор мог ошибиться в переводах. И что тогда? Лекарство обратится в яд. Ты же попечитель воинства.

– Ты подсказал мне, чем пополнить список занятий. – Аргей хлопает по борту. – Клеон, вижу, у тебя на спине рана гноится. Болит рана?

– О-о-о! – Кассандр в ужасе закрывает глаза руками.

– Рана не болит, однако беспокоит – сильно зудит. Как бы не разрослась та хворь. – Клеон, не оборачиваясь к вельможе, рукой находит воспаление. – Видел во сне мышь6464
  С мышами древние греки связывали болезни и их излечение.


[Закрыть], Аполлон-врачеватель меня предупреждает.

– Возничий, у меня таинства вавилонские. Проверим на тебе лекарства из храмов Вавилонии? – Аргей рассматривает рисунок из описания микстуры. – Жрецы обещают полное излечение от твоего недуга.

– Нет-нет, только не на возничем. – Кассандр протестует. – Клеон – эллин. На пленных или ойкетах смертельно больных проверь. Одумайся, Аргей, прошу!

Клеон оборачивается. Увидев свиток, расцветает в улыбке.

– Безобразно гной людям показывать. Как мне пресечь унижения, вельможа? Надо сыскать магические растения? – Клеон в отчаянии готов рискнуть. – Их ведь нет у вас? Сыщу! Ведь впереди много поселений. Уж для себя-то я постараюсь! – Клеон трёт рану. – Саднит! Увеличилась вдвое против вчерашнего. Вот досада! Сегодня на ночлеге будет старинная цитадель при македонском гарнизоне. Чиновники там проживают: писцы, нотариус, землевладельцы и сборщики налогов. Когда фураж будем получать, у местных эллинов могу выменять.

Друзья погружаются в чтение свитка. Клеону перечисляют названия. Возничий знает и вавилонские имена, и их синонимы на койне6565
  Койне – разговорный древнегреческий.


[Закрыть]. Едва закончив с заучиванием многосложного состава лекарской микстуры, трое обитателей повозки оказываются в страстях непонятного конфликта. Повозку с обеих сторон окружают отчаянно ругающиеся меж собой всадники. Пыль облаком накрывает Кассандра и Аргея.

– Он шулер! – кричит слева молодой зоарх.

– Тебя никто не принуждал к игре! – ему отвечают справа.

– Нечестной игрой он разорил меня! – слева иной голос негодует.

– И меня, – вторят сразу два голоса.

– Вы оба проиграли честно, – угрожают справа.

– Хочет расписок долговых! – жалостливый вопль слева.

– То истинное право победителя! – справа нагло хриплый бас.

Обе стороны замолкают и смотрят на вельможу. Аргей недоумевает, воздевает руки.

– Друг базилевса, рассуди нас. Играли в кости, – слева мольба к Аргею. – Сегодня, от скуки, ставки на камешки. Теперь выясняется, играли не на камни, а на жалование.

– Кто играет на камни? – глумятся справа. – Камни, всем известно, означают оболы6666
  Обол – греческая мелкая разменная монета и мера веса, равная 1/6 драхмы, чеканилась из серебра или меди. Афинский серебряный обол весил 0,73 грамма. Прожиточный суточный минимум семьи в период классических Афин – 2—3 обола.


[Закрыть].

– Про оболы не было ни слова в уговоре. – Проигравшие слева, зоархи, корчат оскорбительные рожи, показывают языки.

– Зачем уговор, коли любому играющему в кости правила известны. – Разгневанные рожи справа, эпитерархи6767
  Эпитерарх – командир четырёх слонов.


[Закрыть] по дорогим бронзовым фибулам, не уступают в выразительности рожам оппонентов. Кассандр наклоняется к амфорам, закрывает лицо полами одежд, словно ища укрытия от палящего солнца. Клеон напуган ссорой игроков – старших и младших гегемонов.

– Не было словесного уговора принимать камни за оболы. Вы обманщики! – Отчаянный вопль привлекает внимание и соседних телег обоза.

– Стратеги как рассудили ваш спор? – Аргей вежлив.

– Стратеги отправили нас к вам, – слева ответ.

– Вельможа сведущ в мирских спорах. Их слова, – справа подтверждение.

– И что я должен вам? – Вельможа рассматривает обе стороны. Слева четверо, а справа трое игроков.

– Не должны им ничего, – слева жалобные голоса зоархов.

– Нет и нет! Не будет прощения долга. Пусть платят по игре, – победно раздаются справа голоса эпитерархов. – Проиграли не мы, а они! Составим долговую! Вельможа, вы свидетель в долговой.

– Рассуди нас, вельможа, по справедливости, – с мольбой стенают слева.

– Какой долг у вас? – интересуется Аргей.

– Сто придорожных камней, – честно признаются проигравшие игроки.

Зоархи хватаются за ксифосы. Благо, что не обнажают оружие.

– Нас больше числом!

– Сто придорожных оболов серебром, – язвительно следует справа, и справа эпитерархи ухватывают покрепче рукояти, парируют угрозу отважно-браво: – Умелость не в числе сокрыта!

– Отдали им долг? – вельможа строго вопрошает четверых всадников.

– Нет, долг не отдали, – чуть не плача раздаётся раскаянье слева, и слова тонут в ликовании всадников справа.

– Они перед игрой клялись нам – играем честно, долг отдадим, – настаивают справа.

– Отдайте, раз клялись. Клятвы надо сдерживать. – Друг базилевса выносит приговор. Справа чуть не победный клич по битве. – Но отдайте камнями по уговору клятвы. Вы помните камни, на которые играли? Найдите и отдайте их владельцам.

– Вельможа, камни проигранные остались позади, – радуются слева зоархи.

– Вернитесь за проигрышем, – порицает суровым голосом Аргей. – Сто камней долга за вами. Отменяю впредь все игры в походе. И на камни интересом также. О вас, отъявленных спорщиках, возмутителях спокойствия, сообщу сатрапу Гиркании немедля, как прибудем.

Друг базилевса властно оглядывает и победителей, и проигравших. Семеро игроков, злясь, кляня последними словами «игру в кости с подлецами», покидают повозку. Четверо убывают в хвост колонны, а недовольные трое в голову, к боевым слонам.

– Какие у них были рожи! – хохочет Кассандр. – А языки как у змей!

– Вновь у списка армейских развлечений прибавление, – подводит итог разбирательств Аргей. – Игры шулерские на жалование…

– …И лицедейство злое. – Кассандр гогочет сквозь складки одежд. Насмеявшись вдоволь, утирая слёзы, неожиданно оглашает: – Мой самый лучший друг, хочу породниться с тобой через сестру свою. Ты встречался, у меня будучи в гостях, с Ией6868
  Ия (др.-греч. ἴα) – фиалки.


[Закрыть]?

– Встречался ли я с красивейшей благоуханной фиалкой у тебя в гостях? – не в шутку уточняет удивлённый Аргей. – Твоя сестра непорочна и в помыслах, она не эмпус6969
  Эмпусы – ненасытные, соблазняющие мужчин женщины-демоны. Чудовища, дети Гекаты, имевшие ослиные ноги, поскольку осёл символизировал разврат и жестокость. Могли принимать вид сук, коров, прекрасных девушек, соблазнять мужчин, делить с ними ложе и ночью или днём, во сне, выпивать из них жизненные соки, до тех пор пока жертвы не умирали. Носили бронзовые башмаки, боялись бранных слов.


[Закрыть]!

– Ты её находишь красавицей? Что ж, и в этом суждении ты прав. Сестра моя благородно красива. Ия подошла к брачному возрасту. Соискатели её сердца осаждают наш дом. Отважу их. – Кассандр обнимает друга. – Отец после твоего возвышения в вельможи не будет возражать. Ия будет дорожить твоим обществом. Тебе ль не знать? Говорила сестра мне перед музыкальным соревнованием, с тебя бога Диониса художникам писать красками на доски. Тогда ты был лишь скромным эфебом. А ныне ты, мой товарищ, друг базилевса, евпатрид7070
  Евпатриды (то есть «имеющие хороших отцов») – так греки называли представителей знатных родов, аристократию.


[Закрыть] из Бактрии, известный своей кифарой полисным магистратам, аристократ от Селевкии-на-Тигре при дворе Селевка в Антиохии. Кто из отцов тебе, Аргей, откажет? Какая дева устоит перед тобой?

– Если вернусь из Бактрии живым, – угрюмо шепчет Аргей. – Буду рад составить сестре твоей Ии супружество.

– Вернёшься. – В голосе Кассандра нет сомнений. – Я, отец и Ия, мы будем за тебя молиться богам. Когда ты вернёшься в Селевкию? Хочу доставить радость Ие.

