Текст книги "Плюшевый заяц, или Как игрушки становятся настоящими"

Марджери Уильямс
Плюшевый заяц, или Как игрушки становятся настоящими

© ООО «Издательство «Добрая книга», 2012 – перевод на русский язык, издание на русском языке.

Франческо Бианко от плюшевого зайца

Жил-был плюшевый заяц, и он был прелестным – мягким и упругим, каким и должна быть мягкая игрушка, с коричневыми и белыми пятнами на шёрстке, с усами из ниток, которые выглядели как настоящие, с ушами, подшитыми розовой тканью. Рождественским утром, сидя с еловой веточкой в лапах на куче подарков, приготовленных для мальчика, заяц выглядел очаровательно.

Среди подарков было множество вкусных и интересных вещей – орехи, апельсины и игрушечный автомобиль, миндаль в шоколаде и заводная мышь, – но заяц был самым лучшим. Мальчик не выпускал его из рук целых два часа, а потом в гости на праздничный обед пришли дяди, тёти и прочие родственники. Мальчик снова зашуршал обёрточной бумагой, открывая коробки с новыми подарками, и на радостях позабыл о плюшевом зайце.

Долгое время, всеми позабытый, заяц жил в ящике для игрушек или просто валялся на полу в углу детской комнаты. Он был застенчивым, и другие игрушки не обращали на него никакого внимания, потому что заяц был сделан из простой хлопковой ткани. Механические игрушки вели себя очень высокомерно и глядели на других с презрением; они считали себя «современными» и притворялись, будто были настоящими, а не игрушечными. Им подражал игрушечный паровозик, который был моделью настоящего паровоза и жил в детской уже два года. Хотя за это время паровозик изрядно истрепался, и яркая краска на нём местами облезла, он никогда не упускал случая похвалиться своим сложным механическим устройством и блеснуть в разговоре парой умных технических словечек. А заяц не мог похвастаться тем, что был моделью чего-то более сложного, потому что не знал о существовании настоящих живых зайцев. Он думал, что все зайцы в мире, как и он сам, набиты опилками, и понимал, что опилки – очень старомодная начинка, и о ней никогда не следует упоминать в кругу «современных» игрушек. Даже Тимоти, деревянный солдатик, который жил у мальчика очень долго и, казалось бы, должен был уже стать мудрее и шире смотреть на мир, тоже напускал на себя важный вид, надувал щёки и рассказывал всем о том, что у него есть связи в правительстве. Конечно, в компании таких игрушек бедный заяц чувствовал себя совсем никчёмным и заурядным, и единственной, кто был добр к нему и дружил с ним, была лошадка.

Лошадка жила в детской комнате дольше остальных игрушек. Она была такой старой, что на её коричневой шёрстке виднелись огромные проплешины, а большую часть волос из хвоста и гривы растащили на шнурки для бус. Лошадка была мудрой; она повидала на своём веку множество механических игрушек, которые, только появившись у мальчика, хвастались и очень гордились собой, но со временем их пружины и механизмы ломались, и они в конце концов оказывались на помойке. Лошадка знала, что все они были лишь игрушками, и им никогда не стать настоящими. Чудеса в детской комнате случались редко, и это знали лишь такие старые и мудрые игрушки, как лошадка.

– А что значит быть настоящим? – однажды спросил заяц лошадку, когда они лежали рядом на диване, пока в детской комнате мыли полы. – Это когда внутри тебя жужжит какой-нибудь механизм, а снаружи есть ключ для подзаводки?

– Настоящий ты или нет, зависит не от того, из чего ты сделан, – ответила лошадка, – а от того, что с тобой происходит. Если ребенок любит тебя долго и сильно – то есть на самом деле любит тебя, и не только потому, что ему интересно играть с тобой, – тогда ты становишься настоящим.

– А это больно? – спросил заяц.

– Иногда больно, – ответила лошадка, потому что она всегда говорила правду. – Но когда ты становишься настоящим, ты уже не боишься этой боли.

