Текст книги "Дезмонд. Огонь твоих крыльев"
Автор книги: Маргарита Ардо
Жанр: Фэнтези про драконов, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 7
Дезмонд
Двое слуг вернулись за очередным грузом к мирно дремлющему диплодоку, горой возвышающемуся над восточной частью подворья. Ворота в поместье распахнулись, и во двор вошёл высокий рыжий мужчина атлетического телосложения. Практически голый, в одной лишь набедренной повязке, на которой почему-то топорщились оборки. Появление его было столь неожиданным, что слуги лишь крякнули, рассматривая странного незнакомца.
Он смерил взглядом одного, затем приблизился спокойным шагом к тому, что был покрепче и повыше.
– Мне нужна твоя одежда, сапоги и цератопс, – тоном, не терпящим возражений, сказал рыжий.
– А ты ничего не попутал? – фыркнул здоровяк и, взяв в руки палку с крючьями на конце, с угрожающим видом шагнул на незваного гостя.
Рыжий сделал одно движение, и палка непонятным образом очутилась у него в руках. Здоровяк растерянно моргнул: явно был не из слишком сообразительных.
– У тебя ещё есть шанс сохранить целыми кости и зубы. Штаны снимай, – повторил рыжий.
Сзади на него с дубиной бросился тот, что был ниже ростом. Рыжий заметил его. И вроде только пальцем шевельнул, а второй слуга уже летел кувырком по траве. Вонзился головой в гущу сундуков. Но тут же выскочил и завопил:
– Да это же тот бродяга, которого вчера на дороге нашли!
– Придержи эту мысль, – кивнул ему рыжий и взмахнул рукой.
Крепкий слуга, который в ярости снова бросился на наглеца, подлетел вдруг с места в воздух. И перекрутившись почти над головой рыжего, завис, в ужасе размахивая руками и ногами. Диплодок проснулся и изумлённо вытаращился на мужика, вытянул шею.
– Сюда! Сюда все! – орал крепыш видимо для храбрости, подступая к Дезмонду со своей дубиной.
Дезмонд встретил его и, казалось, лишь слегка придал направление рукой. Крепыш, как вражеское ядро, улетел к ближайшей постройке, с виду похожей на сарай.
Рыжий наклонился над ошеломлённым здоровяком, который в тот момент грохнулся обратно в траву.
– Ну что, ещё полетаем? Или снимешь, наконец, штаны?
Он снова сделал движение пальцами. Мешки подскочили с земли и заплясали в воздухе, готовые свалиться слуге на шею.
– Забирай, забирай… – забормотал он и начал быстро раздеваться.
Бросил в Дезмонда штаны. Тот поймал их и начал надевать, поджав в досаде губы.
– Ты б больше посопротивлялся, а то как-то скучно вышло. Без бою, без кровищи… И не размяться!
Слуги попятились, расползаясь каждый в свою сторону. Подмоги не наблюдалось: видимо, рассчитано было верно.
– Эй, а цератопс? – крикнул им вдогонку Дезмонд.
– Нету, разобрали всех по делам! – осипшим голосом огрызнулся слуга в исподнем.
А крепыш, прячась за углом сарая, выдал проклятие на незнакомом языке. Хоть и не ясно, что именно сказал, но по тону сразу понятно, что не чаю приглашает попить.
Дезмонд неспешно надел кожаный костюм с ткаными вставками по бокам. Поморщился: отвык уже от такой грубой одежды и от чужого запаха. Пустил с щелчком пальцев очищающую магию по телу. Затем потянулся привыкая.
Ладно, за неимением лучшего, сойдёт.
Осмотрелся. То, что Ума назвала поместьем, на вид было настоящей крепостью с высокими каменными стенами, с бойницами и зубчатой кладкой по верхнему краю ограды.
Квадратная каменная башня венчала выстроенное буквой «П» перед громадным подворьем здание. Оно было сложено из того же серого камня, что и забор. С внутренней части к стенам был пристроен по всему периметру балкон из потемневшего от времени и сырости дерева – эдакая веранда с крышей на толстых деревянных опорах на уровне как первого, так и второго этажа.
«Строили давно, явно на совесть», – подумал Дезмонд, засовывая руку в карман. Там обнаружилась корка хлеба с салом в тряпке. Дезмонд бросил её отступающему к дому слуге.
