Текст книги "Бизнес в стиле распил. Куда уходят богатства Родины"

Слабое звено

Таким образом, нами доказано: задача создания механизмов контроля и недопущения криминализации четверти среднегодового ВВП, в принципе, уже решена. А предлагаемые нами идеи могут быть использованы при разработке концепций деятельности национальных антитеррористического, антикоррупционного и антинаркотического комитетов.

Основой предлагаемой концепции является стратегия целенаправленной минимизации теневой составляющей отечественной экономики. Ее идеология заключается в последовательном исключении искусственно создаваемых в экономической цепочке между производителем и конечным потребителем криминальных звеньев (посредников). Выявление и нейтрализация коррупционно емких элементов экономического механизма позволят сократить количество масштабных нарушений в экономической сфере, включая коррупцию, легализацию теневых доходов и финансирование терроризма. А в целом – осуществить переход на качественно иной уровень борьбы с коррупцией и теневым сектором экономики.

Использование предлагаемой модели реальной интеграции надзорной и контрольной деятельности в область противодействия коррупции и формирования криминальных активов – единственный путь в условиях имеющихся сегодня ограничений (низкая эффективность работы правоохранительных органов и высокий уровень коррупции), чтобы преодолеть межведомственную разобщенность и получить значимый для государства положительный синергетический эффект. (Синергизм – комбинированное воздействие двух или более факторов, характеризующееся тем, что их совместное действие значительно превышает эффект каждого компонента и их суммы).

Предлагаемое комплексное решение предусматривает последовательное использование следующих подсистем мониторинга для выявления потенциальных источников формирования коррупционной ренты:

1) Выявление принципиальных финансовых схем извлечения коррупционной ренты и формирования теневого капитала посредством совершения преступлений в сфере экономики, разработка их типологизации.

2) Разработка и формализация критериев их обнаружения как учеными, так и специалистами ведомств.

3) Интеграция информационных потоков надзорных и регистрационных органов министерств и ведомств, необходимых для решения задачи противодействия коррупции и процессам формирования теневых капиталов; инициация межведомственных программ формирования дополнительных информационных каналов для надзора и контроля.

4) Создание эффективных механизмов мониторинга для выявления потенциальных источников формирования коррупционной ренты и теневых капиталов по первичным данным, а также информация надзорных и регистрационных органов различных министерств, ведомств и организаций, позволяющая обнаружить группы риска.

5) Практическое выявление конкретных фактов совершения тяжких и особо тяжких коррупционно емких преступлений в экономической сфере и соответствующих группах риска.

6) Механизм обратной связи и контроля использования информации о выявляемых нарушениях в сфере экономики и фактах коррупции, передаваемой профильным министерствам и ведомствам.

7) В обязательном порядке внедрение в компаниях с государственным участием или участвующих в государственных тендерах систем корпоративного аудита (аудита интересов).

Выявив же криминальные капиталы и их владельцев (распорядителей), как и сам факт совершения преступления, правоохранительным органам, в рамках своей компетенции, остается лишь связать их с конкретным видом тяжкого или особо тяжкого преступления в сфере экономики (в отдельных случаях – преступления средней тяжести). Обладая информацией о степени криминальности того или иного партнера государства, не представляет особого труда выявить и небескорыстно опекающего его чиновника.

Создание такого эффективного механизма противодействия коррупции, а также процессу накопления и последующего перераспределения капитала криминального происхождения, предусматривает целостный комплекс мер аналитического и оперативно-розыскного характера, который позволит перейти от традиционной борьбы с мелкими откатами к стратегии упреждения и системной нейтрализации коррупционно емких элементов экономического механизма и источников их финансирования.

Именно эта задача – системной нейтрализации механизма управления крупным теневым капиталом посредством последовательного выявления мест его накопления и каналов перераспределения – стоит сегодня на повестке дня. Создание подобной системы уже на первой стадии внедрения позволяет как минимум в два раза сократить объем самого криминального капитала, а следовательно, и объем коррупционной ренты. На следующем этапе – поставить надежный заслон на путях их формирования, взяв под контроль сами схемы отмывания средств и масштабных хищений.

Что же мешает? Ответ стандартный – нет политической воли. Но почему ее нет? Разве непонятно, что без решения этой задачи никакое развитие – ни инновационное, ни даже эволюционное – невозможно?

К сожалению, сегодня власть в нашей стране фактически осуществляют силы, которые в наведении порядка вовсе не заинтересованы. Это, в первую очередь, те многочисленные чиновники и бизнесмены, которые с помощью коррупционных схем получают огромные прибыли. Размеры этих прибылей затмевают им горизонты, не позволяя увидеть, что сложившаяся система лишает страну, а значит и их самих и их бизнес будущего.

Впрочем, как считает д.ф.н. Игорь Яковенко, «отсутствие политической воли – очередная иллюзия идеологизированного внешнего наблюдателя. Во всём, что касается полноты прав распоряжения финансовыми потоками, элита демонстрирует железную волю и фантастическую изощрённость.

Стратегического горизонта действительно нет, но у временщиков его в принципе быть не может. Крокодилы не летают, временщики лишены стратегического видения. Своекорыстная правящая элита может быть ориентирована надолго, навечно, либо на короткое время. В первом случае у неё формируются и общенациональные задачи, и стратегические цели. Во втором генеральная задача одна – хапнуть как можно больше в отведённое историей время и свалить».

Криминал под брэндом. Международная деловая практика

Частным, но ярким, пожалуй, даже вопиющим примером сложившейся системы, в которой коррупционные схемы осуществляются не только под покровительством государственных чиновников, но и принимают межгосударственный размах, является деятельность компании Ansell. Однако именно частный случай может стать стандартной деловой практикой и даже принимаемым по умолчанию торговым обычаем, если не обращать внимания на нюансы, которые состоят в признаках серьезных нарушений законодательства. Как российского, так и европейского, о чем пойдет речь ниже.

Итак, австралийская транснациональная корпорация Ansell Ltd управляемая из США, использовала связанные европейские юридические лица, такие например, как Ansell S.A. France и Ansell Healthcare Europe NV Belgium для торговых операций на российском рынке. В самом этом факте нет ничего необычного или предосудительного, если бы не некоторые обстоятельства.

Эти некоторые обстоятельства на сегодня таковы, что они больше похожи на фантастику. Однако это не фантастика, а всего лишь способ получения практически безналоговой прибыли за счет государственной слабости Российской Федерации в смысле человеческого материала, из которого формируются органы государственной власти, и неповоротливости и медлительности Европейского Союза в смысле надзорных механизмов.

Суть бизнес-схемы, придуманной фантастами от корпорации, состояла в реализации на территории Российской Федерации (и, возможно, СНГ), от имени своих европейских сетевых подразделений низкокачественного токсичного товара, производящегося в Юго-Восточной Азии. Этот товар контрабандно поставлялся в адрес назначенных официальных дистрибьюторов (т.е. фирм и предпринимателей, осуществляющих оптовую закупку и сбыт) и гарантированно покрывался финансовыми средствами государственного бюджета. По крайней мере, так было в России. Специфика состояла в том, что поставляемый товар – латексные расходные медицинские материалы – не только не соответствовал качеству, хотя имел формальный российский сертификат соответствия, но и вообще представлял собой токсичные изделия с составом, включающим тяжелые металлы. Многочисленные испытания в сертифицированных российских и французских лабораториях позднее эти догадки пострадавших российских потребителей подтвердили.

Повторимся, большая часть такого товара, по всем признакам, поставлялась контрабандно, с многочисленными нарушениями даже по форме: к примеру, по давно исполненному договору или от лица уволенного сотрудника европейской компании, не имевшего к тому же на организацию таких поставок каких-либо полномочий. Юристы корпорации об этом знали, но почему-то стали слегка задумываться о подобных фактах только в процессе Стокгольмского арбитражного суда, к услугам которого представители корпорации прибегли сами, чтобы подавить разрастающийся в российских СМИ пожар встречным пожаром и таким образом уйти от реальной ответственности.

В качестве объекта для демонстрации своей силы и международной безнаказанности был выбран весьма скромный по финансовым меркам бывший посредник из России, который однажды официально получив такую партию формально сертифицированного товара, оказался затем наедине со своими обстоятельствами.

Сбывать товар он уже не мог, поскольку это бы противоречило законодательству в части сознательного извлечения прибыли за счет рисков для здоровья и безопасности медицинского персонала и пациентов. Однако Ansell свой товар забрать обратно отказался, просто выставив счет и санкции в случае неуплаты за такую поставку. Мелкий российский посредник пошел на принцип, поэтому образовалась юридическая коллизия, которую Ansell в Стокгольме вроде бы преодолел, но при том очень сильно «засветился». В процессе заседания Стокгольмский арбитраж обсудил множество относящихся к этому делу вопросов, в том числе и таких, как попытка подкупа в 600 тысяч долларов руководителя взбунтовавшейся российской компании.

От юриста Ansell Healthcare Europe NV Эмер Конрой (Emer Conroy), получившей свое образование в США и начавшей карьеру в американском Нью-Джерси, Стокгольмский арбитраж узнал также о том, что все, происходившее в России, осуществлялось исключительно по почину самих проживающих и работающих там русских. Однако это частное мнение наемного юриста не объясняло, почему контракт на поставку в Россию подписывали и реализовывали люди из европейских офисов без соответствующих полномочий, и почему фирму Ansell Healthcare Europe NV такое безобразие устраивало долгие годы.

Почему товар поставлялся от имени уволенных сотрудников? Почему этот контракт не был признан не соответствующим законодательству до организации и выполнения поставок, которые из года в год увеличивали свои объемы? Почему в компании Ansell Healthcare Europe NV законы, которые так свято соблюдаются в США, здесь словно дали обет безмолвия на несколько лет, пока это было коммерчески выгодно?

Словом, в истории приключений известной международной корпорации в Европе и России было все, кроме ответственности. Например, было фиктивное представительство компании Ansell S.A. France, работавшее в России годами без официальной аккредитации и налогового контроля. Или выявленные признаки официального занижения цен на поставляемый товар примерно на 40%, что позволяло экономить на налогах российским дистрибьюторам и их деловым партнерам в Европе. А также подозрительно похожая на контрабанду схема ввоза товара и ухода от налогов, как поставщика, так и получателя, которая осуществлялась во взаимных интересах.

Как известно, нет пророков в своем отечестве. Широкие поставки в Россию некачественного токсичного товара, обремененного тяжелыми металлами, системно увеличились именно после того, как в 2005 году американские потребители отказались приобретать данный вид товара. Причиной отказа послужила практика в Орегонском офтальмологическом институте (Юджин, штат Орегон), где было установлено, что применение расходных медицинских материалов Ansell привело к появлению диффузного ламеллярного кератита (воспаления роговицы) у пациентов в 85% случаев.

Особая пикантность ситуации состоит в том, что для обеспечения этих поставок использовались реальные денежные средства российского бюджета, поскольку расходные медицинские материалы поставлялись отнюдь не в частные клиники. Возможно, просто потому, что продукт такого качества и по такой цене частные, а не государственные предприятия просто бы не взяли. Даже в России, на так называемом развивающемся рынке.

При реализации товара в РФ, формально – от имени Ansell S.A. (Франция), судя по всему, грубо нарушалось российское законодательство о порядке проведения тендеров на заключение государственных (муниципальных) контрактов, широко использовались различные коррупционные схемы лоббирования нужного результата и мотивации ответственных лиц, влияющих на решения в пользу выбора конкретного поставщика. Этот метод «золотого осла» работал в России долгие годы безотказно и, по-видимому, позволял существенно экономить на налогах в России и Европе к полному удовлетворению всех заинтересованных сторон. Всех, кроме российского потребителя и налогоплательщика. Впрочем, и европейский налогоплательщик, по-видимому, тоже существенно не дополучал от такой деятельности.

Крупные российские официальные дистрибьюторы Ansell S.A. (Франция), например такие, как ЗАО Медком-М (JSC Medcom-M Medical), в своей финансово-хозяйственной деятельности на территории РФ широко использовали противозаконные схемы увода значительной части фактической прибыли с использованием фирм-однодневок. Есть основания считать, что компания ЗАО Медком (JSC Medcom-M Medical) осуществляла на территории РФ системную торговлю контрафактными (либо неучтенными или не проведенным по кассе организации) продуктами, за которые покупатели расплачивались, используя банковские счета фирм-однодневок. Ввезенный контрабандой неучтенный товар продавался на легальном российском рынке, а средства от его продажи поступали со счетов связанных фирм-однодневок, после чего либо конвертировались в наличные, либо уводились в оффшоры, либо пускались в дальнейший оборот.

Закономерно в таких условиях, что ЗАО «Медком-М» (JSC Medcom-M Medical) в апреле 2009 года была ликвидировано по решению учредителей без каких-либо существенных коммерческих оснований. Просто так, под придуманным поводом для реорганизации.

Еще одним примером откровенного мошенничества группы лиц, действующих в России от имени французской компании, стала сознательная практика реализации товара несуществующих производителей. В настоящее время в России осуществляются активные продажи латексных перчаток неизвестного происхождения от имени производства в Австрии, сведения о котором вызывают большие сомнения. В качестве производителя такого товара указывается австрийская фирма Heliomed Handelsges.m.b.H., An den Langen Lussen 8/4, A-1190 Vienna, Austria.

Правда, согласно официальному письму из посольства Австрии следует, что данная австрийская компания вообще не осуществляет какого-либо производства, а используется лишь как юридическое лицо – посредник в операциях оптовых продаж. Таков почерк в России и Европе, при этом география «чудес» от своей безнаказанности становится все шире и шире.

Вывод, казалось бы, очевиден: существуют серьезные признаки того, что на протяжении ряда лет на территории Российской Федерации и Европейского Союза от лица европейских юридических лиц, являющихся сетевыми подразделениями головной компании, действовала интернациональная группа влиятельных международных воротил и российских коррупционеров, прикрывавших такую деятельность.

Действия этой организованной группы можно квалифицировать как имеющие признаки грубых нарушений, как по российским, так и по европейским законам, как минимум, в следующих частях:

• признаки незаконного предпринимательства (коммерческая деятельность представительства вне аккредитации, деятельность организации вне налоговой отчетности и надзора);

• признаки минимизациии и неуплаты налогов и сборов, как в части операций с использованием связанных фирм-однодневок, так и в части выплат теневой заработной платы своим сотрудникам (сокрытие доходов);

• признаки контрабанды за счет занижения стоимости товара при пересечении границы РФ;

• признаки мошенничества с использованием фирм-однодневок для сокрытия прибыли;

• признаки сознательного ввоза в страну некачественного и опасного для здоровья потребителей товара в целях извлечения прибыли;

• признаки сокрытия и реализации неучтенного товара.

Может возникнуть закономерный вопрос: как такое вообще было возможно? К сожалению, современные реалии таковы, а возможные преференции для заинтересованных лиц столь значительны, что государственные и судебные инстанции РФ на данном уровне своего качества оказались не способны либо (в виде отдельных конкретных должностных лиц) крайне не заинтересованы объективно и добросовестно исследовать данную тему.

Вполне понятно, что дальнейшее замалчивание и сокрытие объективного расследования будет порождать только все новые и новые дополнительные перспективные риски. Фактическая безналоговая прибыль от деятельности этой организации в России за последние четыре-пять лет оценивается нами на минимальном уровне в 800 миллионов евро (150-200 миллионов евро ежегодно). То есть практически всё это время просто тихо делал свои дела, заинтересовывая нужных людей в России и используя незаинтересованность со стороны соответствующих надзорных органов Европейского Союза. А австралийско-американская компания просто использовала пассивность Евросоюза и коррупцию в России для извлечения сомнительной прибыли, перекладывая юридическую ответственность за риски от такой деятельности на случайных мелких местных исполнителей.

В результате мы имеем беспрецедентную картину, при которой фиктивное представительство под брэндом известной компании судя по всему годами осуществляло контрабандный ввоз опасного, вредного для здоровья конечного потребителя товара. Мало того, оно сбывало его за счет государственных бюджетных средств Российской Федерации, после чего утаивало и уводило прибыль, минимизируя налоговые платежи как в стране-поставщике, так и в стране-потребителе. Этому сопутствовали лоббистские и коррупционные схемы, как в России, так и, возможно, за ее пределами. Не исключена здесь также заинтересованная деятельность истинных организаторов этого криминального бизнеса из третьих стран.

Фактическая деятельность представительства Ansell S.A. и дистрибьюторов этой организации в России, а также прямо связанных с ними иных коммерческих организаций, в первую очередь – Ansell Healthcare Europe N.V Brussels Belgium, как минимум, требует тщательного расследования.

Закон замещения интересов на примере одного региона

Впервые задачу применения нашей методики по выявлению криминальных форм замещения интересов на практике мы решили в рамках анализа деятельности компании с применением международного стандарта № 24 о сильно зависимых сторонах. А в 2005 году нам удалось выявить источники формирования террористических активов на Северном Кавказе. Мы выбрали для работы шесть северокавказских республик: Дагестан, Карачаево-Черкессию, Чечню, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию – Аланию, – и проанализировали деятельность более 114 206 компаний, которые работали с этими регионами. В итоге в деятельности четверти из них были обнаружены составы тяжких и особо тяжких экономических преступлений.

В рамках экспертизы, проведенной по просьбе органов государственной власти и управления, с помощью методологии теории матриц влияния, на основе предоставленных для анализа массивов информации, во всех без исключения республиках был выявлен предельно высокий уровень криминального замещения интересов.

В частности, анализ деятельности ближайшего круга связанных с Северным Кавказом групп за последние пять лет позволил подтвердить, что более 25 206 фирм и организаций регулярно совершают преступления в сфере экономики (с составом ст.159 и 174 УК РФ – в особо крупном размере). Установление объема криминального капитала, связанного с регионом, и определение роли каждой организации в его формировании позволяет правоохранительным органам построить стратегию последовательного перекрытия большинства каналов финансирования как самой преступности на Северном Кавказе, так и ее отдельных видов.

В результате проведенной экспертизы было подтверждено:

• более 110,7 млрд руб. сокрытого дохода 18 216 криминальных фирм и организаций (состав ст. 159 УК РФ), имеющих деловые отношения в республиках Северного Кавказа (всего на экспертизу передавалось 114023 организации с условными названиями, суммарный оборот которых в этих республиках предположительно составил более 1,2 трлн руб.);

• более 43,8 млрд руб. легализованных теневых доходов (состав ст. 174 УК РФ), в том числе – от торговли наркотиками, нелегального оборота оружия, рэкета, торговли людьми, фальшивомонетничества и др. В организации данных преступлений принимали непосредственное участие 11306 фирм и организаций, имеющих партнеров в республиках Северного Кавказа;

• более 12,2 млрд руб. сокрытого дохода 1892 криминальных фирм и организаций (состав ст. 159 УК РФ), имеющих в своем штате лиц из группы риска (всего было проанализировано более 8463 подобных организации);

• более 4,1 млрд руб. легализованных теневых доходов (состав ст. 174 УК РФ) 678 фирмами и организациями, имеющих в своем штате лиц из группы риска.

В отношении ряда других фирм подозрения в их причастности к совершению серьезных преступлений в сфере экономики с помощью наших методик подтвердить не удалось.

Заметим, что в данном случае речь идет лишь о малой части фактического объема совершаемых вышеперечисленными организациями экономических преступлений. В действительности этот объем во много раз выше подтвержденных 6 млрд долларов (в большинстве контрольных примеров криминальный оборот оценивался экспертами на порядок выше наших минимизированных оценок).

Очевидно, что центр тяжести проблемы региональной экономической преступности сегодня переместился в главную прикаспийскую республику – Дагестан (при этом мы сознательно не берем в расчет Москву).

Ситуацию в регионе Северного Кавказа принципиально осложняют следующие широко известные факторы:

1. Выбор Дагестана как цели возможной аннексии определяется серьезными геополитическими интересами.

2. На этом фоне Дагестан реально стал главным центром ваххабизма и терроризма.

3. При этом Дагестан вернул себе статус главного центра коррупции и экономической преступности на всем Северном Кавказе, контролируя, по экспертным оценкам, 50 % финансового оборота шести республик Северного Кавказа.

4. Согласно экспертным заключениям правоохранительных органов, три четверти финансовых потоков Дагестана контролировались одной тейповой структурой.

Напомним, что именно Махачкала была своеобразным банковским центром организации преступных схем с подложными авизо еще в 1992-1994 гг. Похищенными тогда из казны двумя трлн рублей, возможно, и было оплачено начало первой чеченской войны.

По рейтингу экономической криминальности Дагестан в три раза превосходит любую из республик Северного Кавказа (из 48,5 тысяч организаций, имеющих там интересы, 9688 принимали участие в совершении экономических преступлений, по составу ст. 159 УК РФ установлено свыше 65,9 млрд. руб. сокрытых ими доходов, а 6830 организаций участвовало в легализации теневых доходов более чем на 30,8 млрд. руб.). Экономическое и политическое значение республики несопоставимо с соседями. С учетом сложившегося положения, сегодня для удержания ситуации на всем Северном Кавказе федеральному центру требуется уделять Дагестану существенно больше ресурсов и внимания.

По экспертным оценкам, в первой пятилетке нынешнего века половина ресурса финансового влияния на Северном Кавказе была сосредоточена в двух частных банках (30 % в Банке 1 и 20 % в Банке 2, названия условные) которые, по оценке правоохранительных органов, контролируются одной тейповой структурой. 90 % финансового влияния Северного Кавказа сконцентрировано в 33 банках (при 800 реально работающих с регионом), из которых пять входили в заданную группу риска.

Дагестан является безусловным лидером среди республик Северного Кавказа по любому из показателей (количеству организаций и их партнеров, активности связанных сторон, ресурсу финансового влияния, рейтингу экономической криминальности и т.д.).