Текст книги "Звездные стражи"

– Бедная женщина! Могу представить…

– Да читай же дальше!

– Хорошо, читаю, – проворчал Таск. – Все, прочел. Так что?

– Ее ребенок.

– А что с ребенком?

– Его нет в списке.

– Так. – Таск встал. – Жутко холодно. Что-то неладно с системой жизнеобеспечения…

– Таск…

– Слушай, в этой неразберихе на мертвого ребенка могли не обратить внимания, поэтому и пропустили его имя в списке. Я иду спать. Брось это все и займись системой…

– В списке перечислены погибшие слуги, дворники. Есть здесь и повар, и его помощники. Ребенка не могли пропустить, Таск, – настойчиво продолжал Икс-Джей. – Особенно прямого наследника королевской фамилии. Особенно ребенка, который на тот момент являлся наследником престола!

Компьютер зажужжал, довольный собой. Сердито фыркнув, Таск нажал кнопку и выключил видео.

– Мальчику – ни слова. Понял?

– Конечно. – Компьютер переключился на ночной режим.

По трапу Таск поднимался медленно. В ногах чувствовалась тяжесть, ступни окоченели. Должно быть, от холода. Поднявшись в жилой отсек, он включил свет, но, спохватившись, выключил. Дайен спал. Двигаясь на ощупь в темноте, Таск добрался до холодильной камеры и вынул бутылку. Уже лежа в гамаке, глотнул опьяняющий напиток, известный под названием «сок-скакун», потому что его употребление вызывало те же ощущения, что испытывает пилот, когда его космолет совершает скачок в гиперпространство. Таск глубоко вздохнул, почувствовав, как приятная на вкус тягучая жидкость прошла по горлу, оставляя ощущение тепла.

В космолете было по-ночному тихо, слышались лишь приглушенное жужжание системы жизнеобеспечения да ровный гул двигателей, изредка нарушаемый потрескиванием и щелчками датчиков контрольной панели, так как компьютер продолжал управление полетом «Ятагана». Лежавший в соседнем гамаке Дайен что-то бормотал во сне. Неожиданно прозвучавший резкий, диссонирующий звук синхоарфы заставил Таска вздрогнуть.

«Парнишка заснул с этой чертовой штуковиной в руках», – подумал Таск. Ворча, он встал и, спотыкаясь, добрался до гамака Дайена. Сквозь простыни просвечивали яркие лучи арфы. Осторожно приподняв простыню, чтобы не потревожить юношу, Tacк вынул инструмент из обмягших рук Дайена и поставил рядом с его шкафчиком.

Вернувшись в гамак, наемник снова отхлебнул из бутылки.

Наследник трона. Этот парень мог бы быть законным правителем целой галактики.

– Дерьмо! – с жаром выругался Таск.

– Я все слышу! – быстро отреагировал Икс-Джей. – Если, по-твоему, сейчас все еще холодно, то дождись утра!

Вздохнув, Таск натянул простыню на голову, об хватил руками и прижал к себе бутылку, нежно, кaк ребенка, закрыл глаза и тут же заснул.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кто, почему, зачем и что…

Эдвард Лир, «Эконд из Свата» («AkondofSwat»).

Таск проснулся и поежился от холода. Призывая проклятия на металлическую голову компьютера, надел теплую носимую форму и кожаную куртку пилота. Гамак Дайена был пуст, а с нижней палубы доносились голоса. Подходя к трапу, он услышал, как юноша сказал:

– Это еще ничего не доказывает.

– Черт! – выругался Таск и по привычке скатился по поручням трапа. – Я ведь, кажется, говорил тебе, чтобы ты ничего не рассказывал парню.

– Почему? – Голубые глаза Дайена смотрели на Таска холодно и подозрительно.

Таск вздохнул.

– Послушай, парень, – сказал он, с трудом подбирая слова под пристальным взглядом юноши. – Все это только домыслы. Косвенные свидетельства…

– Не забывай, что во мне заложен речевой процессор! – вспылил Икс-Джей. – Косвенные свидетельства… Даю объяснение: они возникают, когда мы застаем мальчика, стоящего над мертвым телом с дымящимся пистолетом в руке.

– Ну да, а тело было бы мое! – огрызнулся Таск. – Ты сам говорил, что это ничего не доказывает. Я не хотел тебе рассказывать, парень, пока у нас не будет больше доказательств. Вот и все. А ты обещал ничего ему не рассказывать! – прикрикнул он на Икс-Джея.

– Я не запрограммирован выполнять обещания. Честь – всего лишь слово в моем лексиконе. И я повторяю: у нас достаточно информации! Послушай, воспитатель мальчика был Стражем. Я нашел его имя в том списке – Платус Морианна. Сестра Платуса Мейгри Морианна тоже была Стражем. Они оба служили в эскадроне Сагана и оба избежали гибели в ту ночь. Командующий, то есть Дерек Саган, прилетает на планету и убивает…

– Икс-Джей… – оборвал его Таск, заметив, как Дайен вздрогнул, услышав последнее слово.

– Э… Разрушает планету, пытаясь найти тебя, малыш. Твой воспитатель Платус умирает, сохраняя секрет твоего местопребывания. Стражи давали клятву охранять и защищать королевскую семью ценой своей жизни. В этом весь смысл. Не рассказывал ли тебе Платус чего-нибудь о Стражах?

– О Стражах… да, рассказывал, – ответил Дайен. – Я изучал их историю. Все они были королевского происхождения, по рождению предназначенные генетически превосходить других людей, с тем чтобы обладать способностями хороших руководителей. Эта идея принадлежит древнему философу Платону. Он сформулировал ее в своем труде «Государство»: «Затем должен быть отбор. Надо отличать среди стражей тех, кто всей своей жизнью демонстрирует наибольшее рвение к добрым делам на пользу страны…»

– Хм, точно. Платон, – поспешил перебить его Таск. – Послушай, я собираюсь заглянуть в носовой отсек. Почему бы тебе не приготовить что-нибудь на завтрак? А ты, – он сурово посмотрел на Икс-Джея, – включи отопление!

– Я забочусь о сохранении запасов энергии, – сказал Икс-Джей.

Таск, бормоча что-то себе под нос, направился к трапу.

– Знаешь, – сказал Дайен, глядя вслед Таску, – он тоже мог быть одним из них, верно? Стражем. Принцем крови. Генетически превосходящим других…

– … земляных червей, – сказал насмешливо Икс-Джей. – Он королевского происхождения, это верно. Но он же и королевское наказание.

– Но его отец…

– Служит тому доказательством. Даже наука может ошибаться. Проголодался? Возьми из холодильной камеры пару тарелок с замороженной едой и сунь их в разморозку.

Вернувшись, Таск обнаружил, что завтрак готов и ждет его. Дайен сидел в кресле помощника пилота и медленно, нехотя ел. Но все-таки ел. Это Таск отметил с облегчением. За вчерашний день юноша не проглотил и кусочка. И Таск не стал сетовать на то, что не привык начинать день с тарелки спагетти с соусом. Главное, не забыть потом сказать парнишке, что для завтрака следует брать тарелки, помеченные буквой «3».

– Итак, что еще рассказывал тебе… воспитатель? – спросил Таск, отметив про себя, что на вкус спагетти не так уж плохи. – Я имею в виду, что он рассказывал о себе, а не о платоновском «Государстве».

– Ничего, – ответил Дайен, наматывая спагетти на пластиковую вилку. – Я даже не знал, что у него есть сестра. Он никогда не упоминал о ней или о друзьях, вообще ни о ком. Вы, Таск, – он стрельнул взглядом в наемника, – были первым человеком, с которым он заговорил.

– Ну-ну, продолжай, – сказал Таск, стараясь скрыть беспокойство. Чем больше он узнавал о Дайене, тем меньше все это ему нравилось. – Я хочу сказать… ведь должны же вы были ходить в магазин за продуктами, другими товарами, вообще хоть куда-нибудь?

– Нет, не ходили. Овощи и фрукты мы выращивали сами, остальное заказывали через компьютер. Заказы доставлялись автоматическими вертолетами.

– Ты никогда не ходил в школу, в видеозалы?

– Нет. Я учился дома, а о видеозалах никогда не слыхал. Что это такое?

– Это… Ну, неважно. – Таск нахмурил брови. – Твой Платус был, видно, напуган, чертовски напуган. Значит, он ни с кем никогда не разговаривал. А ты? Хотя бы со сверстниками?

– Разговаривал с несколькими, не так давно. С группой скаутов. Они путешествовали по окрестностям и заблудились.

– Ну и?.. – спросил Таск, стараясь втянуть юношу в разговор.

– Ничего. Они мне не понравились, – коротко ответил Дайен, глядя в тарелку.

– Угу! – сказал Таск, жуя натертый чесноком хлеб, и обменялся взглядом со светящимся электронным глазом компьютера. Он заметил, что Икс-Джей был непривычно тих и исподтишка записывал каждое слово юноши. – Так, а почему они тебе не понравились?

– Слушайте, какое это имеет значение? – Дайен швырнул полупустую тарелку на пульт управления и, сложив руки на груди, уставился на звезды в обзорный иллюминатор. – Не понравились, и все.

– Не будь букой, мальчик, прояви к нам немного дружелюбия, – сказал Таск. – Нам предстоит немало времени провести бок о бок, а в длительном полете ничего другого не остается, как только спать или вести разговоры. Итак, ты повстречался со скаутами, – продолжал Таск, заметив, что юноша немного расслабился. – Что же они подумали о тебе?

Дайен пожал плечами.

– Мне показалось… Они испытывали благоговейный страх.

Таск прикрыл глаза. Благоговейный страх… Да, это точное выражение. Можно понять, можно представить. Оно объясняет то чувство, которое он испытывает каждый раз при взгляде на юношу. Было в Дайене что-то, заставлявшее держаться от него на расстоянии и хорошенько подумать, прежде чем заговорить. «Это из-за его голубых глаз», – решил Таск. Внимательный, напряженный взгляд блестящих голубых глаз. Казалось, они не просто смотрят, а просвечивают насквозь. Таск бросил тарелку в мусорный ликвидатор. Во рту остался привкус, словно он жевал пластмассовую тарелку.

Неожиданно Дайен вздохнул и провел рукой по пряди золотисто-рыжих волос, отбросив ее с лица. Блестящий огненный цвет его локонов был единственным ярким пятном в кабине. Кутаясь в кожаную куртку, Таск бросил злой взгляд на компьютер.

– Понимаю, к чему вы клоните, – заговорил вдруг Дайен. – Платус говорил, что мы ведем жизнь ученых-отшельников, не стремящихся общаться с теми, кто не понимает нас. На самом же деле мы просто беглые, верно? Мы скрывались.

– Похоже на то, парень. Но причина у вас была основательная. Я имею в виду то, что случилось, и все прочее…

– Да, это так. – Дайен, не отрываясь, смотрел на непрерывно меняющийся узор звезд. – Я знал, что никаких родственных связей у меня с ним нет. Он всегда говорил мне правду, поэтому я редко приставал к нему с расспросами о себе. Мне казалось, что это причиняет ему боль, и я никогда… Он так хорошо ко мне относился, что я…

Голос Дайена задрожал. Тряхнув головой, он справился с охватившими его чувствами и продолжал говорить твердым голосом:

– Но однажды, приблизительно год назад, я настоятельно потребовал все мне рассказать. Не знаю, что подтолкнуло меня к этому. Душу давила злость, и было безразлично, причиню я ему боль или нет. Если честно, мне хотелось причинить ему боль! – Он сжал кулаки. – Я не понимал, что со мной. Чувствовал себя каким-то монстром.

– Возмужалость, – заметил Икс-Джей тоном знатока.

– Вот-вот, то же сказал мне и Платус, – Дайен криво улыбнулся. – Потом я, конечно, попросил прощения. Он тоже извинился, что не проявил достаточно терпения.

– И что же он поведал о тебе?

– Мы заспорили, он вспылил и сказал, чтобы я никогда больше не приставал к нему с вопросами, кто я и что я. Видите кольцо, которое я ношу?

