Электронная библиотека » Маргарита Южина » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "За Святую Веру"


  • Текст добавлен: 25 апреля 2014, 21:14


Автор книги: Маргарита Южина


Жанр: Религия: прочее, Религия


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Владимир Кевхишвили
За Святую Веру
Историческая драма

Ранят тело Твоё пресвятое,

Мечут жребий о ризах Твоих.

А.Ахматова

Действующие лица

АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ – Государь Всея Руси.


Окружение царя:

ДЕМЕНТИЙ – дьяк Тайного Приказа.

ПАИСИЙ – Паисий Лигарид, учёный грек, митрополит Гаазский, приглашённый в Москву для участия в церковных делах.

МАТВЕЕВ – близкий друг государя, стрелецкий голова, впоследствии боярин.

СЕМЁН – царский ловчий.

ЯШКА, ГРИШКА – сокольничие.


Духовенство:

НИКОН, ИОАСАФ, ИОАКИМ – Патриархи Московские и Всея Руси.

МАКАРИЙ – Патриарх Александрийский.

о. СЕРГИЙ – настоятель Ярославского Спасского монастыря.


Миряне:

АФАНАСИЙ – поморский рыбак Сумского острога.

Его дети:

МАРФА – девица, 19 лет.

ДУНЯ – девица, 16 лет,

НИКИТА – отрок 14 лет


Соловецкий монастырь:

НИКАНОР – архимандрит «на покое»,

ГЕРОНТИЙ – писарь,

ЗАХАРЬЕВ – подьячий.

АЛЕКСАНДР, ПРОТАСИЙ – соборные старцы.

НИЛ, ФЕОКТИСТ, ИГНАТИЙ – старцы.

МАРК, САВВА, ВЕНИАМИН, ГЕРМАН, ВАРФОЛОМЕЙ – монахи.

ИСАЧКО, САМОЙЛА – сотники.

ИВАШКА – юродивый,


УЛЬЯН, СПИРИДОН, ПЁТР, ГРИГОРИЙ – люди Стеньки Разина.


Служилые люди:

ВОЛОХОВ – стряпчий.

CТРЕЛЕЦКИЙ СОТНИК.

МЕЩЕРИНОВ – воевода,

КЕЛЕН – майор,

БУШ – военный специалист

ПОТАПОВ – ротмистр


Придворные, духовенство, народ


Основанная на подлинных исторических документах, драма «За Святую Веру» посвящена великой национальной трагедии, имевшей место в русской истории – расколу Русской Православной Церкви, произшедшему в период патриаршества Никона (1652–1666 г.).

В центре повествования – противостояние царя Алексея Михайловича и Соловецкого монастыря, взаимоотношения Власти и Церкви, а также судьба простых людей, вовлечённых в водоворот бурных исторических событий.

Часть первая
Надежды

Ноябрь 1666 г. В Москву, по приглашению царя, на церковный Собор прибыли иноземные православные архиереи, в т. ч. патриархи МАКАРИЙ АНТИОХИЙСКИЙ и ПАИСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. Собор должен рассмотреть и вынести решение по делу патриарха Московского и Всея Руси НИКОНА[1]1
  Никон, 6-й патриарх Московский и Всея Руси. Начал церковную реформу, однако, поссорившись с царём, в 1658 году сложил с себя сан и удалился в монастырь. Через некоторое время вновь заявил о своих правах на патриаршество и всячески препятствовал избранию нового патриарха.


[Закрыть]
. Кроме того, на Соборе царь хочет заучиться поддержкой иностранных архиереев при проведении им церковной реформы, заключающейся в исправлении («справе») русских богослужебных книг и церковных обрядов, согласно греческим образцам.

Картина первая

Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, ПАИСИЙ.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Как непонятлив сей народ!

Меняется лишь форма…

Двенадцать лет уже идёт

Церковная реформа,

А толку что-то не видать —

Раздоры, слухи, сплетни,

Вот Аввакум[2]2
  Аввакум Петрович, протопоп, противник реформы, один из лидеров старообрядцев.


[Закрыть]
твердит опять,

Что дни грядут последни.

Как на Соборе он дерзил!

