Текст книги "Уроки страсти"

Марго Магуайр
Уроки страсти

ГЛАВА 1

Замок Кеттвик

Конец лета 1072 года

– Похитили? – округлила глаза достойнейшая леди Беатрис, сидевшая напротив Кэтрин де Сен-Мари. – Если бы эти шотландские варвары забрали меня, я бы предпочла умереть, чем вновь показаться в обществе.

По спине Кэтрин пробежал холодок. Оставалось уповать на то, что Кеттвик выдержит любой натиск скоттов. К тому же на праздник во владения отца прибыло немало сильных и смелых нормандских рыцарей.

И все-таки они живут слишком близко к границе, а безопасное аббатство де Сен-Мари, где они с сестрой Изабель провели последние десять лет, находилось слишком далеко. Защитит ли их Кеттвик? Строительство крепости еще не закончено, и Кэтрин каждый день наблюдала, как работники укладывали на стены строительный раствор и все новые и новые камни. Хотелось надеяться, что этот пир не окажется преждевременным.

– Что они делают с пленниками – словами не передать, – добавила леди Элис, мать Кэтрин. – Но мои дочери – девочки умные. И они скорее бросятся с ближайшей скалы, чем попадут в плен к скоттам. И они никогда не…

Леди Элис умолкла, стоило сэру Джеффри Ле Шевре приблизиться к Кэтрин и положить руку ей на плечо, Кэтрин бросило в жар от прикосновения молодого человека, которого она заметила еще днем. Они тогда полюбезничали немного, и он заинтриговал ее. Но Кэтрин не ожидала, что он подойдет к ней.

– Идемте танцевать.

Кэтрин поднялась, но слова матери все еще звучали у нее в ушах, даже когда Джеффри увел ее из главного зала. «Уж лучше смерть, чем шотландский плен».

– Не слушайте эти глупости, – говорил Джеффри, выводя девушку во двор, где играли музыканты и развлекались молодые люди. – Не хочу обидеть вашу матушку или других многоуважаемых дам, но оборонительные сооружения Кеттвика крепки и надежны. Их ни одному шотландцу не преодолеть.

– Думаю, вы правы. – Кэтрин улыбнулась юному рыцарю. Она выбросила из головы и шотландцев, и терзавшие ее сомнения, обратив все свое внимание на сэра Джеффри Ле Шевре.

К его чести, он почти не смотрел в сторону хорошенькой Изабель, второй дочери барона. Изабель долго уговаривала отца позволить им с сестрой самостоятельно выбрать себе мужей, и тот согласился, хотя и с некоторыми оговорками, конечно. Барон составил список кандидатов и пригласил их на праздник, посвященный возвращению его дочерей в Кеттвик и воссоединению девушек с семьей. В течение следующих нескольких дней каждой из них предстояло выбрать себе спутника жизни.

Кэтрин была уверена: красавица Изабель без малейшего труда обзавелась бы женихом, даже если бы не имела солидного приданого. Лорды и рыцари с ума по ней сходили и отталкивали друг друга локтями, добиваясь ее благосклонности. Кэтрин же, считавшая себя невзрачной, искала человека, который любил бы и почитал именно ее, а не богатство ее отца.

Глупое желание, и она прекрасно это понимала. Дочери могущественных нормандских баронов выходили замуж из стратегических соображений, а не ради удовлетворения своих нелепых фантазий. Кроме того, ей никогда не сравниться красотой с сестрой Изабель. Да, она, Кэтрин, слишком уж невзрачна – со своими карими глазами и волосами мышиного цвета она не могла соперничать с черноволосой обольстительницей, очаровавшей всех рыцарей золотистыми омутами своих глаз.

Кэтрин выросла в тени Изабель, но, несмотря ни на что, сестры были очень близки. И, разумеется, она нисколько не завидовала красоте сестры и ее талантам. Девушки получили в монастыре превосходное образование, а у Кэтрин к тому же обнаружился дар к языкам. Настоятельница считала, что этот дар когда-нибудь очень пригодится Кэтрин и ее будущему супругу, а девушка, конечно же, ни разу не обмолвилась о том, какой огонь сжигал ее изнутри.

