Текст книги "Италия в Сарматии. Пути Ренессанса в Восточной Европе"

По оценкам исследователя чешских древностей Зикмунта Винтера, в период с 1526 по 1620 год в Старом городе, Малой Стране, Градчине и Пражском Нейштадте, входивших в конгломерат Большой Праги, работали 121 каменщик и архитектор итальянского происхождения. При общем количестве пражских мастеров 476 итальянцы составляли примерно четвертую их часть (24,5 %). Винтер, проанализировавший архивы Старой ратуши (до пожара, уничтожившего часть архивов в 1945 году), нашел лишь два итальянских имени, которые упоминались в документах до 1526 года[207]207
  Winter Z. Řemeslnictvo a živnosti XVI. věku v Čechách (1526–1620). Praha, 1909. S. 52.


[Закрыть]. А между 1590 и 1621 годами – в период бума иммиграции – среди 4268 новых жителей Старого и Нового города, а также Малой Страны в Праге насчитывалось 103 итальянца, приехавших из Северной Италии, Граубюндена или Швейцарии[208]208
  Ibid. S. 421; Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620) // Pražský sborník historický. 1983. № 16. S. 77–115, здесь S. 98.


[Закрыть]. В первую очередь, это были представители трех специальностей: каменщики, каменотесы и архитекторы[209]209
  Winter Z. Řemeslnictvo a živnosti XVI. věku v Čechách (1526–1620). S. 20; Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 80.


[Закрыть]. Авторитет итальянских специалистов был настолько высок, что слово «влох» (итальянец) приравнивалось к понятию «зодчий». Начиная с 1563 года итальянцам разрешено было получать гражданские права Малой Страны, а с 1570-х годов – Старого и Нового города (до 1570 года в пражских городах только два итальянца имели гражданские права).

Основными причинами итальянской иммиграции в Богемию являлись относительно большие гонорары и высокая конъюнктура строительного рынка. Экономический бум в строительной отрасли был связан с началом периода процветания пражских городов с 1580-х годов по 1620 год. Итальянские каменщики и строители составляли наибольшую часть всех иностранцев[210]210
  Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 86.


[Закрыть], но среди итальянцев были также «вельшские» музыканты или «эксклюзивные» итальянские трубочисты[211]211
  Hojda Z. Prag um 1600 als multikulturelle Stadt // Metropolen im Wandel. Zentralität in Ostmitteleuropa an der Wende vom Mittelalter zur Neuzeit / Hg. v. Evamaria Engel, Karen Lambrecht und Hanna Nogossek. Berlin, 1995. S. 225–232.


[Закрыть]. Иммиграционный поток был обусловлен, с одной стороны, большим спросом на квалифицированных специалистов по строительству, с другой же стороны, как раз массовое появление итальянских мастеров повлияло на оживление конъюнктуры и подъем в строительной отрасли. Кроме того, в связи с переносом императорской резиденции в Прагу в 1583 году число итальянцев резко возросло[212]212
  Ibid. S. 227.


[Закрыть]. Перенос резиденции оказал влияние и на этнический состав богемской столицы в целом, благодаря чему она превратилась в красочный многонациональный город. Лишь при дворе Рудольфа II к концу периода его правления насчитывалось около 900 придворных, среди которых находились особенно много итальянцев, а также нидерландцев[213]213
  Ярослава Хаузенблазова выявила значительное число итальянцев и нидерландцев среди придворных художников: Hausenblasová J. Der Hof Kaiser Rudolfs II. Eine Edition der Hofstaatsverzeichnisse. 1576–1612. Prag, 2002. S. 112.


[Закрыть]. Помимо этого из Италии в Богемию прибывало также все больше купцов, квалифицированных рабочих и ремесленников, банкиров и дворян, вследствие чего не только в Праге возникали компактные итальянские поселения или итальянские колонии, но также и в других городах, например в Пильзене[214]214
  Strnad J. Vlachové v Plzni v XVI století usedlí // Sborník dějepisných prací žáků dra. Vácslava Vladivoj Tomka. Praha, 1888. S. 13–23; Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 85.


[Закрыть]. Однако в течение относительно короткого времени после 1621 года иммиграционная волна довольно быстро сократилась.

Большая часть придворных проживала на территории дворца или в Малой Стране и Градчине, которые в 1592 году вместе со Старым и Новым Городом были возведены в статус королевских городов[215]215
  Hojda Z. Prag um 1600 als multikulturelle Stadt. S. 227.


[Закрыть]. Согласно квартирным книгам Малой Страны, в Градчине проживало особенно много приезжих – примерно 30 % жителей были иностранцами. Из них большую часть составляли так называемые вельшские ремесленники. Необходимо подчеркнуть, что плотность населения в этих районах была особенно высока и имела «столичную густоту» – если до 1583 года в одном доме проживало примерно от восьми до девяти человек, часть из которых арендовала квартиры, то к 1600 году их число достигло 18[216]216
  Ibid. S. 227f.


[Закрыть]. По всей видимости, не являлось редкостью и то, что в одном доме жили несколько семей, приехавших из одной и той же области. Так, например, в доме номер 361 на Влашской улице проживало много семьей, приехавших из долины Валле д’Интельви[217]217
  Meyer D. de. Les architectes italiens à Prague // Les étrangers dans la ville XVe – XIXe siècle / Sous la direction de Jaques Bottin et Donatella Calabi. Paris, 1999. Р. 347–357, здесь Р. 350.


[Закрыть].

Итальянская колония в Праге появилась в начале 1590-х годов и территориально располагалась южнее новой Рыночной площади, на границе Малой Страны и квартала Санкт-Иоганнесс. Городской совет Малой Страны в 1591 году приобрел участок земли, первоначально принадлежавший Зедлику фон Зейнфельду, а в 1592 году выкупил у Яна Йиржи Лафина еще один участок по соседству. Такая стратегия позволила архитектору Ульрико Аосталли спроектировать по заказу городского совета новую улицу с 16 одинаковыми домами нового типа – с двумя флигелями и внутренним двором. Вход был обрамлен ренессансным порталом и вел непосредственно во внутренний двор. Из внутреннего двора открытая лестница вела к «павлачам» – огибающим дом крытым галереям, которые открывали доступ к отдельным квартирам. Павлачи являлись, собственно, архитектурно-региональной особенностью итальянских домов. Дома на новой улице имели фронтоны и узко поставленные окна с карнизами[218]218
  Opus italicum. Italští renesanční a barokní architekti v Praze. Praha, 2000. S. 16–17; Krčálová J. Italští mistři Malé Strany na počátku 17. století. S. 545–579; Preiss P. Italští umělci v Praze: Renesance, manýrismus, baroko. S. 56–105.


[Закрыть]. Цены на них были очень высоки, а именно – от 140 до 144 шоков грошей (в одном шоке – 40 или 60 грошей, в разное время), но, несмотря на это, они пользовались достаточно большим спросом. Также продвигалась застройка и двух других улиц – Вроцлавской и Вельшской. Еще в 1606 году королевский архитектор Орацио Фонтана приобрел в этом районе дом, а Ульрико Аосталли в 1597 году принадлежали пять домов, расположенных на этих улицах[219]219
  Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 103f.


[Закрыть].

В этом районе города жили преимущественно представители двух профессий – строители и каменщики. Из 18 мастеров строительной отрасли, перечисленных Зденеком Хойдой в квартирных книгах Малой Страны, 11 мастеров жили в Вельшском квартале, но это были не только итальянцы[220]220
  Hojda Z. Der Hofstaat Rudolfs II. in Prag. Wo und wie wohnten die Hofleute, insbesondere die Künstler? // Prag um 1600. Beiträge zur Kunst und Kultur am Hofe Rudolfs II. Freren, 1988. S. 118–123, здесь S. 121.


[Закрыть]. На вельшской улочке жил итальянский архитектор Антонио Брокко, а Джованни Пьетро Писчина, Пьетро делла Пасквина и Франко Марини построили дома на новых парцеллах между Вельшской и Новой (Бретиславовой) улицами. Орацио Фонтана проживал на Новой улице, Бернардо де Альберто – у Вельшского госпиталя. В квартирных книгах были сделаны записи о трех новых домах на Вельшской улице, о двенадцати – на улице, на которой находилась церковь Св. Иоанна, а также поблизости Вельшского госпиталя, и трех – на Новой улице[221]221
  Hojda Z. Der Hofstaat Rudolfs II. in Prag. Wo und wie wohnten die Hofleute, insbesondere die Künstler? S. 121.


[Закрыть]. Однако не все зодчие и не все итальянцы жили в этом квартале. Например, дом Доменико де Босси находился на Ринге; там же в собственном доме жил Оттавио Страда, а Джованни Баттиста Бусси де Кампиньоне построил дом на Томасгассе[222]222
  Bukovinská B. Das Kunsthandwerk in Prag zwischen Hof und Stadt: eine topographische Untersuchung // Friedrich K. Cives Cracoviae: Bürgertum im frühneuzeitlichen Krakau zwischen Stadtpatriotismus und nationaler Pluralität. S. 200; Hojda Z. Der Hofstaat Rudolfs II. in Prag. Wo und wie wohnten die Hofleute, insbesondere die Künstler? S. 121.


[Закрыть].

В отличие от архитекторов королевские художники и ювелиры были более близки к императору. Особенно в период правления Рудольфа, высоко ценившего их деятельность, в Прагу прибывало все больше и больше новых мастеров. Как показало топографическое исследование Бекет Буковинской, большая часть из них жили и работали в Градчине или на территории императорского дворца, в непосредственной близости к императору. Можно предположить, что мастерская Каструччи (семейство резчиков по камню из Флоренции, специалисты по флорентинской мозаике) находилась недалеко от императорских коллекций произведений искусства, а большинство других мастерских размещались в поперечном крыле под Кунсткамерой[223]223
  Bukovinská B. Das Kunsthandwerk in Prag zwischen Hof und Stadt: eine topographische Untersuchung. S. 200f.


[Закрыть]. Резчику по камню Оттавио Мизерони по прибытии в Прагу был предоставлен дом в Пражском замке. Помимо этого ему принадлежал дом на улице Лоретто, находившийся в заднем флигеле королевской канцелярии, поэтому дом на дворцовой территории он сдал в аренду королевскому капитану[224]224
  Hojda Z. Der Hofstaat Rudolfs II. in Prag. Wo und wie wohnten die Hofleute, insbesondere die Künstler? S. 121.


[Закрыть]. Однако не все ремесленники жили на территории дворца. Например, резчик по камню Каспар Леман из Ильцена, не будучи итальянцем по происхождению, поселился на Вельшской улице. 8 сентября 1602 года он получил права гражданина Малой Страны и двумя днями позже приобрел вместе со своей женой Региной трехэтажный дом на недавно отстроенной Вельшской улице[225]225
  Winter Z. Řemeslnictvo a živnosti XVI. věku v Čechách (1526–1620). S. 519–523; Bukovinská B. Das Kunsthandwerk in Prag zwischen Hof und Stadt: eine topographische Untersuchung. S. 198; Hojda Z. Der Hofstaat Rudolfs II. in Prag. Wo und wie wohnten die Hofleute, insbesondere die Künstler? S. 121.


[Закрыть].

С 21 апреля 1560 года в церкви Св. Климента и Спасителя в Старом городе стали проводить службы иезуитские священники[226]226
  Tomek V.V. Dějepis města Prahy. Praha, 1901. T. 12. S. 115.


[Закрыть], в связи с чем жизнь итальянцев приобрела более упорядоченные формы. В 1575 году по инициативе нунция и иезуита Монтаньони была основана Итальянская Конгрегация Вознесения Богоматери, которая была для папы римского важнейшим источником информации о ситуации в Богемии[227]227
  Bohemia – Italia. Češi ve Vlaších a Vlaši v Praze 1600–2000. Katalog výstavy. / Hg. v. Zdeněk Hojda und Jaroslava Kašparová. Praha, 2000. S. 11f.


[Закрыть]. Проповедник Маркус Антоний Золданус (1581–1613) в 1596 году издал молитвенник на латинском и итальянском языках, а по воскресеньям и праздникам богослужение проводилось на итальянском языке.

Примерно в 1567–1569 годах была построена первая временная «итальянская часовня» в церкви Св. Климента («Vlašská kaple»), которую в 1590 году заменила ныне известная итальянская часовня, возведенная под руководством Джованни Антонио Брокко (умер в 1613 году). Автором проекта, очевидно, был папский архитектор Оттавиано Маскерини (1524–1606), работавший в Ватикане с 1574 по 1591 год и попавший в Прагу благодаря его связям с иезуитским орденом[228]228
  Bohemia – Italia. Češi ve Vlaších a Vlaši v Praze 1600–2000. Katalog výstavy. S. 16.


[Закрыть]. Эллиптическая форма часовни свидетельствует о принятии новейших тенденций римского маньеризма[229]229
  Krčálová J. Centralní stavby české renesance. Praha, 1974.


[Закрыть]. Она была освящена 23 июня 1590 года папским нунцием Альфонсо Висконти. Штукатурные и малярные работы были завершены в 1597 году, а в 1600 году она «при участии многих христианских посланников, дворянства и огромных толп народа» была освящена нунцием Филиппо Спинели и названа в честь Успения Богородицы[230]230
  Ibid. S. 16.


[Закрыть]. Одноименная конгрегация занималась благотворительной работой («Pro Deo et paupere»). В соответствии с указом папы Григория XIII от 18 ноября 1580 года в 1600 году она должна была войти в состав материнской конгрегации в Риме. Характерно, что среди ректоров конгрегации находились также архитекторы, например Пьетро делла Паскуина (1613, 1615, 1630, 1633 и 1643 гг.), Доменико де Босси (1614-й, до того работавший в должности ассистента) или флорентийский художник-интарсист Дионисио Мизерони (1642, 1649–1651, 1653–1654 гг.). С 1600 по 1789 год на Малой Стране действовала еще одна единая организация, в состав которой входили церковь Успения Богородицы и госпиталь Св. Карло Борромео, выполнявший важные благотворительные функции. В 1602 году для расширения больницы был дополнительно куплен дом архитектора Доменико Босси (умер примерно в 1628 г.), который к тому времени работал как ассистент конгрегации. В его доме под номером 335 на Влашской улице проживали 60 человек (данные на конец 1601 г.), среди которых были его родственники и помощники, а также бедные и нуждающиеся. На основе этих данных можно сформировать представление о жилищных условиях того времени в пражском мегаполисе. После декрета, изданного Рудольфом II в 1608 году, конгрегация была освобождена от выплат всех налогов и получила разрешение на покупку новых парцелл для расширения госпиталя, прием пожертвований и подарков. Здание госпиталя было спроектировано и построено Доменико де Босси совместно с Пьетро делла Паскуина и Доменико Барифисом (умер в 1647 г.)[231]231
  Ibid. S. 18f.


[Закрыть]. Вышеупомянутые факты свидетельствуют о высокой степени организации жизни итальянских мигрантов в Праге, а также об их «компактном», довольно изолированном образе жизни.

Несмотря на то что жившие в Праге итальянцы были уроженцами разных регионов, им были свойственны солидарность и относительная сплоченность. Будь то выходцы из Граубюндена или Лугано – все они принадлежали к итальянской конгрегации. Так, мастер-каменщик Джованни Антонио Брокко из Кампиньоне в лице ректора конгрегации говорил о «нашей Церкви и нашем итальянском братстве», а вельшскую больницу называл «нашим госпиталем»[232]232
  Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 99.


[Закрыть]. В завещании Джованни Доменико Барифисы говорилось о том, что после его смерти его дом должен будет преобразован в остерию, где могли бы встречаться и проводить время итальянские мастера, там же должны будут подаваться блюда итальянской кухни, а итальянские подмастерья смогут останавливаться на ночлег или снимать жилье по доступным ценам[233]233
  Meyer D. de. Les architectes italiens à Prague. P. 357; Fučíková E. Italia e Boemia: i rapporti in campo artistico // Capolavori delle pittura veneta dal Castello di Praga. Milano, 1994. P. 13.


[Закрыть].

Итальянские иммигранты часто сталкивались с враждебностью и противостоянием коренного населения. Конфликты возникали прежде всего на религиозной основе, так как итальянцы были католиками, а чехи – преимущественно утраквистами. Еще одной причиной конфликтов являлись языковые и культурные различия[234]234
  Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 80; Idem. České dějiny. Doba předbělohorská. Praha, 1971. T. I. S. 175.


[Закрыть]. Итальянские ремесленники постепенно вытесняли на рынке труда местных мастеров, причем не только в Праге. Так, в 1624 году группа строителей в Вене подала жалобу императору, в которой говорилось, что «вельшские держатся вместе, отбирают всю работу себе и вырывают хлеб изо рта у немцев; поэтому в скором времени в Германии немцев совсем не останется»[235]235
  Winter Z. Řemeslnictvo a živnosti XVI. věku v Čechách (1526–1620). S. 22. Под Германией подразумевается Священная Римская империя Германской нации.


[Закрыть].

Помимо экономического влияния и распространения иезуитов в Богемии усиливался также социальный авторитет итальянцев. Тем не менее количество конфликтов не уменьшалось. В этой связи следует упомянуть враждебное отношение к итальянской диаспоре во время интервенции наемников из Пассау в 1611 году – итальянцев обвинили в том, что они способствовали вторжению войск в Малую Страну[236]236
  Janáček J. Italové v předbělohorské Praze (1526–1620). S. 114.


[Закрыть].

Одним из первых крупномасштабных строительных проектов Богемии, в котором принимали участие итальянские специалисты, стала реконструкция Пражской крепости в 1534 году. В концепцию императора Фердинанда I по обновлению крепости входили не только усовершенствование фортификационной системы и модернизация к тому времени довольно обветшалого замка – основной его целью являлось возведение так называемого летнего дворца в современном архитектурном стиле с садом нового типа, который позже был назван Бельведер (построен в 1538–1563 гг.), в качестве подарка королеве Анне. Таким образом, Бельведер должен был служить местом проведения досуга, но также использоваться в представительских целях. Для реализации этих задач Фердинанду I потребовались высококвалифицированные специалисты. Секретарь Пражской камеры Флориан Гриспек осуществлял надзор над строительными работами и являлся главным посредником в вопросах коммуникации с итальянскими мастерами, число которых постоянно росло[237]237
  Chytil K. Mistři lugánští v Čechách v XVI. století. Přednáška konaná o mezinárodním kongresu dějin umění v Řimě dne 16. řijna 1912. S. 34.


[Закрыть]. В преобразовании его собственных родовых имений в Кацержове и Нелагозевесе в роскошные замки ренессанса также принимали участие итальянские архитекторы.

Одним из первых итальянцев, приглашенных на работу в Бельведер, был вышеупомянутый Ян Спацци, до того работавший в Вене. Он приехал в Прагу с личной «бригадой» строителей и работал над возведением моста, соединившего замок с королевским садом, а также над субконструкциями замка. Задачей мастера Франциско являлась разбивка сада на итальянский манер – с лимонными и померанцевыми деревьями[238]238
  Ibid. S. 35.


[Закрыть].

Паоло делла Стелла (умер в 1552 г. в Праге), как правило считающийся автором и главным архитектором проекта, работал до этого скульптором в базилике Св. Антония в Падуе. Стелла создал модель летнего дворца и продемонстрировал ее императору в Генуе. По форме и архитектурному языку замок напоминал здания городских муниципалитетов, распространенных в то время в Северной Италии. Стелла приехал в Прагу в мае 1538 года с 13 подмастерьями[239]239
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620) // Umení. 1976. № 14/2. S. 159–184, здесь S. 164.


[Закрыть]. Сразу же после этого у него произошел конфликт со Спацио, после чего в 1539 году он вытеснил его с поста руководителя строительства. Зоан Мария Авосталли (умер в 1567 г.) занимал на тот момент времени должность начальника каменных дел мастеров. С ним у Стеллы возник конфликт, который в 1541 году был улажен указом короля, согласно которому Стелла оставался в Бельведере, а Зоан Мария отсылался на работы в разрушенную пожаром Пражскую крепость. Но когда пост главного руководителя строительства получил Ханс Тироль (1545–1556) и у Стеллы и с ним сложились конфликтные отношения, то в 1551 году король отослал Стеллу и его строительную бригаду обратно в Италию. В сопроводительном письме Стелла был назван «мастером наших построек» (лат. «magister fabricae nostrae»). Тем не менее позже Стелла возвратился в Прагу и прожил там до самой смерти в 1552 году[240]240
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620). S. 165.


[Закрыть]. В 1548 году под его руководством проводились работы в Пражском замке, в различных церквях, в летнем дворце, а также в королевском саду и в госпитале. Наряду с группой специалистов, приехавших вместе со Стеллой, в осуществлении этих строительных проектов принимал участие Ян Баптиста Аостали. В документах упоминается брат Стеллы – Ян Мария делла Стелла, создававший рельефы. Кроме этого, приводится имя некоего Доминика делла Стелла (Деластелла), работавшего под руководством Стеллы[241]241
  Ibid.


[Закрыть]. Паоло делла Стелла вел активную деятельность в Бельведере до самой смерти. Его работа была продолжена Бонифацием Вольмутом и Хансом Тиролем при участии Пьетро Феррабоско.

Еще до приезда Стеллы в Прагу Фердинанд I просил в своем письме к богемскому вельможе Яну Пернстайну от 19 июня 1537 года послать ему десять хороших каменщиков, поскольку тот славился своей активной и успешной деятельностью в осуществлении различных строительных проектов. После опустошительного пожара в 1538 году Ян и его брат Войтех Пернстайн поручили группе итальянских специалистов отстроить практически заново их замок в Пардубице, а заодно и сам город Пардубиц. Таким образом там возникла мастерская по производству терракоты, в которой изготавливались декоративные рамы для окон и дверей с итальянскими гротескными узорами[242]242
  Páni z Pernštejna: českomoravský rod v zrcadle staletí. Pardubice, 1993.


[Закрыть].

Нужно заметить, что в реконструкции Пражской крепости принимали участие несколько групп строительных специалистов, которые конкурировали друг с другом. Каждому архитектору подчинялась собственная бригада каменщиков, в состав которой входили итальянцы. Именно такую бригаду специалистов привез, в частности, Стелла. В целом итальянские каменщики были хорошо организованы – они образовывали «команды» с постоянным составом, во главе которых стоял архитектор или мастер-каменщик. Функции руководителей выполняли, например, Зоан Мария Аосталли (Аостали, или Авосталли, или Авосталис), Ян Пизони, Антонин Брокко и Ян Кампион[243]243
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620). S. 178.


[Закрыть]. В большинстве случаев ремесленники получали заработную плату ежемесячно, но иногда в качестве основы для расчетов с ними служили другие критерии, например «по заслугам» или «за указанное время»[244]244
  Ibid.


[Закрыть].

Нередко итальянцы начинали свою деятельность как простые каменщики или каменотесы и дослуживались до мастеров-каменщиков или архитекторов. Например, вышеупомянутому Зоану Марии Аосталли удалось сделать карьеру королевского архитектора. После смерти Аосталли на его место претендовал его сын – Андреас Авосталис де Памбио (умер в 1587 г.), о чем свидетельствует его ходатайство от 16 апреля 1567 года. Кроме Андреаса у Зоана Марии Аосталли было еще трое сыновей – Ян Антонио, Пьетро и Антонио, которые тоже были архитекторами. Семья Аосталли приехала из Савосы или Салы, которая расположена севернее Лугано. Из этого же района приехал Мартино Гамбарини, у которого имелось свидетельство, выданное в 1581 году в Лугано. В 1592 году он получил права горожанина Малой Страны. Гамбарини начал свою деятельность как мастер-каменщик в качестве партнера и помощника двух других мастеров – Гарджиоли и Валенти, работавших в крепости. После смерти королевского архитектора и руководителя строительных работ Ульрико Аосталли в 1597 году он занял его место и исполнял обязанности «королевского архитектора Пражской крепости».

В богемских городах итальянцы образовывали компактные поселения-колонии и почти не вступали в браки с местными жителями. Так, дочь Гамбарини – Анна была замужем за архитектором Агостино Галли[245]245
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620). S. 163.


[Закрыть]. Ульрико Аосталли был женат на одной из дочерей каменотеса Доминика де Маго де Ронио. Его другая дочь – Магдалена, являлась женой Яна Стацио – архитектора итальянского происхождения, родившегося в Пильзене[246]246
  Ibid. S. 170.


[Закрыть]. Бальтазар Маджи из Ароньо (1550–1619), участвовавший в строительных проектах семьи Розенберг в Южной Богемии, был вторым браком женат на Каталине – сестре архитекторов Антонио и Доменико Бенедетто Комета, также работавших по заказу семей Розенберг и Нейгауз[247]247
  Hrdlička J. «Vlaši» v jihočeských mĕstech // Dvory velmožů s erbem růže / Hg. v. Václav Bůžek u. a. Praha, 1997. S. 219–225, здесь S. 222.


[Закрыть]. Однако сам Доменико Бенедетто Комета был женат на Людмиле Планковой – гражданке города Будеёвице, с которой он имел двоих сыновей.

Показательно, что даже после долгих лет жизни на чужбине возвращение на родину для некоторых «влохов» не представлялось чем-то абсолютно неприемлемым. В частности, вышеупомянутый Феррабоско спустя многие годы туда возвратился. То же можно сказать и о Бальтазаре Маджи, который с 1575 года работал в Богемии, а на рубеже 1588–1589 годов вернулся в свой родной город Ароньо, где он прожил до самой смерти.

Ульрико из большого семейного клана Аосталли[248]248
  Vostali, Avostalli, Austalis. Verschiedene Familienzweige kommen aus Sala Capriasca, Savosa oder Pambio bzw. aus der Gegend von Lugano // Encyklopedie architeků, stavitelů, zedníků a kameníků v Čechách / Отв. ред. Pavel Vlček. S. 27–31.


[Закрыть] пользовался большим успехом и спросом в различных областях. Его удачная профессиональная карьера показательна для пути многих итальянских архитекторов, работавших в Богемии. Вероятно, Аосталли еще в 1540-е годы служил у Яна фон Вальдштейна и Ярослава фон Смирица. В источниках 1548 года он упоминается как подмастерье Зоана Марии, а с 1559 года уже как самостоятельный мастер, работавший в Бельведере. В период с 1563 по 1568 год Аосталли вместе с Вольмутом принимал участие в строительстве Дворца для игры в мяч (Ballhaus) и одновременно работал над перестройкой в архиепископский дворец бывшего замка Гриспека (1563–1564). Аосталли стал преемником Зоана Марии в должности начальника каменных работ Пражской крепости с годовым доходом 100 талеров. В 1572 году он получил должность и титул руководителя строительства, после чего его годовой доход увеличился в два раза. Начиная с 1577 года он выполнял в течение нескольких лет функции мастера цеха, при этом спектр его обязанностей был настолько широк, что вряд ли он справлялся с ними без посторонней помощи. Для решения разнообразных задач ему была необходима четко работающая мастерская. Он принимал участие в императорских строительных проектах в Пражской крепости, а также в Брандисе, Пардубице, Подебраде, Карлштейне и замке Штерн эрцгерцога Фердинанда II. В 1579 году император Рудольф II подарил ему 400 талеров за особые заслуги, которые он, однако, так и не смог получить в полном объеме. Без учета фактов, касающихся императорских подарков, можно все же утверждать, что Аосталли был достаточно состоятелен, в частности покупал и продавал недвижимость, причем не только в Праге.

В 1560 году Бонифаций Вольмут подал Фердинанду I ходатайство с просьбой утвердить Ульрико на должности придворного королевского архитектора. Так как в 1564 году Фердинанд I скончался, Ульрико Аосталли повторно подал заявление, которое в 1596 году при содействии Вальдштайна и Смирица милостиво удовлетворил новый император Максимилиан II. Как и другие королевские зодчие, он получил право работать не только над императорскими, но и над другими проектами, для чего, однако, отдельно требовалось разрешение цеха. Так, Аосталли в 1582 году принял должность управляющего строительством замка Владислава Пернстайна в Литомышле, а затем переехал в Йиндржихув-Градец. Кроме того, вместе с мастером Хансом он принимал участие в возведение замка Розенберг в Градчине (1573–1574). 17 сентября 1586 года он был посвящен в рыцари, что, в свою очередь, привело после его смерти в 1597 году к долгим дискуссиям по поводу наследования дворянского титула[249]249
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620). S. 166–168; Encyklopedie architeků, stavitelů, zedníků a kameníků v Čechách / Отв. ред. Pavel Vlček. S. 29–32.


[Закрыть].

Такие магнаты, как Розенберг или фон Нейгауз, привлекали итальянских зодчих в качестве придворных архитекторов для расширения их резиденций и частных городов (в первую очередь в Южной Богемии), которые в середине XVI столетия переживали период расцвета и экономическо-культурного подъема. В этом отношении не менее важную роль сыграла поездка, предпринятая богемской знатью в 1551–1552 годах в Италию с целью ознакомления с современной архитектурой итальянских аристократических дворов, в частности в Мантуе. В должности придворного архитектора семьи Розенберг служил уже упомянутый выше Бальтазар Маджи из Ароньо. «Мистр Бальзар» построил для Петра Вока фон Розенберга замок в Бечине, а также для его брата Вильгельма – замок в Чешском Крумлове и загородный замок Кратохвиле. Между 1585 и 1588 годами он осуществлял строительство иезуитского колледжа в Чешском Крумлове. Помимо этого он участвовал в сооружении зданий в таких городах, как Нойхауз, Хлубока над Влтавой и Тельч.

Доменико Бенедетто Комета из Эктурна (умер в 1620/21 гг.) был архитектором его «милости пана» Петра Вока (чешск. «paumistr Jeho Milosti pánĕ») с 1590-х до его смерти в 1611 году. В Богемии он находился начиная с середины 70-х годов. Комета участвовал в строительстве городских стен в Чешском Крумлове и вместе со своим сыном Джованни – в строительстве вышеупомянутой иезуитской коллегии. Кроме того, он работал для господ Нейгаузов над замком в Хлубоке над Влтавой, а позднее – в Нойхаузе над иезуитским колледжем. Его брат Антонио Комета (родился в 1555 г. в Деводжо, умер в 1602 г. там же) с 1585 года участвовал в строительстве аркад в замке Адама II фон Нейгауза, а вместе с Джованни Марией Филиппи построил в том же замке рондель. Помимо этого он принимал участие в строительстве иезуитской коллегии в Нойхаузе и резиденции в Тельче[250]250
  Ibid. S. 223.


[Закрыть].

Замок Нейгауз, рондель

Профессиональный и социальный подъем итальянских архитекторов нередко был связан с самым, пожалуй, веским подтверждением исключительности их социального статуса – возведением в дворянство[251]251
  Согласно Мартину Варнке, в XVI веке было около 60 нобилитированных художников, причем две трети из них получили дворянский титул в последней трети XVI века. Примероно половину их них составляли итальянцы. В большинстве случаев они получали рыцарское звание («eques»). Нобилитация состояла в присвоении или же улучшении герба. В исключительных случаях им присваивалось звание пфальцграфа (Comes Palatinus). Речь идет, однако, об особом отличии, которое касалось исключительно живописцев. Этот титул имели художники Содома, Тициан и Арчимбольдо (Warnke M. Hofkünstler. Zur Vorgeschichte des modernen Künstlers. Köln, 1996. S. 204f).


[Закрыть]. Кроме Ульрико Аосталли дворянство было пожаловано также Джованни Луккезе, Джованни Карьолли и Джованни Марии Филиппи, построившему Матвеевские ворота в Пражской крепости. Дворянский титул был присвоен также Джованни Баптиста Аосталли (ок. 1510 – ок. 1575 г.; известен также под именами Ян Баптиста де Савоса, Баптиста Востали де Сала, фон Фасталис, де Сафоза, Влах Баптиста, мастер Баптиста и др.), который работал с 1548 года в качестве каменотеса или каменщика в Пражской крепости. Позже он участвовал в строительстве королевского замка в Подебраде и в том же городе владел недвижимостью, а начиная с 1568 года осуществлял строительство замка Пернштейн в Литомышле. Аосталли умер в 1575 году и был похоронен в одной из церквей Подебрада. Надпись на его надгробной плите гласит: «Главный архитектор Его Императорского Величества» (лат. «Sacra Caesarea Maiestatis Supremus Architector Aedificior»)[252]252
  Šmrha K. Vlašští stavitelé v Praze a jejich druzi (1530–1620). S. 166.


[Закрыть].

Летний дворец Кратохвиль в Богемии (1583–1589)

В 1566 году придворному архитектору эрцгерцога Фердинанда II Джованни (Хансу) Луккезе (из Лукки) было присвоено дворянство и герб, а его имя было внесено в Инсбрукские списки аристократов. Луккезе участвовал во всех строительных проектах эрцгерцога в Праге и Инсбруке. В 1563 году Фердинанд послал Луккезе в Италию, чтобы тот отобрал и принял на службу новых итальянских специалистов-строителей для участия в пражских проектах. Луккезе и его сын, тоже архитектор, последовали за эрцгерцогом в Тироль, где они руководили реконструкцией замка Амбра. Джованни Луккезе умер в 1581 году в Инсбруке. На его надгробной плите, которая сейчас находится в Инсбрукском музее, он изображен вместе со своей женой Доминикой Аосталли – уроженкой пражской ветви семьи Аосталли.

Итальянские архитекторы, скульпторы и художники являлись, помимо всего прочего, ректорами итальянской конгрегации. В этой связи можно упомянуть, в частности, имена Доменика де Босси, Пьетро делла Пасквина или художника Яна Баптисты Карневале. Пьетро делла Пасквина был к тому же членом совета Малой Страны. Нередко итальянские мастера принадлежали к цеху: так, например, Иероним Конциус был членом цеха с 1608 по 1619 год, а в 1605 году он получил права горожанина Старого города. В 30-е годы мастером цеха был еще один итальянец – Ян Доминик де Барифис[253]253
  Ibid. S. 163.


[Закрыть].