Текст книги "Я учусь в Бикелови! Академия магии"

Глава 7

Принадлежность Агавы к феям и чему-то растительному накладывало забавный отпечаток на ее речь. Пока она щебетала о том, как нам обеим повезло попасть в Бикелови, как тут замечательно и какие «буйноцветные» возможности перед нами открываются, я наблюдала, как она заваривает чай.

Еще при входе обратила внимание на габариты каменного чайника – он больше напоминает самовар, только с носиком. Но лишь сейчас, вблизи, заметила, что он будто впаян в подоконник. Чашки зеленоволосая Агава взяла с полки и подставила под носик. Затем потерла крышку чайника-переростка.

Каменные бока и носик засветились серым матовым цветом, послушался булькающий звук.

Я озадаченно напряглась.

– Ого. Это что?

Кажется, моя впечатленность Агаве польстила.

– Это новшество Бикелови, – с довольной улыбкой сообщила она. – Чайники возводились сразу вместе со стенами академии. Обтесывали гномы из камня… не помню, как называется. Но, если его потереть, он нагревается и нагревает воду. Представляешь?

Звучало классно. Хотя полезность того, что чайники являются частью постройки, на мой взгляд сомнительна. И все же это круто.

– Похоже на электричество, – заметила я.

– Электричество? – на секунду замешкалась Агава, но через секунду будто вспомнила, лицо просияло: – А, знаю. В Противовесном мире его используют вместо магии. Я читала в фолианте по мирологии. Ну, слушай, может и похоже на это твое электричество. Но вряд ли с его помощью можно так нагревать камень.

Спорить я не стала – понятия не имею, сколько тока нужно пропустить через камень, чтобы вскипятить такой чайник. К тому же, кроме камня в этом чайнике ничего нет. Никаких железочек, способных проводить электричество.

– Воду заливают через крышку? – спросила я.

Агава засмеялась, выражение лица стало каким-то наставительным.

– Нет, вода подается прямо в чайник.

Она указала на соединение его дна и подоконник и сообщила:

– Когда она заканчивается, чайник сам наполняется до верха. Там какие-то системы подачи воды. В этом я не разбираюсь. Лучше спроси у гномов с факультета каменолистики. Они тебе все расскажут.

То, что гномов в Бикелови полно, уже поняла. Но на сегодня мне пока хватило Кифа Майбаха с его пронзительным басом.

Чашки наполнились, Агава расставила их, я отхлебнула. На вкус оказалось что-то вроде мяты с корицей и медом.

– Вкусно. Но, кажется, это не чай.

Агава отмахнулась.

– Чай это все, что льется из чайника.

Спорить сложно.

– Значит, ты из другого мира, – отпивая, проговорила соседка. – Уже выбрала, на какой факультет пойдешь?

Смешок вырвался сам по себе – полдня назад я вообще не представляла, что существуют каменные чайники с самонагревом и зеленоволосые феи, а теперь надо выбирать магический факультет.

– Если честно, – призналась я, – даже не знаю, какие есть.

Глаза феи округлились.

– Да ладно! – воодушевилась она. – Тут на выбор целый букет! Вот я пойду на Натуралистику и магические элементы. Ну, дар у меня очевидный, так что было время определиться. А ты совсем не понимаешь, в чем твой?

Я пожала плечами, Агава не отступала.

– Вообще? Ни намека, ни лепесточка?

– Даже не представляю, что за дар может скрываться за болью в суставах, – призналась я.

Агава задумчиво потерла подбородок, помычала.

– М… да. Непонятно. Еще и красный агносис пропал. Без него с даром попробуй разберись.

Эта неразбериха меня начала доставать, я спросила:

– Слушай, что за красный агносис?

Взгляд Агавы стал таким, что тут же поняла – спросила какую-то глупость. Но, с другой стороны, я же действительно не в курсе, так что глупо строить из себя всезнайку, а не спрашивать, если это требуется. А мне требуется.

