Текст книги "Нежность"

 
Я пою о твоей красоте.
О твоей красной мордашке,
О твоих маленьких ушках,
О твоих маленьких ручонках…
О твоих маленьких глазенках.
Я пою тебе о моей любви…
 

4

Прошло три года.

…Кабинет Фернандо Монтейро был уставлен шкафами, полными книг. В середине стоял широкий письменный стол, сплошь заваленный вырезками из газет. Единую обстановку кабинета несколько нарушал спортивный тренажер, с помощью которого Фернандо стремился поддерживать себя в форме.

После нескольких минут занятий Фернандо уже тяжело дышал и взмок от пота.

Наконец, ему надоело. «В конце концов, я не готовлюсь к первенству мира по культуризму, – подумал Монтейро. – Чтобы удержать в руках шариковую ручку, сил хватит…»

Он встал, снял со спинки стула широкое махровое полотенце, набросил его на плечи и вышел из кабинета.

В коридоре он услышал негромкий смех жены и лепет дочери и заглянул в детскую.

Вероника лежала в кровати вместе с Валентиной. Девочка рассматривала картинки в книжке, мать с улыбкой наблюдала за дочерью.

Увидев мужа, Вероника широко улыбнулась ему.

– Доброе утро! – поздоровался Фернандо.

Валентине нездоровилось, и потому Вероника ночь провела в ее комнате.

– Доброе утро, милый, – ответила женщина. – Тебе все-таки очень не нравится, когда ночью меня нет с тобою рядом. Признайся!

Фернандо посмотрел жене в глаза и, вздохнув, пожал плечами. Потом, не закрывая двери, прошел в спальню и стал собираться на работу.

Легкая простуда дочери, была, судя по всему, на исходе. Ночь девочка провела совсем спокойно, дав выспаться и матери. Поэтому у Вероники было отличное настроение.

– Господи, как я довольна нашей жизнью! – потягиваясь, рассуждала она сама с собой. – Мне нравится наш дом, мне нравится, что мы едим свиные отбивные… – Взгляд Вероники остановился на букете цветов, который вчера принес муж. – И мне нравятся цветы, которые ты мне даришь… – она намеренно говорила громко, чтобы слышал Фернандо.

Из спальни донесся голос мужа:

– Вероника, где мои носки?

– …Мне нравится, что ты спрашиваешь о носках, – по инерции продолжала женщина.

– Но все-таки где они? – повторил Фернандо более раздраженно.

– Как где? – повысила голос Вероника. – На своем месте – в ящике!

Минуту стояла тишина, потом Фернандо крикнул:

– Вероника, там четыре носка, и все из разных пар! Это просто немыслимо!

Не обращая внимания на рассерженный тон мужа, Вероника улыбнулась.

На пороге детской показался Фернандо – в брюках и рубашке с галстуком, но босиком.

– Так и не нашел? – спросила она.

Фернандо отрицательно покачал головой и подошел к детской кроватке. Валентина подняла голову и улыбнулась отцу.

В руке Фернандо крутил белый шерстяной носок. По хитрому выражению его лица Вероника поняла, что он придумал какую-то забаву.

Фернандо загадочно улыбнулся, натянул носок на руку и приблизился к кровати.

– Эй, смотри, кто пришел! – шепнул Монтейро дочери. При этом он протянул к девочке руку и пошевелил пальцами под носком.

Валентина заинтересованно посмотрела на отца, потом – на его руку.

– Только посмотри, что папа придумал, – подвинулась ближе Вероника.

Фернандо зарычал и нахмурил брови.

– Это самый страшный зверь, – сказал он, шевеля носком. – Он пришел, потому что не завтракал…Он очень любит маленьких вкусных девочек…

Валентина засмеялась. Она не боялась отца, потому что привыкла к сказочным историям, которые Фернандо часто придумывал для нее. Эти истории всегда хорошо заканчивались. Они бывали и пострашнее, чем сейчас. Что значит какой-то носок, который папа называет «самым страшным зверем»? Девочка хорошо знала, что это всего-навсего папина рука. Самое страшное, чего от этого «зверя» можно было ожидать, – щекотки.

– Какой зверь идет страшный, какой идет смешной, – Фернандо стал легонько щекотать дочурку.

Девочка хохотала и отбивалась. Фернандо корчил смешные рожи и шипел, словно змея.

Вероника смеялась вместе с ними.

– Фернандо, хватит, – попросила она через некоторое время. – Нельзя же так тормошить больного ребенка с самого утра…

– Она уже выздоровела, и ей полезны положительные эмоции, – возразил Монтейро. – Разве я пугаю тебя, Валентина? – он стащил с ладони носок. – Вот, посмотри! Зверь пропал. Раз – и нет его!

Девочка протянула ручонки к отцу.

– Папа!

Фернандо обнял дочь:

– Что, милая?

– Хочу еще зверя! – заявила девочка.

– Ну вот! – Фернандо с торжеством посмотрел на жену. – А ты говоришь, что я ее волную…

Вероника улыбнулась, но сказала:

– И все-таки, не надо. Прошу тебя. Кстати, если ты собираешься завтракать, то отправляйся вместе со зверем на кухню. Я тебе уже приготовила поесть…

– Спасибо! – поблагодарил Фернандо. – Ты чудо! – он поцеловал жену.

Валентина жалобно захныкала.

– Папа, а меня?

– С удовольствием! – ответил Фернандо и поцеловал дочку.

В Мехико из Гвадалахары приехал Альдонсо Ривера. Он позвонил Веронике, и она очень обрадовалась звонку своего бывшего шефа.

– Я как раз собиралась пройтись по магазинам, – сказала ему Вероника. – Мы можем встретиться. Расскажешь мне, как у вас дела?

– Конечно, расскажу обо всем, – ответил Альдонсо. – Хочешь, угощу тебя мороженым с изюмом?

– Правда? – воскликнула Вероника. – Ты не забыл, что я люблю мороженое?

– А как же! – пошутил Ривера. – Но с кем ты оставишь дочь?

– Рамина посидит с ней, – ответила Вероника.

Она имела в виду няню, которую они с мужем наняли для присмотра за маленькой Валентиной.

…Вероника Монтейро и Альдонсо Ривера встретились у входа в кондитерскую.

– Здравствуй, Вероника! – радостно приветствовал ее бывший начальник, одновременно внимательно приглядываясь к молодой женщине. – Ты ничуть не изменилась! Только еще похорошела, если это возможно.

– Да и ты тоже, – ответила Вероника, немного покривив душой.

Несмотря на свои тридцать три, Ривера начал седеть. Хотя в остальном он почти не изменился.

– Выглядишь отлично, – добавила Вероника. – Возмужал!

Они заняли столик у окна и сделали заказ. После того, как официант принес мороженое для Вероники и кока-колу для Альдонсо, Вероника приступила к расспросам.

– Как там все? Как идут дела фирмы?

Ривера махнул рукой.

– Новостей не так много, – ответил он. – Да, ты знаешь, Памела вышла замуж…

– Правда? – воскликнула женщина. – Не ты ли взял ее в жены?

– Нет…

Вероника порадовалась за Альдонсо, что тот наконец избавился от назойливых ухаживаний Памелы.

– Ты еще не женился? – спросила Вероника, не заметив на пальцах Альдонсо обручального кольца.

Ривера с такой грустью посмотрел на молодую женщину, что Вероника отругала себя за любопытство. «В самом деле, зачем я сама напоминаю ему о том, что обманула его надежды?» – с досадой подумала женщина.

Чтобы перевести разговор на более приятную тему, Вероника спросила о работе.

– Дела идут в гору, – ответил Альдонсо. – Ты только посмотри на мой костюм. Разве я мог раньше позволить себе покупать такие вещи?

Он несколько оживился, когда заговорил о делах фирмы.

– Здесь я по вопросу одного весьма выгодного контракта. Так что жаловаться не приходится…

– Ой, я совсем забыла! – воскликнула Вероника. – Я же взяла с собой фотографии…

– Фотографии? Чьи?

– Хочу показать тебе мою малышку… – Вероника полезла в сумочку и вынула несколько снимков, сделанных в разное время Фернандо.

– Здесь Валентина совсем маленькая, – комментировала Вероника. – А здесь Фернандо сфотографировал ее в тот момент, когда она упала… – Вероника улыбнулась воспоминаниям. – Представляешь? Муж попросил Валентину постоять хоть одну минуту спокойно, а она взяла, да и упала!

Ривера кисло улыбнулся.

– Я даже никогда не думала, что буду так счастлива, что это все мне так будет нравиться! – продолжала Вероника. – Семья, дети!

Она понимала, что снова затронула больную тему, но ничего не могла с собой поделать. В конце концов, кроме семьи у нее ничего в жизни не было.

– А работа? – спросил Альдонсо. – Ты тоскуешь по работе?

Вероника вздохнула.

– Если честно, то уже отвыкла грустить, хотя в первое время – да, тосковала! – она вертела в пальцах чайную ложечку. – Знаешь, ведь я нашла некоторое применение своим способностям и здесь!

Ривера недоуменно поднял брови.

– Вот как? – вежливо поинтересовался он.

– Да, я обставила наш с Фернандо дом, – похвасталась Вероника. – Знаешь, Альдонсо, мы напрасно встретились здесь. Надо было пригласить тебя к нам. Ты все увидел бы сам и оценил мою работу.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – грустно улыбнулся архитектор. – И никогда не сомневался, – он замолчал.

Вероника почувствовала, что разговор иссякает и, чтобы поддержать его, снова стала рассказывать о семейной жизни.

– Ты знаешь, Альдонсо, такие вещи трудно объяснить, их просто нельзя понять заранее, – сбивчиво говорила она. – Пока сам не окунешься в семейную жизнь и не попробуешь на себе… Во мне открылось что-то совершенно новое, что-то такое, – она принялась помогать себе, жестикулируя, – чего раньше просто не подозревала! Меня переполняет любовь, нежность, которую хочется отдать маленькому существу…

Ривера заметил, что Вероника рассказывала не об отношении к мужу, а о чувствах, которые она испытывала к дочери.

– А ты не пробовала вести дневник? – неожиданно перебил Альдонсо.

Вероника недоуменно посмотрела на него.

– Дневник?

– Ну да, дневник! Сейчас тебя переполняют новые чувства, советую записать их. Потом перечитаешь сама, дашь почитать дочери… Представляешь, как ей будет интересно это читать, когда вырастет?

Вероника вздохнула и покачала головой.

– Ох, Альдонсо, у меня совсем нет времени на то, чтобы писать!

– Тогда купи магнитофон и наговаривай на кассеты! – посоветовал Ривера. – Какая разница, в каком виде сохранять воспоминания?

– Интересная идея! – согласилась Вероника.

– Конечно! – оживился Альдонсо. – С магнитофоном еще лучше! Твоя дочь, твоя Валентина, когда вырастет, не только узнает, о чем ты думала, она еще и услышит твой голос!

Внезапно Веронике стало грустно.

– И все-таки, Альдонсо, я жалею, что бросила работу, – сказала она.

– Ты не жалей, а попробуй устроиться в Мехико! – ответил Ривера. – У меня есть здесь знакомые, хочешь, я порекомендую тебя?

– Ты думаешь, стоит попробовать? – недоверчиво спросила Вероника.

– Ну да! У тебя получится, я верю.

Женщина задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

– Нет, Альдонсо, большое спасибо, но… Не стоит.

Мужчина вопросительно поднял брови.

– Почему?

Вероника посмотрела Альдонсо в глаза.

– Потому что я была бы рада работать в твоей фирме, – ответила она. – Понимаешь? Мне нравилось именно это! Начинать работу на новом месте, в чужом коллективе… нет, не стоит.

Ривера помолчал.

– Зря! – наконец сказал он.

Вероника умолчала о том, что Фернандо был против того, чтобы она работала.

– Ты творческая личность, Вероника, – как бы сам с собой рассуждал Ривера. – Но ты женщина, и главное для тебя семья. Кто-то сказал, что нет большего врага для творчества, чем детская коляска…

– Но я совершенно счастлива, Альдонсо! – воскликнула Вероника.

– Да, у тебя есть дочь, но если у тебя появится второй ребенок, ты совершенно изменишься…

– Почему?

– Как тебе объяснить? Я считаю, что ты сейчас наполовину изменилась…

– А ведь ты говорил, что я такая же, как и прежде! – напомнила Вероника.

– Внешне, Вероника, внешне! – Ривера вздохнул. – Но характер, натура… В тебе осталась половина прежней Вероники Санчес, дорогая. Мне кажется, что это вызвано появлением ребенка. Если появится второй – ты лишишься второй половины своей неповторимой натуры…

Она пристально глядела в глаза Альдонсо.

– Ты действительно так считаешь?

Ривера утвердительно кивнул.

– Я просто уверен в этом!

– Но моя натура перейдет к детям! – с жаром воскликнула Вероника. – И я не буду жалеть об этом…

* * *

Когда Вероника вернулась, она обнаружила дома мужа, который читал книжку Валентине.

– Она открыла дверь хижины, – читал Фернандо, – но никого там не нашла…

– Привет! – растерянно произнесла Вероника. – Я не знала, что ты придешь домой обедать…

– Так получилось! – объяснил муж. – Проезжал мимо – дай, думаю, заеду…

– А где сеньора Рамина? – поинтересовалась Вероника.

– Она вышла в магазин купить что-нибудь на обед Валентине! – ответил муж. – У нас почему-то оказался пустым холодильник.

– Но ведь я пошла как раз за продуктами! – сказала Вероника. – Что же, у нас будет запас… – она пожала плечами.

Фернандо подозрительно посмотрел на жену.

– Слишком много времени уходит у тебя на покупку продуктов!

Вероника с расстроенным видом опустилась на стул.

– У тебя плохое настроение, Фернандо? – спросила она. – Ты решил и мне его испортить? Я ездила в центр города…

Монтейро отложил книжку.

– Позволь спросить, зачем?

– Папа, почитай мне еще! – попросила девочка.

– Сейчас, милая, после того, как мама объяснит, где она так долго была, – сказал Фернандо дочери и снова посмотрел на жену.

– Господи, Фернандо, твои подозрения нелепы, – проговорила Вероника. – Мне позвонил Альдонсо Ривера…

– Ривера? – муж удивленно поднял брови. – Он в Мехико?

– Да, приехал по поводу какого-то контракта…

– Я уж было подумал, ради тебя!

Вероника поморщилась.

– Перестань… Мы с ним встретились, поговорили… Я показала ему фотографии, вот эти, – женщина стала копаться в сумочке.

– Хорошо, хорошо! – воскликнул муж. – И потому ты задержалась?

– Да, дорогой, – сказала Вероника. – Ты ведь понимаешь, что мне было интересно с ним поговорить.

– И ты совсем забыла, что опаздываешь к обеду?

Вероника не знала, что ответить мужу.

Приход сеньоры Рамины прервал неловкое молчание.

Вероника вышла на кухню.

– Сеньора Рамина, спасибо вам большое, но я тоже купила продукты, – сказала хозяйка дома.

– Не стоит благодарности, сеньора Монтейро, – отозвалась пожилая женщина. – Я приготовлю девочке обед, можете не беспокоиться…

Вероника вернулась в гостиную.

– Валентина, посмотри картинки в этой книжке, – говорил Фернандо дочери. – Мне очень жаль, но я должен идти…

– Ты уходишь? – спросила Вероника. – Я думала, что ты больше не вернешься.

Монтейро посмотрел на жену, потом перевел взгляд на часы.

– У меня деловой обед, – сказал он сухо. – А потом я тоже отправлюсь по магазинам!

– Ты – по магазинам! – Вероника была удивлена. – Зачем?

– Куплю себе носки! – отрезал Фернандо.

Вероника не нашлась, что ответить. После разговора с Альдонсо Риверой она успела купить продукты, но на остальные магазины времени уже не оставалось… Поэтому больше она ничего не купила.

Фернандо вышел, громко хлопнув дверью. Вероника с тоской посмотрела ему вслед.

Валентина полистала книжку, потом вздохнула и обратилась к матери:

– Мама, ты мне почитаешь?

Лицо Вероники просветлело.

– Обязательно, моя милая, – сказала она. – Давай почитаю… – и женщина подсела к дочери. – На чем вы тут с папой остановились?

Вероника вставила чистую кассету в магнитофон и включила его. Несколько секунд она молча смотрела на медленно движущуюся тонкую ленточку пленки, потом выключила магнитофон.

– Что за ерунда, – пробормотала Вероника. – Я и не думала, что так трудно начать вести звуковой дневник. Слова как будто разбежались и потерялись…

Она глубоко вздохнула, собралась с мыслями и снова включила магнитофон.

– Говорит Вероника Монтейро, – сказала молодая женщина и запнулась. Она почувствовала сильное желание выключить магнитофон и вообще выбросить эту идею из головы. Но вспомнила о дочери и заставила себя продолжать: – Это само собой понятно, кто же, кроме меня, может говорить… Ведь это мой магнитофон, моя кассета и моя дочь, которая будет слушать эту пленку…

Вероника несла полную чушь, потому что обнаружила, что голова ее становится совсем пустой, как только кассета начинает крутиться.

Но отступать она не собиралась и продолжала:

– Сегодня шестое октября, я сижу в гостиной, а мою дочь Валентину сеньора Рамина кормит на кухне. Валентина не желает обедать и капризничает… – Вероника прислушалась к звукам, доносящимся из кухни. – Нет, сейчас я не могу говорить, по той простой причине, что мне надо пойти и самой покормить дочку, а не диктовать на пленку послание в будущее…Думаю, ты меня отлично поймешь Валентина, когда будешь прослушивать эту кассету!

Вероника вздохнула и выключила магнитофон. После этого решительным шагом направилась на кухню.

* * *

Ночью Веронике приснился страшный сон, и она проснулась в холодном поту.

– Фернандо! – воскликнула Вероника и начала тормошить мужа.

Монтейро заворочался.

– Что такое? – недовольно пробормотал он.

Жена еще пребывала под впечатлением сна. Валентина, ее Валентина тяжело заболела, ее любимая дочь находится при смерти!

Сон был таким реальным, что сильно смахивал на явь.

– Ты уверен, что Валентина спит?

– А что ей еще делать? Она в своей кроватке, у нее выключен свет!

– Фернандо, я что-то беспокоюсь! – упрямо повторяла Вероника. – Сходи в детскую, посмотри, все ли в порядке у Валентины!

Монтейро сел и зажег лампу на тумбочке.

– Три часа ночи! – воскликнул муж. – Что ты такое придумала?!

– Посмотри, все ли в порядке с Валентиной! – твердила Вероника.

– Но я хочу спать…

Она вскочила с кровати.

– Тогда я сама посмотрю… – она босиком побежала к двери.

– Не беспокой ее! – раздраженно кричал Фернандо жене вслед. – Оставь ребенка в покое! Перестань преувеличивать! Нельзя так носиться с ребенком, каждый вечер заглядывать, тревожить! И все из-за того, что тебе снятся какие-то кошмары…

Он смотрел на открытую дверь. Вероника уже стояла на пороге детской комнаты.

– Фернандо! – долетел до него испуганный голос жены. – Фернандо, она не дышит!

– Господи Боже мой!

Он вскочил с постели и в одно мгновение оказался рядом с женой.

Вероника тяжело дышала.

Фернандо прищурился. На детскую кроватку падал луч света, и было видно, как Валентина, положив руку под щечку, улыбается во сне.

Фернандо пробормотал ругательство и на цыпочках приблизился к кроватке.

За его спиной всхлипывала Вероника.

Фернандо наклонился над дочерью и прислушался. Тишину детской нарушало только ее спокойное посапывание.

Фернандо усмехнулся и вернулся к жене.

– Она сладко спит, – сказал он ей на ухо. – Если не веришь – убедись сама.

Вероника, все еще не оправившись от испуга, подошла к дочери и прислушалась к сонному дыханию. Выражение страха на ее лице сменилось счастливой улыбкой.

Она виновато посмотрела на мужа.

– Господи, Фернандо, я так переволновалась…

Муж прошипел в ответ:

– Это не причина для того, чтобы будить дочь посреди ночи. Ты испугаешь ее!

Когда они вышли в гостиную и закрыли дверь детской, Фернандо обнял жену. – Нельзя так изводить себя, – сказал он. – Так можно и с ума сойти…

– Не знаю, – плакала на плече мужа Вероника. – Не пойму, что со мной происходит…

* * *

Гонсалесы предложили устроить пикник в ближайшие выходные. Вероника поддержала идею – она хотела помириться с Фернандо.

– А не позвать ли нам супругов Альтамирано? – спросила она. – Мы с ними давно не виделись!

– Ничего не имею против, – отозвался муж.

Вероника с удовлетворением отметила, что Фернандо в первый раз за последние три дня улыбнулся ей. На это она и рассчитывала, предлагая позвонить Альтамирано.

…Они расположились на пологом берегу небольшого озера. Фернандо бросал камешки в воду и о чем-то говорил с Михелем. Вероника устроилась в складном кресле. У ее ног на растеленном одеяле сидели Леона и Мерседес.

Роман Альтамирано разводил костер. У него под ногами вертелась маленькая Валентина, пытаясь помочь.

Вероника не случайно попросила Фернандо, чтобы он взял на пикник это кресло. У нее были причины с особым вниманием относиться к своему здоровью и не сидеть на холодной земле.

Она знала, что забеременела во второй раз. Сейчас Вероника обдумывала, как об этом сказать мужу.

Фернандо и Михель подошли к костру, который уже развел Роман. Монтейро положил руки на плечи дочери и заботливо спросил:

– Тебе не холодно, Валентина?

– Нет, – ответила та.

– Успокойся, Фернандо, – сказала, не вставая с кресла, Вероника. – Она так хлопотала у костра, что просто не могла замерзнуть…

Временами с озера налетал прохладный ветер, он и служил причиной для тревог Фернандо.

– Папа, я пойду к Леоне и Мерседес! – сообщила о своем желании Валентина.

Она называла женщин по именам и на «ты». Это позволяли сами сеньоры Гонсалес и Альтамирано, которые души не чаяли в дочери Вероники и баловали ее.

– Фернандо, у твоей дочери проявляется женская натура! – рассмеялся Роман. – Ее тянет в женскую компанию…

– Она просто устала от твоей компании, – пошутил в ответ Монтейро. – Иди, посиди, милая, – сказал Фернандо дочери. – Но если тебе станет холодно, попроси маму, чтобы она уступила трон!

Последнюю фразу журналист намеренно сказал громко, чтобы услышали все. Фраза больно резанула по ушам Вероники, но она промолчала.

«Ведь он еще ничего не знает!» – успокоила она себя, оправдывая мужа.

Михель с наслаждением втянул в себя воздух.

– Красота! – сказал он. – Романтика!

– Почаще бы так выбираться на природу! – отозвалась его жена.

– Все дело в том, что мы очень обленились, – сказала Мерседес. – Сидим все время в городе и не можем сделать усилие и отправиться за город.

– Все-таки такая поездка отнимает много времени, – вздохнула Вероника. – Да и зачем в поисках глотка свежего воздуха куда-то ехать, когда можно просто выйти в сад.

Мерседес ответила таким же вздохом.

– Не у всех есть сад, – сказала она. – Вам с Фернандо повезло, дорогая Вероника, романтика начинается у вас во внутреннем дворике!

Фернандо насмешливо фыркнул.

– Романтика! – воскликнул он. – Мерседес, если хочешь, я расскажу, в чем заключается наша романтика! Нарисую, так сказать, романтическую картину наших будней!

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась сеньора Альтамирано.

У Вероники сердце сжалось от недоброго предчувствия. Она выразительно посмотрела на мужа, но тот начал рассказывать, не отрывая взгляда от огня:

– У нас, и особенно у моей любимой женушки, – свое представление о романтике! У нее есть такая длинная фланелевая рубашка. Фланелевая рубашка и шлепанцы – это девяносто процентов нашей семейной романтики!

Гонсалесы и Альтамирано заулыбались. Они и не думали, что Фернандо издевается над женой. Им казалось, он просто шутит.

Чтобы не дать повода думать иначе, Вероника была вынуждена улыбаться вместе со всеми, хотя внутри у нее все горело от возмущения.

– Так вот, – продолжал Фернандо. – Она берет это… Как это называется… – Монтейро сделал вид, будто листает указательным пальцем страницы книги в поисках забытого слова, – миску с жареным маисом… Так, надевает шлепанцы и фланелевую рубашку, залезает в постель утром в понедельник, обкладывается журналами, ставит рядом миску с маисом и грызет его до вечера… Вот такая у нас романтика! – Фернандо победно посмотрел вокруг, избегая лишь встретиться взглядом с женой.

– Ну что ж, по-моему, прекрасно! – воскликнул Михель. – Это так похоже на нас! – Гонсалес с любовью посмотрел на свою супругу.

– И на нас! – пискнула Мерседес, мельком посмотрев на бесстрастное лицо Вероники. – Правда, Роман?

– Правда! – отозвался Альтамирано. – Только ты, на всякий случай, уточни, кто именно из нас любит лежать и читать журналы…

Мерседес рассмеялась, запрокинув голову.

– Ну вот, а ты, Роман, говоришь – романтика! – подвел итог своему рассказу Фернандо. – Романтика – это другое. Это Европа, Венеция, каналы, гондолы…

Вероника вздохнула и закрыла глаза.

– Я лично предпочитаю свою фланелевую рубашку! – воскликнула она.

Это замечание было расценено как шутка. Всем стало весело.

– И я просто счастлива! – с вызовом добавила Вероника.

Только маленькая Валентина заметила, что маме совсем не так хорошо, как всем кажется. Девочка подбежала к креслу, положила руки матери на колени, укрытые пледом, и прошептала:

– Все хорошо, мама! Я тебя очень люблю!

Вероника с благодарностью посмотрела на дочь.

– Спасибо, моя дорогая! – тихо ответила она и погладила девочку по волосам. Потом Вероника, чувствуя, что не может сдержать наболевшее, повысила голос: – А мой муж также имеет свое представление о романтике! И оно не совсем такое, как он только что говорил! Это вовсе не Венеция и гондолы с каналами.

Леона прыснула.

– Отлично, Вероника! – поддержала она. – Дай ему сдачи, он заслужил!

– Изо дня в день у нас одно и то же, – начала сеньора Монтейро. – Вся романтика моего мужа заключена в его работе. Он уходит утром и приходит поздно вечером. Кто знает, где он пропадает! Я несколько раз звонила ему на работу, но его там не было…

– Вот как? – Мерседес сделала удивленные глаза. – Интересно, где же он бывает?

Вопрос прозвучал так, словно Фернандо не было рядом. То есть, сеньора Альтамирано обратилась за ответом исключительно к Веронике.

– Не знаю! – Вероника пожала плечами. – Хотя он говорит, что у него появилось новое увлечение, я этому не верю…

– Что же он придумал в свое оправдание? – на этот раз Мерседес посмотрела на напряженно замершего и даже побледневшего Монтейро.

– Фернандо говорит, что ходит по магазинам! – спокойно ответила Вероника.

– Да, именно по магазинам я и хожу! – воскликнул журналист. – Ищу для себя носки!

Леона и Мерседес фыркнули. Обе одновременно подумали, что это неудачная шутка.

– Кстати, вот вам загадка! – нимало не смущаясь, сказал Фернандо. – В Мексике живут более шестидесяти миллионов человек. Я так понимаю, что почти тридцать миллионов из них – мужчины. Каждый из них в среднем теряет по четыре носка в год. Я лично теряю по десять! Итого, получается, пропадают сто двадцать миллионов носков, пропадает навсегда! – Фернандо сделал паузу, картинно оглядел слушателей и под общий смех продолжил: – Где эти носки? Никто их больше никогда не видит! – Монтейро развел руками. – Та же история – с носовыми платками…

– Все эти носки – на небесах, – принялся фантазировать Михель. – Когда ты умираешь и попадаешь в рай, тебе дают большую коробку с пропавшими носками и носовыми платками и ты их разбираешь целую вечность!

Леона принесла и поставила на одеяло корзинку со съестными припасами.

– Отлично! – воскликнул Монтейро и опустился на колени у корзины. – Я так проголодался!

– Фернандо! – воскликнула Вероника.

– Что такое? – невозмутимо отозвался он.

– Мы еще не сели обедать, а ты уже принялся за куриную ногу! – с укором пояснила Вероника.

Фернандо спокойно продолжал жевать.

– А ты что, собиралась сфотографировать исторический момент начала трапезы? – насмешливо спросил он.

Вероника покачала головой.

– Но ты же не любишь темное мясо!

Фернандо глубоко вздохнул.

– Оставь меня в покое, – сказал он. – Я сам знаю, что люблю, а что нет.

Вероника начала терять терпение.

– Между прочим, ты не дома у своей мамы, где все, что ты делаешь, считается забавным и милым.

– Если я не в доме у мамы, почему же ты тогда разговариваешь со мной так, словно ты – моя мать, а я – твой маленький сын?

Михель Гонсалес возился с шейкером.

– Я не твоя мать, – сказала Вероника. – Я мать нашей дочери, Фернандо, и у нее скоро появится сестренка или братик. Потому что я снова беременна, Фернандо!

Михель производил шейкером столько шума, что заглушил ответные слова Монтейро.

– Прошу внимания, – сказал Михель. – Коктейль готов!

Его супруга захлопала в ладоши.

– Ура! – воскликнула она. – Постой, постой… Вероника, что ты сказала?

– Подставляйте бокалы! – воскликнул Михель.

– Я снова беременна, – повторила Вероника.

Леона встретила ее слова с энтузиазмом.

– За это следует выпить! – объявила она.

Вероника вздохнула.

– К сожалению, беременность относится к тем событиям, которые сама виновница торжества не может отметить таким образом…

– И тем не менее, – подозвала участников пикника Леона. – Роман, Мерседес, идите сюда!

– Охотно! – подойдя и наполняя бокал коктейлем, отозвалась Мерседес. – Что у вас слышно?

– У нас сейчас будет тост… – торжественно провозгласила Леона.

– Тост? – спросила Мерседес. – Какой?

Фернандо поднял бокал, глядя Веронике в глаза.

– За семейную жизнь! – торжественно сказал он. – За дружбу. За детей…

– Эй, приятель, так не полагается, – с шутливым укором проговорил Роман. – Ты сказал сразу три тоста, так не годится. Оставь на потом…

– Не мелочись! – ответил Фернандо. – Потом мы выпьем за наших прекрасных женщин!

* * *

В следующее воскресенье решили сходить в ресторан. Заняли столик на шестерых.

После того, как официант принес заказ, Мерседес сказала:

– Друзья, я предлагаю провести что-то вроде психологической игры. Это напоминает тесты… анкеты…

– Ты что, решила открыть новую фирму и проверяешь, подойдем ли мы в качестве компаньонов? – пошутил ее муж.

– Нет, – Мерседес погладила его по руке. – Просто я подумала, что мы мало знаем друг друга.

– И много там вопросов? – поинтересовался Фернандо и зевнул, прикрыв рот ладонью.

Ему вовсе не хотелось проводить этот вечер в компании Гонсалесов и четы Альтамирано, но на походе в ресторан настояла Вероника, которая не хотела оставаться наедине с мужем.

– Вот увидите, как это интересно, – продолжала уговаривать Мерседес, не ответив на вопрос Фернандо. – В результате получится характеристика, которую сам себе даст каждый из нас.

– И с кого начнем? – поинтересовался Михель.

– Все могут отвечать одновременно, – объяснила Мерседес. – Достаточно на листке бумаги написать пять-шесть слов, определяющих ваши основные качества. Именно они будут характеризовать каждого из нас. Потом прочитаем друг другу.

– Хорошо, – Фернандо встал. – Интересная идея! Сейчас дам вам бумагу…

Он начал рыться в карманах. Через несколько минут каждый получил по листку и по ручке.

– Слава богу, в силу моей профессии в этом пиджаке нашлось достаточно письменных принадлежностей, – сказал он. – Не то, что носков у меня дома… – последовал косой взгляд на жену.

Вероника ничего не ответила. «Посмотрим, что ты напишешь! – подумала она. – И тогда, быть может, я дополню тебя парой эпитетов…»

– Готовы? – спросила Мерседес. – Тогда начали!

Все взялись за ручки и принялись писать: кто с улыбкой, кто нахмурившись.

– С кого начнем? – осведомилась Мерседес спустя пять минут.

– Я согласен быть первым! – предложил Роман.

Жена вопросительно посмотрела на него.

– Почему ты? – спросила она.

– Потому что, как я понял, в роли основного экзаменатора выступаешь ты, любовь моя. И кому, как не мне, быть первым? Я ведь не боюсь тебя!

Мерседес засмеялась и махнула рукой.

– Идет, начинай!

Роман вытянул руку с бумагой и стал читать:

– Мексиканец… – он сделал паузу и посмотрел на слушателей.

– Почему ты написал первым это слово? – удивилась Мерседес.

Роман пожал плечами.

– Ну, потому, что я живу здесь. Потому, что это отличная страна. Я горжусь тем, кто я есть.

– Как патриотично! – похвалила Леона. – Я и не знала, Роман, что ты так красиво умеешь говорить…

– Да, надо уговорить моего ненаглядного, чтобы он дал согласие избираться на должность мэра Мехико, – пошутила Мерседес под общий смех. – Хорошо, читай дальше, Роман….