Текст книги "Маяковский и Брик. История великой любви в письмах"

Роман в письмах

В. Маяковский – Л. и. О. Брикам

<Середина декабря 1917 г. Москва – Петроград>

Дорогой дорогой Лилик!

Милый милый Осик!

«Где ты[5]5
  Здесь и далее сохранены авторская орфография и пунктуация


[Закрыть] желанная

где отзовися»

Вложив всю скорбь молодой души в эпиграф перешел к фактам.

Москва, как говорится, представляет из себя сочный налившийся плод который Додя Каменский и я ревностно обрываем. Главное место обрывания «Кафэ Поэтов». Кафэ пока очень милое и веселое учреждение. («Собака» первых времен по веселью!) Народу битком. На полу опилки. На эстраде мы (теперь «я» Додя и Вася до Рожд. уехали. Хужее). Публику шлем к чертовой матери. Деньги делим в двенадцать часов ночи. Вот и все.

Футуризм в большом фаворе.

Выступлений масса. На Рожд. будет «Елка футур<истов>». Потом «Выбор трех

триумфаторов поэзии». Веду разговор о чтении в Политехническом «человека».

Все заверте.

Масса забавного но к сожалению мимического в виду бессловесности персонажей.

Представьте себе на пр. Высоцкого Маранца и Шатилова (Банки то ведь закрыты!) слушающих внимательнейше Додичкино «Он любил ужасно мух у которых жирный зад» Миллион новых людей. Толкуче и бездумно. Окруженный материнской заботливостью Левы Южный фонд безмятежно и тихо растет. На юг еще трудно.

Как Лиличкина комната Асис-кадемия и другие важнейшие вещи? Прочел в «Новой жизни» дышащее благородством Оськино письмо. Хотел бы получить такое же. Я живу:

Москва Петровка Салтыковский пер. «Сан-Ремо» к. № 2

В. В. Маяковский.

Буду часто выходить за околицу и грустный закрывая исхудавшею ладонью косые лучи заходящего солнца глядеть в даль не появится ли в клубах пыли знакомая фигура почтальона. Не доводите меня до этого!

Целую Лилиньку

Целую Оську

Ваш Володя

Пасе и Шуре мои овации

Привет Поле и Нюше

Л. Брик – В. Маяковскому

<31 декабря 1917 г. Петроград – Москва>

Милый мой Володенька, я страшно бываю рада, когда ты пишешь.

У меня совсем заболели нервы. Мы уезжаем в Японию. Привезу тебе оттуда халат. Ноги болят, но я уже танцую.

Питер надоел так, как еще ничего в жизни не надоедало. Оська сам напишет тебе про свои дела.

Шура делал Пасе предложение с тем условием, чтобы она везла его на свой счет в Японию. Я была все время в ужасной тоске. Теперь повеселела – после того как мы окончательно решили ехать.

Ты написал что-нибудь новое?

Я совсем не выхожу. Не бываю даже в балете в свой абонемент, – такие сугробы!

Шура просит передать тебе свое родительское благословение.

Сегодня открывается «Привал». Идет Кузминский водевиль. Я не пойду.

У Кузмина очень милые новые стихи на музыку Лурье – веселые. Напиши мне поскорее. Обнимаю тебя крепко и целую.

Твоя Лиля.

А я вчера в обморок упала!!!!!!!!!

Только что решили дней через десять, до отъезда в Японию – быть в Москве

В. Маяковский – Л. и О. Брикам

<Первая половина января 1918 г. Москва – Петроград>

Дорогой дорогой дорогой Лилик

Милый милый милый Осюха

До 7-го я Вас ждал (умница еще на вокзал не ходил). Значит не будете. Лева от вас получил грустное. Что с вами милые? Пишите пожалуйста! А то я тоже человек.

У меня по старому. Живу как цыганский романс: днем валяюсь, ночью ласкаю ухо. Кафэ омерзело мне. Мерзкий клоповничек. Эренбург и Вера Имбер слегка еще походят на поэтов но и об их деятельности правильно заметил Койранский

 
Дико воет Эренбург
Одобряет Имбер дичь его
Ни Москва ни Петербург
Не заменят им Бердичева
 

Я развыступался. Была Елка Футуристов в политехническом. Народище было как на Советской демонстрации. К началу вечера выяснилось что из 4-х объявленных на афише не будет Бурлюка Каменского а Гольцшмит отказывается. Вертел ручку сам. Жутко вспомнить. Читал в Цирке. Странно. Освистали Хенкина с его анекдотами а меня слушали и как! В конце января читаю в Политехническом «Человека».

Бойко торгую книгами. Облако в Штанах 10 р. Флейта 5 р. Пущенная с аукциона Война и мир 140 р. Принимая в соображение цены на вино за гостиницу не хватает. Все женщины меня любят. Все мужчины меня уважают. Все женщины липкие и скушные. Все мужчины прохвосты. Лева конечно не мужчина и не женщина.

Давид Бурлюк и Владимир Маяковский в фильме «Не для денег родившийся». 1918 г.

На Юг-г-г-г-г!

Пишите!

Как личикино колено?

Целую всех Вас сто раз

Ваш Володя

К лицу ли Шурке пороход?

Рвусь издать «человека» и Облачко дополненное. Кажется, выйдет

Письмо Ваше получил 4-го января

Л. Брик – В. В. Маяковскому

<Начало марта 1918 г. Петроград Москва>

Милый мой милый щененок! Целую тебя за книжки. «Человека» я уже помню наизусть. Оська тоже читает его с утра до вечера.

Ты мне сегодня всю ночь снился: что ты живешь с какой-то женщиной, что она тебя ужасно ревнует и ты боишься ей про меня рассказать. Как тебе не стыдно, Володенька?

Я все время больна, у меня жар; хочу даже доктора звать.

Как твое здоровье? Отчего ты не пишешь мне? Напиши и дай Леве – он отправит через артель.

Ося весь день в «Вечерней звезде». Газета идет блестяще.

у меня все время было гнусное настроение. Последние два дня развеселили немецкие аэропланы.

Я очень по тебе скучаю. Не забывай меня.

Лиля.

В. Маяковский – Л. Брик

<До 15 марта 1918 г. Москва – Петроград >

Дорогой, любимый, зверски милый Лилик!

Отныне меня никто не сможет упрекнуть в том, что я мало читаю, – я все время читаю твое письмо.

Не знаю, буду ли я от этого образованный, но веселый я уже.

Если рассматривать меня как твоего щененка, то скажу тебе прямо – я тебе не завидую, щененок у тебя неважный: ребро наружу, шерсть, разумеется, клочьями, а около красного глаза, специально, чтоб смахивать слезу, длинное облезшее ухо.

Естествоиспытатели утверждают, что щененки всегда становятся такими, если их отдавать в чужие нелюбящие руки.

Не бываю нигде.

От женщин отсаживаюсь стула на три, на четыре – не надышали б чего вредного.

Спасаюсь изданием. С девяти в типографии. Сейчас издаем «Газету футуристов».

Спасибо за книжечку. Кстати: я скомбинировался с Додей относительно пейзажа, взятого тобой, так что я его тебе дарю.

Сразу в книжечку твою написал два стихотвор<ения>. Большое пришлю в газете (которое тебе нравилось) – «Наш марш», а вот маленькое:

ВЕСНА

 
Город зимнее снял.
Снега распустили слюнки.
Опять пришла весна,
глупа и болтлива как юнкер.
 

В. Маяковский

Это, конечно, разбег.

Больше всего на свете хочется к тебе. Если уедешь куда, не видясь со мной, будешь плохая.

Пиши, детанька.

Будь здоров, милый мой Лучик!

Целую тебя, милый, добрый, хороший,

твой Володя

В этом больше никого не целую и никому не кланяюсь – это из цикла «тебе, Лиля». Рад был поставить на «Человеке» «тебе, Лиля»!

В. Маяковский – Л. Брик

<Конец марта 1918 г. Москва – Петроград>

Дорогой и необыкновенный Лиленок!

Не болей ты, христа ради! Если Оська не будет смотреть за тобой и развозить твои легкие (на этом месте пришлось остановиться и лезть к тебе в письмо, чтоб узнать, как пишется: я хотел «лехкие») куда следует, то я привезу к вам в квартиру хвойный лес и буду устраивать в оськином кабинете море по собственному моему усмотрению. Если же твой градусник будет лазить дальше, чем тридцать шесть градусов, то я ему обломаю все лапы.

Впрочем, фантазии о приезде к тебе объясняются моей общей мечтательностью. Если дела мои, нервы и здоровье будут идти так же, то твой щененок свалится под забором животом вверх и, слабо подрыгав ножками, отдаст богу свою незлобивую душу.

Если же случится чудо, то недели через две буду у тебя!

Картину кинемо кончаю. Еду сейчас примерять в павильоне фрейлиховские штаны. В последнем акте я денди.

Стихов не пишу, хотя и хочется очень написать что-нибудь прочувствованное про лошадь.

На лето хотелось бы сняться с тобой в кино. Сделал бы для тебя сценарий.

Этот план я разовью по приезде. Почему-то уверен в твоем согласии. Не болей. Пиши. Люблю тебя, солнышко мое милое и теплое.

Целую Оську.

Обнимаю тебя до хруста костей.

Твой Володя

В. Маяковский – Л. Брик

<Апрель 1918 г. Москва – Петроград>

Дорогой но едва ли милый ко мне Лилик!

Отчего ты не пишешь мне ни слова? Я послал тебе три письма и в ответ ни строчки.

Неужели шестьсот верст такая сильная штука?

Не надо этого детанька. Тебе не к лицу!

Напиши пожалуйста, я каждый день встаю с тоской: «Что Лиля?»

Не забывай что кроме тебя мне ничего не нужно и не интересно.

Люблю тебя.

Александра Ребикова и Владимир Маяковский в фильме «Барышня и хулиган». 1918 г.

Спасаюсь кинемо. Переусердствовал.

Глаза болят как сволочи.

В следующий понедельник ложусь на операцию. Режут нос и горло. Когда (если!) увидишь буду весь чистенький и заново отремонтированный. Паровоз из депо!

Кинематографщики говорят что я для них небывалый артист. Соблазняют речами славой и деньгами.

Если не напишешь опять будет ясно что я для тебя сдохнул и я начну обзаводиться могилкой и червяками. Пиши же!

Целую

твой Володя

Целую Осю!

Привет Шуре и Жаку

Л. Брик – В.В. Маяковскому

<Апрель 1918 г. Петроград – Москва>

Милый Щененок, я не забыла тебя.

Ужасно скучаю по тебе, и хочу тебя видеть.

Я больна: каждый день 38 температура; легкие испортились.

Очень хороша погода и я много гуляю.

Завидую, что вы снимаете – Яков Львович обещал и меня устроить в кинематограф.

У меня есть новые, очень красивые вещи. Свою комнату оклеила обоями – черными с золотом; на двери красная штофная портьера.

Звучит все это роскошно, да и в действительности довольно красиво.

Настроение из-за здоровья отвратительное. Для веселья купила красных чулок, и надеваю их, когда никто не видит – очень весело!!

После операции, если будешь здоров и будет желание – приезжай погостить. Жить будешь у нас.

Ужасно люблю получать от тебя письма и ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю и фотографию повесила в рамке.

Пиши мне и приезжай, только операцию из-за этого не откладывай.

Обнимаю тебя, Володенька, детынька моя, и целую

Лиля.

Л. Брик – В. Маяковскому

<Апрель 1918 г. Петроград – Москва>

Милый Володенька,

пожалуйста, детка, напиши сценарий для нас с тобой и постарайся устроить так, чтобы через неделю или две можно было его разыграть. Я тогда специально для этого приеду в Москву.

Ответь возможно ли это и пошли ответ с Миклашевским.

Ужасно хочется сняться с тобой в одной картине.

Ужасно мне тебя жалко, что ты болен. Мое здоровье сейчас лучше – прибавилась на пять фунтов.

Хочу тебя видеть.

Целую

твоя Лиля

Если не успеешь с Миклашевским, то отправь с Либерманом, кот. уезжает в пятницу

В. Маяковский – Л. Брик

<Петроград. Октябрь 1918 г.>

Дорогой и сволочной Лиленочек!

(Сволочной это от Оси за то, что опоздала).

Оська – в Совет, а я – в театр. Приди обязательно. Репетиция, кажется, начнется в 9 ч. В театре форменный <…> нет ни <…>

Целуем.

Твой

P. S. Мы с Оськой к празднику не испортимся, так как, благодаря солонине, просолились насквозь.

В. М.

В. Маяковский – Л. Брик

< Апрель (?) 1919 г. Москва – Петроград>

Любимый Лиленок!

Скушно ослепительно. Все усилия вкладываю в то, чтоб выехать не позже воскресенья. Билет достать отсюда – канитель страшная.

Люблю и целую.

Твой,

мотающийся, как собака,

Щенок

В. Маяковский – Л. Брик

<Лето 1921 г. Москва. >

Дорогой Лилик,

Звонил тебе и в 2 и в 3 и заходил но увы. Больше ждать к сожалению нельзя. Надо в пол 5-го рисовать. Иду обедать. Буду звонить от Адельгеймов. Целую тебя.

Щен

Попроси Левика как только он будет позвонить мне обязательно. Очень прошу его сделать это завтра же в первую очередь.

Вол.

В. Маяковский – Л. Брик

<Август 1921 г. Москва. >

Личика, я иду за билетами и в Центропечать по поводу книжек; на всякий случай (ехать в суд) оставляю керенку. Я около 12—1 позвоню, а то как будет с билетами – неизвестно.

Целую, твой до хвостика

Щенок

Фотография Лили в берлинском зоопарке, упоминаемая в поэме Маяковского.

Может,

может быть,

когда-нибудь

дорожкой зоологических аллей

и она —

она зверей любила —

тоже ступит в сад

улыбаясь,

вот такая,

как на карточке в столе.

«Про это»

Л. Брик – В. В. Маяковскому

<13 октября 1921 г. Рига – Москва. >

Была у Веры Васильевны – она чуть не расплакалась от радости когда меня увидела. Она спит и видит как бы вернуться в Москву.

Смотрите как бы масло не испортилось, оно соленое но не топленое.

Только что Левидов говорил с Александри – он обещал все сделать что нужно. Было бы все-таки здорово попасть в Лондон!!

Сейчас иду искать подвязки и книги.

Милые вы мои щенятки и киски!

Книги посылаю – не знаю годятся ли.

Дюжину лезвий.

Подвязок других нет во всей Риге. Единственный сорт имеющихся здесь гаванских сигар; говорят, что очень хорошие.

Резиновые кружочки трех размеров – излишки отдай бедным.

Встретила на улице жену Александри, сегодня вечером иду к ней.

Как я завидую всем кто вас в субботу увидит!

Вы скучаете по мне?

Целую целую. Лиля

Осик, Володик, не показывайте никому мои письма. Желающим читайте выдержки вслух.

Л. Брик – В. Маяковскому

<15 октября 1921 г. Рига – Москва. >

Целую тебя Щеник, очевидно из моего дальнейшего продвижения ничего не выйдет и я недели через две буду в Москве.

Гельцеровская Фифи родила двух щенят – крошечных, черненьких, с подпалинками. Они целый день играют друг с дружкой. Я их целую в пузики и носики. Вчера видела трех толстых, желтых, одинаковых такс на цепочках. Как видишь, я тебя не забываю. Получила сегодня твое письмецо – оно ни с какой стороны неудовлетворительно: и неподробно и целуешь меня мало. Если будешь писать по почте то: Гостиница Бель-Вю, комн. № 32, или Александровская ул д. 1, Гиршберг. Для меня.

Мне дали маленькую комнату, на солнечной стороне. Я подружилась с коридорным и с горничной тк что натоплено у меня жарко.

Милый мой, маленький!

Хожу в кинематограф и в кафэ.

Какие в Москве новости? Кк твои дела с Лауреатом? Резинового таза здесь нет.

Целую тебя.

Твоя верная Киса Лиля

В. Маяковский – Л. Брик

<17 октября 1921 г. Москва. >

Дорогой, милый и замечательный Кис!

Спасибо за письмо и подарки. Но если ты будешь столько слать, то сама останешься на бобах. Поэтому категорически запрещаем тебе делать это.

Жизнь моя однообразна и скучна. В четверг был у Левы, в пятницу на Меньшом (сошло хорошо), субботу же и воскресенье сидел дома, так как у нас были Винокур, Левидов, Кричевский и Меньшой. В воскресенье они у нас все обедали.

Очень рад, что тебе понравилась Москва.

Пиши.

Целую тебя страшно,

твой Щен

Л. Брик – В. Маяковскому

<18–20 октября 1921 г. Рига – Москва >

18. Х.21

Волосик, милый, попробуй взять для меня командировку в Лондон у Анатол. Вас. Здесь они не имеют права давать: она должна идти из Москвы. Вообще я, оказывается, все сделала не так как нужно.

Посылаю это письмо просто, заказным и курьерским, чтобы дошло.

Целую тебя, Щеник

твоя (кошечка)

(На обороте)

20. X. 21

Посылаю вам 10 коробок шпрот, 3 кор. овсянки, 4 ф. чаю, 2 ф. кофе, 1 ф. какао, 5 ф. шоколаду, 2 ф. конфет. Не прозевайте посылку и смотрите, чтобы все в ней оказалось. Овсянка варится на молоке: 2 стакана молока на стакан крупы. Посылки мои совсем не интересны, но ничего интересного здесь нет из еды, а предметы роскоши невыносимо дороги.

Только что приехал из Москвы курьер. Я потрясена тем, что не было письма для меня!! Вообще за все время получила одно только письмецо от тебя, Володя! Чтож! Тем лучше!

В. Маяковский – Л. Брик

<20 октября 1921 г. Москва – Рига >

Дорогой дорогой дорогой

Лисик

Ты ужасно давно уехала и ужасно мало пишешь, а я ужасно по тебе скучаю. У меня никаких, ни малюсеньких! Новостей. Начиная с воскресенья я три дня провалялся была крохотная инфлуэнцишка сегодня же и вчера у меня 36,2 и я опять принимаюсь за деятельность. Валяться было очень приятно. Ося меня откармливал, Лева ходил и беспокоился, как тучи набегали сестры и через полчаса рассеивались, а я и в ус не дул (хотя у меня не только усы отросли а даже и борода!) и читал Щепкину-Куперник.

Самое интересное событие это то что 6 ноября открывается в зоологическом саду собачьевая выставка. Переселюсь туда. Оська уже поговаривает насчет сетереныша. Уж и не знаю как это без тебя щенков смотреть!?

Сегодня надеюсь получить твое любимое и милое письмо.

Не забывайте пожалуйста вашего щена. Пиши!

Твой, с лапами

В. Щен

Летним вечером 1915-го года Маяковский записал:

«Июль 1915 года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками»

В. Маяковский – Л. Брик

<24 октября 1921 г. Москва – Рига >

Дорогой мой милый и замечательный Лилек!

Еще в субботу ждал письма а сегодня уже понедельник – нет.

Пиши и шли через дипкурьеров тоже: Гаю для меня. Я живу настолько без событий настолько без подробностей – что даже противно. Дела мои с Лауреатом шли хорошо а теперь так плачевно что ни в сказке сказать ни пером описать. Много и добросовестно рисую. Вчера был в Доме Печати на Фореггере – Лева расхвалил и наши иностранцы. Был Луначарий и Флаксы. Скушно и ерунда. Из дома печати Гай, Левидов, Винокур, Крич<евский>, Герман и я пошли в Стойло. Я не выдержал и постыдно бежал через пять минут. Вот тебе и самостоятельные развлечения!

Каждый день по тебе очень и очень скучаю. Начал писать. Кое как двигаю пролог. Кажется сегодня едет Винокур и в четверг собирается и Крич. Они тебе расскажут «впечатления очевидцев».

Дай бог только чтоб они не «врали как очевидцы».

Пиши скорее и если не уедешь в Англию езжай сюда скорее. Чего там! Приходили к нам в субботу серая Киса и перецарапала.> раз в минуту.

Киса. Я тебя целую; а писать не очем. Очень жду твоих писем, но их нету. Мы с Арватовым выступаем и воюем за футуризм. Морда в крови но наша берет.

Киса, я тебя еще раз целую

Твой <кот> Ося

В. Маяковский – Л. Брик

<26 октября 1921 г. Москва.>

Дорогой мой, милый мой,

любимый мой, обожаемый мой Лисик!

Пользуюсь Винокуровской оказией, чтоб написать тебе настоящее письмо. Я скучаю, я тоскую по тебе – но как – я места себе не нахожу (сегодня особенно!) и думаю только о тебе. Я никуда не хожу, я слоняюсь из угла в угол, смотрю в твой пустой шкаф, ничего не может быть тоскливее жизни без тебя. Не забывай меня, ради христа, я тебя люблю в миллион раз больше, чем все остальные, взятые вместе. Мне никого неинтересно видеть, ни с кем не хочется говорить, кроме тебя. Радостнейший день в моей жизни будет – твой приезд. Люби меня, детанька. Береги себя, детик, отдыхай – напиши не нужно ли чего? Целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую, целую и целую.

26/X 21 г.

Твой

Если ты ничего не будешь писать о себе, я с ума сойду.

Не забывай. Люби.

Сегодня только получил твое «командировочное» письмо сделаю все что может сделать любящий щен. Изложение дела напишу отдельной страницей. Пока надежды у меня мало. Теперь есть 27/Х. Лиле получаешь ли ты мои письма?

Я пишу тебе с каждым поездом, по адресу Полномочное Предст. Р.С.Ф.С.Р. Винокуру для тебя. Когдаж Винокур приехал сюда я писал просто Предст. Р.С.Ф.С.Р. сотрудн. Брик. – если не получила – найди. Сейчас буду писать с прибавлением Бель Вю 32.

Твой щен

Шлю тебе немного на духи.

Кисит пришли сюда какие нибудь свои вещицы (духи или что нибудь) хочется думать каждый день что ты приедешь глядя на вещицы.

Целую. Целую

Твой

Пиши много и подробно

Твой Щенит

В. Маяковский – Л. Брик

< 26–27 октября 1921 г. Москва – Рига >

Дорогой и Милый Лилятик!

Вот тебе подробное изложение командировочных дел.

1) Я сейчас же (25) звонил Ан. Вас. Он меня не принял так как уезжал в Питер на 3–4 дня. И вообще я думаю он ничего бы не сделал для меня. Кроме этого с его командировкой была бы снова канитель на недели и едва ли бы она дала результат.

2) Я отправился в Рабис объяснил характер твоей поездки и получил оттуда такую просьбу: В Наркомвнешторг тов. Леонидову Москов. Губотдел С.Раб. Иск. просит командировать в Лондон художницу Л. Ю. Брик, находящуюся в настоящее время в Риге сотрудницей торгов. Делегац. Р.С.Ф.С.Р. М.Губ. Отд. Рабиса пользуясь заграничной поездкой тов. Брик поручил ей ознакомиться с организацией и осмотреть кустарн. Выставку и выяснить вопрос о характере и возможности обмена произведений худож. Производства в связи с организацией экономическим отделом производств. Художествен. Артелей (№ 9387) Предс. М. Ю.

Если ты поедешь в Лондон то должна будешь навести по этим вопросам справки. Это конечно не командировка а только просьба. Командировать Рабис не может.

3) Наркомвнешторг дал мне на руки две телеграммы в запеч. Пакетах, первая: «Лондон. Дельсовпра Красину. Телеграфируйте согласие перевод сотрудницы отделения Риге художницы Брик Лондон т. ч.к. Нр. 31/10367.» Если Красин телеграфирует о согласии (а он тебе обещал) тебя переведут.

4) Чтоб телеграмма попала именно к Красину, чтоб настояли на утвердительном ответе, я этот пакет передаю Левидову который завтра 27 выезжает в Лондон (к сожалению не через Ригу!) и дал клятвенное обещание сделать все что может.

5) Вторая телеграмма: «Рига Внешторг Юзбашеву. Снеситесь Красиным о согласии на перевод Брик Лондон 3105/10366.» Эту телеграмму я посылаю тебе с Винокуром. Обсуди сама посылать ли ее в Лондон немедленно или ждать приезда туда Левидова (он должен пробыть в дороге дней около десяти). Если решишь послать эту телеграмму раньше то напиши во первых письмо Красину с просьбой подтвердить командировку, во вторых напиши маме чтоб она справилась поучил ли Красин письмо и чтоб Швец напомнил о тебе. На всякий случай Винокур везет для тебя еще письмо от Гая к Юзбашеву прочти посмотри и если пригодится (а я думаю что да) то отдай.

Лиля Брик. 1921 г.

Вот все лилятик что может сделать человек. Я думаю что это «кое что». Если тебе нужно еще что нибудь то напиши подробно.

Целую тебя детик твой Щен.

Если из этого ничего не выйдет то помни ежесекундно что я расставил лапы стою на вокзале и жду тебя, как только ты приедешь возьму тебя на лапы и буду носить две недели не опуская на пол.

Целую и целую. Твой весь щен – подпись целовал без карточки 27/Х

Пишу у Винокура. Оська ищет Кричевского должен дать ему письмо.

Щен

Л. Брик – В. Маяковскому, О. Брику

<27 октября 1921 г. Рига – Москва >

Пишу вам с каждым курьером. Целую! Милые! любимые! родные! светики! cолнышки! котятики! щенятики! Любите меня! Не изменяйте! А то я вам все лапки оборву!!

Ваша Киса Лиля (<нарисована кошечка в скобках>)

Л. Брик – В. Маяковскому

<Конец октября 1921 г. Рига – Москва >

Милый Володенька, к сожалению ничего не могу послать тебе, тк кк курьеры не берут. Даже от писем отказываются – придется посылать по почте.

Одну часть своей программы выполняю добросовестно: хожу каждый день в кинематограф. Насчет остального… мне кажется, что никуда я не поеду!!

Узнай уехал ли Гржебин и, если уехал – то куда и будет ли в Риге.

Хочу отпечатать здесь «Флейту». Вышли мне разрешение на ввоз пяти тысяч экземпляров.

Мои посылки получили? Сигары оказались хорошие?

Передай Оське что если не будет писать, то и я не буду.

Не забывай меня, Щеник, и помни о том, что я тебя просила. Подожди меня пожалуйста!

Люблю тебя, обнимаю, целую,

Твоя Лиля <кошечка>

В. Маяковский – Л. Брик

<30 октября 1921 г. Москва – Рига >

30/Х

№ 1

Дорогой мой и милый Лилятик!

Все эти дни я ужасно беспокоился о тебе. Нет писем.

Я ждал с понедельничным поездом. Нет. Наконец сегодня принес Гай. Письмо в котором ты пишешь про посылку и сообщаешь что нельзя ничего послать. Письмо без числа. Поэтому я ничего не понимаю. Давай условимся так во первых на каждом письме ставить число а затем ставить номер чтобы знать не потерялось ли какое нибудь.

Кроме этого я очень тобой недоволен: страшно не подробно пишешь. Что ты делаешь? Где бываешь? Пиши Котик больше.

Напиши получила ли ты мое последнее письмо о командировке и все ли тебе о нас и от нас рассказал Винокур.

О Гржебине узнаю завтра.

Я живу совершенно одинаково. Сегодня воскресение, 8 часов вечера а я все время рисовал позже пойду на лекцию Луначарск. Вот и все.

Пиши детенок.

Целую Целую

Целую и жду

Весь твой

Дорогая киска!

Ты – свинка. Я тебе написал целых 3 письма, а ты мне ни одного! И еще грозишься, что не будешь мне писать совсем. Я ничего не понимаю. И ничего не буду писать, пока ты мне не напишешь.

Все-таки целую тебя

Ося <кот>

Л. Брик – В. Маяковскому, Л. Гринкругу

<Конец октября – начало ноября 1921 г. Рига – Москва >

Володик и Левочка, сложитесь пополам и пришлите мне через Гая на миллион рублей советских почтовых марок. Здесь есть торговец коллекционер, кот. очень много за них платит. Купите марки всех существующих стоимостей, по одинаковому количеству каждой стоимости – так, чтобы были полные комплекты. Сделайте это поскорее. Если вы в выигрыше то пришлите на большую сумму, если вы в проигрыше то на меньшую.

Целую крепко.

Лиля

Пусть это будет ваш подарок на рожденье.

Л. Брик – В. Маяковскому

<Конец октября 1921 г. Рига – Москва>

Любимый мой щеник! Не плачь из-за меня! Я тебя ужасно крепко и навсегда люблю! Приеду непременно! Приехала бы сейчас если бы не было стыдно. Жди меня!

Не изменяй!!!

Я ужасно боюсь этого. Я верна тебе абсолютно. Знакомых у меня теперь много.

Есть даже поклонники, но мне никто, нисколько не нравится. Все они по сравнению с тобой – дураки и уроды! Вообще ты мой любимый Щен чего уж там! Каждый вечер целую твой переносик! Не пью совершенно! Не хочется. Словом – ты был бы мною доволен. Я очень отдохнула нервами. Приеду добрая.

Кадр для фотоколлажа к поэме «Про это» Фотохудожник А. Штеренберг. Автором проекта выступил А. Родченко

Спасибо тебе, родненький, за хлопоты – возможно, что они мне пригодятся, хотя я теперь думаю, что все устроится и без этого. Буду ждать здесь еще месяц. Если через месяц не поеду – берите меня опять к себе.

Пишите мне по адресу тети заказные письма: Александровская ул. д. 1, кв. 8, Гиршберг, для мине.

Тоскую по тебе постоянно.

Напиши для меня стихи.

Не могу послать для себя никаких вещей тк кк ничего совершенно не купила – очень дорого. Спасибо тебе за денежки на духи. Глупенький! Чего ты в Москве не купил! Здесь и достать нельзя заграничных! А если и можно то по невероятной цене.

Ты резиновые кружочки для зубков получил? А сигары хорошие? Пиши по почте.

Через курьеров не все доходит.

Я писала с каждым курьером.

Получила от Миши телеграмму, что деньги мне высланы. Интересно, сколько? Левочке пишу отдельно, по его адресу.

Целую тебя с головы до лап. Ты бреешь шарик?

Твоя, твоя, твоя,

Лиля <кошечка>

В. Маяковский – Л. Брик

< 2 ноября 1921 г. Москва – Рига >

Дорогой мой и миленький Лилятик!

А я все грущу – нет от тебя никаких письмов. Сегодня пойду к Меньшому – авось пришли. Ужасно хотелось бы вдруг к тебе заявиться и посмотреть как ты живешь. Но увы. Немного утешаюсь уверяя себя что может быть ты меня не забыла а только письма не доходят. Пиши же Лиленок!

Приехал из Владивостока скульптор Жуков привез сборник статей Чужака (большинство старые) и газету Д<альне>В<осточный> Телегр<аф> в котором большая статья Чужака о Сосновском. Прислал Чужак гонорар мне за посланные материалы. Сегодня Жуков у нас обедает.

Как будто есть и у меня крохотная новостишка. Вчера приходил человек о котором говорила Рита (из харьковского Губполитпросвета) и хочет везть меня в Харьков на 3 вечера. Условия хорошия. Если сегодня (то же должен обедать) он не раздумает я на будущей неделе в четверг или в пятницу (чтоб успеть получить твое дорогое письмо) уеду дней на 8-10 в Харьков. Отдохну и попишу. Работы сейчас фантастическое количество и очень трудная.

Оську разумеется пропитаю и оставлю ему Леву и Аннушку – в виде нянь. Пиши солнышко

Люблю тебя. Жду

и Целую и Целую

твой

2/ХI 21 г.

О Гржебине еще не мог узнать ничего! У него никого нет.

Разумеется я буду тебе писать со всех станций если уеду. Ты пиши. Я к себе транспорт налажу

Целую Целую Целую Целую

Л. Брик – В. Маяковскому, О. Брику

<2 ноября 1921 г. Рига – Москва>

Паршивые сволочки! Щенки и Киски! Я пишу! Пишу! Пишу! А вы, черти, ничего не получаете?!

Пишу с каждым курьером и почти каждый день по почте! Я в отчаянии, что ничего не доходит! Послала вам посылку через делегацию. Получили? Справьтесь!

Завтра посылаю немного консервов, шоколадн. лепешек, какао, кофе, чай.

Тов. Ястребов тоже передаст вам шоколаду, и, если возьмет, то бутылку померанцевки.

Передайте Левочке, что писала ему несколько раз.

Писала вам очень подробные и нежные письма. Плакать хочется, что не дошли.

Пришлите мне официальное разрешение на ввоз книг в Россию. Писала вам об этом. Напишите, получили или нет, если нет, то напишу все сначала.

За цветочки благодарила и целовала вас. Купила себе духи.

Пишите по почте!! По адресу: Рига, Александровская ул. д. 1 кв. 8 Гиршберг, для меня. И через курьеров тоже.

Миша прислал мне 10 англ. Фунтов. Ника в Берлине. Обо всем этом я уже писала подробно.

Люблю вас и скучаю без вас и тоскую ужасно.

Здесь сейчас не так скучно, тк кк много знакомых; и об этом я тоже писала!

Напишите, получили ли хоть одно подробное письмо. Буду теперь писать подробно только с оказиями, а по почте и с курьером – на всякий случай несколько слов.

Веду себя безупречно!

Любите!

Не забывайте!

Не изменяйте! Пишите обо всем!

Ужасно ваша до смерти Киса-Лиля

<кошечка>

Целую все лапики, чес, переносик, хвостик, кустик, шарики!

<кошечка>

Л. Брик – В. Маяковскому

<Начало ноября 1921 г. Рига – Москва>

Милые, родные, сладенькие! Наконец то я получил от вас настоящие ласковые письма! Я думала что вы уже совсем разлюбили меня!

Волосик! Ты болел?! Это ужасно, что мине не было! Осик покупал тебе виноград? Ты уже совсем здоров? Ходи в шубе!!!

Поклонитесь от меня всем щеняткам на собачьей выставке.

Почему вы в субботу не получили письма? Я посылаю с каждым курьером.

Поживаю я хорошо; худею; настроение теперь лучше, тк кк вижу, что ужасно страшно вас люблю и что вы мине любите; не делаю ничего – хожу в кино, знакомые у меня средние: спрос на меня большой, но предложения никакого; Винокурша научила играть в шахматы и меня ежеминутно обкладывают матом.

Осип Максимович Брик. 1908 г.

Вы получили мою посылку с овсянкой и т. д.? А письмо насчет почтовых марок? А письмо насчет Оси Волка? Позвоните ему 2-03-03 и скажите, что сестры обязательно требуют родителей в Ригу!

С прошлым курьером не получила письма! Это несчастный случай или свинство?

Получаю письма от Элички и мамы.

Мама думает, что мне удастся поехать.

Эльза и Андрэ живут очень дружно.

Без вас ужасно скучно!!!!!

Люблю вас от шариков до хвостиков.

Напишите взяли ли сетереныша, а то я из Англии привезу!

Чувствую себя взрослой и самостоятельной, но мне это не нравится!!

Не забывайте!

Не изменяйте!

Любите!

Кланяйтесь Аннушке, Леве, поросятику.

Писем моих никому не показывайте.

Ужасно счастлива, что ты, Волосик, пишешь. Обязательно напиши к моему приезду! И что ты, Осик, с Арватычем побеждаете – здорово!

Ослит! Не влюбись в Любочку!!!