– На чужой хлеб не претендую! Лови!
А потом направился к дому, поймал за шиворот низкорослого крепыша, который явно куда-то метил. Тот попытался вырваться, но Дезмонд приподнял его над землёй, придавил к стене так, что он и дёрнуться не мог. Наклонился над ним и вкрадчиво спросил:
– Ты явно был там, где меня нашли. Рассказывай, где. Подробно.
– Там все были! – выпучив глаза, с нездешним акцентом зло процедил крепыш. – У длинного спросите.
– Длинному ещё новые портки надо искать. А ты уже тут. Слушаю.
– Да нет тут секрета! На дороге через километра три от дома этого. Прямо, прямо, и налево в горы поворот. Мы оттуда съехали. В траве возле жёлтой дороги и нашли тебя.
– Детальнее, – с видом змея искусителя улыбнулся Дезмонд. – Что было рядом?
– Да ничего!
– Тогда со мной пойдёшь, дружище, – прошипел, глядя в глаза слуге, Дезмонд. – Или полетишь. На пинках.
Крепыш оцепенел, видимо, впервые увидев огонь в зрачках живого существа. Сглотнул, бледнея.
– Т-там дерево было. Низкое, кряжистое, однобокое. Как полог над дорогой. С мелкими листиками. И стручки на нём изогнутые, длинные, коричневые с поганым приторным запахом. Вот сразу возле дерева, за поворотом… А, и камень там был чёрный! Но с другой стороны дороги! И цветы по полю мелкие жёлтые и белые.
– Видишь, какой ты молодец! Хоть картины с твоего описания пиши, – ухмыльнулся Дезмонд и поставил крепыша на землю.
Ведь тот не соврал – по глазам всегда видно.
Могул расправил слуге воротник куртки, вернул на место завернувшийся лацкан.
– Иди, и другим не рассказывай, какой я страшный. Не поверят.
Затем рыжий повернул к крыльцу дома в центре буквы «П». Однако зайдя под навес, застопорился, изумлённый. В резные колонны, подпирающие внушительный навес, были врезаны умело – так, что сразу и не разберёшь, но как приглядишься, возьмёт оторопь, – осколки черепа и клыки хищных динозавров.
«Однако», – присвистнул Дезмонд и осторожно вошёл.
* * *
Странный был этот дом. Длинный холл со сводчатыми опорами на толстые низкие колонны подходил больше не деревенскому дому, а боевой крепости. Ряд окон, позволяющих оценить метровую толщину стен. Каменные чёрно-белые плиты, вытертые ногами. В зале по центру высился громадный во всю стену камин – целая отдельная пристройка, похожая на пирамиду из рыжего кирпича с терракотовыми изразцами и чёрным очагом.
На железных цепях кольцевая люстра без свечей свисала с потолка, непривычно полукруглого, похожего на купол с излучинами, по краям расписанными то ли орнаментом, то ли старинной вязью. Кстати, она наблюдалась и по кайме стрельчатых окон и на притолоке дверных проёмов, и на колоннах. Красивая, но почему-то у Дезмонда при виде неё холодок пробежал по коже.
«Заклинания?» – изумился он.
Увы, считать вложенную силу не сумел, хотя она была там, мурашки не дадут соврать.
«И она рассказывала, будто магии в семье толком не было. Врушка».
Из давно белёных, местами бугристых стен торчали массивные, потемневшие канделябры в виде голов драконов. Всё дышало глухой, мрачной стариной, и совершенно с полной жизни, яркой и до безумия женственной Умой не вязалось.
Мебели в доме почти не было, лишь длинные кованые тяжёлые сундуки и лавки вдоль стен, которые явно остались от прежних хозяев. В глаза бросилась временно сваленная по центру куча пожитков от приезжих.
Дезмонд вспомнил об обещании, данном Уме, принюхался. Нет, сладковатого виноградного аромата, который так пьянил и манил к ней прикоснуться, здесь не было.
Дезмонд прислушался к тишине и, лишив шаги эха, пошёл по только что выстеленному, явно из другой жизни взятому узкому груботканому ковру, бурому, с синими и оранжевым орнаментом по краям, наверх по лестнице.
