Текст книги "Ускользающий мир"

Феликс

Этот провал внесут в анналы истории первой параллели как самый громкий.

Невероятно, но у них не осталось ни магнита, ни маятника. Буквально держа их в руках, хранители сумели потерять и первое, и второе. Сказочно!

Похоже, Альберт полностью разделял его недоумение. В кабинете Главы конторы стояла оглушительная, давящая на уши тишина. Ия, сидевшая рядом с Феликсом, съежилась, щеки у нее горели, глаза оглядывали присутствующих испуганно и затравленно. Тот не мог понять, отчего злился сильнее: то ли оттого, что она упустила девчонку, то ли из-за проломленной стены на кухне. Наверное, если бы он не находился в столь взвинченном состоянии, то расхохотался в голос. Таких разрушений его жилищу не смогла принести даже бывшая женушка, а уж она умела…

Он изучал портрет на стене, где в черном фоне словно утопало сумрачное лицо незнакомого старика с глубокими морщинами и тяжелым взглядом. Старинная одежда говорила о том, что, скорее всего, картину рисовали еще в темные времена охотников за энергией.

Глава конторы хранителей разглядывал поцарапанную крышку стола и молчал. Никто не смел даже словом нарушить его размышлений. В конце концов старик потер переносицу и признался:

– Мы сели в лужу.

Еще бы! Феликс тихо усмехнулся, глядя на носки своих ботинок. Если бы Роман сбежал из квартиры рядового сотрудника или из кабинета этого здания, то наверняка комментарии звучали бы жестче.

– Еще одно затруднение, – продолжал Альберт. – Судьи дадут Люкке Романову сутки, чтобы он сам пришел сдаваться. В нашем случае по его следу пустят приставов.

Теперь присутствующие испуганно переглянулись. Подлеца, конечно, здесь не жалели, но, как правило, приставы не мелочились во время операций: стирали всех, кто находился рядом с преступником. Именно поэтому приговоренные выбирали собственную смерть, а не своих близких или людей рядом. Обычно. Но Люкка Романов, конечно, никого разочаровывать не собирался и сбежал в компании с девчонкой из второй параллели и маятником, а заодно магнит прихватил.

– В опасности многие, как видите. Дело не только в Суде, мальчишка совсем скоро перестанет себя контролировать. Он может быть, а главное – будет опасен для окружающих, – Альберт пожевал губами. – Какие предложения?

Предложений не нашлось, поэтому в кабинете сохраняли гробовое молчание. Непонятно откуда у плафона люстры возникла муха, она истерично жужжала и билась, как каторжная, о стекло, только подчеркивая смущенную тишину.

– Что для нас важно? – задумчиво произнес Альберт, разглядывая каждого по очереди.

– Ты о чем? – переспросил Феликс.

– Нам важно, чтобы маятник все-таки попал в ускользающую параллель? – Глава конторы словно нарочито третировал своих подчиненных, как школьников.

Ответом послужили тихие шепотки.

– Значит, нам важно, чтобы он остался жив? – продолжал мужчина.

Даже у Феликса никак не получалось проследить за Ходом его гениальной в простоте мысли.

– Что из этого следует?

– Что? – не выдержала Ия.

– Мы должны сделать все, чтобы помешать приставам найти Люкку Романова. Между тем мы разыщем его и отделим от их компании мальчишку. – Альберт вкрадчиво улыбнулся.

На лице каждого из присутствующих проявилась единственная мысль: «А старик-то дуреет на глазах!» Ия разглядывала Главу так, словно он слегка тронулся умом.

– У кого-то есть еще какие-нибудь предложения? – Альберт развел руками и не дождался ответа, после чего снова пожевал губами и резко приказал:

– Феликс и Ия, останьтесь. Остальные свободны.

Люди с облегчением вскочили со своих мест и ринулись в коридор с такой поспешностью, словно их подгоняли струей воды из пожарного шланга.

