Текст книги "Дракон на передержке"

Глава 8, в которой жизнь налаживается

Пошёл третий день моего пребывания в чужом мире под названием Аэрея. Переживать круглосуточно я не умею. Учитывая, что к паранойе, депрессии и маниакальным психозам у меня склонности нет, я нашла для себя в уме спасительную лазейку: вспомнила, что мама должна была утром следующего после моей пропажи дня вернуться с моря и заехать ко мне за своими бугенвиллиями. Она поймёт, что я исчезла, поднимет всех на уши, на ноги и поставит всей полиции волосы дыбом, но главное – моих котособачек не оставит одних! Мама хоть и не любит «много шерсти», совсем не бессердечна – она даже с цветами разговаривает, поливая. Так что она точно не даст моим животным умереть с голоду. Витамины на полке в кухне она обнаружит, главное, чтобы не «залюбила» до смерти, как меня в детстве…

Конечно, маму было жалко – она наверняка не находит себе места. Но она тоже личность, не склонная к страданиям, и вообще гораздо более кипучая и деятельная, чем я. По сравнению с мамой, я даже не гусеница перед появлением бабочки, а кокон. Собственно, потому я и предпочла снять квартиру и жить отдельно «поближе к работе». Дешевле платить пол зарплаты, чем жить со всеми условиями и евроремонтом на постоянном вулкане в родительском доме. Там никогда не знаешь, чего ждать, когда проснёшься. Впрочем, есть ориентиры: если в пять тридцать утра начинает орать телевизор или любимая мамина волна ФМ, значит на завтрак будут блинчики, сырники или даже пирог с анекдотами после того, как мама сделает зарядку, тебе возможно выдадут пачку денег на обновочку, предложат СПА или в кино вместе после работы и ткнут в красивую машинку в планшете, предлагая подумать о получении водительских прав, ведь скоро день рождения, выпускной, Новый год, а тут такие скидки! Но если спозаранку дома тихо или, не дай Бог, в щель под дверью просачивается медитативная музыка для исцеления души и тела, лучше делать ноги через окно, на балкон и к соседям, потому что мама одолеет нотациями, как неправильно я живу, что пора замуж, открыть бизнес и подстричься, ведь со своими волосами до бёдер я выгляжу несерьёзно, а уже не девочка, что в джинсах на работу никто не ходит и карьеру не делает, и внуков она хочет нормальных, а не с хвостами и пушистыми мордочками… И так далее, согласно ассортименту.

В хорошем или плохом настроении мамы много всегда, так же, как и её любви со знаком плюс и минус. Думаю, именно поэтому папа предпочитает не списываться на берег месяцами, плавая по океанам и морям на кораблях с ценными грузами. Ведь не известно, что безопаснее – мама в тихое утро или пираты в Сомали. Но в целом, благодаря маме, мы с папой стали весьма адаптивны, а я особенно, что нельзя не считать позитивным преимуществом в любой ситуации.

* * *

Как назло, Яри не приходил. Мне сказали, уехал по делам. Потому за неимением других вариантов я решила осваиваться, пытаясь понять, для чего мне было послано подобное приключение и кто в этом мире поможет мне вернуться обратно. Я твёрдо убеждена, что ничего не происходит случайно. Но одно дело – пытаться выяснить причинно-следственную связь того, кто сожрал твой бутерброд из рабочего холодильника или какое очередное коварство затеяли интриганки из бухгалтерии, другое – как так случилось, что тебя похитил «ковёр с ушами»…

Тут было очень даже интересно. Затерявшийся в долине меж лесов и гор, на краю небольшого селения Парк Лучшей Жизни был действительно лучшим местом из всех, виденных мной за двадцать пять лет! Во-первых, на относительно небольшой территории с любовью и тщанием были воссозданы разные климатические зоны – всё для того, чтобы никто из «поселенцев» не чувствовал себя дурно.

Белый медведь, бывший купец высшей гильдии Гономон, торгующий в прошлой жизни шубами и промышлявший контрабандой мехов, теперь обитал в льдинах и ловил «диких» рыб в чистых водах бассейна в Зоне Севера. Туда можно было заходить только в тёплой куртке и сапожках. Я тщетно пыталась найти на границе Зоны холодильные устройства – их не было, всё поддерживалось магией.