– Год или два года странствий испытание мне. Вернусь через два бесконечных года, – с грустью озвучивает предположения Аргей. – Будешь ли ты ждать меня два года, верный друг? Переселишься в Антиохию, быть может. Узнаешь ли меня по возвращении?

– Антиохия? Зачем мне царский двор? Селевкию родную я люблю. Два коротких года, – похлопывает подбадривающе Кассандр. – Конечно, тебя я узнаю. Что для нашей крепкой дружбы какие-то два года? Горжусь дружбой с тобой. Нет, вернёшься ты через год. Селевк щедрый. Базилевс наградит тебя за храбрость. Ждут тебя заслуженные почести по прибытии в Антиохию. Что до меня? Поумнел я. Честно скажу тебе, Аргей, охладел я к приключениям. Хотел податься в башни на слонах – не буду запрашивать в них зачисления. Сопровожу тебя до Гиркании и поверну назад. Понял: бранное дело не для меня. Вернусь к знакомой торговле благовониями.

Видел у отца в приёмной схожие лицедейства. Должники-деньги, игры-интриги, скука-склоки, заискивания-и-обман. Мечтал сбежать в армию, мечта сбылась! Сбежал счастливо – и тут, гляжу, гнусности творятся. Всяк тянет свой интерес. Советы стратегов и советы магистратов в буле7171
  Буле (греч. βουλή – воля, намерение) – государственный городской совет, которому поручалось ведение важных дел, как, например, в Селевкии-на-Тигре, из 300 самых влиятельных и богатых горожан.


[Закрыть], братья-близнецы, ну только что отличьем – в элефантерии скверно словно и при оружии – бряцают железом, стращают им друг друга. Едины по духу: и магистраты, и гегемоны ловчат при клятвах! Святотатствуя, призывали в свидетелей тех соглашений богов. Кругом подлог коварный. Нет средь магистратов и гегемонов любезных пустяковин. И не товарищи они тебе, хоть заверяют в дружбе. В милых беседах на ловлю простака расставлены капканы – обмолвишься, поймают за неловкое словцо. А как поймают, так толпой над несчастливым простаком безжалостно глумятся. В травле нечестивой им равных нет: магистраты из буле разоряют до нищеты, гегемоны из стратегий отбирают честь.

Горе простаку! Искать в своре хищников преданных друзей – опасное занятие. Братья Диоскуры7272
  Близнецы Диоскуры – Кастор и Полидевк. По легенде, Кастор прославился как храбрый воин и укротитель лошадей, Полидевк был непревзойдённым кулачным бойцом. Оба брата брали призы на Олимпийских играх. Полидевк не пережил Кастора. После смерти были обожествлены. В честь их братской любви названо созвездие Близнецов.


[Закрыть], покровители благородной кавалерии, увидь бы сегодня наших всадников-игроков, стыдом бы запылали. Про Сирию, про базилевса, про эллинов, про боевое братство в элефантерии никто из воителей не поминает.

Вновь прав ты, товарищ, уже в который по счёту раз! Люблю и я теперь зануд-честняков-педотрибов. Когда учился, над заданиями корпел, полагал, эфебия – тюрьма, а я в ней несправедливо заключённый. Мечтал: свободу, славу, братство обрету в армии. Эх-эх, заблуждался я, не там искал я утешения! Милая сердцу эфебия – лекарство ты от гнусностей людских.

– Памятую про лекарство. Вытверживаю наизусть магические названия. – В разговор неожиданно входит возничий Клеон, чем вызывает у товарищей приступ хохота. Клеон грубовато продолжает, нахваливая себя самого: – Грамоте обучен, писать умею, чрез розги ученические прошёл и я с честью. Вельможа, не сомневайтесь, у меня память крепкая на имена.

Невесёлое молчание двух товарищей надолго не затягивается. От головы колонны к телеге прибывает иная процессия. То стратег Архелай с гегемонами. В руках элефантарха небольшой свёрток. Товарищи переглядываются. Аргей поправляет складки одежд, надевает пурпурную кавсию. Стратег первым начинает речи:

– Хайре, вельможа! Друг базилевса, знакомство наше вышло по ночи. Как ты помнишь, сразу после награждения тебя… – Архелай говорит с юношей тоном почтительным, как говорят с чиновником высокого ранга. – …Потом отправились в поход, и потому в заботах об отряде упустил я положенные обряды вежливости. Досадную оплошность в ритуалах теперь намерен я исправить. Прими от меня дар во дружбу.

– Приветствую тебя, элефантарх! Приму твой дар. – Вельможа осторожно принимает свёрток. Приняв, открывать не спешит. – Что скрыто в нём, стратег?

– Любимая вещь родителя. – Элефантарх не раскрывает содержимого. Видом мрачен Архелай. – С детских лет со мной пребывает. Связано у меня с вещью родителя много воспоминаний, оттого она для меня бесценна. Вотив, достойный храма.

Аргей передаёт свёрток товарищу. Кассандр разматывает верёвку с опаской, так, словно бы в свёртке гремучая змея, держит толстую воловью кожу свёртка на вытянутых руках от себя. Внутри свёртка оказывается раскрашенная вырезанная из кости фигура некого божества, с ладонь размером. Божество царственно восседает на дикой пятнистой кошке, по окрасу – леопарде. Кассандр демонстрирует дар стратега Аргею.

– Стратег, у твоего божества утрачен атрибут? – Вельможа указывает взглядом на воздетую руку наездника леопарда.

– Золотой тирс надломили по отступлении в сражении с латинянами при Магнезии, – тяжело выдыхает элефантарх. – В той утрате ещё одно моё отроческое воспоминание. Не стал восстанавливать, дабы и далее помнить раны родителя.

– Во остальном великолепный Дионис. Кассандр, ты видишь венок из плюща? – хвалит дар вельможа. Целует фигуру божества. – Стратег, мой ответный дар тебе ещё не готов. Заказал для лекарств необходимые растения. Растения нужны редкостные. Потребуется время для приготовления целебных пилюль. Старинный вавилонский состав.

– Будем считать обмен дарами свершившимся ритуалом! – Архелай наклоняется, прикасается правой рукой к фибуле с ликом базилевса.

То было прощание. Процессия со элефантархом молча воздевает правые руки и убывает по правой стороне. Спустя короткое время слева показываются всадники.

– К нам шулеры спешат. У них прибавление. Их не трое, их четверо. Кого они опять ловко обставили? – Кассандр рассматривает всадников. Трунит: – О-о-о! И шулеры с дарами. Неужели выигранные одеяла везут? Товарищ мой, ты прирастаешь богатством прямо на глазах. Платка, изваяние, теперь и одеяло тебе в достаток.

Четверо сравниваются с повозкой. Кассандр замолкает.

– Друг базилевса, не гневайся! Благодарить тебя пришли. – Старший по возрасту из игроков в кости, эпитерарх с косым шрамом от ножа на левой щеке, протягивает скрученное одеяло. Кассандр принимает подношение. – Забыли мы по ссоре с нечестивцами про вежливость с достойными людьми. Мудро ссору пресёк ты. Хоть поспорили с подчинёнными про игру, но не в игре обида заключалась. Уладили бы и сами конфуз. Жалкий приз не стоил перебранки. Не сдержались из-за нескончаемых ругательств обидчиков. Рассудил ты нас, рассудил справедливо, и более обиды меж нами нет. Заверяю тебя, друг базилевса, замирение обязательно свершится по возвращении обидчиков. Прими от нас, пострадавших в споре, вещь, нужную тебе в походе. Право, вельможа милосердный, не стоит сообщать сатрапу о недоразумении.

– Рад видеть в вас знаменитую выдержанность старших гегемонов элефантерия. – Аргей поглаживает изнаночную поверхность добротного одеяла. Одеяло новое, чистое, свалянное из шерсти белой тонкорунной овцы. – Ныне вы являете образчик для подражания.

– Вы не ответили на нашу скромную просьбу… – Один из игроков явственно терзается страхом.

– Какое прошение? Кассандр, я что-то не услышал? – недоумевает искренне вельможа, пристально смотрит в глаза товарища. Кассандр лишь разводит в стороны руки.

– Просьба не доносить на нас сатрапу Гиркании упоминанием про спор мелочный, случившийся по раздору из-за камней придорожных. – Старший из всадников чуть не вымаливает пощаду. – Слух приписывает сатрапу нрав крайне мстительный. Впереди нас ждут бои с варварами-кочевниками. Как нам сражаться, опасаясь и варваров в засадах, и мести от сатрапа? Перемени суждение, вельможа.

– Переменю суждение после вашего прилюдного заключения мира, – зло шипит сквозь зубы вельможа. Интонации устрашения никто из четверых старших командиров от беспечального юноши не ожидал. Всадники смущённо прощаются с другом базилевса и рысью удаляются прочь от повозки, в хвост колонны.

– Вынужденный подарок – это не подарок, – смеётся Кассандр.

Глава 4. Золотой венок

До вечерней остановки на ночёвку никто более не посещает друзей. Голод прекращает всякие разговоры. Цитадель, о которой говорил Клеон, оказывается квадратом невысоких стен при четырёх башнях, выложенных из хорошо подогнанных камней на пологом холме. Холм цитадели окружает глубокий ров, пустой и местами осыпавшийся. С севера ко рву примыкает поселение из трёх десятков одинаковых эллинских домов, расположенных вдоль прямой улицы, ведущей от второстепенных ворот крепости до орошаемых полей. Черепицы крыш ровными рядами приятно радуют глаз. Обоз элефантерии располагается с южной стороны цитадели, полукругом на площади, у главных ворот. Друзья покидают повозку, желая прогуляться до ужина.

– Никогда не голодал. Кружится голова. Живот болит. Резь мучает. – Кассандр находит силы улыбнуться. – Познавательный армейский опыт.

– Где вас найти, вельможа, если вас хватятся? – интересуется Клеон.

– У главных ворот. – Аргей поддерживает за локоть ослабевшего товарища. – Дальше не дойдём.

Над входом в крепость камень памятный. Кассандр громко зачитывает:

– 3 абу 45 год, Антиох и Селевк и Антиох, наследники его, базилевсы. Шестьдесят пять лет назад. Давно сложили крепость. Верно, и отец, и дед мой видели её башни.

– Так вот где ты! – неожиданно раздаётся громоподобным голосом из глубины ворот. – С ног сбился, тебя ищу по телегам.

В воротах появляется полный, среднего роста муж лет тридцати пяти, с золотой цепью магистрата буле на шее, в дорогих тёмно-синих дорожных одеждах, в широкополой белой шляпе.

– Хайре, дядя! – Кассандр радостно воздевает руки.

– Негодяй! – летит в ответ. Дядя грозит кулаком племяннику. – Так-то ты долг семейный чтишь? Бежал тайком из дома! Родитель твой при смерти лежит! Увёл без спроса мою лошадь. Из-за тебя, своевольного юнца, все беды приключились!

Кассандр хватается обеими руками за живот. Его лицо обезображено гримасой боли.

– Да что с тобой? – Аргей и дядя в голос сопереживают Кассандру.

– От голода болит живот. – Юноша сгибается пополам и мучительно стонет.

– Ты голодал? – Дядя склоняется к лицу Кассандра, жалостливо поглаживает по спине. Гнев позабыт.

– С вчерашнего вечера ничего не ел, – стонет юноша, склоняясь ещё ниже. Аргей сильнее притягивает к себе товарища, готового вот-вот рухнуть наземь.

– О милостивые боги! Тебя мутит от голода? Ты бы мог взять в долг еду. Пойдём накормлю! – Дядя подхватывает с противоположной от Аргея стороны, и они оба ведут под руки, а скорее волочат Кассандра в крепость.

Их словно загодя там поджидают – по левую сторону от ворот у угловой башни расставлены рядами столы с хлебами и чашками для похлёбки. Возле столов хлопочут в нарядах жители поселения. Кассандра, Аргея и магистрата из Селевкии усаживают, разламывают хлеба, разливают в чашки погуще горячую похлёбку и потчуют гостей едой. Едва Кассандр справляется со второй чашкой, довольно выдыхает в небо, как дядя вспоминает про позабытый гнев.

– Родитель твой при смерти лежит. Хватил его удар. Слуга твой передал ему послание твоё. Ты неблагодарный сын!

– Хочу вернуться домой. – Кассандр касается примиряюще рукой плеча дяди и через его голову обращается к Аргею: – Отпустишь меня прежде оговорённых ранее пределов?

Дядя резко оборачивается к Аргею.

– А-а-ах! – Магистрат хлопает ладонью себя по виску. От хлопка остаётся красный след. – Хайре, друг базилевса. Сиятельный Селевк, наш достойный правитель, тебе передал поручение. Ехал я к тебе!

Магистрат оглядывается вокруг, кого-то разыскивая, не найдя, громко выкрикивает в сторону ворот:

– Честный, куда ты запропастился?

