Текст книги "Водопад"

– С удовольствием. И подарок у меня есть, как раз.

– Что ты придумала, с этим подарком? Не стоило беспокоиться, Дани, –Лео стало неудобно.

– У нас так не принято. Традиции есть традиции, понимаешь?

– Очень хорошо понимаю, – в его словах появился оттенок грусти. По тем же самым традициям, Дани и близко не имела права быть с Лео, стать для него парой и спутницей жизни. Ей был уготовлен жених, которого она на дух не переваривала.

Дани вышла из машины и открыла багажник, в котором лежал тот самый подарок. Плоская коробка большого размера, аккуратно завернутая в красивую, матовую бумагу.

– Картина? Что же на ней изображено? – спросил Лео, не скрывая интерес.

– Сейчас посмотришь. Я не знаю, как она впишется в твой интерьер, но мне очень захотелось её подарить тебе.

– Можешь не волноваться, никакого интерьера у меня нет.

15

Стены подъезда были изрисованы краской из баллончика, какие-то каракули на иностранном языке. Побелка отваливалась, потолок сыпался кусками на серые, побитые ступеньки. Дани поднималась наверх, стараясь не дотрагиваться до перил и стен.

– Еще немного, нам на четвертый.

– Ты не боишься, что скоро этот дом развалится? Как ты тут вообще живешь? – ужаснулась Даниэла.

– Приходится. Пока, квартирный вопрос я не могу позволить себе решить.

Войдя в квартиру Лео, Дани сняла обуви и огляделась. Его жилище было небольшим: крохотная кухня слева от входной двери, рядом санузел, недавно отремонтированный и достаточно аккуратный. Прямо – зал, справа – маленькая спальня с балконом. Насколько Дани удивилась условиями, в которых жил Лео, настолько же её поразило, какая чистота, стерильность царила в его доме. Полы блестели, на мебели – ни пылинки.

– Заходи, не стесняйся, будь как дома, – сказал Лео, – ты, наверное, другое себе представляла, да, малышка?

– Если честно, да. У тебя яхта стоит столько, сколько весь квартал на этой неблагополучной улице. Почему бы тебе её не продать и не купить квартиру, как бы так сказать…побольше?

– Шутишь? А как на остров плавать?

– Я не совсем понимаю. Ты, наверное, на яхту долго копил деньги? Или, выиграл ее в лотерею? – жилье и яхта абсолютно не складывались в единую материальную картину.

– Яхту я купил, когда жена была жива. Она из очень обеспеченной семьи, чего не скажешь обо мне. Нам, как молодой семье, её родители всегда помогали, подарили роскошную квартиру, машины тоже были, каждый год разные. Мы могли себе позволить все, что нам хотелось. Даже яхту.

– Так почему же ты не живешь в вашей квартире?

– Я не смог, – кратко ответил Лео, а, затем, продолжил, – После её смерти, отдал квартиру, машины, все сбережения отдал её матери. Я жену потерял, а она дочь и мужа. Как я мог этим всем пользоваться? Яхту она попросила меня оставить себе, как память. Хотя, мне ничего не стоило расстаться и с ней. До того момента , как я нашел наше место, я мог спокойно ее отдать или просто продать.

На мгновение они оба замолчали.

– Что ж, присаживайся, – показал Лео на старенький диван, обтянутый протертой тканью, напротив которого стоял деревянный журнальный столик на трех ножках, «привет» из советских времен, а на стене висел небольшой телевизор. Это, собственно все, чем был обставлен зал, не считая книжных полок с кучей каких-то бумаг.

– Давай открывать подарок, – по-детски восторженно сказал Лео.

Он взял на кухне небольшой нож и аккуратным движением разрезал оберточную бумагу. Разглядев картину пристально, он поразился, так как детали изображения были знакомы только ему и Дани.

– Ты сама рисовала, как я понял? – недоверчиво спросил он Дани.

– Сама. Всю ночь. Тебе не нравится? Я так давно не держала кисти в руках. Хотя, закончила с отличием школу изобразительного искусства. Картина как раз в моем любимом стиле – модернизме.

– Хм, я в этом, конечно, ничего не понимаю, но, мне кажется, мир теряет потрясающего художника. Я такого не мог себе даже представить.

– Я так вижу, – скромно произнесла Дани.