Зайцы, лисы и волки могли перемещаться в нужные климатические зоны по желанию и в соответствии с расписанием, расчерченным на огромном плакате в кабинете мистера Баулу. Там тоже царила магия: золотые, красные и синенькие огоньки перемещались и начинали мерцать тревожно, как мини-будильнички, когда наступал брачный сезон у тех или других видов, когда кто-то пытался нарушить границы или когда требовалось ввести новые условия. Иногда, конечно, случались и сбои. Питомцев было слишком много, и поэтому доктору Баулу требовалась сведущая в магии помощница. Попросту магический секретарь.

Любящий жару обезгон, от которого я по-прежнему шарахалась, обитал в Зоне Саванн, хотя частенько забредал и на общую территорию, ибо был любопытен и всем пытался досадить. В той же зоне копошились в песке и камнях бывшие ответственные работники министерств и ведомств, ныне в виде песчаных черепах, пауков, скорпионов и рыжих пупырчатых жаб. А в искусной имитации руин плёл для насекомых сети бывший министр.

В основной части парка погода стояла, как на черноморском побережье: тепло, приятно, из просторных бассейнов с радужными рыбками и мини-дельфинами веяло запахом моря. Пахли хвоей кедры и пихты, необычные голубые кустарники, похожие на можжевельник, переплетали арки над жёлтыми дорожками. Яркими красными, розовыми, малиновыми и синими пятнами цвели тропические кусты с глянцевыми листочками – излюбленное место для бывших придворных сплетников – ныне пустоголовых жемчужных попугайчиков. Паслись кони и коровы с романтичными глазами, лани заигрывали с козлами. На лужайках прыгали кролики, по стволам – белочки. Копошились в норах хомячки. Кто, кем и когда был, я запомнить не могла. К счастью, на общей территории находились в основном «благотворительные поселенцы», и можно было не знать их кармической истории, не кланяться, раскладывая корм, и не сдерживать, порой тщетно, смех, называя, к примеру, борова с бородавками мистером Каримайном – тому вообще полагалось подавать ведро с нарезанными овощами только с реверансом, согласно договору.

«Поселенцев» было много. Существовали в парке Элитные зоны, куда меня пока не пускали, Зоны для Кармических отработок, где даже бывший герцог мог получить по наглой, пушистой заднице опять же согласно расписанию. Туда мне тоже путь был заказан.

Мистер Баулу, конечно, преувеличил – в парке, несмотря на обилие вспомогательной магии, он работал не один. В каждой зоне трудилось по меньшей мере двое специалистов, все – маги третьей, а то и четвертой категории, многие стажёры из Академии, которым требовалось поднабраться опыта. Кормами заведовала мадам Манена, сестра мистера Баулу, тоже полная и пушистая дама, отличающаяся от брата занудной строгостью. Элитной Зоной занимались сёстры Гойке, вежливые, но сдержанные, с одинаково заплетёнными золотыми волосами и красными носами. А ещё с десяток человек из селения приходило убираться и помочь с делами обычными.

Вот и я оказалась среди «простолюдинов», хотя мистер Баулу меня выделял и каждый день не жалел времени, чтобы рассказать что-то новое о странном мире Аэреи. Я регулярно допускала глупые, на их взгляд, оплошности и была, как несведущий ребёнок, но что поделаешь. Всем, кроме мадам Манены, было сказано, что я из города, потому и не знаю нюансов. Почему-то поверили.

С драконовым ящером, после укуса которого у меня до сих пор горел палец, не поддаваясь целительной магии, управиться оказалось сложнее всего. Но, как ни уговаривала я мистера Баулу или других работников, никто не хотел забрать подкидыша в своё ведомство и вообще подходить к клетке в карантинном углу. Несмотря на привычку ухаживать за животными, я не понимала, как быть с этим больным, слабым, но злым хищником и казалось, что скоро он опрокинется лапками вверх.

– Справишься с благотворительным ящером, допущу тебя к более интересному, – сказал мистер Баулу. – И дай ему имя, наконец.

Я назвала его «Кусь».

Глава 9, в которой ожидания и реальность не совпадают, но, возможно, это и к лучшему

С большой лейкой в руках я медленно спускалась с самого верхнего этажа особняка по лестнице, поливая одну за другой пышные гортензии в горшках. Они смотрелись красочными пятнами на белом мраморе ступеней и на фоне причудливого орнамента бело-голубого кафеля на стенах. Работы у меня было много, потому что особняк при парке утопал в цветах. Керамические горшки стояли у стен, на балконах, на террасе, на веранде, вдоль дорожек и у самого забора. И все их надлежало полить прежде, чем разразится полуденная жара.

Мои обязанности были не сложными, но хлеб свой приходилось отрабатывать. Впрочем, тут никто не сидел, сложа руки. Больше всех был занят делами сам хозяин – мистер Баулу, как заводной колобок, носился из одной зоны парка в другую, возился с документами, давал распоряжения, встречал заказчиков и целил «постояльцев».

В минуты передышки он отвечал на мои вопросы. Свободные мгновения можно было пересчитать по пальцам, поэтому вопросов у меня по-прежнему было ещё много. Бóльшую часть времени я была представлена сама себе и списку заданий, отмечая карандашом, что сделано, чтобы вечером отчитаться перед вредной мадам Маненой.

Новая жизнь категорически отличалась от работы офисного планктона и уютного проживания с питомцами в отдельной квартире. Я вставала с рассветом и падала на кровать, когда затемно. И на самом деле уже мечтала о магии, хоть бы малюсенькой – чтобы лейка, к примеру, сама набиралась.

Признаюсь, я – большая любительница сказок, в смысле почитать о них и помечтать. В жизни у меня авантюр было не много, да и вовсе их нельзя было назвать оными: поездка на корпоратив в Домбай или с друзьями на море – это не сказочные полёты на драконах и не дворцовые интриги эльфов! Теперь и мир был другой, а всё равно ни драконов, ни принцев не наблюдалось. Видимо на роду у меня написано: даже в магическом мире быть самым обычным человеком и не видеть магию. Обидно…

Читая фэнтези, я конечно же представляла себя на месте героинь в роскошных платьях с кринолином или в полупрозрачных одеждах с восточными мотивами, в золоте и бриллиантах. Я воображала себя эльфийской принцессой в наряде с изящнейшей вышивкой и широкими рукавами, похожими на крылья, или Золушкой в хрустальных туфельках. Но ни разу, ни на мгновение мне не приходило в голову, что я окажусь в другом мире в одежде простой работницы, похожей на голубой халат!

Это расстраивало и одновременно придавало реальности происходящему, как бы сложно ни было привыкнуть к тому, что рядом с тобой ходят самые настоящие маги с категориями. В моём простом ежедневном наряде немного радовала пышная юбка и завязывающийся сзади пояс бантом, но в остальном: пуговки, воротничок под горло, большие карманы, простая ткань – натуральная медсестра а ля пятидесятые годы!

Платье работниц достигало середины голени. Под него полагались грубоватые сапожки на квадратном каблуке и чулки, больше похожие на леггинсы. Штанишки прекрасно спасали от москитов, а вот обувь оказалась ужасно неудобной и болталась на мне, словно тут обувщики шили только для дам с огромными, толстыми ногами. Потому я продолжала ходить в своих теннисках, постоянно ловя изумлённые взгляды местных жителей. Некоторые почему-то кланялись.

Потом я всё-таки добилась от Элизы Гойке, что ступни для жителей этого мира были чем-то типа классового отличия: чем проще и приземлённее был человек, тем шире была его ступня, а в особенности пятка. У мистера Пориша, к примеру, который убирал навоз в загонах, ступни расширялись, как подошвы у слона. Чуть поменьше, но всё равно громадными ноги были и у других работников из деревни, даже у девушек. У мистера Баулу и его сестры, магов второй категории из вполне благородного семейства, ноги были просто широковатыми. А у Яри… Хотелось бы посмотреть с пристрастием и на него, но златокудрый красавец так и не появился за три дня.

«Ещё не вернулся. Уехал по делам. Как будет тут, обязательно явится», – отвечал неизменно мистер Баулу, пойманный на дорожке между Зоной Севера и Зоной Кармических отработок.

С нетерпением ожидая возвращения Яри, я стала с ещё внимательнее приглядываться к местному населению: вдруг, у кого уши ослиные или хвост в штанах…

* * *

Всё мне было непривычно. К примеру, лес вокруг имения очень напоминал Крымские горы, а в долине было жарко и влажно, словно тут царили субтропики. По словам Юлинды Гойке из Элитной зоны, магия была не при чём – долину окружали тёплые источники. Кажется, они были солёными, потому что пахло морем.

Возможно, уставала я не только от физического труда, но ещё и оттого, что меня переполняли эмоции настоящего натуралиста! Я не только наблюдала, я старалась всё потрогать, исследовать, понюхать, разве что не пробовала на вкус, опасаясь отравиться. Текстурой растения отличались от наших – сосновые иглы были очень жёсткими, почти стальными, а листья фруктовых деревьев в парке – толстыми, плотными, как у очень жирных фикусов, трава на ощупь – бархатная. Меня приводило в восторг разнообразие цветов и красок, а ещё то, что растения вполне могли отозваться на твои эмоции!

К примеру, одна из лиан оказалась натуральной кокеткой. Однажды, проходя по дорожкам в карантинный уголок к моему вредному ящеру, я вслух восхитилась роскошью её соцветий, и теперь она постоянно подсовывала мне под нос ветки с гигантскими сочно-бордовыми граммофончиками и требовала восхищения. Иначе этой красотой мне приходилось по макушке и проследовать дальше было сложно из-за внезапно свисающих ветвей.

Пришлось мне, как маме, теперь разговаривать с растениями.

Пышные камышовые травы у дорожки со временем будто начали меня узнавать – сами расступались и пройти не мешали, стоило лишь однажды попросить по-человечески! А плодовые деревья с мохнатыми фиолетово-пятнистыми плодами курасу, похожими на киви, оказались по натуре… любопытными!

Я долго не могла понять, отчего мне кажется, что за мной следят. Это чувство возрастало, когда я проходила по фруктовым аллеям возле особняка. Я пыталась высмотреть прячущегося за ними Кроля или его приспешников. Но мои подозрения развеял мистер Баулу:

– Не волнуйся, красавушка! Деревья курасу очень наблюдательны, они привезены из мест, где их нещадно вырубали из-за ценной коры. Теперь им ничего не грозит, а особенность присматриваться к новичкам осталась.

– Эволюционировали? – удивилась я.

– Видимо. Кстати, ты им нравишься, – улыбнулся мистер Баулу.

– Как вы это определили?

– Ни одного шипа, заметь, – показал хозяин имения на ветки. – Когда этим деревьям кто-то неприятен или они чувствуют опасность, из вот этих крошечных почек мгновенно появляются огромные, пурпурные шипы, ядовитые на концах.

– Ничего себе!

– Да-да, у рощ курасу очень развита коллективная интуиция. Одно деревце, конечно, ничего толком не скажет, зато вместе они точно почувствуют плохого человека. А так как они не выпустили шипы, даже когда ты кинулась на крольчиху, я понял, что тебе можно верить.

– Поразительно! – ахнула я и погладила тонкий ствол. – Спасибо, деревце!

Оно зашелестело ветками в ответ.

* * *

Жаль, драконовый ящер с бронзовыми чешуйками не разделял любви растений ко мне. При вопросе, что с ним делать, мистер Баулу на бегу ткнул мне пальцем в энциклопедию на своём столе и бросился опять пришивать хвосты постояльцам из Элитной зоны – дуэлянты в прошлой жизни и в этой не поумнели. Хотя странно было бы ожидать буддистской мудрости от мартовских котов.

Я изучила краткое описание драконового ящера в энциклопедии, задумавшись в очередной раз, почему мне не сложно понимать местный язык и письменность, и пошла к своему «клиенту». Конечно, можно было просто налить воды в поилку, подбросить соломы и песка и насыпать полную кормушку сушёных мух, жаб и стрекоз, как говорилось в книге, но мне этого было мало. Да, с людьми у меня так себе отношения, но обычно меня животные любят.

Кусь же откровенно ненавидел! Он и не ел толком, лишь пил, как не в себя. А я старалась.

Чего я только с ним не попробовала: разговаривала ласково, как с котом, попыталась почесать за ушком и чуть не осталась без пальца. Я приносила угощения, вычитав в энциклопедии, что особым лакомством для этой породы являются мясистые цветы гросса. И я их нашла! Прямо возле навозной кучи, которую разгребал мистер Пориш.

Пахли цветы гросса весьма специфически – протухшим мусором. Я стойко оборвала целый куст в корзину, а потом радостно высыпала похожие на мясо лепестки в кормушку тощему, как велосипед, уменьшенному до размеров болонки динозавру.

– Кусь, Кусик, глянь, что я тебе принесла! Вкусноту! – воскликнула я. – Эммм, сейчас как наешься!

В благодарность хищник ощетинился и принялся рычать на меня, ещё и поплевался крошечными облачками пара. Потом совсем выдохся и завалился на бок. Болеет, бедный…

Моё сердце сжалось.

Я огорчённо вздохнула и наклонилась к клетке.

– Эй, малыш! Ну что же ты не ешь ничего? Пока не станешь кушать, тебя не переведут из карантина в твою Зону. Слушай, может, у тебя глисты?

Ящер взглянул на меня с ненавистью и закатил глаза. Такое впечатление, что каждое слово понимает! И готов сдохнуть.

– Хррр, – выдавил из себя динозаврик и снова уронил головку на деревянный пол клетки.

– Всё! Так больше продолжаться не может! – воскликнула я. – Иду за мистером Баулу! Он должен как нормальный ветеринар что-то решить! Это моя ответственность в конце концов!

* * *

«Ветеринар, – вспомнил обессиленный от голода Далгар слова человека в кроличьей шубе, – то есть мало тебе кормить меня отходами, унижать намеками на глисты и сюсюкать отвратительно, теперь ты ещё и кастрировать меня решила перед тем, как прикончить?! Мерзавка!!! Я тебе отомщу!!!»

Ненавидеть больше кого-либо было невозможно!

Как только красивая и подлая Лизинья ушла, Далгар продолжил свою работу – подкоп в заднем краю клетки, под соломой. Это издевательство должно прекратиться! Осталось бросить последние усилия и вырваться на свободу! Пока не пришёл ветеринар…

* * *

– Нет, мистер Баулу! Вы всегда заняты! Я от вас не отстану! Зебраф подождёт, баран подождёт, а мой ящер вот-вот копыта отбросит! – кричала я своему хозяину, утягивая его за собой по дорожке мимо курасу и кокетливых лиан.

– Не ожидал, что ты такая настойчивая! – ворчал мистер Баулу.

– Я с Земли между прочим! Вы должны его вылечить!

– На первом месте элитные поселенцы…

– Не сейчас! Я не знаю, что сделаю, если Кусь сдохнет! Он такой же одинокий тут, как и я!

– Ну ладно, – сдался мистер Баулу, – давай посмотрим твоего ящера.

Мы вышли по дорожке трав к карантинному уголку и застыли в изумлении – клетка была пуста и перевёрнута.

Глава 10, в которой правда оказывается дороже обеда

Едва вырвавшись на свободу, Далгар почувствовал второе дыхание и ринулся в кусты. В крыльях не было силы, чтобы взлететь, но ничего! Главное – свобода! Скорее, скорее прочь от отвратительной циничной красавицы, клетки, издевательств, вонючей еды!

В лапах начали путаться высокие, как лес, травы. Далгар вспомнил про их свойство и изрёк на змеином языке:

– Именем королевской крови требую подчинения и помощи!

Он выдохнул облачко пара, и растения покорно распростёрлись перед ним мягким ковром. Даже бежать стало легче, словно ему на самом деле помогали. Молодец был предок, Великий Старый Бродин! Маг и естествоиспытатель, он и некоторым растениям привил уважение к королевской крови, вплёл в корни волшебство. Жаль, не всем!

За спиной послышались возгласы:

– Сбежал? Лара, да как же ты могла не уследить?! Он же на карантине!!

– Простите, простите, – извиняющийся голос злобной красотки, – но он же был совсем плох!

– Тем более! Нам тут только повального мора не хватало!

– Я так старалась… так старалась… простите!

«Старалась она! Извести меня поизощрённее, – с ненавистью подумал принц и припустил вглубь трав. – Не выйдет!»

– Кусь! Кусик! Ку-у-усь! – орала жалобно продажная стерва.

Мысли о поганом кроликообразном толстяке и коварной мачехе подстегнули Далгара бежать быстрее, перебежками от кустов к камням, по дорожкам внутри трав, образующих согласно его воле целые зелёные арки. Назло злодеям он должен выжить. А потом отомстить!

Пробежав по одной из спонтанных лазеек в гуще трав, принц выскочил на коротко стриженную лужайку. Под солнечными лучами мирно паслись курочки, выискивая в зелени жучков. Упитанные, кстати, курочки…

В животе заурчало, от голода и запахов помутился разум. Далгар затаился в траве.

Белые и пёстрые курицы, ничего не подозревая, переступали лапками, зачем-то украшенными бриллиантовыми кольцами. Драгоценности Далгара не интересовали, а вот тушки… Понимая, что сил у него сейчас не много, принц набрался терпения и выждал, когда белая курочка подойдёт совсем близко, чуть не наступив ему на когти. Странно было видеть курицу размером немногим меньше себя, но… плевать! Он и с ассурами из ада сражался, что ему та курица!

Далгар выскочил из засады. Одним ударом повалил курицу на бок и откусил ей голову. Та даже заквохтать не успела. Запах крови и мяса вскружил принцу голову. Он обдал облачком пара жертву и расправился с ней в считанные секунды, отплёвываясь от перьев. Пусть сырая и недопаренная, но еда-а-а!!!

Только одной оказалось мало. Оставаясь незаметным, Далгар переместился меж лианами – поближе к другим птицам. Вон та, пёстренькая несушка выглядела особенно аппетитной. Что же, он обойдётся без приправ и румяной корочки.

По макушке чем-то мягко стукнуло. Принц дёрнулся, и увидел громадный красный цветок, съехавший с его головы на землю. Тьфу!

– Ку-усь! Ку-у-усик! – доносилось издалека.

Лиана снова подсунула цветок под нос: мол, нюхай. Вот надоедливая флора!

– Пошла прочь! – рыкнул в гневе Далгар, и отбросив лапой цветок, юркнул между толстых стеблей обратно в высокие травы. Не до красоты, когда все мысли о еде. Когда в двух шагах пасётся оно: сочное, натуральное мясо!

Р-раз, и принц подмял под себя толстую, неповоротливую пеструшку.

– Кво-о-о, – выдала она, и была съедена.

По животу, наконец, пронеслось приятное тепло и захотелось спать. Но не время! Нужно быть начеку!

Далгар развернулся к аллее и уткнулся носом в широченную лопату.

– Ах ты ж, паскудина чешуястая! – донеслось грубое сверху. – Кур благородных лопать!

Далгар поднял глаза и увидел древко лопаты, огромное, как колонна, уходящая в небо. А над ним великан раза в два больше Лизиньи. Вот демонятина! Принц дёрнулся и бросился бежать в противоположную сторону. Лопата снова преградила ему путь, с силой воткнувшись в землю.

– Не уйдёшь от меня, тварюга!

Далгар отпрянул и попытался взлететь. Но тут огромная рука потянулась и схватила его за шиворот. Принц почувствовал защитный импульс. Великан тотчас выпустил его шкурку, отшатнувшись с воплем.

«Сработало!» – возликовал принц и пустился наутёк.

– Ах так! Ну всё! – загрохотал великан.

Над головой посреди солнечного дня образовалась тень. Что такое? Даглар взглянул вверх, и по загривку пронёсся нехороший холодок – полотно лопаты приближалось к его макушке с неимоверной скоростью.

Далгар заметался по лужайке – великан с лопатой за ним, куры врассыпную. Это был сумасшедший бег, проклятое изменённое тело было слишком маленьким, великан с огромными ступнями – слишком проворным, лопатой взрыло почти всю лужайку. Силы иссякали, дыхания не хватало. Далгар на усилии воли сделал ещё один рывок.

Тень лопаты настигла его. Мелькнула мысль:

«Неужели это конец?»

Вдруг послышался звонкий крик Лизиньи:

– Стойте! Мистер Поррриш!

И девушка бросилась через лужайку к ним. Верзила притормозил. Лизинья с лёту приземлилась на колени и подхватила на руки Далгара. Он так выдохся, что даже укусить и ошпарить её не успел. А затем оторопел, оказавшись головой между двух взволнованно вздымающихся бугорков. Очень тёплых…

– Как вы смели, мистер Порриш?! – вскричала Лизинья так, что Далгар чуть не оглох. – Это мой питомец, а вы его лопатой?! Да я на вас… Не в суд, но я доктору Баулу всё скажу!

– Вот и скажите! И нечего на меня орать, мисс Лара, – пробурчал недовольно великан. – Доктор Баулу сам велит усыпить проклятую тварь!

– Не скажет!

Лизинья перехватила Далгара одной рукой под хвост, другой под лапы. Как котёнка… О, духи! Но, кажется, лучше было сейчас не рыпаться.

– Ещё как скажет, – ответил великан. – Этот ящер сожрал без зазрения совести графиню Хаананскую и барона Куртемля, то бишь ныне баронессу. Вон, одни перья остались! Полюбуйтеся!

Лизинья опешила.

– Сожрал? – и на вытянутых руках отстранила от себя Далгара, взглянула на него изумлённо: – Разве драконовые ящеры едят мясо?

– Жрёт, тварь!

Принцу стало неловко, и он отвёл глаза: барона и графиню в курах он как-то не признал. Теперь ему точно конец! Далгар дёрнулся в последней попытке освободиться, но Лизинья не позволила, хитро перехватила и снова прижала к себе.

– Значит, у вас энциклопедии неправильные! И он голодный! Усыпить не дам! – заявила Лизинья. – Это мой Кусь!

И погладила по голове…

– А вон и доктор Баулу, уж он рассудит! – махнул в сторону аллеи лопатой великан.

Толстый невысокий мужчина в халате с большими карманами засеменил к ним.

– Что случилось? Что за шум, Лара, мистер Порриш? О, ты нашла своего подопечного, – кивнул толстяк на Далгара.

И великан опять принялся бубнить про невинно убиенных кур с требованием усыпить «вредную тварь».

– Оно ещё какой-то неизвестной магией бьётся, говорю вам, док! Как пить дать, заколдованная зверюга! Проклятая! И пошто я драконовых ящерок не видел, что ли? А у ентого вона окрас не правильный, паром плюётся! И хитрая скотина, с магией! Гляньте, как глазищами зыркает туды-сюды! Слушает, гад! У-у, я тебе!

– Ничем он не бьётся, – пробормотала растерянно Лизинья, отступая от великана подальше. – Только кусается.

«Заслужила», – мысленно огрызнулся принц.

– Вот-вот, и твой палец целебной волной магии исцелить не вышло, – задумчиво пробормотал Доктор Баулу, почесав подбородок и рассматривая пристальнее Далгара. – А мистер Порриш ведь прав: окрас не тот, слишком сияют на солнце эти пятна. И размером великоват. Дай-ка мне, Ларушка, его сюда.

– Вы ничего ему не сделаете? – опасливо спросила Лизинья, чем поразила принца.

– Пока нет, – проворчал толстяк и вытянул руки, чтобы взять Далгара.

Правда, даже не смог прикоснуться. Сразу же отшатнулся и скривился от неприятных ощущений. Лара так и осталась стоять, протягивая Далгара. Доктор с осторожностью поднёс одну руку к голове принца и снова содрогнулся.

– Ничего не понимаю! – сказал доктор Баулу.

Сделал ещё несколько попыток дотронуться до Далгара. Зря.

– Дайте я! – рявкнул великан и потянул свои клешни к принцу.

Но Лизинья схватила его в охапку и насупилась:

– Вот вам я точно не дам, после того, как вы моего Куся лопатой!

Склонив взлохмаченную седую голову, названный докторором принялся ещё внимательнее присматриваться к Далгару. Как же принц жалел сейчас, что лишен возможности говорить! Одно слово, и они все бы уже стояли на коленях, прося о пощаде. Он гордо вскинул морду, сверкнул глазами.

– Может, у вас сведения в энциклопедии не полные? – спросила Лизинья с напором. – Я кормила его точно по книге: сушёные стрекозы, жуки, цветы эти вонючие, а он ничего не ел. А на мясо кинулся. Между прочим, я проверяла: в разделе «драконовые ящеры» больше ничего нет! Я бы вообще составителю претензию бы написала за полную некомпетентность!

Доктор Баулу поджал обиженно губы и вперился глазами в Далгара.

– Мда, и подкинули нам его довольно странно… с намёком.

– Вот я ж о чём говорю! – пробасил мистер Порриш. – Прóклятая тварь. Простым людям досталась откуда-то, а что делать с магией, не знают. А оно шарахает…

– Простые люди приносят и просят позаботиться, а не подбрасывают с записками и круглой суммой в придачу, – отрезала Лизинья.

Далгару стало интересно. Выходит, его подбросили? Кто, он знал, но куда?… До сих пор место казалось сущим адом на выселках.

– И всё-таки нельзя не принимать во внимание, что этот ящер убил двух наших элитных постояльцев, – добавил доктор Баулу. – Мне придётся держать ответ перед их семьями…

– Усыпить не дам! – отрезала Лизинья, сжав в порыве Далгара так, что у него чуть ребра не хрустнули и крылья не обломились. Чтобы вздохнуть, пришлось раскрыть пасть.

– Но если родственники потребуют возмездия… – пробормотал Доктор.

– Знаете что?! – воскликнула Лизинья, выдохнув из себя жаркий гнев прямо на макушку принцу. – Если этих кур-графинь слопали, значит, согласно вашей теории о карме, у них в той жизни тоже рыльце было в пуху. Вы не выясняли? Кого они там замочили?

Доктор изумлённо моргнул. Далгар тоже: она его защищает? Зачем? Она же должна его убить!

– Ну… не со зла. Барон – слугу подносом случайно, – ответил Доктор. – Бросил, говорят, а тот и горло слуге перерезал… не успел лакей уклониться. Согласно отчёту, барон любил дам, цирковые номера и глупые шутки. А графиня никого не убивала. Она просто обожала кур. Ела их на завтрак, обед и ужин, и ночью, когда вставала водички попить…

– Вот и допилась, – уверенно заявила Лизинья. – Сами видите, всё правильно: обоим прилетела карма. Так родственникам и скажите! А Куся никому обижать не дам!

Далгар поёрзал, дышать всё-таки как-то надо было. К счастью, Лизинья чуть ослабила хватку. Всё-таки она странная.

– Лара, виданное ли это дело – пререкаться с хозяином? – встряла подошедшая откуда-то полная строгая дама. – Вы что, совсем не знаете этикета?

– Виданное, – рявкнула девушка. – Не знаю, не обучали. Но это мой питомец, я несу ответственность!

– Хорошо, Лара, если это так тебя взволновало, я сниму с тебя ответственность, – заговорил увещевая доктор Баулу. – Мы все понимаем: ты новая тут, тебе трудно. И наших законов ещё не знаешь.

– Спасибо, но нет, – ответила Лизинья.

– Что нет? – удивился доктор.

И Далгар тоже. Даже попытался заглянуть красавице в глаза, чтобы рассмотреть в них какую-то особенно извращённую хитро-искреннюю фальшь. И не обнаружил. Ну нельзя же так притворяться!

– Ответственность не отдам, – твёрдо ответила Лизинья. – Это моя забота, я чувствую. Кусь тут новый, и я новая. И если я хоть что-то вообще понимаю в животных, то могу сказать со всей ответственностью: это моя вина. Я ухаживала за ним неправильно, следуя указаниям в дурацкой книжке! Поэтому он был голодный и чуть не сдох. Вот если бы вас, мадам Манена, сушёными стрекозами кормить, когда вам мяса надо, а? – Лизинья сделала паузу и завершила безапелляционно: – Усыпить не дам и всё. Хотите, выгоняйте!

– И куда же ты пойдёшь? – поджала губа дама.