Она страстно мечтала о мужских ласках, но стеснялась расспросить настоятельницу о столь греховном томлении. Бессчетное количество раз Кэтрин представляла себе, как жених целует и ласкает ее. Мысли эти наверняка посылал ей сам сатана – ведь она никогда ни от кого не слышала о таких фантазиях, даже от своей сестры Изабель не слышала ничего подобного.

Джеффри оказался превосходным танцором. Кэтрин восхищалась его элегантными движениями и изо всех сил старалась не уступать ему в грации. К сожалению, замысловатые па контрданса не требовали физической близости. И если так и дальше пойдет, то как она узнает, годится ли Джеффри ей в мужья? Ведь она должна ощутить его прикосновение… должна понять, разожгут ли его поцелуи пламя страсти. Но очевидно, ей не суждено испытать этого молодого человека, так как Джеффри – благородный рыцарь, который никогда не нарушит традиций и не умыкнет ее из-под носа бдительных матрон.

Кэтрин решила взять инициативу на себя и увести юношу со двора.

– Куда вы, леди Кэтрин?

Не выпуская его руки, она поспешила к выходу из крепости. К счастью, никто не заметил их ухода. Кэтрин со смехом увела Джеффри за конюшню и остановилась в темном уголке. Даже в мерцающем серебристом свете луны она разглядела удивление, написанное на лице ее избранника.

Разумеется, Кэтрин понимала, что благовоспитанные молодые леди не ведут себя подобным образом, но ей просто необходимо было выяснить, смогут ли поцелуи и объятия Джеффри утолить ее голод. И еще ей следовало разобраться, предпочел ли он ее потому, что она действительно нравилась ему, или только потому, что Изабель уже нашла себе жениха, не оставив ему выбора.

Является ли он тем мужчиной, который будет холить и лелеять ее и подарит ей долгожданных детишек?

– Поцелуйте меня, Джеффри, – прошептала она. Голос ее дрогнул от неуверенности – а ведь до сих пор никто не мог уличить ее в трусости! Тем не менее, желание узнать правду перевесило все остальное. Его подлинные намерения – вот что главное. Нужна ли ему именно она, или его привлекает богатое приданое?

– Кэтрин, мне кажется…

Она разочарованно вздохнула, надежды рухнули. Раз ему требуется время на раздумья, то это и есть ответ.

Стараясь скрыть свои чувства, Кэтрин отвернулась от прекрасного рыцаря. Но не успела она и шагу ступить, как он схватил ее за плечо и, развернув к себе, прижат спиной к стене конюшни. Одна его рука обвила талию девушки, другая же уперлась в стену рядом с ее головой.

– Вы никогда не целовались, не так ли? – Лицо молодого рыцаря приблизилось, и Кэтрин ощутила на губах его горячее дыхание, отдающее вином.

А может, она поспешила с выводами? Все так странно… Мужчины и их повадки совершенно непостижимы.

Кэтрин затрепетала, когда Джеффри, склонившись над ней, коснулся губами ее губ. Затем прикрыла глаза. Сердце ее бешено колотилось в груди, а колени подгибались.

Джеффри внезапно отстранился от нее, но тут же снова поцеловал, на сей раз более уверенно. Кэтрин ответила на поцелуй и тотчас же почувствовала, как его язык скользнул меж ее губ. Ощущение было необычное, но очень приятное. Джеффри, похоже, возбудился, но… Когда лихорадка первого поцелуя прошла, Кэтрин не почувствовала ничего, кроме любопытства. Совсем не о том она мечтала, не на то рассчитывала.

– Кэтрин… – пробормотал он, оторвавшись от нее. Внезапно послышались громкие крики, и земля задрожала от топота копыт.

Схватив девушку за руку, Джеффри помчался к замку. Скотты же потоком хлынули в раскрытые ворота и словно пчелы закружили около сторожевой башни, сметая всех, кто попадался им на пути.

– Где стража?! Где рыцари моего отца?! – прокричала Кэтрин, по-прежнему бежавшая в сторону замка. «Неужели это те самые варвары, о которых говорили дамы?» – подумала она, оглянувшись.

– Стойте, Кэтрин! – Джеффри схватил ее за плечи и с силой встряхнул. – Не глупите! Быстрее прячьтесь!

Тут же с десяток шотландцев проскочили в ворота и направились к ним.

