Текст книги "Вилла Д'Эсте"

Глава 3

Я торопливо спустилась до конца лестницы. Через холл шла Пегги. Услышав мои шаги, она посмотрела на меня.

– Вы готовы перекусить?

Я кивнула, хотя прямо сейчас мне бы не помешало выпить чего-нибудь крепкого. Пегги проводила меня на низкий балкон, где для меня был накрыт стол.

– Миссис Ван де Ноде предпочитает обедать здесь. Дэнни уехала с мисс Бланшар к зубному в Пальму, так что на остаток дня вы сами себе хозяйка. Если хотите взять машину, ключи висят в холле, хотя миссис Ван де Ноде думает, что вы предпочтете отдохнуть.

– Спасибо, Пегги, пожалуй, я спущусь на пляж. Здесь безопасно купаться?

– Мистер Ван де Ноде и мистер Лиалл купаются внизу, но потом тяжело подниматься обратно. – Она села, явно собираясь поболтать. – Вы играете в теннис?

Я кивнула.

– Тогда вы очень им подойдете. Они все помешаны на теннисе и плавании. Джанет была такой же.

– Джанет?

– Предыдущая няня Даниэлы. Очень милая была девушка. Даниэла была с ней чуть ли не с рождения.

– Она уехала, потому что решила выйти замуж?

– О нет! – На добродушном лице Пегги отразилось потрясение. – Она погибла.

– Погибла?!

Пегги понизила голос.

– Покончила с собой. Ей было всего девятнадцать лет.

– Как… как ужасно, – сказала я невпопад.

– Очень славная была девушка. У нее всегда были наготове улыбка и теплое слово. Это случилось чуть больше месяца назад. Она поехала в Пальму и не вернулась. – Голос Пегги дрогнул, она полезла в карман за носовым платком. – Она зашла в многоквартирный дом на площади Риа и выбросилась с пятого этажа.

– Господи…

– Даниэла очень сильно переживала. Ну и миссис Ван де Ноде, конечно. Хотя это не ее вина, она хорошая хозяйка, лучше не сыскать. Она была очень привязана к Джанет, ведь Джанет работала у нее с тех самых пор, как окончила школу. В тот день, когда это случилось, Джанет заходила ко мне в кухню. Она сказала, что собирается в Пальму, и спросила, не нужно ли мне чего… а через три часа нам позвонили по телефону, и миссис Ван де Ноде сорвалась и помчалась как сумасшедшая. – Пегги тяжело вздохнула. – Это было ужасно. Маленькая Даниэла все спрашивала и спрашивала про нее. А потом появился и мистер Брэдли. В первый раз вся семья собралась вместе, и тут такая трагедия…

– Мистер Брэдли?

– Сын мистера Ван де Ноде от первого брака. Он живет в Южной Африке, но он сюда приезжал в этом году. Сейчас он не то в Лондоне, не то в Париже, не то еще где-то. – Пегги пошла к двери. – Не советую вам говорить что-нибудь миссис Ван де Ноде. Я имею в виду про Джанет. Она очень тяжело это переживала. Лучше дождитесь, пока она сама вам расскажет. Думаю, она хочет, чтобы вы сначала освоились на новом месте.

Тропинка вилась между соснами, едва заметная, потом зигзагом спускалась крутыми ступеньками по обрыву и наконец выходила на полумесяц золотистого песка. Крутой обрыв и сосны составляли выразительный задник этой декорации. Здесь была небольшая пристань, у которой качался на воде привязанный ялик. А в центре бухты величественно покачивалась элегантная белая яхта со свернутыми парусами карминно-красного цвета. На борту яхты было четко выведено имя «Хелена».

Я сбежала с последних ступенек, и мои ноги по щиколотку погрузились в мягкий песок. Через несколько минут я была уже в воде. Я поплыла в сторону яхты, потом перевернулась на спину и закрыла глаза, наслаждаясь солнцем и тишиной, которую нарушал только тихий плеск воды о борт «Хелены». Через некоторое время я снова перевернулась на живот и поплыла по спокойной воде к берегу. Солнце отражалось от поверхности воды и светило так ярко, что почти слепило глаза.

На берегу я накинула на плечи полотенце и побрела по песку, пока не дошла до лежащей на берегу перевернутой лодки. Маленькая лодка явно уже вышла из употребления. Я расстелила полотенце в тени лодки, легла на него и закрыла глаза.

Меня разбудил приглушенный звук шагов; кто-то, обутый в сандалии, шел по песку. Я села и заслонила глаза от солнца. В отдалении я увидела, как Хелена Ван де Ноде в джинсах и расстегнутой рубашке, легко пробежала по песку и по мелководью до ялика. За ней шел поджарый мужчина с рыжей шевелюрой. Сев в ялик, он взял весла и стал энергично грести к яхте. Если это мистер Ван де Ноде, то он далеко не так стар, как мне дали понять.

Я встала, снова задавая себе вопрос, почему его так рассердил мой приезд и когда меня попросят уехать. Вернувшись в свою комнату, я закрыла ставни, выпила таблетку, чтобы унять пульсирующую головную боль, и попыталась уснуть. Разбудила меня Пегги.

– Без пятнадцати восемь, – сказала Пегги. – Думаю, вы бы не хотели опоздать на обед.

– Спасибо, Пегги, я через пять минут спущусь.

Я быстро надела длинную бархатную юбку и шелковую блузку, но когда я спустилась в столовую, все уже сидели за столом.

– Прошу прощения за опоздание, – неловко пробормотала я. – Я заснула…

Хелена Ван де Ноде радушно улыбнулась:

– Вам не за что просить прощения, садитесь, и я представлю вас всем.

– Я Джон Ван де Ноде. – Мужчина мощного телосложения, сидящий во главе стола, встал и пожал мне руку. – Сожалею, что я не был в доме, когда вы приехали, но надеюсь, Люси, что вам будет у нас очень хорошо.

– Спасибо.

Моя рука утонула в его руке. Он был поразительно хорош собой, с густыми волнистыми волосами серо-стального цвета и глубокими морщинами, идущими от носа ко рту. Ему, наверное, было под шестьдесят, но на его теле не было ни одного грамма лишнего жира, только кости и крепкие мускулы. Джон Ван де Ноде поддерживал себя в хорошей форме.

– Леония Бланшар, секретарша Хелены, – сказал он, указав на девушку лет двадцати пяти с шелковистыми белокурыми волосами и блестящими губами. – И Йен Лиалл, гувернер Даниэлы.

– Очень рад с вами познакомиться, – сказал мужчина, которого я уже видела, это он поднимался на яхту с Хеленой Ван де Ноде.

Я сумела изобразить улыбку, к счастью, в это время появилась Пегги с подносом. Значит, на Хелену Ван де Ноде кричал гувернер Даниэлы…

– Хелена рассказала, что вы с Даниэлой уже подружились, – сказал мистер Ван де Ноде. – Вы увидите, с ней легко управляться. Иногда она бывает немножко упрямой, но в целом у нее хороший характер.

Леония Бланшар задержала на мне задумчивый взгляд. У нее были блестящие зеленые, как у кошки, глаза с довольно тяжелыми верхними веками и лицо в форме сердечка. Судя по золотым браслетам на руках и шифоновому платью обманчиво простого фасона, она жила не только на жалованье секретарши. Мисс Бланшар поиграла с ножкой бокала и спросила хрипловатым голосом:

– Прошу прощения за вопрос, но, кажется, я вас узнаю. Вы не помолвлены с Максом Уиндемом?

– Больше нет. Я была с ним помолвлена.

Над обеденным столом пробежала рябь интереса, и я мысленно прокляла улыбающуюся мисс Бланшар.

– Как поживает Макс? – спросила она таким тоном, словно была близкой подругой. – Я сто лет его не видела.

– Понятия не имею.

– Он великолепный гонщик, – вдруг сказал Йен Лиалл. – Я смотрел по телевизору гонки в Монако. Если мне не изменяет память, он показал третье время.

Я помнила те гонки в Монако. Это была длинная веселая неделя под жарким солнцем Ривьеры.

– То-то ваше лицо показалось мне знакомым, – сказал Джон Ван де Ноде. – Наверное, я много раз видел его в газетах.

– И ваша помолвка расторгнута? – спросила Леония, изящно выгибая брови.

– Да, – отрывисто сказала я. – И я бы предпочла не обсуждать эту тему.

– Конечно-конечно, – быстро сказал Джон Ван де Ноде. – С нашей стороны было бестактно вообще заводить этот разговор. Просто это оказалось сюрпризом…

Неловкую паузу прервала Хелена Ван де Ноде. Она спросила практичным тоном:

– Что будете, коктейль с креветками или дыню?

– Дыню.

– Пегги говорит, вы играете в теннис, это правда?

– Да.

Я постаралась выбросить из головы воспоминание о том, как теплым осенним днем Макс учил меня играть в теннис на семейном корте в Крейлшем-Плейс.

– Это хорошо. – Джон Ван де Ноде улыбнулся. – Леония не играет, а Йен играет ужасно.

Йен Лиалл рассмеялся:

– Ужасно или нет, но последний сет в прошлый раз я все равно выиграл.

За обедом продолжалась непринужденная беседа. На вилле Д’Эсте определенно было не принято указывать работникам на их место. После обеда мы сидели на террасе при свете лампы и пили кофе. Лиловые силуэты сосен на фоне ночного неба постепенно темнели и становились черными. Ко мне подошел с чашкой в руке Йен Лиалл, который до этого был глубоко поглощен разговором с Леонией. Он сел рядом со мной.

– У вас немного усталый вид, – сказал он участливо. – Наверное, для одного дня слишком много всего: новая работа, новые люди.

– Да, я немного устала.

Мне было трудно поверить, что этот молодой человек с тихим голосом, сидящий рядом со мной, всего лишь несколько часов назад сердито кричал на жену своего работодателя. И крик этот был из-за меня.

– Если вы устали, ложитесь пораньше, – предложила Хелена Ван де Ноде. – Завтра вы будете чувствовать себя лучше.

– Спасибо, я так и сделаю, – сказала я с благодарностью.

Когда я уходила от них, мне было видно их отражение в стеклянных дверях. Я видела, что Йен Лиалл повернул голову и задумчиво смотрел мне вслед. С его лица исчез даже намек на дружелюбие. Его губы были сжаты в тонкую линию, глаза прищурены. Я поежилась. Йен Лиалл не хотел, чтобы я приезжала на виллу Д’Эсте. Но почему? Какая ему вообще разница, есть я здесь или нет?

Глава 4

В следующие несколько недель все успокоилось, и я вошла в удобный ритм. Никто не говорил о моем отъезде, и, кажется, Хелена Ван де Ноде была довольна моей работой. По утрам у меня было свободное время, и я проводила его, в основном купаясь и загорая, а иногда брала машину и ехала в Пальму походить по магазинам. Дни и ранние вечера я проводила с Даниэлой. Йен Лиалл по-прежнему был со мной любезен, когда я его видела, но внимательно наблюдал за мной, когда думал, что я этого не вижу, и это очень действовало на нервы. Несмотря на его дружелюбие, я избегала его как могла. Леонию я видела очень редко. Каждый вечер она вплывала в столовую с полуулыбкой на губах и с лениво-насмешливым взглядом. Имя Макса больше не упоминалось, но я знала, что она с ним знакома, и знакома хорошо. Это сознание не шло на пользу нашим отношениям.

Пегги и Марио мне понравились, супруги Ван де Ноде держались скорее как друзья, чем как работодатели, а Даниэла была моей любимицей. А со Стивом Паттерсоном я впервые встретилась через три недели, когда произошла автокатастрофа.

То был прекрасный денек. Мы ездили на пикник на мыс Форментор и возле маяка поделились сандвичами с несколькими дружелюбными козочками. Позже мы приплыли на моторной лодке на пляж, и Даниэла играла в полосе прибоя, собирала длинные ленты красных водорослей и возила их за собой по воде. Когда она наигралась, мы с ней наперегонки побежали по песку к машине, купили по мороженому и поехали обратно на виллу.

Когда мы подъезжали к тому опасному месту, Девесас, я увидела, что солнце уже коснулось кромки горных хребтов, в его свете уже чувствовалось приближение сумерек. Мне совсем не хотелось, чтобы темнота застала нас на другой стороне мыса, и я прибавила скорость. Дорога сужалась и причудливо вилась между поросшими лесом склонами и головокружительным обрывом к морю. Где-то в отдалении позади нас послышался гул мотора автомобиля, судя по звуку, автомобиль быстро приближался. Слишком быстро. Проходя первый из череды крутых поворотов, я сбавила скорость и сквозь ряды сосен увидела, что позади меня мчится на безрассудной скорости длинный «кадиллак». Сумерки сгущались, тени на дороге становились длиннее. Мне стало страшно, я подъехала к самому краю дороги, как можно дальше от обрыва, и всего через несколько секунд из-за поворота позади меня показался «кадиллак». Он мчался, не уступая ни дюйма. Я вскрикнула от испуга и крутанула руль, уходя с его пути, но он неумолимо приближался. Раздался скрежет металла о металл, Даниэла завизжала, и «кадиллак», задев нас боком, помчался дальше. Силой удара нашу машину занесло и столкнуло с дороги. Казалось, время замедлилось и мы целую вечность летели в бездну между морем и камнями. Я чувствовала привкус крови во рту, в ушах шумело… Наконец колеса коснулись земли, педаль тормоза отреагировала, и мы врезались в скалу. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, а машина, ужасающе покачиваясь, остановилась.

Даниэла рыдала в ужасе, но, кроме ее рыданий, я услышала еще какой-то звук. Гул другого мотора. Из-за поворота показался спортивный автомобиль. Увидев нас, водитель резко затормозил. Я все еще сидела, вцепившись в руль, все вокруг меня еще кружилось, когда мужчина из спортивной машины сумел открыть нашу дверь.

– Бог мой, вы живы? Что тут, черт возьми, произошло?

– Мисс Мэттьюз, мисс Мэттьюз!

Я выбралась из машины и бросилась к рыдающей Даниэле.

– Ох, Даниэла, Даниэла, ты в порядке?

Перепуганная девочка обхватила меня за шею. Я крепко ее обняла.

– Все хорошо, малышка. Все хорошо. Ты ранена? Дай-ка я посмотрю…

Я дрожащими руками ощупала ее тело и заплакала от облегчения – оказалось, что у нее только небольшой порез на лбу и содраны коленки.

– Благодарите Бога за ремни безопасности, – сухо заметил наш спаситель. – Как думаете, вы можете вернуться на дорогу?

Я огляделась. Мы были всего в нескольких дюймах от края утеса и обрыва, который поднимался над морем на сотню футов. Меня затошнило.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал наш спаситель.

Я улыбнулась дрожащими губами.

– Это от шока.

– Закурите.

– Спасибо.

Он понес Даниэлу на руках к своей машине, а я на дрожащих ногах поплелась за ним. Бледная Даниэла посмотрела на меня.

– Это было очень глупо, правда?

Я слабо улыбнулась:

– Да, Дэнни, очень.

– Тот дядя пытался нас убить?

– Нет, дорогая, он был пьян. Наверное, он был пьян. Думаю, он даже не видел нас до того момента, пока не столкнул с дороги.

– Хочешь конфетку? – спросил у Даниэлы наш спаситель.

