Текст книги "Рука Хаоса"

Глава 12. ВНУТРО, ДРЕВЛИН. Нижнее Царство

– Не буду я тебе ничего рассказывать про статую! – заявила Джарре. – От этого только хлопот прибудет, точно тебе говорю!

Лимбек вспыхнул от злости и сердито зыркнул на нее сквозь стекла очков. Он открыл было рот, дабы изречь заявление, которое положило бы конец не только их отношениям, но и его очкам, которые в ответ были бы разбиты, но Эпло благоразумно наступил ему на ногу. Лимбек понял и погрузился в чреватое взрывом молчание.

Они снова были в комнате с надписью «Бойлерная», в апартаментах Лимбека. Теперь они освещались приспособлением, которое Джарре называла светарь. Устав жечь речи Лимбека и слушать о том, что она способна видеть в темноте, если пожелает, после ухода Лимбека она вышла и отняла светарь у боевого соратника, заявив, что он нужен Верховному Головарю. Боевой соратник, как оказалось, был не слишком большим приверженцем Верховного Головаря, но Джарре была крепко сложена и могла отвесить очень хорошую политическую оплеуху.

Она вышла со светарем в руках – он был из эльфийского мусора, оставшегося с тех времен, когда эльфы платили за воду тем, что не нужно было им самим. Светарь, подвешенный на крюк, был достаточно хорош для тех, кто привык к чадящему пламени и запахам и кого не пугала трещина на боку, из которой на пол капала какая-то явно легко воспламеняющаяся жидкость.

Джарре обвела их всех вызывающим взглядом. На ее лице, освещенном светарем, застыло жесткое упрямое выражение. Эпло понял, что гнев Джарре был лишь маской, за которой скрывалась глубокая, горячая тревога за ее народ и за Лимбека. И может быть, в первую очередь за Лимбека.

Бэйн, привлекая к себе внимание Эпло, поднял брови.

– Я смогу поладить с ней, – предложил мальчик, – только позволь.

Эпло пожал плечами в ответ. Это не могло никому повредить. Кроме необычно развитой интуиции, Бэйн обладал еще и ясновиденьем. Иногда он мог читать самые сокровенные мысли других… других меншей. Но влезть в мысли Эпло он не мог.

Бэйн плавно приблизился к Джарре и взял ее за руки.

– Я вижу эти хрустальные усыпальницы, Джарре. Я вижу их и не стану корить тебя за то, что ты боишься и не желаешь возвращаться туда. Это воистину очень печальное место. Но, милая, милая Джарре, ты просто обязана рассказать нам, как добраться до тех туннелей. Неужели ты не хочешь узнать, на самом ли деле именно эльфы остановили Кикси-винси? – продолжал он обхаживать ее.

– И что ты будешь делать, если это эльфы? – спросила Джарре, вырывая руки. – И откуда ты знаешь, что я видела? Ты просто все сочинил. Или Лимбек рассказал тебе.

– Нет, я не выдумал, – пустил слезу Бэйн, оскорбленный в лучших чувствах.

– Видишь, что ты наделала? – сказал Лимбек, успокаивающе обняв мальчика. Джарре зарделась от стыда.

– Простите, – пробормотала она, теребя короткими пальцами подол платья. – Я и в мыслях не имела кричать на вас. Но что вы собираетесь делать? – Она подняла голову и в упор посмотрела на Эпло. В ее глазах заблестели слезы. – Мы не можем сражаться с эльфами! Столько народу погибнет! Вы же сами знаете. Вы знаете, что произойдет. Нам просто надо сдаться, сказать им, что мы не правы, что все это было ошибкой! Тогда они, возможно, уйдут и оставят нас в покое, и все будет по-прежнему!

Она закрыла лицо руками. Пес подполз к ней, молча выражая свое сочувствие.

Лимбек надулся так, что Эпло подумал, что гном вот-вот взорвется. Подняв палец в знак предупреждения., Эпло заговорил спокойно и твердо:

– Слишком поздно, Джарре. Теперь уже ничто не будет как прежде. Эльфы не уйдут. Теперь, когда в их руках источник воды Ариануса, они не уступят. И рано или поздно они устанут от вашей изматывающей их партизанской тактики. Они пошлют сюда огромное войско и либо поработят ваш народ, либо уничтожат вас. Слишком поздно, Джарре. Вы зашли слишком далеко.

– Знаю. – Джарре вздохнула и вытерла глаза подолом платья. – Но я знаю только то, что эльфы захватили машину. Я не представляю, что вы можете сделать, – глухо и безнадежно добавила она.

Сейчас я не могу этого объяснить, – сказал Эпло, – но есть надежда, что неэльфы остановили Кикси-винси. Возможно, они встревожены этим не меньше вас. И если это так, если его высочество сможет снова заставить ее заработать, тогда вы можете послать эльфов куда подальше – хоть в Мальстрим.

– Ты имеешь в виду, что Майнавиры снова будут нашими? – с сомнением спросила Джарре.

– Не только Майнавиры, – сказал Бэйн, улыбаясь сквозь слезы, – все! Весь Арианус! Все – эльфы, люди, – все будут в вашей власти!

Подобная перспектива скорее испугала Джарре, чем обрадовала, а Лимбека эти слова просто ошеломили.

– Но мы вовсе не хотим править ими всеми, – начал было он, затем замолк, размышляя. – Или хотим?

– Да нет, конечно! – быстро ответила Джарре. – Что нам делать со всеми этими людьми и эльфами? Они же все время воюют и никак не успокоятся.

– Но, дорогая… – собрался было возразить ей Лимбек.

– Извините, – быстро вмешался Эпло, – но мы еще слишком далеки от цели, потому давайте сейчас не думать об этом.

«Если, конечно, не принимать во внимание то, – подумал про себя патрин, – что нежный ротик Бэйна врет напропалую. Арианусом будет править владыка Нексуса». Конечно, именно его повелитель должен править Арианусом, но дело было не в этом. Эпло очень не нравилось обманывать гномов, заставляя их рисковать ради лживых обещаний и пустых надежд.

– Вам надо подумать о другом. Если не эльфы отключили Кикси-винси, то они, наверное, думают, что это сделали гномы. А это значит, что они наверняка имеют против вас куда больше, чем вы против них. В конце концов, раз машина не работает, они не смогут получать воду для своего народа.

– Может, они прямо сейчас готовятся напасть на нас! – взревел Лимбек. Эпло кивнул.

– Ты на самом деле веришь, что эльфы могут и не уметь управлять машиной? – спросила дрожащим голосом Джарре.

– Мы не узнаем, пока сами не посмотрим.

– Мы должны узнать истину, моя дорогая, – сказал Лимбек уже помягче. – Мы верим только в истину.

– Мы верили в нее раньше, – пробормотала Джарре. – Ладно, – вздохнула она. – Я расскажу вам все, что знаю о статуе Менежора. Но, боюсь, я знаю мало. Я была так растеряна, кругом была драка и эти копари.:.

– Расскажи только о статуе, – предложил Эпло. – Вы вместе с еще одним человеком, что был с нами, с этим рохлей Альфредом, вошли внутрь статуи и спустились в туннель, что был под ней.

– Да, – сдалась Джарре. – И там было печально. Так печально… Все эти прекрасные люди были мертвы. И Альфред был такой печальный. Я не люблю об этом вспоминать.

Пес, услышав имя Альфреда, завилял хвостом и заскулил. Эпло потрепал собаку, чтобы та замолчала. Пес вздохнул и растянулся на полу, уткнувшись носом в лапы.

– Не думай об этом, – сказал Эпло. – Расскажи о статуе. Давай с самого начала.

– Ладно. – Джарре задумчиво сдвинула брови, пожевала бакенбарды. – Сражение продолжалось. Я поискала взглядом Лимбека и увидела, что он стоит рядом со статуем. Верховный Головарь и копари пытались оттащить его. Я побежала ему на помощь, но, пока я дотуда добежала, он уже исчез. Я посмотрела вокруг и увидела, что статуй открылся! – Джарре показала руками.

– Какая часть статуи? – спросил Бэйн. – Корпус, вся статуя?

– Нет, только нижняя часть, постамент, под ногами Менежора. Тогда я и увидела его ноги…

– Ноги Альфреда? – улыбнулся Эпло. – Их трудно было бы не заметить.

Джарре энергично закивала.

– Я увидела, что его ноги торчат из дырки у подножия статуя. Вниз уходила лестница, и Альфред лежал на спине на ступенях, а его ноги торчали вверх. В тот миг я увидела, что еще набежали копари, и поняла, что лучше мне спрятаться, или они меня увидят. Я нырнула в дырку. Потом я испугалась, что они заметят Альфредовы ноги. Потому я втащила его за собой.

И тут случилась странная вещь. – Джарре покачала головой. – Когда я втащила Альфреда внутрь, статуй начал закрываться. Я так испугалась, что даже ничего сделать не могла. Там, внизу, было так темно и тихо. – Джарре содрогнулась, посмотрела по сторонам. – Ужасающе тихо. Прямо как сейчас. Я… я стала кричать.

– И что случилось потом?

– Альфред очнулся. Сдается, он был в обмороке…

– Ну да, это в его духе, – угрюмо сказал Эпло.

– Короче, я перепугалась и спросила его, не сможет ли он открыть статуй. Он сказал, что нет. Я сказала, что он должен знать, как это сделать, ведь открыл же он его. Он сказал, что он не нарочно. Он упал в обморок, повалился на статуй, и, наверное, он случайно открылся.

– Врун, – пробормотал Эпло. – Он знал, как ее открыть. Ты не видела, чтобы он это делал? Джарре покачала головой.

– Ты не видела, чтобы он торчал где-нибудь вблизи статуи? Во время схватки, к примеру?

– Я не могла этого видеть. Я побежала туда, где в туннелях скрывались наши, и сказала им, чтобы они выходили и вступали в бой. Когда я вернулась, уже началась драка, и я ничего не могла увидеть.

– Но я видел его! – внезапно сказал Лимбек. – Теперь я припоминаю! Тот, другой человек, наемный убийца…

– Хуго Десница?

– Да. Я стоял рядом с Альфредом. Хуго побежал к нам, крича, что идут копари. Альфред побледнел, и Хуго крикнул ему, чтобы тот не вздумал упасть в обморок, но Альфред все равно упал. Он упал прямо на ноги статуи!

– И она открылась! – возбужденно воскликнул Бэйн.

– Нет. – Лимбек почесал голову. – Нет, мне так не кажется. Боюсь, потом все довольно сильно перепуталось… Но помню – он лежит, а я еще подумал, не ранен ли он. Думаю, я заметил бы, если бы статуя была открыта.

«Вряд ли», – подумал Эпло, вспомнив о слабом зрении гнома.

Патрин мысленно попытался надеть огромные башмаки Альфреда и представить себе, что могло тогда случиться. Сартан, как всегда страшившийся применить свою магическую силу и тем раскрыть себя, оказался прямо посреди схватки. Он, как обычно в тяжелой ситуации, упал в обморок и повалился на ноги статуи. Когда он очнулся, вокруг него кипела драка. Он должен был сбежать оттуда.

Он открывает статую, намереваясь войти внутрь и исчезнуть, но что-то еще пугает его, и он снова падает в обморок и проваливается внутрь… или же его ударили по голове. Статуя остается открытой, и Джарре натыкается на него.

«Да, вероятно, так и было, – заключил Эпло, – и это все, что мы отсюда можем извлечь. За исключением того, что Альфред был в обмороке и не слишком ясно соображал, открывая статую. Хороший знак. Значит, ее не так уж сложно открыть. Если ее охраняет сартанская магия, то рунная структура не должна быть слишком замысловатой. Труднее всего будет этот вход найти… и оторваться от эльфов на время, достаточное, чтобы открыть его».

Эпло не сразу осознал, что все перестали говорить и выжидающе смотрят на него. Он подумал, не прослушал ли он чего.

– Что? – спросил он.

– Что будет, когда мы попадем в туннель? – деловито спросила Джарре.

– Будем искать пульт управления Кикси-винси, – ответил Эпло.

Джарре покачала головой.

– Не помню, чтобы я видела там что-нибудь похожее на часть Кикси-винси. Я помню только прекрасных людей… мертвых, – тихо сказала она.

– Ну, пульт должен быть где-то там, внизу, – твердо сказал Эпло, сам не понимая, кого он пытается убедить. – Его высочество найдет его. Как только мы очутимся внизу, мы окажемся в относительной безопасности. Ты сама сказала, что статуя закрылась за тобой. Нам нужно провести какую-нибудь диверсию и достаточно надолго отвлечь эльфов от Хвабрики, чтобы мы успели туда проникнуть. Твои ребята смогут это устроить?

– Один из эльфийских кораблей стоит на якоре у Майнавиров, – предложил Лимбек. – Наверное, мы сможем напасть на него…

– Никаких нападений! – Лимбек и Джарре пустились в дискуссию, которая почти тотчас же перешла в перебранку. Эпло снова сел, позволив им выговориться. Он был доволен, что разговор свернул в другое русло. Ему было все равно, что делают гномы. Пусть себе ругаются. Пес лежал на боку и видел сны – не то он охотился, не то за ним. Он дрыгал во сне лапами, бока его поднимались и опускались.

Бэйн, глядя на спящую собаку, подавил зевок и попытался сделать вид, что сам он ну ни капельки не хочет спать. Он, однако, задремал и чуть не упал вперед. Эпло встряхнул его.

– Пошли баиньки, ваше высочество. До утра мы ничего не будем предпринимать.

Бэйн кивнул. Он слишком устал, чтобы спорить. Пошатываясь, мальчик встал. Глаза его слипались. Бэйн наткнулся на кровать Лимбека, упал на нее и почти сразу же заснул.

Лениво наблюдавший за ним Эпло внезапно ощутил странную резкую боль в сердце. Сейчас, когда глаза мальчика были закрыты и не видно было таящихся в них взрослого коварства и двуличия, Бэйн был похож на любого спящего десятилетнего ребенка. Сон его был глубок и безмятежен. И прочие, более взрослые и мудрые, должны были охранять его.

«Так мог бы сейчас спать мой собственный ребенок, – подумал Эпло. Ему было невыносимо больно. – Где он сейчас спит? В хижине какого-нибудь Оседлого, в безопасности, – насколько можно быть в безопасности в Лабиринте, – там, где оставила его мать, прежде чем уйти? Или он вместе со своей матерью, если только она жива… Если только он жив… Жив. Я знаю. Это также верно, как и то, что он появился на свет. Я всегда это знал. Я знал это и тогда, когда она покинула меня. И я ничего не сделал… Будь я проклят, я не сделал ничего, только попытался покончить с собой, чтобы больше не думать об этом… Но я вернусь. Я приду за тобой, малыш. Старик, наверное, прав. Сейчас еще не время. И я не смогу один… – Эпло протянул руку, откинул с лица Бэйна влажный локон. – Только продержись еще немного. Совсем немного…»

Бэйн свернулся в кровати клубочком. Без тепла, что давала Кикси-винси, в туннелях стало холодно. Эпло встал. Взял одеяло Лимбека, набросил его на худенькие плечи мальчика, подоткнул. Затем вернулся в свое кресло.

Слушая спор Лимбека и Джарре, патрин вынул из ножен свой меч и вновь обвел каждую руну, начертанную на рукояти. Ему нужно было еще кое о чем подумать. И когда патрин осторожно положил меч перед собой на стол, кое-что пришло ему в голову.

«Я на Арианусе не потому, что меня послал сюда мой повелитель. Я здесь не ради завоевания этого мира.

Я здесь для того, чтобы сделать этот мир безопасным для этого ребенка. Для моего ребенка, который заперт сейчас в Лабиринте».

Но Эпло понимал, что и Ксар делает задуманное им именно для этого. Для своих детей. Для всех своих детей, запертых в Лабиринте.

Успокоенный, вновь примирившийся с самим собой и своим господином, Эпло назвал руны и увидел, как они налились огнем, ярче гномьего светаря.

Глава 13. ВНУТРО, ДРЕВЛИН. Нижнее Царство

– Эта необходимость в диверсии как нельзя кстати! – заявил Лимбек, пристально вглядываясь в Эпло сквозь стекла очков. – Я изобрел новое оружие и как раз хотел испытать его.

– Пф-ф! – фыркнула Джарре. – Оружие, – проворчала она.

Лимбек пропустил ее слова мимо ушей. Обсуждение плана диверсии было долгим и бурным, а временами и небезопасным для окружающих, – Эпло едва успел увернуться от летящей кастрюли с супом. Пес благоразумно спрятался под кровать. Бэйн весь спор проспал.

Эпло заметил, что, хотя Джарре швырялась кухонной утварью без всяких угрызений совести, она все же старалась не попасть в Верховного Головаря и августейшего лидера СОПП. Казалось, она очень волнуется за Лимбека. Джарре уголком глаза поглядывала на него со странной смесью безнадежности и тревоги.

В первые дни революции она обычно звонко шлепала Лимбека по щекам или игриво, но болезненно дергала его за бороду, чтобы вернуть его к действительности. Теперь Джарре уже не поступала так. Теперь казалось, что ей не хочется подходить к Лимбеку. Эпло заметил, как во время их спора ее руки несколько раз судорожно вздрагивали, и он понял, что больше всего на свете гномихе хочется хорошенько дернуть своего вождя за бакенбарды. Но каждый раз вместо этого она занимала руки чем-то другим – то теребила подол, то вертела вилки.

– Я сам изобрел это оружие, – гордо сказал Лимбек. Порывшись в груде речей, он вытащил эту штуку и поднес к дрожащему пламени светаря. – Я назвал это металкой.

Эпло назвал бы это игрушкой. Люди Срединных Королевств назвали бы это пращой. Патрин тем не менее не стал пренебрежительно отзываться об изобретении Лимбека, а воздал ей должное восхищение и спросил, как оно работает. Лимбек показал.

– Когда Кикси-винси изготавливает для себя новые части, она обычно отвинчивает много таких штучек. – Он поднял какой-то особенно зловещий с виду кусок металла. – Мы обычно кидаем их в плавилку, но мне пришло в голову, что если такое бросить в крыло эльфийского драккора, то он пробьет в коже дырку. Я по собственному опыту знаю, что с дырками в крыльях по воздуху не полетаешь note 20Note20
  Несомненно, здесь ссылка на прежние его приключения, когда Лимбека заставили пройти по «ступеням Нижних Копей» – подвергли своебразному наказанию. К рукам приговоренного привязывают крылья из перьев и сталкивают его с летающего острова Древлин в Мальстрим. («Драконье Крыло», том 1 цикла «Врата Смерти».)


[Закрыть]. Наделать в них дырок побольше, и мне кажется логичным, что драккор не сможет летать.

Эпло был вынужден признать, что это и ему кажется логичным. Он посмотрел на оружие уже с большим уважением.

– Для кое-чьей шкуры эта штука будет очень опасной, – сказал патрин, осторожно беря острый как бритва кусок металла. – В частности, для эльфийской.

– Да, я тоже об этом подумал, – с удовольствием заметил Лимбек.

Сзади послышалось зловещее звяканье. Джарре угрожающе постукивала чугунной сковородкой по холодной плите. Лимбек обернулся и уставился на нее сквозь стекла очков. Джарре швырнула сковороду на пол с таким грохотом, что пес мгновенно забился под кровать так глубоко, как только мог. Высоко подняв голову, Джарре зашагала к двери.

– Ты куда? – спросил Лимбек.

– Прогуляться, – надменно ответила Джарре.

– Возьми светарь, – посоветовал он.

– Обойдусь, – проворчала она, одной рукой вытирая глаза и нос.

– Нам нужно, чтобы ты пошла с нами, Джарре, – сказал Эпло. – Ведь только ты была там внизу, в туннелях.

– Я ничем не могу вам помочь, – сказала она прерывающимся голосом, по-прежнему стоя к ним спиной. – Я ничего не могу сделать. Я не знаю, как нам попасть туда или выбраться назад. Я просто пошла туда, куда мне велел Альфред.

– Это важно, Джарре, – тихо сказал Эпло. – Это может привести к миру. И покончить с войной.

Она обернулась через плечо, глянув на него сквозь гриву волос и бакенбарды. Затем проговорила сквозь зубы:

– Я вернусь, – и вышла, хлопнув дверью.

– Извини, Эпло, – сказал Лимбек. Щеки его горели от гнева. – Я перестал понимать ее. В первые дни революции она была самой боевой из нас. – Он снял очки, потер глаза. Голос его стал мягче. – Она была среди тех, кто атаковал Кикси-винси! Она арестовала и чуть не прикончила меня! – Гном задумчиво улыбнулся, уставившись своим рассеянным взглядом куда-то в прошлое. – Она была из тех, кто хотел перемен. Теперь, когда все переменилось, она… она кидается в меня кастрюлями!

«Проблемы гномов – это проблемы гномов, а не мои, – напомнил себе Эпло. – Не надо в них лезть. Гномы нужны мне для того, чтобы завладеть машиной, и только».

– Думаю, ей не по нраву убийства, – сказал он, надеясь успокоить Лимбека и покончить с раздорами.

– Мне они тоже не по нраву, – отрезал Лимбек. Он снова надел очки. – Но или мы – или они. Не мы начали. Они.

«В общем-то, это верно», – подумал Эпло и оставил эту тему. В конце концов, ему-то что за дело. Когда придет Ксар, хаос и убийства прекратятся. На Арианусе воцарится мир. Лимбек продолжал обдумывать план диверсии. Пес, удостоверившись в том, что Джарре ушла, вылез из-под кровати.

Эпло урвал себе несколько часов сна. Проснувшись, он обнаружил, что по коридору возле бойлерной слоняются вооруженные гномы. У каждого была своя собственная металка и куски металла в прочных холщовых мешках. Эпло вымыл провонявшие светарным маслом лицо и руки и стал смотреть и слушать. Судя по тому, как они упражнялись в коридоре в попадании в цель, многие гномы прямо-таки профессионально овладели металками.

Хотя, конечно, одно дело швыряться в нацарапанного на стене эльфа и совсем другое – в живого, который в ответ и выстрелить может.

– Мы не хотим, чтобы хоть кто-нибудь был ранен, – говорила гномам Джарре. Она уже вернулась и со свойственной ей живостью взяла дело в свои руки. – Потому держитесь в укрытии, оставайтесь у дверей и входов в Майнавиры и будьте готовы в любой момент удрать, если эльфы погонятся за вами. Наша цель – отвлечь их.

– Мы понаделаем им дырок в драккорах, вот они и отвлекутся! – с ухмылкой сказал Лоф.

– Лучше уж в их шкурах, – добавил Лимбек, вызвав всеобщий восторг.

– Ага, а они понаделают дырок в вас, и что тогда с вами будет? – сердито ответила Джарре, бросив на Лимбека уничтожающий взгляд.

Лимбек, которого это ничуть не задело, кивнул с мрачной и холодной улыбкой, поблескивая очками.

– Запомните, боевые товарищи, – сказал он, – если нам удастся сбить корабль, то это будет наша великая победа! Эльфы больше не смогут причаливать свои корабли на Древлине, они не захотят даже близко подлетать к нему! А это значит, что они дважды подумают, стоит ли им держать здесь войска. Это будет наш первый шаг к изгнанию эльфов!

Гномы снова разразились ликующими возгласами.

Эпло вышел посмотреть, цел ли его собственный корабль.

Удостоверившись в этом, он вернулся. Руны не только защищали корабль, но и неким образом маскировали его, в результате чего он сливался с окружающими тенями и предметами. Эпло не мог сделать свой корабль невидимым – это было уже вне пределов вероятных возможностей, и потому его магия здесь не работала. Но сделать так, чтобы его было чрезвычайно трудно увидеть, он мог. Эльфу пришлось бы в прямом смысле налететь на корабль, чтобы обнаружить его, а это само по себе было невозможно, поскольку руны создавали энергетическое поле, препятствовавшее любым попыткам подойти к кораблю.

Вернувшись назад, патрин увидел, что гномы маршируют к Майнавирам, чтобы атаковать эльфийский корабль, который плавал в воздухе, прикрепленный тросами к рукам Майнавиров. Эпло, Бэйн, Лимбек, Джарре и пес отправились в противоположном направлении, к проходившим под Хвабрикой туннелям.

Эпло уже ходил однажды этой дорогой, когда они прошлый раз пробирались на Хвабрику. Он тем не менее не помнил, как туда идти, и потому был рад, что у него есть провожатый. Время и чудеса других миров изгладили из его памяти чудеса Кикси-винси. Но, когда Эпло снова увидел ее, его охватил прежний благоговейный трепет. Но был в этом чувстве привкус тревоги и беспокойства, как будто он смотрел на мертвое тело. Он вспомнил кипящую жизнью машину – трещали лепестризингеры, вертелись вертолеса, железные руки крушили и штамповали, когтеройки рыли землю. Теперь все замерло. Все замолкло.

Они шли по туннелям за машиной, под машиной, над машиной, сквозь машину, и Эпло показалось, что он ошибся и Кикси-винси не мертва.

– Она ждет, – сказал Бэйн.

– Да, – ответил Эпло. – Думаю, ты прав. Мальчик подошел поближе, глядя на Эпло сузившимися глазами.

– Расскажи, что ты знаешь о Кикси-винси.

– Я ничего не знаю.

– Но ты сказал, что есть и другое объяснение…

– Я сказал, что может быть. Вот и все. – Он пожал плечами. – Назови это догадкой, подозрением.

– Ты не расскажешь мне?

– Когда доберемся до места, посмотрим, верна ли моя догадка, ваше высочество.

– Дедушка приказал мне управлять машиной! – нахмурившись, напомнил ему Бэйн. – Ты только защищаешь меня.

– И именно это я и намереваюсь делать, – ответил Эпло.

Бэйн искоса бросил на него обиженный взгляд, но ничего не сказал. Он понимал, что спорить бесполезно. Тем не менее он в конце концов либо забыл о своей обиде, либо решил, что его достоинство пострадает, если его увидят набычившимся. Оставив Эпло, мальчик подбежал к Лимбеку. Эпло послал вслед собаку, чтобы присматривать за обоими.

Пес не услышал ничего примечательного. Да и слушать было особо нечего. Вид неподвижной и тихой Кикси-винси действовал на всех угнетающе. Лимбек мрачно и сурово смотрел на нее сквозь свои очки. Джарре рассматривала машину, которую когда-то атаковала, с глубокой печалью. Когда гномиха дошла до участка, на котором она раньше работала, ей захотелось украдкой подойти к машине поближе и ласково погладить ее, словно заболевшего ребенка.

Они прошли мимо множества гномов, стоявших вокруг машины в вынужденном бездействии с беспомощным, испуганным и потерянным видом. Большинство гномов по-прежнему каждый день приходили на работу с тех пор, как машина остановилась, хотя делать им было нечего.

Сначала они верили, что произошла ошибка, сбой, просчет в фундаментальных уравнениях. Гномы сидели и стояли вокруг машины в темноте, при свете какого-нибудь самодельного светильника и с надеждой смотрели на Кикси-винси, ожидая, что она вот-вот взревет и снова оживет. Но теперь их надежды начали таять.

– Идите по домам, – говорил им Лимбек, когда они проходили мимо них. – Идите домой и ждите. Вы только зря свет жжете.

Кто-то из гномов уходил. Кто-то оставался. Кто-то уходил, затем возвращался. Кто-то оставался, затем уходил.

– Так больше продолжаться не может, – сказал Лимбек.

– Да, ты прав, – сказала Джарре, на сей раз согласившись с ним. – Случится что-то страшное.

– Возмездие! – раздался сильный хриплый голос из слишком спокойной темноты. – Возмездие, вот что случится! Ты навлек на нас гнев Богов, Лимбек Болтокрут! Я говорю, что мы должны пойти к ельфам и сдаться! Сказать Богам, что мы просим прощения. Может быть, они снова включат Кикси-винси…

– Да, – забормотали из темноты другие голоса. – Мы хотим, чтобы все было по-прежнему…

– Ну, видишь? Что я тебе говорил? – спросил Лимбек у Джарре. – И таких разговоров все больше.

– Но ведь они же не взаправду верят, что эльфы – это Боги! – возразила Джарре, оглядываясь на шепчущую темноту. Лицо ее было встревоженным. – Мы же видели, что они умирают!

– Но они-то не видели, – мрачно ответил Лимбек. – Но они с готовностью поклянутся, что видели, если от этого снова заработает Кикси-винси и станет тепло и светло.

– Смерть Верховному Головарю! – послышался шепот.

– Выдать его ельфам!

– Закрути-ка этот болт, Болтокрут!

Что-то просвистело в темноте – из мрака вылетел болт толщиной в руку Бэйна. Кусок металла пролетел далеко мимо цели и, никого не задев, ударился о стену позади них. Гномы все еще побаивались своего предводителя, который пусть ненадолго, но вернул им чувство собственного достоинства и надежду. Но все это ненадолго. Голод, темнота, холод и тишина порождали страх.

Лимбек ничего не сказал. Не вздрогнул и не отпрянул. Он продолжал идти, угрюмо поджав губы. Рядом с ним шла бледная от волнения Джарре и бросала на каждого встречного гнома вызывающие взгляды. Бэйн быстро попятился и пошел рядом с Эпло.

Патрин ощутил покалывание, посмотрел вниз и увидел, что руны на его руках начали испускать бледно-голубой свет, предупреждая об опасности.

«Странно», – подумал он. Магия его тела не стала бы подобным образом отзываться на присутствие кучки перепуганных гномов, несколько произнесенных шепотом угроз и брошенную железяку. Где-то снаружи было нечто по-настоящему злобное, угрожающее ему. Всем им.

Пес зарычал, обнажая клыки.

– В чем дело? – встревоженно спросил Бэйн. Он достаточно долго прожил среди патринов, чтобы распознать тревожные признаки.

– Не знаю, ваше высочество, – ответил Эпло. – Но чем скорее мы снова включим машину, тем лучше. Так что пошли.

Они вошли в туннели, которые, как помнил по своему прошлому путешествию Эпло, проходили и пересекались под разными углами под Кикси-винси. Туда не заходил ни один гном. Туннели обычно пустовали, – с тех пор как они перестали куда-либо выходить, не стало смысла забираться в них. Хвабрика уже целую вечность не использовалась, разве что для митингов, да и это кончилось, когда эльфы захватили ее и превратили в казарму.

Вдали от шепота и зрелища мертвой машины всем явно стало легче. Всем, кроме Эпло. Руны на его коже светились очень слабо, но все же светились. Опасность по-прежнему была где-то поблизости, хотя он не мог представить себе, где именно и что она собой представляет. Пес тоже беспокоился и временами громко гавкал, отчего остальные подпрыгивали от испуга.

– Ты не можешь заставить его замолчать? – взмолился Бэйн. – Я чуть не обмочился.

Эпло ласково положил руку на голову пса. Пес успокоился, но легче ему не стало. Эпло тоже.

Эльфы? Эпло не припоминал, чтобы его тело реагировало на опасность, исходящую от меншей, но ведь эльфы Трибуса, как он вспомнил, были народом жестоким и порочным.

– Ой, смотри! – воскликнула Джарре, указывая вперед. – Смотри! Я никогда раньше не видела такого, а ты, Лимбек?

Она показывала на знак на стене, полыхавший ярко-красным.

– Нет, – согласился Лимбек и надел очки, чтобы рассмотреть его. В голосе гнома прозвучали те же детский восторг и любопытство, что заставили его впервые задуматься о том, что такое эльфы и Кикси-винси. – Что это?

– Я знаю! – воскликнул Бэйн. – Это сартанская руна!

– Цыц! – Эпло схватил мальчика за руку и крепко сжал.

– Что? – Лимбек обвел их взглядом. Глаза его были широко открыты. За своим любопытством он забыл, ради чего спустился сюда и почему надо торопиться.

– Эти знаки оставили Менежоры. Потом объясню, – сказал Эпло, подгоняя их всех.

Джарре по-прежнему шла впереди, но она не смотрела, куда идет. Она оглядывалась на руну.

– Я видела эти забавные горящие рисунки, когда мы с тем человеком были там, где лежали мертвые. Но те были голубыми, а не красными.

«Но почему эта руна горит красным?» – задумался Эпло. Сартанские руны во многом были похожи на патринские. Красный – предостережение.

– Свет угасает, – сказала Джарре, по-прежнему глядя назад. Она споткнулась.

– Руна повреждена, – сказал Эпло Бэйн. – Больше она ничего не может сделать, ради чего бы она ни была тут написана.

Эпло знал, что руна повреждена. Он сам это понял.

Большая часть стены была заново покрыта, – может, это сделала Кикси-винси, а может, гномы. Сартанские руны на стенах потускнели, некоторые были полностью уничтожены, остальные – вроде этой – потрескались и теперь потеряли силу. Ради чего бы они здесь ни были оставлены – предупреждать, задерживать, открывать вход, – они потеряли свою силу и не могли уже этого сделать.

– Может, это из-за тебя? – спросил Бэйн, глядя на него снизу вверх с ехидной усмешечкой. – Может, ты не понравился рунам?

«Может быть, – подумал Эпло. – Но когда я в прошлый раз проходил здесь, тут не было никаких рун».

Они продолжали идти.

– Здесь, – заявила Джарре, остановившись под лестницей и поднимая светарь.

Эпло осмотрелся. Да, он узнал это место. Он его вспомнил. Они были прямо под Хвабрикой. Лестница вела наверх. В конце ее часть потолка туннеля отодвигалась в сторону. Через это отверстие можно было проникнуть на Хвабрику. Эпло осмотрел лестницу и обернулся к Лимбеку.