– А это происходит сразу, как… Ну, как будто тебя ломают? – продолжал расспрашивать заяц. – Или постепенно?

– Это происходит не сразу, – сказала лошадка, – это приходит со временем. Ты становишься настоящим. На это нужно время – много времени. Вот почему настоящими не становятся те, кто легко разрывает отношения, или часто меняет друзей, или слишком груб, слишком раним или капризен. В общем, к тому времени, когда ты станешь настоящим, твои усы выпадут, глаза-бусинки оторвутся, лапы будут едва держаться, а шёрстка окончательно обтреплется.

– Значит, ты настоящая? – спросил заяц. Он тут же подумал, что ему не следовало задавать этот вопрос, чтобы не обидеть лошадку. Но лошадка только улыбнулась.

– Папа мальчика помог мне стать настоящей, – сказала она. – С тех пор прошло много-много лет, но если однажды ты стал настоящим, снова ненастоящим уже не станешь. Это на всю жизнь.

Заяц вздохнул. Он подумал, что должно пройти ещё очень много времени, прежде чем с ним произойдет это волшебное превращение в настоящего. Он очень хотел стать настоящим, чтобы узнать, каково это, хотя мысль о том, что для этого придётся поистрепать шкурку и лишиться глаз-бусинок и усов, очень расстраивала его. Заяц хотел, чтобы превращение в настоящего произошло с ним без этих неудобных обстоятельств.

За порядком в детской следила няня. Иногда она не обращала никакого внимания на разбросанные по комнате игрушки, а иногда, налетев словно вихрь, раскидывала их по шкафам и коробкам. Няня называла это уборкой. Игрушки ненавидели уборку, особенно игрушки механические, потому что они часто ломались, когда их бросали в коробку или на полку шкафа. Заяц не очень страдал от такого обращения – он был мягкой игрушкой и, куда бы его ни кидали, везде приземлялся благополучно.

Однажды вечером, собираясь лечь спать, мальчик нигде не мог найти свою собачку, с которой всегда засыпал. Няня торопилась и, поскольку поиск пропавших собачек перед сном был слишком хлопотным делом, она просто огляделась вокруг и подошла к ближайшей коробке с игрушками, откуда выглядывал заяц.

– Вот, – сказала няня, – возьми этого старого зайчонка! Он будет спать с тобой сегодня.

Она схватила зайца за ухо, вытащила из коробки и сунула мальчику в руки.

И этой ночью, и следующей, и ещё много ночей подряд плюшевый заяц спал в постели мальчика. Сначала зайцу было не очень удобно, потому что мальчик слишком крепко обнимал его или, ворочаясь во сне, подминал зайца под себя, а иногда и вовсе заталкивал его глубоко под подушку – так глубоко, что заяц едва мог дышать. А ещё заяц скучал по тем долгим вечерам, когда в окошко детской комнаты заглядывала луна, все в доме засыпали, и он мог часами беседовать с лошадкой. Но вскоре заяц привык, и ему понравилось проводить ночи в постели мальчика: мальчик подолгу разговаривал с ним и делал для зайца под одеялом уютные пещеры. Мальчик говорил зайцу, что эти пещеры очень похожи на норы, в которых живут настоящие зайцы. По вечерам, когда няня укладывала мальчика спать и уходила ужинать, оставив на каминной полке включённый ночник, мальчик и заяц играли и шептались в постели. А когда мальчик засыпал, заяц прижимался к его тёплой щеке, и до самого утра мальчик спал, обнимая его.

Шли дни, и маленький заяц был счастлив – так счастлив, что не замечал, как на его красивой плюшевой шёрстке появлялись и росли проплешины, как разлохматился хвост, как облезла розовая краска на носу оттого, что мальчик часто целовал его.

Пришла весна. Мальчик и заяц много времени проводили в саду, и куда бы ни пошёл мальчик, он всегда брал с собой зайца. Он катал зайца на тележке, играл с ним в траве и строил для зайца уютные норки и домики в зарослях малины. Однажды, когда мальчика позвали пить чай, заяц остался на лужайке и просидел в одиночестве до самой ночи. Няне пришлось выйти в сад со свечой и в потёмках искать его, потому что мальчик не хотел ложиться спать без своего зайца. Заяц до последней ниточки промок от росы и перепачкался в земле, лазая по норам, которые мальчик вырыл для него в цветочной клумбе, и няня, вытирая зайца краем фартука, проворчала:

– Ему нужен этот старый заяц! Вы подумайте, сколько шума из-за простой игрушки!

Мальчик уже лежал в кровати. Увидев зайца, он вскочил:

– Дайте мне моего зайца! – потребовал он. – И не говорите так! Он не игрушка! Он настоящий!

Когда плюшевый заяц услышал это, он просиял от счастья – теперь он знал, что всё, о чем ему рассказывала лошадка, было истинной правдой. С ним произошло чудо превращения, и он больше не игрушка. Он стал настоящим – мальчик сам это

сказал.

Заяц был так счастлив, что этой ночью никак не мог заснуть. Где-то внутри него, среди опилок, быстро билось его маленькое сердце, которое было готово разорваться от переполнявших зайца счастья и любви. В его глазах-бусинках, давно потускневших, неожиданно зажёгся необычный свет, свет мудрости и внутренней красоты. На следующее утро это заметила даже няня. Она взяла зайца в руки и сказала:

– Да, у этого зайца очень умные глаза.

А потом наступило лето. Это было замечательное лето! Рядом с домом, где жил мальчик, был лес, и долгими июньскими вечерами мальчик любил играть там после ужина. Он всегда брал с собой плюшевого зайца, и прежде чем отправиться собирать цветы или играть среди деревьев, он устраивал для зайца маленькое гнездо где-нибудь в траве – мальчик был очень добрым и хотел, чтобы зайцу было уютно. Однажды вечером, когда заяц остался один и, сидя в гнезде, наблюдал, как муравьи бегали по траве между его лапами, он заметил, что неподалёку из зарослей папоротника выглянули два странных существа.

Это были такие же зайцы, как он сам, только очень пушистые и совсем новенькие. Плюшевый заяц заметил, что они были сделаны очень искусно, потому что на их шёрстке не было видно ни одного шва, а когда они двигались, их форма постоянно менялась – зайцы были то длинными и тонкими, то вдруг становились округлыми и толстыми, ни на одно мгновение не оставаясь неподвижными. Мягко и осторожно переставляя лапы и втягивая воздух ноздрями, пушистые зайцы подошли совсем близко. Плюшевый заяц пристально разглядывал их, пытаясь сообразить, где спрятаны их пружины и заводные ключики, – он знал, что движущиеся игрушки всегда каким-то образом заводятся, – но ничего не заметил. Несомненно, это были совершенно новые модели зайцев.

Зайцы разглядывали его, а он – их. И их ноздри всё время шевелились.

– Вставай, пойдем играть с нами! – предложил наконец один из зайцев.

– Мне не хочется, – ответил плюшевый заяц. Ему было стыдно признаваться, что у него внутри нет заводного механизма, а есть лишь опилки.

– Давай, пошли! – настаивал пушистый заяц. – Это же так здорово!

И он сделал большой прыжок в сторону и встал на задние лапы.

– Наверное, ты просто не умеешь прыгать! – сказал он.

– Ещё как умею! – возразил плюшевый заяц. – Я прыгаю выше всех!

Мальчик действительно иногда подбрасывал плюшевого зайца высоко-высоко вверх, но заяц, конечно, не хотел об этом говорить.

– Ты умеешь прыгать на задних лапах? – спросил пушистый заяц.

У плюшевого зайца не было таких длинных, сильных и подвижных лап, как у этих зайцев. Его задние лапки были короткими, вялыми и набиты опилками, и, конечно, у него внутри не было никакого заводного механизма. Плюшевый заяц замер, надеясь, что лесные зайцы этого не заметят.

– Умею, но не хочу! – решительно заявил он.

Но лесные зайцы оказались очень настойчивыми и любопытными. Один из них вытянул шею и присмотрелся.

– Да у него вообще нет таких задних лап, как у нас! – воскликнул он. – Вместо лап у него какие-то кочерыжки! Заяц – и без задних лап!

И лесные зайцы засмеялись.

– Есть! – закричал плюшевый заяц. – У меня есть задние лапы! Я сижу на них!

– Тогда попрыгай на них вот так! – потребовал лесной заяц и принялся скакать, крутиться и танцевать вокруг, отчего у плюшевого зайца закружилась голова.

– Я не хочу прыгать, – сказал плюшевый заяц. – Я лучше здесь посижу.

На самом деле плюшевому зайцу очень хотелось танцевать и резвиться, и от этого желания по его телу словно пробегали искорки, а внутри разливалось тепло. Он был готов отдать всё на свете за то, чтобы уметь прыгать как эти зайцы.

Лесной заяц перестал скакать и подошёл вплотную. Теперь он стоял так близко, что его длинные усы щекотали ухо плюшевого зайца. Вдруг лесной заяц неожиданно сморщил нос, навострил уши и отпрыгнул назад.

– Этот заяц странно пахнет! – воскликнул он. – Да он вообще не заяц! Он не настоящий!

– Я настоящий! – со слезами на глазах воскликнул плюшевый заяц. – Я настоящий! Мальчик сам так сказал!

И плюшевый заяц заплакал. В этот момент где-то неподалёку послышался шум шагов – это возвращался мальчик. Два странных зайца мгновенно исчезли в кустах, сверкнув белыми хвостами.

– Не уходите! – закричал им вдогонку плюшевый заяц. – Вернитесь и поиграйте со мной! Я настоящий!

Но зайцу никто не ответил. Маленькие муравьи по-прежнему бегали в траве между его лапами, а там, где исчезли в кустах лесные зайцы, медленно качались ветки папоротника. Плюшевый заяц снова остался один.

«Почему они убежали? – думал заяц. – Почему не стали играть со мной?» Некоторое время он тихо и неподвижно сидел и смотрел на заросли папоротника, надеясь, что зайцы вернутся. Но они не возвращались. Зашло солнце, наступили сумерки, появились ночные мошки и мотыльки, а потом пришёл мальчик и отнёс зайца домой.

Проходили неделя за неделей, плюшевый заяц постепенно становился всё более потрёпанным, но мальчик по-прежнему сильно любил его. Он любил его несмотря на то, что усы зайца давно вылезли, розовая атласная ткань на ушах стала серой, а коричневые пятна на шёрстке выцвели. В нём едва можно было узнать прежнего плюшевого зайца; для всех он медленно превращался в бесформенный комочек потёртого плюша – для всех, кроме мальчика. Для мальчика заяц по-прежнему был самым красивым и самым любимым, а остальное зайца не беспокоило. Зайцу было безразлично, каким он выглядит в глазах других людей, потому что с ним произошло чудо, сделавшее его настоящим, а когда становишься настоящим, не имеет никакого значения, насколько потрёпана твоя шёрстка.

Однажды мальчик заболел.

У него поднялась температура, на лице выступил болезненный румянец, он беспокойно спал и бредил во сне. Его тело стало таким горячим, что обжигало зайца, когда мальчик прижимал его к себе слишком крепко. В детскую комнату заходили посторонние люди, здесь всю ночь горел свет, и всё это время плюшевый заяц лежал в кровати под одеялом и не шевелился – он боялся, что если его заметят, то могут унести отсюда, а заяц знал, что сейчас он особенно нужен мальчику.

Время тянулось медленно. Мальчик был слишком слаб, чтобы играть, и заяц скучал и целыми днями маялся от безделья. Но он продолжал лежать рядом с мальчиком и терпеливо ждал того времени, когда мальчик поправится и они снова будут гулять в саду среди цветов и порхающих бабочек и играть в весёлые игры в зарослях малины. Заяц думал об этом и ещё о тысяче приятных вещей, которые они будут делать вместе, и тихо шептал о них мальчику на ухо, пока тот дремал. Наконец жар прошёл, и мальчику стало лучше. Он мог сидеть в кровати и листать книжки с картинками, а плюшевый заяц по-прежнему был рядом и крепко прижимался к нему.

Наконец настал день, когда мальчику разрешили встать с постели. Было солнечное утро, и дверь на веранду широко открыли. Мальчика закутали в тёплый плед и вывели на свежий воздух, а заяц остался лежать на кровати под одеялом, погруженный в свои размышления.

Завтра мальчика собирались везти на море. К этой поездке всё уже было приготовлено, и оставалось лишь получить последние предписания доктора. Доктор сидел в кресле в детской комнате и о чём-то долго говорил с няней, а плюшевый заяц слушал, высунув голову из-под одеяла. Комнату было предписано продезинфицировать, а все книги и игрушки, с которыми мальчик играл в постели, – сжечь.

«Ура! – радовался заяц. – Завтра мы поедем на море!» Мальчик часто говорил о море, и заяц очень хотел собственными глазами увидеть огромные волны прибоя, маленьких крабов, снующих по берегу, и бескрайние песчаные пляжи, на которых мальчик будет строить песочные замки.

Именно в этот момент на зайца бросила взгляд няня.

– А что делать с этим старым зайцем? – спросила

она доктора.

– С этим? Да в нём полно микробов! – сказал доктор. – Сожгите его немедленно. Что? Мальчик очень привязан к нему? Ерунда! Купите ему нового. С этим зайцем мальчику больше нельзя играть.

И плюшевого зайца бросили в мешок со старыми книжками и кучей тряпья, а мешок отнесли в дальний конец сада и оставили за сараем. Здесь было отличное место для костра, но садовник оказался слишком занят, чтобы немедленно заняться разведением огня, – он должен был копать картошку и собирать горох. Садовник пообещал, что следующим же утром встанет пораньше и сожжёт весь мусор.

Этой ночью мальчик спал в другой комнате в обнимку с новым зайцем. Это был очаровательный заяц, весь из белого бархата, с красивыми блестящими глазами, но мальчик был слишком взволнован из-за предстоящей поездки и не обратил на него никакого внимания. На следующий день мальчик должен был увидеть море, и это было так здорово, что он не мог думать ни о чём другом.

И пока мальчик засыпал с мыслью о поездке на море, плюшевый заяц лежал за сараем в мешке со старыми книжками. Зайцу было очень грустно и одиноко. Мешок не был завязан, и, покрутившись немного, заяц высунул из него голову и огляделся по сторонам. Он дрожал, потому что привык спать в тёплой постели, а его шёрстка к этому времени истрепалась из-за частых объятий, стала редкой и тонкой и поэтому совсем не защищала зайца от холода. Рядом с сараем заяц увидел густые заросли малины, разросшиеся за лето и теперь похожие на настоящие тропические джунгли; в тени этих кустов они с мальчиком часто играли. Заяц вспоминал те долгие дни, которые они проводили в залитом солнцем саду, вспоминал, как счастливы они были вместе, и его охватила глубокая печаль. Все эти счастливые дни снова проносились перед зайцем, один лучше другого: заяц вспоминал, как мальчик строил для него уютные норы и шалаши, как тихими вечерами заяц валялся в гнезде на траве, и чёрные муравьи бегали у него между лапами, и тот удивительный день, когда заяц узнал, что стал настоящим. Он вспоминал мудрую и добрую лошадку и их ночные разговоры… И зачем всё это нужно – быть любимым, потерять красоту и свежесть и стать настоящим, – если это заканчивается вот так? И слеза, настоящая слеза вдруг покатилась по его щеке и упала на траву.

А потом произошло нечто совсем невероятное. В том месте, где упала слеза, из земли вырос цветок – удивительный цветок, совсем не похожий на те цветы, что росли в саду. У него были тонкие изумрудные листья, среди которых появился похожий на золотую чашечку бутон. Цветок был так прекрасен, что заяц перестал плакать и, позабыв обо всём, наблюдал за ним. Цветок рос, поднимаясь к небесам, а потом его бутон медленно раскрылся, и из него вышла фея – настоящая сказочная фея-волшебница, о которых заяц слышал много раз, когда мальчику рассказывали сказки.

Эта фея была самой прекрасной феей на свете. Её платье украшали сияющие жемчужины, цветы обвивали её шею и были вплетены в волосы, а лицо сияло, словно самый прекрасный цветок в мире. Фея подошла к зайцу, взяла его на руки и поцеловала в мокрый от слёз плюшевый нос.

– Малыш, – сказала фея, – знаешь ли ты, кто я такая?

Заяц смотрел на неё не отрываясь, и ему показалось, что он уже видел это лицо раньше, но заяц не мог вспомнить, где именно.

– Я – фея, совершавшая чудеса в детской комнате, в которой ты жил, – сказала она. – Я забочусь обо всех игрушках, которые дети однажды сильно полюбили. Когда игрушки становятся такими старыми и изношенными, что больше не нужны детям, я прихожу, забираю эти игрушки с собой и делаю их настоящими.

– Разве я ещё не стал настоящим? – спросил заяц.

– Ты был настоящим для мальчика, потому что он любил тебя, – ответила фея, – а теперь ты станешь настоящим для всех.

И она нежно прижала зайца к себе и понесла его в лес.

Взошла луна, и в лесу было светло. Лес был очень красив в лунном свете, и листья папоротника сияли так, словно были сделаны из чистого серебра. На лесной полянке, окружённой вековыми деревьями, в густой мягкой траве прыгали, резвились и танцевали зайцы. Увидев фею, они собрались вокруг неё и замерли в ожидании.

– Я привела к вам нового друга, – сказала фея, – будьте добры к нему и научите его всему, что он должен знать, поселившись здесь, потому что теперь он будет жить с вами.

И фея снова поцеловала зайца и опустила его на траву.

– Беги, зайчонок, – ласково сказала она.

Заяц сел на траву и замер. Когда он увидел, как лесные зайцы скачут и танцуют вокруг него, он вдруг вспомнил о своих задних лапах. Он не хотел, чтобы зайцы увидели, что его лапы короткие, сделаны из плюша и набиты опилками. Заяц ещё не понял, что когда фея поцеловала его второй раз, с ним произошло волшебное

превращение. Наверное, заяц ещё долго сидел бы на одном месте, стесняясь и боясь пошевелиться, но у него вдруг защекотало в носу, и заяц поднял заднюю лапу, чтобы почесать его.

И тогда – о, чудо! – он обнаружил, что у него в самом деле появились настоящие задние лапы! Исчез потрёпанный плюш, и теперь его тело покрывал пушистый коричневый мех, мягкий и блестящий, уши шевелились сами по себе, а усы стали длинными и упругими. Заяц оттолкнулся от земли задними лапами и прыгнул. Ему так понравилось прыгать на задних лапах, что заяц принялся скакать по траве и носиться за другими зайцами, а когда он наконец остановился, чтобы перевести дух, фея уже исчезла.

Наконец-то плюшевый заяц стал настоящим зайцем. Теперь он был у себя дома, с другими зайцами, такими же настоящими, как и он.

Прошла осень, за ней зима, а весной, когда дни снова стали тёплыми и солнечными, мальчик вышел погулять в лес за домом. Когда он играл на лесной полянке, из кустов выскочили два зайца и стали разглядывать его. Один из зайцев был коричневым, а шёрстка другого выглядела немного странно, словно этот заяц когда-то давно был пятнистым, и следы этих старых пятен всё ещё проглядывали сквозь новую шёрстку. Морда этого зайца, его мягкий нос и чёрные круглые глаза показались мальчику очень знакомыми, и он подумал: «Смотри-ка, этот выглядит почти как мой старый плюшевый заяц, который потерялся, когда я болел скарлатиной!»

Но мальчик так никогда и не узнал, что это и в самом деле был его заяц, вернувшийся, чтобы снова увидеть ребёнка, который когда-то помог ему стать настоящим.