Текст книги "Холодное сердце II. Опасные тайны. История короля Агнарра и королевы Идуны"

Глава вторая. Идуна

Внезапно я услышала нарастающий гвалт негодующих голосов, и сердце у меня заколотилось от страха. Что случилось? Ветерок, кажется, почувствовал моё беспокойство и, не дожидаясь просьбы, поставил меня на землю. Когда мои ноги коснулись травы, Агнарр уже исчез, а гневная перепалка переросла в крики ужаса. Меня чуть не затоптала промчавшаяся мимо стая испуганных оленей.

И тут я почувствовала запах гари. Подняв голову, я с изумлением увидела, как разозлённый дух огня скачет с дерева на дерево и повсюду занимается пурпурное пламя, а к небу взмётывается чёрный дым. Земля под ногами вдруг затряслась от тяжёлых шагов, и сердце у меня подпрыгнуло от страха: я услышала до жути знакомый звук.

Рык земляных великанов! Неужели праздник разбудил их от дремоты на берегу реки?

По телу пробежал неприятный холодок. Нужно срочно найти свою семью.

Я бросилась бежать через лес. Чем больше я приближалась к нашему лагерю, тем гуще становился дым, пока наконец ничего уже стало не видно. Глаза начали слезиться, я задыхалась. И тогда я поняла, что среди всего этого хаоса происходит нечто более страшное, чем гнев разъярённых стихий.

Жители Эренделла и нортулдры вступили в схватку.

До меня донеслись звуки звенящих клинков, крики ярости, а затем вопли страдания, перекрывавшие треск огня и рёв ветра. Сквозь густой дым я едва могла разобрать силуэты людей, носящихся по лесу и размахивающих мечами. Я терялась в догадках, из-за чего началась битва, но ясно было только одно – случилась катастрофа.

Я не знала, куда идти, что делать. Где укрыться, пока сражение не закончится?

И вдруг я вспомнила про мамину шаль. Нужно немедленно забрать её, пока дерево с дуплом не сгорело. Вязаный платок – единственное, что теперь осталось на память от мамы, – и тогда был мне очень дорог.

Я ринулась назад. Горло саднило от дыма, в груди жгло. Пока я бежала, в голове носились тревожные мысли. Духи обрушили свой гнев на людей в лесу. Что их разозлило? Битва? Или они сами подтолкнули людей к ней?

Наконец я добежала до покинутого лагеря Эренделла, достала из дупла шаль и закуталась в неё. С облегчением прижимая концы платка к груди, я огляделась. Огонь всё ещё бушевал, земля дрожала. Поднялся ураганный ветер. Никогда я не видела ничего подобного.

Уже собираясь уходить, я услышала тихий стон. Я резко обернулась и заметила, что у большого валуна распласталась фигура эренделльца. Кровь сочилась из раны на голове, стекала по камню и капала на землю, расплываясь тёмным пятном. Лицо раненого было так перепачкано, что я не сразу узнала его, а узнав, ахнула.

Это был тот самый мальчик, Агнарр.

Я обернулась на лес. Нужно вернуться туда, к своим, – найти семью и спрятаться в укрытие, пока духи не сменят гнев на милость и сражение не прекратится. Но что, если я покину Агнарра, а за ним так никто и не придёт? Огонь загудел громче, стало невыносимо жарко, от густого дыма нечем было дышать. А мальчик лежал без сознания и не мог спастись сам.

Внезапно я услышала из леса взволнованные голоса. Мои близкие искали меня. Надо откликнуться, и они отведут меня в безопасное место.

Но тогда Агнарр умрёт.

Я в нерешительности посмотрела на мальчика. Он был бледным как смерть, но дышал – грудь слегка опускалась и поднималась. Однако долго ли он проживёт, если не оказать ему помощи? Он теряет много крови и может не дождаться соплеменников. К тому же в таком дыму легко задохнуться.

Возможно, я могу спасти его.

Я стала лихорадочно соображать, что делать, разрываясь между желанием вернуться в лес и помочь незнакомцу. По непонятной причине между нашими народами снова разразилась война, а значит, мы с ним были врагами.

Я взглянула на его осунувшееся лицо. И всё же… он ведь просто ребёнок. Причём раненый. И если я брошу его здесь, он умрёт.

Дерево позади меня затрещало, охваченное огнём. Одна ветка отломилась и стала падать. Я безотчётно бросилась к Агнарру, повернула его на бок, и горящая ветка тут же рухнула туда, где он только что лежал, и ярко вспыхнула.

Я сделала глубокий вдох и приняла решение. Подняв голову к небу, я хриплым голосом позвала Ветерок, как делала всегда:

– А-а, а-а!

Сперва я ничего не услышала в ответ и начала уже волноваться, что дух воздуха слишком занят и не может ответить на мой клич. Но потом меня овеял лёгкий ветерок, словно спрашивая, зачем я звала. Я с облегчением вздохнула.

– Помоги нам, Ветерок, – взмолилась я.

Дух воздуха схватил нас обоих в свои объятия и вихрем понёс по лесу. Веки мальчика дрогнули, и я подумала, что он очнулся. Но он только пробормотал что-то непонятное и снова потерял сознание.

– Скорее! – поторопила я невидимого друга. Сердце у меня бешено колотилось. – Нужно спешить.

Ветерок ещё больше прибавил скорость, унося нас от опасности. Я с отчаянием высматривала на земле хоть кого-нибудь, кто мог бы нам помочь, и вдруг увидела коней и телеги, переполненные ранеными людьми с испачканными копотью лицами – они откашливались и потирали глаза от дыма. Видимо, жители Эренделла эвакуировали пострадавших.

– Туда! – указала я Ветерку. – Положи его в повозку.

Дух ветра осторожно опустил нас на одну из телег. Почувствовав спиной дно деревянного кузова, Агнарр снова что-то пробормотал. Я склонилась к нему, стараясь разобрать его слова.

Внезапно всё вокруг потемнело.

Я с удивлением обнаружила, что с головой накрыта эренделльским плащом. Вероятно, Ветерок набросил его на меня.

Приближалась опасность.

Услышав громкий звук шагов, я насторожилась и задержала дыхание. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Повозка покачнулась, словно кто-то сел на облучок, и, к моему ужасу, тронулась с места.

Я осторожно выглянула из-под плаща. Нужно было соскочить с телеги, пока ещё возможно, и укрыться в лесу. Но позади повозки верхом ехали три солдата, вооружённые острыми мечами.

– Вы видели кого-нибудь из этих предателей? – сиплым от дыма голосом обратился один из них к товарищам, подозрительно зыркая глазами во все стороны.

– Хм, если б я видел, то не точил бы тут с вами лясы, – заявил другой, с чёрной лохматой шевелюрой, – а зарубил бы их всех на месте.

– Нет, это невероятно! Мы предложили им мир! Мы построили плотину! И вот как они нас благодарят! Колдовством? Обманом? – закричал третий так, что под ним заплясал конь, словно ему передалось возбуждение всадника.

От этих проникнутых ненавистью слов сердце у меня сжалось от боли и ужаса. Мы миролюбивый народ. Мы приветствовали граждан Эренделла на своей земле, приняли в подарок их плотину. С чего бы нам идти на них войной?

А волшебством мы вообще не владеем, только используем дары духов природы. Старейшины очень понятно объяснили это эренделльцам в первый же день нашего знакомства.

Тут снова налетел ветер. Сначала я подумала, что дух воздуха хочет освободить меня, но с неба вдруг словно упала пелена плотного тяжёлого тумана и гигантской стеной без конца и края отгородила от нас лес.

Телеги резко остановились. Солдаты издали тревожные крики, в испуге глядя на мерцающую серую мглу.

– Снова колдовство, – пробормотал один из них, делая странные движения руками, словно от чего-то отбивался. – Злодейские фокусы!

– Давайте поскорее убираться отсюда, пока они не дотянулись до нас! – гаркнул другой.

У меня упало сердце. Что случилось? Мой дом, моя семья оказались за какой-то стеной. Нужно вернуться, пока не поздно.

Или уже поздно?

Если я сейчас покажусь, солдаты объявят меня предательницей, а если нет, то могу навсегда проститься с прежней жизнью. Меня охватила паника. Что же делать?

Вдруг Агнарр пошевелился, и я повернулась к нему. Он начал приходить в себя, моргая сонными зелёными глазами. На мгновение наши взгляды встретились, и сердце у меня ёкнуло. Я тряхнула головой и, тяжело вздохнув, стала снова смотреть на густеющий туман.

Агнарр взял мою дрожащую руку, слегка сжал её, и внезапно я позабыла обо всём на свете, кроме этого пожатия.

– Всё будет хорошо, – прошептал он и другой рукой достал из кармана какой-то квадратик, завёрнутый в бумагу. Я осторожно развернула обёртку и обнаружила кусочек того лакомства, которое попробовала в шатре. Поражённая, я взглянула на улыбающегося Агнарра.

– Шоколад утешает, – прошептал он.

Потом он снова закрыл глаза, стал дышать медленнее и скоро уснул, так и не отпустив моей руки. Телега катилась вперёд, удаляясь от туманной стены. Смирившись с неизбежным, я устроилась под плащом поудобнее и сунула в рот кусочек шоколада. С удовольствием от этого вкуса могло соревноваться только тепло руки Агнарра.

Нравилось мне это или нет, но я направлялась в Эренделл.

Как сложится моя жизнь в чужом краю?

Только Ахтохаллэн знает…

Глава третья. Идуна

– В телеге есть кто-то ещё!

Я проснулась в смятении, когда с меня сдёрнули эренделльский плащ и яркий солнечный свет ослепил меня. Я быстро заморгала, борясь с паникой и пытаясь понять, что происходит. Где я? И кто эти здоровенные, странно одетые мужчины, склонившиеся надо мной с растерянными выражениями на бородатых лицах. Я снова натянула на себя плащ и съёжилась от страха.

Воспоминания быстро вернулись ко мне. Праздник. Битва. Спасение мальчика. Ловушка, в которой я внезапно оказалась. Туманный купол, накрывший лес. Замирая от ужаса, я попробовала сесть. Где же Агнарр? Неужели я проспала тот момент, когда его забрали из телеги? Я вспомнила, как он сжимал мою руку и обещал, что всё будет хорошо.

Но сейчас его рядом не было, а меня окружили люди, желающие мне смерти.

Я попыталась вскочить и выпрыгнуть из кузова, но со сна приземлилась неудачно. Щиколотку, а потом и икру пронзила резкая боль, и с тихим стоном я упала на землю. Мужчины быстро обступили меня, теперь глядя с подозрением.

Поняв, что совершила ошибку, я закусила губу.

– Кто ты, девочка? – спросил один мужчина. – Почему ты испугалась?

От страха я не могла говорить и только растерянно поморгала. В голове у меня прозвенели слова, которые накануне произнёс солдат: «Я зарубил бы их всех на месте».

– Ты же не думаешь, что мы привезли из леса лазутчика? – спросил своего товарища другой мужчина, прищурившись на меня холодными серыми глазами.

Первый сплюнул на землю и грубо схватил меня за руку, поднимая на ноги. Я поморщилась, поскольку боль снова пронзила мне ногу, но сцепила зубы: я не покажу им своих слёз. Мужчина взял мясистыми руками моё лицо и повернул его влево, потом вправо.

– Говори, девочка!

Дрожа всем телом, я сгорбилась и опустила подбородок. Может, это только сон и я вот-вот проснусь в лесу, укрытая оленьей шкурой?

Всё происходящее очень уж напоминало кошмар.

Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но не имела представления, какими словами могу спасти своё положение. Не засни я в телеге, могла бы как-то улизнуть, когда она остановилась. Но теперь я находилась в центре вражеского города, и со всех сторон возвышались каменные дома, преграждая мне путь. А с больной ногой сбежать и вовсе невозможно.

Где же Ветерок? Он мог бы отвлечь чужаков и дать мне возможность ускользнуть. Я чуть слышно напела мотив нашей песенки, но день стоял не по-осеннему жаркий, и в душном городе не было даже намёка на движение воздуха.

Непохоже, что на моего друга здесь можно рассчитывать.

– Что здесь происходит? – требовательно спросил новый голос, и через толпу пробился мужчина с густой шапкой чёрных волос, одетый в изысканный мундир брусничного цвета. Судя по тому, что остальные тут же расступились, он был влиятельным человеком.

– Тут девочка, советник. Мы нашли её в телеге. Всех детей, которые ездили с нами на плотину, мы уже развезли по домам, а она отказывается с нами разговаривать.

Человек подошёл ко мне и внимательно рассмотрел моё лицо глазами такого же цвета, как сладкие квадратики, которые Агнарр назвал шоколадом. От страха меня чуть не вырвало ему на ботинки.

– Не надо, – прошептала я хриплым голосом, хотя и сама не очень понимала, о чём прошу. О пощаде? С чего бы им проявлять милосердие, если они считают, будто члены моего племени хладнокровно напали на их соотечественников? Для них я была чудовищем, колдуньей…

– Это же ребёнок! – с удивлением воскликнул мужчина. – Маленькая девочка.

– Мне уже двенадцать лет, – безрассудно выпалила я. – Я почти взрослая. – Я думала, что мой голос прозвучит звонко и твёрдо, но он больше походил на писк.

К моему изумлению, человек засмеялся и мягко положил мне руку на плечо.

– Ну извини, ошибся, – сказал он. – Ты совсем взрослая.

Я уставилась в землю. Плащ соскользнул с моих плеч, и из-под него высунулась завязанная вокруг шеи мамина шаль. Тот, кого называли советником, распахнул глаза, а затем быстро схватил плащ и присел рядом со мной, снова накидывая его на меня.

– Как тебя зовут? – неожиданно серьёзным голосом прошептал он, приблизив ко мне лицо.

– Идуна, – тихо ответила я, беспокойно глядя на мужчин вокруг, которые всё ещё с подозрением разглядывали меня.

Человек в брусничном мундире хлопнул себя ладонью по лбу.

– Идуна! Конечно! – преувеличенно громко воскликнул он, поднимаясь на ноги. – Дочь храброй воительницы Греты и солдата Торра, которые сражались вместе с нами у плотины.

Я хотела возразить: какие ещё Грета и Торр? Я никогда не слышала таких имён, и эти люди мне точно не родители. Но не успела я открыть рот, как советник слегка покачал головой, так, чтобы было заметно только мне. Я всё поняла.

Остальные подошли ближе, по-новому глядя на меня. Я не ошиблась, добрый мужчина действительно был уважаемым человеком: когда он говорил, все его слушали, а самое главное, верили ему.

– Бедная девочка, – горестно качая головой, проговорил один из тех, кто стаскивал меня с телеги. – Мне очень жаль твоих родителей. – Лицо его исказилось. – Обещаю, что эти мерзкие колдуны нортулдры заплатят за свои преступления! Даже если мне придётся до смерти воевать с ними! – Он сжал правую руку в кулак так, что побелели костяшки, и стал размахивать ею в воздухе, словно готов был сразиться со всем народом нортулдров прямо сейчас. Я снова испугалась и попятилась, чтобы невзначай не попасть под удар.

Советник хмыкнул, схватил кулак сердитого мужчины и с некоторым усилием опустил его. Потом он обернулся ко мне:

– С твоими родителями действительно произошла трагедия, – произнёс он стальным голосом. – Но не волнуйся, юная Идуна, – добавил он, по слогам выговаривая моё имя, словно пытался запомнить его, – в Эренделле живут очень душевные люди. А поскольку ты одна из нас, – продолжил он, снова подчёркивая каждое слово, точно передавал мне секретное сообщение, – ты ни в чём не будешь нуждаться. Мы будем заботиться о тебе, кормить-поить и защищать.

Я заставила себя кивнуть, хотя ком в горле почти душил меня. Хотелось запротестовать, заявить, что я никогда не стану одной из них. Эти странные люди в своём странном городе так же отличались от меня, как солнце от луны.

Но я промолчала, туже закуталась в эренделльский плащ и с трудом проговорила:

– Спасибо. Вы очень добры.

Плечи мужчины заметно расслабились; убедившись, что я поняла его предупреждение, он повернулся к остальным и объявил:

– Я сам отведу девочку в сиротский приют. Надеюсь, у вас есть дела поважнее, чем топтаться здесь без толку.

Мужчины поворчали, но спорить не стали и разошлись по своим домам. Мой спаситель посмотрел им вслед и повернулся ко мне:

– Я советник Петерссен, – тихо представился он. – Не нужно бояться. Я не обманывал: тебя здесь никто не обидит.

Я робко кивнула. А что ещё мне оставалось делать? Новый знакомый протянул мне руку и сказал:

– Пойдём. Я отведу тебя домой.

Глава четвёртая. Агнарр

– Ах, юный принц, наконец-то вы очнулись!

Я сонно открыл глаза и ещё мутным взглядом обвёл комнату. Даже сквозь дремотный туман я сразу узнал её. Тёмно-зелёные и коричневые тона. Цветочная роспись на стенах. Тяжёлый бежевый балдахин над кроватью. Гудящий огонь в очаге.

Я был дома, в Эренделле, в своей спальне.

Неужели мне всё это приснилось? Лес, сражение… Однако чувствовал я себя так, словно меня затоптало стадо оленей, а едва только я попытался сесть, как голова закружилась и я тут же без сил упал на пуховую подушку.

Управляющий замком Кай, прищёлкнув языком, наклонился надо мной.

– Не спешите, – пожурил он меня. – Вы серьёзно ранены. Понадобится время, чтобы вы встали на ноги.

Я слегка кивнул, и даже это движение далось мне с невероятным усилием.

Я закрыл глаза, пытаясь припомнить, что произошло, как случилось, что я оказался в кровати в таком плачевном состоянии.

Празднование, превратившееся в кровавую битву. Нортулдры и жители Эренделла, ополчившиеся друг на друга. Потом пожар, ветер, дым.

Папа…

Я широко распахнул глаза.

– Папа умер? – хрипло спросил я. Но уже знал ответ. Я сам видел его гибель. Отец сражается с вождём нортулдров около плотины, нога его оскальзывается, и он летит вниз, раскинув руки.

О нет! Не может быть!

Кай с тоской в глазах посмотрел на меня и отвернулся. Его взгляд метнулся к входной двери, словно там находились ответы на все жизненные вопросы. От дверного проёма отделился какой-то человек.

Это был Петерссен, один из самых верных советников моего отца.

К моему удивлению, он упал на колено около моей кровати.

– Ваше высочество, – проговорил он, склонив голову. – Простите, но я принёс вам ужасную новость. – Он выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза печальным и торжественным взглядом. – Ваш отец погиб в бою с нортулдрами.

У меня сжалось сердце. Значит, это правда. Отца больше нет. Он был самым сильным и могущественным человеком в моём окружении. Благородным правителем, которого воспевал народ Эренделла. Человеком, посвятившим жизнь благополучию и процветанию своей страны.

Теперь его не стало.

Я вспомнил последние проведённые с ним часы, и меня захлестнуло чувство вины. Он рассердился на меня за то, что я ушёл гулять далеко в лес. А зачем я вообще уходил? Вместо этого я мог помочь ему закончить с нортулдрами все дела, касающиеся плотины, выступить его оруженосцем, оказать поддержку. Возможно, оказавшись рядом, я смог бы предвидеть надвигающуюся опасность. Я очень наблюдателен и часто замечаю больше, чем остальные. Может, я сумел бы предупредить его заранее. Но я снова не справился. Я всегда разочаровывал отца.

Не исключено, что это я виноват в его смерти.

Советник Петерссен поднялся и по-отечески положил мне на плечо руку.

– Примите мои соболезнования, – сказал он. – Эренделл лишился хорошего человека и достойного короля. Мы все будем скучать по нему.

Меня вдруг осенила ужасающая мысль.

– А… – Я снова попытался сесть, не обращая внимания на головную боль. – А Маттиас? Он… – Я не смог договорить. Мне вспомнилось, как лейтенант оттолкнул меня и уберёг от летящей стрелы.

Мысль о том, что в один день я потерял и отца, и друга, была невыносимой.

Советник Петерссен медленно покачал головой.

– Его судьба неизвестна, – признался он. – Говорят, когда опустился туман, он всё ещё продолжал сражаться.

Я прищурился, не понимая:

– Какой туман?

Советник объяснил:

– Люди видели, как лес накрыл непроницаемый купол из густого тумана. Многие наши сограждане оказались в ловушке.

– Ерунда какая-то! – воскликнул я. – Туман не может стать преградой.

– Этот может, – мрачно произнёс Петерссен. – Вчера я поехал посмотреть на него. Он плотен, как стена. – Советник постучал костяшками пальцев по стене комнаты. – И, насколько мы понимаем, пройти сквозь него невозможно ни в ту, ни в другую сторону.

Страх сковал меня. С самых ранних лет отец предупреждал меня об опасности магии. Волшебство обладает большой силой и служит злым целям. Тот, кто овладел им, прибегает к коварным уловкам. Колдовство разъедает душу, и она становится чёрной, как ночь.

– Это всё из-за нортулдров, да? Из-за их ворожбы? – прошептал я, вдруг вспомнив про девочку, танцевавшую в потоках ветра. Она была похожа на фею из книжек – грациозная, воздушная, – и я не мог оторвать от неё взгляда. Закрыв глаза, я постарался восстановить в памяти подробности, но не смог вспомнить ничего, кроме охватившего меня восхищения. Я нахмурился.

– Ваш отец считал, что так и есть, – ответил Петерссен. – Но я провёл с нортулдрами много времени, пока строилась плотина, и, по-моему, они просто дружат со стихиями и используют в повседневной жизни все дары природы. Никогда не видел, чтобы они прибегали к магии.

– Но они могли вызвать этот туман, – настаивал я. – Или попросить помощи у стихий.

– Возможно. Хотя я в этом не уверен. Кроме того, они ведь тоже застряли внутри купола. – Петерссен вздохнул: – Обещаю, ваше высочество, мы направим на решение загадки наши лучшие силы, чтобы изучить это явление и найти способ прорваться сквозь туман. Но пока у нас есть более неотложная проблема.

– Какая?

Он серьёзно взглянул на меня:

– Король умер, а вы, ваше высочество, пока его единственный сын… а значит, наследник трона Эренделла.

Меня охватил ужас. Конечно, в глубине души я уже догадывался, какая участь мне уготована, но всё равно услышать эти слова было непросто.

– Я ещё слишком молод, чтобы быть королём! – выпалил я, не подумав. Потом сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться или хотя бы выглядеть спокойным со стороны. Надеясь, что мне это удалось, я продолжал: – Мне четырнадцать лет. Я не готов управлять королевством.

Петерссен мягко, но уверенно положил мне руку на плечо.

– Вероятно, пока нет, – согласился он. – Ваш отец предвидел, что может умереть до вашего совершеннолетия, и на этот случай назначил меня регентом. Разумеется, я не стану действовать без вашего одобрения, – быстро добавил он, – но если вы доверяете мне, то я буду делать всё возможное для мира и процветания в Эренделле, пока вы не достигнете зрелости.

Я с облегчением вздохнул. Хорошо, что кто-то рядом со мной соглашался взять на себя ответственность.

– Слава богу, – тихо пробормотал я. Голова раскалывалась пуще прежнего, но теперь прибавилась ещё и ноющая боль утраты. Глаза у меня закрывались.

– Мы обсудим подробности, когда вы полностью поправитесь, – заявил Петерссен, глядя на меня с сочувствием. – А пока ни о чём не беспокойтесь.

Я опустил голову на подушку, желая заснуть и хоть ненадолго избавиться от физических страданий и душевной скорби, но тут меня осенила внезапная мысль.

– А как я выбрался из леса? – Я крепко зажмурился, вспоминая тот день. Разразилась битва. Потом меня отбросило ветром на камень, и я ударился головой. Затем темнота…

К моему удивлению, Петерссен ответил не сразу.

– Неизвестно, – пожав плечами, признался он. – Во время сражения солдаты потеряли вас из виду. Но перед тем как опустился туман, вас нашли в одной из телег. Вы были ранены, лежали без чувств и истекали кровью. Возможно, вы забрались туда сами и потом упали в обморок. – Но последние слова он произнёс с сомнением, словно и сам не очень им верил.

Не поверил и я.

Где-то в глубинах моей памяти прозвучал голос, невероятно прекрасный, поющий чистую, печальную мелодию. Я слышал его в лесу в полуобморочном состоянии. Потом меня подняли над землёй, но не человеческие руки – я как будто поплыл по воздуху…

Снова волшебство? Да нет же. Там кто-то был. Мне помогли забраться в телегу. Но кто? Как я ни старался, никак не мог вспомнить лицо спасителя. Оно потонуло в сумятице того страшного дня.

В дверь постучали, и Петерссен подал знак Каю, чтобы тот открыл. На пороге стояла Герда, дворцовый сенешаль, и в волнении заламывала руки.

– Принц готов? – требовательно спросила она. – Во дворе уже ждут люди.

Я нахмурился:

– Чего ждут?

– Конечно же, когда вы обратитесь к ним, ваше высочество, – недовольно произнесла она и с недоумённым видом повернулась к Каю: – Разве вы ничего не сказали принцу? Все собрались и волнуются. Народ должен видеть, что будущий король жив и здоров.

Петерссен вздохнул и приказал Каю и Герде:

– Оставьте нас. Я сам прослежу, чтобы его высочество вышел поприветствовать своих подданных.

Герда сердито фыркнула, словно говоря: так не положено, но, к счастью, вышла из комнаты, а за ней последовал Кай. Петерссен закрыл за ними дверь и обернулся ко мне.

– Что мне надо делать? – спросил я. Меня тошнило, в голове пульсировала боль.

– Необходимо показаться людям, – объяснил Петерссен. – Они напуганы. Они потеряли своих близких, короля, и теперь им нужно убедиться, что принц в замке, а значит, есть кому управлять страной.

Я в ужасе взглянул на придворного:

– Нет! Я сейчас не могу. Скажите им, что придётся подождать!

– Они ждут уже три дня. Больше откладывать нельзя.

– Прошу вас, не заставляйте меня, – произнёс я, стараясь, чтобы мой голос не звучал жалобно. – Ещё слишком рано.

Лицо у Петерссена подобрело. Он встал передо мной на колено и взял меня за руку.

– Иногда король не имеет такой роскоши, как возможность предаться горю, – медленно проговорил советник. – Он должен ставить чувства подданных выше своих. На глазах у народа вы должны казаться сильнее, чем есть, действовать смелее, чем обычно. Каждым жестом, каждым словом убеждайте людей, что им нечего бояться. – Он сочувственно взглянул на меня. – И в первую очередь вы должны продемонстрировать, что сами ничего не боитесь.

– Даже если это не так, – заключил я, глядя в пол.

– Только дурак ничего не боится, – уверенно произнёс Петерссен. – Но для людей вы должны быть образцом отваги. Смиритесь, спрячьте чувства, не показывайте свой страх. – Он встал на ноги. – Так всегда делал ваш отец, а до него его отец. Так поступают короли, чтобы защитить свой народ. И вам нужно этому научиться.

– А что, если я не хочу быть королём? – заявил я, понимая, что веду себя как капризный ребёнок. Отец пришёл бы в ярость. Но я ещё не был готов к своей высокой роли. Я о ней не просил. Неделю назад меня волновали только плохие оценки за диктант, а теперь на мне лежит ответственность за всё королевство! От меня вдруг стали зависеть живые люди с настоящими проблемами.

Паника нарастала, стены как будто сдвигались. Петерссен проницательно взглянул на меня. При всей своей деликатности он, кажется, уже начинал терять терпение. Был бы здесь лейтенант Маттиас.

Что бы он сказал мне? Что бы посоветовал сделать?

«Поступайте, как велит вам долг».

Слова Маттиаса эхом отозвались в моей голове, словно он был здесь и произнёс их вслух. Такой совет однажды дал ему отец, и он передал его мне.

«Жизнь иногда выбрасывает тебя на новую дорогу, – говорил он. – Когда это происходит, не отчаивайся, ступай постепенно, шаг за шагом».

Я набрал в грудь воздуха, пытаясь справиться с паникой, потом повернулся к регенту и кивнул:

– Хорошо. Сейчас я оденусь и предстану перед своим народом. Таков мой долг.

Петерссен с облегчением вздохнул:

– Прекрасно, ваше высочество. Поверьте, это очень важно. Прислать вам слуг, чтобы помочь одеться?

– Нет, спасибо. Я сам.

Кивнув, регент вышел из комнаты, оставив меня одного. Некоторое время я просидел, прокручивая в голове одни и те же мысли. Затем подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Глаза впалые, вокруг них тёмные круги. Кожа бледная как полотно. Волосы коротко острижены – видимо, чтобы зашить рану.

«Разве я похож на короля?» – подумал я с невесёлой усмешкой. Скорее на испуганного мальчишку.

Я закрыл глаза.

«Смирись, спрячь чувства, – пробормотал я про себя слова Петерссена. – Не показывай свой страх».

Я открыл глаза, сжал зубы. Я справлюсь. Обязан справиться.

Так велит мне долг.