Текст книги "Разорванное лицо"

Глава 2. Школьные годы

В школу я хотела. Понимала, что начнется новый этап в жизни. Я, наконец-то, распрощаюсь с детским садом. Единственной мечтой на тот момент было желание стать взрослой. Семья переехала в новую квартиру в девятиэтажный дом. Для меня это был огромный дом, да еще и с лифтом. До этого момента я не ездила в лифте. Жизнь обещала мне интересную историю, полную приключений, и я с нетерпением ждала 1 сентября. Но, по закону сценария моей жизни, первый мой поход в школу очень омрачился. С утра лил холодный ливень, школа была далеко. Когда мы с отцом пришли к школьному крыльцу, то я еле поднимала ноги от налипшей к подошве моих красивых туфелек грязи. Всех детей согнали в спортзал на линейку. Видно ничего не было, но мне было уже не до праздника. Я старалась изо всех сил не упасть в обморок. Был сильный приступ тошноты. Казалось, что я отравилась. Все уроки я думала о том, чтобы меня не вырвало в классе. А в туалет было стыдно отпроситься. В общем, когда папа за мной пришел, то я уже сидела «зеленая». Так началась моя история со школой. На первой же неделе обучения, я еще даже не сняла белый фартук (в те времена первую неделю дети ходили в школу в парадной форме), я испытала сильнейший стресс.

«…Стоял прекрасный сентябрьский день. Я шла нарядная, с белыми бантами и портфелем домой. Я была горда собой, ведь я первоклашка. Зашла в подъезд, вызвала лифт. Ко мне подошел молодой мужчина и сказал: «Здравствуй, девочка! Как зовут тебя?» Я с радостью ответила: «Марина!». Мужчина приобнял меня за плечи и произнес: «Марина, я доктор. Мне нужно показать тебе упражнения, которые ты должна делать каждый день». При этом он держал меня за плечи, «ненавязчиво» подталкивая вверх по лестнице, и остановился в пролете между 2 и 3 этажом, возле мусоропровода. Затем, что-то приговаривая, снял с меня трусики, обнял сзади и начал своими грубыми руками ковыряться у меня «там». Говоря о том, что именно такие упражнения нужно делать. У меня был шок, я пыталась сказать, что мне больно и чтобы он меня отпустил. Но он не слышал, а что-то говорил невнятное, так как сзади меня мастурбировал (Я это поняла уже будучи взрослой). Когда, наконец, удовлетворился, он меня отпустил. Но строго-настрого запретил мне говорить маме и сбежал по лестнице вниз. Я стала медленно подниматься вверх по лестнице домой.

Когда зашла домой, сразу убежала в туалет. Сидела и думала, говорить маме или нет. Едва я вышла из туалета, мама спросила, где я так долго была и почему задержалась. Я подняла полные слез глаза и произнесла: «Мама, меня мужик заловил…» Тут началось нечто – мама почему-то заплакала, схватила меня и потащила в ванную мыться. Спрашивала, только ли руками меня трогал… «А чем же еще?» – удивлялась я. Я тогда ничего о сексуальных отношениях не знала… Мама вызвала отца с работы, истерила, кричала, что надо идти в милицию. Я сидела на диване и искренне не понимала маминой реакции. В милицию решили не идти, время было такое, потом могли в школе заклевать… Решили забыть, да так, что я реально забыла. Такой был шок, что память начисто все стерла. Вспомнила случайно и уже не забыла никогда. И сейчас, когда пишу эти строки, думаю: «Что же такое может произойти в голове у человека, который идет спокойно по улице, когда буквально несколько минут назад измывался над ребенком?» Страшно, жутко, непонятно…

После этой истории мама сходила в школу, поговорила с учительницей. Я стала оставаться после уроков и ждать сестру. Мы с ней учились в одной школе, но она была старше, и, соответственно, уроков у нее было больше. Я сидела в классе и делала домашнее задание. А потом мы вместе с сестрой возвращались домой.

В школе я быстро нашла общий язык с одноклассниками. Но так как я была высокая, то чувствовала себя неуклюже со своими сверстниками. Чтобы казаться меньше, начала сутулиться. Физически я была слабенькой, при беге задыхалась. В школе меня дразнили из-за роста и фамилии… Папа сказал, чтобы я внимания на дураков не обращала, вот я и старалась. Учеба мне тоже не давалась легко, но я была очень ответственной и училась без троек. Не скажу, что я очень рада была учиться, но книги читала запойно. И опять же эти ненавистные холода и бесконечная зима вводили меня в депрессию. Я очень любила жить в своих красивых фантазиях. Много придумывала историй, где главной героиней была я и где меня обязательно спасали. Так я любила рассказывать себе сказки на ночь. Но во 2 классе произошла ситуация, которая на несколько месяцев сводила меня с ума от страха.

«…В 10 лет у меня случился сильный стресс, когда мы с мамой сходили на художественный фильм «Письма мертвого человека». Фильм о том, что будет с человечеством после атомной войны. Он был настолько страшен для меня, что почти весь сеанс я лицом зарывалась в мамин лисий воротник. (Фильм смотрели в кинотеатре, и была зима). Он настолько меня впечатлил и испугал, что я перестала спать… страх сковывал меня всю, два месяца у меня ехала крыша. Родители разговаривали со мной, «чтобы я не маялась дурью». В один из вечеров я услышала разговор родителей, где папа предлагал маме свозить меня к психиатру. Это меня испугало и отрезвило. А потом еще и трагедия в Чернобыле произошла, которая сместила мои страхи на задний план.

Если ребенок говорит, как ему страшно, и вы реально видите, что он нуждается в вашей поддержке, то обязательно надо разобрать эти страхи. Или обратиться к специалисту, сейчас с этим проблем нет. Ребенку нужна помощь, потому что из-за таких ситуаций начинают развиваться психосоматические заболевания.

Я начала болеть. Часто простудными заболеваниями. Кашель и гайморит не удивляли никого. Заработала фурункулез. В общем, лекарства я любила. И любила болеть. Это была возможность сидеть дома в тепле, а не ходить по морозной погоде. В школу приходили разные тренеры, и все меня старательно втягивали в спорт, чему я отчаянно сопротивлялась, и нигде долго не задерживалась. У меня появилась ПОДРУГА, с которой было легко дружить, пока дружили. Я ей доверяла самое личное, делилась своими детскими секретами. Но стоило нам поссорится, то о моем сокровенном знали очень многие. Она была жесткой и била по самому больному. Я сильно переживала, плакала. Но вскоре она возвращалась в мою жизнь, и мы снова начинали дружить. И снова все повторялось. Этакий мазохизм. Мама переживала и часто говорила о том, что мне будет очень тяжело в жизни и что я очень доверчивая. Где-то глубоко внутри мне очень хотелось быть похожей на свою ПОДРУГУ. Быть такой же жесткой и уверенной в себе. Так это продолжалось до 5 класса.

В то время, когда мы заканчивали начальное обучение, в нашем районе строилась новая школа. К началу нового учебного года мы всем классом, включая нашего учителя, перешли в эту новостройку. О, этот 4 класс! Это был мой звездный час. Я уже проявила лидерские качества, и одноклассники меня выбрали Председателем Совета отряда. Наш класс стал обучаться по программе углубленного изучения русского языка. К нам ездили комиссии и наблюдали за нашим экспериментом. Класс был показательным, все учились без троек. Если кто и отставал, то я с ним проводила беседу. Мы получали огромное количество грамот, и для меня эта работа была моим восхождением и моей личной победой! Если на меня наложили такую ответственность, то я ДОЛЖНА была ей соответствовать. И неважно, болею или нет – надо, значит надо! Сама я тоже много училась, я поставила цель учиться на одни «пятерки». Четвертый класс я закончила круглой отличницей, и была очень горда собой за проделанную работу. Но в 5 классе начались испытания. Моя ПОДРУГА нашла мне замену. Она тоже являлась одним из ярких лидеров и легко могла повести за собой коллектив. Благодаря ей, меня понизили в «должности», и на мое место пришла ее новая пассия. В этом учебном году наш класс остался в статусе лучшего класса. Я делала все тоже, что в прошлом году, потому как не могла позволить, чтобы все разрушилось из-за моих личных обид и амбиций. В конце учебного года Администрация города выделила на школу одну путевку во Всесоюзный пионерский лагерь ЦК ВЛКСМ «Океан» в городе Владивосток. Право на путевку завоевал наш класс. Мы – ученики, должны были принять решение, кому ее отдать. В это время я была в глубоком бойкоте от одноклассников. Подруга очень старалась и проводила агитацию. И вот собрание. Классный руководитель предложила выбирать. ПОДРУГА, конечно, выдвинула кандидатуру своей подружки. Учительница предложила меня, напомнив всем, что я сделала за два года. Но класс единогласно проголосовал не за меня. Домой я пришла разбитая и пустая.., не хотела жить… Достала таблетки и… упала в обморок.. Это меня и спасло… А эта девочка вскоре отказалась ехать из-за материальных проблем семьи. И я стала «счастливой» обладательницей этой чудесной путевки!!

«ОКЕАН»!!!! О, это место до сих пор во мне живет!!! Благодарю до сих пор Бога, что мне выпала такая возможность там быть. Шел 1989 год. Страна начинала потихоньку скрипеть, но пока мы еще были детьми СССР. В отряде были ребята из разных республик. И я удивилась, узнав, что, по словам ребят из Прибалтики, мы для них были оккупантами. Что, оказывается, существуют другие флаги республик, нежели официальные советские. Но мне некогда было над этим задумываться. Я наслаждалась каждым днем и впитывала все ощущения и события. Если бы в нашей стране пионерия развивалась бы так, как в таких значимых лагерях, то поколение детей Советского союза были бы намного счастливее. Каждый день как новое приключение! Удивительные вожатые и удивительное место. Здесь я впервые узнала от мальчиков, что я красивая и могу нравиться. Здесь впервые меня мальчик поцеловал в щеку. Здесь я впервые ощутила себя взрослой! 40 дней счастья! Вот уже прошло больше 20 лет, но этот лагерь до сих пор нет-нет, да и приснится. И во сне я ощущаю щемящее чувство тоски. Я, конечно, скучала по своим родным, писала письма и ждала возращения домой. Мне не терпелось рассказать родителям о том, что я испытала, и как я счастлива. Особенно я скучала по маме. И вот настал день возращения домой!

Наша делегация приехала в Хабаровск, и я увидела сестру. Я бежала по перрону, нет! Летела! Сестра была с мужем и с маленькой дочкой. Меня быстро взяли в охапку и посадили в поезд, который ехал к бабушке в деревню. Мне объяснили, что мы едем на 2 месяца. Я, конечно, любила там быть и любила своих родных, но… Но я очень хотела к маме! Я скучала по ней и по отцу, а меня как будто выдернули из рая в реальность. Все хорошо, лето в разгаре. А заняться было абсолютно нечем. Подруг не было, книг тоже, телевизор особо не приветствовался. Я бродила по двору и вела диалог сама с собой или жила в воспоминаниях о недавнем счастье. И случилось то, что впоследствии привело меня к серьезной болезни.

Я сидела на скамейке и не знала, чем себя занять от безделья. Песни попела, думы подумала. На мне был сарафан, и руки были оголены. Вдруг я обратила внимание, что на моих руках есть маленькие белые бугорки. Ручки начали «цвести». Меня очень это заинтересовало. Я надавила, и выскочил стержень. ООООчень интересно!!! Ну, ничего себе!!! На следующий день я разбила свои руки до корки. Я нашла свою игру. Я нашла свою игрушку. Мне было больно, но я получила удовольствие от того, что было чем отвлечься от душевной пустоты и боли. Прекратила, когда сестра мне сделала замечание, и я испытала чувство вины. Прекратила, но это четко зафиксировалось в бессознательном (как я сама позже поняла на психоанализе): стресс… потом боль и удовольствие. Программа садомазохизма была успешно запущена.

Когда ребенка не спрашивают о его желаниях, и взрослые поступают так, как именно они считают правильным, когда ребенку не объясняют, для чего это делается и полностью игнорируется его мнение, тогда у ребенка возникает психоэмоциональный стресс. Ощущение насилия и бесправия. Это в дальнейшем может привести к плачевным ситуациям во взрослой жизни.

«Дети забавляют себя тем или иным занятием даже тогда, когда ничего не делают.»

(Цицерон)

Спорт

В 12 лет я начала заниматься волейболом. Пошла в тот вид спорта, куда никогда не хотела. Меня и ранее приглашали в спортивные секции, и я поначалу с радостью шла. В первом классе я записалась на плавание. Все было хорошо, пока мы не стали плавать на глубине бассейна. Как только я переставала чувствовать дно под ногами, у меня начинался панический страх. В итоге накануне перед тренировкой, я почти не спала. Было жуткое напряжение и страх. Еще и тренер была очень жесткой, чем пугала меня. В общем, через полгода я перестала ходить в бассейн. Позже я еще увлеклась лыжами, но после гайморита с этим тоже было покончено. Тогда приняла решение, что со спортом я распрощалась. Но не тут-то было… Моя будущая тренер пришла на физкультуру и выбрала меня. Физрук позвал меня и сказал, что мне обязательно надо идти в волейбол. Я заплакала, так как думала, что вырасту еще больше. Есть ошибочное мнение, что если занимаешься волейболом или баскетболом, то вырастешь, станешь выше. А о том, что изначально выбирают высоких детей, мало кто задумывался. Я думала так же и очень не хотела идти. Тренер со мной поговорила, и эта чудесная женщина просто уговорила прийти. «Ладно! – подумала я, – Похожу месяц и брошу!» На удивление, мне все понравилось. В первый год больше внимания уделялось физическому развитию, и было много игр. На тренировки приходил мужчина. Тоже тренер, который был старше меня на 16 лет. Присматривался к нам, выделял интересных девочек. И через год начал тренировать нас.

Но к девочкам он проявлял интерес не только тренерский. Мы все это чувствовали и в раздевалке обсуждали. Я даже подняла эту тему, но все (я имею ввиду, оба тренера) перевели это в шутку. Нет, там не было открытой сексуальной подоплеки, но все мы ощущали дискомфорт. Это чувствовалось как в словах, так и в жестах. Когда мы повзрослели, то он уже и не скрывал свои симпатии. В итоге, одна девочка ответила на его ухаживания и в будущем стала его женой. Эта ситуация нас всех напрягала, мы видели, но молчали. Советское воспитание не позволяло нам что-то говорить, нас учили авторитету учителей и взрослых. Тренеру очень льстило управлять красивыми и молодыми девчонками. Он мог открыто отыграть свои эмоции на нас. Мог оскорблять и морально уничтожать. Когда в 16 лет я ему сказала, что он не мужчина моей мечты, то он просто рвал меня на тренировках. Насколько сегодня я понимаю, там было больное эго. В общем, у меня до сих пор двоякое отношение к этому человеку. Я благодарна ему как тренеру – за опыт, силу воли, которую приобрела, за умение играть и преодолевать трудности, за ту боль, которая сделала меня сильнее… но как к человеку…

И вот наступил второй год обучения волейболу. Я попала в команду взрослых девочек, которые уже играли очень неплохо. Моя «техника» оставляла желать лучшего. Тренер сразу меня выделил как сильного лидера и очень «упертую». Через год я стала лучшим игроком в команде. Оставалась после тренировок на пару часов и долбила мяч в стену, оттачивая технику. Когда он меня ругал, у меня сразу текли слезы, помимо моей воли. Тренер кричал: «Разозлись!!! Тебе нужна спортивная злость! Разозлись и порви всех!». Так я научилась перерабатывать негативные эмоции через тело. Здесь же зафиксировался садомазохисткий синдром. Каждая тренировка сопровождалась болью. Тело росло, болели все мышцы и связки. В 15 лет уже определили остеохондроз. Пальцы лопались от мячей и часто были в крови. Тебе больно, но ты все равно туда идешь. Потому как ТЫ ДОЛЖНА!!! Тебе больно, но и удовольствие ты получаешь от качественной игры.

На протяжении пяти лет моя жизнь была посвящена спорту и школе. Училась я хорошо, все успевала. От нагрузок у меня пропадала менструация на полгода. Плюс еще было моральное уничтожение, так как тренер часто оскорблял нас во время тренировок и игр. В 15 лет я начала задыхаться. Включилась психосоматика. Помимо напряжения на тренировках у меня случилась первая любовь. Невзаимная и тяжелая. Я очень переживала и тосковала. Меня положили с абструктивным бронхитом в больницу, и оттуда я вышла астматиком и аллергиком. Тренер в больнице меня навещал, и мы с ним частенько просто разговаривали. Иногда он приходил ко мне просто как к другу и выговаривался. В общем, у нас были очень странные отношения. В 16 лет я попала в Высшую лигу в дублирующий состав и стала выезжать на чемпионат России. Из-за частой смены часовых поясов у меня окончательно сбился менструальный цикл и случился гормональный сбой. Я стала много есть, так как часто были кровотечения. Неделю сидела дома, так как от боли не могла ходить и тупо жрала. За неделю мой вес вырос на 10 кг. Ох! как мне досталось от тренера. Шутки и оскорбления приобрели уже другой оттенок. Самоедство стало моим вторым «я». Началась вечная борьба за вес.

Спорт – это нездоровье. Прежде чем принять решение, отправить своего ребенка по этому пути, вы должны понять, что тренер ради достижения результата не будет жалеть своего воспитанника. Дети часто несут нагрузки наравне со взрослыми людьми. Это неизбежно, если хочешь чего-то достичь в спортивной карьере. Когда вы отправляете ребенка в спорт, то обязательно узнайте тренера. Просите, чтобы ребенок вам рассказывал обо всех ситуациях, которые случаются на тренировках. Периодически приходите на сам процесс посмотреть своими взрослыми глазами. Тренер является ключевой фигурой в жизни ребенка. Он должен стать другом для своего воспитанника, в которого верят и которому верят. А не человеком с «двойными стандартами», который вводит смуту и страх в душу ребенка. Психика у ребенка очень ранимая и неустойчивая, особенно в период переходного возраста. Фигура тренера может как созидать, так и разрушать ваше дитя.

В 10 классе я перешла в новую школу. Моя первая, на все эти годы первая учительница, ушла из школы. А она была моим другом все эти 8 лет, так что я без колебаний покинула этот класс. В новой школе я приобрела еще одного друга в лице классного руководителя и целый класс друзей. Без преувеличения скажу: я любила всех, и меня любили. Класс был на удивление дружный, интересный, значимый. Мы участвовали в конкурсах, КВНах. Тусовались на улицах и наслаждались прелестью подросткового периода. В школу я ходила с удовольствием, мне был важен сам процесс общения. С одноклассниками до сих пор теплые отношения.

Дома ситуация была радикально другая. Я практически не общалась с родителями. У меня наступило разочарование. Мои собственные фантазии по поводу родителей начали развенчиваться, и созданные мною воздушные замки стали разрушаться. Я стала взрослеть, и юношеский максимализм сделал свое дело. Я полностью обесценила родителей. Отец погряз в своей работе, и мы потеряли точки соприкосновения. С мамой я тоже потеряла контакт. Поэтому, когда я возвращалась домой, то практически не выходила из своей комнаты. Каждый в нашей семье жил своей жизнью и в своем мире. Я же, борясь с весом, ненавидела себя и просто сжирала всю изнутри. Голодала до обеда. По возращении домой, после школы, наедалась и падала спать. Меня просто валило с ног. Я пыталась не спать, но меня просто отключало. И еще начались сильные головные боли. Я спала, потом резко вскакивала и летела на тренировки. Поздно вечером приходила домой – и за уроки. В это время я начала молиться, сама. Как чувствовала и как умела. Моим самым любимым занятием было фантазировать. Я ложилась спать, включала магнитофон и представляла себя стройной красоткой, которая встретила парня-героя. Он-то и защищал меня от всех врагов и неприятностей.

В 11 классе встал вопрос: куда поступать? Я с детства мечтала стать актрисой и данные у меня были. Но папа сказал, чтобы я «дурью не маялась» и шла в институт физкультуры. Но мне уж точно не хотелось быть тренером. Хотя в этом институте была перспектива поездить с командой по разным городам на соревнования. И честно, я струсила идти в актрисы. В общем, моя судьба была определена, и когда я закончила успешно школу, я поехала в Хабаровск поступать в институт физкультуры. На последнем звонке я рыдала так, как будто чувствовала – детство действительно закончилась, и теперь жизнь начнет меня испытывать и учить через колоссальную боль.

Глава 3. Институт физкультуры

В 1994 году начался новый этап. Пришла взрослая и самостоятельная жизнь. Я стала студенткой в другом городе и жильцом общежития. Теперь принимать решения приходилось самостоятельно. Еще учась в школе, я мечтала, что буду учиться в институте и именно там встречу мужчину своей мечты. Обязательно спортсмена и героя моих грез. Сердце требовало любви, но на меня парни обращали внимание больше как на друга. Я была симпатичная, веселая, общительная и очень крупная.

Это было время «лихих 90-х». В стране была полная неразбериха и процветал криминал. Я из Хабаровского края, и «плохие парни» очень свободно себя здесь чувствовали. Как, в общем-то, и во всей стране. Эта огромная машина криминала подгребала под себя всех, включая детей и подростков. Наверное, все началось намного раньше, примерно, когда мне было 12 лет. Я наблюдала за тем, как мои одноклассники попадали в эту мясорубку. Страшное было время. Люди боялись ходить по улицам, боялись за квартиры, машины, за детей, за жизнь. Страх и непонимание царили в душах людей. Мечта о моей спортивной карьере разбилась. В 90-е спорт ушел далеко назад, и поездки на соревнования перестали финансироваться.

Моя студенческая жизнь началась в общежитии. Очень мрачное место, которое перевернуло мое мнение о спортсменах и о жизни. Там был проходной двор. Постоянные пьянки, разборки, драки. Мы с девчонками часто убегали по ночам в соседние подъезды, чтобы избежать насилия. После выпитого «мальчикам» хотелось продолжать веселье уже в женской компании со всеми вытекающими последствиями. Только часто девочек не спрашивали, хотят ли они? Ректорат об этом знал, но особых попыток что-то предпринять, не было. На первом курсе я насмотрелась и прожила много страшных ситуаций. На собственной шкуре испытала, что «мужчина» может ударить, унизить, изнасиловать. Да, я пережила сексуальное насилие и чудом осталась жить. Но жизнью это сложно было назвать, внутри была пустота и разочарование во всем, в первую очередь, в людях. Была попытка суицида с таблетками. Но вовремя опомнилась и сказала подругам. Мне девочки помогли промыть желудок. Я надорвала весь свой организм, сосуды в глазах полопались. С тех пор зареклась – НИКОГДА! Хрустальные замки моих радужных фантазий рухнули. Жизнь показала свою другую сторону. Из улыбчивой девочки я превратилась во взрослую и грустную девушку. Такой приехала домой на каникулы, и сама, молча переживала эту внутреннюю боль, чтобы не ранить своих родных и близких.

На втором курсе я познакомилась со своим будущим мужем. Это был брат моей подруги, который, к сожалению, тоже был из мира криминала. Это были первые мои взаимные отношения. Я полюбила, и мне казалось, что он тоже полюбил меня. Все начиналось красиво – романтика, сюрпризы, ухаживания. Он был старше меня на 7 лет, и я доверялась его житейской «мудрости» и слушалась во всем. Он начал меня настраивать на ребенка, пробуждая во мне материнский инстинкт. Но у нас были сложные отношения, он меня ломал – физически и морально. Это был очень сильный психолог и манипулятор. И однажды он поднял на меня руку. Но все преподнес так, что это моя вина. Да так убедил меня, что я сама в это поверила. Я знала его детство. Психика была нарушена, в нем жили два человека – очень светлый (внутренний ребенок) и очень темный (взрослый). В начале третьего курса я забеременела, и мы расписались. И вот тут начался особый кошмар. Он меня избивал с особой жестокостью, практически до родов. Я боялась сказать семье, было страшно за их жизнь. У меня не осталось подруг, мой муж полностью подчинил меня себе. Полный и постоянный контроль. Он не отпускал меня, угрожал, что лишит ребенка ударом в живот. Каждый день я жила в жутком напряжении и страхе, потому как в любую минуту его настроение могло поменяться. Однако, он меня баловал, одевал, хорошо кормил. После каждого избиения плакал на коленях и просил его простить. Обещал, что больше НИКОГДА такого не повторится. Но все продолжалось вновь и вновь. Было чувство, что я попала в ловушку, и выхода уже нет.

«…Не стоит описывать весь ужас, который пришлось пройти. Очень часто я теряла сознание от ударов, бил точно и метко. По болевым точкам. У меня были сломанные ребра, рассеченная губа, кровоподтеки. Бил поводком, кулаками, ногами, душил, выдавливал глаза. Уже на последней минуте, перед последним ударом я падала в ноги и говорила, чтобы простил (сама не зная, за что, но я всегда была виновна), что люблю. Его пульс восстанавливался, глаза снова превращались в человеческие… потом он начинал плакать, и я вместе с ним. Он понимал, что это проблема, но лечиться не шел. Говорил, что никому я не буду нужна с ребенком, и я искренне в это верила… Моя самооценка была «-1»…

Никто не виноват, что случилась такая ситуация… только я сама… Мои знакомые позже спрашивали, почему не ушла, не заявила и не ударила в ответ… НЕ МОГЛА… Мне было жаль… его внутреннего ребенка. За этой жестокостью скрывался очень ранимый и чувственный человек. Его кидало из стороны в сторону. У меня было состояние какого-то постоянного, жуткого страха. И в первую очередь, за сына. Долгие годы я работала с тем, чтобы простить его. Я благодарна ему за многие вещи – он научил меня правильно вести хозяйство, быть хорошей женой и любовницей (технически. В то время я ненавидела секс, и каждый раз ложилась с ним в постель, как на заклание). Но самое главное, он подарил мне прекрасного сына.

В 20 лет я родила своего первенца. Мой сынок родился крупным и здоровым. Проблемы начались чуть позже. Я практически одна осталась с ребенком. Муж редко был дома, все ездил по «делам». Изменял, еще и заражал меня. Бить так и не перестал, и еще на сына стал прыгать, угрожая, что убьет нас всех. Я сильно похудела, меня потряхивало, особенно, когда он был дома. Ковыряла руки до корок, за что тоже получала. Улыбка ушла с лица. Дошло до того, что ночью я смотрела на своего мужа и мечтала, чтобы он разбился на машине.

«…Я оглохла. Не сразу. Вначале заложило нос. Без капель для носа есть не могла, задыхалась. Потом заложило ухо, вскоре другое. Уши не болели, не было прострелов. Я знала, что такое ушная боль. В детстве часто этим страдала. Но была боль! А тут просто заложило и все. Наступила тишина. Я перестала слышать. Не совсем, правда, было ощущение, что лежу на дне бассейна на очень большой глубине. Булькающие звуки доносились. Поменялась интонация речи – я говорила то громко, то тихо. Два месяца занималась самолечением. Вскоре муж меня отвез к врачу, где определили острый отит. Мне сказали – еще бы чуть-чуть, и я бы оглохла навсегда… Страшное ощущение – не слышать. Жутко. Психосоматика опять сыграла свою роль»…

Я поняла, что надо бежать. В первую очередь, когда моему мальчику исполнилось полгода, я его отвезла к родителям. Родители взяли малыша и нянчились с ним, как со своим ребенком. В свободные минуты я бежала в переговорный пункт и слушала, как мой малыш растет. Сильно скучала и тосковала. Но у меня была главная задача – закончить институт. Что я и сделала, а потом отпросилась у мужа пожить с сыном у родителей на летний период. Дела его пошли плохо, и он меня отпустил… Приехала домой очень худой, одни глаза остались. Родители поначалу подумали, что я стала наркоманкой. Но дома я начала оживать. Тем более рядом был мой любимый комочек, который был мой-мой-мой… Ах, глоток свободы… я наслаждалась материнством и свободой… начала приходить в себя и с ужасом ждала конца лета.