На пол улёгся смело,

Архиереям нагрубил,

Неслыханное дело!

И Никон взаперти хорош:

Ругает нас прилюдно!

Не ценит милости ни в грош!

Да, наше время чудно…

Расколы, споры без числа,

Болезни, глад, напасти,

Повсюду смуты и хула

Самодержавной власти.

Бунтарства тлеют угольки

И на Дону и в Клине,

Увы, ведь даже Соловки[3]3
  Соловецкий мужской монастырь на Большой Соловецком острове. Играл важную роль как просветитель и колонизатор Севера, был важным стратегическим пунктом, имел свои войска.


[Закрыть]

Царю перечат ныне!

Стоят все за Святую Русь,

За древние законы,

Но я о том же ведь пекусь!

Должны быть только оны

К единой норме сведены,

Иначе нет порядка…

Паисий!


(Паисий делает поклон)


Как со стороны,

Скажи, но только кратко,

Что патриархи говорят

О нашем балагане?


ПАИСИЙ:

Великий государь, скорбят

Они, что христиане

Прискорбно так себя ведут,

Перечат власти гордо.

И всё же патриархи ждут,

Что как и прежде твердо

Ты будешь справу продолжать…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

А кто не подчинится?


ПАИСИЙ:

Еретиков искоренять!


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Но может кровь пролиться…


ПАИСИЙ:

Не нужно грешников жалеть,

Иуд исправит плаха!

Борьба с раскольниками есть

Обязанность монарха.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Об этом нужно мне, как встарь

Решение Собора.


ПАИСИЙ:

Его, великий государь

Иметь ты будешь скоро.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Что делать с Никоном? Совсем

Он стал неуправляем.


ПАИСИЙ:

Владыки думали над тем…

Другого мы поставим,

Его же в монастырь сошлём,

Подальше…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Это верно.

Пускай помыслит обо всём,

Покается примерно.

Ещё проблема – Аввакум,

Он был уже в Сибири,

Но непокорный этот ум

Не думает о мире.

Всё учит ереси своей —

Двуперстию, Иисусу[4]4
  Наиболее заметными изменениями в результате церковной реформы были введение трёхперстного кресного знамения вместо двоеперстного, а также новое написание имени Спасителя – вместо «Исус» в новых книгах было напечатано «Иисус». Против этих и других новшеств резко выступали лидеры старообрядцев, в т. ч. Аввакум.


[Закрыть]
,

Уже немало есть людей,

Поддавшихся искусу.


ПАИСИЙ:

Анафему ему и им

Мы утвердим Собором.

Потом, что хочешь делай с ним,

Еретиком и вором.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

На том и порешим сейчас,

Поклон отцам-владыкам…

Иди же с Богом! В добрый час!


ПАИСИЙ:

(поклонившись)

В смирении великом.


Уходит, пятясь задом.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

(один):

Взвалил я ношу на себя,

Но нет пути обратно…

Святая Русь! Твой дух любя,

Я думал многократно,

Что ты под небом голубым?

Какое твоё место?

Ты – горний край, Ерусалим,

Ты – Божия невеста!

Царьград под турками живёт,

Рим – Папами захвачен,

Лишь ты одна Христа оплот,

Тебе путь предназначен

Святым Вселенским царством быть,

Все сокрушить невзгоды

И вере истинной учить

Заблудшие народы.

Они уже стучатся к нам —

Дон, Полоцк, Украина…

И Русь их не отдаст врагам —

Судьба у нас едина!

Текут границы наши вширь

Могучею волною,

Преображается Сибирь

Под русскою рукою.

Израиль новый восстаёт

Из пепла, словно чудо,

И православие несёт

Язычникам повсюду…

Ах, Русь, кружится голова

От твоего величья!

Одно лишь надо нам, сперва —

Все устранить различья,

Что накопились за века

В богослужебных нормах.

Я для того издалека

Призвал на Русь учёных.

Как славно начинали мы:

Над сводами писаний

Трудились лучшие умы —

Арсений, Епифаний[5]5
  Арсений Сатановский и Епифаний Славиневский – учёные монахи, приглашённые из Киева в Москву. Занимались переводом богослужебных книг, в т. ч. Библии с греческого языка на русский.


