Текст книги "Мастер дверей"

Глава шестая
Непонятные стихи
Плавучая тюрьма

Светлоярск

Дверь не только выглядела настоящей – она была даже чуть-чуть приоткрыта. Момент, когда это случилось, Натка пропустила из-за поцелуя Сергея.

– Ты умница, Наташка, у нас все получилось! – воскликнул он и потянул за ручку.

За дверью тоже поджидала темнота, к счастью, не столь густая, как в городе. Можно было узнать галерею – потолочные арки, высокие окна, в которые светили звезды – много-много звезд. Их сияние и делало ночь не такой черной.

– Мы попали куда нужно, – обрадовался Сергей. – Пошли скорей!

Он увлек Натку за собой в коридор.

– Откуда ты знаешь?

– Я уже был тут, Аню встречал.

– Ты же говорил, что с той стороны войти нельзя!

– Она позвала меня в темноте, и я смог войти. Иногда мне кажется, что техно чувствуют друг друга, как животные из одной стаи.

– Как орланы?

– Ну да. Чем мы хуже? – засмеялся Сергей.

Они шли по галерее, взявшись за руки, и молчали.

На самом деле Сергею было немного неловко. Ведь он еще совсем недавно думал об Ане – и вдруг, вот так внезапно, взял и поцеловал Наташу. Но что-то внутри говорило ему, что нет больше сил терпеть одиночество. Да, он привык к жизни в Городе-за-воротами, привык видеть людей только издалека. Но так было до встречи с жителями леса, до той ночи в башне, с Наташкой вдвоем против орланов. Теперь он был готов на что угодно, лишь бы не возвращаться к прежнему существованию. Удастся выйти отсюда или нет – Наташку он не отпустит.

Галерея привела к глубокой нише в стене. В нише, на постаменте, стоял необычный предмет, напоминающий перевернутый кубок, на верхушке которого слабо мерцал шар. Вокруг шара располагался металлический венок из листьев. Свет отражался от стенок кубка.

Никакого выхода из галереи не было.

Натка с Сергеем переглянулась.

– М-да. Гоблины нас прокатили, похоже.

– А может, там дальше какой-нибудь тайный ход?

– Сомневаюсь, – пробормотал Сергей.

Он попытался поднять кубок, но тот оказался непомерно тяжелым и не хотел покидать своего места.

– Приварен он, что ли?

– Помочь?

Натка тоже схватилась двумя руками за кубок, и тот моментально оторвался от постамента.

– Видала… – присвистнул Сергей. – Вместе мы – сила! Давай подержу, а ты пощупай стенку, может, и правда там какой-нибудь лаз.

– А вдруг ты не удержишь… – начала было Натка, но тут же замолчала.

На сияющем шаре медленно проступали слова:

Иди вперед — войне мы скажем: «Нет».

Займи свой дом — чтоб зверя усмирить.

Останься жив — дверь в новый мир открыть.

Пойми другого — и придет рассвет.

Половина строчек была словно написана от руки красивым почерком. А другая казалась напечатанной.

– Что это значит? – прошептала Натка.

– Ахинея какая-то. Но про рассвет мне нравится. Осталось понять: кого надо понять, – фыркнул Сергей. – Эй, люди! Кого тут понять надо? Все сюда!

Он крикнул довольно громко, но стена будто поглотила звук.

– Я все-таки посмотрю, – решилась Натка, осторожно отпуская кубок.

– Да он легкий! – удивился Сергей.

Натка пошарила ладонью по тумбе. Никаких следов прикрепления не было – ровная поверхность, деревянная на ощупь. Она принялась простукивать стенки ниши, попыталась сдвинуть постамент – никакого эффекта.

– Нет там ничего, я уверен, – вздохнул Сергей. – А как красиво все начиналось!

– Может, мы должны понять, что делать, из этого стихотворения?

– Из какого стихотворения? – мрачно отозвался Сергей, все еще держа кубок в руках. Натка быстро взглянула на шар. Он все так же мерцал, но надпись исчезла. Натка поскорее схватилась за кубок двумя руками. Ничего не изменилось.

– Ты успел запомнить? – с робкой надеждой спросила она.

– «Пойми другого – и придет рассвет» – все, что я помню.

– Там было что-то про зверя…

– Точно. И про войну. И про дверь, между прочим, тоже!

– И еще какие-то слова, – задумчиво протянула Натка.

– Вот их я совершенно не понял. Потому и не запомнил. Пошли домой, Наташка, что здесь стоять!

Сергей загашал обратно в самом мрачном настроении. Кубок он нес в руках.

Шедшая сзади Наташа видела, что пятно света, бегущее за Сергеем, стало больше и ярче. И это не мог быть свет от шара, ведь Сергей полностью закрывал его спиной.

Это усиливался и креп его собственный свет. Натка поняла – и улыбнулась. Выйдут они из города или нет – они побывали здесь не напрасно.

Центральный

Грифон пересматривал запись с камеры наблюдений в зоопарке. Мониторы, разумеется, запрещены. Но не в экстренных случаях! И уж конечно, не наместнику архипелага.

Он уже видел, как совсем маленькая девчонка, от силы лет пяти, за неуловимое глазом мгновение оказывается внутри загородки, которую нельзя открыть просто так. При этом вначале зверь ведет себя странно: проявляет интерес и словно собирается напасть, хотя ни одно волшебное животное не должно интересоваться человеком. Если, конечно, этот человек не обладает волшебными свойствами. Потом, правда, волк успокаивается.

Сбой техники исключался. Оставалось просмотреть запись еще раз.

Грифон запустил повтор. Как только девочка оказалась в клетке, нажал на паузу.

Вывод напрашивался только один: девчонка – техно. Здесь, на Центральном, их способности все чаще проявлялись в раннем детстве, не то что на Светлоярске, где до наступления у кандидата из группы риска подросткового возраста можно было не беспокоиться. Следовательно, зверь насторожился не зря. Но почему же он сразу застыл как вкопанный?

– Этот мир должен быть разрушен, – шипел грифон, вновь запуская ролик.

Мир, созданный Тимом, не нравился ему с самого начала. Он был нелогичным и казался нежизнеспособным – в нем бок о бок существовали те, кого нельзя было совмещать. Волшебные животные, техноволшебники, а позже – существа, обладающие искусственным интеллектом. Грифон надеялся, что они уничтожат друг друга в считаные годы.

Но мир Спящего архипелага протянул несколько столетий. Были войны, были катастрофы, в конце концов, большинство волшебных животных вымерло, а техно истребили. Осталось уничтожить тех, кого называли искинами, и «просто людей» – не определившихся, из которых еще ничего не выросло.

Ошибочно думать, что животные всегда помогают животным, – ничего подобного. В природе, как и в любом обществе, царит борьба за существование: выживает сильнейший. И часто остается один. Грифона это устроило бы.

Но что-то пошло не так: техно вновь начали активно возрождаться, волшебные животные набирали силу. Пришлось прибегнуть к крайним мерам.

Почему же Фенрир, которому цепь позволяла приблизиться к техноволшебнице и раздавить ее одним ударом лапы, предпочел сидеть на месте? Вопрос не давал грифону покоя.

То, что девочка полезла в клетку, его не удивляло: волк мог заворожить ее взглядом, а она слишком мала, чтобы сопротивляться. Но неужели же у нее хватило сил удержать его? Не может быть. Да она большую часть времени на него и не смотрит – подбирает какую-то гадость с земли.

Грифон вновь досмотрел запись до конца, до того момента, когда девчонка выходит из клетки и обнимается со своим не то братом, не то другим родственником, но явно не техно. Ведь он за все время не предпринял ни единой попытки извлечь ее из клетки – следовательно, совершенно не способен на это. А в его возрасте дар уже ясно виден, когда он есть.

Оставалась слабая надежда найти ответ в той штуке, которую техно подобрала в клетке. Грифон попросил запись с другой камеры, слева. Как только ее предоставили, он приник к экрану.

Но с этого ракурса предмет был вообще не виден, как и волк. Зато отлично просматривалось лицо мальчишки, прилипшего к решетке.

– Да зачем мне пацан! – рыкнул с досады грифон и уже потянулся выключить, но рука замерла над кнопкой.

Парень смотрел не на ребенка в клетке. Его лицо было задрано кверху. И хотя волк в обзор не попадал, других версий не было: родственник девчонки, вместо того чтобы беспокоиться о ней, не сводил глаз с волка. И то, что Фенрир все это время оставался на месте, не походило на случайное совпадение.

Грифон постарался увеличить изображение, максимально приблизив его.

Отлично, теперь глаза хорошо видны. И этот взгляд… Грифон вздрогнул. Люди не смотрят так.

Так смотрят волшебные существа.

– Кто же ты такой? Дорого бы я дал, чтобы это узнать, – медленно произнес грифон, продолжая просмотр.

Он дождался, пока техно выйдет из клетки. В самый последний момент в ее руке мелькнуло что-то разноцветное. Грифон поскорее нажал паузу.

Это походило на изделие из ниток наподобие тех, какие люди носят в качестве украшений. Красный, желтый, черный – три оттенка.

– Цвета дракона? – не поверил грифон. – Этого только не хватало!

Хотя чему удивляться – все закономерно. Мир, породивший Фенрира, породил и дракона. Ведь только эти существа равны по силе. Но техно никак не может быть драконом! Выходит, дракон… этот мальчишка?! Тогда неудивительно, что он обуздал Фенрира.

И если так, выходит, что малявку-техно охраняет дракон, ни больше ни меньше. Чем же она так важна для мира, что мир предоставил ей такого защитника?

– Я должен увидеть их собственными глазами, – решил грифон.

Взяв двоих юниор-полицейских – искин и человек, обычная команда, – грифон лично отправился в детский сад, который посещала девочка с ником Елка, идентифицировать ее личность не составило труда. Рядом, через забор, находилась и школа, где учился мальчишка – Арт. Очень удачной идеей было ввести на Центральном индивидуальные ники, чтобы за писывать в Сеть и отслеживать. Раньше граждан архипелага записывали просто порядковым номером с двумя инициалами: «5-Н.Л.», «80-Н.Е.», «81-Н.В.». Но увеличивать числа до бесконечности неудобно. Поэтому было принято решение после смерти жителя или переезда его на материк снимать порядковый номер и присуждать новорожденному. Но людям не нравилось, когда их записывали в базе буквами и цифрами: у них есть имя. Другое дело – ники. Они звучат как имена, фиксируются один раз и остаются в Паутине даже после исключения обладателя. Путаницы не возникает. Да еще ты можешь в четырнадцать лет поменять ник, если не устраивает тот, который дали родители или искины. Сплошные плюсы.

На территорию детского сада юниор-полицейские отправились вдвоем, грифон оставался в машине за ограждением. Дети как раз были на прогулке. Пока искин и человек утрясали все формальности – забрать ребенка из детского учреждения не проблема, любой учитель и даже воспитатель обязан немедленно выдать его по требованию юниор-полиции и только потом сообщить родителям, – грифон пытался отыскать взглядом Елку. Стандартная детская площадка: веранда, пара качелей, лесенка, низкий турник, горка в виде мельницы. Везде копошатся дети. Наконец он заметил девчонку-техно, ковыряющуюся в песочнице. Он не мог понять, что за удовольствие находят человеческие отпрыски в том, чтобы копаться в грязи. Да еще они часто пытаются преобразовывать грязь во что-нибудь трехмерное. Придавать форму и объем. Очевидно, лавры творцов не дают им покоя, особенно таким, как эти техно, – их не устраивает мир как он есть, все время пытаются что-то изменить.

Елка, против обыкновения, не строила ни замков, ни крепостей, а просто пекла пирожки с помощью ведра и формочек в виде поросенка и совы. Грифон видел, как из здания детского сада вышли полицейские и направились к девочке. Он спокойно ждал. Мальчишку можно забрать и позже – да он сам придет, прибежит за своей мелюзгой. Вон как носится с ней, если судить по сцене в зоопарке. Это даже проще, чем хватать его в школе, на глазах у всех.

Елка прихлопывала лопатой куличики и не замечала приближающихся полицейских.

Искин чуть поотстал – обычная практика обращения с техно, чтоб не спугнуть. Нередко дети с особыми свойствами чувствуют электронику. Человек подошел первым.

Бросок!

Прямо в глаза ему полетел песочный поросенок, кинутый с лопатки, а Елка рванула к качелям. В следующий миг искин был уже рядом с качелями, но Елка успела двумя секундами раньше проскочить под ними, развернуться, потянуть на себя и отпустить. Удар по корпусу – слабое препятствие для искина, но позволяет выиграть еще пару секунд, – а Елка уже у горки, взбирается по ступенькам.

Человек бросается за ней, еще чуть-чуть, и он дотянется рукой. А искин уже встречает внизу, у ската. Елка внутри «мельницы». Полицейские понимают, что ей никуда не деться, и спокойно ждут. Не учитывают они только одного: к скату ведет дверца с вырезанным на ней сердечком. Она сделана больше для красоты, мотается от ветра и открывается пинком, но все-таки это дверь.

Елка не спускается.

Подождав какое-то время, человек в два прыжка взбирается по лесенке. Внутри мельницы пусто. Его удивленная физиономия появляется в проеме.

– Идиоты! – шипит грифон, моментально все поняв.

Выскакивает из машины, хлопнув дверью. Вот он уже на территории площадки.

– Живей за мальчишкой! – командует он, не сбавляя шага.

Арт сидел, как всегда на алгебре, за последней партой среднего ряда. В наушнике голос надиктовывал длинные примеры, Арт старательно притворялся перед самим собой, что решает их. От цифр уже звенело в ушах. Цифры – не ноты, музыку по ним не сыграешь. А считать – самое тупое занятие, какое только можно придумать. Елка и то больше любит считать. Лучше бы задали задачу – там хотя бы надо искать решение, можно пофантазировать. А тут как робот – складывай-вычитай. Умножай-дели. Ну и зачем? Рил в школу не пришла, но Арт даже не заметил этого. Он еще не отошел от вчерашних событий. И в школу-то заявился для того, чтобы отвлечься. Математичка, присутствующая больше для порядка, возилась возле учительского стола со сломанным плеером – кто-то с первой парты пожаловался, что ничего не слышно.

Кит с Ундиной хихикали на предпоследней парте у окна. Алгебра их мало занимала. «Счастливые», – думал Арт, время от времени взглядывая на них.

Он перевернул страницу в тетради. Надо все-таки дорешать дурацкий пример, раз уж начал. Может, даже удастся получить нормальную оценку – хоть мать порадуется. Задумавшись над действием, он не замечал, что грызет ручку, пока не сломал, особенно сильно куснув. Пластик треснул.

– Черт! – выругался Арт, поскольку запасной не было.

– А-арт! Глянь, это не твою там ловят? – раздался голос Кита на весь класс.

Арт моментально вскочил, выдернув наушник, отшвырнул стул. В два прыжка оказался у окна.

– Арт! Что это такое?! – гневно воскликнула учительница.

Одноклассники повскакали с мест. Арт увидел только двух полицейских на горке, но не сомневался: ловили Елку. Добрались все-таки, вычислили. Наверняка после вчерашнего происшествия, а он-то надеялся, что в запасе пара дней, дурак! К счастью, она, кажется, ушла. Но вот куда?

В ту же минуту Елка возникла на подоконнике. Арт и охнуть не успел, как она полезла обниматься.

– Ел-ка, – с досадой протянул он, лихорадочно соображая, как теперь поступить.

Уйти с урока вместе с ней? Отпроситься на минуту и отправить ее домой или к дедушке? Возвращать Елку в сад было никак нельзя.

– Что происходит? Откуда здесь ребенок?

Математичка уже спешила к ним. Ну, на нее можно забить…

В коридоре послышались торопливые шаги нескольких пар ног. Арт рефлекторно, даже не успевая сообразить, что делает, оторвал от себя Елку и засунул под парту.

– Сиди там, тебя здесь нет, – успел шепнуть он и быстро направился к своему месту.

В класс вошли полицейские. Грифон благоразумно ждал в коридоре.

– Всем оставаться на местах! – заявил один из полицейских, предъявляя классу жетон. Невозможно было понять, искин или человек. – Нам нужен ученик с ником Арт. Остальные могут продолжать занятия.

– Но что случилось? – выдавила застывшая посреди класса учительница.

Ей никто не ответил. Полицейские уже добрались до последней парты среднего ряда и выволакивали из-за нее слегка обалдевшего Арта.

– Советую сопротивления не оказывать, – сообщил тот же полицейский.

Второй упорно молчал. Видимо, это и есть искин, решили все. Но говоривший поднял руку, сомкнув пальцы.

– Тридцать пять тысяч вольт, – добавил он, развернув ладонь, словно демонстрируя.

Электрошокер, понял класс. Сомнений в том, кто здесь искин, не осталось.

Крепко держа Арта за плечи, полицейские повели его к выходу. Он успел лишь мигнуть Киту, напоминая про Елку, которая, к счастью, тихо сидела под партой.

– Что он сделал? – срывающимся голосом воскликнула учительница.

Конвой поравнялся с ней.

– Не беспокойтесь, – блеснув голубыми глазами, ответил искин. – Ситуация третьей категории важности. Продолжайте урок.

Арта вывели за дверь, которая тут же закрылась.

– Что творится? Дети! – Математичка кое-как пришла в себя. – Кто-нибудь знает, что произошло?

Все лишь мотали головами.

– Может, это из-за бомбочек? – шепнула Ундина Киту.

– Тогда почему только его взяли? И Елка при чем? – Кит спохватился и заглянул под парту.

Елка как раз выбиралась наружу. Брови ее были сведены, губы крепко сжаты, словно не пятилетняя девочка, а сморщенная старушка взглянула на Кита.

– Слушай, давай я тебя домой… – начал он, но Елка отпихнула его двумя руками.

– Пусти!

Она шмыгнула по проходу мимо учительницы, попытавшейся ее задержать, и бросилась к закрытой двери.

Никто не успел заметить, как она исчезла из класса.

Арта усадили на заднее сиденье машины между полицейскими. Они уже не держали его за плечи, но он знал: у искина реакция мгновенная, дергаться нет смысла. Тип, сидящий рядом с водителем, не представился, но видно было сразу: не полицейский. Шишка какая-то. И чего ему надо?

Если бы он только знал, что в кармане этого типа лежит медальон – Пчелкин медальон, в который он, Арт, заново вдохнул музыку!

– Куда едем, шеф? – спросил шофер у грифона.

Тот развернулся к сидящим сзади:

– Где может быть твоя девчонка, не знаешь? Дома, например?

– Это вы мне скажите, где моя племянница! – с вызовом ответил Арт, про себя думая: «Только бы Елка в самом деле не отправилась домой. Наверняка ее там уже поджидают. Кит сообразит отвести ее к отцу или на маяк. Хоть там и холодно сейчас, но все равно лучше, чем попасть в лапы юниор-полиции».

– На южный берег. К причалу! – скомандовал грифон, отворачиваясь.

Все просто, понял Арт. Его везут в тюрьму. Если бы это из-за взрыва в шестом модуле – сказали бы учительнице, потащили бы к директору. А раз нет, значит, из-за вчерашнего происшествия и все дело в Елке. Неужели они так быстро все поняли и надеются, что она придет за ним, прямо в тюрьму?

А она ведь может…

Машина быстро пересекала Западный берег. До южного побережья оставалось минут пятнадцать.

– А ты словно и не удивлен, – вновь обернувшись, усмехнулся грифон. – Молчишь. Ничего не спрашиваешь.

– А что, вы мне ответите? – огрызнулся Арт.

– Разумеется, – кивнул грифон. – Но ты прав: не сейчас. Чуть позже.

«Я буду все отрицать, – думал Арт. – Скажу, что Елка ничего такого не умеет. И вообще наеду на служителей зоопарка, что у них клетки не закрываются. Да, так и сделаю!»

Решив, что выбрал стратегию, Арт несколько успокоился. Грифон же в это время думал: «Странно. В нем нет никаких признаков дракона. Не ошибся ли я? Девчонка – техно, это ясно. Упустили. Но может быть, удастся застать ее дома, если только ее кто-нибудь не спрячет».

Достигнув причала, грифон и Арт с конвоем пересели в катер. Он помчал их к плавучей тюрьме – серому бесформенному зданию, издали напоминающему не то полуразрушенную крепость, не то и вовсе покусанный мышами кусок сыра, только почему-то серого цвета.

Вблизи оказалось, что тюрьма по периметру круглая, но разноуровневая. Большее количество этажей чередуется с меньшим.

Катер причалил к плавучему зданию, и Арта вывели. Внутрь крепости вели запертые железные ворота. Грифон постучал, открылось окошечко. Видимо, его узнали, потому что распахнулась одна из створок. Вслед за грифоном все шагнули в полутемный широкий коридор. Охранник запер ворота и повел прибывших дальше.

Арта доставили в тесную комнатку с узким окном, забранным решеткой, усадили в жесткое кресло с подлокотниками. За столом сидел искин в комбинезоне защитного цвета. При виде грифона он вскочил.

– Снимите все показатели с этого подростка, – произнес тот, небрежно махнув в сторону Арта. – Я хочу знать, что на нем висит.

И вышел.

Конвой отправился за ним, Арт остался вдвоем с местным искином, который, ни слова не говоря, принялся сканировать его.

Арт приуныл. Когда искин получит все данные, включая походку, голос, стандартные колебания эмоциональной кривой, температурную амплитуду, скрыть происшествие с кабинетом физики не удастся. И очень возможно, всплывут все предыдущие походы в модули. И хотя тип в черном притащил его сюда явно из-за чего-то другого, это может усугубить положение. Оставалось надеяться, что искина не заинтересует круг обычного общения. Иначе – дело совсем плохо.

Наконец вернулся грифон, искин предоставил ему флешку с информацией, воткнув ее в плеер. Грифон, присев на край стола, поспешил надеть наушники. По мере того как он слушал, лицо его расплывалось в улыбке.

– О! – произнес он наконец, снимая наушники. – Даже лучше, чем я думал. Оставьте нас, капитан.

Искин ушел, защелкнув замок. Грифон уселся на его место.

– Да ты, оказывается, рецидивист, – продолжал улыбаться он. – Причем не пойманный, что вызывает интерес. А еще действовал в составе группы и, судя по всему, главный в ней. Всех твоих друзей я знаю, включая Техноведьму Арт вздрогнул. Он никогда не слышал, чтобы Пчелку называли так, но отлично понял, что речь о ней.

– Кстати, не подскажешь, где она? – вкрадчиво спросил грифон.

– Сам хотел бы знать, – буркнул Арт.

Это было правдой. Пчелка так и не позвонила, а ведь не хотела расставаться. Мысли, что она уже забыла его, Арт не допускал.

– Ладно, – неожиданно миролюбиво кивнул грифон. – Сейчас речь не о ней. И даже не о твоей племяннице.

Арт недоверчиво глянул на собеседника.

– Скажи-ка мне: где артефакт с цветами дракона?

– Что-что? – изумился Арт.

Он ожидал чего угодно, но никак не подобного вопроса.

«Похоже, мальчишка даже не в курсе, чем обладает», – понял грифон.

Но нужно было убедиться.

– Буду с тобой откровенен. Я видел запись с твоей племянницей в зоопарке. И я спрашиваю, где браслет из ниток, который был у нее в руках.

Арт не знал, что и думать. Этот тип издевается над ним? Да нет, не похоже. Но зачем ему Пчелкина фенечка?

– Вижу, ты удивлен, – продолжил грифон, – что для меня важен какой-то нитяной браслет. Но для твоей племянницы он тоже был важен, поскольку, уронив его на землю в клетке с волком, она непременно хотела его подобрать. А ведь всякий ребенок на ее месте дрожал бы от страха и думать забыл о браслете. Кстати, ты, конечно, не знаешь, как она вошла в клетку? И зачем?

– Конечно не знаю, – ровно ответил Арт, при этом думая: «Вон оно что! Похоже, он не подозревает, что Елка полезла в клетку как раз за браслетом. Видимо, Рил в обзор не попала».

Елка вчера кое-как постирала феньку с мылом и снова привязала к гитаре. А гитара стояла сейчас в каморке отца. Но Арт не собирался сообщать об этом. Однако обмануть такого субъекта будет нелегко, вон как впился взглядом…

– Мне вчера было не до браслета, – честно признался Арт. – Моя племянница побывала в клетке с волком, и я чуть с ума не сошел.

– Понимаю, – кивнул грифон. – И все-таки?

– Возможно, мы потеряли его по дороге, – раздраженно сказал Арт.

Изобразить раздражение было нетрудно: он на самом деле его испытывал. Потому что его держали здесь из-за какой-то ерунды, а мать небось уже узнала все от Елки и истерит. Или не узнала – тогда она ищет Елку и истерит.

«В его глазах нет ничего драконьего. Силы в нем тоже нет. Если дело действительно в артефакте, надо найти его и изъять, вот и все. А до тех пор не стоит выпускать мальчишку».

– Ты останешься пока здесь, – закончил грифон, вставая.

– За что? – искренне возмутился Арт.

– То есть как? – фыркнул грифон. – За череду нападений на учебный модуль. Думаю, твоих друзей тоже стоит привлечь за хулиганство. Это как-никак преступление, и оно должно рассматриваться в суде.

Грифон направился к двери. Арт с тоской смотрел ему в спину.

– Впрочем, – произнес тот, оборачиваясь, – если ты, например, вспомнишь, где находится артефакт…

Возможно, молчать было глупостью. Ведь грифону ничего не стоило произвести обыск в каморке отца, если фенька действительно так много значит для него. Но что она может значить?

– Я не знаю, – процедил Арт со вздохом.

– Ну, не будем торопиться. Охрана!

Грифон громко стукнул в дверь. Замок щелкнул, на пороге появился искин.

– Я отдаю молодого человека в полное ваше распоряжение. Но держите меня в курсе.

С этими словами грифон распрощался и вышел.

Арт остался в тюрьме.