Текст книги "Души заветный монастырь"

Души заветный монастырь
Марина Аншина

© Марина Аншина, 2023

ISBN 978-5-0060-4910-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Побыть королевой

 
Побыть королевой хоть день или два.
Успеть получить задушевный подарок,
Пока на помост не падёт голова,
Пока не запрут в одноклеточный замок.
Когда отведут доживать в монастырь,
Где ценится мрачный покой и смиренье,
Расчёт на величье рассеется в пыль,
Сорвут с волосами венца оперенье.
Но если удастся припрятать в рукав
Псалтырь, что причудливо кем-то расписан,
Надменный не сразу разрушится нрав,
Освоит душа восхищения выси.
Не стоит смиряться с потерей судьбы,
Экстаз любованья исследуя нервно.
Кто знает, какие найдутся бобы,
Что могут порой запрокинуть на небо.
 

«Я возьму мелодию в ладони…»

 
Я возьму мелодию в ладони,
Как пригоршню животворных нот.
Пусть сквозь пальцы потечёт раздольно.
Сердце плачет, а душа поёт.
Капли звуков достигают донца
И питают времени жнивьё,
Разрушают ненависти стронций,
Осеняют нежностью житьё,
Теребят увянувшие страсти,
Расправляют крылья за спиной.
Музыке на всё достанет власти,
От беды закроет мир стеной.
И такое слышится раздолье,
Заплетясь в отчаянной тоске.
Сами звуки отпущу на волю.
А блаженство спрячу в кулаке.
 

Зима

 
Заметает мир хороший
Непрерывная пороша.
Белизной уже одеты
Люди все и все предметы
Так, что их не различишь.
Поглощает звуки тишь.
Одиночеству научит
Абсолютное беззвучье.
Легче выслушать себя,
Взглядом небо теребя.
Увлекает прямо в сказку
Снега сдержанная ласка.
Так и хочется взахлёб
Лечь в заманчивый сугроб.
И глаза зажмурив сильно,
Замереть по стойке смирно.
Напитаться бы взаймы
Хладнокровием зимы.
 

«А если мне твоей любви…»

 
А если мне твоей любви
Для одиночества не хватит,
То все мои слова порви,
Заткни все щели взглядов ватой.
И не пытайся дорастить
Подсолнух нежности до солнца.
Не дотянуться – это стыд,
Как упустить ведро в колодце.
В ограничениях душа
Томится, как свечной огарок.
Не отыскать карандаша,
Что нарисует без помарок.
Исправить вряд ли нам дано
Ошибки, след которых страшен.
Так где же то веретено,
Что укололо пальцы наши?
 

Поэзия

 
Поэзия совсем не то, что проза:
Чуть выше, чуть быстрее, чуть нервней.
То вскрытие нарыва без наркоза,
А то объездка брыкливых коней.
Когда от впечатлений в сердце тесно,
От размышлений образы кипят,
Пространство обиходной речи треснет,
Как зеркала, когда в них ввинчен взгляд.
Тогда придётся вылупиться снова,
В другое измерение попасть,
Чтоб обнаружить образное слово,
Великую имеющее власть.
 

«Я не хотела быть одна…»

 
Я не хотела быть одна,
Искала с кем скрепиться взглядом.
От неприютности больна,
А сострадательности рада.
Мир ощетинился тоской,
Но приглашал вступить в союзы.
И нежность сыпалась трухой,
Став нестерпимо тяжким грузом.
Смешон оружия набор,
Что приготовлен в личном складе.
Летит судьба во весь опор
За тем, кто у неё украден.
И одиночеству взамен
Ищу чистейшую взаимность,
Не применяя хитрых мер
И проклиная чувств незримость.
 

Новый Год

 
Что изменить сумеет Новый Год,
Помимо цифры в окончаньи даты?
Каков убыток и каков приплод?
Что потеряем, будем чем богаты?
Какие переделки совершит
Душа в непредсказуемости версий?
Какой ещё немыслимый кульбит
Освоит расшалившееся сердце?
Каких ещё событий камнепад
Уляжется у самого порога?
И выйдут ли созвездья на парад
Для освещенья избранной дороги?
Куда податься? Чем утешить дни?
Где отыскать счастливую опору?
Как защитить уютный мир родни
И уберечь заветное от вора?
Вопросы не умеем задавать,
Поэтому ответов не получим.
Но в эту ночь удачи ждём опять,
И верим, что хоть что-то станет лучше.
 

Дарите ёлки

Дарите ёлки, как цветы,

Когда кружит на сердце стужа.

И мнится – не бывает хуже,

Копилки радости пусты.

Дарите, загадав судьбе

Поры печальной прекращенье.

Чтоб повседневье стало ценным,

Не успевало огрубеть.

Дарите, силы заключив

В упрямый ствол, в живые ветви.

И встанет тёмный мир приветлив,

Надежды выучит мотив.

Пусть весит много этот дар,

Тем он заметней и дороже.

Так пахнет, что мороз по коже,

Так полон новогодних чар.

Дарите ёлки, как сюрприз,

Заветам заповедным верность.

Неувядаемость как вечность,

Как самый надобный каприз.

Расставанье

Но безысходность расставанья

Зависит не от расстоянья,

Что разлучает нежность тел,

Как драматический раздел.

Пускай под марши или свинги

В углах мы разных будем ринга

Пусть учит рефери-судьба,

Что жизнь не спячка, а борьба

Со всеми, в том числе с собой,

Поодиночке и гурьбой.

Когда в тумане не маячит,

Сквозь вверх любви летящий мячик

Свиданья хрупкое кольцо,

Деревенеющим лицом

Сопротивляешься разлуке,

И ищешь откровений люки:

Беспрекословные слова,

Другим понятные едва.

Пусть избегая пауз лени

Преодолеют отдаленье,

Разлуки бедственный удел

И между душами пробел.

Пусть соберут тире и точки

В одну отчаянную строчку,

Осилив несогласье дат

И разнобой координат.

Искра божья

Где притаилась искра божья?

В каком пылающем костре?

Её состряпать невозможно.

Тем восхищение острей,

Когда из воздуха беспечно,

Как заключённый из тюрьмы,

Вдруг возникает то, что вечно

Тревожит души и умы.

Мир никогда не будет прежним,

Ударит тайной наотмашь,

Как будто новый воткнут стержень

В чертивший души карандаш.

Взволнует потаённый профиль,

И пробирает до костей

Рисунок, превращённый в строфы,

И стих, вопящий на холсте.

Лю-бовь

Лю-бовь – аккорд из тайных нот,

Не поместившихся в октаве.

Одна – в кровь душу разорвёт,

Другая – без души оставит.

Не взять аккорд одной рукой,

Не охватить одним присестом.

Присыпан мукой как мукой,

Раздор меж временем и местом.

На длинной партитуре дней

Он появляется нечасто.

Его отсутствие больней,

Чем отдирать от раны пластырь.

Любой из нас готов на боль,

Чтобы услышать хоть однажды:

«Лю – я дышу одной тобой,

Бовь – без тебя умру от жажды».

Старый Новый год

Новый год стареет

За тринадцать дней.

Солнце слабо греет,

Тьма тоски темней.

Белою таблеткой

Дразнит взгляд луна.

Проступает метко

Снега седина.

Вялые деревья

Чтят зимы зарок.

Птицы на кочевье

Отбывают срок.

Облетают ёлки,

Иглы шелестят.

Всех сбивает с толку

Праздничный наряд.

Обижаться глупо.

Будем наперёд

Ждать, когда наступит

Новый Новый год.

Герману

Сегодня человек родился!

А значит, день прожит не зря.

Корабль судьбы отплыл от пирса,

Подняв традиций якоря.

Как впереди фарватер ляжет,

И будет ли послушным руль?

Какой наполнятся поклажей

Каюты и просторный трюм?

А море будет беззаботно

Или погонит волны вскачь?

Какая предстоит работа!

Не плачь мой маленький, не плачь.

Снег

А ведь снег – добровольный союзник

Безответной наивности нашей.

То о землю ударится грузно,

То мазурку торжественно спляшет.

То вальсирует медленно чинно,

То не знает, куда приземлиться,

То заплачет. Его огорчили,

Видно, наши озябшие лица.

Но пока он счастливый и свежий,

Откровенный, нетронутый, вкусный,

Как сама чистота белоснежен,

И по детски совсем безыскусен.

Длинный день

Какой сегодня длинный день.

Я не смогла припомнить утро:

Ни разговоров карамель,

Ни силуэт пейзажа смутный,

Ни мыслей драное рядно,

Ни чувства сломанные стебли.

Но ощущение одно

Царапает мне душу гребнем:

В часах, что сонно протекли,

Был спрятан двигатель событий.

Я, натыкаясь на углы,

Не проявила нужный прыти.

И что-то важное теперь

Произойти никак не сможет,

Как будто затворилась дверь,

И часть души закрылась тоже.

***

Ты любил меня как мог

Или как тебе хотелось,

Разрывая нити строк

От моей души до тела.

Узелок не развязать,

Что сплетён из тайной боли,

Но куда печальней гладь

Безразличного раздолья.

Неизвестно сколько сил

Для дыхания осталось.

Не придумали весы,

Чтобы мерить ложью жалость.

Я почти сбиваюсь с ног,

Проклиная правды смелость.

Ты любил меня как мог

Или как тебе хотелось.

***

Мякиш почвы обрядился коркой льда.

Твердь деревьев в замешательстве застыла.

Но зима не огорченье, не беда,

Это временное охлажденье пыла.

Невозможно длительно сиять,

День за днём гореть в экстазе лета,

Погибать и фениксом опять

Возрождаться из объятий света.

Напряженье жизни всё сильней.

Чтобы нить накала не обвисла,

Выключаем лампочку страстей,

Расставляем по порядку мысли.

Белый цвет, начало всех начал,

Слепит глаз и душу услаждает.

Ненадолго встанем на причал,

Где покой погода насаждает.

Скоро рухнут все оковы сна,

Треснет льда высокомерный мрамор,

Зажурчит капелью тишина,

Вешние разыгрывая гаммы.

Не сном единым

Не сном единым человек

Живёт и дни переживает.

С утра латает свой ковчег,

А к вечеру его сжигает.

И только ночью так легко

Откинуть тягот одеяло,

Грызть мысли – семечки, лузгой

Слова раскидывая вяло.

Тогда расслышишь не дыша,

Как, шаркая, уходит вечность,

И восхищается душа

В свою поверив бесконечность.

Но стоит перейти заслон,

Что делит нереальность с явью,

Как станешь неодушевлён

И одиночеством затравлен.

Бесчувствие уснувших тел

На поле битвы тьмы со светом —

Как неминуемый удел

Дневного шустрого сюжета.

Когда взорвётся звуком тишь

И первая воскреснет строчка,

Тогда, проснувшись, разглядишь,

Там запятая или точка.

Шут и король

Когда шута назначат королём,

Напялив на его колпак корону,

То может быть не сразу грянет гром,

Не тотчас разглядишь размер урона.

Возможно, кто-то вслух произнесёт,

Что роли из одной и той же пьесы,

Что оба веселить должны народ

И удивлять прожорливую прессу,

Что неизвестно, кто из них умней,

Кто больше смыслит в потаённой жизни.

И каждый волочёт мешок камней,

Как тщетности трудов тяжёлый признак.

Смешит один и властвует другой.

Кто и когда —понять совсем непросто.

Но если время выгнулось дугой,

И превратило мир в отдельный остров,

То за короной тянется толпа,

Завороженно подчиняясь темпу,

Не обгоняя и не торопя,

Стремясь идти куда-то и за кем-то.

За шуткой вереницей не идут.

Зашитым ртам не свойственны улыбки.

И одиноким остаётся шут,

Когда существованье стало зыбким.

Удар

Не рассчитывай силу удара.

Ошибиться сумеешь легко.

Одурманенный злобы угаром,

Пистолеты зарядишь с лихвой,

Яд в тарелку насыплешь с избытком

И верёвку покрепче найдёшь.

Обращается ненависть в пытку,

Разрушает жестокости дрожь.

Чуть слабее ударишь, побитый

Не заметит, что мститель пришёл.

Ощутит в непрестанности быта

Комариный укус, как укол.

А ударишь в оттяжку, с размахом,

Наказанье превысит вину.

И вовек будешь мучиться страхом,

Что кровавую начал возню.

Прекратиться ли цепь преступлений —

От тебя всё зависит теперь.

И тогда миротворчества гений

Постучится в закрытую дверь.

Женщина

Женщина сложна и многолика,

Словно уравнение любви.

Оттенятся нежной грусти блики

Ореолом возле головы.

Разгадать её не так то просто,

Бесконечен масок караван.

Грешница монаший примет постриг,

Лихо спляшет скромница канкан.

В этом уравненьи неизвестных,

Словно звёзд на сумрачном пути.

Икс найти любому интересно,

Только знать бы как его найти.

И годами бьются над разгадкой

Толпы увлечённых мудрецов,

До всесильной женственности падки,

В ликах разглядеть стремясь лицо.

Ясно, почему они не могут

Евины секреты отомкнуть.

Истина откроется немногим:

Нелинейна уравненья суть.

Тут нужны особые разделы,

Математик уровня Ферма,

Чтобы хорошенько разглядели

То, что знает женщина сама.

***

Мы не выбираем времена.

Для рожденья нет нужды в согласьи.

Это время выбрало меня

И теперь располагает властью.

То ведёт как честный поводырь,

Обходя колдобины и ямы,

То последний отберёт костыль

И толкает к пропасти упрямо.

Верховодит гордо надо мной,

Находя искусную управу.

Мучаюсь бессмысленной виной,

Изменяя собственному нраву.

Ничего нет проще и глупей,

Чем толочь усердно воду в ступе.

Я пою ретиво, как Орфей,

О любви, хоть это очень глупо.

Что моя взволнованная речь

Для такой разгневанной эпохи?

Кем угодно можно пренебречь,

Если небо жгут беды сполохи.

Так разбушевался нынче век,

Что размыты личностные роли.

Не понять, где истина, где фейк,

По какой же мерке эпик скроен.

Движешься как истинный слепец,

И горит дорога под ногами.

Слышится в биении сердец

Лишь одно: «Что будет завтра с нами?»

Содом и Гоморра

А может быть с нами,

А может быть скоро

Тайфун и цунами,

Содом и Гоморра.

Возможно мы так провинились,

Что поздно выпрашивать милость.

Никто не поможет,

Не скрасятся риски.

Почувствуйте кожей,

Что край уже близко.

Превысилась чаша терпенья,

И дни разлетаются пеной.

Мы так одиноки,

Что тьмою сокрыты

Веселья морока

И тягостность быта.

Почти нестерпима усталость.

В обиды уже заигрались.

Невинным и славным

Особым порядком

Даровано право

Уйти, но с оглядкой,

И встать соляными столбами.

Пусть это случится не с нами.

Мой дом

Мой дом такой, как должен быть,

Чтоб я могла его любить.

Гнездо, берлога и нора,

Где много места для добра,

Но ни в одном глухом углу

Не выйдет угнездиться злу.

Найдётся верная метла,

Убрать все вредные дела.

И отовсюду мне велит

Сюда идти души магнит.

На всех дорогах борозда

Меня к нему ведёт всегда.

Мой дом! Будь стоек и упрям

Назло угрозам и ветрам.

Землетрясения и штиль

Пусть не снесут фасад и тыл.

Мой дом не просто стол и кров,

Я в нём свободна от оков.

Каюта, капсула, купе,

Источник силы и тэ пэ.

***

Сопротивлялась, как могла.

И потому почти не стыдно.

Пространство затопила мгла,

И стало ничего не видно.

Предметы с воздухом слились,

А верх и низ перевернулись.

И навсегда пропала мысль,

Претендовавшая на мудрость.

Рукой нащупаю во тьме

Изгибы и углы рельефа.

Держу сомнение в уме,

Как сумму истины и блефа.

Один лишь есть ориентир —

В душе поставленная точка:

Что будет свет, воскреснет мир,

Как лист из разомлевшей почки.

Февраль

Сосредоточенный февраль

Сурово ветром хмурит лица.

Опять читает мне мораль,

Велит зимою насладиться.

И я спешу в ближайший лес

Налюбоваться напоследок

На снег, что не везде облез,

На одиночество беседок

И на тугую тишину,

Что словно почка лопнет скоро.

Я в ней почти уже тону

И задыхаюсь в ней покорно.

Но завтра разразится март,

Пройдёт по закоулкам маршем.

И появляется азарт

Узнать, что с нами будет дальше.

Капелька любви

Но даже капелька любви

Не даст скупой душе засохнуть,

Как будто сам фонтан Треви

Переместился к нам за окна.

Двор словно вышел из парной.

Морочит царственно барокко.

Услышим крылья за спиной,

Взлетим над безднами высоко.

Пусть ненадолго, на чуть-чуть,

Но совладаем с горькой ленью,

И отдадимся в плен причуд,

Чтоб вскоре вырваться из плена.

Нечасто искренность вольна

Преобразиться до любови,

Чья даже капелька одна

Способна напоить любого.

***

Как я люблю такое время,

Когда задумано тепло,

И лета солнечное семя

Ещё из недр не проросло.

Когда надежду день пророчит,

И дождь не слякоть, а полив,

Пути заветные короче,

Ритмичней времени мотив.

Пусть предвкушеньем мучит душу

Весь промежуточный сезон.

Уже пора рулады слушать

И птиц таинственный созвон.

Деревья на набрякших почках

Зелёный пробуют язык.

Дрожит затейливая строчка,

И зреет задушевный стих.

***

Сначала музыка была —

Для услажденья чувства слуха,

Как величание добра

И торжество над телом духа.

Из океана ворожбы,

Из набегающих аккордов

Рождались росчерки судьбы

Непредсказуемо и гордо.

И звуком возбудился цвет,

Открыл глаза на сущность мира.

Вплеталось зрение в концерт

И придавало краски пиру.

Нежнейшей радугой тонов,

Игрой нюансов разной масти

Творилось таинство основ,

И живопись добилась власти.

Но не поцарствовала всласть.

Не замечали звуки, краски

Как набирала силу страсть

Слов упоительной огласки.

Пускай блуждают языки,

Переплетясь при этом корнем,

Гипнозу искренней строки

Всё подчиняется покорно.

***

Не создавая, создавать,

Не умирая, возрождаться.

И если двигаться, то вспять,

А принц не сказочный, а датский.

Противоречия ловить,

Как хвост заманчивой жар – птицы,

Гнездо на каждой ветке вить,

И рядом с ним усердно виться.

Не предавать родной устав,

Не отклоняться от препятствий.

А время – лучший костоправ

Для человеческого братства.

Бессмертный полк

Сегодня день такой… Раздвиньте

Проспекты, улицы, дворы!

Ведь человек совсем не винтик,

Он может создавать миры.

И только их объединяя,

Случится то, что суждено.

Девятое настало мая,

Стучится праздником в окно.

Доверчиво заглянет в души,

Поманит маршем на парад.

Сегодня песни надо слушать,

Передвигаться с ними в лад.

Толпа поёт и вместе плачет.

Воспоминаний горек строй.

Существовать нельзя иначе,

Чтоб мог вздохнуть, погромче пой.

Минувшее взмахнёт рукою,

Забвенья разрывая шёлк.

По улицам течёт рекою

Спаявший всех Бессмертный полк.

Лови дыханье

Лови дыханье! Перешлю

Его тебе сквозь дни и космос.

Доверимся календарю,

В нём есть на будущее компас.

Вдох-выдох больше, чем слова,

Передают душевный статус.

У всех живущих есть права

На воздух, что вокруг остался.

Дыши всей грудью, глубоко,

Когда нагрянет свежий ветер,

Когда в раскрытое окно

Тебе грядущее ответит.

Пусть инструмент дыханья прост,

Играй ноктюрны или гаммы,

Но протяни заветный мост

Сквозь расстоянье между нами.

Когда сумеем в унисон

Дышать легко и без опаски,

То станет каждый окружён

Невероятно нежной лаской.

Прямой путь

Пугает заблуждений страх,

И дух лесной глаза морочит.

Тропинка вертится в кустах,

А путь прямой всегда короче.

Играют в прятки тупики,

Упрямо зазывают в чащу.

Судьба, рассудку вопреки,

Схватив, на приключенья тащит.

За каждым деревом, кустом

Скрываться может, что угодно.

То закричит из тучи гром,

То тишина повиснет грозно.

На поиск правильных дорог

Последние уходят силы.

Исхожен вдоль и поперёк

Окрестный мир, давно постылый.

На месте кружишься опять,

Остановиться нету мочи,

Но помни, уходя искать,

Что путь прямой всегда короче.

Души заветный монастырь

 
Души заветный монастырь,
Воспоминаний светлых место!
Тут всё плохое сгинет в пыль,
А всё хорошее воскреснет.
В простую раковину дней
Залезть удастся, словно в кокон.
В нём нету места для теней,
Как нету ни дверей, ни окон.
Здесь территория проста:
Под камертон сердечной мышцы
Легко прошедшее листать,
И разговаривать, и мыслить.
Молвой удастся пренебречь,
Смириться, с тем, что счастьем брошен,
Не замечать ненужных встреч,
И скинуть с плеч ошибок ношу.
Тут можно переждать беду,
Не выполнять ничьих решений,
И говорить почти в бреду,
И под топор подставить шею.
Тут можно всё. Мотор судьбы
Урчит отчётливей, но тише.
Часы устали от ходьбы,
И их никто почти не слышит.
Но угнетает душу страх
Не дотянуть до светлой вести,
Что всё плохое сгинет в прах,
А всё хорошее воскреснет.
 

Май

 
Май потрясён, что мир такой зелёный,
Доверчивый, невинный, молодой.
Раскрыты, как зонты, деревьев кроны,
Обрызганные дождевой водой.
Расстелены повсюду покрывала,
Разбито небо на пунктиры крыш.
А звуки, словно выйдя из подвала,
В клочки мелодий разрывают тишь.
Бутон души уже почти раскрылся,
По-царски удовольствия даря.
И лето, как корабль, отходит с пирса,
Подняв нетерпеливо якоря.
 

«Тело помнит, а душа молчит…»

 
Тело помнит, а душа молчит:
От ума забывчивою стала.
Потерялось в сумраках начало.
Ткань воспоминания морщит.
Что сказать? Беззвучия успех
Не оставил разговору места.
Кто замешан из какого теста —
Вспомнить не сумеем, как на грех.
Доверять приходится теперь
Робким ощущеньям осторожно.
Отворить бывает невозможно
Временем захлопнутую дверь.
 

«На мысль напялили корсет…»

 
На мысль напялили корсет,
А слово превратили в эхо.
Как будто выключили свет
И подменили человека.
Он позабыл всё то, что знал,
Утратил лёгкое дыханье.
Существования накал
Остыл без правильной охраны.
Остался сложный механизм,
Что заставляет двигать тело,
В нём тихо происходит жизнь,
Но место духа опустело,
И возвратить себе себя —
Невыполнимая задача.
Шалит проказница судьба,
А может быть бессильно плачет.
 

Целеустремлённость

 
Когда одна лишь только цель
Владеет и душой, и телом
Так, чтобы в окна или дверь
Чужая мысль не залетела.
Когда повязка на глазах,
А в уши вставлены беруши
Так, чтоб в беззвучии впотьмах
Других не видеть и не слушать.
Когда все мышцы и скелет
Подчинены одной задаче.
И словно вечный арбалет,
Всей страстью на мишень назначен.
Когда трепещет тетива,
И воздух плотен от азарта.
Когда забыты все слова,
Что могут хитро спутать карты.
Когда поставлено на кон
Всё состояние и рвенье,
Тогда ты в точку превращён,
Сжат в нулевое измеренье.
 

Голые короли

 
О сколько голых королей
В толпе мелькают белым телом.
Тем окружающим милей,
Чем в раздевании умелей.
Они не сломлены виной,
А веселы и окрылённы.
Срам не прикроют простынёй,
Не спрячут тело под попоной.
Любой бессмысленный пустяк
Зовут краеугольным камнем.
И не испытывают страх
Когда-то оказаться крайним.
Они бывают так горды
Тем, что морочат чьи-то души,
Что попурри из ерунды
От них всегда готовы слушать.
Их громогласные клише
Чем величавее, тем жальче.
Крик оформляется в душе:
«Так где ж тот простодушный мальчик?»
 

Дом и площадь

 
Как существуют без меня
Вот этот дом, вот эта площадь?
Кого – то дальнего маня,
Того, с которым будет проще.
Его не надо искушать
Невероятностью загадки.
Он не появится опять,
Не удалится без оглядки.
Не будет требовать тепла
И разговаривать без толка.
Пути не сможет истоптать,
Пароль следов оставив только.
А я сроднилась с ними всем,
Простором тайн, поэмой зданья,
И основательностью тем,
И равновесием сознанья.
Они мне ближе, чем друзья:
Я посмотрю – они ответят.
Ошибки примут, не язвя,
И не отпустят слов на ветер.
Я только с ними поняла
Императив единства места,
Как разномастные тела
Осуществляются совместно.
И эту площадь, этот дом
Упоминать не стану всуе.
Они со мною с давних пор
И без меня не существуют.