[Закрыть]
.

Под Вонифатьева[6]6
  Стефан Вонифатьев – настоятель Благовещенского собора Московского Кремля, царский духовник, глава кружка «ревнителей благочестия» или «боголюбцев».


[Закрыть]
крылом

Вся молодёжь собралась,

О деле думали одном,

Пока не передрались…

Встал Аввакум за старину,

За ним другой и третий,

В раскол направили страну

Борцы за правду эти!

Потом и Никон стал чудить,

Вдруг стал неблагодарным,

Хотел как Римский Папа быть,

Писался государем[7]7
  Никон, будучи патриархом, в официальных документах именовал себя «великим государем и святейшим патриархом», что унижало достоинство царской власти.


[Закрыть]
.

Крестьянский сын…Откуда в нём

Такое самолюбье?

Поставить Церковь над царём —

Латинское безумье!

Есть на Руси один лишь царь,

Помазанник Господний,

Так на Сионе было встарь,

Так на Руси сегодня.

А церковь – правильно блюди

Устав богослуженья…


Дверь приоткрывается, в неё просовывается голова ДЕМЕНТИЯ


ДЕМЕНТИЙ:

Великий государь!


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Войди!


ДЕМЕНТИЙ заходит и падает на колени, государь делает знак подняться.


ДЕМЕНТИЙ:

С Коврова донесенье.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Что там у них стряслось?


ДЕМЕНТИЙ:

Бегут

Крестьяне к капитонам[8]8
  Капитоны – секта, проповедовавшая крайний аскетизм и не признававшая церковной иерархии и Таинств.


[Закрыть]

Там объявился новый плут —

Друг нищим и голодным,

Вавила-старец. Он твердит,

(перекрестившись)

Что Церковь не от Бога,

И Крест и Таинства хулит,

И лается премного.

Люд толпами к нему идёт,

Скиты повсюду ставят…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Сыскать разбойника! В тюрьму!

Пусть там его заставят

Назвать сообщников своих,

Покаяться всем сердцем.


ДЕМЕНТИЙ:

С крестьянами что делать?


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Их

Назад вернуть владельцам.


ДЕМЕНТИЙ:

Они наслушались про ад

И про земли кончину…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Работать просто не хотят,

Но ищут лишь причину,

Чтоб убежать подальше в лес

И жить там, словно тати.

Пусть каются, целуют крест…

Скажи, Дементий, кстати,

Как монастырь на Соловках?

Мне говорили, будто

Монахи там забыли страх,

И назревает смута…


ДЕМЕНТИЙ:

Приплыл от них архимандрит,

Ждёт встречи с государем.

Монахи служат, говорит,

В церквях по книгам старым.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Послать комиссию туда,

Священников учёных.

Пусть разъяснят им навсегда

О вреде книжек оных.


ДЕМЕНТИЙ:

Всё будет сделано.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Иди…

Меня купцы заждались.

За патриархами следи,

Ни в чём чтоб не нуждались.


ДЕМЕНТИЙ уходит.

Картина вторая

Несколько месяцев назад. Белое море. На небольшом рыбацком баркасе АФАНАСИЙ, МАРФА, ДУНЯ, НИКИТА плывут на богомолье в Соловецкий монастырь.


ДУНЯ:

(поёт, глядя вдаль):

Принесу жемчужину я

В Руки Вечного Владыки,

Разольются солнца блики —

Чистая душа моя.


Принесу жемчужину я,

Ту, которая дороже,

Всех богатств земных и всё же,

Господи, помилуй мя!


Принесу жемчужину я,

Положу пред Ним, склонившись,

На колени опустившись —

Господи, раба Твоя.


Принесу жемчужину я,

Разорвутся вражьи сети,

Ведь сильней всего на свете

Чистая любовь моя…


МАРФА:

Что, Дуня, снова о любви

Поёшь с утра пораньше?

Ты лучше Бога не гневи…


ДУНЯ:

А что быть может краше?


МАРФА:

Уж скоро будет монастырь —

Святых людей обитель.