Она заметно приободрилась:

– Да, спасибо. Я была очень храброй, правда?

– Конечно, – согласился он с серьезным видом.

Дэнни посмотрела на меня.

– Вы расскажете папе, что я была храброй?

Я крепко ее обняла.

– Конечно, дорогая, обязательно расскажу.

– И можно мне сделать повязку на коленку? Большую.

– Все, что хочешь, Даниэла, все, что угодно.

Удовлетворенная этим, Даниэла сунула в рот вторую конфету. Казалось, она была вполне довольна собой.

– Хотите, я подвезу вас туда, где вы остановились?

Я впервые как следует рассмотрела нашего спасителя и улыбнулась. Это был американец лет двадцати пяти с растрепанными светлыми волосами и дружелюбным лицом.

– А что делать с машиной?

– Бросьте ее, – сказал он. – Вы сейчас не в том состоянии, чтобы садиться за руль, а машина не в том состоянии, чтобы на ней можно было ехать.

– Это не моя машина.

Он усмехнулся:

– Тогда я вам не завидую, когда вам придется объясняться. Что вообще произошло?

– Не знаю. Наверное, тип, который нас толкнул, был пьян. Он вылетел из-за поворота с такой скоростью, будто он не на горной дороге, а на гоночном треке, и так и продолжал мчаться, не сбавил скорость, не свернул к обочине, ничего. Если бы я не свернула, он бы врезался прямо в нас. – Я посмотрела на следы колес, оставшиеся там, где моя машина съехала с дороги и прокатилась, сжигая траву, до края обрыва. – Только здесь было некуда свернуть.

– Кроме как в море, – мрачно бросил наш новый знакомый. – Ладно, давайте я отвезу вас домой.

Даниэла показала на спортивную машину и с интересом спросила:

– Мы поедем на этом быстром багги?

– Конечно, и с мешком леденцов, – сказал американец. Он усадил Даниэлу на заднее сиденье и сказал: – Эти малыши так быстро все забывают. Если бы такое случилось со мной, я бы не захотел и близко подойти к машине, тем более к «быстрому багги».

Даниэла свернулась клубочком с пакетом конфет. Американец спросил:

– Вы разглядели водителя?

– Нет. Вряд ли я его узнаю, если увижу. Могу только сказать, что он молодой и смуглый. Это все.

– Испанец?

– Может быть.

– Вы здесь в отпуске?

– Нет, я здесь живу.

– Ох и рассердится сегодня вечером ваш муж, когда увидит, что случилось с машиной!

– Я не замужем. Даниэла не мой ребенок, я ее няня.

– Что ж, выходит, сегодня все-таки не такой уж плохой день. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Меня зовут Стив Паттерсон. Мне двадцать три года. Я американец. Не женат.

– Очень приятно, мистер Паттерсон. Меня зовут Люси Мэттьюз. Я англичанка, и мне двадцать один год.

– Представляю, как вам придется объяснять все это вашим работодателям.

– Ничего страшного, – сказала я совершенно искренне. – Я работаю у них всего несколько недель.

Он широко усмехнулся.

– Не волнуйтесь, если дела пойдут плохо, я составлю вам компанию.

Когда мы вернулись на виллу, Хелена Ван де Ноде сидела на террасе одна. При виде Стива Паттерсона она встала, а когда она увидела кровь на коленках и на лбу Даниэлы, ее лицо побледнело, она бросилась к нам.

– Люси! Что произошло? Вы попали в аварию? Даниэла ранена?

– Немножко. Она порезалась, но кровь уже не идет.

Миссис Ван де Ноде подхватила дочь на руки.

– Дэнни, как ты себя чувствуешь? Что случилось?

– Мы разбились, – удовлетворенно сообщила Даниэла. – Мы чуть не убились, а я вела себя очень храбро, и наш друг угостил меня конфетами, которые называются леденцы, и они мне понравились.

– Боже праведный! – Она крепче обняла девочку и посмотрела на Стива: – Это вы в них врезались?

– Нет, я был рыцарем на белом коне, который как раз проезжал мимо. Меня зовут Стив Паттерсон.

– Тогда кто…

Я сказала:

– Это произошло на горной дороге. На Девесас. Мы спокойно ехали и были вполне довольны жизнью, когда я услышала, что позади нас едет другой автомобиль. Было понятно, что он едет слишком быстро. Я прошла первый поворот, сбавила скорость и свернула к обочине… он мог проехать, места хватало… но он даже не попытался. Его скорость была не меньше семидесяти миль в час. Все произошло так быстро…

Стив сказал:

– Он столкнул ее с дороги. Между ними и краем обрыва оставался один фут.

Глаза Хелены Ван де Ноде, казалось, мгновенно ввалились.

– Вам лучше выпить, – произнесла она нетвердым голосом. – Я отнесу Дэнни наверх, к Пегги, и через минуту вернусь к вам.

– Похоже, она приятная дама, – заметил Стив, садясь на диван.

– Так и есть.

– Не истеричка.

– Нет, она не из таких.

Он сказал успокаивающим тоном:

– Вы не виноваты, и она это понимает.

– Я чуть не погубила ее единственного ребенка, – пробормотала я.

– Чушь! Вы спасли ей жизнь. Еще какие-то доли дюйма, и он бы не только ободрал краску с дверей машины, он мог бы снести дверь. Дверь со стороны Даниэлы. Вы вели машину мастерски, должно быть, у вас был очень хороший учитель.

– Да, хороший.

Щелкнул замок двери – вернулась Хелена Ван де Ноде.

– Что будете пить? – спросила она. – Виски? Бренди?

Стив сказал:

– Виски.

Она налила ему.

– Мистер Паттерсон, вы видели, что произошло?

– Нет. Я только заметил, как он мелькнул за деревьями. Но машину я разглядел, «кадиллак» дымчато-голубого цвета. Он ехал очень быстро.

– Наверное, был пьян, – сказала я. – Другого объяснения у меня нет.

Хелена Ван де Ноде сжала губы.

– Тогда мы его найдем.

– Думаю, это будет не так уж трудно, – заметил Стив. – Он содрал с «фиата» половину краски, так что его машина должна быть сильно поцарапана.

Миссис Ван де Ноде посмотрела на меня:

– Люси, вам лучше?

– Да. Я прошу прощения…

– Ерунда! – отрывисто бросила она. Ее лицо обрело нормальный цвет. – Вам не за что просить прощения. Я не считаю, что вы каким-то образом виноваты в том, что случилось.

– Вы сообщите в полицию? – спросил Стив.

– Конечно. – Казалось, миссис Ван де Ноде разом постарела на несколько лет.

– И чем быстрее, тем лучше, – сказал Стив. – Может, они смогут найти машину по горячим следам.

– Да. – Она встала. – Я сейчас же этим займусь.

После того как она ушла, Стив спросил:

– Может, мне самому нужно было позвонить в полицию? Мне показалось, ей не очень-то хотелось звонить.

– Ей в последнее время пришлось много общаться с полицейскими, и когда она увидит их снова, это разбудит неприятные воспоминания. Дело в том, что пару месяцев назад предыдущая няня, моя предшественница, совершила самоубийство.

– Самоубийство? – недоверчиво переспросил Стив.

Я кивнула.

– Она выбросилась с пятого этажа многоквартирного дома на площади Риа.

– Черт подери! С какой стати она совершила такой сумасшедший поступок?

– Никто не знает. Думаю, миссис Ван де Ноде все еще не оправилась от потрясения. Джанет была с ними с шестнадцати лет. Пришла к ним сразу после школы.

– Сколько же ей было? – тихо спросил Стив.

– Девятнадцать.

Он поставил стакан с виски и с чувством сказал:

– Бедная. Бедная глупая девочка…