Видя, что я продолжаю смотреть с ожиданием, Агава произнесла:

– Красный агносис – это магический артефакт для выявления и проявления дара. Есть простые агносисы, они только показывают – есть магия или нет. А красный помогает понять направление этой магии и, собственно, направить ее. Очень экономит время, знаешь ли.

Теперь всеобщее беспокойство стало немного понятнее. Наверное, ректор очень забеспокоился, если такая ценность пропала.

Меня это тоже озадачило – если красный агносис умеет выявлять и проявлять дар, мне он нужен больше всех. Вряд ли у кого-то еще в Бикелови магия рвется наружу дикой болью в суставах.

– И кому он мог понадобиться? – поинтересовалась я, делая большой глоток. Чай как раз остыл.

Агава пожала плечами.

– Не знаю. Но этот «кто-то» круглый чертополох. Когда ректор Туре его найдет, мало не покажется. Главное, чтобы с помощью красного агносиса не наделали бед.

– А что может быть?

– Ну, – протянула Агава и повернулась к окну, где золотистое солнце медленно ползет к верхушкам леса. – Артефакт довольно мощный и в разных заклинаниях и обрядах может давать большую силу. Кто знает, что там затеяли.

От ее слов все больше становилось не по себе.

– Хочешь сказать, мы в опасности?

Подумав пару секунд, фея проговорила:

– Не думаю. Иначе ректор Туре нас бы всех уже эвакуировал. Но быть осторожными все же надо.

Сдув со лба прядь, я откинулась на спинку стула. С кем еще, как не со мной, могло такое произойти? Вытянуть счастливый билет и перенестись в магическую академию, чтобы обнаружить там пропажу главного артефакта, который должен помочь мне выявить мою способность.

– И что теперь делать? – спросила я.

– Пока ничего такого, – пожала плечами Агава. – Выполнять, что сказал ректор и жить обычной адептской жизнью. Тебе, кстати, надо сходить за расписанием.

– Майбах говорил. Но я разве зачислена?

Агава кивнула.

– В Бикелови зачисляют по факту наличия магии. У тебя она есть, тебя же привез курьер магов. У наших курьеров эмпатический дар, они знают, кто маг, а кто нет. Так что до зачисления на факультет все равно придется начинать ходить на базовые занятия.

Я впечатлилась. Поступить без экзаменов – это ли не мечта всех студентов?

– А где брать это расписание?

– В магканате, – сказала Агава. – Там преподы собираются. И методисты. У кого-нибудь из них спросишь. Если есть хобби, скажи им. Может, дадут факультатив.

– Хобби? – переспросила я. – Вроде того, чем занимается Джек Линдегрин?

Сказала и мысленно обругала себя. Зачем я вообще о нем вспомнила и, тем более, заговорила. Теперь Агава будет думать, что я им заинтересовалась. Уже смотрит искоса, глаза блестят.

– Линдегрин?

По ее тону поняла – точно заподозрила что-то. Вот же. Я совсем не пыталась привлечь такое внимание, теперь придется изо всех сил показывать, что мне все равно. А мне все равно.

Постаралась, чтобы голос звучал ка можно нейтральней и равнодушней.

– Он вроде музыкант.

– Ты с ним познакомилась? – с какой-то игривой усмешкой спросила Агава. – Музыкант, да. Но он бард, это его магический дар.

Я не поняла.

– В каком смысле?

Агава закатила свои фиолетовые глаза.

– Ну как в каком? Что, бардов не видела?

– Естественно нет, – нахмурившись, отозвалась я. Эта игра и хихиканье стали быстро раздражать. Кажется, фея это заметила и смягчилась.

– У бардов музыка – это их магия, – стала пояснять она. – Джек умеет играть на разных инструментах и с помощью звуков транслировать магию.

– Что-то вроде ударно-волновой… терапии? – попыталась перевести я себе на понятный язык.

Тонкие брови Агавы сдвинулись, она проговорила озадаченно:

– М… не знаю, что это. Но когда он играет, я просто расцветаю, как майская роза.

Теперь уже я смотрела на соседку с подозрением и хитрецой. Одно из двух – либо по этому Линдегрину сохнут все девчонки, либо сохнет только она. Я же пополнять рядов ни первых, ни вторых не собиралась. Сказала равнодушно, во всяком случае постаралась:

– Не знаю. Не слышала. И не очень хочется.

Чашка в пальцах Агавы дрогнула, она еле успела ее поймать, но чай все же выплеснула. Фея подняла на меня изумленный взгляд и похлопала ресницами.

– Шутишь?

– Ни капли.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – уверенно сообщила фея. – Джек с его командой – лучшие барды во всем Бикелови. Ты обязана их послушать.

– Много чести.

Чем больше Агава настаивала, тем сильнее хотелось противиться. Мне и так в жизни постоянно приходилось соглашаться, сначала с тем, что меня отдали опекуну, потом с тем, что мама непонятно кто и где, хотя я не оставляла надежды разыскать хотя бы информацию о ней, с доктором в том, что мои приступы плод фантазии… Уж выбирать, слушать чью-то музыку или нет, постараюсь как-нибудь сама.

Я отвернулась к окну, демонстрируя, что тема закрыта, но боковым взглядом заметила, как усмехнулась фея. Ну точно, что-то себе придумала.

– И не надо ухмыляться, – на всякий случай попросила я.

Она хмыкнула.

– Я не ухмыляюсь.

– Ага, а что вот это за выражение?

– Да просто думаю, что ты попала под чары Джека Линдегрина, – буднично сообщила Агава.

Вот теперь уже я чуть не выронила чашку. От гнева руки затряслись, я поставила ее на стол, стараясь привести в порядок пульс, который совершенно неожиданно вдруг участился.

Естественно то, что говорит Агава – полная ерунда. Ни под какие чары я не попадала, и вообще рыжий Джек меня больше раздражает, чем… чем, что бы ни придумала себе фея. Но уверенность, с которой она это заявила, ужасно возмутила.

– Слушай, ничего такого, что ты… – начала объясняться я, но в дверь в этот момент постучали.

Мы с Агавой переглянулись – кого могло принести сейчас в комнату, где пьют чай две новоявленные абитуриентки? Разве что Майбах что-то забыл.

Я поднялась.

– Я открою.

Под любопытный взгляд феи на носочках подошла к двери. Почему-то сейчас казалось, что я должна двигаться тихо. Глупости, конечно, но…

– Кто там?

В ответ тишина. Сразу ощутила себе героиней голливудских фильмов, которая после подозрительного стука в дверь открывает ее, а там, конечно же, маньяк, чудовище или еще какая-нибудь жуть. Но я не героиня, и, надеюсь, не глупая.

Агава прошептала обеспокоенно:

– Может это тот, кто украл красный агносис?

Идея критики не выдерживала, но почему-то в животе заворочалась легкая жуть, поэтому дверь не открыла и на всякий случай пригрозила:

– Учтите, нас двое, и мы очень опасны.

Позади раздался удивленный смешок Агавы, я покосилась на нее через плечо, вроде «ну а что ты хотела»? В конце концов, она умеет высекать искры из пальцев, сама говорила, они могут быть боевыми.

За дверью все то же молчание. На всякий случай, я взяла из подставки под вешалкой трость, непонятно для кого предназначенную, и приняла боевую стойку. Если кто-то вздумает вломиться – буду готова.

Снова постучали, что вызвало волну холодных мурашек по позвоночнику. Кто бы мог подумать, что попав в магическую академию, буду бояться каких-то психопатов.

Только перехватила трость поудобнее, как ручка двери щелкнула и пошла вниз, Агава охнула и бабочкой вспорхнула на подоконник, видимо от страха, а я метнулась за дверь – если к нам вломятся, будет эффект неожиданности. А мы тогда вдвоем как-нибудь справимся.

Дальше все происходило очень быстро, и сообразить, что к чему, я не успела. Просто помню, как кто-то вошел, я обрушила на него трость, Агава зашипела и позеленела, кто-то ойкнул, а я отпрыгнула назад, готовая снова как следует шарахнуть.

– Ай!.. Какого бемоля!..

Адреналина в кровь выплеснулось так много, что за стуком сердца и шумом в ушах разобрала, кому принадлежит голос, не сразу. Только, когда вломившийся отнял ладони от затылка, которыми защищался, увидела огненную шевелюру.

– Совсем ненормальная? – огрызнулся он, разворачиваясь и впиваясь в меня зелеными, как трава, глазами.

От неожиданности я растерялась, все еще продолжая держать наготове трость. Дыхание сбилось, теперь уже от самого гостя, я выдохнула:

– Джек? Это… ты?

– Естественно, я, – потрогав затылок, раздраженно проговорил он. – Всех так встречаешь?

На меня накатил небольшой ступор. Не то, чтобы собиралась любезничать с этим рыжим, но огреть с порога палкой – явный перебор. В замешательстве я опустила трость и убрала обратно в стойку.

– Э… прости. Мы думали, это маньяк…

Глаза рыжего сверкнули, он фыркнул все еще раздраженно:

– Какой еще маньяк?

– Ну… который украл агносис… красный, – промямлила я и развела руками.

Тем временем Агава, давясь от смеха, спрыгнула с подоконника и легко опустилась обратно на стул, подхватив чашку.

– Ну, вы даёте, – прощебетала она беззаботно, – Тиффани, видела бы ты свое лицо.

Она отпила чай, а я в этот момент поняла, что эта фея тот еще фрукт, или цветок, или кто там она в ботанике. Джек покосился на нее недовольно, но, вроде беззлобно, кажется, не обиделся. Может, у них тут принято друг друга бить палкой по темечку?

Мне такое приветствие не подходит.

– Так ты знала, что за дверью он? – спросила я Агаву, тыкая на рыжего.

Фея покачала головой с игривой улыбкой.

– Нет. Но точно знала. Что не маньяк. И уж точно не тот, кто утянул красный агносис. С чего бы ему вламываться к нам в комнату? Просто решила поддержать твою игру. Это ведь была игра?

Теперь я чувствовала себя полной дурой. Шутка Агавы с моим восприятием адекватности не очень граничила. Правда, кто знает, какие у этих магов нормы. Впрочем, почему я о них в третьем лице? Я ведь тоже маг. Значит, имею право на свое мнение и самовыражение. Так что пусть знают – со мной лучше не шутить, во всяком случае, так.

Я приняла самый спокойный и невозмутимый вид и сказала:

– Конечно, игра. В следующий раз возьму что-нибудь потяжелее. Например, булаву. В Бикелови ведь есть булава?

Довольная улыбка с лица Агавы медленно сползла, они переглянулись с рыжим Джеком, который все еще потирает ушибленный затылок (приложила я его крепко), потом похлопала ресницами.

– Ты же сейчас шутишь, да? – уточнила она, и я с удовлетворением уловила в ее голосе тревогу.

Вот и правильно. Нечего так прикалываться над новенькими. То, что за себя надо стоять, поняла еще с детства. Может у меня получалось не очень, но пытаться все равно надо.

Все еще стараясь выглядеть серьезно, я ответила:

– Конечно.

При этом очень внимательно посмотрела на Агаву, та как-то втянула голову в плечи, и я в этот момент поняла, что больше прикалываться надо мной она не рискнет.

Затем я развернулась к Джеку. Он, кажется, отошел от моей оборонительной атаки и смотрит с любопытством и едва заметной улыбкой.

– Так. А ты пришел зачем?

Глава 8

Он посмотрел на меня загадочно и со своим лисьим прищуром. Кажется, о том, что его только что огрели тростью, уже забыл. Коротка его память, однако.

– Точно не за тем, чтобы получить по голове, – осторожно заметила Агава.

Я промолчала, покосившись на нее, и снова вперила строгий взгляд на Джека. Тот совсем не устрашился и произнес:

– Зелененькая права. Я хотел пригласить.

Уже сам факт того, что молодой рыжий маг набрался наглости прийти в первый же день моего присутствия в академии, возмутил и польстил одновременно. Возмутил, потому что постаралась ему дать понять – ему со мной ничего не светит. А польстило… Ну, кому не польстит такое внимание?

Но ответила твердо:

– Я никуда с тобой не пойду.

– Даже не спросишь, куда? – хмыкнул он.

– Мне все равно, – соврала я. Несмотря на неприступность, которую со всей силы стараюсь изображать, естественно интересно, что там у него за предложение.

Кажется, все это отпечаталось на моем лице – губы Джека растянулись в улыбке, он откинул со лба морковную прядь и произнес:

– Ну, раз так, то скажу Агаве. Агава, ты же не против выслушать?

Соседка, до сих пор сидевшая в небольшом ступоре после моего ответа на шутку, от слов Джека слегка вздрогнула, видимо, не ожидала, что о ней вспомнят. Ее голос прозвучал сбивчиво.

– А? Я? Ой… Да! Конечно!

Джека явно радовала ее реакция и, очевидно, моя – стою и дуюсь. Но что мне еще остается делать, когда вломились в комнату и выделываются?

– Вот и классно, – резюмировал Джек и начал рассказывать: – На выходных, на окраине Колдорского леса, где кипарисовая поляна, будет вечеринка. Негласная, естественно. Мы выступаем, если ты понимаешь, о чем речь…

По всей видимости, это означало что-то очень крутое – фиолетовые глаза Агавы сверкнули, она даже как-то встрепенулась.

– Обожаю ваши выступления!

Фея произнесла это с таким придыханием, что сразу понятно – она их фанатка. Я хмыкнула – серьезно? Неужели этот рыжий павлин действительно так хорош?

– Ну да… Ну да… – даже не пытаясь спрятать довольную улыбку, протянул Джек. – Приходи. Можешь взять с собой подругу. Или подруг. Мои ребята всегда рады новым девчонкам и фанаткам.

При этих словах он выразительно посмотрел на меня.

– Разве Колдорский лес не опасен? – поинтересовалась я строго.

– Только не со мной, – улыбнулся рыжий Джек.

Больше выносить этого самолюбования сил не оставалось. Шагнув к двери, я раскрыла ее шире и демонстративно указала на выход.

– Если ты закончил, можешь идти, – сказала я.

– Ты же Тиффани, да? – произнес он с какой-то игривостью. Надо же, где-то умудрился узнать мое имя.

Я ответила:

– Тебе это не поможет.

Лицо Джека осветилось улыбкой Чеширского кота, но спорить не стал – послушно вышел за порожек, при этом подмигнув мне. Моего терпения хватило только чтобы цокнуть и, закатив глаза, хлопнуть за его спиной дверью.

– Вот же нарцисс! – вырвалось у меня, когда обернулась к Агаве.

Та все еще какая-то блаженная и таращится на дверь, будто пытается смотреть сквозь нее. Меня прямо взяло возмущение (это ведь возмущение?) – с чего вдруг она так расплылась перед этим фазаном? Ну да, он красивый… ладно. Очень красивый. И обаятельный. И улыбка, как у скандинавского бога озорства. И волосы рыжие… И да, он музыкант, маг и… вообще. Но что теперь? Из-за этого растекаться перед ним в лужу?

– Агава? – позвала я осторожно. – Ты здесь?

Романтический вздох феи сообщил – она вся в розовых грезах, или в каких там бывают феи.

– Здесь, – сказала она с глуповатой улыбкой. – Поверить не могу – нас пригласили на вечеринку к барду и его команде.

Мне требовалось срочно занять руки, пришлось быстро вернуться в кухню и залпом допить остывший чай. Потом сказала, вытерев губы:

– Во-первых, не нас, а тебя. А во-вторых…

Агава, наконец, перевела взгляд на меня, и в нем читалось что-то вроде «ты совсем дурочка, или как?».

– Серьезно? – удивилась она. – Или делаешь вид, что не поняла?

– Не знаю, о чем ты.

Я изо всех сил старалась удержать спокойствие и невозмутимость, но фея подливать масла в огонь, похоже, умеет.

– Ой, да ну брось, – отмахнулась Агава. – Разве не видишь, он только из-за тебя сюда приперся. Причем лично.

– Не придумывай.

– Ну, ты фиалковая наивность, – засмеялась она. – Джек Линдегрин завалился к нам в комнату и извернулся плющом, только бы рассказать тебе о вечеринке. Не строй из себя кактус. Пойдем.

Спорить с ней, разумеется, глупо. И сама понимаю, весь этот спектакль разыгран с очевидной целью. Но мне поддаваться на его выкидоны совсем не хочется. Видела я таких – самовлюбленные эгоисты, которым интересен не сам человек, а право обладания им. Возможность его завоевать, поставить галочку. А я быть ничьей галочкой не хочу.

– Не пойду, – упрямо ответила я.

– Да ну брось, – стала канючить Агава и снова запрыгнула на подоконник, причем так легко, что я решила – у нее внутри что-то магическое и антигравитационное. – Ты же не бросишь меня там одну? Я тоже абитуриентка, хоть и прибыла чуть раньше. Мне нужна подруга на вечеринке. Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Ее взгляд стал таким умоляющим, еще и эти громадные фиолетовые глаза, как у котенка из мультика, что моя суровая непоколебимость дрогнула.

– Я подумаю.

Под радостные визги Агавы я ушла к себе в комнату и рухнула на кровать. День свалился на меня такой, что переваривать и переваривать.

Кажется, я еще не до конца осознала, что вообще произошло. По логике, у меня должен быть какой-нибудь шок, или ступор. Но их почему-то не было. Удивительно, как спокойно я приняла эти невообразимые перемены. Всегда казалось, что психика у меня не такая сильная. Что ж, это приятное открытие о себе.

Закинув руки за голову, я вдыхала запах чистого белья и пялилась в потолок, на котором люстра, кстати, тоже не прикреплена и плавно парит туда-сюда. Вместо свечей на ней шарики желтого цвета, мерцают, как светлячки. Интересно, какая магия для этого используется? То, что это магия – очевидно.

Может мой дар должен быть связан с искрами, как у Агавы? Скорее всего, нет. У нее ведь суставы не болели. Прыгает, как сайгак. Тогда что? Как у Джека, бард? Тоже вряд ли. Хотя в школьном хоре я пела, но не так чтобы, как говорит Агава, все распускались розами от моего пения. Танцевать получалось лучше. Но с болями в костях не знаю, как это связать.

В любом случае, мне должны помочь разобраться. Не знаю, с красным агносисом или без него. И ведь кому-то приспичило его украсть именно тогда, когда в Бикелови попала я.

Везение сотого уровня.

Под эти мысли я задремала и даже видела странный сон, в котором я неслась над лесом. Это было приятно и быстро, а ветер ласково обтекал кожу.

Очнулась, когда стемнело, и свет парящей люстры стал приглушенным. Глянула в окно – форточка приоткрыта. Похоже вот откуда в моем сне этот приятный ветерок. Снова, как в тот раз в лесу, возникло странное чувство, что за мной кто-то следит. Ненавязчивое, но какое-то странное и не очень приятное.

Я потерла лицо ладонями – это все от усталости и стресса. Вполне возможно, что за абитуриентами и адептами как-то приглядывают, это ведь не значит, что на них ведется охота.

Хотя красный агносис украли…

И все равно мои рассуждения спросонья больше похожи на бред. Пришлось потрясти головой, чтобы хоть немного разогнать кровь и вытряхнуть из нее всякую ерунду.

Поднявшись, я быстро закрыла форточку – не хочу, чтобы комната на ночь остыла, неизвестно, как у них тут с отоплением. Вдруг единственный обогреватель – это магический чайник на кухне?

– Тиффани? – донесся голос Агавы. – Ты проснулась?

– Угу.

В животе тихо заурчало, кажется, я не ела с утра. Агава будто прочитала мои мысли – прокричала из комнаты:

– Семь вечера. А ужин до восьми. Пойдем?

Это предложение и я, и мой желудок поддержали с удовольствием.

Покинув комнату, мы вышли в общий коридор, но направились не через террасу, по которой меня вел Майбах, а в боковой коридор. Там обнаружился лифт. Точнее, я догадалась, что это лифт потому, что ничем иным платформа со стеклянным куполом быть не может. На вид хрупкая и ничем не поддерживается.

– Это безопасно? – опасливо спросила я.

– Конечно, – заверила Агава и, когда дверцы растворились (именно растворились!), шагнула внутрь. – Левитами все адепты и преподы пользуются каждый день.

Доверия к этому левиту у меня не выросло, но трусихой показаться не хотелось. Я шагнула внутрь. Стеклянные дверцы тут же материализовались, а левит плавно понес нас вверх.

Я опасливо озиралась. Пока все шло хорошо. Мы двигались по широкой шахте, подсвеченной какой-то голубой клинописью. Спустя пару минут клинопись исчезла, показалось, мы в какой-то иллюзии с темнеющим небом, на котором появляются звезды, и разномастными крышами.

– Тоже магия? – спросила я глядя по сторонам. – Картинки вокруг реалистичные.

Тонкие брови феи приподнялись, она протянула задумчиво:

– Ну… да. Магия. Не знаю, о каких ты картинках. Мы над академией.

Смысл слов дошел не сразу, а когда дошел, все внутри рухнуло, ноги задрожали и моментально захотелось прижаться к полу. Я оцепенела.

– В смысле?

Агаве мой страх, кажется, показался не понятен, она похлопала ресницами.

– Ну, что значит в смысле? Мы зашли в левит, он поднял нас и повез в столовую.

Судя по тону, фея действительно в полном недоумении – чего я вдруг не понимаю. А по мне прокатилась волна холодной дрожи от ног до самой шеи. Действительно, что такого: зашли в какой-то левит, проехали по шахте с сияющей клинописью, а теперь летим в этой колбе над Бикелови. Без какой-либо поддержки! Я никогда не страдала страхом высоты, но одно дело выйти на балкон, и совсем другое – лететь в стекляшке над академией.

У меня только и получилось выдавить, изо всех сил стараясь не стучать зубами:

– Ты говорила, это безопасно.

– Естественно безопасно, – все еще с недоумением ответила Агава. – Это же левит.

– Это мало что объясняет.

Осознание, что лечу на такой высоте в какой-то склянке, бодрости не добавляло.

Фея почесала лоб.

– Не знаю, что у тебя за тля в голове, – сказала она, – но это просто магический левит. Обычный способ сообщения между дальними и высокими отделами Бикелови. Нет, конечно, можно пешком тащиться в столовую. Но вот честно, я слишком хочу есть и не готова двадцать минут бродить по коридорам. Ну и столовая вон там.

Она кивнула в сторону, где в вечерних сумерках темнеет небольшая башенка. Очевидно, корпус столовой сделали чуть отдельно от основного, что вообще-то правильно – чтоб не пахло едой на занятиях.

Корпус расположен в одном из внутренних двориков, вокруг него подсвеченный какими-то шарами садик. Фонтан, опять же. Струи воды в нем тоже светятся. Вообще, как уже поняла, фонтаны в Бикелови любят.

Весь полет я напрягалась и натягивалась, как струна, хотя очень старалась этого не показывать, и расслабилась только когда опустились на платформу перед столовой. Дверцы исчезли, Агава впорхнула, как бабочка, а я вытащилась на деревянных ногах.

К такому способу передвижения по академии еще придется привыкнуть.

– Пойдем, – с воодушевлением позвала фея. – Вон двери.

Мы направились к крыльцу. Вообще в моем понимании столовая – это что-то заурядное и скучное. Но тут даже двери намекают – корпус строили со вкусом и старанием. Створки большие, с рельефами, подсвечены, опять же, клинописью.

– Затейливо, – заметила я, кивая на двери, когда проходили через них.

– Ага, – согласилась фея, – отделка от эльфов из самого Терсиэля.

Мне это не сказало ровным счетом ничего, я посмотрела на Агаву испытующе, вроде, ну, поясняй дальше. Агава, к счастью, догадалась.

– Ну, просто Терсиэль на другом континенте, лесные эльфы, все дела. Они очень крутые вещи делают.

Мы вошли в столовую, и тут я окончательно поняла, что все столовые, которые видела до этого, просто свинарники. Шикарные парящие люстры, обитые красным бархатом стены, диванчики, стеклянные столики. Все больше напоминает гостиную, и вообще не похоже на столовую.

– Ого, – впечатлилась я.

Агава довольно отозвалась:

– Круто, да? Я когда первый раз увидела – сама обалдела. Но это не столовая, а релакс-комната. Тут обычно сидят, болтают, пьют соки и всякое такое. Странно, что тут сейчас пусто.

Из этой релакс-комнаты вело три арки, мы вошли в левую и, наконец, оказались в столовой. Здесь уже схожесть с общепитом просматривается, но все равно ни в какое сравнение не идет к тому, к чему я привыкла.

Отдельные столики, кресла, дубовая барная стойка вместо стола раздачи, какая-то блестящая витрина. Под потолком все те же летающие люстры, но на матовых стенах в дополнение еще и сияющая клинопись. Освещение мягкое и приятное, а с учетом того, что за окном уже стемнело, вообще кажется, я на каком-то балу.

Народ в столовой есть и разрознен кто где. Я стала коситься по сторонам – столько интересного. И… все разные. За ближайшим столом два гнома уплетают что-то темно-зеленое из больших мисок, дальше три очень стройные феи (а это точно феи, теперь уже понимаю, как они выглядят) хихикают и пьют из тонких бокалов.

Они обернулись, Агава им помахала, те ответили, поднимая бокалы.

– Это сестры Сансивьеры, – сказала она. – Отличные девчонки и обожают кленовый компот.

– Из клена можно сварить компот? – не поверила я.

– Даже из секвойи можно, – заверила фея. – Правда, кроме фей это никто не пьет.

Я пыталась не пялиться по сторонам, но получалось это с трудом – как не глазеть, когда вокруг настоящие гномы, феи, маги, господи… это кто? Кентавр?!

К барной стойке подошла, нарочно опустив взгляд – вроде и надо поскорее свыкаться с новой реальностью, и вроде не так это просто.

За стойкой оказался дородный мужчина с пышной белой бородой, немного напоминающий Санта-Клауса с той лишь разницей, что у этого заостренные уши. Очевидно этот тоже не хомо сапиенс.

Агава прощебетала:

– Нам стандартную порцию для феи и для человека-мага, – и тут же спохватилась, обратившись ко мне: – Ты же человек? Я ничего не перепутала?

Надо же, какая политкорректная.

Я кивнула, Агава с облегчением выдохнула.

– Да, тогда еще сверху заварных пирожных. Ну, те, которые вы делаете перед выходными.

Бармен улыбнулся, от чего стал еще больше похож на Санту, молча кивнул, на пару секунд скрылся в дверях, а вернулся уже с двумя подносами, ловко держа их на ладонях.

Взяв их, я окончательно осознала, как сильно хочу есть – в тарелке оказалась ароматная и прожаренная до золотистой корочки куриная грудка, овощи, кажется, гриль, какой-то соус. Еще запеканка и чай с приятным запахом мяты.

Я блаженно потянула носом – готова прямо сейчас, возле бара это все съесть.

– Давай вон туда сядем, – предложила Агава и кивнула в сторону.

Я проследила ее взгляд и замерла. Сама не знаю, почему. Там, в дальнем углу, в тени какого-то широколистного цветка в горшке, сидят эльфы. Те самые, которых видела во внутреннем дворике.

И тот высокомерный блондин неотрывно и бесстрастно смотрит на меня.