Вот, лучше полистай псалтирь


(Даёт ей небольшую книгу),


Покайся…


ДУНЯ:

Рек Спаситель,

Тому, кто много возлюбит,

Грехов проститься много.


НИКИТА:

Она о Лёшке всё грустит…


МАРФА:

Побойся, Дуня, Бога!

В монастыре он третий год,

Когда его забудешь?

Он для Христа теперь живёт,

Неужто ещё любишь?


НИКИТА:

Земля! Земля!


АФАНАСИЙ:

Благой Творец

Сподобил нас добраться

К святому месту, наконец!


МАРФА:

Должны мы постараться,

Со страхом Божьим здесь ходить

И плачем безутешным

Спасителя благодарить

За милость к нам прегрешным.


Паломники осеняют себя крестным знамением и благодарят Бога.


МАРФА:

Прославим Бога, споём же:


ВСЕ:

Слава Тебе, Христе, Боже!


МАРФА:

Приидите, поклонимся Богу!


ВСЕ:

Приидите, поклонимся Христу!

Приидите к славному Его чертогу,

Припадите к честному Его Кресту!

Спаси нас, Божий Сыне,

Тебе поющих ныне:

Аллилуйя, Аллилуйя! (2 р.)

Картина третья

Большой Соловецкий остров. Семейство АФАНАСИЯ сходит на берег и идёт в сторону монастыря.


ДУНЯ:

Красиво как…


МАРФА:

Святым молись

Савватию, Зосиме[9]9
  Святые Савватий, Зосима – выдающиеся христианские подвижники, основатели Соловецкого монастыря.


[Закрыть]
,

Поклоны сотворяй, крестись —

Душою будешь с ними.


ДУНЯ и все остальные усердно крестятся и делают поклоны. Затем семейство подходит к воротам, возле которых стоят два монаха, и сидит юродивый, поющий заунывную песню.


ЮРОДИВЫЙ:

Древней вере на Руси

Больше не бывати,

Иноземцы приплывут

Монастырь разоряти.


О, горе! Горе! Горе!

Кровь вытекает в море!

Секиры, копья, пики,

Пожары, стоны, крики!


Афанасий с детьми со страхом смотрят на юродивого.


1-й МОНАХ

(показывая на юродивого):

Ивашка, Божий человек,

Лет пять уж нас тревожит,

Сидит здесь, в холод, дождь и снег,

Поёт одно и то же.


Семейство АФАНАСИЯ проходит ворота и вступает на территорию монастыря. Взору паломников открывается храм Благовещения Пресвятой Богородицы.


ДУНЯ

(МАРФЕ шёпотом):

Сестра, смотри, вот это да!

Какая церковь дивна!

Давай зайдём скорей туда…


МАРФА:

Там служба, ещё, видно,

Не кончилась…


ДУНЯ:

Пойдём, пойдём!


АФАНАСИЙ:

Сходи сама, Дуняша,

На паперти мы подождём…


МАРФА:

Когда сестрица наша

Уж повзрослеет, наконец…


АФАНАСИЙ:

По мне, так никогда бы!


МАРФА:

Ты слишком добрый с ней, отец —

Не вышло чего как бы.


ДУНЯ заходит в церковь, протискивается через толпу молящихся, разглядывает иконы и всматривается в лица монахов. АФАНАСИЙ с детьми ходит вокруг церкви. Внезапно из соседнего храма выбегает священник, за ним бежит толпа монахов и мирян, возглавляемая старцем:


ТОЛПА:

Иуда! Бей его! Держи!


АФАНАСИЙ:

Что сделал он худого?


СТАРЕЦ:

По новым книгам он служил…


Беглеца ловят и подводят к старцу.


СТАРЕЦ:

В тюрьму его! В оковы!


Священника уводят под улюлюканье толпы.


СТАРЕЦ

(АФАНАСИЮ):

Проникла, други, даже к нам

Латинская зараза,

Враги уже и тут и там,

От Никона указа

Пришло безумие на Русь —

Святых книг исправленье,

Вместо Исуса – Иисус,

Трёхперстное крещенье…


МАРФА:

А как же царь не уследил

За мерзостьми такими?


