Текст книги "Тупо в синем и в кедах"

Ну, если про одежду, то Лали пообещала пойти со мной в большой молл (это магазин так называется большой, от слова mall). Ну, это когда мне разрешат и когда мы разбогатеем, как нефтепромышленники. Потому что все, что на мне, – морально устарело. Что особенно понятно, когда я в свои семнадцать легко надеваю на себя джинсы, которые носила в тринадцать. Они чуть коротковаты, но сейчас вроде так носят. И растянутый любимый свитер. Он Димин. Но я его ношу всегда. Дима у нас уже носит костюм и белый халат. Ему свитер ни к чему.

Полина Игоревна сегодня по телефону сказала кому-то из ее подружек: «Эммочка, после семидесяти макияж накладывать надо деликатно и аккуратно, чтобы он не подчеркивал возраст. А ты рисуешь жирную черту на нижнем веке и похожа на плохую версию Микки Рурка в женском платье после…» Но не договорила, ее Эммочка бросила трубку.

Микки Рурк – это голливудский актер, который сильно нравился всем моим бабкам, но не оправдал ожиданий. Постарел, помялся, расплылся. Вот Эммочка и обиделась. А после чего был Микки Рурк, на которого была похожа Эммочка, мы так и не узнали.

#mister_goslin #lali

Утром помогала одеваться Мистеру Гослину. Он сказал, что когда пр-р-ройдет это уфасное детство и когда он наконец будет фвободен от обифятейств перед родителями и бабуфкой Агнефкой, он купит мне фонтик и фобаку. Будеф гулять. Вот такой у меня маленький и мудрый, чуткий брат. Он видит, что я ухожу гулять в любую погоду, даже когда небольшой дождь. И все время бормочу, что, если бы у меня была собака, была бы польза от таких прогулок не только мне, но и собаке. Надеваю капюшон и отказываюсь брать большой Агнешкин зонт, потому что руки засовываю глубоко в карманы куртки. Когда за мной заходит Лали, Агния говорит, зачем тебе собака, посмотри в окно. Ну, понятное дело. Там стоят два ее брата. Мы с Лали гуляем, а за нами невдалеке они тащутся. А если в это время свободен самый старший брат, он медленно едет на машине вслед за нами и слушает музыку. Я предложила убегать в узкие переулки, но Лали (княжна же!) сказала, что так шутить у них не принято. Определенно она мне нравится. И всем нашим. Я тоже учусь держать спину прямо и голову высоко, как Лали, и уже потихоньку начала договариваться, можно ли сидеть с ней за одной партой. Все-таки, несмотря на потерю двух полноценных лет в школе, благодаря Паулю Францевичу, Оксаночке и моей чудесной Зине я теперь кому угодно могу помочь по украинскому, истории, физике и по алгебре. По геометрии – не очень. Ну и английский тоже у меня ничего, pretty fluent.

#last_dance_last_chance

#последний_танец_последний_шанс

Все, что я здесь несу, я обязательно рассказываю Полине в начале урока по-английски. Неуклюже, конечно, – говорит miss Pauline, – но не безнадежно.

Мы смотрели у нее на компьютере видео, как в Новом Орлеане на площади танцует молодежь. А тут вдруг едет полицейский верхом на лошади.

– Ну они сейчас получат… – волнуется Полина

– За что? – спрашиваю я.

А полицейский въезжает прямо в центр площади, и его лошадь начинает танцевать. Я потом посмотрела это видео дома много раз и заметила, что полицейский давал команды своей лошади, трогая лошадь за шею или меняя положение в седле. И все люди вокруг прямо замерли от восторга, как эта лошадка длинноногая стройная изящно танцевала. И в конце она присела на правую переднюю ногу и склонила голову, поклонилась, это капец был просто! Удивительно, прекрасно, изумительно. А затем полицейский на лошади поехал дальше патрулировать город.

– Это разница между поколениями, – сказал Дима. – Полинино поколение уверено, что танцующих на площади накажут. Мое – что наказывать не за что. Пусть себе люди танцуют. А поколение Лизки и Мистера Гослина просто пойдет танцевать вместе с полицейским и его лошадью. Разная степень свободы.

#game_of_thrones

На уроках английского у Полины пятнадцатилетний Валик с увлечением пересказывает «Золушку» от имени тыквы, от имени крысы, от имени башмачка. Он еще в светской беседе на вопрос: «Какие цели вы преследуете, Валентин, когда остаетесь дома со своими младшими братьями?» (у него маленькие братья-близнецы) – не задумываясь мрачно буркнул:

– To survive! (На полях: Выжить.)

А мы с Полиной сейчас читаем и смотрим «Игру престолов». Причем следим друг за другом, чтобы никто из нас не посмотрел серию быстрей, чем прочтет главу.

– Ну, не знаю, – для вида возмущается Полина у нас дома за чаем, – лучше бы Лиза читала и смотрела «Сагу о Форсайтах». Там же язык, там же диалоги. Там же какая лексика! Там английский юмор! Там English style of life!

Да ладно, miss Pauline, классная же книжка! Написано просто, бойко, читается без особых усилий. Нет, конечно, если нам надоест, мы можем бросить и начать читать Голсуорси, про этого Сомса с его подбородком, на который можно повесить чайник. А пока, miss Pauline, невесомые как пепел тени персонажей Высокого Средневековья вымышленной вселенной опускаются на наши с вами легкомысленные головы. И не слишком старательно придуманные сюжеты неожиданно заставляют нас переживать, огорчаться, плакать или смеяться.

Как правило, на каждой странице герои обязательно хмурятся «frown», раза три-четыре на каждую главу пожимают плечами «shrug their shoulders», при этом каждый третий абзац в некоторых главах без всяких сомнений начинается с «no doubt». И конечно, рефреном почти в каждой главе повторяется «Winter is coming». (На полях: Зима близко.)

Так что читается легко, но тяжело. В каждой главе крутое мочилово. И не успеваешь привыкнуть к герою, а его уже и прикончили. Вот только-только какой-нибудь отважный красавчик полюбится нам, а все… Полина говорит:

– Вот так и не останется персонажа, от имени которого ты будешь пересказывать последнюю главу, Лиза.

– Останется, – отвечаю я оптимистично. И понизив голос, шепчу зловеще:

– On behalf of White Walkers-s-s… (На полях: От имени белых ходоков.)

Вчера читала главу вслух. Бредем с Полиной через пустыню, на горизонте возникают миражи: города, окруженные рвами, замки, море, парусники, отряды кровных, как их называют в «Игре престолов», всадников с высокими зловещими копьями. Над нами шныряют драконы подросткового возраста. За окнами слышится лязг и звон мечей, хрип боевых коней, вой лютоволка. У-у-у!

Расстаемся унылые, мрачные. Опять кого-то закололи, отравили… Что за мир!

– Я пойду… Схожу в изгнание… – хочется мне развеселить Полину, – а вы не читайте без меня! А то я вас знаю! Начнете спойлерить, типа давай эту главу читать не будем. Там вульгарно, там жестоко, там не для девушек, там страшное…

– А ты! А ты, Лиза! – Полина в ответ. – Совсем с новыми глаголами не работаешь! Где они у тебя? Вот где домашняя работа? А где разбор геральдики, у кого что и зачем на штандартах и гербах!

– Все в чертогах моего разума, – торжественно провозглашаю я, – на века в сохранности, именем Семи Королевств сокрыто как за стеной изо льда и камня семисот футов высотой.

– Ну, Лиза! Все Диме расскажу. Иди домой и быстро! Не останавливайся нигде. Say «no» to strangers. (На полях: Не говори с незнакомцами.)

– Не беспокойтесь, миледи, – отвечаю я через плечо. – Со мной отвага и двуручный меч из валирийской стали. Я опасна, как лютоволк, что красуется на моем штандарте.

– Лютоволк… – ворчит Полина. – Застегнись, лютоволк! Шапку, Лиза! Холодно же! – кричит мне вслед.

Оттуда из мрака она слышит мой голос, приглушенный тьмой:

– Winter is coming.

#my_family #doctor_nathan

Вчера Агния заставила меня есть морскую капусту. Сказала, что это надо, это полезно. Я стала есть, потому что уже два года я, как танцующая лошадь полицейского, выполняю команду «надо» и «полезно». Я ела. Чувство было такое, как будто я ела тину и запивала морем. Я психанула и сбросила тарелку с морской капустой со стола. Агния ахнула и что-то крикнула. Тарелка разбилась. Прибежали на грохот Дима и Мистер Гослин.

Меня сильно тошнило, Дима и Агния стояли в коридоре у ванной и уговаривали меня открыть дверь. Дима звонил доктору Натану, я в ванной сопровождала разговор очень несимпатичными звуками, а Мистер Гослин расплакался и сказал, что, если его фефтра фаболеет, он вфем будет мфтить. Как граф Монте-Крифто.

Доктор Натан сказал, что ничего страшного, это соматическое. Она же вам про воду и тину рассказывала? Дима ответил, что не рассказывала. А и правда, я писала об этом только доктору Натану. И еще доктор Натан сказал: кормите ее тем, что ей нравится, что ей вкусно. Что тебе вкусно, Лизочка, спросил он у меня, когда я еле выползла из ванной к компьютеру.

– Я хочу пиццу. И жареную картошку. И селедку, и торт, и…

– Все можно. Только не переедай, – сказал доктор Натан.

В этот день я уже ничего не могла есть, зато мой граф Монте-Крифто улегся рядом со мной и приготовил водяной пистолетик на всякий случай. Чтобы мфтить. Он долго не мог уснуть, и я уже в дреме видела над собой лохматенькую сонную башку Мистера Гослина. Он заглядывал мне в лицо и сопел.

– Ты хочешь к маме? – я спросила сонно.

– Хочу, – ответил Мистер Гослин.

– И я хочу… Ничего. Завтра она приедет, и мы будем тихо радоваться.

– А громко?

– Тихо. Если радоваться тихо, радость можно растянуть надолго. А если громко – можно расплескать по сторонам.

– Давай будем тихо, – пробормотал Мистер Гослин, – фтобы не рафплюхать… По фторонам.

– Давай.

Мы уснули.

Проснулись поздно, я опоздала на урок. Пауль Францевич уже пришел, пил чай на кухне и шептался с Агнией.

#infuriated #i_love_my_family #dearest_shnaiders

#взбешенная #я_люблю_мою_семью #дражайшие_шнайдеры

А вечером приехала Кузя. Дима привез ее с вокзала. Мы с Мистером Гослином стояли у окна, прижав носы к стеклу. Машина подъезжала домой медленно, как будто на цыпочках. Дима вез Кузеньку бережно, аккуратно, и мне это не понравилось. Почему-то мне показалось, что Дима везет в машине не только Кузю, но и плохие новости.

– Кузя. Кузенька. – Мы с Мистером Гослином кинулись в прихожую, я обнимала сверху Кузю за голову, Мистер Гослин обхватил Кузину ногу, как сумчатый коала – бамбук, мы прижимали ее к себе, нашу маму, и тихо радовались.

– Мы вчера к тебе хотели, – кивая головой и часто взмахивая ресницами, сообщил Мистер Гослин уже на руках у Кузи.

– И не только вчера, – сообщила я, разматывая шарф с маминой шеи, вешая ее маленькое узкое пальто на плечики и расстегивая ее почти игрушечные ботиночки.

Кузя приехала удрученная и молчаливая. Слово «удрученная» я нашла в синонимах слова «расстроенная». Удрученная – это не только расстроенная, но и нагруженная всякими проблемами. А случилось вот что. Нашу квартиру, арестованную банком, как-то очень быстро выкупили новые соседи по площадке, которые поселились рядом с нами примерно года полтора назад. Я их не видела. Говорили, что по чистой случайности сосед оказался судебным исполнителем. Это специальные люди, которые осуществляют принудительное исполнение решений судов (на полях: Это я списала из Википедии), например, в части имущественных взысканий. То есть, как в нашем случае, ходят по людям и отбирают квартиры за долги, если, скажем, жильцы не вовремя выплатили банковский кредит. Ну и разные другие вещи они исполняют. Но в нашем случае была заложена квартира. И вот эту нашу квартиру, ну то есть бывшую нашу квартиру новые соседи уже успели соединить со своей. Маму новые хозяева в нашу бывшую квартиру не впустили. Разговаривали, еле приоткрыв двери, через цепочку. Высокое креслице Мистера Гослина, коробки и корзины с нашими упакованными вещами не отдали, сказали, что мы за ними долго не приезжали, их некуда было деть, и они вынесли все к контейнерам за дом. «А там все равно ничего ценного не было», – кривилась новая хозяйка. Альбомы и пакеты с нашими фотографиями и рисунки Мистера Гослина в рамках и без рамок они бросили на площадку у мусоропровода.

Наши давние соседи и друзья тетя Инна и дядя Гарри Шнайдеры с первого этажа, пожилая пара, которые долго держали оборону нашей квартиры, оставались в ней на ночь и помогали смотреть за Мистером Гослином, пока я была в больнице с Кузей, а Дима занимался поиском денег, вот эти люди успели спасти часть наших вещей, узнав в разодранных коробках наши занавески, гуцульские дорожки и покрывала, игрушки Мистера Гослина и нашу летнюю одежду, которую еще не успели растащить. Шнайдеры сказали, что бойкая работа по соединению и перестройке квартир не затихала даже в выходные и праздники. Новые соседи почему-то почувствовали себя хозяевами всего дома и первым делом отравили двух верных дворовых собак с ветеринарными чипами о стерилизации на ушах. Этими собаками занимался Дима, лечил, прививал, дрессировал, но потом, когда мы влипли с долгами по кредитам и Дима работал как проклятый и по ночам таксовал, собак кормили все жильцы дома, а собаки верно охраняли двор, подъезды и гаражи. Короче, собак не стало. Следом новые соседи принялись хозяйничать во дворе. Наших Шнайдеров новые соседи звали не иначе как дикими словами «эта жидовня», не стесняясь и не понижая голоса. А поскольку в подъезде живут одни старики, все этих новых соседей стали бояться, потому что те были наглые. Переехали откуда-то в наш город аптек, и уже через полгода у них было все схвачено, и они стали угрожать всем вокруг, что еще покажут, как и какую родину любить.

Мама плакала, потому что Шнайдеры остаются без нас, одни во вражеском окружении на старости лет, и должны такое выслушивать. На что дядя Гарри Шнайдер успокаивал ее и говорил: «Кузенька (никто из близких людей маму не зовет Ксенией, все – Кузенька), мы теперь никогда не признаемся, что мы – не евреи, а немцы. Пусть эти приматы думают, – сказал дядя Гарри, потрясая пальцем и кидая в рот какую-то маленькую пилюльку, – что мы – евреи! А мы с Инной будем гордиться!» Вот такой у дяди Гарри и тети Инны собственный протест против хамства.

Они помогли маме собрать и отправить все вещи какой-то специальной почтой. Мама жила у них три с половиной дня, и за эти три с половиной дня тетя Инна, как девушка Элиза в сказке, неутомимо вязала и днем и ночью. И связала Мистеру Гослину мягкий теплый свитер цвета «зеленое яблоко». На локотки она пристрочила желтые замшевые заплаточки, а на животик – замшевые буквы «mr Goslin». Очень получилась красивая и ценная вещь. На вырост. А мне тетя Инна из тоненькой мягкой шерсти цвета «зеленое яблоко» связала хипстерскую рыбацкую шапку-бини и снуд, концы его были сшиты как лента Мебиуса. И шарф поэтому не разваливается на шее, не падает, а сидит как влитой. Я достала шапку и шарф из пакета и чуть не разревелась, как тетя Инна угадала, что я хочу именно такую шапку и такой снуд, как у доктора Натана. И еще – от жалости к нашим Шнайдерам. Ну нет, не разревелась. Я давно уже не реву. Я плачу редко, когда меня переполняет какое-то очень острое чувство, например, счастье. Когда я вижу, как счастливы чужие люди, тогда я могу расплакаться. Не очень понятно. Потом напишу и разъясню.

Мистер Гослин улегся спать со мной. Он сказал: «Пуфть мама побудет с папой и поговор-рит. Они так редко вфтрречаются».

Ну не мудрец ли этот наш малыш? Вот тут я бы и всплакнула. Но не могу. Слезы застревают где-то в горле. И не проливаются. Надо только вздохнуть пару раз. И все. И тихо. Кароч Словом, мы улеглись, и я читала Мистеру Гослину «Графа Монте-Кристо». Мистеру Гослину надо быть готовым. Столько зла в мире. Есть с кем бороться, когда пройдет детство.

#my_family

И еще. Мне кажется, эти пацики, которые мои родители, по ходу, читают мой дневник. Иначе откуда все знали, что я хочу бини и снуд? И эти люди будут мне что-то говорить…

#gordon_bennett #черт_побери

Чтобы я не расслаблялась дома и всегда помнила, что ученье – зло свет, Полина дала мне домой новый Оксфордский учебник, очень крутой. Мне он нравится: там все живое, интересное и смешное. Ну, например, какой-то юнит рассказывает о профессиях будущего. For example, вертикальный фермер. Вау! То есть фермер, который будет выращивать хлеб, овощи-фрукты в теплице-небоскребе. И если я такая, жена фермера, раньше приходила в поле с узелком (а в узелке пирожки, молоко, луковка с огорода с зеленым хвостом, огурчик колючий, белоснежное яйцо с ярким солнечным желтком, куски свежего черного хлеба, еще горячего из печки, щедро, толсто порезанные, и что-то там еще надежное сытное, непонтовое), приходила, прикладывала ладошку козырьком ко лбу и смотрела вдаль, то теперь я такая, жена фермера, буду подходить к условному небоскребу, где каждый этаж разный – где пшеница колосится, где рожь, где яблоневый сад, да, так если раньше я такая, жена фермера, смотрела вдаль, то теперь я буду смотреть, приложив ладонь козырьком ко лбу, наверх. А он, такой, поет старую песню, Дима эту песню любит, «мне сверху видно все, ты так и знай!». Или вот другая профессия будущего – погодная полиция. Это же вообще knockout! Значит, там так объясняется: на планете ожидается нехватка воды, и эти патрульные полицейские будут следить, чтобы люди не воровали друг у друга дождевые облака! А?! Gor-r-rdon Bennett! (На полях: Это я в другом нашла учебнике, miss Pauline. Так можно говорить, чтобы не ругаться, типа «черт побери!» или «восстоорг!», в таких случаях можно сказать «Гор-р-рдон Бэннет!»)

Ну кароч, Полина дала мне проработать пять страниц, и письменное задание там было ужасно странное. Для меня странное, учитывая мой образ жизни: написать жалобу в администрацию ресторана на плохое обслуживание и кухню. Во-первых, я такая лохушка, что давно не была в ресторане и забыла, как там и что. Во-вторых, я же не из этих, которые на Полину накатали донос, я никогда не жалуюсь. И мои родители – никогда. Ни на санитарку Дарта Вейдера, ни на наших странных бывших соседей из криминального банка, которые просто и легко, пользуясь ситуацией, увели у нас квартиру. Ну, задание я, конечно, выполнила, Полина Игоревна. Скрепя сердце и сцепив зубы. Поскольку за моей спиной стояло все человечество моей страны, вы поймете, когда прочтете сочинение, Полина Игоревна, что мне все-таки пришлось написать эту жалобу. Я даже позволила себе некоторую эмоциональность, что в деловой переписке не «приветцтвуетцца». (На полях: Тут должен был стоять насупленный смайлик, но нельзя.) Вот письмо-жалоба:

Dear sirs!

After a long break, I’ve finally got to your restaurant. Nobody met me at the entrance. I did not know where to hang my coat. The waiter was rude to me and made the remark that customers are not allowed to visit your restaurant wearing stupidly blue things and sneakers.

The food was disgusting. Рasta was cold. And fish was alive! I can not recommend your restaurant to citizens of my great country. Never.

With disrespect, the Аmbassador of Shadanakar,

Lisa Bernadskaya

Господа, после длительного перерыва я наконец попала в ваш ресторан. Никто не встретил меня у входа. Я не знала, куда повесить мое пальто. Официант был невежлив и сделал замечание, что в ваш ресторан не приходят в таком виде: тупо в синем и в кедах.

Еда была отвратительная: паста – холодная, рыба – живая! Я не могу рекомендовать ваш ресторан гражданам моей страны. Никогда.

С неуважением,

посол Шаданакара

Лиза Бернадская

Полина хохотала и кому-то звонила по вайберу и читала. Разговаривала по-английски. И оттуда хохотал мужской голос. Вау! Кому? По-английски?! Это кто?

P. S. Полина хочет купить себе новое платье. О-о!

(На полях: That’s whopping great! Mind your grammar. Аnd your own business!)

#my_future_indefinite

#настоящее_неопределенное

Как-то на днях у Полины говорили о будущем. Как раз Валик собирался уходить, Лали пришла, а я болталась у Полины без дела. И Полина такая: дети, а что вы думаете о вашем будущем? А расскажите-ка мне. Желательно на английском.

М-дя. А я думаю о моем будущем? Да, я только о настоящем начала нормально думать.

Ну, Валик, вздыхая и опасливо косясь на кошек, загудел топик, выученный еще в школе наизусть, – «My future profession».

Для Валика будущее – это Future Simple. То есть Будущее Простое. Он знает, чего он хочет и чего не хочет. И его родители в принципе с ним согласны. Он хочет быть юристом и не хочет, чтобы коты на него пристально смотрели, трогали его ноги и садились на его куртку.

Для Лали будущее – это Future Perfect (То есть Будущее Совершенное). Однозначно Лали будет поступать в медакадемию. В семье даже определили ее специальность – геронтолог. Тем более личный опыт в семье есть – у Лали все прадедушки и прабабушки долгожители. А прапрадедушка женился пять лет назад и покрикивает на свою моложавую, подвижную и ворчливую жену, которой восемьдесят лет: «Молода еще меня учить!»

Мое будущее – Future Indefinite. Будущее Неопределенное. Я, конечно, очень хотела бы стать крутым супержурналистом, репортером. И не потому, что люблю писать. Нет. Этому я смогу научиться у Полины, она и так говорит, что, когда я в хорошем расположении духа, есть видимость, что я подаю надежды. Я хотела бы стать репортером, потому что мне нравятся люди. Как вид. И животные. И деревья. И небо. И разные всякие дела, события, например, стройка – был пустырь, и вдруг – опа! – дом, или был пустырь – и опа! – сад, а в нем яблоньки. Или вот люди, которые умеют по-настоящему петь, рисовать, писать книги. Только по-настоящему. Чтобы навсегда, а не «по-модному». Или прогресс. Как меняется все на глазах. Какие у нас маленькие дети! Это же совсем другой вид людей! Они наша надежда на хорошее будущее. Я очень за них боюсь и переживаю, чтобы дураки взрослые их не испортили.

Но мне кажется, журналистики в нашем городе и в нашей области вроде как и нет. Ну окей, вот если посмотреть наше областное телевидение или почитать газеты… Или новостные сайты в интернете… Ну нет же у нас журналистики! А факультет в университете есть! И каждый год он принимает абитуриентов. И каждый год выпускают или бакалавров, или кто там у них? О! Агния подсказала. (Агния! Не подглядывай! Пей свой чай!) (На полях: Я сижу на кухне, Агнешка шаркает за моей спиной и подсматривает, что я делаю, из-за моего плеча.) Да. Магистров выпускают. Магистры журналистики – «Гаудеамус игитур! Вива Академия!» – в мантиях и квадратных шапках с кисточками! Это что за трюк такой? Кого они обманывают своими хвостатыми шляпами? Это что, ритуал такой: поступить, спеть «Гаудеамус», окончить, нарядиться в мантию, сжечь конспекты и спокойно работать в Макдоналдсе? Ну не знаю… В нашем городе журналистики нет, а в других городах, буквально в двух-трех часах езды, наверное, есть, но там, в их университетах, – свои факультеты и свои мантии, и свои шапки с кисточками. А если университетов два или три в городе, то в каждом есть факультет журналистики. Очень востребованная специальность, судя по всему.

Зачем это вот? Чтобы что? Чтобы выпускникам было где отсидеться четыре-пять лет? Это ведь все равно что, например, факультет по заплетанию косичек единорогам. Ежегодно в каждом университете страны на факультет по заплетанию косичек единорогам поступают желающие заплетать. Косички. Единорогам. Как правило, девочки. Ну, один-два мальчика. Эти уж знают, что они никогда не будут заплетать. Косички. Единорогам. Они будут стоять на рынке и что-нибудь продавать жизненно важное: телефоны, карандаши от тараканов, лифчики, носки… А есть люди, которые учатся старательно, усердно. (Йес! Полинино слово пришлось ко двору, йес, йес! Усердно!) Получают диплом с отличием. Где написано «Магистр по заплетанию косичек единорогам».

И вот эта специалистка высокого класса, магистр, отличница, рассылает резюме, ходит в офисы разных компаний:

– Здравствуйте. Я отличница. Я даже прошла дополнительные платные онлайн-курсы по рекламе заплетания косичек единорогам. А где здесь у вас заплетают? Я хотела бы работать по специальности, то есть заплетать. Я владею новыми методиками. И вообще, у меня есть много новых предложений, так сказать, инноваций по запле…

А ей отвечают, стоп-стоп, девушка, а кто вам сказал, что вообще вам именно к нам, именно сюда? Мы можем, конечно, вас взять, такую отличницу по заплетанию косичек единорогам, как стажера, на испытательный срок. Но поначалу будете подавать кофе, писать пресс-релизы, инструкции разные, по заплетанию, по расплетанию, по видам единорогов, по стилю косичек. Оно ведь, знаете ли, не так однозначно все: в Америке – единороги такого вида; а у нас – сякого! У нас вообще наши сякие единороги – лучшие, можно сказать, в мире! С двумя, а то и тремя, можно сказать, рогами единороги. И мы этим гордимся. И вы давайте гордитесь. И не хвастайтесь нам тут вашими дипломами и новациями-инновациями.

– Подождите, подождите, – говорит девочка, – но я ж училась заплетать косички единорогам. Я просто хотела бы уточнить, а вот единороги… Наши единороги…

Тут ей подсказывают:

– Да-да, наши единороги…

– Они вообще у вас есть? В принципе? Их можно увидеть? Посмотреть объем работы, например, задачи. Насколько запущены гривы, когда можно начать заплетать, какие сроки заплетания косичек одному единорогу, когда дедлайн. А если они у вас свободные, то где-нибудь есть у вас учет единорогов, где именно они обитают, популяции и прочее? А? Единороги? Такие волшебные, красивые, как правило, белые лошадки, которые плачут лечебными слезами. Да, слезами, от которых заживает любая рана. Лошадки с драгоценным сияющим рогом во лбу и длинной серебристой гривой, которую я училась заплетать, ночей не спала, сдавала экзамены и получила по всем предметам «А» и диплом с отличием…

– Слушайте… Вот если честно… Да мы их и не видели никогда… – отвечают девочке, пожимают плечами. – А некоторые… Ну там, наверху, считают, что единорогов вообще не существует. Вообще, понимаете? Поэтому, чтобы у нас работать, вам придется сначала доказать, что единороги – это не выдумка! Ну что, возьметесь за такой проект? И пока поработаете фрилансером, а?

Ну и девочка сползает по стене в глубоком обмороке, а потом проходит большой отборочный конкурс, разные собеседования, медицинскую комиссию, и наконец… ее берут работать официанткой в неплохой семейный ресторан.

Так вот, я о будущем. Я бы очень хотела работать журналистом, репортером, обозревателем… Но сначала нужно доказать. Есть ли у нас вообще единороги.

Так что я сейчас буду пить чай с Агнией и смотреть ее любимый фильм «Сто мужчин и одна девушка» с Диной Дурбин в главной роли и дирижером Стоковским, помешанным гением, высоким и тощим, как я и мой дед, седым и лохматым, крикливым и таким прекрасным, каких и не бывает на земле. Кстати, miss Pauline, почему «дирижер» по-английски практически «кондуктор», а?

#gray_lime

Полина говорит, что я живу так, что мое главное занятие, кроме учебы, конечно, – раздумывать, анализировать и копаться в себе. Так вот, размышляя, я изобрела себе другую мечту. Ведь человек, если у него нет мечты, может ее себе изобрести и начать мечтать. Вот, скажем, жизнь свою человек может создать и устроить, так ведь? Значит, и мечту может изобрести.

Когда мы разбогатеем, как нефтепромышленники, я мечтаю купить необитаемый, никакой стране не принадлежащий остров. Основать там свое государство. Приглашать туда на отдых веселых, скромных, нелепых людей с особыми способностями и талантами, которые никак в жизни не могут пробиться, потому что у них не хватает характера, сил, нахальства, наглости и денег. Пусть отдыхают мои милые от хамства и постоянной готовности к обороне, пусть общаются с подобными им, пусть влюбляются, находят друзей и вместе пусть становятся сильней. А я буду Главным Смотрителем этого острова. Я буду следить, чтобы в этот мой хрупкий мир не пролезли, не проникли, не просочились наглые, уверенные, крепкие жлобы с грязными ногами и намерениями. Я буду такая красивая столетняя старуха с седыми длинными патлами в роскошном рубище. Имя себе какое-нибудь придумаю. Например, Gray Lime. (На полях: Lime – известь, лайм, липа, лимон, птичий клей.) Седая Известь. Ну, время еще есть. А! И Мистер Гослин ко мне будет приезжать с семьей. С тремя детьми. Обожаю уже, уже! На остров мой приедет моя малышня… По вечерам мы будем сидеть у костра и разговаривать. Или молчать и смотреть на огонь.

Такая мечта. У меня. У Седой Извести.

#mister_goslin

Мистер Гослин открыл отопительный учебный сезон. Его повели в школу раннего развития знакомиться. Собирался туда Мистер Гослин основательно. Он, обстоятельный паренек, велел упаковать ему с собой две, а нет, три котлетки (на случай, если там кто-то не возьмет с собой котлетку), термос с теплым чаем с лимоном и маму Кузю для «магии поддержки». Это, конечно, Полина научила про магию поддержки. Она объяснила нам, что это означает, хотя Лали фыркнула и возразила, что это специальные опции в крутых компьютерных играх, где на самом деле предусмотрена обычная волшебницкая магия. Магия поддержки, магия призыва, магия исчезновения… Словом, придуманное что-то, лежащее на поверхности. Магия поддержки, Полина сказала, разлита вокруг нас, ты просто должен ее призвать. И поддержка будет. Потому что, если ты честен, всегда найдется человек, который тебя поймет, всегда будет что поесть и найдется место для ночлега. Полина рассказывала это очень давно, недели две или три тому назад, когда снега лежали вокруг дома, и казалось, улеглись они навсегда и таять уже не собираются. Но Мистер Гослин прислушивался, запомнил все и сообразил, как манипулировать взрослыми, в чем я его очень горячо поддержала. Он вместе с котлетами, термосом и мамой призвал творить магию поддержки самую сильную личность в нашей семье, вдову капитана дальнего плаванья (правда, второго ранга, – разочаровано цокал языком Мистер Гослин), капитаншу, отважную пиратку бабушку Агнешку. Он призывал и Полину, и мою подругу Лали, но они были в это время заняты тоже очень важными делами. Конечно, он мог бы призвать и меня, но, умненький, понимал, что я как рыцарь и защитник, как маг поддержки все-таки еще слаба и не удержу в руках свой двуручный меч. Но я пообещала брату думать о нем не переставая, не отвлекаясь на учебу, еду и сон. Я обещала ему потерпеть и даже не ходить в ванную «мыть руки», чтобы думать только о нем, брате моем Мистере Гослине.

Кузя тоже собрала все свои силы, наша пти-маман, приготовилась сидеть в раздевалке и ждать Мистера Гослина. А если он вдруг затоскует по своей вольной жизни, по своей семье, по своей маме, которая дала ему жизнь? Она готова быть рядом и подставить узенькое свое плечико, чтобы Мистер Гослин упал в ее объятья и всласть поплакал. Но ничего этого не понадобилось. Через минут тридцать открылась дверь, и Мистер Гослин вышел, удрученно покачивая головой. Он сообщил, что ходить сюда нет смысла, что все скучно, что это все он уже знает, и на украинском, и на русском, и на английском языке. Что лучше моих учителей Пауля Францевича, Оксаночки и Зины Иванивны учителей нет в мире. Учителя в школе раннего развития сюсюкали с Мистером Гослином как с маленьким, а большая округлая тетя подошла к нему, наклонилась – Мистер Гослин так и сказал: «наклонилась надо мной как гуфыня над Нильфом Хольгерффоном», – и спросила, заплатили ли мои родители за март и апрель. И пошли отсюда, мама, – сказал Мистер Гослин, – потому что они даже не поняли, как меня зовут. (На полях: Нильс Хольгерссон – персонаж любимой сказки Мистера Гослина. Она называется вроде «Путешествие Нильса с дикими гусями».)