Текст книги "Путь Грома"

– Неуверен! – Рыжик возмущенно сбросил руку с плеча. – Скажи лучше, что Настю боишься расстроить. Она тоже как Любава считает меня добрым ласковым мальчиком. А я зверь! Дикий зверь! – его лицо мгновенно преобразилось.

Перед колдуном появилась оскалившаяся морда оборотня. Он на мгновенье отпрянул назад, а потом, словно приняв окончательно решение, бросился на Илью. Тот, не ожидавший атаки, успел лишь слегка отклониться в сторону, за что поплатился правым плечом, мгновенно перепаханным острыми клыками.

Оборотень развернулся, готовясь к новому прыжку, в то время как колдун пытался перекинуться в зверя. Ему это удалось с трудом. Вместо раненного плеча, он получил больную лапу. Зато теперь было больше возможностей для маневра.

Теперь налетевшему Рыжику не удалось его зацепить. Он получил от колдуна удар головой в грудь и отлетел в кусты. Илья слышал, как, хрустя, крошились кости оборотня, и надеялся хотя бы на минутную передышку. Но уже через пару секунд волкодлак, стиснув зубы, выползал из кустов, готовясь к новому прыжку. Он явно искал избавления в смерти и, по его мнению, нашел того, кто мог преподнести такой подарок. Следующий удар колдуна сбросил его с острова в болото. Но и волкодлаку удалось зацепить противника, на излете достав когтями уже раненное плечо.

– Рыжик, ты поступаешь глупо, – колдун видел, как оборотень, рыча и скуля, карабкается обратно на берег. – Я почти уверен, что не ты убийца. Но у меня пока нет свидетелей.

– Я зверь, – прорычал выбравшийся на берег Рыжик, и вновь кинулся в атаку.

И тут метко брошенный комок болотной грязи залепил правый глаз оборотня. Он неуклюже взмахнул лапой, пытаясь очистить морду. Но еще один комок, словно самостоятельно вылетевший из болота, попал в другой глаз. Колдун, не теряя времени, навалился на ослепленного волка.

– Брат, если ты не виноват, значит, убил кто-то другой. Но пока ты не даешь мне возможности найти настоящего преступника. А люди сами с этим не справятся. Если на самом деле хочешь отомстить за смерть Любавы, дай возможность заняться делом вместо бесполезной драки.

Оборотень затих и перестал сопротивляться. Прошло несколько томительных секунд и, вдруг, колдун почувствовал, что сжимает не звериное, а человеческое тело. Рыжик повернул голову и посмотрел на него большими зелеными глазами.

– Думаешь, убийца кто-то другой?

Колдун молча кивнул, но не разжал объятий.

– Но, на мне была кровь.

– Рыжик, ты хороший охотник.

– И что с того?

– Ты знаешь вкус крови зайца, кабана?

– И лесы, и белки, и даже медведя.

– У девушки было перегрызено горло и ты очнувшись не почувствовал вкуса крови?

– Я убью эту тварь, кем бы она ни была! – Рыжик рванулся, но выбраться из под Ильи было непосильной задачей.

– Слезь с меня немедленно! – заорал он. – Как только моя сестра тебя выдерживает? Ты весишь как десяток медведей.

Ответом колдуна был мгновенный удар головой в челюсть. Рыжик впечатался в рыхлую землю острова и застонал.

– Никогда не смей говорить о Насте в таком тоне, – ледяным голосом сказал колдун. Он откатился от оборотня и перекинулся в человека.

– Прости меня, брат, – голос Рыжика впервые звучал нормально. – Сам не понимаю, что со мной происходит. После смерти Любы я словно взбесился, – он просительно посмотрел на колдуна. – Я не сильно тебя поранил?

– Не смертельно, – устало улыбнулся Илья. – Тебе тоже порядком досталось. Зато теперь в моем арсенале превращений, кроме десятка других зверей, появится и безумный рыжий волк.

Он потер уже зарубцевавшееся, но ноющее пульсирующей болью плечо. Эти ощущения были знакомы. Главное теперь справиться с растущим в нем зверем в ближайшее полнолуние. Но об этом он подумает позже. Сейчас нужно заняться делом.

– Ну что, договорились? – на берег из трясины выбирался Болотник. Его длинные волосатые руки привычно обшаривали мелкие кустики в поисках подходящей опоры.

– Спасибо за помощь, – повернулся к нему колдун.

– Это разве помощь? – хмыкнул Болотник. – Я вот, пока вы развлекались, одну пташечку разыскал. Глупая еще, молоденькая. Даже гнезда не свила в этом году, пары не нашла. Потому без дела болталась и кое-что видела.

– Что? – в один голос спросили Илья и Рыжик.

– Говорит, что на поляне кроме оборотня еще два человека было, – Болотник задумчиво почесал бороду. – И еще про забытье лепечет. Вроде опустилось оно, как морок и не помнит она больше ничего. Я же говорю, глупая пташка.

– Спасибо за помощь, – сказал колдун.

– Ты больше помог, когда мой род от истребления спас, – усмехнулся Болотник – Ты ведь защитишь нас от людей и в этот раз.

Последняя фраза прозвучала не вопросом, а утверждением.

– Я сделаю все, что в моих силах. Нам пора.

Илья с Рыжиком, не сговариваясь, обернулись зверьми. Сойдя с острова, они потрусили по едва видной тропке к началу болота.

– Пора, пора – забормотал Болотник. – Надо делать дела до утра.

Он бормотал и бормотал под нос только ему понятные слова. И болотная трава на глазах перевивалась в прочные подстилки на тропинке, чтобы лучше держать тяжелые волчьи лапы.

Когда колдун и Рыжик вышли на дорожку, ведущую к дому, первой выбежала Настя. В ее заплаканных глазах светилась безумная надежда.

– Рыжик, – она бросилась на шею брату – скажи, скажи им, что ты не убивал!

Он ласково погладил сестру по голове.

– Успокойся, маленькая, похоже, я и в правду никого не убивал, хотя еще полчаса назад был уверен в другом.

Хмурая Параскева, стоявшая у дверей избушки, не выдержала.

– Ну, его-то ты убедил, – обратилась она к Илье. – А с людьми, что делать будешь? Сам ведь, сказал, не сможешь им противостоять, все равно добьются своего.

– Несомненно, – колдун был немногословен, – но через какое-то время.

– Пара недель вряд ли нас спасут, – уперлась Параскева.

– Последний раз я держал осаду почти полторы сотни лет, – неожиданно откровенно ответил колдун.

Старуха удивленно вскинула брови и не нашлась, что возразить.

– А что было потом? – Настя вопросительно посмотрела на Илью.

– Потом я опрометчиво решил, что сменилось так много поколений людей, что про распрю все забыли, и ушел по делам, оставив лес. Когда вернулся несколько недель спустя, обнаружил, что люди сожгли его дотла вместе со всеми обитателями.

Настя всхлипнула и закрыла лицо руками. Рыжик стоял нахмурившись. Параскева поджала губы, и только руки, упертые в бока, говорили, что она собирается разразиться гневной тирадой. Но колдун не дал ей возможность высказаться.

– С тех пор, – продолжил он, я никогда больше не оставляю свои леса без защиты.

– Так их несколько? – в вопросе Рыжика слышалось явное уважение. – Где силы-то столько берешь?

Илья, пожал плечами. Ему не хотелось распространяться на эту тему. Но избежать ответа, когда на тебя внимательно смотрят три пары глаз, было довольно сложно.

– Когда-то давно, когда я был еще ребенком, я получил ее источник, – неопределенно сказал он.

– Ой, прямо как в сказке о Кощее Бессмертном, – восхитилась Настя.

Параскева не смогла сдержать улыбку. Рыжик старательно закашлял в кулак.

– Спасибо тебе, любимая, – покачал головой Илья, – за весьма лестное для меня сравнение.

В душе он был благодарен Насте за наивное высказывание, мигом разрядившее обстановку.

– Ой, – Настя покраснела, поняв свою оплошность. – Извини, не хотела тебя обидеть.

– Да чего уж там, – притворно хмурясь, покачал головой колдун. – Женился старик на молоденькой, теперь терпи.

– Мне тоже скоро сто стукнет, а выгляжу моложе, так за глаза в деревне кощеехой кличут, – примирительно сказала Параскева.

Глаза Насти, в который раз за день, наполнились слезами.

– Думаю, влаги на сегодняшний день более чем достаточно. – Илья нежно обнял Настю. – Я постараюсь все объяснить позже. Пока могу сказать одно: мне столько лет, насколько я выгляжу. Просто мои года гораздо длиннее человеческих. Но я вырос среди людей, видел от них больше добра, чем зла и считаю себя человеком, – он откинул с лица любимой непослушные кудряшки и нежно поцеловал в лоб. – А сейчас нам с Параскевой нужно сходить по делам. Вы с Рыжиком останетесь здесь.

– Никуда вы без меня не пойдете! – вскинулся волкодлак.

Колдун мгновенно сгреб его в охапку. Не хватало еще, чтобы непредсказуемый братец напугал женщин.

– Мы на минуточку, – бросил он им на ходу, оттаскивая упирающегося парня за угол избушки. – Если ты опять собираешься буянить…

– Да у меня и в мыслях такого не было, – пробормотал едва дышащий оборотень.

– Ну, хорошо, – колдун ослабил хватку. – Тогда слушай. Ты должен остаться с Настей. Я чувствую, что-то не так. Кто-то должен ее защищать. А по поводу убийства, я обещаю немедленно сообщать все, что удастся узнать. Понял? – он вопросительно посмотрел на оборотня.

– Не такой я дурак, каким кажусь, – горько усмехнулся Рыжик. – Я потерял одну близкую женщину и совсем не хочу, чтобы это повторилось. Но как я смогу защитить сестру, если не сумел этого сделать прежде?

– Тогда, ты не ожидал нападения, а сейчас предупрежден, – сказал колдун. – Но главное, не позволяй Насте выходить из леса, даже если мы с Параскевой … в общем, если что-нибудь случиться. Помни, лес всегда будет под защитой. Здесь вы в безопасности.

– Не отойду ни на шаг, – кивнул Рыжик.

– Ну, пошли, – колдун хлопнул братца по плечу, и тот буквально вывалился из-за угла избушки на тропинку перед женщинами.

– Я тут подумал, – Рыжик неопределенно мотнул головой. – Мне, это, лучше побыть с Настей.

– Я рада, что ты останешься, – девушка взяла его за руку. – А то мне неспокойно.

Оборотень и колдун переглянулись.

– Мы вернемся к утру. Параскева, веди меня к лугу.

Старуха, нахмурившись, двинулась вперед. Колдун шел и думал, что сказал Рыжику не всю правду. Он чувствовал, как надвигается что-то большое сильное древнее и опасное. От его темных щупалец веяло сыростью и первобытным ужасом. Потому что единственным стремлением этого нечто было желание все сожрать. Он вздрогнул, вспомнив, чего ему стоила предыдущая встреча с очередным воплощением этого. И понял, – нечто хочет не Настю.

Она будет лишь способом до него добраться. Девушка, вовлеченная в водоворот рока. И у него есть два выхода – взять любимую и исчезнуть в убежище, бросив всех остальных на произвол судьбы. Или защищать лес, надеясь выиграть очередную битву. Или что-то еще?

Они вышли из сумрака деревьев, когда Параскева не выдержала.

– Ну и как ты собираешься меня убедить в том, что Рыжик не убийца?

– Я никого не собираюсь убеждать. Лишь хочу знать правду.

– Вон твоя правда, – она махнула рукой в сторону зеленого луга.

Колдун подошел ближе и невольно остановился. Бурые пятна уже высохшей крови были щедро разбрызганы вокруг. Здесь веяло смертью и безысходностью. Илья присел на примятую траву и зашептал знакомые с детства слова. Ему показалось, что в дальнем конце луга прошлепали чьи-то босые ножки. Или это налетел порыв ветра? Колдун зашептал снова. Но теперь не раздалось ни звука в ответ.

– Неужели здесь нет никого живого? – задумчивого произнес он.

Параскева подозрительно посмотрела на парня и почти собралась сказать что-то язвительное, как неподалеку в траве послышалась возня. Из марева зелени появился косматый босой человечек, одетый в сочно зеленую одежонку.

– Что, понадобился? – ворчливо произнес он. – Как защищаем, так только лес. Как помощь нужна – так к полевичку-племянничку на поклон.

– Сам не захотел под мою защиту идти, – миролюбиво произнес Илья.

– Конечно, не захотел, – подтвердил полевик. – Луга должны коситься. Трава тогда лучше растет. Как ее косить без людей? А люди совсем обленились. Трава переросла. И так который год. Вместо этого гадости всякие делают. То мусора накидают, то поубивают друг друга. И все на моем лугу. А от тебя никакой защиты.

Полевик с чувством подчеркнул последнюю фразу, по какой-то ему лишь понятной логике возложив всю вину на колдуна.

– Разве убийца не рыжий волк? – вмешалась Параскева.

Полевик презрительно посмотрел в ее сторону.

– Люди мне вопросов не задают.

– Она моя дочь, – поправил его колдун.

Полевик фыркнул: – Развелось тут всяких, – помолчал и ехидно сказал, – Рыжий оборотень, а не волк, как думают некоторые, – он презрительно посмотрел на бабку, – дрых как убитый. А человека убил человек.

– Но здесь нет его следов, – упрямо сказала старуха.

– А вы у дороги поищите, – Полевик пригладил лохматые волосы и, шагнув в невысокую траву, исчез.

– Причем здесь дорога? – Параскева недоуменно пожала плечами. – До нее метров двадцать будет.

Колдун поднялся и пошел вперед. Пришлось идти несколько минут, прежде чем он вышел к разбитой гравийке, напоминавшей скорее широкую тропинку с двумя колеями, чем дорогу. Место убийства отсюда даже не просматривалось. Но Илья внимательно оглядывал каждую пядь земли, надеясь найти хоть какую-то зацепку. Он чуть было не махнул на поиски рукой, когда увидел траву, примятую на обочине.

Знакомое чувство охотника понесло его к проплешине. Парень наклонился. Здесь стояла машина, на влажной земле остались отпечатки колес. А вот и следы от обычных кроссовок. Колдун стал на них, закрыл глаза, и его заполнили ощущения, стоявшего тут человека. Радость, торжество, восхищение собой и предвкушение праздника. Даже не праздника, а потрясающего развлечения. Самого прекрасного, которое он очень любил и часто устраивал. Чувство восторга было настолько явным, что Илья рассмеялся.

– Ты в порядке? – вопрос заставил его открыть глаза.

Старуха смотрела на него с тревогой.

– Твое лицо…

Он не дал ей договорить и только махнул рукой.

– Не мешай, чтобы я ни делал.

Илья зажмурился. Эмоции незнакомого человека вновь захлестнули его. Что собиралось делать это существо? Что предвкушало? Он почувствовал, что почти слился с оставшимся в этом месте энергетическим слепком. Радость сменилась нетерпением. Надо двигаться вперед, вперед. К заветной цели. К тому, что так долго готовилось. К ловушке расставленной два месяца назад. Им не спастись. Два лучше, чем один. Больше силы. Внезапно торжество сменилось озабоченностью. Затем легким удивлением и даже страхом. Колдун пытался разобраться в обрывках спутанных мыслей клубившихся вокруг.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо! – кричал тонкий девичий голос.

– Я должен защищать, защищать, – чей-то рык летел ему на встречу и острой болью отдался в левой руке.

– Проклятый оборотень… я все равно с тобой справлюсь…Я сильнее… травы…

Колдун напрягся, пытаясь поймать последнюю мысль, но услышал сдавленный всхлип Параскевы. И Илья открыл глаза: помни о мертвых, защищай живых.

Старуха стояла на лугу, задрав голову. Одной рукой она зажимала рот, а другой мелко крестилась. Бабка была по-настоящему испугана. И было от чего. Колдун парил в воздухе над местом убийства. Он встретился глазами со Параскевой и успокаивающе улыбнулся. Та перестала креститься и недоверчиво улыбнулась ответ.

– Это ты или не ты?

– Конечно, я, – он плавно спланировал и приземлился рядом с женщиной. – Я повторил путь убийцы. Он пришел сверху.

– Сколько лет живу, а такого не припомню. Ты бы видел себя, когда пошел за этим… У тебя было такое лицо.

– Лицо убийцы, – он ласково погладил Параскеву по руке. – Мне надо было понять его чувства, мысли. Могу сказать одно – он определенно человек. Вот только умеет летать и, похоже, неплохо разбирается в травах. Кстати, о них, – колдун наклонился и стал что-то внимательно искать среди бурых пятен крови.

– Не трудись, – сказала Параскева, – здесь милиция целый день все обшаривала.

– Люди порой не видят очевидные вещи, – пожал плечами Илья, поднимая с земли несколько переплетенных стебельков. – И потом, чтобы найти, надо знать, что искать. Ну-ка посмотри – на что они заплетены, – он протянул травяную косичку старухе.

Она взяла ее и охнула: – Это же приворот. Чтоб девушка парня без памяти любила.

– А еще эта, – он указал на невзрачную серую травинку, будто случайно прилепившуюся к остальным.

– Не знаю, – старуха задумалась. – Я такой и не встречала раньше.

– Встречала, да внимания не обращала. И не удивительно, я тебе про нее не говорил. Она отнимает силу воли и заставляет беспрекословно слушаться того, кто плел косичку.

– Выходит, Любава Рыжика и не любила вовсе, – протянула Параскева.

– Совсем не выходит, – покачал головой колдун. – От приворота люди прилипают, как липучки. Сидят рядом, как идолы, отойти не в силах. А Любава Рыжика в волчьем обличье приняла. Он, между прочим, дрался здесь до последнего и кровь на его лапах не Любавина, а убийцы.

Илья задумчиво повертел травинки в руках и, сложив их в носовой платок, спрятал в карман.

– И что теперь? – забеспокоилась Параскева. – Что делать? Надо срочно идти к Петровичу, участковому.

– Интересно, что милиционер скажет тебе в ответ на рассказ про летающего маньяка плетущего косички из трав?

Старуха насупилась.

– Для начала надо – узнать имя убийцы. Кроме эмоций он оставил вполне реальные следы, – колдун двинулся обратно к дороге.

Дойдя до места, он присел на корточки и приложил руку к следу машины. Оставалось «протянуть руку» к знаниям. К его удивлению, в этот раз информацию, словно кто-то разложил по полочкам. Перед глазами понеслась вереница протекторов. Десятки тысяч отпечатков шин накладывались и не совпадали. Наконец, нужный след, засверкав ослепительно желтым, лег точно по оставленному контуру.

Колдун довольно хмыкнул.

– Мне нравятся эти компьютеры. Давно появились? Теперь найдем по колесам машину, – пробормотал он, не дожидаясь ответа от Параскевы. – А теперь хозяина, – что-то неуловимое мелькнуло в его лице.

Параскева видела, как нахмурились его брови, а губы сжались в жесткую линию.

– Ее адрес, – прошептал он.

– Ее? – Параскева напряглась. – Ты узнал кто это?

– Конечно, – Илья поднял глаза, – Алиса. Если не ошибаюсь, твоя бывшая подруга и милая студентка мединститута. И, сдается мне – это не первая ее жертва. Чтобы не было следующих, кто-то должен ее остановить.

К избушке в лесу Параскева и колдун возвращались молча.

– Ну почему это должен быть именно ты! – голос Насти звенел от возмущения и отчаяния.

Колдун глядел в темное окошко избы, ожидая пока иссякнет поток эмоций у сидящих за столом.

Чего он только не выслушал за прошедшие два часа. Сначала Рыжик рвался в бой, стараясь всех убедить, что только он должен отомстить за смерть девушки. Пришлось объяснять ему, что, проведя всю жизнь в лесу, он вряд ли выживет в большом городе.

Затем к спору подключилась Параскева. Она считала, что во всем виновата только она. Сама приветила Алису, сама и остановить должна. Илья, терпеливо выслушав доводы, стал перечислять способности колдуньи: в травах разбирается почти как Параскева, умеет летать, отводить глаза, имеет целую армию коловертышей – прихвостней, которых та же Параскева не заместила… Старуха насупилась, но предпочла не спорить. И тут вступила Настя.

– Другими словами – ты единственный, кто может с ней справиться. Это хочешь сказать?! А ты подумал, что случиться со всеми нами, с лесом, если она… если у тебя ничего не получиться!

– Пока вы в лесу, все будет хорошо, – колдун, решил вступить в спор.

Как объяснить им, что лес с точки зрения защиты просто произведение искусства. Конечно, ни Параскева, ни Рыжик не видят того, что создано им. Не чувствуют силы и мощи, хитросплетения силовых узлов, блуждающих тропинок, морочащих зарослей. Они входят и выходят из леса свободно только потому, что являются его частью. Но Настя-то должна все это понимать! Он взял ее за руку и почувствовал, как часто бьется пульс в тонком запястье.

– Лес самое надежное место в округе, – повторил он еще раз настойчиво, показывая все, что было сделано им за многие-многие годы.

Перед мысленным взором девушки пронеслись ловушки и обереги. Она увидела, насколько велик и могуч раскинувшийся вокруг древесный массив, и поняла, как мало она до сих пор знала.

– Я беспокоюсь не о себе, а о тебе, – упрямо повторила она.

Илья печально улыбнулся.

– Знаешь, когда-то давно у меня был хороший знакомый – купец. Славный малый. Но мечтал жить вечно. Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, а ведь он имел по тем временам достаток вполне приличный, все покупал и покупал заморские лекарства. Как-то привели к нему старушку-гадалку. Глянула она и говорит: «Зачем лекарства, когда смерть тебя завтра ровно в полдень на городской площади встретит». Развернулась и ушла. Купец вскочил на коня и почти сутки скакал в соседний город. Добрался. Успокоился. Решил зайти в трактир. А там его старуха в белом с косой поджидает.

– Надо же, – говорит, – а я думала, ты к сроку не успеешь.

Тут городские куранты полдень пробили. Купец на месте от удара помер. Трактир, кстати, точно на городской площади стоял.

Так вот, я считаю, двум смертям не бывать, а одной не миновать.

– И зачем ты мне все это рассказываешь?

– Алиса сильная колдунья. Но не прирожденная, а наученная. Она в поисках новых знаний готова на все. Сейчас ее задача – прорваться в лес любой ценой. Лесным жителям она навредить не в состоянии, следовательно, будет убивать людей, подталкивая их к поискам виноватых. Испуганные люди готовы на все. Они теряют разум.

Тебе повезло, что ты не жила в те времена, когда из страха по подозрению в колдовстве могли уничтожить всех кошек в округе, как пособников ведьм, или всех летучих мышей, как пособников вампиров. А потом умирали от чумы из-за расплодившихся крыс или от голода, потому что летучие мыши питаются вредителями с полей и огородов.

Если Алисе удастся разжечь вражду, люди будут нападать на лес. И лесу придется защищаться. И кто знает, сколько жертв будет с обеих сторон? Кто-то должен ее остановить. Если это не получиться у меня, то следующей пойдет Параскева, потом ты с Рыжиком.

Кстати, Прасковья Ивановна, пока я будут отсутствовать, научите их всему, что сами знаете.

Параскева кивнула:

– Сколько ждать-то тебя?

– До следующего полнолуния двадцать дней, – задумчиво сказал Илья, – Подожди, когда молодой месяц народится. И, если не вернусь, выдвигайся. Адрес я тебе сказал, – колдун снова повернулся к Насте.

Удивительно, но готовая заплакать по любому поводу девушка сейчас выглядела абсолютно спокойной. Она положила ему руку на голову и зашептала заговор-оберег. Это был обычный речитатив, которым зачастую матери охраняют малых деток. Но от простых слов Илье стало гораздо легче. Он почувствовал твердую уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Потому что по-другому и быть не может.

Парень нежно поцеловал Настю в лоб. Обнял Рыжика и Параскеву и, подхватив котомку, двинулся в путь. Отойдя немного, он изменил правилу, и оглянулся назад. Трое таких разных людей, ставших его семьей, стояли у дверей избушки.

Когда Илья скрылся из виду, Параскева первая нарушила молчание.

– Ну, все, недосуг время попусту тратить. С тобой Рыжик я позанимаюсь отдельно. Боюсь мне понадобиться много сил, чтобы научить тебя чему-то.

А ты, Настена, и так уже все мои премудрости знаешь. Поэтому, вот, – старуха достала из передника тяжелый медный ключ. – На чердаке стоит ларец. В нем две книги, доставшиеся от твоего отца. Я их сама не смотрела, не мое это наследство, – старуха отдала ключ Насте и тяжело вздохнула – Только ты на чердаке-то поосторожней. Домовой здешний чужих не любит. Меня прошлый раз чуть не сбросил. Едва успела сказать, что на сохранение ларец отдаю.

– Что ты бабушка, хозяин здесь добрый, – улыбнулась Настя. – Он мне по ночам косы заплетает, песенки мурлычет, – и она вошла в избу. – Тришенька, – раздался ее голос в комнатах, – почему ничего про ларец не сказывал?

– Она его по имени уже кличет, – изумилась Параскева. – Ну что, пошли? – обернулась она к оборотню.

– А может, лучше я потренируюсь драться? – задумчиво пробормотал тот.

– Запомни, кулаками только дураки дерутся, – старуха мягко подтолкнула парня к двери.

Колдун торопливо шел по направлению к просеке. Только просека эта была не прорубленной. Здесь постарался огонь. Он выжег старые отжившие деревья и теперь на их месте поднимался здоровый и сильный молодняк. У Ильи оставалось несколько часов до рассвета. До того момента, когда он как обычный студент, возвращающийся в конце лета от бабушки из деревни в город, сядет на рейсовый автобус. Но ему нужно будет еще встретиться с теми, чьими стараниями молодой лес пробивал себе дорогу к свету.

Колдун уже вышел на просеку, когда увидел седого длиннобородого старика, сидящего на старом корявом пне. Старик держал в руках лапоть, вязанный из болотного лыка, и пытался залатать дыру. Вдруг на месяц набежало облачко, сумеречная тень мгновенно опустилась на просеку.

– Свети светило! – рявкнул рассерженный дед и поднял глаза к небу.

Облачко испуганно исчезло.

– Будь здоров, – поприветствовал его Илья.

– И тебе того же, – старик задумчиво поглядел на него. – Столько лет мы знакомы, ты ведь кажется еще у меня на свадьбе гулял? Я уж одряхлел. А ты, смотрю, все в той же поре.

– Ну, какой же ты старик, Фрол, – колдун, улыбаясь, присел рядом. – Тебе всего-то годков сто двадцать стукнуло. Отец твой, если не ошибаюсь, больше двухсот прожил.

– Почитай что двести пятьдесят, – довольно ухмыльнулся Фрол. – Н-да, знатно мы тогда погуляли. А вот сыну моему с женой не повезло. Уже десятерых детишек нарожала, а все вернуться к людям хочет. И Михаила на то подбивает. А ему не место среди людей. Ты, к слову, раз женился, должен был на свадьбу всех пригласить.

– Каюсь, виноват, будет свадьба, – улыбнулся колдун, – не обижайся.

– На тебя осерчаешь, – сверкнул зелеными глазами старик. – Помню, как ты разбушевался, когда мы с водяным подрались.

Илья покачал головой, вражда между лешими и водяными длилась уже несколько сотен лет. Никто не помнил, из-за чего она началась. Но два лесных народа воевали не на жизнь, а на смерть. И только обещание колдуна вышвырнуть из леса любого, кто осмелиться совершить убийство, сохраняла состояние «ни мира – ни войны».

– Мне помощь ваша нужна, – просто сказал парень и неторопливо начал рассказ. Когда он его закончил, старый леший задумчиво погладил длинную бороду.

– А может, не так страшна эта ведьма, – с расстановкой произнес он.

– Может, и нет, – согласился Илья, – но на всякий случай, если я не вернусь, стоит усилить защиту.

– Я, того, могу с тобой пойти, – присоединился к разговору Михаил, незаметно вышедший из-за деревьев, – заодно посмотрел бы, как люди живут. А то жена моя… – он осекся под тяжелым взглядом старика и замолчал, насупив брови.

Колдун взглянул на Михаила и подумал о том, что старый леший прав. Не место сыну в городе. Высоченный мужик носил вполне человеческую одежду. Вот только под расстегнутой почти до пояса рубахой, одетой на левую сторону, кустилась черная шерсть, а в редких просветах между ней отливала синим лешачья кожа. Кожаные ботинки на толстой подошве, как и все лешие, Михаил носил наоборот – правый на левую ногу, а левый на правую. Довершала колоритный образ черная борода и копна волос. Пожалуй, вполне человеческими были только глаза. Вот только они светились в темноте, что вряд ли бы обрадовало людей.

– Давай, в следующий раз, – не желая его обидеть, сказал Илья.

– Ну, вот и лады, – довольно закряхтел дед. – Показывай, что задумал, – обратился он к колдуну.

Илья сел на корточки с северной стороны мшистого пня и вытянул руку. Утренняя роса уже легла серебряными каплями на мох, и на этом живом холсте легко было вырисовать контур леса. Он пальцем отметил места, нуждающиеся в укреплении, обсуждая со старыми знакомыми несколько линий новой обороны. И когда забрезжил рассвет, молодой человек уже выходил из леса, направляясь к автобусной остановке. В это время Михаил шел в дальнюю чащу, поднимать лешачью деревню на работу. А старик терпеливо сидел у мшистого пня, ожидая пока лучи утреннего солнца до последней капли высушат карту укреплений, уничтожив ее зримые следы.