Кэтрин хотела последовать совету своего кавалера, но где же спрятаться? К тому же ее преследовали шотландские воины. Она потеряла Джеффри из виду, но времени на поиски у нее не было двое всадников уже нагоняли ее Кэтрин отчаянно пыталась спастись; задыхаясь, девушка старалась бежать как можно быстрее. Если она остановится, скотты поймают ее… и убьют. Или еще хуже – заберут с собой. Разве мама и другие леди не выразились ясно – лучше смерть, чем плен у шотландцев? Так не пора ли помолиться о быстрой смерти?

В ноздри ударил едкий запах дыма, и Кэтрин рискнула обернуться. Горела конюшня, но это еще не самое страшное. Всадники были уже совсем близко…

Кэтрин споткнулась, чуть не упала, но все же сумела устоять на ногах и свернуть за угол склада. Забежав внутрь, она захлопнула за собой дверь и вознесла Господу молитву о том, чтобы чужеземные воины проехали мимо.

Но Господь не услышал ее. Скотты спешились, выбили дверь и с хохотом направились к девушке, обращаясь к ней на своем непонятном наречии. Наверное, ей следовало учить гэльский, а не тратить время на английский и латынь – тогда она, возможно, смогла бы выторговать себе свободу.

Прижавшись спиной к стене, Кэтрин лихорадочно искала выход из положения, но, увы, она оказалась в ловушке. Задней двери тут не было, а значит, и выхода у нее тоже не было.

Девушка в отчаянии подняла какой-то ящик, бросила его в одного из воинов и метнулась к двери. Но скотты перехватили ее у самого выхода и повалили на землю. Прическа ее тотчас растрепалась, а один рукав роскошного платья оторвался.

Кэтрин попыталась вырваться, но ужасный варвар схватил ее за ногу и поволок по земле, не обращая внимания на отчаянные крики девушки. Второй же скотт расхохотался, что-то крикнул приятелю на прощание, потом запрыгнул в седло и поскакал в сторону крепости.

Кэтрин вновь завизжала, хотя прекрасно понимала, что никто не услышит ее из-за громких воплей других жертв, метавшихся по двору. Тут варвар сунул ей в рот кляп, заломил руки за спину, сорвал с нее ожерелье и украшенный драгоценными камнями пояс.

Когда он начал задирать ее юбку, Кэтрин всхлипнула и принялась лягаться что было сил. Скотт отпрянул на мгновение, потом связал девушке руки. Ударив ее по лицу, он обмотал ей ноги веревкой, затем приподнял и бросил на спину своей лошади. Не оставляя надежды освободиться, Кэтрин попыталась выплюнуть кляп, но не смогла. О Боже, она задыхалась! Неужели она умрет прямо здесь, в бесчестии, лежа поперек седла?

Приподнявшись на локтях, Кэтрин попыталась соскользнуть вниз, но шотландец прикрикнул на нее и снова ударил.

«Нет! – мысленно выкрикнула она. – Я не хочу умирать… вот так!»

Когда же скотт в очередной раз ее ударил, она почувствовала, что теряет сознание.

ГЛАВА 2

Северная граница.

Бракстон-Фелл

– Из-за чего ты так злишься? – спросил Брайс своего старшего брата. Они направлялись на север, навстречу своим врагам скоттам. – Раньше ты всегда был не против сразиться с Леодом Фергюсоном.

– Не нравится мне получать приказы от этого нормандского ублюдка, – пробурчал Эдрик, хозяин саксонского замка Бракстон-Фелл.

– Ты имеешь в виду короля Вильгельма?

Эдрик промолчал, поскольку вопрос не требовал ответа. Конечно же, он имел в виду Вильгельма. В прошлом году Эдрик получил от нормандского завоевателя великое множество всевозможных указаний – по большей части весьма неразумных и совершенно не обоснованных. Новый господин позволил ему сохранить свое поместье, но плата за это постоянно росла. Приходилось отдавать все больше продуктов и все больше шерсти, а взамен он не получал почти ничего. Кроме того, ему вменялась в обязанность охрана северных границ Англии, а если он уклонится от этого, то жди беды.

Эдрик велел своему управляющему написать письмо с протестами, поскольку Бракстон-Фелл в последнее время терпел ужасную нужду. Однако нормандский король не внял мольбам.