От ворот на зов господина деловито спешит раб с дорожными сумами за плечом. На ходу поправляет пояс и складки простых одежд.

– За лошадьми доглядывал я, – кланяется Кассандру жилистый муж лет тридцати, бритый наголо вавилонянин, в коротком чёрном неподшитом экзомисе7373
  Экзомис (др.-греч. ἐξωμίς – снаружи плечо) – древнегреческая рабочая одежда из грубой ткани, оставляющая открытым плечо. Длина экзомиса, материал ткани и обработка подола свидетельствовали о положении его владельца. Не подшитый экзомис свидетельствует о крайне бедственном или рабском положении владельца.


[Закрыть] из грубой льняной ткани, при внушительном кинжале на портупее.

– Доглядел? – Магистрат забирает из рук раба плоскую овальную коробку из тёмного дерева с надписью «Венечный налог7474
  Венечный налог – один из видов налогов державы Селевкидов. Золотые венки в государстве (как в виде золотых венков, так и выплатой иными ценностями) стали прямым налогом с городов, династов и храмов в дополнение к прочим (подушному, солевому, налогу со жречества, храмового имущества). Золотой венок мог стоить до 15 талантов.


[Закрыть] базилевсу Селевку Четвёртому Филопатру от Селевкии-на-Тигре».

– Да, мой господин! – Раб указывает рукой в сторону поселения за крепостной стеной. – Поят гарнизонные поселенцы чистой водой лошадей. Обещали накормить. Попоны сушат на жердях. – Раб улыбается Кассандру, увидев Аргея, шёпотом спрашивает: – Мой господин, у нас же только три лошади в обратный путь. Как быть тогда с важным вельможей? Нанять четвёртую лошадь?

– Друг базилевса продолжит дальше свой путь. Он не поедет с нами в Селевкию. Иди к скотине, Честный. Найди в обозе лошадь Кассандра. Она с моим клеймом. Да проследи, чтобы нашим дали вдоволь сена поесть.

– Честный – надёжный служка. Можно было и не говорить по лошадей, он сам всё понимает. – Магистрат провожает раба довольным взглядом. – Ничего у меня не украл с самого момента оплаты его долгов, радеет по хозяйству, как я бы сам радел. Читать-писать умеет, верно ведёт счёт понесённых расходов. Достался мне Честный по любви. Да-да! Именно так! Я не шучу! Гетера разорила Честного по несчастливой любви. Спустил Честный наследный земельный надел на продажную девицу и продался сам в рабство, дабы оплатить любовные долги. В рабстве от страсти к гетере излечился. При мне уже не вспоминает про многоопытную девицу. Редкость такого способного ойкета обрести! Обычно покупаешь, тьфу, говорящие мотыги! За полновесную монету серебром берёшь лень-и-тупость.

Магистрат замолкает, выстукивает костяшками пальцев по коробке ритмичную походную мелодию, оглядывается по сторонам, словно бы выжидая подходящий момент для некого действа. Вот появляются стратеги, за ними старшие и младшие гегемоны. Влиятельное лицо Селевкии никто из входящих в крепость не приветствует, видимо, таковые приветствия случились ранее. Дядя Кассандра встаёт при стечении налоговых чиновников поселения во главе с молодым фрурархом7575
  Фрурарх – командующий гарнизоном крепости.


[Закрыть], громко объявляет:

– Я, Лисимах, сын Карана, магистрат буле полиса Селевкия-на-Тигре, при правах сборщика налогов в делах Селевка, уполномочен базилевсом для награждения Аргея, сына Ореста, друга базилевса, золотым венком за его благодеяния во славу Сирии.

Коробка открывается, являя содержимое. Золотой венок пышно составлен из двух ветвей оливы. Листья у венка тонкие, золото раскатано в нежную фольгу, работы изящной, с прожилками. Лисимах осторожно вынимает награду из коробки. Кассандр принимает коробку из рук дяди, держит её широко открытой. На короткий миг венок поднимается к небу, вспыхивает в лучах светила и под рукоплескания присутствующих мужей водружается на голову Аргея. Листья венка колышутся от дуновения лёгкого ветерка. Юноша принимает награду с благоговейным трепетом, закрывает плотно глаза и перестаёт дышать. Магистрат тем временем продолжает:

– И одно из твоих благодеяний, Аргей, сын Ореста – помощь в пополнении казны. Ибо победой своей на песенном состязании вдохновил ты многих состоятельных людей добровольно пожертвовать деньги на наём войск для восточного похода базилевса. Селевк наказал мне передать тебе, и то его устный приказ, чтобы следовал ты в Бактрию и по прибытии в Бактрию с самых границ царства пребывал в золотом венке, не скрывая нигде по пути следования доблести своей, всюду вещая о щедрости и благородстве базилевса Селевка. Осыпан ты почестями базилевса, кифарист Аргей! Ныне отмечен ты и буле полиса Селевкии-на-Тигре – на тебе не просто венок из венечного сбора моего полиса… – Магистрат принимает горделивую позу оратора. Выдержав паузу, провозглашает: – …С этого прекрасного дня ты полноправный полит полиса. Аргей, друг базилевса, тебе даровано гражданство Селевкии-на-Тигре! Гордись нами в Бактрии.

Мужи шумно поздравляют Аргея. Кто из них словесно, кто обнимая, то Кассандр и его дядя магистрат, а кто и возлияниями простого вина из запасов цитадели. Однако никто из торжествующих мужей не завидует юноше, а некоторые из поселенцев и вовсе сочувственно переглядываются меж собой. Среди них, безмерно удивлённых провинциалов, ходят едва слышные тихие пересуды: «Бактрия?», «Отпавшая сатрапия», «Враждебные окраины ойкумены», «Что ждёт посланника Сирии в Бактрии?», «Ужели то награда в тех диких краях?». Пересуды быстро пресекаются Архелаем:

– Эллины, восславим базилевса! Мы все, здесь сидящие, служим во благо Сирии. За процветание нашей державы! – Элефантарх воздевает руки к небу. Мрачно с небом продолжает беседу: – Мужи, выбрали мы доблестный удел в жизни, выпьем до дна короткие дни блаженного счастья! И да хранят нас всемогущие боги в предприятиях смертельно опасных!

Мужи неспешно рассаживаются за столы. Македоняне из гарнизона крепости привычкой тянутся к македонцам из элефантерии, эллины-поселенцы оказываются в меньшинстве, то чиновники по налогам и агорономы7676
  Агороном – чиновник по учёту пахотных и плодородных земель.


[Закрыть] окружных мест, и магистрат забирает их, скучающих, к себе за стол. За едой и питьём завязываются знакомства и приятные дружеские беседы. Воители и поселенцы старательно избегают тем, связанных с войной. Весёлые шутки про нравы второй столицы сменяются изложением забавных приключений в разных сатрапиях. Хохот за столами заглушает даже рёв слонов.

– Дядя, я тебя покину, с Аргеем отлучимся до полуночи. – Кассандр уводит товарища из-за стола. На немой вопрос подмигивает глазом: – Нам обещали угощение от лучшей поварихи отряда. Наваристая похлёбка по стародавнему рецепту.

– Не вздумай убежать, Кассандр. Друг базилевса тебе не позволит скрыться от меня.

Юноши покидают крепость в сумерках. В воротах Кассандр останавливается.

– Прости же меня. Я бы прошёл с тобой дороги Гиркании, да жалко любимого отца. – Кассандр винится. Склоняет повинно голову ниц. В ответ Аргей молча похлопывает по плечу товарища. – Что, если слова дяди и в самом деле правда? И отец захворал из-за меня. Как быть тогда?

– Мне понятны твои чувства. – Аргей выводит из башни ворот товарища. – Отправляйся домой и не печалься.

– Нет-нет, я останусь с тобой. Ты только скажи, последую я за тобой и в Бактрию. – Кассандр с силой бьёт себя по груди кулаком.

– Не скажу тебе, мой Кассандр, ни укора, ни просьбы. – Аргей искренне улыбается товарищу. – Но поблагодарю тебя за товарищество в эфебии. Было бы мне печально в Селевкии, не встреть я тебя и твоих друзей. Хотел бы подарить тебе этот золотой венок. Опасаюсь, дар базилевса принесёт тебе одни несчастья.

– Как и тебе, мой товарищ. – Кассандр трёт глаза, пытаясь скрыть слёзы.

– Помнишь ли, мой замечательный Кассандр, речи учителей? – Аргей и сам вот-вот заплачет. Юноша собирается с духом и погодя немного твёрдо продолжает: – Стоя расписная велит принять судьбу без сожалений и без сожалений следовать судьбе. Космос – говорю про божественный порядок – желает людям добра…