Текст книги "Победителей судят потомки"

Глава 4. Императрица Анна

– В детстве я все больше восхищалась императрицей издали, – задумчиво сказала Софья, когда, вернувшись в дом, мы прошли в кабинет и я уселся, с удовольствием вытянув ноги. – Стеснялась подойти, пусть и видела, как просто она себя ведет. Всегда была вежлива даже со слугами: «пожалуйста», «будь любезен», «спасибо», «много тобою довольна». Она казалась спокойной и холодной и, по-моему, расчетливой.

– Она такая и была. Эгоистка с гордым нравом, непомерным честолюбием, уверенная в праве сидеть на троне и отдавать приказания. И одновременно никогда не вела себя резко по отношению к окружающим. Не любила этикет и придворные церемонии. Ненавидела подписывать смертные приговоры и очень обижалась, выяснив в очередной раз, что близкий вельможа ее обманывал. В глубине души ей мечталось спокойно нежиться в постели, вставать поздно и гулять на природе с подругой. А всю работу пусть делают другие. И всю жизнь себя переламывала, вставая с рассветом. Сама разжигала печку и садилась за письменный стол, приступая к вечно не заканчивающимся трудам. Читала поступившие докладные, накладывала резолюции, писала письма.

– Тебе?

– И мне тоже. А также иным ответственным людям, выполняющим самые разные поручения и отчитывающимся лично.

– Не поняла, – озадаченно созналась Софья.

– Ну например, Фалеев сообщал о расчистке Днепровских порогов или сдаче военных кораблей во время Второй турецкой войны лично императрице. Вообще она строительство практически всей системы каналов контролировала, не доверяя никому. Даже совершала путешествия с проверками. Попутно и на обстановку в стране посмотреть. В газетах писали, что путешествия предпринимаются «для поправления недостатков». Например, императрица посетила Прибалтийские губернии, через год – Ладожский канал, а в 1767 году плавала по Волге.

Еще и дополнительный способ выяснить, что происходит на местах, а не одни докладные читать. Жалобы на действия местной администрации и притеснения со стороны помещиков поступали во время поездок регулярно. И на меня тоже. В Киеве Анна была дважды, в Крыму и Литве по разу.

– Это была ее идея – связность по воде. Точнее, еще Петр Алексеевич решил создать систему каналов. В 1703 году началось строительство Вышневолоцкого канала для выхода в Ладожское озеро и далее к Балтийскому морю. С 1697 года строился Волго-Донской канал. Ежегодно слюзному делу…

Софья улыбнулась. Типа умная и слово «шлюз» знает. А коверкали неспроста. В народе говорили «к слезному». Вот такие мелочи и делают картину обстановки выпуклой.

– …сгонялось ежегодно десять – пятнадцать тысяч человек. Нехватка финансирования и материалов, а также война остановили это и добрую половину его начинаний, а усилия и траты пропали втуне.

Кажется, меня в очередной раз понесло слегка не туда. Про Петра принято либо хорошо, либо ничего. С юности я получил достаточно данных о начинаниях первого императора и во многом теперь согласен с критикой простого помора, всячески его обзывавшего. Петр I пихал Россию в одном ему известном направлении в экстремальном темпе и невзирая на ситуацию. Регулировал буквально каждый параметр, связанный с производством, начиная от размещения предприятий и заканчивая номенклатурой необходимой продукции.

Он распоряжался купцами как госслужащими – поручал им строительство мануфактур, обязывал госзаказами, заранее назначая цену. За редким исключением именно в Петровскую эпоху богатейшие московские купеческие дома-фирмы были разорены. Ничего удивительного. Торговля отдавалась на откуп одному или нескольким понравившимся ему людям. Продажа товаров, таким образом, монополизировалась конкретным откупщиком, выплачивавшим в казну сразу или по частям определенную сумму, которую он, конечно, стремился с лихвой вернуть себе за счет потребителя или поставщика сырья.

В результате император убил на корню возможность создания сильного третьего сословия. Ну а то, что на этом фоне крестьянин окончательно стал не зависимым, а имуществом и с 1722 года священникам было под страхом смерти указано докладывать о «несделанном, но еще к делу намеренном от него воровстве», а всем подданным – обязательно ходить к исповеди хотя бы раз в год, – это уже кремовая розочка на торте. И не уклонишься – следить за явкой прихожан положено приказчикам и старостам.

Я не особо верующий, точнее говоря, с сильным подозрением отношусь к церковным догматам. Горящего куста или явления Гавриила с Михаилом с мечами наперевес до сих пор видеть не доводилось, хотя уж мне-то есть о чем поведать. Но эти указы уже запредельные, как и не посмевшая возмутиться священническая братия. Зато про меня в их среде много чего говорили. С таким пылом и жаром проклинали за все мои деяния, что прислушайся высший судия к их молитвам, давно бы шарахнул молнией.

Секуляризация церковных имений и передача их в казну до сих пор воспринимается жуткой несправедливостью. А на самом деле экономически продуманный план с разработанными шагами его осуществления и подготовленными институтами, которые должны были принять имущество у церкви. Отобрали миллион с лишком тысяч душ крестьян и восемь с половиной миллионов десятин земли на первом этапе. Потом еще, и на вновь присоединенных территориях повторяли удачный шаг.

В первые четыре года переведенные в государственную собственность крестьяне принесли в казну около полутора миллионов рублей оброка. На содержание церкви в этот период шло около четырехсот шестидесяти тысяч, то есть треть. Чистый миллион без особых усилий, добрая десятая часть всех поступлений! К концу царствования Анны бывшие церковные имения приносили около четырех миллионов рублей в год, а сумма, выделявшаяся на церковь, увеличилась незначительно, только до полумиллиона, что составило одну восьмую часть. Государство приобрело семь восьмых в ходе секуляризационной реформы. Естественно, лишенные прибыли такого размера духовные отцы злобствуют.

Что касается последствий для архиерейских кафедр, прямой хозяйственный ущерб потерпели только три – Казанская, Новгородская и Ростовская, где ежегодный доход превышал три – пять тысяч рублей, которые были положены от государства. Остальные кафедры выиграли – оклад, положенный от казны, превышал их бывший доход от имений.

Иначе обстояло с монастырями. В великороссийских губерниях было упразднено пятьсот семьдесят три монастыря. Осталось четыреста семьдесят девять монастырей. Кто в списке – штатные – получали государственное содержание. Заштатные его не получали, а должны были кормиться рукоделием и подаянием. Кроме того, обителям были оставлены небольшие земельные наделы в шесть – девять десятин. Принципиальной особенностью было то, что в эти наделы не входила пахотная земля. Это сады, огороды, луга, покосы, но не пашня.

Для себя, что ли, старался? От ненависти это не избавляло, скорее добавляло. Укради я, они бы поняли, но то, что отнял для использования на образование народа, организацию школ, гимназий и университетов, в зашоренных умах не укладывается.

В итоге всю свою карьеру я собирал вокруг людей незнатных, обязанных лично мне, и тихой сапой ломал прежнее устройство государства. Нельзя стране двигаться на пользу одного сословия. Иначе дождемся взрыва. Экономика страны сильна тогда и только тогда, когда предпринимательство пользуется уважением. Первыми богатеют люди талантливые, энергичные, пробившиеся из низов. Им часто не хватает знаний, широкого кругозора, они неотесанны, грубы и жестоки, но предприимчивы и практичны. В конечном счете приносят пользу стране. Это же всем и каждому не объяснишь, когда бьют по карману или привилегиям.

Назначение торговли – кормить и одевать людей как можно дешевле, повторял бесконечно. От того всем польза. И каждый раз при новом указе, облегчающем жизнь всех, кроме человековладельцев, ожидал ножа в спину от разгневанного дворянства.

– Анна собиралась нарастить поток товаров. Речь именно о физической возможности, поскольку лошадь, даже самая сильная и выносливая, везет грузов гораздо меньше, чем обычный баркас. Выход России к Балтийскому морю, возрастание роли Петербурга требовали удобных водных сообщений новой столицы с внутренними районами страны. Помимо Вышневолоцкой водной системы построили Тихвинскую и Мариинскую. Деньги огромные, только на Днепровские работы истратили до двух миллионов рублей. Но шли они из ее личной канцелярии за счет алтайских и сибирских золотых и серебряных рудников. Потому и следила пристально.

Многое сделали. Речной путь Каспийское море – Волга – Вышневолоцкий канал – Ладога – Нева – Петербург связал Поволжье и Волго-Вятский район с северо-западными землями. Кроме того, нитка Водла – Онежское озеро – Свирь – Ладожское озеро – Нева связывала северо-западный регион с северо-восточным. Оставалось лишь соединить Волгу и Дон, чтобы присоединить к существующим торговым путям и юг России с Азовским и Черным морями. Но данный проект так и остался нереализованным. После внимательного изучения инженеры доложили: огромные средства на постройку, отсутствие достаточного количества народу в ближайшей округе, и, что гораздо важнее, движение судов по нему могло бы осуществляться лишь в весеннее время, когда реки были полноводными.

Петербург оставался самым большим речным и морским портом России. По дороге от поля до столичных пристаней стоимость зерна возрастала раза в четыре. От волжского хлебного пути питались многие десятки тысяч работников – крестьяне, мельники, плотники, бурлаки, коноводы, крючники, капитаны, лоцманы, крестьяне, делавшие рогожные кули, матросы, кабатчики и лавочники волжских пристаней, рабочие шлюзов. Но больше всех наживались хлеботорговцы, с каждым годом их барыш увеличивался.

– Она ведь и с Доротеей Эркслебен письмами обменивалась, – по непонятной женской логике перескочила с темы каналов Софья. Видать, надоел экономическими выкладками окончательно.

– Со многими известными женщинами переписывалась, – согласился я, оставляя в стороне излишние подробности.

Конечно, Доротея Эркслебен, получив разрешение на обучение специальным приказом Фридриха Прусского, стала первой женщиной-врачом в Германии, и очень известной. Получила свою степень доктора медицины в Университете Галле в 1754 году. Не сказать, что такой уж замечательный специалист… Ну нормальный средний уровень. Зато опубликовала сочинение, в котором утверждала, что женщинам должно быть разрешено обучаться в университетах.

Анне понравилось. А по мне, после отказа принять приглашение императрицы приехать, надо было забыть о дуре. В конце концов, не одна она такая на свете, и кроме Германии другие страны существуют. Лаура Басси назначена профессором анатомии в 1731 году в Университете Болоньи, в возрасте двадцати одного года, избрана в Академию наук в 1732 году. В следующем году получила кафедру философии. Такая карьера и мне не удалась. Двадцать с лишним статей по физике и гидродинамике, невзирая на кучу детей. До сих пор физику преподает.

Подумал и не стал приводить доводы против женской эмансипации. Все же не ретроград какой, и дозволение на обучение в российских университетах девушек давно существует. Не сказать чтобы так много шли в науку. Фактически ни одной. Справедливости ради замечу: среди учителей и фельдшеров появились женщины, но то в женских классах и в больничных соответствующих отделениях вроде акушерского.

Зато я вспомнил еще одну историю с письмами.

– У меня на содержании достаточно долго были журналисты и даже парочка газет в Англии, Дании, Голландии, Германии. Когда нужно устроить шум против правительственной политики в тех державах или склонить общественное мнение в нашу пользу, подбрасывал им материал. Так императрица придумала даже лучше: якобы от лица фрейлины, недовольной чем-то, слала сообщения о внутренних и внешнеполитических акциях. Излагала от чужого лица свою точку зрения, приводя прямые слова и цитаты.

– Генеральша Краснова? – изумилась Софья.

Через несколько лет после публикации первого письма нельзя было найти ни одну известную французскую или немецкую газету, где бы еженедельно не перепечатывались эти разъяснения. То, что иной раз нельзя было сказать открыто по государственным каналам, приносили любому булочнику в Лондоне прямо на порог. Забавно, но многие за границей верили во всю эту историю и пытались вычислить интриганку. Даже инструкции послам присылали. Секреты через болтливую добывать.

– Она самая.

Шуточки у моей царицы не отличались тонкостью. Сказала по поводу псевдонима: раз продаюсь, буду не хуже твоей всезнающей капитанши. Токмо рангом повыше. А признаться, зачем я регулярно шляюсь в столь интересное заведение, мне пришлось. Реально иногда ревновала к женщинам. Я ей Лопе де Вега «Собаку на сене» подсунул, фыркнула, и все. Еще и потому не женился. Не хотелось вызвать недовольство. Да по чести сказать, положение вполне устраивало.

Ну не делиться же, право слово, с внучкой такими подробностями. Эмма Максовна нынче уже в возрасте и ведет жизнь богатой вдовы. В Крыму о ее прошлом никто ни слухом ни духом. А до сих пор у нее свербит, и шлет послания о происходящем вокруг. А я отвечаю. Нам обоим от сотрудничества много пользы вышло.

И это не вспоминая законы о проституции. Имея такие знакомства, невольно задумаешься. Что там творилось в Японии в ивовых домах, или как их там правильно, помню очень смутно. Но оставить на самотек еще один источник дохода для государства оказалось выше моих сил. Уличную проституцию запретили указом Сената, зато оказывать услуги с шестнадцати лет в определенных домах, находящихся не ближе трехсот метров от церквей, училищ и школ, самое милое дело. Естественно, при условии регулярного посещения врача, о чем необходимо иметь справку.

Дополнительно несколько правил, вроде запрета на приставание на улицах и в общественных местах, не принимать мужчин до восемнадцати лет и регистрация в полиции, обеспечивающей надзор. Сутенеры при таких порядках обычно без надобности, и порок загоняется в определенные рамки. Ну и соответственно в зависимости от категории заведения выплачивается пошлина.

Делиться с Софьей столь занятным способом пополнения доходной части бюджета не собираюсь. Захочет – самостоятельно выяснит. Много есть вещей сегодня людям привычных, введенных через мою подсказку. Нумерация домов, облегчившая ориентировку и работу почты, не самая заметная. Раньше вместо адреса писали «на дом такому-то», и легко обнаружить соответствующий можно в небольшом городишке, а не в Петербурге или Москве.

Употребление постного масла. Регулярные лотереи, средства от которых идут на Сиротский дом. Единый финансовый баланс, фиксирующий все доходы и расходы державы. Теперь хоть видно, насколько траты временами превышают поступления.

И конечно же Кодекс христианина, регулирующий отношения между крепостными и их хозяевами. Шесть десятков статей, включающих уже озвученные ранее на коронации. Право подавать в суд жалобы, причем не только письменные, но и устные, по поводу жестокого обращения с ними, а также если им запрещают жениться. Хозяева не могут беспричинно бить, мучить или убить своих крепостных, за это предусматриваются как штрафы, так и уголовные наказания.

Естественно, на практике помещики часто оправдывали жестокое обращение бунтами или другими правонарушениями, но парочка показательных процессов достаточно ясно продемонстрировала направление мысли власти. Крепостное право уничтожено не было, но формы его значительно смягчились. Улучшилось и упрочилось имущественное положение крестьянина. Право покидать одно поместье и переходить в другое давало ему возможность переменить слишком тяжелые условия жизни на более легкие. Помещик со своей стороны почувствовал тесную связь собственного благосостояния с довольством своих крестьян.

Были и проблемы. Мелкие имения нередко разорялись, богатые стремились привлечь рабочие руки, давая дополнительные льготы. Ничего ужасного. Дополнительный дворянский контингент, не из скуки, а по необходимости идущий на службу в армию и всевозможные канцелярии. Кто-то и с купечеством сроднится либо сам подастся в предприниматели или на жалованье к солидным людям. К лучшему или худшему – можно выяснить разве что через пару поколений. По мне, важно стремиться ускорить процесс разложения дворянского сословия, всеми силами содействовать его обезземеливанию и срастанию с буржуазией.

– Возвращаясь к распорядку ее императорского величества… Поработав часок-другой в одиночестве, звала служанок и одевалась. Легкий завтрак, и она звонила в колокольчик, чтобы стоявший у дверей дежурный камердинер пригласил приехавших чиновников.

– Почему не в спальне?

Специально для утренних приемов при многих дворах существовали парадные спальни, в которых никто никогда не спал. Одна сплошная видимость.

– А назло французам. Обычай принимать должностных лиц в королевской опочивальне пришел из Парижа. Не любила Анна австрийцев и галлов. Иногда это даже влияло на суждения и решения. Впрочем, и англичан с пруссаками не особо. Хотя правильней сказать, отношение распространялось на монархов и их ближний круг. К простому народу претензий не имела. Но те и не решали ничего. Так о чем я? А…

Должностные лица заранее знали время своего доклада и загодя собирались в уборной, ожидая вызова. Военные непременно согласно регламенту в мундирах. У многих должностей имелись собственные приемные дни. Для генерал-прокурора Сената – понедельник и четверг. В среду – обер-прокурор Синода, и так далее. В случае важных и неотложных дел любой из соответствующего уровня чиновников имел право приехать в любое время. Тебе еще не надоело?

– Нет!

– А тогда какое отношение к моей биографии имеет Анна с ее распорядком дня?

– Но это же все важно!

– И можно без труда найти в журнале посещений, коий вели на постоянной основе ее статс-секретари.

– Еще не так давно мне представлялось, – сказала Софья, – что написать твою биографию достаточно просто. Берешь по годам и начинаешь излагать подробности. Все неясное легко уточнить. Причем у объекта лично.

Я невольно хмыкнул. Субъекта, на самом деле. Или это я по привычке в очередной раз путаю?

– А ведь все не так. Как принялась копаться, задумалась: человека даже близко знакомого не так просто понять без знания обстановки. Личные побуждения могут серьезно не совпадать. Опыт у нас разный. Как Юрка сказал, он сын фельдмаршала, а не крестьянина. Никогда не сумеет повторить путь отца.

И не надо, подумал я. Ни одному из своих детей не пожелаю всю жизнь врать окружающим и даже в постели с любимой женщиной бояться лишнее сказать. Он стервец большой, да не старается изображать правильное поведение с постной рожей. А мне приходилось.

– И мне кажется, лишения, перенесенные в детстве, побуждают с невиданным упорством преодолевать трудности и создавать нечто новое либо усовершенствовать старое. Преуспевая в своем деле, «выскочка» доказывает себе и окружающим собственную состоятельность и завоевывает уважение. Материальное благополучие играет второстепенную роль.

– Браво! – Я демонстративно поаплодировал. Похоже, она самостоятельно изобрела психологию. Уже и травмы детства всплыли. Фрейд вроде в конце девятнадцатого века жил. Прогресс! Не без моих усилий, но заметный. Нечто такое вставит в книжку, и непременно найдутся обратившие внимание на идею. – Сама жизнь приучает «выскочек» к нарушению общепринятых норм поведения. И они невольно становятся восприимчивы к новым идеям и информации и легко перестраиваются сообразно новым обстоятельствам. В самую точку!

– И твое влияние на императрицу благодаря случайно доставшемуся месту еще в детстве было огромно.

– Ты упустила главное. У нее тоже было не самое сладкое детство. Да и сидя на троне, постоянно приходилось доказывать окружающим, кто в России самый главный. Мало издать закон, гораздо важнее проследить за его исполнением. Но значительнее для образа, что и ее костюмный стиль, вопреки европейской моде, перебивший французский, и даже употребление чая или кофе – вечный вызов всеобщему мнению.

– Почему? – Недоумение Софьи было искренним. – Про женские платья и категорический отказ от париков понятно. У нее были роскошные волосы даже в старости.

Вот паршивка! Где она обнаружила старость? С точки зрения молодых, те, кому за сорок, помнят Ивана Грозного. Даже я еще молод, хотя и Петра не застал. Душой уж точно.

– Кофе к нам пришел из Парижа. В Европе считался скорее мужским напитком. Не отставал и Лондон, здесь в кофейни не допускали представительниц прекрасного пола. Она пила кофе, чуть ли не демонстративно на приемах. Кто надо очень хорошо намеки понимал.

А некоторые и прямо выдумывали. Во многом из французских пасквилей тянулось представление о ее жизни как бесконечной оргии. Указать хотя бы один реальный факт недоброжелатели не сумели бы, но шлейф скандальных слухов тянулся за императрицей всю жизнь, и это был своего рода ответ на измышления: «Плевать я хотела на ваши толки!» Но про Юлию и их взаимоотношения пусть Софья сама ищет. Здесь я ей не помощник.

– Как была вызовом и большая свобода для женщин у нас в стране, по сравнению с так называемой просвещенной Европой. В той же Англии до сих пор муж распоряжается приданым и имуществом жены. Она и сама вроде имущества. А у нас при разводе интересы обоих учитывают, и все это прописано в законе!

И это точно не мое влияние. Анна сама всю жизнь норовила в юридическом смысле улучшить положение слабого пола. Очень многие получили развод с ее помощью, а не живут раздельно годами в ожидании решения Синода. И алименты на детей до их совершеннолетия или выхода матери снова замуж самостоятельно придумала. Цари вечно вмешивались в личную жизнь дворянства, попирая обычаи, но в данном случае многие ей были благодарны.

– Употребление чая и кофе было делом состоятельных людей. Но Анна ввела моду на послеобеденный чай. Обед долго не затягивался, а вот затем к чаю подавали различные пироги, пирожные, конфеты. И уже спокойно обсуждали самые разные вещи. Императрица свободно говорила обо всем, не исключая политику. Она любила слушать рассказы и сама делилась забавными происшествиями.

Практика приглашения друзей на чай быстро была подхвачена и укоренилась всерьез. Опять пошли в продажу самовары, хотя такой цели Анна не ставила.

– Плохо, – с прорвавшейся тоской сказал я, – что она пристрастилась к крепким напиткам. Кофе варили из одного фунта на пять чашечек, и он отличался необычайной крепостью. Чай тоже оглушительной крепости, как принято было у военных.

Вот здесь уже моя вина. Поделился рецептом чифиря. Полфунта на литр воды. Он снимает сон, и я знал многолетних чифиристов, ничуть не страдающих от регулярного употребления. В народ все равно не пошло, слишком дорого, но в очередной раз благие намерения сделали кульбит. Торговля чаем заметно расширилась и приносила неплохую прибыль государству, державшему монополию.

– От них, особенно от кофе, действительно наступает прилив сил. Но нельзя пить постоянно. Плохо влияет на сердце. Может, потому Анна и сошла в могилу раньше срока. Не рекомендуется все время организм подстегивать… Да! – крикнул я, когда в дверь постучали.

В тяжелой многолетней борьбе удалось приучить слуг предупреждать о появлении. Теперь они не вламываются без спросу.

– К вашей милости приехавши господа, – сообщил мой новый секретарь.

Поставки из Сиротского выпускников обоего пола в нужные для политических и иных связей дома продолжались не первый год. Обычно после гимназии лучших я отправлял в университет или Горный институт. Оттуда выходили не одни геологи, как может показаться по названию, еще и с инженерными специальностями. Семь лет предприниматели содержали на собственные деньги училище, прежде чем была государством признана польза и повышен статус до института.

Для страны полезнее технические специальности, но кто имел скорее гуманитарный склад ума, тоже не пропадал. Некоторых я брал к себе в качестве конторских служащих. Других рекомендовал в полезные мне места. Во дворце и министерствах, сменивших коллегии, в стенографистах и грамотных людях по-прежнему нуждаются. Всячески отличал людей умных и способных, приближал их к себе, награждал. Советов трудиться с большим рачением, упорством и энергией, говоря, что только такой труд откроет для них «путь к успехам и счастью», не давал. Сообразительные сами к этому придут, дуракам подсказка не поможет.

Изредка и моему многолетнему бессменному секретарю Зосиме Шалимову подкидывал наиболее смышленых на обучение. Тот сведущ, начитан, честен – что редкость, разборчив, проницателен и надежен в работе. Уж он им спуску не давал. Слегка пообтершиеся и доказавшие полезность шли на повышение в самые разные канцелярии. Или умело цеплялись в Стешины подручные. И во дворце, и в моих имениях всегда дело находилось. Но понравиться ей не так просто. Этот был из новеньких и еще не очень пока представлял куда угодил.

– Кто приехал, обормот?

– Граф Давыдов-Крымский, – загибая пальцы, принялся перечислять Кузьма, – промышленник барон Вахтин и купец первой гильдии Гейслер.

Чего вдруг сразу толпой примчались? Вряд ли вместе приехали. Ничего общего у них, и Афанасий Романович вообще с Кавказа прибыл и в здешних делах ни сном ни духом. Плохой знак его появление.

– Потом у Зосимы поинтересуешься, как правильно представлять уважаемых людей.

– Будет исполнено! – проорал, как на плацу.

– А повторится – накажу. И не кричи, пока не глухой.

Тут он уже не посмел рот открывать. Слышать я натурально стал хуже на правое ухо. Наверное, из времен молодости догнало. Стреляли рядом много, и, случалось, в помещениях. Только это не повод кричать.

– Графа Афанасия Романовича Давыдова со всей вежливостью проводишь ко мне, Семена Вахтина в гостиную… Софья, сделай одолжение, проводи его и угости чаем с пирожными. Побеседуешь заодно о былом.

– А этот… как его… третий? – спросила она.

– А перед ним ты, Кузьма, очень вежливо извинишься за мою занятость, попросишь подождать и проводишь в музей. На золото скифское полюбоваться.

– Так, может, лучше…

– Не лучше, – оборвал я внучку. – Каждому овощу свое время и место. Не о чем им говорить между собой, и мне с ними лучше по отдельности общаться. Кузька!

– Да, Михаил Васильевич! – вздрогнул тот от моего рева.

– Ступай выполнять! Софья, возьмешь его в помощь. Ежели разбираться в бумагах потребуется, ящики с письмами тягать, да мало ли… Застоялся явно наш помощник секретаря без работы.

– Спасибо, деда, – довольно улыбнулась Софья.

Это она рано радуется. Замучается мой почерк разбирать.