Слухи о скоттах, снова вошедших в земли Эдрика, требовали немедленной реакции. И он очень надеялся, что на сей раз границу нарушили именно Фергюсоны. Им давно уже пора ответить за последний налет на Бракстон. К тому же они наверняка везли с собой добычу и вели нормандский скот – в этом Эдрик нисколько не сомневался.

Дополнительные трофеи им не помешают, хотя и придется скрыть этот факт от его нормандской жены Сесиль. Зачем ей знать, что в качестве дани он посылает нормандскому королю нормандские же товары? По правде говоря, выбора у Эдрика не оставалось. Два года назад Фергюсоны напали на Бракстон-Фелл, сожгли посевы и перебили весь тот скот, который не смогли увести с собой. В Бракстоне и по сей день лишней крошки не было.

После женитьбы на Сесиль ее приданое немного облегчило положение и помогло справиться с голодом.

Но нынешней осенью барон Ги де Криспин, отец Сесиль, отказал им в помощи.

– Я думал, ты злишься из-за того, что не хочешь покидать Сесиль. – Брайс язвительно хмыкнул.

Эдрик снова промолчал, так как не желал ввязываться в перепалку с братом. В Бракстоне ни для кого не секрет, что Сесиль не питает особой любви к саксам, а тем более к своему саксонскому мужу. Но ему пришлось жениться на ней ради приданого. К тому же этот брак укрепил его союз с нормандцами.

Весь прошлый год Эдрик вел постоянную войну, пытаясь сохранить мир в доме. Может, Сесиль и хороша собой, словно скандинавская богиня, но она презирала его и не упускала возможности довести мужа до белого каления. Она даже не пыталась изучить язык и обычаи супруга и его народа, относилась свысока ко всем слугам за исключением своей старой нормандской нянюшки.

К счастью, забеременела она через несколько недель после свадьбы. Необходимость навещать ее спальню отпала, но жена сумела превратить его жизнь в ад беспрерывными скандалами и глупой ревностью. При любом намеке на измену Сесиль разражалась гневной тирадой, требуя строго придерживаться клятвы верности. Эдрик соглашался, но чувствовал, что его терпение вот-вот лопнет.

– Как считаешь, настроение Сесиль изменится после родов? – спросил Брайс.

– Едва ли, – буркнул Эдрик.

– А почему?

– Просто не верится, хотя и надеюсь.

На самом же деле Эдрик уже не надеялся найти общий язык с супругой. Эта Сесиль не женщина, а настоящая мегера. Хотя мегера – комплимент для нее. Он никогда не встречал такой склочной и упрямой особы. Уже через месяц после свадьбы она не позволяла ему дотрагиваться до нее; впрочем, ему не очень-то и хотелось.

Но хуже всего то, что она не желала ребенка. А этого Эдрик простить не мог.

Сесиль пыталась избавиться от плода, но безуспешно. Повитуха по имени Лора объяснила: беременные женщины часто пребывают в мрачном настроении – якобы именно это и происходит с Сесиль.

Но Эдрик знал, что дело вовсе в другом: Сесиль просто не хотела ребенка от него.

Уже нося в своем чреве малыша, она каждый месяц заставляла управляющего Освина писать отцу письма с просьбой забрать ее из Бракстон-Фелл. Она не меньше Эдрика жаждала разорвать узы брака, но отец неизменно отвечал ей отказом.

Ребенок должен был появиться на свет через несколько недель, и Эдрик твердо решил: как только Сесиль сможет передвигаться, он отправит ее в монастырь у Эвешем-Бридж. Он уже по горло сыт семейной жизнью!

– Лорд Эдрик!.. – К братьям подъехал Дроган, могучий, неустрашимый воин лет на десять старше Эдрика. Их отец во всем доверял этому человеку, и Дроган, как и управляющий Освин, считался полноправным членом семьи. – Они направились в ту сторону. – Дроган указал на свежие следы, хорошо различимые при свете полуденного солнца. – У них по меньшей мере одна повозка, но всадников не более двух-трех десятков.

– Они не могли уйти далеко, – сказал Брайс. Эдрик посмотрел вдаль.

– С повозками они с дороги не сойдут. Мы опередим их, если поедем через лес.

– Надеюсь, это Леод Фергюсон, – ухмыльнулся Брайс.

Братья направились к деревьям, и все воины потянулись за ними. Если подсчеты Дрогана были верны, то они обладали немалым преимуществом. Вот только ехать через лес очень быстро не получится.