* * *
Ума
Солнце пронизывало, как дождём, ветви с самого верху до высоких трав, а я выглядывала из кустов, ужасно волнуясь. За Дезмонда, ругая его мысленно, потому что он был прав и не прав. Но ругаясь, было проще не бояться. Потому что, ожидая преследователей, я продолжала коситься то и дело на треугольный выход из пещеры, который отсюда казался просто навалом чёрных плит, заросших плющом, прикрытых кронами двух грандиозных старых пихт и вездесущими папоротниками.
Прямо над головой пах красновато-жёлтыми соцветиями, как сумасшедший, айлант, который не зря в народе прозвали вонючкой.
Что-то шорхнуло в ветвях. Я вскинула голову и наткнулась взглядом на сумчатого опоссума. Вздыбив голубоватую с тёмно-серыми полосами шёрстку, зверь уставился на меня. Испуганно хлопнул глазками и пустился наутёк.
Я выдохнула. Ждать было мучительно, как и поглядывать на ещё вчера родной дом, внезапно ставший вражеским. Уж лучше, наверное, было бы пойти вместе. Потом вместе искать, прятаться, сбегать… Я осеклась на этом, думая, что как-то быстро привыкла бегать вместе с рыжим магом. И почему-то не боюсь его, хотя явственно ощущаю исходящую от него опасность.
«Это всё от растерянности, – сказала я себе. – Одной было бы хуже».
И всё же я за него волновалась, говоря себе, мол, это потому, что он не рассказал мне ещё секретов своей магии. Вдруг бы и правда помог мне раскрыть мою силу? И я бы точно поступила в Орден…
Наставница, к сожалению, махнула на меня рукой. Я это совсем недавно поняла – что она больше не знает, чему меня учить. И как. Я потому и ушла из города с Кираном, лишь оставив ей записку. Она бы не одобрила моего решения, она почему-то постоянно была против, словно не готовила меня к поступлению, а наоборот…
Резкий треск веток – такой, словно кто-то крушил лес, заставил меня обернуться. И замереть, вытаращив глаза: сюда направлялся тиранозавр. Настоящий гигант с чёрной, лоснящейся чешуйчатой шкурой, короткими лапами и смертельно ощерившимися клыками.
Что?! Подобные динозавры за хребет на моей памяти не заходили! Их место было в диких горах!
Но хищное чудовище раскрыло пасть и, издав боевой рык, скачками продвигалось ко мне. С веток бросились врассыпную птицы. А я сломя голову – от динозавра. На рефлексах вперёд. Оступилась и покатилась с обрыва, то кувырком, тормозя руками; то поднимая ногами и пятой точкой облака песка и пыли.
Затормозила пятками у дороги, собрав кучу камней. Кашлянула. А потом оглянулась, ошалев. Динозавр смотрел на меня сверху, из кустов. Нас разделяли какие-то двадцать метров!
Подхватив юбки, я бросилась к деревне, стоящей в долине, со всех ног.
* * *
Я бежала, не оглядываясь. Только что будто замершая, обнесённая высокой каменной оградой деревня ожила в одно мгновение.
Откуда ни возьмись у широченных ворот появились мужики. Целая толпа – пара дюжин, а то и больше.
Они схватились за ручки из обрезанного ствола дерева, приделанные к гигантским каменным дискам по обе стороны ворот. Толстые диски, похожие на жернова, сверху придерживались мощными цепями и испокон веку были нетронуты. Они, казалось, существовали только как памятник старины, чтобы можно было путникам похвастаться: мол, деревня пережила века, когда хищные твари лютовали повсюду.
Но внезапно мужчины начали катить каменные диски друг к другу по древним каменным желобам. Услышав лязг и скрип, я с ужасом поняла, что ворота закрываются. О нет!
Обернулась. Тиранозавр не прыгнул, как я, с обрыва. Хищно клацая пастью и ломая деревья, динозавр бросился в обход. Но он направлялся сюда! Я прибавила скорости из последних сил. Ворота-диски приближались друг ко другу.
Прыткий рыжеватый мужчина без куртки, в одной рубахе и штанах, выскочил между дисков. Подбежал ко мне и, потянул за руку, придавая ускорение.
Мы влетели в ворота. Каменные диски с грохотом съехались, перекрыв вход в деревню.
Согнувшись пополам, я оперлась ладонями на колени, пытаясь отдышаться. А мужики внутри ограждения уже хватались за длиннющие копья, поджигали привязанную на концах солому, обмазанную смолой. Подавали их стоящим на подмостках вдоль ограды.
Увидела я и женщин – в суете и с ужасом в глазах. Некоторые подтаскивали деревянные бадьи с водой. Две молоденькие девицы тащили вдвоём ведро с жидкой смолой. Другие просто толпились, прикрывая рот рукавом.
– Это что за страшилу грязную к нам приволокли? Откуда взялася такая? – прикрикнула на меня толстая девка в пёстром платье.
– Цыть, трещотка! Это ж барышня наша, внучка господ Яни! – резко одёрнул её мужчина, который мне помог.
– Спасибо, – выдохнула я, с трудом восстанавливая дыхание. – Благодарю, вы меня спасли!
Оглянулась на ворота, за которыми слышались тяжёлые шаги и боевой вскрик динозавра.
– Откуда этот здесь? Никогда же в наших краях не было… – спросила я.
– Времена меняются, барышня, – сурово сказал рядом стоящий мужик с чёрным чубом, подёрнутым сединой.
Я вспомнила, что видела его на нашем подворье не раз. Да многих из тут присутствующих я видела: либо в деревню забегая по детству, либо в поместье приходили; либо на полях и дорогах вокруг встречались. Только теперь на всех лицах застыла тревога и ужас.
– Сначала была одна напасть – хворь смертельная, половину взрослых да малых выкосила. Теперь эти… Всё чаще стали границу пересекать, – объяснил черноволосый.
– Уже и в лес сунуться боимся! – визгливо добавила девушка с толстыми русыми косицами и съехавшим на плечо синим платком.
– Хорошо, что вы вернулися, барышня! На лад пойдёт теперь жизнь, на лад, – добавила тётка с веснушчатым круглым лицом в простом холщовом платье с красной окантовкой. – Ждали вас!
– Ждали вас! Ждали! – наперебой запричитали тётки, обступая меня. – Спасительница! Хозяечка наша, барышня светлая! Как же мы без вас?! Ох, мы ждали!
Захотелось сбежать от них быстрее, чем от динозавра, – так душно стало в окружении женщин и от их внезапной надежды. Почему они меня ждали? Что вообще происходит?
Я осторожно попятилась. Глянула на мужчин на подмостках. Они смотрели за ограду с напряжённым вниманием. Те, что помоложе, подняли на изготовку копья с горящими концами.
– Погодь, погодь! Хай ближе тварюга иде! Не базарьте зазря копья! – рявкнул седой богатырь на молодых, уже готовых бросить оружие.
Ничего толком не понимая и спасаясь от «ждущих» меня зачем-то баб, я подобрала юбки и бросилась по деревянной лестнице на подмостки тоже. Посмотреть, что происходит снаружи, стоило.
– Куда, барышня?! – прокричали мне вслед.
Но я уже шагала по деревянному настилу, добротно приделанному с внутренней стороны к ограде. Выглянула из-за каменного зубца и остолбенела: прямо на ворота нёсся чёрный, словно смолой облитый тиранозавр. Острые клыки в раскрытой пасти жаждали растерзать жертву. Ростом не меньше четырёх метров, монстр словно не видел ограды. Земля сотрясалась под мощной тушей.
Чудище было совсем близко, когда мужчины по команде бросили в него горящие копья. Небо озарилось вспышками, едким дымом. Зверь, метнулся в сторону, заварился наземь, пытаясь сбить с себя огонь. Тот потух.
Тиранозавр вновь подскочил и врезался со всей дури в ворота. Подмостки затряслись. Чтобы удержаться, я, как и все, схватилась за край каменной кладки.
Мужики бросили в чудовище со смотровой башни горящую бочку с битумом. Монстр заревел. Взвыл. И с горящим боком рванул прочь, к лесу, не к реке.
«Одна радость: в динозавровом черепе слишком мало мозгов», – подумала я.
– Гляньте, гляньте! Новая напасть! – заорал кто-то истошно.
Все посмотрели налево. Я тоже.
– Видать, с Сарских пещер лезет нечистый дух… – пробормотал седой богатырь рядом.
С оврага, с которого я кувыркалась только что, из леса вниз к поляне, в сторону деревни надвигался плотной стеной сизый туман. Точно мой!
Я осторожно выставила ладонь, пошевелила пальцами. Каким-то чудом я почувствовала влагу на коже, словно издалека коснулась влажной взвеси.
Что стало дальше, не знаю. Мужики подхватили меня под руки и повели к лестнице.
– Не место вам тут, барышня! – говорил богатырь. – Уходите в укрытие.
– Не волнуйтеся, мы тут наготове, – с фальшивой удалью крикнул молодец со светлыми усами, явно сам напуганный. – Обычно за одним зверем и другой может явиться.
– Или гады поменьше, но стаей… – пробормотал рыжеватый мужик, и принял меня с лестницы из рук богатыря. – Пойдёмте, барышня, в безопасное место. Отдохнуть вам надо. Такого страху натерпелись!
– А как вы, барышня, в лесу оказались? Бежали от кого? – спросил кто-то из толпы тоненьким голосом.
Я не ответила, незачем перед всеми раскланиваться. И вдруг увидела сгорбленную, окутанную старостью, словно паутиной, старушку в коричневом платье и белой косынке. Она стояла поодаль, за площадью – там, где начиналась первая улица.
– Тётушка Озара! – обрадовалась я, узнав в старушке бывшую ключницу бабушки и дедушки.
Она поманила меня рукой и пошла вглубь селенья, мимо колодца и сложенных горой бочек и пуков с сеном. Я ещё раз поблагодарила мужчин, кивнула женщинам, которые, словно плакальщицы на похоронах, что-то продолжали причитать по мою душу.
Уходя по улице, на которой белёные каменные домики с высокими крышами-конусами из серой гальки, намытой в реке рядом, перетекали словно один в другой, с красными цветами в крошечных палисадничках вдоль выстеленной соломой дороги, я оглянулась. Мужчины снова взялись за копья. Судя по топоту, надвигалась на село стая носорогов. Не меньше. Мне стало не по себе. Запах палёной смолы едко ударил в нос, я закашлялась. Похоже, новые «гости» пожаловали из леса…
* * *
Дом тётушки Озары был добротным, побольше других. Стоял отдельно, вокруг на траве паслись гуси, слева от двери рдели на кусте розы. Госпожа Озара прослужила дедушке верно всю жизнь, и он платил ей достойно. Мы вошли. Старушка плотно закрыла дверь, задвинула засов. Задёрнула холщовые занавески с вязаным кружевом по краям.
– Любопытные ни к чему нам. И так уже из уха в ухо друг другу дуют, – проворчала тётушка Озара, отходя от окон к столу.
Грузно села, словно ходить ей было тяжело. Да и не удивительно: возраст!
И я вздохнула, наконец. По обычаю у входа разулась, почувствовала через чулки приятную прохладу деревянного пола.
– Не стоило, Ума. Ты теперь наша хозяйка, – проговорила себе под нос бывшая ключница. – Располагайся где хочешь, как у себя дома.
Я осмотрелась. Было здесь полутемно и чисто. Повсюду половицы, вышитые салфетки, защитные травы на узких подоконниках. С удивлением я обнаружила на стене над топчаном бабушкин ковёр, а на столе нашу скатерть и набор кованой посуды: причудливый кувшин с тонкой шейкой и стаканы на расписном подносе. Гость издалека однажды привёз всё это деду.
Я перестала улыбаться и с непониманием глянула на ту, кто нам когда-то верно служила. Тётушка Озара не устыдилась, наоборот, с укоризной покачала головой.
– А что ты думала, Ума? После того, как господин и госпожа Яни умерли от болячки, мы сиротами все остались.
Я прошла и села за стол, уже без стеснения. Глянула прямо.
– Теперь у вас будут новые хозяева. Но от вас, госпожа Озара, я такого не ожидала.
Старушка налила мне из кувшина воды в стакан, подвинула. И вздохнула.
– Зря тон такой, молодая госпожа Ума. Люди вещи растащили из брошенного вами дома не потому, что воры тут все, – проворчала она. – А потому, что хоть так, по чуточке, вашей родовой магией от невзгод защититься, раз уж бросили вы нас.
Я растерялась.
– Мы не бросили… Разве вы не знаете, что все во время эпидемии умерли? Остались только я с Кираном. И какая магия? Что вы говорите, госпожа Озара?
Послышались шаги. Приподняв край домотканой шторы, в комнату вошла высокая женщина в голубом платье с вышитым тёмно-коричневым символом Ордена на груди. Не старая ещё, хотя и не молодая. Седые волосы были перехвачены кожаной лентой и заплетены в тугую косу. Полоска из кожи пошире с расписанными знаками ордена окаймляла ободом голову вошедшей.
– Наставница! – Я подскочила и поклонилась по привычке, не зная, радоваться или пугаться – уж очень мрачным было лицо той, кто учила меня и воспитывала много лет.
– Здравствуй, Ума! Хорошо, что далеко ты не убежала. А я ведь говорила, чтобы ты сидела дома. Не послушала. Никого ты не слушаешь… Что ж, пора тебе узнать правду!
Глава 8
Ума
– Какую правду? – Мне отчего-то стало жутко, я села на стул и поджала мигом заледеневшие пальцы на ногах.
Откуда-то издалека раздался рёв динозавра. Старая ключница вздрогнула и прижала пальцы к сердцу, затем к губам, шепча молитву и качая в страхе головой.
– Озара, прошу, оставь нас, – обратилась наставница к хозяйке дома.
Старушка поспешно закивала и с кряхтением поднялась. Наставница внимательно проследила, как та вышла, слегка переваливаясь с ноги на ногу, словно откормленная к празднику утка.
Полог за тётушкой Озарой закрылся. Наставница провела по нему рукой, провернув перстень с внушительным раухтопазом внутрь, как всегда, когда колдовала. От её ладони вспыхнул свет. Наставница прошептала несколько слов под нос и вернулась ко мне.
Не села, нависла тяжёлой скалой рядом. Мне захотелось отодвинуться. А наставница поставила у моей руки стакан с водой, который налила ещё хозяйка дома.
– Пей, отдышись. Новости трудные будут.
Я пригубила. Взглянула в худое лицо без тени улыбки, в серые глаза. И показалось, что правда обязательно будет ужасной. Кровь начала холодеть в моих венах, словно я подспудно знала, что мне скажут. Бывает так, что ответ крутится рядом, а ты просто не можешь его поймать. Но сейчас знание чего-то такого, что я не могла сформулировать, подступало изнутри, пугающее, как пещерный туман.
Громко, нестерпимо громко тикали на стене часы, отдаваясь в сердце.
– Род Яни, начиная от твоего далёкого предка, защищал эти места от дикого зверя, от хищников Южного леса, – скрестив на груди руки, заговорила наставница. – И я, и твои родители рассказывали тебе не раз о том, кто заложил первый камень «Логова Драконов»…
– Да, я помню, – сказала я, пытаясь сдерживать тревогу, постепенно превращающуюся в панику.
– Великий Яни Мир-Тен, твой предок, принёс в наши места силу древних волхвов с большого континента. Он прибыл сюда из дальних мест. И остался. Благодаря его мощному дару хищные чудовища, которые буйствовали в наших лесах, ушли за хребет, – не знаю зачем повторяла наставница общеизвестные факты. – Чудища из реликта не могли больше проникнуть сюда через ущелье Мёртвых. Люди туда могли пройти, а вот хищники – нет. Так было не одну сотню лет.
– Угу, динозавры остались за горами и скалами, я это тоже помню, – кивнула я, обхватывая пальцами холодное кружево кованого стакана.
– Люди в центральной части Деона зажили спокойно. Не только здесь, но и в городах вокруг, – продолжала наставница. – Всё пожирающих диких тварей больше никто не боялся. А семейству Яни были отданы правителями на откуп леса вдоль хребта.
– Да, знаю, – сказала я, нащупывая пальцем на стакане выпуклые шарики – ягоды.
– Только главного ты не знаешь, – сверкнула глазами наставница. – Того, что все мужчины семейства Яни из рода в род, из поколения в поколение, держали собой, своим даром границу в ущелье – между миром динозавров и нашим.
Я моргнула.
– В каком смысле? Разве кто-то из наших был магом?
– Волхвами, – ответила наставница. – Это другое. Мужчины Яни посвящались с детства в искусство волшбы.
– И мой папа? И дедушка?
– И дяди. И братья. И кузены. Все!
Настолько нереальным прозвучало то, что наши что-то там ворожили, что внутри вспыхнул протест. Весёлый дедушка, который любил попроказничать с нами? Добрый мой, спокойный папа, которому ни до чего дела не было, пока мама не скажет? Раздолбай Лад и баловник Гор? Вредный Киран?!
Показалось, что меня обманывают. И стало обидно – почему наставница говорит со мной так, ведь я ей всю жизнь доверяла? Впрочем, на фоне огненного возмущения что-то глубинное продолжало ледяной моросью расплываться внутри – ощущение, что она не лжёт. И всё-таки разум отказывался верить. В нашей семье ни о магии, ни о волшбе не говорили ничего, только сказки, легенды разные – такие у всех рассказывают по вечерам. Были ещё молитвы великому предку в День почитания рода. Тоже понятно.
Но все мужчины семьи – волхвы, то есть чародеи, разве такое утаишь?! За всю жизнь обязательно всплыло бы…
– Это не может быть правдой! – воскликнула я, отодвигая с шумом стакан. – Мы, к примеру, вообще в городе жили, и семья дяди! Далеко от ущелья. Тут был только дедушка!
– У которого постоянно кто-то из мужчин Яни гостил, не так ли? Либо отец твой, либо братья, либо дяди. Ни для кого не было секретом, что раз в месяц они уходили на охоту на несколько дней в леса, – продолжала наставница, перекинув длинную седую косу с плеча назад. – Как мне сказал твой дед перед смертью, сила духа вашего предка была так велика, что границу мужчинам Яни достаточно было только поддерживать ритуалами – питать.
Я нахмурилась и покачала головой упрямо.
– Братья ничего от меня не скрывали. Я бы знала. Для чего такие секреты? Если уж защищали земли, зачем молчать? Это же почётно – они ведь не чёрным камланием занимались!
– Кому надо, тот и знал, – отрезала наставница. – Есть закон. Неписаный, древний. В нём говорится, что женщинам нельзя знать о волшбе. Так велели духи, и тайна эта свята, – строго сказала наставница. – А той, кто проникнет на обряд посвящения, одна кара – смерть. Главный жрец из волхвов должен убить женщину, которая стала свидетельницей обряда. Иначе великие беды посыплются на всех, кто там был, на род и на земли – духи разгневаются.
Я подумала об эпидемии, о смертях, о динозавре, что гнался за мной. По моему позвоночнику липкой змеёй прополз страх, но я взглянула на наставницу, всё ещё не понимая толком, к чему этот разговор.
– Но вы-то знаете, – проговорила я тихо. – И, при всём уважении, вы не мужчина…
– Закон был нарушен не мной, – поджав губы, сказала наставница, словно не услышала моих слов. – И всё, что происходит сейчас, – последствия. Духи мстят за то, что к их воле отнеслись без уважения.
Во рту пересохло, я придвинула к себе стакан и отпила воды. Один глоток, другой, потом всё до дна выглушила.
И вдруг наставница повернула перстень на правой руке камнем внутрь и выставила ладонь прямо к моему лицу. Камень вспыхнул дымчато-карим, пронизанным золотом лучом. Я зажмурилась и отпрянула.
– Вспоминай, Ума! – вдруг жёстко сказала она. – Вспомни, что ты сделала! Пора!
– Я?..
Мои глаза заслезились, защипали, я вытерла их тыльной стороной руки, жмурясь. В затылке заломило. И вдруг… словно во сне передо мной встал лес.
Тёплая майская ночь. Под ногами расползался туман, клубился над папоротниками, поедал фигуры впереди, растворяя их до пояса.
Переполненная азартом и весельем, как всегда во время приключений и проделок, я пробиралась тайком за дедушкой, папой и братьями. Дядя Оран вёл за руку маленького Кирана, и тот ныл, что холодно и он хочет пить. И спать.
Кузен был младше меня на два года. А мне как раз исполнилось двенадцать, и я помню, искренне возмутилась, что сопливого нытика Кирана берут куда-то, а меня нет. Я же лучше была и в стрельбе из лука, и в беге, и выносливей его, и сильнее…
Но услышав про моё недовольство, бабушка очень строго меня отчитала и даже думать запретила о том, куда мужчины идут: на охоте не место девочкам. Мне стало ещё обиднее.
«Не красиво девочке по лесам бегать и шишки сшибать, вечно ты грязная и мокрая возвращаешься, словно шило в тебе елозит. Угомонись уже, повзрослей», – недовольно ворчала и тётя Лила.
Вместо того, чтобы вступиться за меня, мама сказала, что женское дело – дом, хозяйство, и детей растить, и я уже достаточно большая, чтобы это понимать.
Я насупилась и буркнула, что я не как все, если чего сама не захочу, то и не буду. Бабушка рассердилась совсем. Заперла меня на целый день в комнате с вышивкой. Вечером мама погасила лампаду и велела спать, снова заперев.
Вот только я и не собиралась. Так уж повелось: когда мне что-то запрещают, хочется это сделать вдвойне. Во что бы то ни стало!
Я надела плотное платье для похода и штанишки, натянула сапоги, перекинула через плечо холщовую сумку. И вылезла через маленькое окно – тоненькая была, гибкая и бесстрашная. Но ух, как дух у меня захватывало, когда я карабкалась в ночи по балкам, выступающим вдоль выходящей к лесу стены. Останавливалась время от времени, чтобы прислушаться к голосам мужчин, которые собирались в дорогу.
И, наконец, добралась до крыши дровницы. Спрыгнула на неё, а там уже совсем просто было – через поленницу и по столбу скользнуть вниз.
Я спряталась за угол как раз в тот момент, когда папа, дядя Оран и дедушка повели братьев в лес через потайную калитку на заднем дворе. Выждала немного и бросилась за ними.
Прошли они не слишком далеко. И я была рада, потому что к подолу юбки нацепилось жуть сколько колючек. То и дело я спотыкалась, попадая в дурацкие ямки, невидимые в тумане. Один раз я чуть не вскрикнула, еле сдержалась и думала, что точно подверну себе ногу. Но обошлось.
Скоро туман застил всё, и я замедлила шаг, выставив вперёд руки и ориентируясь по голосам. Точнее, по жалобам Кирана. Вот когда я порадовалась, что Киран ноет без устали – не то бы точно пришлось возвращаться.
Полная луна выкатилась прямо над головой, звёзды яркие рассыпались небесными тропами и крупными каплями серебра сияли в синем до черноты пространстве. Я засмотрелась и чуть не наткнулась на камни выше человеческого роста. Тут уже зевать нельзя было: высокие обломки скалы вставали тут и там, преграждая путь, словно лабиринт. Пахло сыростью и кострами, терпким запахом коры, горькими травами и мхом.
Голоса совсем стихли. Казалось, сейчас я выйду из этих проклятых камней с острыми углами, торчащих, словно стражи в мире теней, и что-то жуткое нападёт на меня. Но страх только сильнее подстёгивал меня. Думалось, то-то удивлю папу и дедушку. Они увидят, какая я бесстрашная, и перестанут считать слабой девчонкой, будут брать с собой наравне с братьями.
Камни закончились. Туман расступился. И я зажала себе рот, чтобы не закричать. На столбах из цельных стволов дерева, установленных треножниками вокруг залитой лунным светом опушки, белели невероятных размеров черепа.
Были ли это останки динозавров? Очень похоже! Но таких я никогда не видела… Страх нашёптывал бежать оттуда скорее, и сначала я решила, что забрела куда-то не туда, как вдруг из хижины за черепами и забором из кольев донёсся голос Кирана. Снова о чём-то ныл…
Я даже на корточки присела от жути и любопытства: что они тут делают? Ночью? В укрытой со всех сторон обломками скал и высокими елями хижине?
Построенная на высоких столбах, она выглядела тоже пугающе: ни дверей, ни окон, только лестница под крышу. И похожа была на чью-то сложенную из брёвен голову, установленную, как и черепа, на столбах.
Крадучись, готовая в любой момент упасть на четвереньки и схорониться в траве, я прошмыгнула мимо столбов с черепами, нашла в частоколе отодвигающиеся колья. Раздвинула их и оказалась на опушке. Сердце моё колотилось.
Я услышала нарастающий раскатистый гром, он ревел прямо из-за стен. Трещотки. Звон. Горная флейта. Вскрик, а затем плач. Я замерла от неожиданности.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?