– Феликс, ты хотя бы понимаешь, что я пытаюсь внушить? – прорычал Альберт, когда дверь за последним посетителем закрылась. – Сегодня мы выяснили забавную вещь, что не можем контролировать маятник. Он сбежал, как только почувствовал запах третьего мира, и в своем опьянении он потерял голову, войдя в транс. Мы можем только проследить, чтобы он попал в нужное место в нужное время и ему никто не помешал. А приставы как раз могут оказаться такой помехой.

– Что ты предлагаешь? – Феликс бросил недовольный взгляд, заранее зная ответ.

– Немедленно следовать за Люккой Романовым. Прямо сейчас. Игры закончились.

Евгения

Наше временное убежище пряталось в лесу. Я увидела высокий каменный забор, огораживающий большой деревянный сруб. Во дворе как раз помещалось два автомобиля, вставших рядом на подъездной дорожке. На крыльце от движения загорелась лампочка, залаял пес. Когда я вылезла из машины, то увидела его, лохматого и огромного, с красными от света фар глазами. Животное походило на мифическое чудовище и пугало еще больше, чем окружавшая нас непроницаемая темнота. Чистый холодной воздух необыкновенно сладко пах свежестью и опавшими листьями. Казалось, им невозможно было надышаться.

Дом моментально наполнился голосами людей и шагами. Стены больших холодных комнат были отделаны деревянными панелями, массивная мебель и огромный камин на первом этаже делали его похожим на старинную усадьбу. Люк, подхватив сумку, тут же отправился на второй этаж. Стоя под лестницей, я жалобно провожала его взглядом.

Роман вошел с улицы, впуская поток холодного воздуха, и зябко поежился в тонком свитере.

Я рассеянно озиралась по сторонам.

– Иди-ка ты спать, – хмыкнул парень, – выглядишь отвратительно.

– Спасибо за комплимент. – Улыбка вышла жалкой. – Чувствую себя стодолларовой купюрой – зеленой и помятой.

– Не знаю, что такое стодолларовая купюра, – кивнул он, – но с «зеленой и помятой» согласен. Иди.

Я нерешительно поднялась на одну ступеньку, умирая от страха. В комнате меня ждал злой как тысяча чертей Люк, и потому становилось жутко.

– Женя, – остановил меня Роман. Я оглянулась. Он был серьезен. – Я не злюсь на тебя. Ты правильно поступила, когда рассказала Семье о третьем мире. Конечно, если это был единственный шанс сохранить себе жизнь.

– Спасибо, – прошептала я. – Я надеялась, что ты поймешь.

– Ну, – кивнул он, – мы же друзья. Друзья должны защищать друг друга. Так ведь?

– Так.

В холле появился жующий Петр, он тут же оценил обстановку всеобщего озверения и довольно пробормотал:

– Воркуете, голубки?

Я скрипнула зубами. Ну подожди у меня, подлец! Завтра, когда я немного приду в себя, тебе жизнь покажется с овчинку! И поспешно ретировалась.

Второй этаж утопал в темноте. Половицы под ногами чуть поскрипывали, до меня доносились голоса людей снизу и звуки включенного видения. Неизвестный певец гнусаво голосил отвратительную песню о прощаниях, расставаниях и прочей ерунде. Охрана гоготала, вероятно, над какой-то шуточкой.

Я осторожно заглянула в комнату с приоткрытой дверью, ожидая найти там Люка. Крохотную спальню, пахнущую хвойной смолой, полностью заполняли огромная кровать и деревянный шкаф. Зеркало на противоположной стене, висевшее у самого окна с прозрачными тюлевыми занавесками, отразило мое испуганное бледное личико с расширенными глазами. Люк разглядывал темную массу леса за окном, стоя спиной. Услышав мои шаги, он не оглянулся. Я осталась стоять в дверях, чувствуя себя самоубийцей.

– Закрой дверь. – В его голосе прозвучал приказ. Кажется, пришло время для «большого разговора» по поводу «занимательного парнишки». В душе тут же заклокотало возмущение. Собственно, какого черта Люк так ведет себя! Он просто не имеет права на подобное, ведь это он оставил меня солнечным утром в гордом одиночестве, полную смутных догадок и страхов!

Я поспешно прикрыла за собой дверь, все еще нерешительно держась за ручку.

– Ты была с ним?

От его вопроса меня залихорадило, щеки и уши загорелись. Тон Люка говорил о том, что свои выводы, пускай и ошибочные, он уже сделал.

– Смотря что ты имеешь в виду. – Прозвучало жалко и тоненько, как будто с сожалением.

– Ты была с этим мальчиком? – Он так резко обернулся, что я нервно дернула ручку, отчего щелкнул закрывшийся замок.

Мужчина выглядел угрожающе, темные глаза почернели от злости.

– Ты понимаешь, о чем я. – Он так стремительно подошел ко мне, что я вжалась в стену, таращась испуганным зверьком. Люк до боли сжал мое лицо в ледяных ладонях: – Я достаточно зол, чтобы хотеть убить вас обоих прямо сейчас.

От того, каким спокойным тоном он произнес ужасные слова, меня затрясло.

– Отпусти, – прошептала я, в глазах выступили слезы. – Ты делаешь мне больно.

Люк брезгливо сморщился и отступил на шаг. То, как он вытер ладони о джинсы, вызвало внутри целый ураган эмоций.

– Была ли я с ним?! – прошипела я, захлебнувшись бешенством. – Ты хочешь знать это?! Да, была! Но, поверь, я вкладываю в эти слова совсем другое значение!

– И какое же значение, дорогая, можно вложить в эти слова? – Он стал насмешливо холодным и поднял одну бровь, сунув руки в карманы.

То, как молниеносно мужчина менял маски и обличия, меня разозлило еще больше.

– Мы были вместе! Мы выживали вместе! – Мой голос взвился до высокой октавы и утонул в слезах. – Мы уходили от погони, защищались, пока ты исчез в неизвестном направлении! Да, я была с ним, если тебе это интересно, но только потому, что тебя как раз рядом не наблюдалось! Я выжила благодаря ему!

– Не обольщайся, дорогая! – Люк явно насмехался. – Они бы все равно не убили тебя, пока искали магнит. Так что оставь свои наивные заблуждения и подумай над тем, что натворила! Не стоит раздавать медали, не проверив, достоин ли их герой!

– Знаешь что… – Я стала дергать ручку, пытаясь выбраться из комнаты и спастись бегством. Не хотелось разреветься перед Люком.

– Что? – Он криво улыбнулся, следя за моими тщетными попытками.

– Поговорим, когда ты будешь в трезвом уме!

Мой палец нащупал кнопочку, замок открылся. Я выскочила в коридор, но слова Люка заставили меня остановиться.

– Женя, ты уверена, что делаешь правильный выбор? – Он смотрел из-под бровей. В глазах читалось непонятное веселье, и захотелось его ударить.

– Никогда не была увереннее, чем сейчас, – процедила я, едва шевеля языком. – Не хочу тебя видеть рядом со мной! Когда все закончится и если мы останемся живы, я вернусь домой, запру все двери, сменю адрес и забуду о тебе навсегда! Навсегда – значит навечно!

Я развернулась, но он грубо схватил меня за руку. От насмешки не осталось и следа, только черная злость.

– Я почти ненавижу тебя! – прошипел он мне в лицо.

– Ну что ж, действительно? – Я высвободилась. – А я тебя просто ненавижу и никогда не прощу ни единой минуты, прожитой мной в этом твоем проклятом мире!

Мое отступление с поля боя походило на позорное бегство. Сердитые шаги разнеслись по всему притихшему дому, слышавшему каждый звук нашего спора. Я выскочила на улицу, уже задыхаясь от слез, без сил плюхнулась на холодные ступеньки и разревелась, сотрясаясь от огромной черной дыры, сейчас поглотившей меня полностью.

Теплые руки Романа неожиданно обняли меня за плечи и прижали к себе. Я прильнула к нему всем телом, ища поддержки и всхлипывая в его свитер. Он нежно гладил меня по волосам, как маленького ребенка.

– Все так ужасно? – только и спросил парень с сочувствием.

– Я мечтаю никогда не знать его, – выдавила из себя я, лихорадочно вытирая слезы трясущимися руками.