Картина сочетала в себе нежный пастельные тона, бежевый, небесно-голубой, цвет чайной розы. В таких тонах на переднем плане можно было увидеть пару, обнявшуюся в положении полу лежа, лица их невозможно было разглядеть – девушка изображена спиной, голой до самой поясницы, а мужчина, крепко её обнимая, уткнул голову в её тонкую шею. На заднем фоне – стремительное течение, какое можно было увидеть только там, в их месте. На острове. Самого водопада не было видно, поэтому смысл изображения могли понять только Даниэла и Лео.

– Пусть эта картина сохранит нашу тайну и приносит тебе счастье. Вот, станет тебе грустно, ты на нее посмотришь и сразу улыбнешься. Если, конечно, захочешь повесить её в доме.

– Ты серьезно? Конечно, повешу. Выберем вместе, где она лучше будет смотреться.

Лео отложил картину, приставив ее к стене.

– Но, чуть позже. А, пока, приглашаю тебя на мою скромную кухню, выпьем кофе.

Кухня представляла собой малюсенькую комнатку, в которой едва помещался холодильник, небольшой стеклянный стол и два стула, газовая плита и пару шкафчиков с посудой. На ней явно не хватало женской руки, да и по всему дому не чувствовалось уюта, который способна создать хозяйственная женщина со вкусом к окружающим вещам.

– Открывай холодильник и бери всё, что найдешь, хотя, мое меню разнообразием не блещет, – сказал Лео.

Дани заглянула внутрь холодильника и чуть не ахнула. Все, что в нем лежало – небольшой кусочек голландского сыра, несколько кусочков хлеба и вскрытая пачка масла.

– Ты что, дома совсем не ешь?

– Практически, нет. Я дома толком не бываю, сплошные дежурства, выезды, потом учеба, у меня нет времени даже продукты купить. Сказать тебе честно, я даже не умею варить натуральный кофе. Всегда пью растворимый, кипятком залил и готово, и время экономит и силы.

– Как тебе повезло, что я сегодня здесь, ведь я умею, – гордо сказала Дани, – только мне нужна будет джезва.

– Что нужно будет? Джезва?

– Да, у вас турка называется, есть у тебя?

– А, этот предмет восточной посуды у меня есть. Посмотри, тоже совсем новая, даже бирки не снимал.

– Какая красивая, – джезва была полностью резная, с позолотой и деревянной ручкой, покрытой интересным орнаментом.

– Здесь надписи на арабском, откуда у тебя эта вещь? – с интересом спросила Даниэла.

– Друзья привезли из Абу-Даби. Тебе нравится?

– Я обожаю такие вещи, в них есть какая-то обнажеённая роскошь. У меня таких много, коллекционных. Но, это скорее для любования. В быту люблю, когда все просто.

– В моем случае, как видишь, всё слишком просто, – сказал Лео, имея в виду свое жилище. Он подошел к Дани настолько близко, что она оперлась об кухонный стол, практически присев на него. Ласково, Лео провел рукой по её талии и резким движением усадил Даниэлу прямо на стол, оказавшись между её коленями. Даниэла вскрикнула от неожиданности.

– Тебя сильно пугает моя обстановка? – прошептал он, заправив прядь непослушных волос за ее ухо.

– Меня не пугает любое место, где есть ты, – в ответ тихо произнесла она.

– Мне кажется, или ты пытаешься меня соблазнить, моя строптивая малышка? – нежными движениями рук, Лео ласкал её по спине и волосам. Она отвечала ему, выгибаясь как кошка и крепко обнимала его за плечи. Лео одарил её страстным поцелуем, практически уложив Дани всем телом на стол, оказавшись сверху нее. Его руки крепко сжимали ладони Даниэлы, губами он спускался ниже, к подбородку, к тонкой шее, очень аккуратно и в то же время настойчиво. Никто и никогда не целовал Даниэлу так, никому и никогда она этого не позволяла, не подпуская близко к себе ни одного мужчину. Она привыкала к его поцелуям настолько быстро, что ей казалось, будто они созданы только для неё, будто вся она – только для него. Лео, оттянув слегка промокшее поло Дани, прикоснулся к её груди. Она резко выдохнула и попыталась увернуться, прикусив до крови губу.

– Лео…не надо, – выдавила она из себя.

Он поднял глаза и, с удивлением спросил:

– Что случилось? Тебе не нравится?

– Просто…давай не будем, – она привстала со стола и поправила одежду, пытаясь не смотреть ему в глаза.

– Дани, – серьезно сказал Лео, – в чем дело? Посмотри на меня. Я сделал что-то, чего тебе не хотелось?

– Нет, всё нормально… – Дани не знала, как сказать ему правду.

– Но? – продолжил Лео, взяв её за руки, – послушай, мы с тобой достаточно взрослые люди, чтоб уметь откровенно говорить о своих чувствах и желаниях. И, я готов услышать твои, любые, самые безумные. И воплотить их в жизнь. Ты не должна бояться и стесняться. Доверяй мне. Я никогда не сделаю того, чего бы тебе не хотелось.

– А, если, хочется, но…Нельзя, понимаешь.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Да, так меня воспитали, так вложили мне в голову, я не могу.

– Ты девственница. Да, малышка? – улыбаясь, произнес Лео, – тебя никто так не трогал, не позволял себе такой наглости? Это очень хорошо, -такой реакции Даниэла точно не ожидала.

– Да, никакой близости до брака. Я итак слишком много тебе позволила. И себе тоже.

– Я тебя понял. Никакой близости. Ну ка, иди ко мне, – он обнял её, прижав к груди.

– И ты не злишься на меня? – Дани не понимала, что происходит.

– Нет, конечно. Ты что, подумала, что я разозлюсь или обижусь?

– Думала именно так, – с облегчением сказала Дани.

– Так себя мог бы повести человек, который только этого и хотел бы от тебя добиться. Но, ты кажется забыла основную цель, с которой мы сегодня оказались здесь, – одним движением руки, из-за спины Дани, Лео достал ту самую зеленую пачку кофе.

– Ты обещала сварить нам этот чудесный бразильский напиток, – сказав это, Лео дал понять Дани, что вся ситуация разрешилась наилучшим образом, и ей не о чем волноваться.

16

Запах свежего кофе разносился по всей квартире Лео. У плиты, с туркой в руках стояла девушка с длинными, каштановыми волосами. Аккуратно взяв маленькую чашку, она налила тонкой струйкой черный кофе, верхушку которого украшала шапка из пенки.

– Как красиво сварила, – похвалил её Лео, – практика большая?

– Очень, я каждый день выпиваю чашечку натурального, никому не доверяю его варить так, как мне нравится. Прошу к столу, – гордо сказала Дани.

– Ммм, – отпив маленький глоток обжигающего напитка, Лео почувствовал обволакивающий яркий вкус молотых кофейных зерен, в дуэте с карамелью, – на самом деле, потрясающе получилось.

– Очень интересный сорт, почитай на пачке.

– Дело не в сорте кофе, дело в баристе, – улыбнулся он, – не пей пока.

– Почему?

– Закрой глаза, – Лео привстал и потянулся губами к Дани, осторожно дотронувшись до её губ.

– Ты чувствуешь этот вкус? – шепнул он.

– Чувствую. Насыщенный, с горчинкой, – ответила Дани, не открывая глаз.

– Распробуй еще разок, – он легонько потянул её за нижнюю губу своими губами.

Дани осторожно провела языком по губам Лео.

– Карамель, очень сладко.

– Теперь, можешь открывать глаза, – разрешил он.

Взглянув пристально в глаза Дани, он сказала:

– Ты именно такая на вкус. Горькая и терпкая, не каждый способен оценить тебя и понять, но, стоит немного зациклиться на тебе, и раскрывается скрытая, невиданная сладость.

– А у меня с этим вкусом другая ассоциация. Это ты. Такой же крепкий, загадочный, но, копнув чуть глубже в твою душу, находишь едва уловимый вкус, манящий, не дающий себя забыть. хочется снова и снова пробовать… – сказав это, Дани на миг показалось, что она зашла слишком далеко в описании своих чувств. Румянец разлился по её щекам в одно мгновение.

– Ты покраснела, Даниэла, – Лео засмеялся, -это уже не в первый раз. Ты не привыкла говорить о своих чувствах, да, моя маленькая?

– Нет. Я всегда оставляю при себе такие личные моменты, как чувства. Особенно, к противоположному полу.

