Текст книги "Шторм"

Шторм
Маргарита Мельникова

© Маргарита Мельникова, 2024

ISBN 978-5-0062-8716-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Новый поэтический сборник Маргариты Мельниковой «Шторм» приглашает читателя в мир, полный самых разных эмоций: замёрзнуть или сгореть; прикоснуться с нежностью или обдать страстью; погрузиться с головой в личные переживания или скрежетать зубами от боли за несправедливость происходящего вокруг.

Маргарита Мельникова – книжный блогер и общественный активист. Даже при поверхностном знакомстве с её публикациями невозможно не поражаться многогранностью этой личности. Как будто скатываешься с крутой горы.

Вот вдумчивое рассуждение о книге…

– Бывают же такие начитанные, настолько глубоко осмысливающие сюжет люди!

Вот компетентное представление технических новинок…

– Ах, так Маргарита разбирается в современных гаджетах?!

Вот трогательное воспоминание…

– Какая всё же романтичная девушка!

Вот озорной поздравительный стишок…

– И улыбка в пол-лица!

Маргарита из тех людей, кто отражает события своей жизни в творчестве.

В настоящем сборнике поэтесса проявляется всеми основными оттенками её богатой натуры. Она доверяет читателю полностью, чем особенно подкупает.

Не зря сборник получил название «Шторм».

На первых страницах мы слышим тикание часов и наблюдаем, как «бесстрастно, равнодушно, монотонно» бегут по циферблату стрелки. Кажется, так будет всегда.

А дальше – красота природы, счастье и грусть влюблённых. Но от стихотворения к стихотворению «погода» меняется, и вот уже поэтические строчки призывают задуматься, не расслабляться. На стихотворении «Жизнь не выжать» (этакое посвящение букве «Ж») читателя затягивает в воронку. Но остановиться уже невозможно.

Стихотворение «Бывает» – кульминация. Что впереди? Пропасть?

Но поэтесса, словно давая нам второй шанс, постепенно возвращается к тёплым лирическим стихам. Мы переводим дух и начинаем снова верить, что и взаимная любовь, и врачующая дорога – не мираж в пустыне, а «лето обязательно вернётся».

Если вы считаете себя человеком, способным на сильные чувства, если вы ищете отклика на свои непростые, мятежные и даже порой опасные мысли, поэтический шторм Маргариты Мельниковой – настоящий подарок именно для вас.

Часы

 
Красноречиво тикали часы;
Секундами не дорожили стрелки.
На небе, как на дьявольской тарелке,
Лежал луны заплесневелый сыр.
 
 
Зачитывало время приговор;
По замкнутому кругу стрелки плыли.
Не отличая вымысел от были,
Ты в небо устремил потухший взор.
 
 
Озвучивало время свой вердикт:
Бесстрастно, равнодушно, монотонно…
Осталось меньше на двоих влюблённых
На острове Джульетт и Эвридик,
Ромео и Орфеев… А часы
Всё тикали – вне жалости, вне скорби…
Тянулась ночь, словно безвкусный «Орбит»,
Которым никогда не будешь сыт.
 

Жестянка

 
Вывернут мир на изнанку.
– Пустяк, – говоришь, – малость!
Сломалась моя жестянка —
Жестянка моя сломалась.
 
 
Забери меня, мама, обратно:
В Стикс тёплого чрева,
Чтоб вкусила Змея ондатра,
Чтоб не искусил он Еву.
 
 
Отмотай мою плёнку, Отче,
Побудь хоть разок Богом!
Мои никчёмные очи
Видели слишком много.
 
 
От усердия быть нормальной
Волосы вечно дыбом.
 
 
Между молотом и наковальней,
Между Сциллою и Харибдой
Я вишу в неприютном лимбе,
Безоружна, но будто опасна.
Подмигни, оленёнок Бимбо,
Если тоже скучаешь по сказке.
 

Мех

 
Раскрутила вьюга хула-хуп.
От её гимнастики – в меху
Тротуары, крыши и мосты.
По мосту идёшь, подруга, ты.
 
 
Ты идёшь, а сверху белый мех
Падает, не признавая вех,
Обведённых дат в календарях,
Не сердясь, что пропадает зря
 
 
В мешанине ног, колёс, лопат
То, над чем природа миг назад
Колдовала истово, любя,
Только б снегом радовать тебя!
 

Трудности перевода

 
В вязком бреду, как в бездонном пруду
Недосказанность тонет.
Мне бы понять, что ты имел в виду:
То? Конечно, не то, нет.
 
 
Фраза застряла в беде, в «Никогде».
Вызволять её не пытайся.
Вот я опять в прочерке, не у дел
Со своим псевдокитайским.
 
 
В пору словам по экрану протанцевать —
На посредников нынче мода —
Чтоб не пришлось за неловким смешком скрывать
Трудности перевода.
 

Иуда

 
Больше ты мне не друг, не приятель —
Выпачкал душу в незримой грязи —
Мальчик-обманщик, мальчик-предатель
Словом, как пулей, надежду сразил.
 
 
Походя спутал чёрное с белым,
Зло пред толпой добром окрестил.
Что ты наделал? Что ты наделал,
Честь променяв на мягкий настил..?
 
 
Хрупкий росток весеннего чуда
Праздно втоптал в сон-траву.
Сладкоголосый мальчик-Иуда,
Я без тебя проживу!
 

Ты меня не ищи

 
Там, где ветер крылат,
Там, где вьются плющи,
Я тебя предала.
Ты меня не ищи.
 
 
Где сорока трещит
На трухлявом суку,
Ты меня не ищи,
Обо мне не тоскуй.
 
 
Напоив лошадей,
Спит усталый ямщик…
Никогда и нигде
Ты меня не ищи.
 

Князь

 
Здравствуй, без четверти тёмный князь!
Я – без пяти княжна.
Можешь приблизиться, не боясь,
Что буду с тобой нежна.
 
 
Ты не умеешь дарить цветов
И не умеешь врать,
Будто на всё для меня готов
С вечера до утра.
 
 
Ну и не надо! Изволь, оставь!
К Дьяволу это всё!
Лучше банальная, пресная явь,
Чем приторно-сладкий сон.
 
 
Слушай, князёк, не чурайся луж!
Вот тебе посох: на!
Ты ведь без четверти чей-то муж;
Я – без пяти жена.
 

Москва

 
Громче становится звук, резче свет —
Я приближаюсь к Вашей всеядной Москве:
К городу с обезьянкой-бессонницей на плечах.
Кому-то, не Вам, меня на вокзале встречать.
 
 
О приезде моём Ваш промолчит смартфон,
Не прогрохочут даже вагоны метро.
Москва, обесцветь меня, обесформь,
Только сердце, прошу, впопыхах не тронь.
 
 
В клетке памяти я заперта, как в тюрьме:
Ни двери, ни зазора, ни крошечного окна.
Между нами, возможно, всего один километр.
Нам об этом, увы, никогда не узнать.
 
 
Мы не станем друг друга искать – зачем..?
Не узреть, не расслышать особых примет.
Как же трудно даётся единственный километр
В этом городе с обезьянкой-бессонницей на плече!
 

Шторм

 
…А вчера не могла спать —
Так боялась глаза закрыть…
Я хотела пойти на спад,
Оказалось, реву навзрыд.
 
 
А сегодня пришёл ты
И отбросил мои дела.
Я отринула свой стыд –
Стыд мешает сгорать дотла.
 
 
А на завтра у нас шторм
В пику тем, кто предрёк штиль.
Отклоняясь от всех норм,
Он летел миллион миль.
 
 
Он в неравный вступил бой,
Он моря повернул вспять,
Чтобы ты… Чтобы мы с тобой…
Чтобы было не страшно спать.
 

Или

 
В музыку вольных гроз,
В строгий двоичный код
Я заключу вопрос:
Тот ты или не тот?
 
 
Город, лишённый сна,
Свой отбивает такт…
Я не желаю знать,
Грех ты или мечта.
 
 
День без тебя – за пять,
Час без тебя – за два…
Вот бы ещё понять,
Взлёт ты или провал.
 
 
В руку рука – тепло,
К нежности нежность – зной…
Ясно уже без слов,
Мой ты или не мой.
 

Мистер и мисс

 
Гора загораживает гараж.
Антенна – отнюдь не про антураж.
У мистера с мисс промискуитет.
Тела ладят, гладятся в темноте…
 
 
Лорнет – не ЛОР, окунь – не окулист.
Октябрь аккуратно окрасил лист.
Для мистера с мисс мир «МУР, ми-ми-ми»…
Планета переполняется людьми.
 

Как дважды два

 
Секунды выстроились в ряд.
Им вечность заплетает ленты.
А доброхоты говорят,
Что Вы ко мне индифферентны.
 
 
Гребут две стрелки – два весла —
Туда, и никогда обратно.
Мне весть подруга принесла,
Что Вы почти неадекватны.
 
 
Нарушил, крадучись, рассвет
Границы все и все режимы.
Мне вновь пророчит интернет,
Что Вы пока недостижимы.
 
 
Качает день свои права
У входа в офисы и спальни.
Но для меня как «дважды два»,
Что Вы вполне потенциальны.
 

Октябрь

 
Надсадно закашлялся октябрь,
Словно простуженное дитя;
Хнычет: и в холод его, и в жар,
Листья-игрушки на тротуар
Швыряет. Не так всё ему, не то…
Скинуть бы вымокшее пальто!