Однако они старались поторапливаться.

Братья ехали впереди, а Дроган с воинами – следом за ними. Эдрик то и дело осматривался. Когда же услышал голоса, сразу спешился и подал знак остальным, чтобы остановились. Прячась в густой листве, он вскоре вышел к небольшой поляне у дороги. Скотты как раз располагались на отдых. Как Эдрик и подозревал, это были негодяи Фергюсоны – Леод со своим сыном Робертом. Шотландских воинов насчитывалось чуть больше двух десятков.

– Где-то должен быть еще один отряд, – прошептал подкравшийся к Эдрику Брайс. – Похоже, они разделились.

– Я тоже так думаю, – прошептал в ответ Эдрик. – Фергюсон никогда не совершает набеги с таким количеством людей. Но сейчас он, видимо, считает, что опасность миновала. До границы-то всего ничего.

На земле сидели два пленника со связанными за спиной руками. В центре поляны стояли две повозки, и Эдрик не видел, есть ли за ними еще люди. «А в повозках наверняка добыча», – сказал он себе. Его воины тем временем занимали выгодную позицию для нападения.

Перед глазами Кэтрин словно полыхали молнии, а в голове как будто гремели раскаты грома. Чуть приподнявшись, она осмотрелась и поняла, что лежит на дне грубо сколоченной повозки.

«Что же сталось с Джеффри?» – думала девушка.

Кэтрин опасалась худшего. Молодой человек был без меча, когда она увела его за конюшню. Следовательно, вина за то, что он оказался безоружным во время нападения скоттов и не смог защищаться, исключительно на ней. Кэтрин поморгала, прогоняя слезы, но несколько капелек все же скатились по ее щекам.

Если бы они с Джеффри держались поближе к празднику, у него была бы возможность взять оружие. Но она поддалась мимолетной прихоти – и Джеффри встретился с врагами без меча, к тому же вдалеке от замка.

Кэтрин справилась со слезами и теперь лежала тихо, стараясь не привлекать внимания мужчин, чьи голоса раздавались совсем близко. Она все еще была связана, но при свете дня ей удалось как следует разглядеть узел на запястьях. Девушка ослабила узел зубами и вскоре сумела освободить руки.

Осторожно перекатившись на бок, Кэтрин прижала колени к груди и, дотянувшись до лодыжек, развязала и эту веревку. А потом задумалась над тем, что же ей делать дальше.

Она не знала, сколько времени прошло после похищения и как далеко скотты отъехали от Кеттвика. Если бы ей удалось незаметно улизнуть из повозки, она, возможно, смогла бы убежать от похитителей. Скотты, конечно, бросились бы за ней в погоню, но рыцари из Кеттвика наверняка уже в пути. И если есть на свете Господь, то Он укажет им на следы похитителей, и ее избавят от ужасной участи.

Внезапный взрыв хохота поверг Кэтрин в ужас, и кровь застыла у нее в жилах. В следующее мгновение какой-то чумазый скотт с копной рыжих волос и густой бородой запрыгнул в повозку. Обернувшись, он крикнул что-то непонятное своим приятелям, затем наклонился и подхватил девушку на руки.

Кэтрин завизжала, и это вызвало новый взрыв хохота. Рыжеволосый вытащил пленницу из повозки, и Кэтрин всхлипнула, когда он перекинул ее через плечо. Она принялась колотить его руками и ногами, но он, не обращая на это ни малейшего внимания, нес ее к своим дружкам.

Девушка, оказавшаяся в кругу скоттов, пожалуй, не была яркой красавицей, но обладала неброской, мягкой красотой, заставившей Эдрика пожалеть о том, что он связал себя с дерзкой и раздражительной Сесиль. Залюбовавшись этой девушкой, он вдруг подумал о том, что мог бы утонуть в ее бездонных глазах. А порванное платье незнакомки являло взору гораздо больше, чем было позволительно для наряда благовоспитанной молодой дамы.

Эдрик мысленно выругался, осознав, что ничем не может ей помочь. А впрочем, она ведь нормандка, а эти женщины ему совсем не нравятся… Так что пусть страдает, как страдали саксы при появлении нормандских завоевателей.

