Текст книги "Гнездо для стреляного воробья"

Глава 3

Катька обещание сдержала – не успела машина остановиться, как Сысоева легко выпорхнула, помахала рукой и побежала в подъезд.

– Ну и хорошо, – почему-то выдохнула Лена. – Теперь ко мне. Или… может, покатаемся по ночному городу. А?

И ее рука скользнула на колено Дмитрия. Тот удивленно повернулся, вздернул брови и отчетливо произнес:

– Лен, мы не маленькие дети, чтобы обжиматься в каждом подъезде, правда ведь?

– Ну… я думала… Я думала, что машина, это не подъезд, – немного смутилась Лена. – Но… как скажешь, слово мужчины для меня закон.

– Приятно, – улыбнулся Дмитрий.

Дальше всю дорогу Ленка рассказывала про свою жизнь. Оказывается, мужа своего она никогда и не любила. Да, он был старше и умнее ее, это было приятно. И только. Но вот теперь, когда половина жизни прожита, ей видно, что, оказывается, всю сознательную жизнь ее сердце принадлежало только ему – Дмитрию. И как же, черт возьми, прекрасно, что у них еще есть время, чтобы все исправить.

Ох, как же Дмитрий был с ней не согласен. Но он не стал озвучивать. В конце концов, пусть все идет своим чередом, Ленка не глупая, она поймет, что у них ничего не будет.

Когда машина подъехала к дому Лены, она повернулась к Дмитрию и томно сузила глаза:

– Ну-у? И чего сидим? Приглашаю тебя на рюмочку чаю, м-м-м? Пора нам вспомнить друг друга поближе.

– Ой, Лен, устал сегодня как собака, – честно признался Дмитрий. – С самого утра на колесах. Сейчас бы до дому и отрубиться.

– А я тебе это и предлагаю, – кивнула дама. – Как раз – до дома и отрубиться. Я вообще не знаю, для чего ты на встречу на машине поехал. Ни выпить, ни расслабиться. Сейчас поднимемся, выпьешь, а там…

– И как я пьяный за руль?

– Да дался тебе этот руль! – кончилось терпение у дамы. – Димочка, зачем тебе сегодня за руль? Пьяному-то, а?

– А-а-а, понятно, – засмеялся Дмитрий. – Нет, Лен, сегодня никак. Ну так что – будем прощаться?

«Будем прощаться» – Ленка тоже поняла по-своему. Не успел Дмитрий увернуться, как в его губы снова вцепились мокрые губы Ленки. Да что ж такое-то!!!

– Ленка! – оторвал женщину от себя Дмитрий. – Ты!.. Ну ты смотри, что делаешь-то!

– А что такое? – не поняла одноклассница.

– Да ничего! – искренне возмущался Вересов. – Что ты, блин, как к иконе, ко мне весь вечер прикладываешься?! Хоть бы раз разрешение спросила!

– Хорошо, – кокетливо хихикнула Ленка. – Димочка, можно тебя поцеловать. Мы же прощаемся.

– Сначала из машины выйди, – буркнула Дмитрий.

Лена послушно вышла из машины, стала обходить внедорожник, чтобы встать со стороны водителя – так, ей казалось, Дмитрию будет удобнее ее целовать.

Дмитрий же не стал ждать долгого прощания, дал по газам и оставил женщину в недоумении.

Когда он приехал домой, то с ужасом понял, что где-то потерял борсетку. Может быть, ее стянул кто-то из одноклассничков? Нет, не в планах наживы, а, например, Лена для того, чтобы еще раз встретиться? Или он оставил сумку у Ирки? Надо будет с утра позвонить ей, узнать. В борсетке деньги, документы. Вот точно – пришла беда, открывай ворота. Мало того что Ленка так вероломно обманула его ожидания, так еще и документы теперь замучаешься восстанавливать.

Утром его разбудил звонок Лены.

– Алло, Дим, ты? – сипло спросила она.

– А к кому ты звонишь? Конечно, я, – отозвался тот.

– Дим, ты… ты меня прости за вчерашнее, хорошо? – попросила вдруг женщина. – Не знаю, что на меня нашло. Видимо, спиртное в башку ударило… Ты не сердись, ладно?

– Договорились, – кивнул Дмитрий. – Не буду. Слушай, Лен, а ты не видела вчера моей сумки? Куда-то борсетку задевал, а там документы, деньги, права.

– Не-ет… – протянула Ленка. – Я бы не взяла.

– Да я знаю. Ну, думал, может, тебе на глаза попадалась. Ну, извини.

– Ты – тоже извиняй, – попросила Лена и отключила телефон.

Это был приятный звонок. Все же хорошо, когда человек не окончательно съезжает с катушек.

Поэтому на работу Дмитрий приехал в прекрасном настроении.

– Дмитрий Семенович, добрый день, – сразу же поприветствовала его Алла Иннокентьевна.

Сегодня дама была в нежно-бежевом платье, которое было из такой тонкой материи, что казалось, будто зам Вересова и вовсе забыла одеться. Наряд телесного цвета был излишне смел, к тому же не совсем шел возрастной даме с бледным цветом лица. А в том, что Алле Иннокентьевне сорок два Дмитрий все еще упрямо сомневался.

– Дмитрий Семенович… мне же можно вас так называть? Так вот я…

– Простите, Алла Иннокентьевна, а как вы еще меня хотели бы называть? Митей? – не выдержал Вересов.

Дама вспыхнула, точно переваренный рак.

– Я… Я даже не мечтала… Но…

– Продолжайте не мечтать дальше, – прервал ее Вересов. – Что вы хотели сказать?

– Вас ждут в зале, – обиженно поджала губы дама и, вздернув плечики, помпезно вышла из кабинета.

Дмитрий вышел в зал. Сейчас еще было утро, но ресторан работал с самого утра. Придорожный ресторанчик не мог позволить себе работать только по вечерам. По дороге шли дальнобойщики, которые хотели есть везде и всегда, поэтому с утра здесь работали как в столовой, а по вечерам это был ресторан.

К Вересову сразу же подошел парень – официант.

– Дмитрий Семенович, вон там тетка какая-то, сказала, чтобы я вас отправил к ней, как только вы придете. Вон она, за фикусом сидит, самый крайний столик.

– Спасибо, не заблужусь, – кивнул Вересов и направился к столику. «Интересно, Ирка уже заранее решила у меня ресторан снять?»

Кроме Ирки, никто на ум не приходил. Лена звонила только что. Может, у Ладковой особенно изощренный подход к нему, тогда, может, и она.

Но за столиком сидела не Лена, и даже не Ира. За столиком, который был спрятан от посторонних глаз за здоровенным фикусом, сидела… его новая знакомая, девица. Вернее, даже незнакомая. Та девушка, которой он помог починить машину. Она сидела, разложив какие-то бумаге на столе, тут же стоял салат, кружка кофе и какой-то десерт. Девушка так увлеклась, что не замечала Вересова.

– А у нас гости? – подсел к ней Дмитрий и не смог сдержать улыбки. – Какими же это судьбами? Вы за мной следили?

Девушка отложила бумагу в сторону и подняла на Вересова глаза.

Она была в просторном белом пушистом свитере, с высоким горлом, и он так шел к ее светлым волосам. И эти глаза… Так хотелось бы сказать «голубые», но глаза были темные. Как вишни. И эти капризные губы… Интересно, а зачем она надела эти большие очки? Она ж вчера без очков была…

– А-а, Дмитрий Семенович, – усмехнулась девица и сняла очки. – А я вот… Кстати, я вам вашу сумочку привезла. Что это вы, батенька, деньгами раскидываетесь?

– Там еще документы были, – напомнил Дмитрий.

– Я привезла, вот, возьмите, – вытащила она из большой сумки борсетку Вересова. – А пока вас ждала, присмотрелась к вашему заведению. Это ж вы хозяин, так?

– Не хозяин, а владелец, – поправил Дмитрий. – А что вы так мало заказали? Я бы посоветовал…

– Я не люблю советы, – растянула девушка губы. – Предпочитаю сама решать все и всегда.

– Ради бога, ради бога, – выставил вперед руки Дмитрий, взял сумку и наклонил голову. – Вам достаточно только моей огромной сердечной благодарности за сумку или нужны деньги в качестве поощрения?

Он не боялся ее обидеть. Он знал, что на такую ересь эта барышня точно не обидится. Он не ошибся.

– Не несите чушь, – чуть сморщила носик красавица. – Я с вами собираюсь работать, поэтому деньги за сумку мне не нужны. Давайте оговорим мою зарплату.

– Ого! – не удержался Дмитрий. – И кем же вы хотите тут работать? Официанткой?

– Я вас умоляю! Ехать в ваше кафе, чтобы работать здесь официанткой? Ну о чем вы! Кстати, у меня к вам парочка замечаний… если позволите.

Дмитрию было невозможно приятно смотреть на эту девицу. Он мог бы билеты на нее покупать, чтобы сидеть и просто смотреть, как она хмурится, как улыбается, как поправляет очки. Если бы кто-то ему сказал, что он влюбился, он бы тому расхохотался в лицо. Это не было любовью! Ведь нельзя же влюбиться в картины Брюллова или Игнассио де Леона, или Джакомо Мантегацца. Ты просто завораживаешься, смотришь на них и готов смотреть не переставая.

– Так вот… что вы на меня так смотрите? – вдруг спросила у него девушка. – Что-то не так?

– Простите, ничего личного, это я о своем, – снова улыбнулся Дмитрий и постарался придать себе самый серьезный вид. Итак, какие же замечания хотела сделать ему эта мадемуазель?

– Начнем с того, что названьице у вас… ну, прямо скажем, ни к черту, – покривилась девушка. – Ну что это – «На огонек»?

– Начнем с того, что я вашего названьица и вовсе еще не знаю. Может быть, вас тоже какой-нибудь Матреной зовут, – напомнил Дмитрий.

Девушка откашлялась, отпила из кружки с кофе и выдала:

– Точно не Матрена. Можете звать меня Кирой. Кира Базилец, 26 лет. Пока 26, временно не трудоустроена. Но это очень временно, думаю, с завтрашнего дня я могу приступать к своим обязанностям, – серьезно отчеканила она и спокойно уставилась на Дмитрия. – Я могу продолжать?

Дмитрий кивнул. Кира Базилец с каждой минутой нравилась ему все больше.

– Ну так вот, – продолжала девица. – Я узнала, что у вас тут вечером работает живая музыка, и вы отчисляете кругленькую сумму этим музыкантам?

– Да, – кивнул Дмитрий. – Выделяем. Они от всей души играют. А мы им от всей души платим. Грешен – люблю скрипку и рояль.

– Научитесь играть сами, – отрезала девица. – У вас еще не наступил старческий маразм, «Кукушечку» сыграть сможете. А больше вам и не надо. А кормить музыкантов… Не думаю, что вы огребаете кучу денег. Короче, музыкантов стоит заменить на компьютерную музыку. В смысле, нужно купить хороший компьютер, сильные колонки и посадить сюда студента – ди-джея. Сэкономим приличные деньги. Дальше…

– То есть мое мнение вас не интересует, – Вересову стало даже весело.

– А я его знаю – у вас же по сей день деньги выкидываются на ветер, проговорила Кира, тонким пальцем поправив очки. – И потом – а что вас настораживает в компе? Можно включать любую музыку, какую захотите. Вот захотели вы… вы, например, захотели «Отель Калифорния», так вам никто лучше «Иглз» ее не исполнит. Ну хоть сколько вы своим музыкантам заплатите. И, кстати, та же Пугачева хорошо, когда она Пугачева, а не Маня Розеткина. Удивительно, как это вы не понимаете. А уж новое поколение и вообще… не знаю, кто к вам на этих живых музыкантов ходит.

– Ходят, – кивнул Дмитрий. – Что еще?

– Дальше… Кухня… – девица, видимо, серьезно подготовилась. – Кто у вас шеф-повар. Вы вообще умеете выбирать этих специалистов? Или кто пришел, того и взяли?

– Что-то не так? – уже откровенно смеялся ей в глаза Дмитрий.

– Да все не так, – тоном налогового инспектора вещала прехорошенькая девчонка. – А кто у вас директор?

– Вы, Кирочка, не поверите, но директор – я сам!

– Оно и видно. А что за ужасная леди в телесном белье здесь мотылялась?

Ого! Она и Аллу Иннокентьевну успела встретить!

– Это моя зам.

– Ну… в сущности, ожидаемо, – вздохнула девчонка. – Каков директор. Таков, собссно…

Тут Дмитрий обиделся не на шутку.

– Что вы хотите сказать?! Что значит, «каков директор»?! Чем это вам не понравилась моя замша?

– Если она вам нравится, значит, я правильно все сказала. Чего вы пузыритесь?

– Хватит, – уже стал серьезным Вересов. – Если вы хотите, я, конечно, могу устроить вас… администратором. И то мне придется что-то придумать, чтобы уволить прекрасного работника Лидочку.

– Ни в коем случае, – покачала ручкой Кира. – Никаким администратором меня устраивать не надо. Я не буду работать администратором.

– Официанткой? – не поверил Вересов.

– Да вы что! – взвилась девица.

– Ну… Тогда простите, – снова заулыбался Дмитрий. Встал, шутливо поклонился и развел руками. – Больше ничем вас порадовать не могу. Вакансий у нас нет.

– Хорошо, – встала и Кира тоже. – А я все же думаю, что вы позвоните. Кстати, продиктуйте мне ваш номер телефона.

Дмитрий послушно продиктовал, и с каждой произнесенной цифрой внутри у него будто колокол бухал – она попросила у него телефон, это о чем-то говорит?

Девушка записала номер и тут же позвонила ему.

– Ну вот, теперь и мой телефон у вас высветился, – улыбнулась она, махнула рукой и подалась к выходу – высокая, стройная, невыносимо женственная в своем мягком теплом свитере и в юбке – карандаш, которая так шла к ее бесконечно длинным ногам.

– Ну и как вам? – неожиданно раздался за спиной голос Аллы Иннокентьевны. – Как вам фифа?

– А какой прикид, а? – не удержался Вересов от сленга. – Вам бы у нее вкуса бы занять, Алла Иннокентьевна. А то… что ж вы, честное слово, будто в ночной рубахе на работу пришли.

– Вы! – взвилась почтенная дама. – Вы не смеете!! Это какой-то ужас просто! Так не разбираться в вещах!

– Соглашусь, ужас, – кивнул Дмитрий. – Причем раньше я как-то не замечал этого в вас, Алла Иннокентьевна. Вы меня просто раздавили!

Вечером Дмитрий решил заехать домой и забрать компьютер. В его комнате остался мощный компьютер, который он брал себе совсем недавно. Надо будет посмотреть, может быть, и в самом деле иногда вместо музыкантов ставить комп? А почему нет? И в самом деле, если «Калифорнию» слушать, то только в исполнении «Иглз». Хм… а девчонка-то и в музыке разбирается.

Он подъехал к дому около полудня. Дома никого не было. И только Витязь рвался на цепи возле новенькой выстроенной будки.

– Да она что – офонарела! – разъярился Дмитрий и отпустил пса. – Беги, Витька… Что, не жалует тебя новый хозяин? Да плюй ты на него. Поду-умаешь. Вить, главное – запомни, плевать можно, а вот лаять нельзя, а то тебя опять на цепь посадят.

Пес радостно влетел в дом вместе с хозяином. И тут же раздался гневный крик:

– Даша, мать твою! Я сколько раз говорил, чтобы ты свою псину на улице держала! А-а-а, убери его! Я его боюсь!

Оказывается, не было только Даши, а новый хозяин блаженно отдыхал. Сейчас он недовольно вышел из столовой в новом бархатном халате, но в старых тапках Дмитрия. Господин, видимо, изволил откушивать, потому что в одной руке у него был бутерброд с семгой, а в другой стакан с пивом. Завидев Вересова, Лопатин перекосился, вероятно, испортилось настроение напрочь.

– Слышь, герой, – подошел к нему Дмитрий. – Это ты пса на цепь посадил?

«Герой» не ожидал приезда старого владельца. К тому же в сопровождении с собакой старый владелец выглядел вообще неутешительно, поэтому сейчас голые коленки «героя» чуточку подрагивали.

– Такой собаке… я хотел сказать, что такой собаке не место здесь… в смысле, в доме, – наконец осмелился он произнести. – Но посадила его на цепь Даша, то есть ваша супруга.

– Ага, а ты, значит, ни при чем? – уточнил Дмитрий. – Так вот, послушай. Я бы забрал Витьку к себе. Но я не могу – работаю, а псу в городской квартире весь день сидеть тяжело. Тем более сейчас – весна, ему жарко. Пусть лето здесь переживет, а на зиму я его заберу. Но чтобы никаких цепей, ты меня услышал?

– Х-х, конечно! Я и сам…

– Вот и хорошо, – не глядя на него ответил Дмитрий и поднялся к себе.

В комнате – было видно сразу – кто-то уже похозяйничал. Ну, секрета никакого нет, Дмитрий даже знал кто. Вон, на светлом его диване какое-то пятно то ли от пива, то ли от кока-колы. И крошки от чипсов, даже и обертка самих чипсов валяется. Блин! Как дети! Ну съели, уберите за собой!

Витязь заурчал, сунулся носом за штору и вытянул какую-то тряпку.

– Ага… это мой свитер, – узнал Дмитрий. – А в чем это он?

В комнате была грязь везде. Дмитрий никогда не допускал такого беспорядка. Они даже домработницу не нанимали – всегда убирались каждый в своей комнате самостоятельно, а потом еще и все вместе. А сейчас, видимо, механизм сломался.

– Эй, паразит! – крикнул Дмитрий, выйдя из комнаты. – Поднимись.

Господин Лопатин не заставил себя ждать.

– Да? – стоял он перед Дмитрием чуть не на вытяжку.

– Это ты в моей комнате хозяйничаешь?

– А… А Даша сказала, что можно, – не знал как выкрутиться Лопатин.

– А почему не убираешь за собой? Почему срач такой?

– У… убираюсь, – попытался уверить Лопатин. – Но… Это как-то…

– Короче, чтобы больше… А кстати, где Дарья?

– Отъехала… на работу. Сейчас ей позвоню, – и Лопатин стал судорожно набирать номер телефона своей дамы.

Ему бы и хотелось поскорее куда-нибудь исчезнуть от этих сверлящих глаз Вересова, но тот смотрел на него не отрываясь. Вообще-то, надо будет запретить Даше принимать здесь этого своего бывшего. С ним так некомфортно!

Наконец Дарья ответила.

– Дашенька, тут вот…

Вересов выдернул трубку у него из рук.

– Дарья, почему пес на цепи? – спросил первое, что его тревожило.

– Дима, ты? А ты почему там? Ну… я хотела спросить… Почему пес?.. Потому что Виктор его боится. И…

– Я заберу Витьку чуть позже, а сейчас не вздумай его сажать на цепь!

– Нет, ну Витю-то на цепь! Ты что! Он со… А-а, ты про Витязя…

Дмитрий горько усмехнулся – и недели не прошло, как она забыла, что они столько лет звали Витязя Витькой. Теперь у нее только один Витенька в окошке. Отчего-то это так обозлило, что дальше Вересов чеканил как по клавишам:

– И еще – я подаю в суд на полный раздел имущества. Мы будем делить дом.

– Ди-и-има… – выдохнула Даша. – Но… как же? Мы будем делить и твой ресторан тогда.

– Хорошо, – спокойно согласился Вересов. – И мой ресторан, и твою «Крутышку», и Семкину квартиру, и этот дом. Отсюда я еду к юристам.

Он отдал телефон Лопатину и резко повернулся к нему:

– Ты все слышал? Короче, если пса опять посадите на цепь, ты у меня сам в вольере жить будешь, понял?

Лопатин ничего не понял, но на всякий случай, кивнул.

Вересов отключал компьютер, а Лопатин так и не уходил никуда.

– Чего надо? – не выдержал Дмитрий.

– Я не понял… – почесал голову Лопатин. – То есть… этот дом, вы его отбираете, что ли? Вы нас выгоните?

– Не я, мы его продадим, а вас выгонят уже будущие владельцы.

– А если мы выкупим? – вдруг выкинул жиденькую ножку «владелец» коттеджа.

– Вы? У вас есть деньги? – фыркнул Вересов. – Запомни, красавец, я за свою долю вам такую цену выставлю, что тебе небо в клеточку покажется.

– Но… А как же Даша? Где же она будет жить?

– У нового мужа. Ты же не оставишь свою любимую женщину на улице…

– Но у меня нет дома!

– А как же США? Я тебе скажу по большому секрету, что Даша всерьез планирует стать американкой. Вот как только границы откроются, так она и махнет… к тебе, в Америку. Ты ж ей золотые горы обещал!

– Ну… обещал. Но… когда это было! И потом – чего там, в этой Америке, мы не видели! Нам и здесь неплохо.

– Нет, драгоценный. Вам здесь плохо. Очень плохо. А там будет хорошо.

– Да где там-то?! – взвился Лопатин. – С чего ты решил, что я повезу твою жену в какую-то Америку! Кто меня туда пустит?! Я только хотел туда уехать! Хотел! Ты понимаешь разницу между «хотел» и «живу»?! В 2000 году был такой грех, молодой был, дурак. Вот и придумал, что живу в Америке. А сам… на севере я деньги зарабатывал на квартиру.

– Получилось?

– Да нет, конечно. Вот и вернулся назад. Какая Америка?! Не поеду я никуда.

– Поедешь. Потому что там будет работать наш сынок. А Даша только из-за Семки с тобой скорешилась.

– А-а, это которого она мне хотела навязать?

Лопатин еще не докончил фразу, а в него уже летел кулак Вересова.

– Запомни, гнида! – зашипел Вересов прямо в лицо Лопатину. – Никогда! Никогда и никто тебе не хотел навязать моего сына, понял?! Понял, мразь?!

Лопатин уже боялся говорить. Он только часто-часто и меленько тряс головой.

– Гос-споди… и что она в тебе нашла-то? – брезгливо перекосился Дмитрий.

– Я… я сам не знаю. Но… есть такое слово – «любовь»…

– Есть, но к вам не имеет никакого отношения, – буркнул Дмитрий, мотнул головой и стал собирать компьютер.

Лопатин вышел и уже не торчал за спиной. И это было нормально. А то стоит сзади, как соглядатай. Будто бы боится, что Вересов у себя же из дома что-то сопрет.

Дмитрий садился в машину, а возле забора сидел покинутый и никому не нужный Витязь.

– Потерпи, Витюха, – шепнул ему Дмитрий. – Совсем немного, потерпи.

Он вдруг решил все и сразу. Он не станет дарить этот дом Даше. Она в этом не нуждается. Оставить дом, в котором они жили еще семьей, чтобы из него сарай сделали? И кто! Этот мерзкий недоносок?! Еще чего! Дмитрий подаст на раздел, они продадут дом, деньги поделят, и Вересов купит себе хороший домик за городом. Пусть не слишком большой, но зачем ему одному большой дом? И будут они в этом доме жить вместе с Витязем. А пока дом не продали, пусть собака немного поживет здесь, на свежем воздухе, за городом. Ну куда этого великана в жаркую квартиру? Даже на цепи здесь, на природе, Витязю было лучше.