Книга: Пляски бесов - Марина Ахмедова

Когда читатель погружается в такие "горячие" произведения, перед ним вольно/невольно всплывает вопрос:"Автор. За кого?". Тот же самый националистический фон, он описан с каких позиций - осуждающих/одобряющих? Поэтому увольте ставить общие оценки. За литературную составляющую - пожалуйста: достаточно увлекательно, мистики много, но не чересчур, роялей в кустах и супергероев слава богу нет, хорошо передана колдовская атмосфера, мягко окутывающая деревню.

Марине Ахмедовой плюс, можно было подумать, что перевод с украинского. Оказывается нет, она родилась в Томске, имеет дагестанские корни, больше репортажный журналист, чем писатель, по крайней мере раньше. Потом стала писать книги. На кавказскую тему. Теперь вот на западноукраинскую.

Общалась на Кавказе с чабанами. Неважно, это могло быть и на Западной Украине: "Я там провела некоторое время, пытаясь... Я не пыталась жить их жизнью, но - природа захватывает. И вот я оглядывалась по сторонам и понимала, что так было тысячу лет назад, две тысячи лет, и я тут совсем ненадолго. И когда ты привыкаешь к этой картинке — все очень красиво, но глазу цепляться уже не за что, тогда ты... Ты вообще ничего не хочешь. Это было странно: я не хотела своего мобильного телефона, не хотела своего ноутбука, сидела и слушала, и мне казалось, что я тоже начинаю, как они, работать не разумом, а душой. Потом я с ними много говорила и поняла, что по сравнению с нами они действительно философы. Я поняла, насколько они счастливее меня. Беда в том, что я не могу быть такой счастливой, потому что для этого нужно родиться в городе N, не выезжать за его пределы и довольствоваться тем, что у тебя есть."

Я, когда из Москвы езжу к тёще на Кубань, в станицу, тоже: "О, без пяти девять. Включить телевизор что ли, новости, что в мире делается? А может ну их..."

Интересная интерпретация, такая фантастическая, по-житейски наивная (ну, а что еще могут думать люди карпатские о серьезных историко-политических делах, сидя в своих горах), но интригующая.

Читается легко, если есть пара свободных вечерков, то вы ее съедите со сладко-мистическим послевкусием. Поэтому я советую почитать лауреата «Русского Букера» на досуге!

Волосянка живёт своей жизнью. Днём дед Панас у плетня цигарку потягивает, кумушки грязные сплетни плетут, местный люд прилежно посещает церковь, мужики чарочкой хреновухи не гнушаются, парубки с девчатами женихаются, в общем обычное село, каких много. А вот ночью… Ночью-то всё и начинается, вся изнанка поганая наружу выворачивается – мертвые ходят, кресты летают, ведьмы ворожат, бесы пляшут.

Гляди, вон пан Степан после хреновухи дедовой на пригорке прикорнул, вон бабка Леська в ворожбе своей лютой упражняется, вон Царко резвится, а вон невесту мёртвую пользуют, а там призраки упивцев песни у костра поют, а тут сестра воронова вышиванку розами украшает, а вот бабца покойная душу молодую по ночам высасывает, а вот кумушки всевидящие-всезнающие желчью да ядом плюются, а вот отец Василий против беса чашу свою святую поднимает, а вот и свадьба с сыном Господаревым по селу вышагивает, а там, слышишь, ворон в колокола церковные вызванивает, беду вещает. Да много чего было в том месте, всего и не упомнишь сразу-то. И нет здесь сюжета великого, просто жизнь одного села, просто люди, просто пороки, просто хитросплетение судеб.

Автору отлично удаётся прописывать образы и характеры своих персонажей, мистическая сторона романа просто великолепна, политическая же составляющая поначалу едва прослеживается, клюнет автор слегка страну, народ, его веру и убеждения, и в кусты спрячется. К концу уже раскрылась Марина полностью, Майданом закончила, пляску бесов туда перенесла. Иногда журналистов подводит их профессионализм, иногда позиция якобы непредвзятого рассказчика, Ахмедову подвело сразу всё, финал слил автора полностью. Крынка разбита…

Бесы Ахмедовой - равно из украинской деревни и русской классики. Автор расширяет метафору Достоевского и как бы буквализирует ее: это уже не психические структуры, а существа. Эти существа могут вселяться людей, и те - бесноватые - начинают творить всякие зверства. Так происходят конфликты, революции, войны. Вот взять, например, деревню под названием Волосянка из книжки, о которой речь. Лет ей не менее пятисот, и все там было нормально, как у людей. Но однажды один сосед приходит к другому в гости, серпом вскрывает его жену и ее - живой еще - кишками связывает свояка, из подпола вытаскивает малолетнюю дочь: за ноги, головой об стену, насмерть. И дальше много чего еще. Самое главное: не один сосед такой, а целая группа озверевших мужиков. Почти невозможно поверить, что все это столетиями жило за фасадом селянской пасторали и ждало своего часа. Пляски бесов все объясняют.

Язык мне не понравился: он похож на кашу - причем постную. В нем уже нет Достоевского, но зато воскресает - не полностью, а до степени заложного упыря - другой наш золотой классик:

Пан Степан выходил из хаты и набирал полную грудь этого воздуха, в котором горный хлад мешался с теплом солнечных лучей, а те жадными пальцами уже прощупывали землю, насаждая подснежники, и горечь дымка от подожженных вдалеке палых листьев смягчалась ароматом набухших почек. <...> А уж кто не знает, как жарит украинский полдень летом. Как звенит, собирая на себя, словно на льняную нитку, сельские звуки - мычание скотины, лай собак, бренчание ведер, говорки, приходящие со дворов.

Вот так примерно написаны Пляски бесов . Хоть и жарок украинский полдень, но весь этот Гоголь-моголь - эти вареники, хреновухи, паны Степаны, Богданы, Ще, Добре и тын, на который накинута крынка вверх дном, - заставляют вспомнить не Вечера на том самом хуторе , а скорей антураж мультика Жил-был пес - отличного, кстати:

Вот еще хороший пример:

Он мог дослушаться до того, что начинало ему казаться: то не ручей течет за его спиной, а тянется бесконечный рушник, сотканный из первой травы и цветов, который птицы по краям крест-накрест обшили затейливыми весенним узором.

Роман и похож поначалу на такой вот рушник - из тех, что гуцулы продают с лотков польским - или каким там еще - туристам. Но это только поначалу. Потом становится страшно - и антураж как-то скрадывается, а всю классику забываешь. Мертвую паночку, например, пользуют сексуально два раза - сурово, совсем не по-Гоголевски.

Марина Ахмедова поступила удачно, развернув действие именно на Западе. В отличие от Донбасса, борьба там имеет историю. У западных повстанцев есть свои призраки и песни - старые. На заднем плане в романе - тайны военных лет, довольно зверский сюжет - про УПА и большевистских карателей: честное слово, с партизанами регулярная армия борется одинаковым способом во все времена. Да и партизаны не отстают. Известно, что народный бунт - бессмысленный и беспощадный, но и народная война немногим лучше.

Я не могу дать однозначной оценки: роман и хорош, и плох одновременно. Отличная идея находит в нем не слишком уверенное развитие в сюжете и почти без остатка растворяется в громоздкой авторской речи. Как-то по-другому - раз уже было такое желание - следовало преподнести эту гоголевскую Украину. Примерно до середины я читал в ожидании: события вот-вот развернутся, наберут оборот. Потом понял: никакого нового оборота не будет - и Гоголь, кстати, тоже не особенно динамичен. Роман этот нужно было написать, и написать его нужно было именно Марине Ахмедовой - но каким-то иным образом. Читать или не читать Пляски - вопрос открытый. Текст хорош лишь отдельными местами. Меня, например, сильнее всего зацепили последние 20-30 страниц: православный экзорцизм с участием трех попов и вынесенная в заглавие пляска бесов, шабаш. Хороши и другие эпизоды с участием бесов и прочей нечисти: мистическая линия в книге удалась лучше всех прочих.