– Знаешь, – отпив немного из чашки, сказал Лео, – я бы хотел, чтоб между нами не было недоговоренностей. Умалчиваний. Будь откровенной со мной. Я знаю, это сложно, доверять и уметь правильно выразить в словах все, что испытываешь. Но, ты попробуй.

– Тебе так это важно? Чтоб я могла доверять, – серьезно спросила Дани.

– Очень. Мне важно все, что с тобой связано. Я хочу научить тебя разбираться в себе, чтоб ты как можно меньше совершала ошибок, или, хотя бы не жалела о них. Вот, например, есть в твоей жизни что-то, о чем ты жалеешь или что тебя до сих пор гложет?

– Есть…– сжав губы, ответила она.

– Можешь рассказать мне. Давай обсудим это, обговорим. И ты поймешь, стоит об этом и дальше жалеть, или пора забыть эту ситуацию и жить спокойно дальше. Для этого и даны нам близкие и любимые люди, чтоб им доверять, уметь обсуждать и переступать вместе через трудности. Помогать друг другу, слушать.

Дани молчала, пытаясь набраться смелости и сил, а потом, нервно жестикулируя начала рассказ:

– Когда мне было шестнадцать… вернее сказать – нам.

– Кому, вам? – перебил её Лео.

– Мне и Эрику. Наши родители взяли нас собой на пикник в Александрийский лес, ты должен знать это место, в ста километрах от города.

– Знаю, – вкрадчиво посмотрев на Дани, сказал Лео. Имя Эрика заставило его сильно напрячься.

– Пока взрослые готовили мясо на углях, нам разрешили прогуляться вдоль берега реки, вглубь леса. В общем… – Дани запиналась по ходу рассказа, – мы шли не спеша, обсуждали наших друзей. Я рассказала Эрику, что мне нравится одноклассник, его звали Макс. Видный парень, черты его лица как будто нарисованные, точёные. Он сейчас работает моделью в американском агентстве, его приглашают на показы самые известные дизайнеры, у меня даже есть журналы с его фото на обложке.

– Что дальше? – Лео нервничал всё сильнее.

– Я, глупая, доверилась Эрику, сказала, что хотела бы тоже нравиться Максу, но не знаю, как это сделать, ведь за ним все девчонки в школе толпами ходили. И, тогда, этот…непорядочный тип, знаешь, что сделал? Он сказал: «Чтоб понравится парню, ты должна научиться хорошо и правильно целоваться. Неумёха ему, уж точно, не нужна.»

Лео, гневно подняв бровь, продолжал слушать.

– А затем, он сказал: «Давай я тебя научу, потренируемся. И, когда у тебя начнет хорошо получаться, подойдешь и поцелуешь своего Макса в губы, по-взрослому, как положено. Только, тренироваться надо долго, а начать можем прямо сейчас».

Глаза Дани наполнились слезами, голос дрожал. Но, она продолжала.

– Я ничего даже не успела ответить. Эрик грубо прижал меня всем телом к большому, старому дереву и неуверенно коснулся сухими губами к моим, пытаясь изобразить поцелуй. А, руками хотел меня обнять, но я вырвалась. И, знаешь… это было отвратительно.

Слеза скатилась по щеке Даниэлы.

– Вот урод, – сквозь зубы сказал Лео, сжимая руку в кулак.

– После такого, я даже не хотела думать ни о Максе, ни о поцелуях, не хотела видеть Эрика. Я не ожидала, что он способен таким обманным путем добиться от меня поцелуя. С того дня, каждый раз, когда он пытается проявить ко мне внимание, как ухажер, парень, на знаю, как назвать даже, перед моими глазами всплывает тот случай и его противные, сухие губы. Он неоднократно извинялся и до сих пор говорит, что не должен был так поступать, и я не держу на него зла. Но, забыть такой мерзкий поступок я тоже не в силах. Словно, детская травм,а тот день долго не выходил из моей головы.

– Почему ты не рассказала родителям, что этот гаденыш домогался до тебя? – строго спросил Лео.

– Мне было так стыдно, я боялась, что они обвинят меня в случившимся. Как я могла рассказать папе, что кто-то поцеловал меня в губы? Как это описать? Я не представляю.

– Даниэла, ты должна была это сделать! – повысил голос Лео. Он ударил кулаком по столу, от чего кофе пролился из чашки на клеёнчатую бежевую скатерть. Но, почти мгновенно, он взял себя в руки.

– Ты ведь понимаешь, что могло последовать за этими поцелуями? Да, он мог изнасиловать тебя!

Даниэла закрыла лицо руками от стыда.

– Я не упрекаю тебя в случившимся, здесь нет твой вины. Но, хотя бы, маме надо было рассказать. Он, наверное, совершал еще попытки?

– Да, пытался снова поцеловать меня. Но, я грубо отвечала ему и старалась больше не оставаться тет-а-тет.

– Маленький ублюдок! Не дай ему Бог когда-нибудь обидеть тебя, хоть словом. Я его хорошенько разукрашу его же кровью.

– Лео, умоляю, – Дани встала и подошла к нему.

– Не трогай его, ради меня. Это старая история, её никто не знает. Не выдавай меня и мой секрет.

– Ты, о чем? Я бы никогда не стал тебя выдавать. Но, не проси меня его жалеть, если он тебя обидит. Я никому не позволю сделать тебе больно, слышишь? – Лео неосторожно и слегка грубовато взял Дани за локоть.

– Что было, то было. Сейчас, мне даже легче стало, что я рассказала об тебе, излила душу, как говориться.

– Пожалуйста, Дани. Держись от него подальше. Я знаю, что ваши семьи плотно общаются, но, тем не менее, я тебя прошу, не оставайся с ним наедине. Никогда!

– Я так и делаю, Лео, – пыталась успокоить его Дани.

– Если, вдруг, заметишь хоть малейшее отклонение от нормы в твой адрес, скажи мне сразу. Скажешь? Обещай.

– Обещаю, сразу скажу.

– Будь умницей, – Лео обнял её и поцеловал в голову, глубоко вдохнув сладкий запах её волос.

– Merhaba, kardeşim¹, – радостно воскликнула Даниэла в трубку телефона.

– Mehraba, canim², – ответил низкий, загадочный голос на там конце провода, – Ben özlüyordu³.

– Ben de⁴. как твои дела? Ты не звонила несколько дней.

– Я работала, джаным. Ни на минуту не могу оставить персонал, все какие-то сонные, медленные, приходится их будить и учить работать, – возмущалась Дениз.

– Может они, просто, не успевают действовать в твоем привычном, сумасшедшем ритме?

– Именно так. Я не сплю уже двое суток, всё составляю графики, проверяю заполняемость отеля, скидки рассчитываю. В общем, обычная рутина директора отеля. Ладно, это всё мелочи, когда тебя ожидать?

– Пока не получается приехать, джаным, – с грустью в голосе сказала Дани.

– Neden⁵? Я тебя уже три месяца жду, твои личные апартаменты пустуют.

– Ты забыла, что я учусь на интенсиве, пропуски у нас строго караются, в год четыре сессии, вместо двух, представляешь?

– Bu kötü⁶. Мне с этой работой, даже некогда начать заниматься, полное погружение в семейный бизнес.

– Есть новости о твоем симпатичном турке-заместителе? – закатив глаза, спросила Дани.

– Ах, этот eşek⁷. Никаких новостей. Кроме одной. Я его уволила, – железным тоном ответила Дениз.

– Что? – вскрикнула Дани, – Sen deli⁸. Ты ж собиралась с ним закрутить роман!

– Он оказался слишком тупой, джаным. Не представляешь, насколько я разочаровалась в нём. Ни одного поручения не в состоянии выполнить. Мне такие кадры не нужны. И, потом, ты ведь знаешь…я пока не готова.

– Да, я тебя знаю. Так то, ты никогда не будешь готова. Моя подруга – однолюбка.

Голос Дениз дрогнул, она спросила:

– Как он?

– Учится, вроде, взялся за ум. У него даже получается. Иногда срывается, курит, но это единственное, что он, пока не может побороть.

– А в остальном? O aşık⁹? – выдавила из себя Дениз.

– Влюблен. И ты знаешь, в кого.

Даниэла услышала, как Дениз всхлипнула, прикрыв рукой микрофон.

– Я иногда так хочу вернуться. Я ругаю себя, что не осталась с ним, что не захотела ему и дальше помогать. Мой никому не нужный перфекционизм, виной тому, что я теряю людей, не даю им шанса исправиться…

– Пока человек сам себе не захочет помочь, ты хоть всю жизнь оставайся рядом с ним, ничего не получится. Уехав, оставив его наедине с собой и вашей проблемой, ты дала ему толчок, чтоб меняться. Ты все правильно сделала, sevgilim¹⁰, сколько ты сил вложила в его «исправление», и что? Пока он не остался один, так ничего и не осознал, зато теперь…

– Ничего не хочу слышать, давай не будем о нём. Ну, а ты, как твое золотое сердечко? Болит, я знаю. Тоскует. Ты была у отца на этой неделе? Положила от меня цветы?

– Поеду завтра, твой букет отвезу. Знаешь, я кое-что сделала.

– Мне уже страшно, но я готова услышать. Что на этот раз? – иронично спросила Дениз.

– Я тебе фото выслала, посмотри.

Дениз открыла чат с подругой в своем смартфоне и увидела фотографию Даниэлы в полный рост, снятую в зеркале. Она стояла полностью одетая в светлую одежду: белые узкие джинсы, майка-поло молочного цвета с красным принтом и белая повязка на руке, украшенная золотым кольцом, имитирующая браслет.

– Allah Allah, ты сняла траур? Храни тебя Бог, Даниэль моя. Я разделяю твое горе об уходе отца, но, я так же испытываю радость от того, что моя красивая жемчужинка теперь может одеть одежду любого цвета. И, это правильно. В твоей душе папа останется навсегда, ты сполна отдала ему долг памяти. А, траур, он в душе, а не в тканях, прикрывающих тело. Я всегда говорила, что у некоторых он для показухи. «Модное горе», какая я несчастная, посмотрите на меня.

– Категоричная моя дорогая сестра, – засмеялась Дани.

– Evet¹¹, я так считаю. Но, подожди, почему ты приняла такое решение? Годовщина прошла, поэтому? Я, ведь, не сильна в вашей религии, извини.

– Не только. Появилась…точнее, появился человек, который снова дал мне возможность обрести крылья. Я вновь улыбаюсь, Дениз, вновь живу.

– О! Кто этот волшебник? Я поставлю ему памятник при жизни!

– Его зовут Лео, и он правда, волшебник, – Дани замолчала, нервно теребя свой браслет на левом запястье.

– Лео? Aslan, по-нашему, лев. Как интересно! Расскажи мне все о нем, в подробностях! – эмоционально сказала Дениз.

– Даже не знаю, что тебе сказать. И, как описать то, что я сейчас испытываю. Это сказка наяву. Пресловутые «бабочки в моем животе» умерли, не выдержав той волны безумных чувств, которую я испытываю, когда он рядом. Всё, что я могу сказать – мне хорошо с ним. Я чувствую, как электрический ток проходит по моим венам, я не могу контролировать свои мысли. Когда он шутит, я смеюсь, как сумасшедшая. Когда он говорит, я слежу за движением его губ, а когда молчит, ловлю каждое дыхание… А, самое главное, я ему доверилась, Дениз, понимаешь? Раскрыла тайны моего сердца, о которых знаешь только ты… И, я не хочу останавливаться.

– Kizim¹², да ты влюбилась! С какого он курса?

– С нашего, мы в одной группе учимся.

– Не слишком молод для тебя? Ты ведь никогда не обращала внимание на ровесников.

– Дениз, он старше. Намного, но я не знаю, сколько ему лет.

– Вот так новости, а ты не пробовала спросить? – подшучивала Дениз.

– Все спонтанно получилось. Я не подумала даже.

– Сразу видно, что тебе не хватает там меня. Будь я рядом, на твоего красавчика было бы уже готово досье! Фото хоть пришли, полюбуюсь на будущего зятя.

– У нас пока нет общих фото, но я тебе обещаю сделать и выслать.

– Я уже представляю твое глупое влюбленное выражение лица на этом фото, и хочу, чтоб оно было именно таким. Хочу видеть тебя счастливой. Кстати, что говорит о нем мама? Она в курсе?

– Нет, пока никто не знает… Я молчу, хоть и не стесняюсь наших отношений. Мне хочется оставить их под спасительным покровом безмолвия. Счастливое молчание. Чтоб никто не мог нам навредить.

– Делай так, как тебе хочется. Я жду вас обоих у себя. Ваш номер давно готов. Ben seni öpüyorum.¹³

17

– Поедем сегодня вместе кое-куда? – сказала тихонько Дани, чтоб не услышал преподаватель и одногруппники.

– Снова, на наше место? – так же, еле слышно ответил Лео, не отрывая взгляда от тетради, куда он быстро записывал лекцию.

– Нет, в другое место.

Лео одобрительно кивнул. На их тайную беседу обратил внимание Эрик, что-то в их диалогах стало его интриговать, а иногда, даже злить. Он напрягал все органы чувств, чтоб услышать или прочитать по губам, о чем же говорят эти двое.

Они ехали в северную часть города, по дороге уже виднелись купола большого храма. Остановившись у цветочной лавки, Дани вышла из машины.

– Я сейчас заберу два букета и вернусь.

– Почему два?

– От меня и от Дениз.

Тут Лео понял, куда они направляются. У высоких, черных ворот кладбища, увенчанных статуями ангелов, они припарковались и направились к могиле её отца. Они шли вдоль памятников, с которых на них смотрели ушедшие в иной мир. Одни монументы были ухожены, другие – заброшенные, ставшие совершенно забытыми всеми и заросшие высоким сорняком. Всю дорогу они шли молча, держа в руках по охапке голландских бордовых роз. Лео заговорил первым:

– Может, ты хочешь побыть здесь одна, наедине с отцом? А я покараулю тебя, останусь здесь.

– Нет, Лео, побудь со мной, – попросила Дани, – я сюда никого и никогда не приводила, каждые выходные сижу тут одна, всегда секретничаю с отцом. Только, сегодня, мне захотелось прийти с тобой.

– Может, это ему так захотелось? – с улыбкой сказал Лео, показывая на фото Рафаэля на надгробье.

Они стояли напротив памятника, каждый думал о своем. Дани мысленно беседовала с папой, Лео разглядывал мощный гранитный монумент, вглядывался в портрет мужчины. Даниэла удивительно похожа на отца.

– Папа, – говорила Дани про себя, – я не знаю, что сейчас происходит, почему я привела к тебе Лео, но, мне кажется, он бы понравился тебе. Хоть, мы с ним совершенно разные: возраст, статус, этническая принадлежность… Мама этого выбора никогда бы не одобрила. Но, ты всегда меня поддерживал, все мои глупости и все мои желания…

– Больше всего я бы хотела, чтоб душа отца обрела покой в раю и не попала в ад, – неожиданно произнесла Дани.

– А, что такое ад, Дани? Вот, мы привыкли думать, что ад – это «гиена огненная», что там людей поджаривают, варят в котлах с раскаленным маслом, терзают. Но, ад, на сама деле, в нашей голове. Знаешь, как он называется? Наша память. В хорошие воспоминания мы мечтаем окунуться, повторить все заново, пережить, испытать. Мы их смакуем, перемалываем, но никогда, слышишь, никогда уже не вернемся в прошедшие дни. Никогда не повторится то, что уже закончилось. А, плохие моменты пытаемся забыть, словно их и не было в нашей жизни. Но, на землю приходит ночь, и в темноте, лёжа на своих кроватях перед сном, мы вспоминаем самые глупые наши поступки, самые грубые, услышанные в наш адрес, слова, предательства и унижения. И никуда, ни при каких обстоятельствах, сбежать от памяти мы не можем. Это и есть те терзания, в которых мы горим. Слишком буквально людьми принято воспринимать понятия. Огонь, в котором горят в аду, не тот, что мы привыкли видеть у костра, огонь этот совсем иной. Его не разглядеть глазами. Но, сжигает он похлеще настоящего, сжирая наши души. Если ты сможешь побороть память, перестать бояться и терзаться, и начать верить, что твое прошлое никак с будущим не связано, что в нем нет места плохим воспоминаниям, верить, то есть делать то, к чему и призывает религия, то, как пишет Библия «спасешься». И душа твоя окажется в Раю.

– Про ад меня ясно, а что такое рай?

– А ты в Бога верь, и будешь носить рай в себе всегда. Будешь радостна и уверена. Не будешь знать страха. Ведь, без Его воли ничего не происходит. Пусть эта вера и будет твоим раем, и твоим спасением.

– И смерть не происходит без Его воли?

– Смерти нет, Дани. Жизнь продолжается, они там, – показал он пальцем в небо, – за нами наблюдают. Но, таков закон природы, что «место жительства» менять, всё же, приходится, рано или поздно. Этот момент всех настигнет.

– И нас с тобой.

– Да, милая, и нас.

Из кармана Лео раздался телефонный звонок.

– Извини, это с работы, я на минутку, – Лео, подмигнув ей, отошел в сторону дороги, но, очень быстро вернулся.

– Дани, нам надо срочно в отдел. Есть новости, касательно нападения на тебя.

– Тимурыч, ну сколько тебя ждать? – по-дружески, пожав руку пухлому полицейскому, спросил Лео.

– Леон, рад тебя видеть. Добрый день, – обратился он к Дани, в ответ, она уважительно кивнула, – простите, задержали на планерке, к нам тут рецидивиста в отдел везут, надо было решить вопрос о его «комфортном» размещении в наших скромных апартаментах. Прошу в мой кабинет.

– Так, по поводу нападения, гражданка Бостани, мы задержали двоих подозреваемых. Вы их сможете опознать?

– Слушай, давай без этих процедур, не мучай девушку. Она их в темноте не видела, эти недоноски были в масках. Просто скажи, это точно те ублюдки с набережной? – спросил Лео.

– Путем проведения следственных действий, мы вышли на их след, задержали. Они быстро сознались во всем. Хотя бы на фото лодки взгляните, Даниэла, узнаете?

Дани отрицательно покачала головой.

– Достаточно дорогое судно, явно, не местная сборка.

– А где третий? – спросил Лео.

– Он сбежал еще в день нападения, спрыгнул с судна, его больше никто не видел. В общем, они сознались во всем, так же есть один интересный факт. Ребята – не простые разбойники с большой дороги, это был заказ. Я сожалею, – развел он руками.

Даниэлу бросило в жар.

– Чей заказ? Они не сказали? – спросила она.

– Нет, конечно же. Они получили за его исполнение сумму, под залог которой, спокойно пойдут на волю, при желании. Но, имя заказчика под страхом пыток не выдадут.

– А ты не пытался с ними «нашими» методами поговорить? Мол, срок сократим или вообще, дело замнем. Нужно лишь, чтоб назвали имя.

– Пробовал, бесполезно. Их дом – тюрьма, Леон. Они – профессиональные разбойники.

– Пусть, тогда, их справедливо судят, желательно, пожизненно, – сказал Лео, – за нападение организованной группой лиц их ждет немалый срок.

– Ты прав, статья у них тяжелая.

Даниэла в растерянности и страхе смотрела на Лео, но он взглядом показал ей, что всё в порядке и был спокоен. Выйдя из кабинета следователя, Лео взял Дани за руку и серьезно сказал:

– Даниэла, не о чем беспокоиться, милая. К тебе только одна просьба – никуда не выходить без сопровождения, без меня или твоего телохранителя. Никаких прогулок одной, ясно? Ни днем, ни тем более, вечером.

– Поняла, мне и самой уже не хочется.

– Это дело я взял на себя, мы обязательно доберемся до правды.

Кто-то громко окликнул Лео с конца коридора, назвав его «майором».

– В вашем кабинете документы, на столе, ознакомьтесь, пожалуйста, и заполните, как можно быстрее, – сказал ему человек в форме полицейского.

– Пойдем, Дани, покажу свое рабочее место.

Кабинет Лео резко отличался от кабинета следователя, в котором они были только что. Чистые, белые стены и светлый пол, без единого предмета декора и лишних вещей, несколько столов, почти пустых, вдоль стен – книжные полки с архивными делами, в углу – высокое зеленое растение с гигантскими зелеными листьями.

– Ты делишь кабинет с сотрудниками? – осматриваясь, спросила Дани.

– Да, это кабинет отдела, до личного пока не дослужился.

Лео, присев за стол в самом конце кабинета, взял в руки пачку документов и быстро пробежал глазами по первым страницам. Сверху стопки бумаг, лежала статья о коррупции, рядом с текстом – фото руководителя университета, где они учились. Окинув её взглядом, Лео спрятал статью в ящик стола и перешел к другим.

– Надо вписать данные в трудовой договор для перезаключения, – сказал он, доставая паспорт из своей сумки. В этот момент, в кабинет постучал молодой сотрудник отдела: