Текст книги "Расставание не для нас"

Марианна Лесли
Расставание не для нас

Приглушенные голоса проникли сквозь боль в притупленное, одурманенное лекарствами сознание Джессики. Она через силу разлепила тяжелые, будто налитые свинцом веки. В палате царил полумрак, но дневной свет все же просачивался сквозь щели опущенных жалюзи и казался болезненно резким. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к свету.

У ее кровати стоял Рейф Маклеон. С ним был его младший брат Джейк, которого Джессика сразу узнала, несмотря на то что последний раз видела его много лет назад. Рейф не отрывал от нее пристального взгляда. Джейк, похоже, был чем-то сильно встревожен.

Хотя Джессика потеряла счет времени и не знала, который теперь час, она решила, что, должно быть, это утро следующего после роковой автомобильной аварии дня. Не так давно медики больницы Святого Эндрю перевели ее из реанимации в обычную палату. Ее осмотрела группа врачей, специализирующихся каждый в своей области, и ей сообщили, что состояние ее тяжелое, но не угрожающее. Несовместимых с жизнью травм нет. У нее сотрясение мозга, перелом ключицы и предплечья и множественные ссадины и ушибы. Ну и, разумеется, шок, который она, к счастью, уже почти пережила.

Джессика, конечно, была счастлива, что осталась жива и со временем полностью поправится. Но никто не упоминал о Кейт. Едва только Джессика пришла в себя, она стала настойчиво расспрашивать о Кейт, но лишь когда ее состояние стабилизировалось и стало ясно, что угрозы для жизни нет, ей сообщили, что Кейт Маклеон погибла на месте от удара при столкновении. Какой-то молодой идиот выскочил из-за поворота на красный свет и врезался в их машину.

Джессика была пристегнута, но все равно ее по инерции швырнуло вперед, на ветровое стекло. Она сильно ударилась головой, лицо ее было разбито и порезано, нос и губы распухли. Поломанные плечо и рука были в гипсе.

Но все эти повреждения и травмы казались такой мелочью по сравнению с тем, что жена Рейфа погибла.

Меньше чем за сутки Рейф Маклеон изменился так, что его с трудом можно было узнать. Красивое лицо исказилось от горя. Он был растрепан, небрит, глаза его потухли. Если бы Джессика не знала Рейфа всю свою жизнь, если бы его лицо не было ей так дорого, она, возможно, приняла бы его за совсем другого человека.

Джессика Стивенс работала агентом по продаже недвижимости и помогала чете Маклеон выбирать дом, но работала исключительно с Кейт. В течение последних двух недель они осмотрели несколько зданий, но один дом, вызывавший особое восхищение Джессики, понравился и Кейт. Она в него просто влюбилась, и ей не терпелось узнать, что скажет по этому поводу Рейф.

Рейф Маклеон и Джессика Стивенс вместе учились в школе, но после ее окончания ни разу не виделись до того момента, когда вчера они с Кейт зашли к нему в офис «Маклеон и сыновья» – их семейной бурильной компании.

– Ба! Да это же Зубрилка Стивенс! – воскликнул Рейф, вставая из-за стола. Вначале он пожал ей руку, а потом быстро и крепко обнял.

– Здравствуй, Рейф! – ответила она, улыбаясь своему школьному прозвищу. – Рада тебя видеть.

– Куда ты запропастилась? Почему ни разу не приехала на ежегодную встречу одноклассников? – поинтересовался Рейф, окидывая ее любопытным взглядом. – А ты великолепно выглядишь!

– Не могу поверить, что ты назвал ее этим ужасным прозвищем! – возмутилась Кейт.

– Так мы дразнили ее в школе. Она была тощей, в очках и вечно что-то зубрила, – объяснил Рейф жене, затем снова повернулся к Джессике. – Ты ведь не обиделась, нет?

– Ну конечно же нет, – засмеялась Джессика. – Уж если я сносила это прозвище, будучи чувствительным, застенчивым подростком, то уж, думаю, теперь, став взрослым и зрелым человеком, как-нибудь выдержу. А что до встреч одноклассников… Вначале была учеба в колледже в Далласе, потом работа. Как-то не удавалось выкроить время, чтобы приехать.

Рейф окинул ее одобрительным взглядом.

– Ты и в самом деле прекрасно выглядишь, Джесс. Я слышал, что и дело твое процветает.

– Спасибо. Да, мне нравится иметь собственное дело. Несколько лет я работала в агентстве недвижимости «Твой дом» в Далласе в качестве агента, поднабралась опыта и открыла собственное дело. Но что это мы все обо мне, – спохватилась она. – Я слышала, вас можно поздравить?

– Я сказала Джесс о ребенке, – объяснила Кейт. – И Джессика убедила меня, что, несмотря на то что мы ограничены в средствах из-за трудностей в компании, сейчас самое удачное время для покупки дома.

– Так мне доставать чековую книжку? – улыбнулся Рейф жене.

– Пока нет. Мы с Джессикой хотим, чтобы ты поехал посмотреть дом, который она вчера мне показала. По-моему, он просто чудо. Ты поедешь?

– Как, прямо сейчас?

– Да, Рейф, пожалуйста!

– Извини, радость моя, но сейчас я никак не могу. Через полчаса у меня важная встреча с представителем страховой компании.

Кейт разочарованно вздохнула.

– Ну ладно. А может быть, завтра?

– Или даже сегодня, но попозже, – предложил он. – А тем временем почему бы тебе не поехать взглянуть на дом еще раз? Когда моя встреча закончится, я позвоню тебе на мобильный и, если вы все еще будете там, тоже подъеду, идет?

Улыбающаяся Кейт обняла Рейфа за шею и чмокнула в губы.

– Я люблю тебя. А ты полюбишь дом.

Обхватив ее руками за талию, он крепко прижал ее к себе.

– Очень может быть, но не сильнее, чем тебя. Итак, буду ждать твоего звонка.

Проводив их до двери, он помахал им на прощание. Это было последний раз, когда Кейт и Рейф видели друг друга, прикасались друг к другу.

А теперь Кейт мертва.

При виде убитого горем Рейфа Джессика почувствовала, как больно сжимается сердце.

– Рейф, мне очень жаль, – прохрипела она. – Так жаль… – Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но ее плечо и рука были в гипсе. А может, Рейф пришел обвинять ее в том, что она небрежно вела машину? Может, винит ее за аварию? А вдруг она и вправду виновата?

– Я… мы его даже не увидели. – Ей самой ее голос показался каким-то слабым и чужим. – Просто страшный удар, грохот… и…

Рейф опустился на стул у ее кровати. Он совсем не походил на человека, которого она увидела накануне. Высокий, властно-внушительный, сейчас он ссутулился. За одну ночь морщины избороздили его лицо. Глаза покраснели. В них не только отражалась потеря, из них как будто ушла жизнь. Они не отражали света, словно он тоже умер.

– Я хочу знать о Кейт. – Голос его сорвался, но он постарался справиться с собой. – В каком она была настроении? Что говорила? Какими были ее последние слова?

Джейк застонал.

– Рейф, прошу тебя, не надо.

Рейф не обратил внимания на слова брата.

– Скажи мне, Джесс: что она делала, что говорила, когда… когда этот недоносок убил ее?

Джейк прижал пальцы к вискам. Он был очень расстроен, быть может даже не меньше, чем брат. Маклеоны были дружным семейством, всегда поддерживали и защищали друг друга. Джессика понимала, что они все должны быть обеспокоены состоянием Рейфа. Но она могла разделить и чувство Рейфа, который испытывал потребность знать, какими были последние минуты жизни его жены.

– Кейт смеялась, – прошептала Джессика.

От болеутоляющих ее речь сделалась медленной и невнятной. Трудно было подобрать нужные слова, еще труднее выговорить их. Но Джессика изо всех сил старалась быть понятой, потому что знала, как важно для Рейфа каждое слово, которое ей удастся произнести.

– Мы говорили о доме. Она… она так радовалась ему.

– Я намерен купить этот дом. – Рейф вскинул на Джейка дикий взгляд. Купи за меня этот дом. Кейт хотела его, и она его получит.

– Рейф…

– Купи этот проклятый дом! – взорвался он. – Неужели ты не можешь сделать это для меня?!

– Хорошо.

Джессика сглотнула.

– Как раз перед перекрестком… Кейт спросила меня… в какой цвет покрасить… детскую комнату.

Рейф закрыл лицо руками.

– О господи!

Слезы просочились между его пальцами и потекли по кистям. Это было открытым свидетельством его горя, и оно заставило Джессику страдать еще больше.

– Рейф, – глухо прошептала она. – Ты винишь меня?

Не отнимая ладоней от лица, он покачал головой.

– Нет, Джесс, нет! Я виню Бога. Он убил ее. Убил моего ребенка. Почему? За что? Я так любил ее… так любил… – Он разрыдался.

Джейк подошел и успокаивающе положил ладонь на плечо брата. Джессика увидела, что в глазах молодого человека тоже стоят слезы. Казалось, он тоже испытывает сильнейшие душевные муки. Недавно Джейк попал в газеты, потому что его обвинили в поджоге гаража их компании. Вскоре обвинения были сняты, а истинные виновники угодили за решетку, но было видно, что это испытание не прошло для него бесследно.

Джессика пыталась найти для Рейфа слова утешения, но они не приходили. Да и существуют ли на свете такие слова, которые могут утешить человека, только что потерявшего самое близкое и дорогое, что у него было?

Господи, как же мне помочь ему?

Собственная беспомощность наполняла ее отчаянием. Она смотрела на склоненную голову Рейфа, всеми силами желая коснуться его, обнять и вобрать в себя его муку.

И прежде чем снова провалиться в благословенное забытье, Джессика поклялась, что когда-нибудь каким-то образом она вернет Рейфу Маклеону нормальную жизнь.

1

– А сейчас, леди и джентльмены, самый трудный, самый опасный, самый захватывающий номер. Вот почему мы приберегли его напоследок.

Голос ведущего разносился над низкой ареной и зрительскими рядами «Колизея» в Мэрисвейле.

Джессика взглянула на двух своих гостей, с удовлетворением отметив, что они выглядят довольными. Удачная мысль – привести их на родео! Что может быть более уместным, чем непосредственное знакомство с техасской жизнью и техасскими развлечениями?

– Десять секунд! Ровно столько надо продержаться ковбою на спине быка, – продолжал вещать ведущий. – Так мало, удивитесь вы? Но, поверьте, это самые долгие десять секунд, какие только можно вообразить!

Супружеская пара из Огайо, затаив дыхание, смотрела, как огромный бык вынесся по настилу на арену. На его вздымающейся спине рискованно устроился ковбой. Пара секунд – и ковбой уже валяется в пыли, стараясь увернуться от копыт быка. Как только ему удалось встать на ноги, он бросился к ограде, перемахнул через нее и предоставил двум парням, переодетым клоунами, завлечь быка назад, в ворота.

– Леди и джентльмены! – провозгласил ведущий. – Похоже, нашему следующему участнику придется несладко. Но этот ковбой не боится злого быка. По правде говоря, чем труднее удержаться, тем больше, похоже, ему это нравится. Он много лет участвовал в родео, но потом ушел. Вернулся полтора года назад, и его ничуть не испугало, что он на десяток лет старше большинства ковбоев, которые объезжают быков. Он из Центрального Техаса. Здесь есть кто-нибудь из Литл-Спрингса? Если да, то предлагаю вам поболеть за смельчака из вашего города Рейфа Маклеона, который сейчас появится из ворот номер шесть на Сатане!

– О боже! – вскричала Джессика и вскочила с места.

Распахнулись ворота, и пегий бык вырвался на арену, взбрыкивая задними ногами и бешено мотая головой.

Джессика увидела, как стетсон слетел с головы Рейфа и приземлился в пыль под молотящими копытами. Он держал левую руку высоко вскинутой, как того требовали правила. Рука беспомощно взметнулась, когда бык взбрыкнул, а тело Рейфа, высоко взлетев, вернулось на спину быка и сотряслось от удара.

Толпа дико кричала, подбадривая Рейфа. Ему удалось усидеть секунд пять, хотя они показались Джессике пятью годами. Прежде чем прозвучал сигнал, животное пригнуло голову так сильно, что она почти коснулась земли, потом резко вскинул ее. В этом движении было столько необузданной силы, что Рейф не удержался.

Он увернулся от копыт, перекатившись на бок. Один из клоунов выскочил вперед и ударил быка по носу резиновой палкой. Бык фыркнул, топнул копытом, и клоун отскочил в сторону, показав ему «нос».

Казалось, что все это шутка, и толпа зрителей рассмеялась. Однако серьезность работы клоуна стала очевидной, когда его тактика не сработала.

Бык развернулся, ноздри его раздулись. Рейф, стоявший спиной к быку, поднял с земли свою шляпу и похлопал ею по ноге. Ему предостерегающе крикнули, но слишком поздно. Бык бросился на него, опустив голову.

Рейф быстро отскочил в сторону, успев увернуться, чтобы его не пропороло рогом, но бычья голова все-таки задела его плечо и он упал. Зрители хором ахнули, когда передние копыта опустились прямо на грудь Рейфа.

Джессика закричала, потом зажала рот рукой. Она в ужасе смотрела, как Рейф лежит, распростершись в красно-коричневой пыли, явно без сознания. Двое помощников верхом на лошадях выскочили из ворот, один из них накинул лассо быку на рога. Хорошо обученная лошадь галопом ускакала за ворота, утянув за собой упирающееся животное. Пока один отважный клоун погонял его сзади метлой, другой опустился на колени рядом с раненым ковбоем.

Джессика перешагнула через несколько пар ног, спеша добраться до ближайшего прохода. Она грубо отталкивала всех, кто оказывался у нее на пути. Проигнорировав табличку «посторонним вход воспрещен» на широкой металлической двери, она толкнула ее. Пыль ударила в ноздри, забив легкие, но Джессика не обращала внимания. Увидев маячок кареты «скорой помощи», она побежала через лабиринт загонов и перегородок.

Наконец она добежала до носилок, на которых лежал Рейф, по-прежнему без сознания. Им занимались два медика. Один вставил иглу в вену на сгибе локтя. Лицо Рейфа было неподвижным и бледным.

– Нет! – Она упала на колени рядом с носилками и потянулась к безжизненным пальцам. – Рейф!

Кто-то схватил ее сзади за локти и заставил подняться. Обернувшись, она уставилась в нелепо раскрашенное лицо одного из клоунов родео.

– Кто вы? – спросил он.

– Друг. Как он? Что с ним?

– Думаю, сломано несколько ребер, да оглушен немного. Пару дней будет чувствовать себя нелучшим образом, но жить будет.

Джессику лишь отчасти успокоил диагноз клоуна. Откуда он может знать, а вдруг у Рейфа какие-то внутренние повреждения?

– Не следовало ему выступать сегодня, – продолжил клоун, пока носилки задвигали в карету «скорой помощи». – Говорил я ему, не стоит влезать на быка в таком состоянии. Да еще на этого дьявола во плоти. Не зря его Сатаной кличут…

– В каком состоянии? – перебила его Джессика.

– Что? А, так с бодуна. Вчера вечером мы здорово набрались. Рейф еще не совсем пришел в себя.

Джессика не стала дожидаться дальнейших откровений. Она забралась в машину, как раз когда медик уже собирался закрыть дверцу. Он открыл было рот, чтобы возразить, но, увидев решительное лицо Джессики, передумал. Через пару секунд машина уже выезжала из конюшен «Колизея».

– Я так рада, что вы благополучно добрались до гостиницы. – Прижав к уху мобильник, Джессика извинялась перед супружеской парой из Огайо за то, что бросила их на родео. Скорее всего, она потеряла клиента, но ей было наплевать. Если бы вместо пары из Огайо она принимала президента и первую леди, то поступила бы точно так же.

Отключившись, Джессика снова вернулась к сестринскому посту и в сотый раз спросила, нет ли новых сведений о состоянии Рейфа Маклеона. В этот момент из палаты вышел доктор, и сестра направила Джессику к нему.

– Вы родственница? – спросил молодой врач.

– Нет, просто близкий друг. У мистера Маклеона нет родственников в Мэрисвейле. Он из Литл-Спрингса.

– Гм. Ну, он наконец пришел в себя. Удар по голове был довольно сильным, но, к счастью, ничего непоправимого не случилось.

– Но я видела, как бык взгромоздился ему на грудь…

– Да, у него перелом нескольких ребер, но внутренние органы, к счастью, не задеты. Через несколько дней он будет практически здоров, правда пока не слишком бодр. Разумеется, я бы не советовал ему какое-то время ездить на быках.

– Можно мне его увидеть? – спросила Джессика.

– Только на несколько минут. Сейчас ему лучше поменьше разговаривать.

– Я ненадолго.

– Ему только что ввели сильное болеутоляющее, так что он все равно скоро уснет.

– Тогда, если не возражаете, я бы хотела остаться с ним на всю ночь.

Доктор нахмурился. Джессика смотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд говорил, что она не отступится. Покупатели, продавцы, агенты по сдаче жилья внаем – всем им приходилось встречать этот твердый взгляд карих глаз. Девять из десяти уступали.

– Наверное, большого вреда от этого не будет, только разговоры сведите к минимуму.

– Хорошо, доктор. Спасибо. В какой он палате?

Рейфа поместили в палату на двоих, но вторая кровать не была занята. Джессика на цыпочках подошла к кровати.

Впервые за эти два года она взглянула в лицо Рейфа Маклеона. Когда Джессика вышла из больницы, Кейт Маклеон уже похоронили, а через некоторое время после похорон Рейф уехал из города в неизвестном направлении. Поговаривали, что он присоединился к переезжающему из города в город родео. А еще ходили слухи, что он стал прикладываться к бутылке.

– О, Рейф, что ты с собой сделал? – горестно прошептала Джессика, глядя на него. Не удержавшись, она осторожно запустила пальцы в его темную шевелюру, отведя назад волнистые пряди, упавшие на влажный лоб.

Несмотря на то что заметно постарел, он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной из всех, кого знала Джессика. Так она считала еще с тех пор, как впервые увидела его в школе. Он покорил ее с первого взгляда, и все последующие годы ее отношение к нему оставалось неизменным.

Озорной темноволосый мальчуган с серыми глазами, прирожденный заводила и отличный спортсмен превратился в потрясающего мужчину. В лице его читалась сила, а в квадратном подбородке – упрямая гордость, граничащая с воинственностью, присущей всем мужчинам семейства Маклеон. Они были знамениты своим вспыльчивым нравом и готовностью постоять за себя.

Вдруг его рука шевельнулась и беспокойно дотронулась до повязки на груди. Испугавшись, как бы он не повредил себе, Джесс поймала его руку, притянула обратно на простыню и там удержала.

Его ресницы дрогнули, веки приподнялись. Вначале он никак не мог понять, где находится и что произошло, но потом, кажется, узнал ее. Она успокаивающе сжала его пальцы. Он попытался заговорить, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Но прежде чем вновь провалиться в забытье, сумел пробормотать:

– Зубрилка?

Рейф ругался с медсестрой, когда Джессика вошла в его палату. Он прервал поток обвинений и удивленно воззрился на Джессику, потом снова начал препираться:

– Оставьте меня в покое, говорю я вам! Когда я захочу помыться и побриться, то сделаю это сам. А сейчас уйдите, чтобы я мог одеться.

– Одеться? Мистер Маклеон, вам еще не разрешено вставать!

– Вот как? Посмотрим!

Джессика решила, что пора вмешаться.

– Может быть, когда мистер Маклеон выпьет чашку кофе, у него возникнет желание привести себя в порядок.

Медсестра явно обрадовалась поводу ретироваться. Джессика осталась с Рейфом наедине. Лицо его было мрачнее тучи.

– Я решил, что ты мне приснилась, – заметил он.

– Нет. Как видишь, я действительно здесь. – Она налила ему кофе и протянула чашку.

Он взял и рассеянно сделал глоток.

– И что, позволь узнать, ты тут делаешь?

– Вчера я случайно оказалась на родео, где ты выплясывал на том быке. Привела туда супружескую пару из Огайо. Они собираются жить в Мэрисвейле и присматривают здесь домик.

– Это объясняет, что ты делала на родео. А что ты делаешь здесь, в больнице?

– Мы с тобой давно знаем друг друга, Рейф. Рядом не было никого, кто бы присмотрел за тобой. Твои родные не простили бы мне, если бы я не поехала с тобой в больницу. И я сама никогда не простила бы себе.

Он отставил в сторону пустую чашку.

– Собираешься читать мне нотации?

– Нет.

Рейф хмыкнул.

– Этим ты отличаешься от моей родни. Они обожают читать мне нотации. Все хотят спасти меня от меня самого. А я только хочу, чтобы меня, черт побери, оставили в покое!

– Они любят тебя.

– Моя жизнь принадлежит мне! – гневно воскликнул он. – Кто они такие, чтобы указывать мне, как жить, а?! – Он перевел взгляд на Джессику и, немного успокоившись, продолжил: – Ты настоящий друг, Зубрилка, и именно потому, что мы хорошие друзья, я прошу оставить меня там, где нашла.

– И что бы я была за друг, если бы покинула тебя в час беды?

– Но если ты тут останешься надолго, может случиться что-то по-настоящему ужасное, чего бы мне очень не хотелось.

– Например? – усмехнулась она.

– У меня дар наживать врагов.

Джессика посерьезнела.

– Никогда, Рейф.

– Ты уже позвонила моим родным?

– Нет. Я хотела сначала спросить тебя об этом.

– Не звони им.

– Думаю, они хотели бы знать, Рейф.

– Они узнают достаточно скоро и сделают из этого проблему.

– Ничего удивительного, ты же мог погибнуть.

– Невелика была бы потеря.

– Для тебя – возможно, но не для них.

Он раздраженно отвернулся.

– Послушай, Джесс…

– А что случилось с Зубрилкой?

Рейф повернул голову и внимательно оглядел ее. В детстве рыжие волосы с возрастом стали светло-каштановыми с золотистым отливом. Они по-прежнему завивались и были непослушными, но она научилась искусно укладывать их. Очки сменились контактными линзами. Годы с пластинками, выпрямляющими зубы, подарили ей идеальную улыбку. Худое как щепка тело в конце концов налилось и стало женственным. Она все еще была тонкой, но со всеми привлекательными изгибами и выпуклостями во всех нужных местах.

Теперь Джессика Стивенс уже не выглядела тем книжным червем, которого все ребята звали Зубрилкой. В те годы, когда самые популярные девчонки ее класса становились участницами спортивных и танцевальных команд, она была председателем дискуссионного клуба и президентом лингвистического общества.

В то время как ее более фигуристых одноклассниц короновали как победительниц конкурсов красоты, она получала награды за выдающиеся успехи в учебе. Родители говорили ей, что это важнее, но Джессика была достаточно сообразительна, чтобы понять, что это не совсем так. Она променяла бы все свои грамоты на одну усеянную фальшивыми бриллиантами диадему и коронационный поцелуй президента класса Рейфа Маклеона. Мало кто знал, что ученица, удостоенная чести произнести речь прощания со школой, мечтает о чем-то ином, кроме признания ее академических достижений. Действительно, ну кто бы мог подумать? Зубрилка она и есть Зубрилка.

Но теперь Рейф пересмотрел свое мнение. Оценив ее внешность, он сказал:

– Почему-то прозвище «Зубрилка» не подходит такой хорошо сложенной леди, как ты.

– Спасибо.

– Не за что. Ну так вот, я говорил…

– Ты давал мне понять, чтобы я не приставала к тебе.

Рейф пригладил рукой непослушные волосы.

– Это не значит, что я не ценю все, что ты сделала, Джесс. Ценю.

– Но ты просто хочешь, чтобы тебя оставили в покое.

– Именно.

– И ты мог бы спокойно упиваться своими страданиями.

– Опять угадала. А сейчас, если ты не хочешь стоять тут, пока я буду вылезать из постели в одной только повязке на ребрах, я бы посоветовал тебе попрощаться и уйти.

– Но ты же не собираешься уйти из больницы?

– Собираюсь.

– Но тебя сегодня утром еще даже не осмотрел врач!

– А что нового он может мне сказать? Я и так знаю, что у меня сломано несколько ребер. Ничего такого, что не прошло бы после пары дней в постели. Но уж лучше я проведу это время в таком месте, где можно достать бутылку виски.

Он с трудом сел. От боли перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы.

– Но как ты собираешься уехать отсюда? В таком состоянии ты не сможешь вести машину.

– Справлюсь.

– И наверняка при этом угробишь себя.

Он повернул голову и пронзил ее взглядом.

– Наверное, мне следовало бы взять у тебя уроки безопасного вождения…

Он не мог бы сказать или сделать ничего, что причинило бы ей большую боль. Она съежилась под ударом этих слов. Кровь отхлынула от головы, и Джессика почувствовала себя на грани обморока.

В ту же секунду, как у него вырвались эти слова, Рейф уронил голову и вполголоса длинно выругался, после чего в комнате повисла осязаемая тишина. Наконец он поднял голову.

– Прости, Джесс!

Она нервно сжимала и разжимала руки, невидящими глазами уставившись перед собой.

– Меня постоянно терзает мысль, винишь ли ты меня в том несчастном случае…

– Не виню. Клянусь тебе!

– Сознательно, может, и нет, но в глубине души…

– Да нет же. Я ляпнул глупость, прости. Говорил же, что превращу тебя во врага. – Он беспомощно вскинул руки. – Порой меня охватывает такая злость на весь свет, что я свирепею и вымещаю свою ярость на том, кто попадется под руку. Поэтому я плохой собеседник. Поэтому хочу, чтобы меня просто оставили в покое.

Его душевная боль была так очевидна, что ей легко было простить его за этот выпад. Он походил на раненого, загнанного в угол зверя, который не позволяет приблизиться к себе тому, кто хочет ему помочь. В течение двух лет после смерти Кейт он зализывал свои раны. Они еще не зажили. Если ничего не предпринять, то никогда и не заживут. Рейф больше не в состоянии помочь сам себе.

– Ты настаиваешь на том, чтобы уйти из больницы?

– Да, – подтвердил он. – Даже если придется выползать отсюда на четвереньках.

– Тогда разреши мне отвезти тебя домой, в Литл-Спрингс.

– Даже и не думай.

– Образумься, Рейф. Куда ты пойдешь?

– Найду куда. Но домой я возвращаться не хочу, – упрямо повторил он. – Пожалуйста, уходи и оставь меня в покое.

Однако Рейф не знал, что Джессика может быть такой же упрямой, как и он.

– Не хотела касаться этого щекотливого вопроса, Рейф, но ты не оставляешь мне выбора. Встает вопрос о деньгах.

Несколько мгновений он озадаченно смотрел на нее, потом проворчал:

– О каких таких деньгах?

– О тех, что понадобились, чтобы тебя сюда приняли и лечили. Я за все заплатила.

– Что-что?

– У тебя в бумажнике не оказалось страховки. Мы не нашли там и сколько-нибудь существенной наличности, поэтому заплатила я.

Рейф прикусил губу. Было видно, что он растерян.

– Ты получишь свои деньги обратно.

– Разумеется. Как только мы приедем в Литл-Спрингс, ты сможешь снять их со своего счета в банке или взять взаймы у брата.

– Джесс… – начал он, намереваясь спорить.

– Я не брошу тебя на произвол судьбы, Рейф. По моим сведениям, ты слишком много пьешь. Как ты сможешь выздороветь, если не будешь как следует заботиться о себе?

– А мне наплевать, выздоровею я или нет.

– А мне нет.

– Почему?

– Потому что я хочу получить обратно свои шестьсот пятьдесят восемь долларов. – Сказав это, она направилась к двери и распахнула ее. – Я пошлю медсестру, чтобы она помогла тебе одеться.

2

Рейф отказался лечь на заднее сиденье машины, как Джессика ему предлагала, но с того момента, как они выехали за ворота больницы, голова его лежала на подголовнике. Глаза его оставались закрытыми, хотя он не спал.

Прошло только полчаса поездки, весь путь занимал два с половиной часа. Утренний час пик уже миновал, но погода все ухудшалась, осложняя обстановку на дорогах. С неба падала коварная смесь дождя и мокрого снега, которая не редка для Центрального Техаса в конце зимы.

Джессика неотрывно смотрела вперед, на дорогу, и мертвой хваткой сжимала руль, на минимальной скорости ведя машину.

– Я наняла человека, который в конце недели отведет твой пикап в Литл-Спрингс. К тому времени, когда ты сможешь сесть за руль, он будет уже там.

– Все такая же деловая, а?

– То, как ты это сказал, наводит на мысль, что это не комплимент.

– О, я ценю твои деловые качества. Просто большинство мужчин побаиваются самоуверенных деловых женщин. – Он повернул к ней голову. – Поэтому ты так и не вышла замуж? Не нашла себе ровню в том, что касается мозгов?

Как она могла сказать ему, почему не вышла замуж! Потому что так и не нашла мужчину, который мог бы сравниться с ее рыцарем девичьих грез?

– По правде говоря, один раз я была помолвлена, – призналась Джессика. – Мы даже назначили дату свадьбы. Но незадолго до нее я все отменила.

Он удивленно вскинул брови.

– Почему? Вы оказались несовместимыми в постели?

– Напротив, мы были вполне совместимы.

Он склонил голову набок.

– Трудно представить тебя в постели с мужчиной.

– Какие приятные слова, – саркастически заметила она.

– Наверное, это потому, что в старших классах ты ни с кем не встречалась.

– Не потому, что не хотела. Просто меня никто не приглашал.

– Но ведь тебя интересовала тогда только учеба.

– Едва ли.

– Такое было впечатление.

– Впечатления бывают обманчивыми. Я мечтала быть красивой и пользоваться популярностью, мечтала стать подружкой какого-нибудь суперпарня, как и любая старшеклассница.

– Гм.

На некоторое время в машине установилась тишина, чему Джессика была только рада: дорога была уже не просто обледенелая, а превратилась в настоящий каток.

Довольно скоро, однако, Рейф застонал и приложил руку к ребрам.

– Больно, хоть волком вой.

– Прими еще одну таблетку.

– Лучше останови машину, я куплю бутылку виски.

– Категорически нет. Во-первых, нельзя мешать спиртное с лекарствами, а во-вторых, я не позволю тебе покупать спиртное, пока ты со мной.

– Ну так, если помнишь, я не рвался быть с тобой! – закричал он. – Ты сама влезла в мои дела. А теперь я хочу выпить и хочу сделать это прямо сейчас!

Джессика плавно нажала на тормоз и остановила машину у обочины. Оторвав онемевшие пальцы от руля, она повернулась к нему лицом.

Он не ожидал пощечины. Ее холодная ладонь резко ударила по заросшей щетиной щеке.

– Будь ты проклят! – Она дрожала всем телом. В глазах стояли невыплаканные слезы. – Будь ты проклят, Рейф Маклеон, за то, что ты самый бесчувственный, самый эгоистичный болван из всех, каких только знал свет! Посмотри на мои руки! – Она поднесла их к самому его носу, повернув ладонями вверх. – Они мокрые, потому что я боюсь до смерти! Неужели ты не понимаешь, что мне вообще нелегко водить машину в любых обстоятельствах, но особенно в таких условиях, как сегодня?! Я боюсь, что каждая встречная машина врежется в нас! Я живу в постоянном страхе, что со мной снова это случится. Особенно когда пассажир сидит в моей машине там, где сидела Кейт! Я тоже была в машине, Рейф, когда тот парень вылетел на красный свет. Меня до сих пор преследуют кошмары, в которых я слышу визг тормозов, чувствую удар и заново ощущаю страх смерти. Мне пришлось долго лечиться у психотерапевта, прежде чем я смогла снова сесть за руль. – Судорожно вздохнув, она замолчала, потом тихо продолжила: – Да, ты не просил меня помогать тебе. Но я считала, что обязана сделать для тебя хотя бы это: благополучно доставить тебя домой, к твоим родным, где ты сможешь как следует прийти в себя! – Она потрясла перед его лицом сжатым кулаком. – Но, видит бог, ты мог бы по крайней мере заткнуться и прекратить это чертово хныканье!

Джессика остановилась перед квартирой Рейфа, держа в руках пакеты из супермаркета. Сквозь дверь до нее доносились голоса: