Текст книги "Холодное сердце II. Опасные тайны. История короля Агнарра и королевы Идуны"

Глава седьмая. Идуна

Я выскользнула из Эренделла поздно ночью и направилась через мост к холмам. При мне были только лошадь, «позаимствованная» из конюшни около приюта, мешок с хлебом и сыром и старая карта, которую я нашла в библиотеке Эренделла, – по ней я проложила маршрут. Я чувствовала волнение, воодушевление, но в основном ледяной холод, а когда поднималась по склонам холмов, мороз всё усиливался.

Мне не очень нравилась затея путешествовать в одиночку. Старейшины всегда предупреждали нас, что это опасно. Они считали, что без поддержки товарищей человек слаб. Жаль, что Агнарр не согласился составить мне компанию. Правда, он действительно не может распоряжаться собой. Хотя это смешно. Ну разве принцы не делают всё, что пожелают? А он, выходит, застрял в замке так же, как моя семья под туманным куполом.

Туман… Наверное, он накрыл бы и меня, если бы я не побежала в эренделльский лагерь за маминой шалью.

Если бы не остановилась, чтобы спасти Агнарра…

Я не знала, повезло мне или нет. С какой стороны от стены я хотела бы находиться? В Зачарованном лесу я оказалась бы в ловушке, но вместе со своей семьёй. А в этом странном новом мире я свободна, однако должна скрывать, кто я.

Я покачала головой. Какая разница, чего я хочу? Факт в том, что я снаружи купола, и мне нужно увидеть его своими глазами. Может, если я подойду ближе, то сумею докричаться до Ветерка и других духов природы и они ответят мне, что же произошло и надолго ли на лес наложено это заклятие.

Когда моя лошадь пересекала пустую равнину, пошёл снег. Большие мохнатые снежинки сыпались мне на волосы и на одежду. Эренделльская одежда плохо защищала от мороза, и я затосковала по оленьим шкурам, которые согревали меня дома.

Но я продолжала путь. Ведь я из нортулдров и привыкла жить в окружении стихий. Правда, такой тяжёлый путь я ещё не преодолевала, по крайней мере в одиночестве.

Вдали завыл волк, и я испугалась.

Уже на рассвете я выехала на просторную пустую поляну у опушки леса. Я хорошо знала это место: когда я была маленькой, мама водила меня сюда посмотреть на четыре каменных монолита, уходящих высоко в небо. Помню, как она объясняла мне вырезанные на камнях символы. Четыре стихии – земля, огонь, вода и воздух – наделены силой, чтобы помогать нортулдрам в ежедневной жизни, а мы должны уважать их и их мать, великую реку Ахтохаллэн.

Но в тот день камней я не увидела. Они полностью исчезли за дымными серо-голубыми облаками, густыми, как суп, и ничуть не прозрачными, которые, клубясь, поднимались к самому небу.

Вот он, туман.

Я слезла с лошади и с колотящимся сердцем направилась к стене. Мелко дрожа, я провела по поверхности кончиками пальцев. Туман оттолкнул мою руку, словно не мог выносить прикосновения. А когда я попыталась пройти сквозь завесу мглы, меня отбросило назад.

В ужасе я уставилась на это удивительное явление. Так, значит, всё правда? Но как такое возможно? Может быть, духи создали эту непроницаемую пелену, чтобы никто не мог проникнуть в лес? Или чтобы никто не мог выйти оттуда? Кого они хотели защитить – нортулдров, жителей Эренделла или сам лес?

Или это наказание всем нам?

А главное, надолго ли останется этот облачный купол? Он появился на время или навсегда?

Я встала с земли, и внутри укрепилась решимость. А если приложить больше усилий? Я отошла назад и со всех ног бросилась к стене.

БУМ!

Я больно шлёпнулась на холодную землю – туман стряхнул меня и отбросил назад, как тряпичную куклу. Не сдаваясь, я снова вскочила на ноги и ринулась вперёд, вытянув руки, чтобы раздвинуть мутную завесу.

Но туман снова отразил мою атаку. Я отлетела назад, неуклюже грохнулась на землю и при падении опять подвернула только что зажившую лодыжку. Кинжалы острой боли пронзили мне ногу, я вскрикнула и повалилась на бок, схватившись за неё. В глазах встали слёзы, и я зло вытерла их. Попытавшись подняться, я поняла, что не могу встать на ногу. Она стала быстро опухать, а кожа приобрела лиловатый оттенок. Я сжала кулаки и в раздражении стала колотить ими о землю.

– Почему? – кричала я, поднимая голову к туману. – Объясни мне, немедленно!

Но ответа не было. В тумане только кружились бесконечные серые облака, намертво отгораживая меня от дома, семьи, друзей.

Мною овладело отчаяние. Что теперь делать? Вернуться в Эренделл и жить там во лжи? Оставить навсегда всё, что я знаю и люблю? Стать совершенно другим человеком, дочерью неких Греты и Торра?

Потирая ушибленную лодыжку, я села и уперлась горьким взглядом в туман.

– Ты не мог послать со мной ещё одного человека? – гневно вскрикнула я. – Хотя бы одного?

Почему из всех нортулдров я оказалась единственной снаружи стены?

«Потому что ты выбрала другую дорогу, – представила я ответ. – Решила спасти своего врага».

Я со злостью взглянула на туман и спросила:

– А что я должна была сделать? Бросить его умирать?

Если у тумана и был ответ, то он решил не делиться им со мной.

Дрожа, я обхватила себя руками. Солнце уже вставало, но ранние утренние лучи едва пробивались сквозь пелену облаков. В воздухе чувствовалось, что скоро снова пойдёт снег. Мороз усилился, поднялся ветер, обжигая ледяным дыханием мне щёки и нос. Нужно было вернуться в приют, пока никто не заметил моего отсутствия.

Скрипя зубами, я снова попыталась встать, но боль в лодыжке оказалась нестерпимой, и я упала на холодную, мёрзлую землю.

В отдалении завыл волк, за ним другой.

Отчаявшись, я подняла голову к небу и попыталась позвать Ветерок:

– А-а, а-а!

Раньше дух ветра всегда сразу же прилетал ко мне на выручку.

Но в тот день мои бесконечные призывы остались без ответа. Только резкие недружелюбные порывы гудели в ветвях деревьев, пробирая меня до костей. Наверное, Ветерку тоже не вырваться из-за стены или он просто обижен на меня.

От этой мысли я загрустила. Можно сказать, что дух воздуха был моим лучшим другом, единственным настоящим товарищем. Неужели он покинул меня? Вернётся ли он когда-нибудь? И доживу ли я до его возвращения?

«Только Ахтохаллэн знает…» – снова прозвучал в голове мамин голос, когда я смотрела в непроницаемый туман. Грудь мне сдавила тяжёлая тоска. Все, кого я любила, находились за этой стеной, а я застряла здесь совершенно одна.

Но я ещё жива.

Морщась от боли, я с усилием встала на четвереньки, не обращая внимания на стреляющую в ноге боль, и стала ползать по холодной и твёрдой земле, сгребая в кучу листья и тонкие веточки. Хорошо, что я, по крайней мере, догадалась захватить с собой огниво. Дома я бы просто позвала Бруни, духа огня, и попросила его разжечь костёр. Но старейшины настаивали, чтобы мы научились высекать искру инструментами, на случай если Бруни, обладающий огненным темпераментом, заупрямится. Какое счастье, что я их слушала.

Съёжившись около кучи листьев, я чиркнула кремнём, как меня учили. Сначала ничего не вышло. Потом возникла искра, но быстро потухла на влажных от снега листьях. Наконец мне удалось развести небольшой огонёк с помощью случайного сухого листа. Пламя перекинулось на другой лист, затем на веточку, и вот уже весело затрещал костерок, резко выделяясь на фоне пустынного окружающего пейзажа.

Итак, у меня был огонь, и хотя Бруни лишь улыбнулся бы такому слабенькому пламени, но это всё же лучше, чем ничего. Я протянула к нему замёрзшие руки. Когда я отогрела кончики пальцев, в сердце зародилась искра надежды. Волки снова завыли, но я заглушала их голоса песней.

Пока позади меня не послышался шум.

Глава восьмая. Идуна

Я резко замолчала и обернулась назад. От испуга сердце выпрыгивало из груди. Ко мне приближался закутанный в плащ всадник на красивом белом коне. Сначала я подумала, что это мираж, галлюцинации от переохлаждения. Я поморгала, но фигура не исчезала из виду.

Это был Агнарр.

– Извини, что опоздал, – произнёс он с застенчивой улыбкой.

Радость переполнила меня. Он всё-таки приехал! Не то чтобы я очень нуждалась в помощи рыцаря. Ну правда, я ведь не изнеженная принцесса из эренделльских книг, ждущая спасения от прекрасного принца.

Но, глядя, как он приближается на своём коне, я чувствовала в душе ликование: я больше не одна.

Агнарр слез с коня, направился ко мне, и я задохнулась от счастья.

– Как дела? – поинтересовался он и, увидев мою распухшую лодыжку и жалкий костерок, перестал улыбаться.

– Всё хорошо, – быстро бросила я, хотя было очевидно, что хорошего мало. – Не думала, что ты приедешь, – добавила я. – Тебя ведь, кажется, не выпускают из замка?

– Ну, – он пожал плечами, – я решил, что в данном случае лучше будет просить прощения, чем разрешения. – Он насмешливо улыбнулся: – Кроме того, мои опекуны наверняка думают, будто я, как обычно, забился в свою комнату с хорошей книжкой в руках. Наверное, меня уже хватились, но у нас есть ещё небольшая фора.

Он подошёл к облачной стене, провёл рукой по её поверхности, и глаза у него стали как блюдца.

– Так вот он какой, загадочный туман, о котором все говорят, – с восхищением проговорил он.

– Не пытайся пройти сквозь него, – печально предупредила я. – Эта странная мгла крепче скалы.

– Ты не пробовала обойти вокруг и поискать вход?

Я покачала головой.

– Если бы он был, то люди уже вышли бы оттуда и вернулись в Эренделл.

– Разумно. – Улыбка его увяла. – Думаю, ты права.

Порыв ветра понёсся по поляне, и я заметно задрожала, промёрзнув насквозь, несмотря на тепло костра. Агнарр тут же заметил это, отошёл от стены и, сняв шерстяной плащ, накинул его мне на плечи.

– Ты замёрзнешь, – возразила я.

Он отмахнулся:

– Я закалённый.

– Врёшь ты всё, – ответила я, поскольку его тоже сразу заколотило от холода.

Он смущённо улыбнулся:

– Ну ладно, холод я ненавижу. Но плащ свой не заберу.

– Тогда давай накроемся им вместе, – предложила я, маня его к себе. – Он огромный и согреет нас обоих.

По лицу Агнарра промелькнуло непонятное мне выражение, но, немного поколебавшись, он сел рядом со мной у огня, забрался под плотную материю и обернулся ею. Я почувствовала, как его плечо прижалось к моему, и почему-то ощутила неловкость. Дома мы всегда в холодные ночи жались друг к другу, чтобы согреться. Это ведь то же самое, разве нет?

Но это явно было не то же самое.

– Сядем кучкой, ближе, ближе, – стараясь сбросить внезапное напряжение, шутливо произнесла я слова, которые мы часто повторяли в лесу. – Накидки хватит на двоих.

– И неудивительно, – ответил Агнарр, придвигаясь ближе к огню. – Это плащ моего отца, а он был крупным мужчиной.

Он затих и с печалью в глазах отвернулся к туману. И мне вдруг пришло в голову, что не я одна лишилась в тот день близких. Агнарр потерял отца, и другие люди тоже наверняка кого-нибудь оплакивают.

– Ты скучаешь по нему? – спросила я.

Поначалу он не ответил, глядя в вихрящийся серый туман, потом тяжело вздохнул:

– У нас с отцом… были сложные отношения. Перед самой битвой мы поругались. Он рассердился на меня за то, что я ушёл далеко в лес, сказал, что я веду себя как неразумный ребёнок, а не как принц. – Агнарр нахмурился: – Отчитал меня перед всеми – солдатами, слугами. Мне было стыдно, а ещё я обозлился. Я давно обижался на него. Казалось, что бы я ни сделал, всё ему не нравится, как будто он жалел, что у него нет сына получше. – Он резко прервал себя, словно сомневался, стоит ли продолжать. – И как бы я ни скучал по нему, всё равно не могу забыть обиду.

Он опустил взгляд. Я с сочувствием заметила, как на его лице борются противоречивые эмоции. Когда он снова посмотрел на меня, в глазах у него стояли слёзы.

– Но ещё меня мучает чувство вины. Если бы мы не поссорились, то я был бы рядом с ним и, возможно, сумел бы помочь. – Голос его дрогнул. – Может, тогда он остался бы жив.

Я медленно кивнула, не решаясь говорить, чтобы не выдать волнение. Я вспомнила свой последний день в лесу. Елена звала меня учиться вязать. Если бы я послушалась её, то не нашла бы Агнарра и сейчас не сидела бы здесь, завернувшись в плащ его отца и ощущая, как его тёплое плечо прижимается к моему.

Я смиренно вздохнула. Как ни скучала я по дому, но о сделанном не жалела и поступила бы так же, даже зная о последствиях. Судьба несправедливо наказала меня отлучением от близких. Но и Агнарр не заслужил смерти в лесу только потому, что рассердил отца. Ни он, ни я не виноваты, что духи природы в тот день разгневались. И хотя в той битве мы были по разные стороны, оба понесли большие потери: лишились друзей, семьи, своего места в жизни. Странно, но у нас больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.

– Давай заключим договор, – объявил Агнарр. – Будем приезжать сюда два раза в год, весной и осенью, и проверять, не рассеивается ли туман. Вдруг он постепенно исчезнет или нам удастся найти слабые места и мы наконец обнаружим дверь, через которую можно войти внутрь? – Глаза его сияли, и я невольно стала разделять его надежду, хотя и считала её наивной. Туман расступается, мы шагаем сквозь него в лес, и наши близкие, наши друзья приветствуют нас с другой стороны.

Чудесно.

Я машинально взяла руку Агнарра и крепко сжала. Он с блестящими глазами обернулся ко мне.

– Это значит «да»? – спросил он. – Вернёмся сюда через полгода?

Я торжественно кивнула.

– Через полгода, – повторила я и, снова задрожав, засмеялась: – Только в следующий раз я оденусь потеплее.

– А я захвачу шоколад, – добавил Агнарр с озорной улыбкой. – Много шоколада.

Вот так я обрела первого друга по эту сторону туманной стены.

Глава девятая. Идуна. Четыре года спустя

– Итак, мы начинаем восьмое путешествие к чудесному и всё же окутанному упрямым туманом Зачарованному лесу! – воскликнула я, запрыгивая на переднюю скамью повозки рядом с Агнарром.

Он хлестнул поводьями, и две лошади послушно двинулись в путь, повозка накренилась, а я ещё не уселась как надо. Я взвизгнула и схватила принца за локоть, чтобы не упасть.

– Разве за нами кто-то гонится? – пожурила я его, наконец надёжно расположившись на скамье и мстительно-игриво толкая его в бок.

– Просто я рад, что мы наконец отправились в путь, – заявил Агнарр. – Этой весной мы опоздали на три недели!

– Ой, извините, ваше высочество, – язвительно ответила я, закатывая глаза. – Кое-кому из нас, знаете ли, нужно работать и нельзя вдруг с бухты-барахты бросить всё и ломануться к Зачарованному лесу.

Около года назад я поступила в ученицы к одному изобретателю по имени Йохан, который искал способ использовать силу ветра, чтобы приводить в движение мельницы и водонасосы. Работа оказалась очень увлекательной, и я с ней хорошо справлялась. В конце концов, когда-то я дружила с духом воздуха.

В последние несколько недель погода стояла ужасная – неожиданные шторма, начавшиеся в конце весны, принесли в наш фьорд невиданные ураганы, и потому, когда я не занималась в замке под пристальным наблюдением требовательной госпожи Ларсен, каждую минуту трудилась в мастерской. При таком плотном расписании найти время для поездки было нелегко.

Агнарр изобразил притворный обиженный взгляд.

– Я вообще-то тоже не баклуши бью, – напомнил он мне. – Эренделл не управляется сам собой.

– Знаю-знаю. – Я утешительно похлопала его по плечу. – Тяжело носить корону.

Хотя советнику Петерссену предстояло быть регентом ещё три года, до совершеннолетия Агнарра, юный принц выполнял массу обязанностей, и с каждым днём их только прибавлялось. Будущий король присутствовал на всех заседаниях совета, где обсуждались государственные дела, и каждую неделю принимал прошения от жителей Эренделла. Он всегда проявлял терпение, слушал внимательно и пытался предложить разумное решение проблемы. И подданные любили его за это. В городе я постоянно слышала, как люди славили справедливого, благоразумного и мудрого принца. Мысль о том, что его так любили в народе ещё до официального восхождения на трон, согревала мне душу. Насколько я поняла, его отца уважали, даже боялись, но никогда не испытывали к нему такой симпатии.

Агнарр потянулся за сумкой, достал плитку шоколада и разломил её на две части. Большую он отдал мне. Смакуя богатый сладкий вкус лакомства, я улыбнулась. Больше всего в Эренделле мне нравился шоколад.

Кроме того, к моим услугам была вся библиотека замка. Все четыре года я неустанно изучала пыльные полки и находила на них всё новые приключенческие романы.

Повозка прокатилась через мост, выехала из города и начала подниматься по холмам. Я достала из своей сумки книгу, которую сейчас читала. Агнарр усмехнулся:

– Тебе со мной уже скучно? А мы ведь только-только выехали из города.

Я с нетерпением открыла книгу.

– Ты ни при чём. Просто я остановилась на самом интересном месте.

– Ну ладно, – ответил он, снова поворачиваясь вперёд. – Думаю, я смогу найти себе развлечение. – Он откашлялся и дурным голосом заревел ужасную переделку популярной в Эренделле песни:

 
В заливе поднялся ветер, пахнуло оленьей мочой,
Ты от меня отвернулась, а я тут совсем ни при чём…
 

Кошмар! Я потрясла головой, отложила книгу и засунула в уши пальцы.

– Ну ты совсем.

– А что? – спросил он, бросив мне совершенно невинный взгляд. – Тебе не нравится, как я пою?

– Никому не нравится, как ты поёшь, Агнарр. Даже лошадям.

– Правда, что ли? – спросил он лошадей, подстегнув их поводьями. Две кобылки громко фыркнули – это был определённый ответ на вопрос. Я захихикала, Агнарр вздохнул:

– Все меня критикуют. – Он бросил мне глупую улыбку, говорившую, что он вообще-то не против. Я тоже улыбнулась ему и раскрыла на коленях книгу.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – заметила я.

– А почему нет? – Он протянул руку вперёд, указывая на пейзаж, открывающийся перед нашими глазами. – Солнце сияет. Небо голубое. Рядом со мной моя лучшая подруга, мы покидаем душный замок, и впереди у нас несколько дней свободы.

– А ещё с нами целая орава других самых лучших друзей, – заметила я, оглядываясь: позади тащилась толпа охраны. Агнарр настоял, чтобы они отставали хотя бы метров на двадцать, но игнорировать их присутствие всё равно было сложно.

– Не обращай на них внимания, – со стоном произнёс он. – Представь, что мы с тобой вдвоём, как в старые добрые времена.

Я улыбнулась. «В старые добрые времена», как он выразился, мы отправлялись в путешествие тайком, каждые полгода ускользая из Эренделла, чтобы проверить, не рассеялся ли туман. Нам удалось сбежать незаметно три раза, пока Петерссен наконец не перехватил нас. После этого он настоял, чтобы нас сопровождала охрана, если мы вообще хотим продолжать свои поездки.

К этому времени они стали такой радостной традицией, и почти совсем забылся тот первый раз, когда я безрассудно отправилась к стене одна, переполненная страхом и печалью, отчаянно пытаясь выяснить судьбу своей семьи, а Агнарр последовал за мной, даже рискуя разгневать опекунов.

Тогда он был для меня незнакомцем из вражеского стана и всё же показался таким близким, когда подошёл к туманной стене и на мальчишеском лице проявилась боль утраты и когда рассказывал о погибшем отце и об упущенном шансе поговорить с ним по душам. В тот раз я впервые поняла, что у нас много общего и мы должны дружить, а не враждовать.

Следующие путешествия прошли очень весело. Под покровом ночи мы выбирались из Эренделла, беря с собой только провизию, которую могли унести за спиной. Поэтому во время второй поездки мы столкнулись с трудностями – уже на полпути в ту сторону у нас закончилась еда. К счастью для моего изнеженного принца, я умела пользоваться дарами природы и показала ему съедобные ягоды и ручьи с пригодной для питья водой. Но, к сожалению, от воды из вроде бы чистых водоёмов у него болел живот, и мне становилось неловко, хотя и я не стеснялась дразнить его по поводу «чувствительного королевского желудка», а он за это постоянно порывался сбросить меня в реку.

– А что ты читаешь? – поинтересовался Агнарр, бросив в мою сторону взгляд. Я показала ему обложку. – «Создания туманов и легенд», – прочитал он. – Любопытно.

– Очень. – Я кивнула, оживляясь при разговоре о моих последних литературных изысканиях. – Сейчас, например, читаю о хульдрах.

– Каких дырах?

– Не дырах, а хульдрах, – со смехом поправила я его. – Это сказочные существа, живущие среди нас, но мы их не видим, потому что они очень хорошо прячутся. Ещё у них может быть хвост, но они никогда не повернутся к тебе спиной, чтобы ты мог его увидеть.

– Жуть.

– Что ты, очень интересно, – возразила я. – И у них есть дар отыскивать пропавшие вещи.

– И что они делают с ними, когда находят?

– Оставляют у себя.

– Ясно. Не особенно полезно. И нечестно к тому же: потерянное нужно возвращать владельцам! – запротестовал Агнарр.

Я фыркнула:

– Ну конечно, как встретишь, так им и скажешь. А может, издашь такой закон, когда станешь королём?

– Обязательно. Это будет первый акт законного правителя Эренделла! – объявил он. – Кто знает, может, я отыщу все утерянные носки.

– Ах да! Король Агнарр Первый, который вернул всем их вонючие носки. Ты точно войдёшь в историю, – съязвила я ему и снова уткнулась в книгу.

Повозка продолжала катиться по дороге, и на нас снизошла умиротворённая тишина. День был погожий, природа просыпалась после зимней спячки. Крошечные зелёные ростки пробивались из-под земли. Изумрудная листва распускалась на ветвях. Всё было проникнуто обещанием перерождения, преображения, и сердце моё наполнилось радостью.

А ещё весна напомнила мне о доме.

Хотя сейчас я уже толком не знала, где мой дом. Эренделл больше не казался страшным, и из-за углов не выглядывали пугающие тени. Он сделался знакомым, предсказуемым, уютным. В каком-то смысле он стал для меня новым домом. Приветливые и жизнерадостные горожане всегда находили для меня доброе слово.

Хотя иногда мне в голову приходила шальная мысль: а вот знай они, кто я и откуда пришла, были бы так же любезны?

Потому что разлад с нортулдрами по-прежнему тёмной тучей нависал над в целом дружелюбно настроенными жителями Эренделла. Подозрение в колдовстве до сих пор обсуждали все и каждый, что порождало новый всплеск негодования, а также было удобным объяснением всех неприятностей. Скисло вино? Это нортулдры наколдовали. Протекает крыша? Некий нортулдра прокрался среди ночи к дому и порушил черепицу. Если бы враждебное племя и правда совершало весь тот вред, который ему приписывался, у них бы ни на что больше времени не оставалось. Нортулдры были шпионами, рыскающими в королевстве и разнюхивающими наши секреты, чтобы использовать их против нас, чудовищами, прячущимися под кроватями у детей, которые не хотели засыпать. И всё это притом что за годы, прошедшие со дня битвы у плотины, никто не видел ни одного нортулдру.

Вместо того чтобы портить вино, одна из них помогала фермерам развивать своё хозяйство. Вместо того чтобы срывать с крыш черепицу, корпела над книгами, изучая науку о ветре. Вместо того чтобы прятаться под детскими кроватями, начала учить сирот из приюта читать. Я жила обычной жизнью, и никакая магия не текла по моим совершенно заурядным человеческим венам.

С тех пор как на лес опустился туман, я даже не могла попросить духов природы о помощи. Порой я ещё пыталась звать Ветерок, но дух воздуха никогда не отвечал, словно все мои добрые лесные помощники мгновенно и крепко заснули.

Но так ведь неинтересно, правда?