Его люди уже надевали шлемы и готовились к бою. Им потребуется еще несколько минут, а затем…

Эдрик невольно поморщился, когда Леод Фергюсон навалился на несчастную, намереваясь изнасиловать ее на глазах у своих воинов. От визга девушки в груди у молодого человека, казалось, все переворачивалось. Осторожность покинула его, и он, подняв свой меч, издал боевой клич, призывая к бою Брайса и остальных воинов, так и не успевших как следует подготовиться.

Саксы стремительно выскочили на поляну, сокрушая попадавшихся им на пути скоттов и прорываясь туда, где виднелся голый зад Леода Фергюсона. Эдрик оттолкнул шотландского лорда от пленницы, но тот мгновенно вскочил на ноги и выхватил меч у ближайшего из своих воинов.

– Ха, Фергюсон! – выкрикнул Эдрик, скрестив оружие со своим давним врагом. Ему выпало неожиданное удовольствие убить этого негодяя. – Попался со спущенными штанами, да?

Скотт в ярости зарычал, натягивая одной рукой свои клетчатые штаны.

– Ты заметил, что я не стал сразу же рубить тебя на куски, гнусный червь. – Эдрик ловко отбил удар противника. – Да, я не стал тебя рубить, потому что не смог убить человека с голой задницей.

– Вот именно – не смог! – злобно хохотнул скотт. Вскинув меч, он бросился на врага.

Снова отбив удар Леода, Эдрик начал заходить с другой стороны, стараясь найти выгодную позицию для атаки. Остальные скотты уже пришли в себя и схватились за оружие, но воины Эдрика не подпускали их к своему лорду и к Леоду. Это был честный бой двух заклятых врагов, двух опытных воинов.

– У тебя слишком грязная задница даже для скотта, приятель. – Эдрик посмотрел на Брайса, потом отыскал взглядом девушку. Ее чудесные карие глаза превратились в огромные озера, а личико смертельно побледнело. Эдрик уже ругал себя за то, что сломя голову бросился ей на выручку, однако чувствовал, что не мог бы поступить иначе.

– Эй, Эдрик! – закричал Брайс, отбиваясь от Роберта, рыжего сыночка Фергюсона. – Уведи ее отсюда!

– У нее что, своих ног нету? – огрызнулся Эдрик. «Неужели братца больше волнует это милое личико, чем собственная шкура?» – подумал он. Пленная нормандка, конечно, хороша, но ее безопасность не его, Эдрика, забота. Особенно сейчас, когда Леод Фергюсон размахивает перед ним мечом.

Но Эдрик без особых усилий отбивал удары старого воина. Он знал, что справится с ним, и теперь просто растягивал удовольствие. Жестоко, конечно, но ублюдок заслужил такую участь.

– Ваши женщины не подпускают тебя к себе, а, Фергюсон? – осклабился Эдрик.

– И это говоришь мне ты, парень? Твоя жена способна одарить тебя лишь бранным словом.

Кровь бросилась Эдрику в лицо, но он не позволил гневу взять над ним верх. Отвлекаться ни в коем случае нельзя. Он не может проиграть бой против Леода Фергюсона, человека, доставившего Бракстону столько страданий. На сей раз негодяю не уйти!

Высоко вскинув меч, Леод резко опустил его обеими руками, пытаясь разрубить голову противника.

Эдрик вновь увернулся и взмахнул своим мечом, но скотт сумел отбить удар.

– Неплохо, Фергюсон! – крикнул Эдрик. Он мог бы уже давно прикончить Леода, но это было бы слишком легкой смертью для мерзавца, опустошившего его земли. Он хотел, чтобы Фергюсон сполна заплатил за свое преступление.

– Сзади, Эдрик! – раздался чей-то крик.

Он развернулся и одним ударом убил скотта, бросившегося на помощь своему господину. Место убитого заняли еще два шотландца, но Эдрик ушел от их атаки и прыгнул на ближайший камень. Одного он свалил на землю ударом ноги, со вторым же вступил в бой. Леод, воспользовавшись моментом, зашел ему за спину.

Однако Эдрик тут же расправился со скоттом и, рассмеявшись, снова повернулся к Леоду.

– Обычно воин сражается с противником лицом к лицу. Ты не знал об этом, Фергюсон?

– Тогда можешь стать лицом к моему Роберту, когда он будет убивать твоего братца, – с ухмылкой ответил Фергюсон.

В этот момент два скотта попытались утащить пленницу с поляны, и нормандка, громко завизжав, на миг отвлекла внимание Брайса. Роберту же вполне хватило этого мгновения, чтобы сделать выпад и ударить Брайса мечом в бок. Эдрик взревел и, в ярости бросившись на Леода, без лишних сантиментов прикончил его, воткнув клинок прямо под сердце. Даже не взглянув на поверженного врага, он поспешил на помощь брату, но пробиться к нему было не так-то просто. Осмотревшись, Эдрик крикнул:

– Эй, Дроган!

Следовало как можно быстрее прорваться к Брайсу, иначе сынок Фергюсона убил бы его. Эдрик обошел несколько воинов, размахивавших мечами, и краем глаза заметил, что Дроган повторяет его маневр. В тот момент, когда он оказался рядом с раненым братом, Роберт наконец-то осознал: Эдрик только что убил его отца. Скотт с воплем ярости кинулся на Эдрика, а Дроган – к Брайсу.

Минуту спустя Дроган вытащил молодого человека из гущи сражения, к счастью, воины Бракстона прикрывали его отход. А вскоре бой прекратился: оставшиеся в живых скотты поспешно покинули поляну, и Роберту Ферпосону тоже удалось сбежать. Эдрик же не стал преследовать врагов. Сейчас он думал только о Брайсе.

Содрогаясь всем телом, Кэтрин заползла под повозку и затаилась там. По-прежнему дрожа от страха, она раскачивалась из стороны в сторону, словно эти движения могли защитить ее. Возможно, она спаслась от скоттов, но саксонских варваров Кэтрин боялась не меньше. Скотты чуть не изнасиловали ее, но чего же теперь ждать от саксов?

Вскоре Кэтрин поняла, что бой кончился, а уцелевшие шотландцы бежали. Но казалось, что победа вовсе не радовала саксов, во всяком случае, она не слышала радостных криков.

Внезапно под повозку заглянул воин с волосами соломенного цвета и с неопрятной бородой.

– Все кончилось, малышка. Выходи. – Он протянул девушке руку.

Кэтрин доверяла этому человеку не больше, чем отвратительным шотландцам. Сделав вид, что не понимает его, она лихорадочно размышляла о том, как бы удрать.

– Ты в безопасности, – продолжал сакс. – Не бойся, больше никто тебя не обидит.

Сделав глубокий вдох, Кэтрин почувствовала, как по щеке ее катится слеза. Ах, если бы только Изабель была здесь… Нет-нет, она не желала сестре такой же участи. Просто Изабель ей сейчас бы очень пригодилась… Сестра сумела бы найти выход из затруднительного положения.

– Ты не понимаешь, что я говорю, да? – Воин ткнул себя пальцем в грудь. – Дроган. Я Дроган из Бракстон-Фелл. Выходи же.

Какой у нее выбор? Нельзя же сидеть под повозкой до скончания времен, а сбежать от саксов очень непросто. Остается только довериться этому воину, сэру Дрогану.

На поляне воцарились мир и покой. Саксонские ратники перевязывали раны и убирали трупы скоттов. И было так тихо, что Кэтрин слышала, как ветер шелестит в кронах деревьев осенней листвой.

Она взяла протянутую руку Дрогана, и тот вытащил ее из-под повозки. Ноги у Кэтрин подкосились, едва лишь она выпрямилась, но Дроган вовремя поддержал ее, а затем набросил ей на плечи тонкое шерстяное одеяло, прикрыв остатки платья.

Тут к ним подошел мрачный черноволосый воин, убивший главаря скоттов. Ледяной взгляд его голубых глаз лишь мельком скользнул по ней. Он был высокий и широкоплечий, а на его красивом лице белел шрам, рассекавший темную линию одной из бровей. При виде этого молодого статного рыцаря Кэтрин замерла, и сердце ее затрепетало. Но рыцарь уже не смотрел на нее; казалось, он был чем-то очень встревожен. Или разгневан?

– Перенесем брата в повозку. – Рыцарь коротко кивнул в сторону Кэтрин и добавил: – А потом приведи ее.

– Что вы задумали? – спросил его Дроган.

– Женщина должна владеть иглой и ниткой, – пояснил Эдрик. – Она зашьет рану Брайса.

– Но я… – Кэтрин тут же умолкла, сообразив, что выдала себя, заговорив по-английски.

Рука рыцаря метнулась к ее горлу, а в холодных глазах полыхнула ярость. Эдрик понял, что девушка пыталась обмануть их, но обижать ее, судя по всему, он не собирался. Хватка его была сильной, но не удушающей.

Пристально глядя на Кэтрин, он прорычал:

– Ты отказываешься, женщина?!

– Нет-нет, что вы… – в ужасе пролепетала Кэтрин. Смерив ее презрительным взглядом, рыцарь отошел в сторону.

«Истинный варвар!» – мысленно воскликнула Кэтрин. Взглянув на Дрогана, сказала:

– Если я женщина, это еще не значит, что я могу зашить рану. – И она не лгала: швея из нее была никудышная к тому же она боялась делать то, о чем ее просили, так как была слишком впечатлительна.

– Лучше вам пойти, моя милая, – ответил Дроган. – Уж если лорд Эдрик что-то вбил себе в голову, то с этим ничего не поделаешь.

Кэтрин тяжко вздохнула и пошла следом за Дроганом. Они вместе подошли к Эдрику, склонившемуся над братом. Раненый был без сознания, и из бока его сочилась кровь. Он был так же хорош собой, как и его брат, но лицо бледное, точно мукой присыпанное, даже губы были бескровны.

– О Боже… – прошептал Дроган.

Когда кто-то из воинов положил рядом с Эдриком кожаный мешок, тот сразу же раскрыл его и вытряхнул на траву часть содержимого – рулоны чистой материи и кусочек кожи с двумя толстыми иглами.

– Где же нитки? – пробурчал Эдрик с тревогой в голосе. Затем принялся рыться в мешке.

Дроган присел рядом с Брайсом и очистил его рану от обрывков туники. При виде распоротой мечом плоти Кэтрин тихонько вскрикнула и опустилась на землю. Судорожно сглотнув, пролепетала:

– Мне кажется, я не…

Во рту у нее пересохло, а пальцы словно превратились в сосульки. Она с мольбой в глазах посмотрела на Эдрика. Не мог же этот сакс всерьез настаивать на том, чтобы она зашила рану его брата!

Молодой рыцарь упорно рылся в кожаном мешке, не обращая на девушку ни малейшего внимания. Наконец вытащил моток грубых ниток и, бросив их на траву, заявил:

– Только следи, чтобы края сошлись как следует. Кэтрин с трудом подавила негодование. Этот сакс – настоящий варвар! Никто и никогда не разговаривал с ней в таком тоне. Ведь она дочь барона… Впрочем, ей не следует говорить об этом. Или лучше сказать? Тогда ее, возможно, отдадут родителям за выкуп. Но захотят ли они платить за дочь, побывавшую в плену у шотландцев? Собравшись с духом, Кэтрин сказала:

– У вас наверняка найдется человек, который знает, что делать. Я никогда в жизни…

– Обычно ранами занимается Грейм, – заметил Дроган.

– Только не сегодня. – Эдрик кивнул в сторону воина, обмотавшего свою окровавленную руку тканью. – Поскольку же именно она отвлекла Брайса, ей и зашивать рану.

Эти слова рыцаря и его тон показались Кэтрин оскорбительными. Она уже хотела возмутиться, но тут вмешался Дроган:

– Посмотри получше, милая. Ведь рана не такая уж и страшная. Всего лишь глубокий порез.

Кэтрин заставила себя еще раз взглянуть на рану молодого воина и невольно содрогнулась. Ей очень хотелось отказаться, но она боялась навлечь на свою голову гнев саксонского лорда. Молча кивнув, девушка взяла иголку. Ну как же она сможет исполнить приказ лорда Эдрика? К счастью, сэр Дроган сам вытер кровь вокруг раны чистой тканью.

– Начинай отсюда, милая, – подсказал он. – Брайс ничего не почувствует.

Кэтрин сильно сомневалась в этом, но предпочла промолчать. Уж очень грозно выглядел нависший над ней молодой рыцарь. К тому же он был прав. Как и в случае с Джеффри, Брайс попал в беду по ее вине. Господи, есть ли предел ее безумствам? Она вдела нитку в иголку и наклонилась к раненому. Дроган свел воедино края раны, и Кэтрин сделала первые стежки.