СТАРЕЦ:

Его антихрист окружил

Людьми везде своими.

Писали, били мы челом,

Но занят царь делами,

Ответа до сих пор мы ждём

И боремся с врагами.

Ну ничего, Бог сохранит

Державу от глумленья…


АФАНАСИЙ:

Очнётся царь и посрамит

Все ложные ученья!


СТАРЕЦ:

Аминь! Аминь! Да будет так!

Идите с миром, други!

Но помните, не дремлет враг,

Молитесь на досуге!


СТАРЕЦ уходит в сопровождении монахов.


АФАНАСИЙ:

(одному из мирян):

Скажите, кто сей старец был,

Муж крепкий и достойный?


1-й МИРЯНИН:

Сей старец – преподобный Нил,

Молитвенник Христовый.


ДУНЯ выходит из церкви, семейство АФАНАСИЯ отправляется искать ночлег в сторону рыбацких келий.

Картина четвёртая

На следующий день. Окрестности Соловецкого монастыря. АФАНАСИЙ с детьми идут вдоль берега моря. ДУНЯ задумчиво всматривается в небо.


ДУНЯ:

Смотрите, чайка высоко!

Летит свободно, вольно…


АФАНАСИЙ:

Тебе здесь нравится?


ДУНЯ:

Легко

Душе здесь и спокойно.


АФАНАСИЙ:

А ты как, Марфа?


МАРФА:

Я сильней

Ещё Дуняши рада!


АФАНАСИЙ:

Ещё побудем пару дней

И возвращаться надо.


ДУНЯ:

Так скоро? Как же? Почему?


АФАНАСИЙ:

Работы дома много.


ДУНЯ:

Но нужно мне ещё…


НИКИТА:

К нему!


ДУНЯ:

Никита, ради Бога!


АФАНАСИЙ:

Мы приплывём сюда опять

На следующее лето.


ДУНЯ:

Но это ведь так долго ждать!


Внезапно ДУНЯ останавливается как вкопанная и смотрит на идущего навстречу монаха. Остальные тоже всматриваются в него.


МАРФА:

Уж не Алёшка это?


Монах проходит мимо них, глядя под ноги, и идёт в сторону монастыря. ДУНЯ, спотыкаясь, бежит за ним.


ДУНЯ:

Постой, Алёшка, подожди!


НИКИТА:

Хмельна любовна чаша…


ДУНЯ:

Алёшка, стой, не уходи!


Монах крестится и прибавляет ход, не оглядываясь по сторонам.


МАРФА:

Вернись назад, Дуняша!


ДУНЯ догоняет монаха и идёт рядом с ним.


ДУНЯ:

Постой, Алёша, как же так!

Ведь это я! Я! Дуся!


Монах останавливается и со страхом смотрит на ДУНЮ.


МОНАХ:

Я не Алёша. Инок Марк

Теперь я здесь зовуся.

Зачем ты тут?


ДУНЯ:

Со всей семьёй

Святыни посещаю.


МАРК:

А, это славно.


ДУНЯ:

Мы с тобой

Увидимся?


МАРК:

Не знаю.


ДУНЯ:

Мы каждым летом будем тут,

А может и весною…


МАРК:

Пора мне, Дуня, братья ждут,

Прощай, Господь с тобою.


(Быстро уходит).

Картина пятая

Декабрь 1666 г. Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, ПАИСИЙ, ДЕМЕНТИЙ.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Скажи, Паисий, напрямик,

В Собора заседаньи

Возьмём мы верх?


ПАИСИЙ:

Отцов-владык

Волнует содержанье:

Расходы всякие растут —

Питание, быт, слуги…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

По двести тысяч им дадут,

Мы ценим их заслуги.


ПАИСИЙ:

Пресветлый царь, ещё другим

Должны мы будем тоже…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Заплатим всем друзьям своим,

Скажи, Паисий, всё же,

Удастся ль Никона нам снять,

Отпор дать староверам?


ПАИСИЙ:

Раскольникам не устоять,

А вот с вопросом первым

Не так всё просто, много тут

Препятствий богословских…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Пусть их владыки обойдут,

Ходов есть много ловких.


ПАИСИЙ:

Не ляпнет Никон ли чего

В Собора заседаньи?


ДЕМЕНТИЙ:

Читаем письма мы его

С повышенным вниманьем.

Царя винит он через край…


ПАИСИЙ:

Всемилостивый Боже!


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

(ДЕМЕНТИЮ):

Владыкам письма передай —

Пусть почитают тоже…

Весёлые нас ждут деньки,

Но этот бой последний!


(Делает знак Паисию, тот уходит).


Отплыл ли кто на Соловки?


ДЕМЕНТИЙ:

Вчера. Священник Сергий.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Как во Владимирских лесах?

Поймали того вора?


ДЕМЕНТИЙ:

Отряд послали мы на днях,

Поймаем очень скоро.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Поторопись, Дементий, с ним,

Христово это дело!

Бог будет щедр к трудам твоим,

Коль справишься умело.


ДЕМЕНТИЙ кланяется, затем, по государеву знаку уходит.

Часть вторая
Триумф

Картина первая

Соловецкий монастырь. Трапезная палата Спасо-Преображенского собора, МОНАХИ и МИРЯНЕ собрались на большой Черный Собор в связи с прибытием из Москвы ОТЦА СЕРГИЯ. Заседание Собора ведет соборный старец АЛЕКСАНДР, на почетном месте восседает архимандрит НИКАНОР.


АЛЕКСАНДР:

Во славу Господа Христа

Собор мы сей созвали.

Очистим души и сердца,

Помолимся вначале!


Монахи встают и читают молитвы.


АЛЕКСАНДР:

Собор открыт. Всем можно сесть.

Итак, прошу вниманья!

Сегодня мы собрались здесь,

Чтоб обсудить посланье

От государя. К нам сюда

Приплыл гонец. Готовы

Его заслушать, братья?


МОНАХИ:

Да!


АЛЕКСАНДР:

Отец Сергий, вам слово.


о. СЕРГИЙ

(поднимаясь со скамьи):

Да укрепит нас всех Христос,

Даст разум и смиренье!

Я, братия, до вас привёз

Царёво повеленье.

Пора конец уж положить

Расколам и интригам,

Вам государь велит служить

Согласно новым книгам.


В зале раздаются крики, шум, брань.


КРИКИ ИЗ ЗАЛА:

В нём бес! Клобук с него сорвать!


о. СЕРГИЙ:

Дослушайте спокойно…


КРИКИ ИЗ ЗАЛА:

Иуда!

Ересь!

В шею гнать!

Наслушались, довольно!


АЛЕКСАНДР:

Потише, братья, здесь Собор,

А не базар крестьянский!

Назначим, коль возник тут спор,

Мы диспут христианский.

От нас кто будет говорить?

Кто лучше знает веру?


МОНАХИ:

Геронтия!


АЛЕКСАНДР:

Геронтий выйдь!


Со скамьи поднимается ГЕРОНТИЙ и выходит на середину палаты


АЛЕКСАНДР:

Начните же, к примеру,

С перстосложения…


ГЕРОНТИЙ

(поднимая вверх два пальца правой руки):

Вот так

Наши отцы крестились.

И этим победили мрак,

И Богу так молились!


(Бурные овации в зале).


о. СЕРГИЙ:

Трёхперстье – это знак святой,

Он Троицу слагает.


ГЕРОНТИЙ:

Кто крестит так своей рукой,

Тот Троицу распяет.


(Зал охает).


ГЕРОНТИЙ

(снова подняв два пальца правой руки):

Так окрестили нашу Русь

Владимир-князь и Ольга,

Так на иконах Спас Исус

Подъемлет длань…


о. СЕРГИЙ:

Не только!

Другой у христиан закон

Сложился за столетья:

Ерусалим, Царьград, Афон

Крестятся троеперстьем.


ГЕРОНТИЙ:

И где теперь Ерусалим?

Под игом басурманским!


(Одобрительный смех в зале).


Царьград давно уж лёг под Рим

В союзе униатском![10]10
  Уния – объединение церквей с признанием папского первенства при сохранении обрядовых различий. Была провозглашена Папой Евгением IV в 1438 г., на Ферраро-Флорентийском соборе. В 1439 г. к Унии присоединилась греческая православная церковь, ввиду опасности нападения турок на Константинополь. Несмотря на это, Константинополь пал в 1453 году.


[Закрыть]


(Громкий хохот и аплодисменты)


Русь православие блюдёт,

И потому доныне

Два Рима пали, Русь живёт

И делается сильне.

Пенять не нужно на других,

И греки – не указ нам!


о. СЕРГИЙ:

Мы веру приняли от них!


ГЕРОНТИЙ замирает и растерянно смотрит по сторонам. Со своего места поднимается НИКАНОР.


НИКАНОР:

Вот это ложь ужасна!

Сначала Русь крестил Андрей[11]11
  Св. Андрей Первозванный – один из двенадцати апостолов Иисуса Христа, по преданию крестил Русь.


[Закрыть]
,

А греки были позже…


о. СЕРГИЙ:

Так вера русская старей?


НИКАНОР:

И истиннее тоже!

Не нужно нам её менять,

Пусть с нас берут примеры!


(Под бурные овации НИКАНОР садится).


ГЕРОНТИЙ:

Как можно было исправлять,

Старинный Символ Веры?


о. СЕРГИЙ:

Убрали только те слова,

Что устарели сильно.


ГЕРОНТИЙ:

А слово «истинный»[12]12
  В старых книгах в Символе веры читалось «И в Духа Святаго Господа Истинного и Животворящаго», послеисправления слово «Истиннаго» было исключено.


[Закрыть]
? Едва

Была та фраза длинна…


о. СЕРГИЙ:

Так Никон сделать повелел.


ГЕРОНТИЙ:

А вы куда глядели?


о. СЕРГИЙ:

Речами он на нас гремел,

Мы спорить не хотели.


ГЕРОНТИЙ:

А крестный ход? По солнцу мы

Во все века ходили[13]13
  В старых книгах было установлено во время крещения, венчания, крестных ходов, освящения храма и т. п., делать обхождение по солнцу. В новых книгах было введено обхождение против солнца.


[Закрыть]
!


о. СЕРГИЙ:

Христос выводит нас из тьмы,

А не светило…


ГЕРОНТИЙ снова задумывается. Со своего места опять поднимается НИКАНОР.


НИКАНОР:

Вы ли

Здесь вспоминаете Христа,

Когда Его же Имя

Ваши коверкают уста?


о. СЕРГИЙ:

У греков так ведь…


НИКАНОР:

С ними

Умом вы тронулись совсем

Иль продались за злато!

Мы знаем, кто стоит за всем,

Кто книги вам печатал.


(Берёт и перелистывает одну из новопечатных книг).


Вот штамп – Венеция, Париж,

Вот зло идёт откуда!


(Ропот возмущения в зале)


Вместо креста – латинский крыж[14]14
  Одним из нововведений была перемена формы креста: вместо восьмиконечного – четырёхконечный, как у католиков.


[Закрыть]
,

То езуитов блюдо!


(В зале раздаются негодующие крики, призывы к расправе с О. СЕРГИЕМ.)


НИКАНОР:

Русь будет до тех пор стоять,

Покуда будет строго

Обряды веры соблюдать —

Закон Живого Бога!


(Бурные овации в зале)


АЛЕКСАНДР:

Нет смысла продолжать наш спор,

Теперь нам всё понятно.

Мы закрываем наш Собор


(о. СЕРГИЮ)


Плывите же обратно!


о. СЕРГИЙ:

Так что же, вы указ царёв

Исполнить не хотите?


НИКАНОР:

С царём поспорить я готов!

Что, братия, пустите

Всю нашу правду рассказать,

Открыть всю душу смело,

А коли надо, пострадать

За Божеское дело!


МОНАХИ:

Святой! Спаситель!


АЛЕКСАНДР

(НИКАНОРУ):

Вы храбрец!


(Монахам)


Что, братия, отпустим?


МОНАХИ:

Да! Да!


АЛЕКСАНДР

(НИКАНОРУ):

Пусть вас хранит Творец!

За вас молиться будем!

Картина вторая

Москва, Благовещенский собор Кремля. Государь участвует в богослужении. Рядом с ним молится ПАИСИЙ. Священник, совершающий литургию, во время пения Символа веры, по ошибке произносит одно из предложений по-старому.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Ты как поёшь здесь, разгильдяй?

Ты что за староверье?


СВЯЩЕННИК:

О, Господи, я невзначай…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Начни сначала пенье!


Священник начинает молитву заново.


ПАИСИЙ:

Пресветлый царь, я восхищён,

Признаюсь, и немало:

От Константиновых времён

Земля ещё не знала

Монарха, грамотнее вас

В обрядах литургии…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Спаситель вразумляет нас.


ПАИСИЙ:

В погибшей Византии

Преданье древнее живёт

О том, что через годы

Царь с северной страны придёт

И принесёт свободу.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

(перекрестившись):

Когда то будет?


ПАИСИЙ:

Иисус

Один об этом знает.

Но ждут народы, когда Русь

На басурман ударит.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Даст Бог, покажем мы врагам,

Всех посрамим неверных!

Пока же помощь нужна нам

В заботах многодневных

О церкви, пастырях её,

Что служат здесь безбожно!

Сам видишь наше бытиё…


ПАИСИЙ:

Всё сделаем, что можно.


Служба продолжается, затем все расходятся.

Картина третья

Москва, Теремной дворец, кабинет царя. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧработает с документами. Раздаётся стук в дверь, затем в кабинет заходит ДЕМЕНТИЙ, падает ниц и по знаку царя встаёт.


ДЕМЕНТИЙ:

Вавила пойман, государь!


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Покаялся?


ДЕМЕНТИЙ:

Куда там!

Шипит, как в преисподней тварь,

Всех кроет благим матом.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Крест подносили вы ему?


ДЕМЕНТИЙ:

На Крест Святой плюётся.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Что ж…Пытку применить к нему,

Покуда не уймётся!


ДЕМЕНТИЙ:

А коли не уймётся, гад?


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Сжечь в срубе без пощады!

В огне еретики горят,

В Геенне вечной ада!


(после паузы)


Как Соловки?


ДЕМЕНТИЙ:

Вернулся к нам

Отец Сергий.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Сумел ли

Порядок навести он там?


ДЕМЕНТИЙ:

Унёс он ноги еле.

Монахи учинили бунт,

Наш пастырь растерялся…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Нож в спину! Скопище иуд!


ДЕМЕНТИЙ:

Посол от них примчался.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Кто сей безумец?


ДЕМЕНТИЙ:

Никанор.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

(задумавшись):

Я думал, он уж сгинул…

Не слышал я о нём с тех пор,

Как он Москву покинул.

Здесь настоятелем[15]15
  Никанор был настоятелем Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде.


[Закрыть]
он был,

Дела повёл с размахом,

Что даже Аввакум просил

Назначить патриархом

Иль главным справщиком его,

Но быстро мы смекнули,

Что ожидать нам оттого,

И в Соловки вернули

Сего монаха… Но опять

Покой он наш тревожит:

Кто раз в руках подержит власть,

Тот без неё не может.


ДЕМЕНТИЙ:

С ним челобитное письмо.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Чего хотят монахи?


ДЕМЕНТИЙ:

Наверно, тронулись умом —

Хотят сложить на плахе

Свои безумные главы

За ересь староверья.


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Уже кончается, увы,

На них моё терпенье.


ДЕМЕНТИЙ:

Ещё в письме они твердят,

Что плох наместник старый,

Поставить своего хотят…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Да, пастырь там бездарный,

Ошибок много допустил.

Другого им пошлите,

Чтобы смутьянов всех скрутил!


ДЕМЕНТИЙ:

Исполним, как велите.

А с Никанором как нам быть?


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

К Собору духовенства

Его пыл надо остудить…


ДЕМЕНТИЙ:

К Вавиле по соседству,

Быть может, посадить его?

Послушал крики чтобы…


АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ:

Да… На Соборе от него

Раскаянье должно быть.


Государь делает знак, ДЕМЕНТИЙ кланяется и уходит.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации