Текст книги "Секта с Туманного острова"

16

Ей хотелось узнать про Эллиса больше, но Освальд еще не вернулся с материка, а Буссе проводил беседу с каким-то сотрудником, и его нельзя было отрывать. София ходила взад-вперед по офису, не находя себе места. Поймала себя на том, что грызет ногти и карандаш, и решила, чтобы успокоиться, пойти прогуляться по острову.

По пути заглянула в жилые помещения персонала, поскольку знала, что Беньямин сейчас там. Он освободился на первую половину дня, чтобы перенести мебель в их новую комнату.

София застала его, когда он выносил из дверей комод. Голый до пояса и весь потный, он заметил ее, лишь когда она подошла к нему вплотную, – подскочил так, что чуть не уронил комод. Она помогла ему установить мебель в комнате и с удовлетворением огляделась. Комната была ничем не примечательной, как и все остальные в поместье, но все-таки их собственной. Больше места для одежды и вещей. Собственная ванная.

Они уселись на кровать, и София рассказала о статье в газете.

– Но это же круто! – произнес Беньямин. – Почему тогда у тебя такой встревоженный вид?

– Все молчат. Никто не рассказал. Меня беспокоит, что кое-что не сходится. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Но кто мог тебе рассказать? Буссе занят. Возможно, Франц хочет сам рассказать, когда вернется домой…

– И еще наркотики. Я знаю, что Эллис не употреблял наркотики. Выпивать он, конечно, выпивал, но я никогда не видела его под кайфом.

– София, откуда такая уверенность? При тебе он, вероятно, не показывал виду. Ты же сама говорила, что он казался таким классным, а потом превращался в чудовище…

– В точности как ты! – Она щелкнула его по носу.

Они немного поборолись на кровати, но Беньямин был таким потным, что ей никак не удавалось за него ухватиться. Поэтому она спокойно улеглась, приложив губы к его шее и вдыхая запах пота и соленой воды. Он уже начал купаться в море. Вставал утром, пока остальные спали, и окунался.

Уходя, София оставила ему бесчисленные инструкции по обустройству комнаты.

* * *

День выдался ветреным, но уже по-летнему теплым. Облака неслись по небу, временами закрывая солнце. София сказала охраннику в будке, что у нее есть дела в деревне, но сама пошла через лес к домику. Она не была там с того дня, как встретила Карин Юханссон.

Сад вокруг домика уже проснулся. Трава сильно вымахала, а вдоль стен наперегонки росли одуванчики и первоцвет. Ключ лежал под ковриком у двери, в точности как обещала Карин. Войдя в дом, София достала из ящика комода пачку бумаг с генеалогическим древом и положила ее на кухонный стол. Затем сварила себе чашку кофе и долго сидела, уткнувшись носом в бумаги.

Генеалогическое древо казалось четким, но тем не менее загадочным. Имена членов семьи графа и самих Юханссонов были аккуратно выписаны рядами, друг напротив друга. Некоторые имена соединяли маленькие тонкие линии. Часть линий была красной, часть – зеленой. В чем разница, София не понимала. У имени Карин Юханссон имелись две линии – красная и зеленая, которые шли к Хенрику фон Бэренстену последнему графу древа.

Под именем Карин значилось также: «Фредрик Юханссон».

Возле его имени присутствовал маленький крестик: ее сын, прыгнувший с Дьяволовой скалы.

Кое-чего не хватало. Мужа. Отца сына. София решила, что при следующей встрече спросит Карин о линиях.

Она начала перелистывать газетные вырезки и снимки. В самом верху пачки лежала фотография, видимо, полученная из архива, поскольку это была ксерокопия. На ней с лопатой в руках стоял крупный мужчина в костюме и широкополой шляпе. На скамейке рядом с ним сидела, очевидно, его семья. Женщина – вероятно графиня – держала на руках грудного младенца, а рядом с ней сидел маленький мальчик. Хотя снимок так выцвел, что черты лица женщины едва просматривались, было видно, насколько она красива. Открытое, приветливое лицо с высокими скулами и большие глаза. Волосы забраны в узел, а две ниспадающие пряди обрамляют лицо. Фотограф, наверняка неосознанно, уловил ее беспокойство: хотя рот улыбался, взгляд излучал испуг.

«Начало строительства будущей усадьбы!» – гласила сделанная изящным почерком подпись под снимком.

Следующая фотография изображала графиню на большом белом коне. Она была в черной накидке с накинутым капюшоном. Ее сняли на фоне моря в сильный туман, окутывавший весь ландшафт. Здесь она тоже выглядела серьезной, но решительной, не озабоченной. Снимок напоминал красивую иллюстрацию из сказки.

Дальше шла маленькая пожелтевшая газетная вырезка с несколькими строчками о пожаре в усадьбе. О безумии графа или прыжке графини со скалы ничего не говорилось; было написано только, что жизни обоих «оборвались при трагических обстоятельствах». Еще имелась длинная статья о затонувшем корабле, написанная на старом шведском языке, пожелтевшая и почти неразборчивая.

«Значит, все это действительно произошло, – подумала София. – Это не просто придуманные Бьёрком истории с привидениями. Как на одно и то же место могло навалиться столько несчастий? Должна быть какая-то причина». У нее закралась мысль, что они, возможно, на очереди, что это лишь вопрос времени и проклятье обрушится на «Виа Терра». Но потом она решила, что глупо сидеть и выдумывать ерунду.

Стала листать пачку дальше и нашла несколько скопированных из церковных книг страниц: венчания, крестины и похороны разных людей из рода фон Бэренстен, а также несколько вырезанных объявлений об обручении и свадебных фотографий. Подумала было поискать все имена из генеалогических древ, но уже начала волноваться, что Освальд приехал домой и нуждается в ней.

В самом низу пачки лежало сообщение о смерти:

«Мой любимый

ФРЕДРИК ЮХАНССОН

мой сын, мое все, оставил меня в глубочайшей печали и скорби.

Спи спокойно в бесконечной глубине моря.

КАРИН».

Ему только что исполнилось четырнадцать. София задумалась, каково это, когда тебя уносит течением в ледяной воде, и содрогнулась. Поняла, что книга обо всем этом должна заканчиваться внезапной смертью Фредрика Юханссона. Жуткий конец! Ее заинтересовало, что произошло с членами семьи фон Бэренстен, переехавшими во Францию. Возможно, их судьбы сложились лучше…

Ее раздумья прервало жужжание маленького пейджера. Его выдали ей, когда она начала работать на Освальда. До этого София таких никогда даже не видела; правда, слышала, что они были популярны в девяностых годах, до появления мобильных телефонов. На экране всплыл текст:

«Немедленно в усадьбу. Вечером праздник. Буссе».

Праздник? София не могла представить себе, что они собираются праздновать. Впрочем, во всяком случае, сообщение означало, что Освальд в хорошем настроении, а это благо для всех. Буссе спросит, где она была. София решила идти обратно прибрежной дорогой, чтобы сделать вид, что ходила в деревню и искала кое-какие предметы для офиса. Сложив бумаги в аккуратную пачку, она убрала их в ящик, заперла домик и поспешила домой.

Когда София, запыхавшаяся и вспотевшая, достигла ворот, из-за стены доносились веселые голоса и музыка. Газон был заполнен персоналом, расставлявшим столы, стулья и зонтики. Из двух больших динамиков, притащенных от гостевых домиков, лилась музыка. Возле будки Софию поджидал Буссе. Он даже не спросил, где она была.

– Тебе надо пойти переодеться. Магнус Стрид завершил программу. Франц хочет устроить в его честь большой праздник с грилем. Участвуют все гости и весь персонал. Франц хочет, чтобы ты проверила, все ли идет нормально с накрыванием столов, едой и прочим.

София пошла к себе в комнату и надела черное платье с короткими рукавами и босоножки. Потом принялась бегать по двору, следя за тем, чтобы столы стояли по местам и были изящно накрыты, а в кухне приготовили еду.

Посреди всего этого она заметила, что ветер стих и облака растащило. Погода для праздника с грилем обещала быть идеальной.

Появился необычайно веселый Освальд. Он был одет в джинсы и светлый пиджак поверх белой рубашки и сохранил однодневную щетину, в точности как Магнус Стрид. Все участники праздника быстро попадали под воздействие его энергетического поля. Он пожимал руки, смеялся и переговаривался с персоналом и гостями.

– Прекрасно! – мимоходом похвалил он Софию. – Кстати, преследовавший тебя идиот теперь сидит за решеткой. Связи, София; они решают в этой жизни всё. Хорошо иметь друзей на высоких должностях.

– Но если состоится суд, я должна буду давать показания? – спросила она.

Освальд только отмахнулся.

– Нет, я беру все это на себя.

София собиралась поблагодарить Освальда, но тот исчез раньше, чем она успела что-либо сказать.

За столами сидели почти сто человек – ели, пили, разговаривали и смеялись. Беньямин пришел из жилых помещений персонала с небольшим опозданием, сел рядом с Софией и прошептал ей, что все готово. У них есть собственная комната. Внутри у нее все затрепетало от удовольствия.

– София! – раздался позади нее голос Освальда.

Обернувшись, она увидела его вместе с Магнусом Стридом. Встала и подошла к ним.

– София – моя правая рука, – сказал Освальд и обнял ее за плечи.

Вероятно, лишь она заметила, что он ласково водит пальцами вверх и вниз по ее руке, но многие все равно тотчас обратили взгляды к ней. Анна, отвечавшая за гостевые домики, таращилась на нее из-за ближайшего стола, а Мадлен, сидевшая с Катариной немного подальше, смотрела на нее с ненавистью. «Ну и пяльтесь, – подумала София. – Я это заслужила». Она быстро взглянула на Беньямина, но тот был полностью поглощен едой и, похоже, даже не заметил, что она ушла из-за стола.

– Мы с Софией встречались, – сказал журналист. – Жаль, что она не может клонироваться, поскольку она – потрясающий библиотекарь.

Освальд лишь рассмеялся и перешел с журналистом к другому столу.

Когда София поела, Беньямин принес себе вторую порцию, поэтому она пошла немного посидеть возле пруда. Пара лебедей, живших здесь прошлым летом, еще не вернулась, но две кряквы вывели там птенцов и теперь плавали по пруду с выводком пушистых малышей.

– Я хочу попрощаться, София.

На газоне стоял Магнус Стрид. Он подошел и сел рядом с ней на корточки.

– Да, приятно было познакомиться и немного поговорить о книгах.

– Мне было приятнее, чем ты думаешь… – Магнус посмотрел ей в глаза непонятным, слегка озабоченным взглядом. – Можно спросить, что прельстило тебя здесь, в «Виа Терра»?

София ненадолго задумалась.

– Пожалуй, в основном библиотека. И, разумеется, тезисы. После программы я почувствовала себя очень хорошо.

Он кивнул, не отрывая взгляда от ее глаз.

– Ты уверена в том, что счастлива здесь? Что для тебя это подходящее место? С твоим образованием ты могла бы иметь совершенно другую карьеру.

– Конечно, я хочу быть здесь, – не без сомнения ответила София. Прежде она над этим не задумывалась. Все происходило так быстро, от события к событию, а сейчас она стала размышлять над его словами. Над тем, что могла бы заниматься чем-то другим, что ей действительно не надо работать в поместье…

– Осталось немногим больше года, – произнесла София. – Потом срок моего контракта закончится.

– Вырваться иногда бывает трудно…

От последнего комментария ей стало слегка не по себе, и Магнус Стрид заметил это. Он наконец оторвал взгляд от ее глаз.

– Нет, не волнуйся. Мне просто хотелось узнать… Конечно, тебе здесь хорошо. Это замечательное место.

Он достал из кармана пиджака визитную карточку и протянул ей.

– Если тебе когда-нибудь захочется поработать в газете, пожалуйста, звони. – Ласково провел по ее щеке указательным пальцем, быстро убрал руку и встал. – Удачи тебе во всем!

– Тебе тоже.

Пока он вперевалку, точно медведь, шел к столам, она смотрела ему вслед.

Теплый вечер был полон смеха и веселых голосов. На плакучей иве возле пруда усердно выводил свои трели черный дрозд. Флаг на флагштоке не трепетал. Казалось бы, вечер был идеальным. Тем не менее возникало ощущение, будто жизнь каким-то неясным, неуловимым образом меняется. Словно они достигли некоего потолка и вскоре с головокружительной скоростью понесутся вниз. Почему, София не знала. Но ощущение было совершенно реальным.

* * *

Я заползаю под кровать. Затаскиваю с собой рюкзак. Кровать настолько низкая, что я чувствую спиной изношенные пружины матраса.

Она здесь.

Ее шаги на кухне, что-то звякает…

Я не понимаю, что старуха делает дома. Ведь она должна быть возле Дьяволовой скалы, чтобы искать меня. Неужели они уже отчаялись? Что происходит?

Нерешительно, со скрипом открывается дверь в спальню, и я вижу на пороге ноги старухи.

Она стоит не шевелясь, и я не смею дышать. Потом она вздыхает и уходит.

На долгое время наступает полная тишина.

Затем доносятся звуки. Сначала я не понимаю, что это. Какое-то скуление, всхлипывание и вздохи.

Черт возьми, она сидит и плачет…

Я никогда раньше не видел, чтобы старуха плакала. Думал, что она круче этого. Мне противно. Я не хочу здесь находиться. Не желаю ее больше видеть.

Хочу оказаться далеко от этой ненавистной хибары.

Вдруг звонит телефон.

– Да, иду.

Когда я слышу, как она открывает и закрывает дверь, у меня внутри все ликует.

Больше никогда, думаю я.

Больше никогда мне не придется тебя видеть.

17

Она проснулась с тревожным ощущением в животе. Высвободилась из объятий Беньямина, обвивающего ее, словно плющ. Подумала, что ей, наверное, приснился кошмар. Но когда вылезла из постели, ощущение только усилилось. От беспокойства возникла легкая дурнота. Проклиная маму, София подумала, что наверняка унаследовала ген тревоги.

Никаких причин для этого внезапного страха не было. С праздника, который они устраивали в честь Магнуса Стрида, прошло две недели. С тех пор Освальд пребывал в необыкновенно хорошем настроении, шутил и рассказывал персоналу на вечерних собраниях маленькие смешные истории. Он практически перестал трогать Софию таким странным образом. Иногда касался ее, клал руку ей на плечо, когда разговаривал с ней, но, казалось, по-дружески, – и ей стало казаться, что так оно всегда и было. Приближался Мидсоммар – праздник летнего солнцестояния, погода стояла прекрасная, и у них было больше гостей, чем когда-либо.

Не существовало абсолютно никаких поводов для беспокойства.

После долгого горячего душа София почувствовала себя немного лучше. Во время разговора у пруда Магнус Стрид что-то пробудил в ней. Она начала думать о будущем и о том, чем станет заниматься, когда истечет срок ее контракта с «Виа Терра». Возможно, работать в газете. Или писать книгу. Однако все это София держала про себя, поскольку Освальд наверняка не дал бы на все это согласия.

Перед уходом она, сев на кровать, растолкала Беньямина, напомнив ему, что через пятнадцать минут начинается утреннее собрание. Сама София на него больше не ходила. Вместо этого готовила офис к приходу Освальда, раскладывая все по местам: завтрак, утренние газеты и перечень его дел на день.

В то утро, даром что стояло лето, над поместьем лежал густой туман. Когда София вошла в офис, к ней вернулось ощущение беспокойства. Она раздвинула жалюзи, чтобы впустить в окна свет, но офис все равно оставался погруженным в серый полумрак, поэтому она зажгла несколько ламп, а потом подобрала с пола утренние газеты, которые всегда опускал в щель для почты в двери один из сотрудников.

Обычно София не читала газет, но именно этим утром просмотрела их. Почему, она так и не поймет. Возможно, поскольку думала, что ее уныние связано с чем-то произошедшим в мире… Иногда у нее бывали такие предчувствия.

София листала газеты, читала заголовки, но поначалу ничего особенного не находила. Новые опросы общественного мнения об отношении к различным партиям, прогнозы погоды на Мидсоммар и скандал, связанный с уходом за престарелыми. Но вот она дошла до газеты «Дагенс нюхетер».

Заголовок невозможно было пропустить:

«На Западном Туманном острове растет секта. "Виа Терра" – путь к свободе или к террору?»

Статья являлась сегодняшней передовицей. Поначалу София подумала, что ее, должно быть, написал кто-то другой; какой-нибудь безмозглый журналист, не имеющий о них ни малейшего представления. Она быстро пролистала газету до продолжения статьи – а там стояла маленькая фотография Магнуса Стрида, со сложенными на круглом животике руками и наиприятнейшей улыбкой на губах.

София, закрыв лицо руками, попыталась успокоить ставшее прерывистым дыхание. Немного посидела, уставившись в темноту ладоней, а затем снова глянула в газету. Заголовок не исчез.

Восемь часов. От Освальда никаких сообщений. У нее достаточно времени, чтобы прочесть статью. А прочесть ее необходимо до его прихода в офис.

Глаза помчались по тексту, пытаясь найти в нем хоть что-нибудь положительное. Что-то не сходилось. Стрид ведь должен был написать о них хорошо. Он превозносил программу, всегда выглядел веселым и тесно общался с Освальдом. Казалось, будто статья была написана кем-то другим – каким-то жаждущим скандала, отвратительным типом…

«На маленьком, покрытом туманом острове, неподалеку от побережья Бухуслена, пустило корни одно из самых странных движений нью-эйджа. Там обещают лучшую цивилизацию и новую надежду для человечества. Секта называется "Виа Терра"; ее лозунг: "Мы идем земным путем". Их лидер, двадцативосьмилетний Франц Освальд, бросивший Лундский университет, утверждает, что его целью является спасение человечества от ядов, стрессов и прочего зла. Их учение – ешь полезную пищу, высыпайся и совершай прогулки – обобщено в философских терминах, но тем не менее представляется просто разумным поведением, а не чем-либо, чего нельзя делать у себя в гостиной или в спортзале. Растущая толпа сторонников платит сотни тысяч крон за такую программу и несколько курсов по выдержке и технике расслабления.

Однако наибольшее беспокойство вызывает, пожалуй, то, что "Виа Терра", похоже, обладает магнетической, притягательной силой для власть имущих и представителей влиятельных кругов, включая индустрию развлечений.

Хотя эта секта – а надо сказать, что ее деятельность подпадает под любое определение данного слова, – утверждает, что нет ничего странного в том, чем они занимаются, тем не менее их посылы и методы имеют устрашающее сходство с другими группами, которые эксплуатируют свой персонал и своих членов. Молодые и преданные сотрудники ведут жизнь в коллективе, проживают в общих палатах, зарабатывают пару сотен крон в неделю и подчиняются малейшему взмаху руки Освальда. Похоже также, что представители высшего класса нашей страны и знаменитости всегда готовы вскочить в ближайший поезд, чтобы искать смысл и удовлетворение в этой поверхностной жизни».

Это катастрофа. Хуже, чем катастрофа. Убийственный удар. Освальд превратит их жизнь в ад.

Статья продолжалась в том же тоне, раскрывая, с чем они работают и какие гости принимают участие в программе. И конец был не лучше.

«Остается лишь проследить, куда направится "Виа Терра". Американский писатель Ф. Т. Барнум однажды написал, что каждую минуту рождается один доверчивый дурак. Поговорив с Освальдом и многими его подданными, можно констатировать, что слова Барнума сегодня столь же правдивы, какими были в XIX веке».

София перечитала статью. Пока читала, в ней бушевали и перемешивались разные чувства: презрение, злость, сомнение и страх. Сомнение в основном объяснялось тем, что в словах Стрида присутствовала некая правда, да и явной лжи София не обнаружила. Только новый угол зрения. Критический, под которым нельзя было увидеть ничего хорошего. Потом она подумала о книге, которую Стрид брал в библиотеке, и заинтересовалась, не является ли он немного извращенцем. Или, может, просто она не видит, к чему все идет с «Виа Терра»… Но больше всего София боялась того, что произойдет, когда в офисе появится Освальд.

Она подумывала даже, не спрятать ли газету, но эта мысль показалась ей абсурдной. Прикидывала, не пойти ли к себе в комнату и притвориться, что у нее температура. Освальд проявлял к больным безумную подозрительность, не терпел их возле себя. Идея казалась хорошей, пока София не сообразила, что кто-нибудь наверняка заставит ее измерить температуру – и тогда произойдет неизбежное. Когда Освальд прочтет статью, разразится дикий скандал. Скандал, который ей предстоит испытать на своей шкуре.

Зажужжал пейджер. Обычное сообщение. Он идет. София позвонила на кухню и заказала завтрак. Время тянулось медленно, но вот Освальд открыл дверь. По ее пристыженному взгляду и по осанке он сразу заметил, что что-то не так.

– В чем дело?

– Статья Магнуса Стрида… Вышла сегодня… – София протянула газету, словно собака, принесшая ее хозяину.

– И ты, конечно, прочла ее до меня.

– Я подумала, что мне следовало…

Он выхватил у нее газету, сел и принялся читать. София села за свой письменный стол и молча наблюдала за ним. Не смела даже изменить свое положение на стуле, хотя у нее начали болеть ягодицы.

Читая, Освальд никак не менялся в лице. Оно совершенно ничего не выражало. Тем не менее София видела: что-то происходит у него внутри. Легкое напряжение на уровне челюстей, медленно бледнеющая кожа… Но главное – от него исходило какое-то вызревающее отвратительное, мрачное ощущение, отравлявшее в комнате воздух. Внезапно она осознала, что Освальд смотрит на нее. Он не шевельнул ни единым мускулом, но его взгляд уже оторвался от газеты и был прикован к ее глазам. На мгновение ей подумалось, что он сейчас вскочит со стула и ударит ее. Но Освальд медленно поднялся, положил газету на письменный стол, вышел из офиса и закрыл за собой дверь. Его решительные шаги эхом отдавались в коридоре.

В течение трех следующих дней она его не видела.

* * *

Если б не персонал кухни, София всерьез волновалась бы за Освальда. Но в тот же день он позвонил им и заказал еду к себе в комнату.

Работавшая на кухне Лина заглянула в офис и сказала: «За ланчем Освальд поел хорошо».

София облегченно вздохнула. Тем временем слух о статье распространялся среди персонала и гостей с быстротой молнии. Поместье погрузилось в глубокое уныние. Повсюду были видны мрачные лица и печальные глаза. Буссе пытался подбадривать персонал на собраниях. Говорил, что Освальд, естественно, поможет им выбраться из ямы.

Но никто не знал, чем тот занимается у себя в комнате.

София нервно ходила по офису, толком не понимая, что делать. Придя туда на следующее утро, обнаружила, что лампочка на автоответчике Освальда буквально раскалилась: двадцать пять пропущенных звонков. София прослушала первый, оказавшийся от журналиста газеты «Афтонбладет», который хотел получить у Освальда комментарий по поводу статьи Магнуса Стрида. Следующее сообщение было от кого-то из газеты «Экспрессен». София выдернула вилку телефона из розетки, в полной уверенности, что Освальд не захочет давать какие-либо комментарии. Затем принялась убирать, сортировать бумаги и под конец, когда офис сверкал чистотой, начала читать на компьютере роман. После каждой главы прохаживалась по офису и смотрела во двор.

Около десяти часов она заметила за стеной толпу. Журналисты и фотографы с фотоаппаратами и камерами. Вероятно, они приехали на утреннем пароме.

София начала просматривать газеты – и ее опасения подтвердились. Другие издания ухватились за статью Стрида; некоторые – с ужасными предположениями по поводу происходящего на острове. Ее первой мыслью было, что родители, увидев это, упадут в обморок. Но как раз когда она собралась пойти в офис персонала, чтобы забрать мобильный телефон и послать им сообщение, в дверь постучали. Из кухни пришла Лина.

– Освальд говорит, что ты должна принять охранную фирму, которая приедет завтра рано утром.

– Охранную фирму?

– Да, он сказал, что они будут устанавливать на стене заграждение из колючей проволоки, чтобы никакие идиоты не лезли снаружи. Именно так он и сказал.

Поблагодарив Лину, София быстро нашла Буссе и рассказала ему о странном сообщении Освальда.

– Не вижу ничего странного, – сказал он. – Здесь полно журналистов. Если они всерьез захотят до нас добраться, им не составит труда перелезть через стену.

Следующим утром действительно прибыла охранная фирма. Пятеро мужчин работали весь день перед любопытными журналистами по одну сторону стены и онемевшими членами персонала по другую. Медленно, но верно ограждение на самом верху стены обретало форму.

София стояла во дворе вместе с Буссе и смотрела, как «колючка», словно огромный остроконечный змей, извивается вокруг поместья. Ей всегда нравилось стоять во дворе. Там приятно сочетались большое открытое пространство и природа… Но теперь Софии казалось, что это тюремный двор.

Когда все было закончено, мужчины подошли к ним с Буссе.

– Все сделано в точности как хотел ваш шеф, – сообщил один из них. – Сейчас я только покажу, как включается электричество.

– Электричество?

– Да, к проволоке подведено электричество, в точности как он заказывал. – Увидев ужас на лице Софии, мужчина рассмеялся: – Не волнуйтесь. Там не такое высокое напряжение. Никого не сожжет до смерти. Но основательный удар получить можно.

Буссе пошел за мужчиной к будке охранников, где находился рубильник. София осталась стоять, уставившись на заграждение. Все было как во сне, настолько отчетливом и резком, что он воспринимался реальнее, чем явь.

* * *

В тот вечер Освальд пришел в офис. Он казался выспавшимся и энергичным, а вовсе не убитым, как она ожидала. Его глаза так горели энтузиазмом, что он производил впечатление слегка безумного. Вернулось даже легкое высокомерное вскидывание головы.

– После ужина я хочу созвать на собрание весь персонал, – сказал Освальд. – Я имею в виду всех. До единого.

* * *

На пароме есть маленький чуланчик. Он находится на корме, где стоят во время пути машины. Чуланчик с предметами для уборки, недостаточно высокий для того, чтобы выпрямиться во весь рост. Но когда паром идет через пролив, им не пользуются.

Однажды я был там с Лили. Запер ее и напугал, но это другая история, которая сейчас не важна.

Пять часов утра, рассвет уже забрезжил.

Темнота превратилась в плотную серую дымку.

Три часа в чуланчике и еще один во время переезда. Ну что ж, пусть так. Это лучшее укрытие.

Запах пожара из усадьбы последовал за мной сюда. Он по-прежнему висит над островом, как пелена.

Но звуки машин, сирен, катеров и голосов стихли. Значит, они отчаялись. Меня больше не существует.

Я заползаю в чуланчик. Готовлюсь провести там много часов в темноте. О темноте я знаю все.

Темнота в подвале усадьбы. Омерзительный запах мужского пота.

Не видно, когда и откуда последуют удары.

Я закрываю за собой дверь и усаживаюсь на ведро. Ко мне приходят слова.

Заклинание, которое будет сопровождать меня в течение поездки. «Уничтожиться, восстать и вернуться». Как феникс восстает из пепла.

Время останавливается.

Внезапно я оказываюсь снаружи. Вижу весь остров сверху.

Ласкающие ландшафт первые лучи солнца. Деревья, дома и море.

Я понимаю, что покинул тело.

Что обладаю силами, о которых даже не подозревал. И что у жизни есть на меня феноменальные планы.