Дайен распахнул ворот рубашки. Таск наклонился, чтобы получше рассмотреть. Кольцо было необычайным. Ничего подобного он никогда не видел. Оно состояло из опалов, отшлифованных в форме язычков, которые переливались ярко-красным, оранжевым и багровым светом. Таск почувствовал облегчение, ведь он был почти уверен, что увидит королевский крест или что-то похожее.

– Я ношу его с тех пор, как помню себя. Платус говорил, что у него не раз возникало желание сорвать его и выбросить. Подобная безделушка не должна быть признаком того, каков человек и кем он будет в будущем. Неважно, какое у человека прошлое, главное – что он представляет собой сейчас и кем планирует стать в будущем.

– И каковы же твои планы? – спросил Таск и подумал, что мог бы поспорить с добрым старым Платусом о будущем юноши.

Дайен горько усмехнулся.

– Планы! Я не имею представления, кто я, откуда, почему родился. Знаю только, что человек, которого я любил и уважал, дал мне возможность жить. Чем я могу отплатить за это?

Повернувшись в кресле, он прямо посмотрел на Таска.

– Кто-то хочет получить от меня нечто – это очевидно. – Дайен помолчал. Когда же заговорил снова, в голосе его прозвучала необычная холодность, удивившая наемника. – Есть один человек, который знает, кто я, – Дерек Саган.

Таск оторопел.

– Конечно, – сказал он, придя в себя. – Возможно, он будет очень рад рассказать тебе об этом! Перед тем, как поставить к стенке и расстрелять.

– Данные неверны, – проинформировал Икс-Джей. – Теперь они расправляются по-иному: при наличии камер выпаривания и других, более эффективных…

– Да заткнись ты!

– Вы думаете, он это сделает? – спросил Дайен небрежно, глядя на приборы и ленивым движением руки прикасаясь к ним.

Таск взорвался:

– Как я понял, ты никогда не слышал передач новостей, никогда не говорил о политике?

– Я ни разу не слышал о Командующем, пока… Пока… – Дайен нахмурился и переменил тему: – Я изучал деятельность правительства, но знания мои абстрактны. Платус говорил, что в этом предмете он не силен. Да, я знаю, есть другие планеты, ими кто-то управляет, но для меня это не имело большого значения. Казалось, все это так далеко от нас, так мало касается нашей жизни.

Таск кашлянул, прочищая горло.

– Правительство… Понимаешь, парень… – Наемник почесал затылок. – Монархия существовала столетие или чуть больше. Каждой планетой управлял выходец из королевского рода, и все эти правители давали клятву верности королю – тоже члену королевского рода. Думаю, на какое-то время эта система была хороша…

– Благодетельная монархия, – сказал Дайен, глубокомысленно покачав головой. – Лучшая форма правления согласно…

– Да-да. – Таск махнул рукой. – Благодетельная, все это так. Однако она остается таковой, как я полагаю, если король правит хорошо, если же нет, то все летит к черту.

– А Старфайер не был хорошим королем?

Таск смутился. Черт, они же говорят о родном дяде парнишки!

– Нет, почему же. Он был подходящим королем, как мне кажется…

– Он был безвольным, слабым, – вмешался Икс-Джей. – Считал, что все в руках Божьих. «Если Господь пожелает…» – вот какова была его философия. Если бы не Стражи, которые прикрывали его, он не просидел бы столько лет на троне.

– А потом был поднят мятеж, – сказал Таск, словно продолжая урок. – Малый по имени Питер Роубс – профессор-политолог какого-то университета – сговорился с Дереком Саганом и с несколькими высокими чинами из армии, недовольными королем, и устроил переворот. Теперь галактикой управляет демократически избранный Конгресс. Но это только видимость. Законодательный орган имеет длинное путаное название, поэтому все называют его просто Конгресс, когда хотят казаться вежливыми. Но в Конгрессе нет единства из-за бушующих в нем разногласий, поэтому президент, то есть Роубс, является фактически реальной властью. Понимаешь, после свержения короля и всей королевской семьи Роубс разделил галактическую империю на миллион секторов. Каждый сектор избирает двух представителей, которые заседают в Конгрессе в качестве его членов. Каждый из них имеет право голоса решать, как управлять правительством.

– Демократия, – заметил Дайен. – Демократическая форма правления.

– Да, именно это они обещали. И думаю, поначалу примерно так все и было. Но время шло, а Конгресс мало чего добился, потому что половина его членов беспокоилась лишь о том, чтобы их переизбрали, а другая половина ссорилась с первой и между собой. Тем временем Роубс начал завладевать все большей властью якобы для того, чтобы иметь возможность что-то делать. Теперь некоторые хотят распустить Конгресс, а всю власть передать в руки президента. Другие, напротив, хотят упразднить пост президента и власть передать в руки Конгресса. Но есть и третьи. Знаешь, чего хотят они? – Развалившись в кресле и положив ноги на край пульта управления, Таск разглядывал переплетения проводов на потолке.

– Чего?

– Они хотят, чтобы вернулись старые добрые времена. Они хотят короля. Теперь они думают, что совершили ошибку. При короле жизнь их была не такой уж плохой: им не надо было задумываться о том, кого выбирать, не надо было принимать никаких решений. Вокруг нас намного больше роялистов, чем ты думаешь, парень. И их число растет… Если бы объявился наследник короля…

– То Конгресс убил бы его, – сказал Дайен, от нечего делать крутя диск настройки индикатора. – Или президент, или оба сразу. Я бы так и поступил, будь я на их месте.

– А я нет, – вмешался Икс-Джей. – Ну-ка, малыш, перестань играть с аппаратурой. Нет, я бы не стал убивать наследника, будь я на месте президента. По крайней мере до тех пор, пока наследник мог бы служить послушным оружием в моих руках. Подумай, что может быть более впечатляющим, чем появление наследника престола в самый разгар предвыборной кампании, обнимающего за пухлые плечи Питера Роубса и клятвенно заверяющего, что нет ничего лучше демократической системы? Приходите и голосуйте за кандидата по собственному выбору. При этом следует отпустить несколько замечаний по поводу короля, который был стяжателем и жаждал безграничной власти, напомнить, что Республика печется о жизни, свободе и…

– Чьей жизни? – спросил Таск. – Конечно, не наследника, если вдруг один из командующих выступит и уничтожит Конгресс.

– А есть среди них способный сделать это? – спросил Дайен.

– Саган, например. По крайней мере такие слухи ходят.

– Мррфт! – издал звук Икс-Джей, которым, как позже узнал Дайен, компьютер выражал презрительное фырканье. – Не выйдет!

– Может быть, пока не выйдет, – поправил его Таск. Украдкой он снял кожаную куртку, надеясь, что компьютер и этого не заметит. Чуть раньше Икс-Джей действительно так увлекся разговором, что не обратил внимания, как Таск переключил термостат.

– Так что же мне делать? Гнить в какой-то военной школе? – Дайен нажал одну из кнопок на пульте управления и тут же резко отдернул. – Ой!

– Говорил же тебе, не трогай тут ничего, – сказал компьютер. – Слабый электрический разряд. Это не опасно. На этот раз обошлось, но в следующий…

– Да, так вот. Понимаешь, мы решили не отправлять тебя в военную школу, тем более после всего… – начал Таск.

– За тебя можно получить столько золота, сколько ты весишь, – перебил его Икс-Джей.

– А, вот как! – сказал Дайен, вспыхнув от злости. – Вы хотите продать меня подороже вербовщику наемников…

– Ничего подобного! – резко оборвал его Таск. – Я дал обещание, помнишь? Может быть, я не так хорош, но держать обещания умею. – Он слегка ударил по корпусу компьютера. – Я обещал твоему Платусу, что позабочусь о тебе. Мы должны узнать наверняка, если сможем, кто ты такой, и тогда… тогда… – Глаза Таска сверкнули. Он выпрямился в кресле. – Господи! Я знаю, кто может помочь нам!

– Кто? – спросил Дайен угрюмо и пососал больной палец.

– Тот, кто в ночь революции был в Минас Тарес! Джон Дикстер. Сейчас он участвует в войне на Вэнджелисе. Мы уже взяли курс на эту планету, ведь так, Икс-Джей?

Компьютер издал малоразборчивый звук.

– Вы думаете, он действительно может нам помочь? – Дайен недоверчиво посмотрел на наемника.

– Конечно! – воскликнул Таск с большей уверенностью, чем ощущал в глубине души. – Дикстер был генералом королевской армии. Во время революции едва спасся и теперь зарабатывает на жизнь, продавая свое военное мастерство тем, кто ведет войны и хорошо платит. Он не просто хороший человек, а по-настоящему хороший. Честный и справедливый. Кроме того, тебе, возможно, удастся посмотреть воочию какое-нибудь сражение. Разве можно сравнить военную школу с реальной войной?

– Думаю, вы правы, – сказал Дайен с облегчением. Вздохнув, он тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица. – Извините, Таск. Мне не следовало делать поспешных выводов…

– Забудь об этом, парень. Ну, а теперь у меня с Икс-Джеем много работы. Почему бы тебе не подняться на верхнюю палубу и… и не сыграть что-нибудь для нас на арфе?

– Вам это нравится? – Казалось, Дайен был польщен.

– Еще бы!

Засунув свою тарелку в ликвидатор мусора, Дайен поднялся по трапу, ведущему в жилой отсек «Ятагана». Через несколько минут причудливый звук световых струн наполнил кабину пилота.

– Лжец! – сказал Икс-Джей.

– Заткнись! – пробормотал Таск, скрежеща зубами.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мы – нераздельны, мы – одно, мы – плоть

Единая, и Еву потерять —

Равно что самого себя утратить!

Джон Мильтон, «Потерянный рай»

– Милорд, посадка завершена.

– Хорошо. Благодарю, капитан. Докладывать о посадке не было необходимости.

Космический челнок Командующего был не из тех, что совершают посадку мягко и незаметно. Напротив, посадка на этот раз была суровой, потому что кораблю пришлось преодолевать сопротивление густых джунглей. Сломанные ветки, сучья, порванные лианы царапали по стеклам иллюминаторов, пока корабль окончательно не остановился.

Почему Командующий выбрал место для посадки среди джунглей, тогда как неподалеку была большая, свободная от деревьев площадка, расположенная рядом с поселком местных жителей, осталось загадкой для командира челнока. Однако он привык подчиняться приказам и надеялся, что Саган учтет трудности посадки в ночное время и в лесистой местности, когда придет время для отчета о работе командира.

Капитан центурионов покинул капитанский мостик и поспешил заступить на пост у входного люка в ожидании дальнейших приказаний. Он был очень удивлен, не найдя у люка никого. ОбыЧйо сразу после посадки Командующий уже стоял там, нетерпеливо ожидая, когда ослабят винты запоров, люк откроется и сходни опустят. Но сейчас его не было нигде поблизости.

Капитан провел несколько тревожных минут. Не дождавшись и чувствуя беспокойство, он направился к каюте Командующего. В конце концов это была его обязанность информировать вышестоящего начальника о прибытии корабля на планету, если Саган не заметил, что в иллюминаторе звездное небо сменилось густыми зарослями в переплетении лиан.

Почетный караул стоял оцепенело, но в полной боевой готовности у входа в каюту Сагана. До прихода своего капитана они обменивались вопросительными взглядами, но в присутствии начальника приняли бесстрастное выражение, всем своим видом показывая, что стальным кольцом окружают повелителя. Капитан не удержался и сам посмотрел на них вопросительно. Один из центурионов поднял брови, повел плечом. Они тоже не понимали, что происходит. Капитан вошел в каюту.

Там было темно. Командующий сидел у иллюминатора, сквозь который проникал лунный свет, отраженный от влажных толстых стволов и покрытых росой огромных листьев, окружавших корабль. В лунном свете ярко светились серебряные ножны меча – легендарного гемомеча, лежавшего на коленях Командующего, рукой сжимавшего эфес. Его лицо казалось сейчас осколком скалы, в трещинах которого залегли тени. Взгляд был отсутствующим, устремленным в никуда. Капитан подумал, что телом Командующий в каюте, но душой где-то далеко.

Капитан был в растерянности. Он имел строгий приказ лично присутствовать при Командующем в момент прибытия на планету, поэтому ему ничего не оставалось, как подчиниться этому приказу, хотя он ясно видел, что его повелитель погружен в транс – мистический и непонятный для подчиненных. Капитану было известно, что звук человеческого голоса может вывести Командующего из этого состояния, но это срабатывало не всегда. Не зная, что делать, он все же решился заговорить.

– Милорд, мы совершили посадку, – сказал он тоном, каким обычно будят спящих.

– Да. Благодарю, капитан, – сказал Саган спокойно, не глядя на офицера.

Капитан почувствовал, как кровь прилила к его щекам.

– Извините, милорд, я не знал… Я думал, что вы.

– Мы отправляемся сейчас же, капитан.

С мечом в руке Саган поднялся. Одет он был в стиле древнеримских воинов, которыми всегда восхищался. Золотой Феникс украшал нагрудник, сделанный из стали с нулевой гравитацией. Невесомый и удобный, он мог отражать лучи лазерного оружия. Заряды пистолетов другого рода тоже отскакивали от нагрудника, не причиняя ему вреда. Единственным оружием, способным пронзить металл, был знаменитый гемомеч и то лишь при условии, если он находился в руках человека, способного силой разума контролировать действие этого необычного клинка.

Если бы Командующий отправлялся на битву, он облачился бы в доспехи из этого металла. Но предстоящая миссия, видимо, не представляла для него угрозы, потому что одет он был лишь в короткую тунику с защитными кожаными ремнями, инкрустированными серебром и золотом. Кожаные сандалии, ремни которых доходили до колен, дополняли костюм. У Командующего не было адъютанта. По его жесту центурион принес красный плащ и накинул на голые мускулистые плечи Сагана. Золотой цепью с застежками в виде Феникса он закрепил плащ на плечах. Другой центурион с благоговением держал золотой шлем с плюмажем из кроваво-красных перьев, терпеливо ожидая, когда Командующий призовет его.

Капитан был в некотором недоумении. Как ему было сказано, они прилетели на эту планету, чтобы арестовать преступника. Но по нарядному костюму лорда Сагана можно было подумать, что он собирается на аудиенцию к покойному королю.

– Приготовьте соседнюю каюту для приема гостьи, капитан, – приказал Командующий, прикрепляя меч к ремню на талии.

От удивления капитан моргнул.

– Милорд, – начал он неуверенно, – мне было сказано, что мы должны доставить опасного политического преступника. Я уже приготовил…

– Эта гостья и есть преступница. Очень опасная. Помните об этом. Но она – дочь планетарного короля Морианна, бывшего в свое время самым грозным из воинов. Ее мать – принцесса из системы Ли. Конечно, капитан, я понимаю, что в нашем обществе знатное происхождение ценится меньше, чем микрочип, на котором записана генеалогия нашей пленницы. Тем не менее вы будете оказывать ей то же почтение, что и мне.

– Есть, милорд.

Капитан услышал звук, похожий на вздох. Но лицо Командующего было сурово и мрачно, словно ему предстояла встреча со стотысячной армией врага. Саган надел золотой шлем и вышел из каюты.

* * *

Сопровождаемый личной охраной, Командующий решительно пробирался сквозь густые заросли. Казалось, идти сквозь них невозможно. Охранники прокладывали путь, срезая толстые, с человеческую ногу лианы, рубили растения с огромными, как уши слона, листьями, валили стволы деревьев, которые, словно предчувствуя беду, нарочно загораживали им путь.

Во влажном, полном испарений воздухе джунглей охранникам работалось тяжело. Очистив проход всего в несколько ярдов, они тяжело дышали, вытирали потные лица, гадая, насколько далека цель их пути. Они отдалились совсем на небольшое расстояние от корабля, когда Командующий ступил на проложенную в джунглях тропинку. Ступил так, будто давно знал маршрут, и, выбрав направление, без колебаний двинулся вперед.

Личная охрана последовала за ним, но с большей осторожностью, чем их повелитель. В конце концов они отвечали за его жизнь и знали, что население планеты хоть и боится их, но относится враждебно. Об этом их предупредили заранее. Несмотря на то, что местные жители в своем развитии недалеко ушли от каменного века и соответственно обладали примитивным оружием, удар копьем в живот убивал так же верно, как и луч лазерного пистолета. Сенсорные приборы оказались бесполезны. Данные о всех формах жизни в джунглях были настолько многочисленны, что они скорее сбивали с толку, чем помогали. К тому же Саган предпочитал доверять своим ощущениям. Он нередко говорил, что человека надежнее защищают инстинкты, приобретенные тысячелетним опытом выживания, чем аппаратура, которая, как бы совершенна ни была, не способна почуять угрозу жизни.

В зарослях, освещенных луной, могла скрываться целая армия живых существ, но центурионы не увидели бы ее. Они бы слышали шорохи и рычание, сопение и шевеление в траве, в ветвях деревьев. Все это – звуки ночной жизни обитателей джунглей. Так говорил им Командующий.

Не ослабляя бдительности, центурионы следовали за повелителем, а тот, не останавливаясь, шел впереди. Время от времени тропинка разветвлялась, пересекалась другой или обрывалась. Но Саган без колебаний выбирал нужное направление, шел то направо, то налево, словно что-то управляло его действиями.

Как это? Охранники не понимали. Магнетическая сила, которая одновременно притягивала и отталкивала его, была никому не видна, но ее влияние было для всех очевидным. Саган глубже надел шлем, пряча лицо. Он шел целенаправленно, решительно. Противоположный магнитный полюс притягивал, но при этом каждый шаг давался ему все труднее. Жилы на шее вздулись, мышцы плеч напряглись и подергивались, словно он преодолевал сопротивление силы, тянущей его назад.

Напряженное состояние Сагана передалось охранникам, которые, лишь полчаса понаблюдав за этой борьбой, предпочли бы встретить град стрел. Вдруг один из охранников коснулся руки капитана и молча показал головой вперед. Между деревьями был виден свет. Отчетливый, но не яркий, а как бы приглушенный и с голубым оттенком. Казалось, будто луна упала с неба и покоится среди деревьев.

Командующий устремился прямо на этот свет, и следовавшие за ним поняли, что это и есть цель. Свет становился все ярче, наполняя джунгли холодным белым заревом, поглощавшим все краски и тем самым будто убивавшим все живое. Кожа на лицах центурионов стала бесцветной, серой, как у покойников. Деревья казались высеченными из мрамора, а любой металл блестел как лед.

По контрасту со светом темнота, окружавшая людей, была полностью непроглядной. Ступая в тень, они словно проваливались в черную бездну, которая, в отличие от чистой однородной пустоты космоса, была наполнена удушливыми, непостижимо отвратительными миазмами.

Командующий замедлил шаги. Казалось, каждый вдох дается ему с неимоверным трудом. Жестом Саган подозвал охранников. Джунгли кончились. Еще шаг, и они вышли на открытое, ничем не защищенное пространство.

Источник света был теперь перед ними.

Центурионы – люди бывалые, проверенные в битвах, и каждый в свое время проявлял героизм, отвагу, мужество, что и привлекло к ним внимание Командующего. Служа ему, они жертвовали всем: родиной, домом, семьей. Саган не допускал ни любви, ни привязанности, ни других чувств, которые бы отвлекали их, мешали выполнять обязанности. Центурионы вели суровую, спартанскую жизнь, потому что и начальник отказывал себе в комфорте, жил, как они. Внешне они были холодны, суровы и бесчувственны, как их повелитель. Известно, что Мидас прикосновением руки обращал все в золото. Саган обращал все и всех в сталь.

Тем не менее на представшее перед ними зрелище они смотрели глазами, полными слез.

Перед ними был Чертог из мунрита, одно из чудес вселенной. А вселенная даже не знала, что оно существует.