Мы не могли видеть, как Люк с безразличным отчужденным лицом из темного окна второго этажа разглядывал нас, обнявшихся и прижавшихся друг к другу.

Ия

– Следовать за Люккой Романовым?! – Ия возмущалась, рассерженно жестикулируя. – Как мы можем найти его?! Если мы пытались следовать за ним все это время, и все равно он ушел от нас?!

– Значит, нам будет сложно, – процедил Феликс.

План Альберта уже не казался катастрофически бессмысленным.

– Скажи, ты сможешь просчитать его следы? Ия задумалась.

– Ну если он снова нацепил свой ловец энергии, то попробую. У него другая энергия, ты понимаешь. Агрессивная. Она плохо поддается анализу. – Феликс хмуро глянул на девушку. – Расчеты могут быть неверными. – Она смутилась.

– Ладно, – мужчина цокнул языком, – поехали в гости к Романову.

Эту квартиру, перевернутую вверх дном, Феликс лично разгромил несколько дней назад и ничуть не сожалел о порыве.

– Здесь прошел ураган? – присвистнула Ия, рассматривая треснувшее дорогущее видение. Последняя модель с огромным экраном по своей стоимости соответствовала ее ежемесячному довольству хранителя.

– Угу, – хмыкнул Феликс.

Ловец энергии, висевший на зеркале, исчез. Значит, мерзавец Романов его забрал, прежде чем покинуть жилище.

По квартире разносились шаги Ии, она быстро вынырнула из спальни, отчего-то порозовевшая от смущения, и продемонстрировала Феликсу белую футболку.

– Приступим?

На кухонном столе они разложили полупрозрачный лист карты, где отмечались все топографические объекты и лесные квадраты. Обычно такие кальки накладывали на схемы Индустриала, чтобы понять, каким образом совпадают необходимые точки. Карта оказалась испещрена выжженными следами, складывающимися в необычный узор и похожими на татуировки.

Ия стянула с себя пальто, растерла холодные ладони и прижала пальчики к футболке Люкки. Феликс внимательно следил за ней – в своей жизни он ни разу не видел, как снимали энергетические следы. Способность являлась такой же редкой, как дар чувствовать запахи энергии.

Девушка сосредоточенно нахмурилась и сжала губы. Неожиданно она резко распахнула глаза, в которых застыло виноватое выражение.

– Ты знаешь, – Ия кашлянула. – Пожалуй, нужно взять другую вещь.

– Почему же? – Феликс недоуменно почесал голову.

– Ну… э-э-э… На этой вещи некоторым образом переплетаются два следа. Его и… хм-м-м… женский. Не могу произнести это вслух, но здесь энергия… это вроде, знаешь, – она замялась, – физических упражнений.

– О. – Феликс ухмыльнулся, понимая о каких именно «физических упражнениях» говорит девушка.

Она осеклась и быстро убежала в спальню, притащив оттуда черный свитер.

– Этот, кажется, нестираный. Вода смывает любые последы и запахи, – пояснила она.

Девушка снова зажмурилась, стараясь войти в нужное состояние, но через мгновение буквально отдернула руку, словно пальцы обожгло.

– Что, тоже? – кисло поинтересовался Феликс.

– Хм-м-м…

Куча одежды росла, в ход пошли и брюки, и джинсы, и даже нижнее белье (последние предметы туалета довели бедняжку Ию до нервной икоты). Энергетические вкусы настолько перепутались, что у Ии не получалось вытащить даже тонкой ниточки следа.

– Слушай, Ия, – Феликс зашел на кухню и протянул белую рубаху в бурых пятнах крови, – посмотри на это.

Девушка прикусила губу и положила ладонь на ткань, потом ее пальцы медленно сжались. Рука дернулась, словно вытаскивая что-то, и в воздухе засветились две линии – красная и зеленая. Ия распахнула глаза, блестевшие от собственной победы.

– Как тебе? – Девушка довольно кивнула. – Сразу два следа – его и Евгении.

Следы подрагивали от их дыхания, а потом резко переплелись, образуя невероятный узор. Осторожно пальчиками Ия схватила скрученную нитку последов и приложила к карте. Дорожка мгновенно впиталась в бумагу и запетляла, становясь меньше и медленно затухая. На полупрозрачном листе кальки остался выжженный след, ведущий из города в лесной квадрат.

– Ты хотел узнать, где они? – Ия торжествовала. – Так вот, – она наклонилась к карте, – они в пятом лесном квадрате. Поехали прямо сейчас?

– А как же звонок домой? – Феликс никогда не видел Ию в столь хорошем настроении.

Когда она улыбалась, то становилась очень хорошенькой.

– После того что сегодня увидела моя мамаша, лучше мне не появляться в родной квартире. Я бы могла попроситься пожить у тебя, но я же сама разломала тебе дом. – Шутка получилась жалкой и несмешной.

– Да, ремонт на кухне мне обеспечен, – хмыкнул Феликс. – Раз нас ничего не держит в этом городе, то поехали…

Они заблудились. Вероятно, карта с многочисленными выжженными линиями, которую Ия носила с собой со студенческой скамьи, давно устарела. Уже стемнело, и фары высвечивали кусок блестящего дорожного покрытия. Как последние олухи, они стояли у развилки дорога, тремя одинаковыми просеками разбегавшейся в разные стороны, и не знали, куда направиться. На карте значился один ровный путь, пролегающий рядом с каменной грядой. Скал за бесконечной лесной массой не наблюдалось.

– Ия, – Феликс кашлянул, стараясь не раздражаться, – скажи честно, за сколько предметов в своем красном дипломе ты заплатила?

Издевка прозвучала настоящим оскорблением. Девушка надулась и пробурчала:

– Не всегда теоретические знания соответствуют практике!

– В твоем случае, – мужчина с тоской рассматривал три дороги, – они как-то по-особенному не соответствуют. Может, нам погадать на пальцах, куда лучше завернуть, если твоя карта совершенно бесполезна?

Ия фыркнула и уставилась в кусок кальки.

– Раз на моей карте нарисована дорога прямо, предлагаю ехать прямо, – заявила она.

– На твоей совести, – процедил Феликс.

Когда за окном забрезжил рассвет, экран заряда двигателя истерично заморгал и между двух бесконечных стен леса, тянувшихся по обеим сторонам дороги, не встретилось ни одного просвета, стало ясно, что направление они выбрали неверное.

Машина дернулась и остановилась, Ия почувствовала, как у нее заныли все мышцы, но уже от страха. Выражение лица Феликса не предвещало ничего приятного. Даже гипотетически. Не говоря ни слова, он преувеличенно осторожно вытащил из замка зажигания ключ и вышел, зато с такой яростью хлопнул дверью, что Ия вжала голову в плечи. Она жалобно следила за тем, как мужчина обогнул автомобиль и открыл дверь с ее стороны.

– Выходи… – процедил Феликс.

Ия, не сводя с него испуганного взгляда, нащупала сумку, отстегнула ремень безопасности и, сжав в руке карту, вылезла. Холодное утро поприветствовало ее повышенной влажностью, отчего мягкие волосы у лба тут же закрутились в крошечные локоны, делая девушку похожей на пуделя.

– Мне нравятся твои сапоги, – зло буркнул Феликс. Ия, ожидавшая головомойки, недоуменно покосилась на длинные черные носы симпатичной обувки и тонкие шпильки. – Когда мы отмахаем пешком триста километров обратно, то они отомстят за меня!

Мужчина развернулся и действительно зашагал по обочине в обратном направлении. Ия жалобно провожала его взглядом, прижимая к груди сумку и карту. Похоже, Феликс говорил вполне серьезно. Перед взором так и проплыла картинка, как они ночью разбивают лагерь и, голодные, греются возле костра… Стало очень тоскливо.

– Послушай! – Запыхавшаяся девушка вприпрыжку догнала обозленного партнера. – Разве у нас нет запасных батарей?

– Конечно, они у нас есть, – вымолвил Феликс сквозь зубы. – Но ночью, когда ты дрыхла и храпела, я их поменял! А вот запасных батарей для запасных батарей у нас нет!

Уже через час интенсивной ходьбы каблуки стали подло напоминать иголки, вонзавшиеся в пятки. Чтобы не морщиться при каждом шаге, Ия прикусила губу. Звук приближающегося со спины автомобиля для них с Феликсом прозвучал приятнее небесного марша. Одновременно они оглянулись – к ним приближался маленький, похожий на буханку серого хлеба автобусик.

– Стой! Стой!!! – Они одновременно замахали руками, кидаясь ему буквально под колеса.

На секунду водитель вытаращился, а потом визгливо затормозил. Пассажиры от резкой остановки попадали со своих мест, и теперь, поднявшись, через окна озлобленно разглядывали незнакомцев. Водитель опустил стекло.

– Слушай, друг, – Феликс попытался улыбнуться. – У нас с женой, – на этом слове водитель с подозрением покосился на Ию, ей пришлось выдавить из себя смущенную улыбку, – двигатель разрядился. Пришлось пешком топать. Подвези до первого города. Нам все равно за машиной придется возвращаться.

Усатый мужичок что-то прикидывал в уме, вероятно вспоминая, что действительно видел на пустой дороге брошенный автомобиль. Молча он открыл двери, Феликс помог Ии забраться на ступеньку, и они оказались в теплом, заполненном людьми салоне.

Теперь разбуженным пассажирам никто не мешал разглядывать своих неожиданных попутчиков с немым укором. Новеньким пришлось делить одно место на двоих на краю длинного сиденья. Ия судорожно держалась за поручень, стараясь не рухнуть на пол. Взгляд бессмысленно блуждал по лицам соседей. Неожиданно она увидела на шее одного крупный ловец, искрившийся красными отблесками. Нехорошее предчувствие закралось в душу. На груди другого здоровяка висел точно такой же. И у третьего тоже. Автобусик был заполнен пассажирами с агрессивными ловцами. Ия судорожно застегнула пальто на все пуговицы и поблагодарила судьбу, что ее медальон не выбился из-под одежды. Энергия хранителей не просто отдавала голубым – она светилась ярко-синим, ее ловец еще не успел перестроиться на повседневный лад.

Тут водитель снова резко затормозил, пассажиры недовольно загудели. Ия слетала с сиденья и не упала только потому, что Феликс бесцеремонно схватил ее за шкирку, едва не удушив натянувшимся воротом. Сумка, судорожно сжатая в руках, выскочила, как живая, и, пролетев над головами, шлепнулась в противоположном конце автобуса, раскрывшись от удара. Немедленно вместе со всякой женской дребеденью: платком, расческой, давно закончившимся тюбиком губной помады» разбитой пудрой и сломанным мобильным телефоном – вылетела красная карточка хранителя, нежно сбереженная Ией в качестве напоминания о так и не сбывшейся мечте. Удостоверение шлепнулось лицевой стороной, представив миру изображение Ии, ее ранг и звезды допуска.

Автобус в один миг замолчал, кажется, даже ревущий двигатель притих.

Ию бросило в жар. Феликс осторожно разглядывал напрягшихся мужчин, буравивших их в едином порыве ненависти. Потасовка началась мгновенно – мужчины соскочили со своих мест, образовалась куча-мала. Под дикие вопли двери отворились, Феликс ловко выпихнул Ию наружу. Девушка охнула и вывалилась из автобуса, усевшись на обочину. На ее голову рухнула пустая сумка и помятая калька карты местности. Следом вылетел и сам Феликс, птицей перемахнув на животе через кювет. Он шлепнулся в сухую траву и застонал. Автобус захлопнул двери и с удвоенным урчанием сорвался с места, плюнув в лица поверженным облако пыли из-под колес.

– Как ты? – Ия поднялась и бросилась к пострадавшему напарнику.

Мужчина уже перевернулся на спину, разглядывая синеющее небо. Злорадное солнце скалилось лучами. Под глазом Феликса наливался отменный синяк, волосы торчали в беспорядке.

– Только мне в такое прекрасное утро может быть так паршиво, – мечтательно вздохнул он, закидывая руку за голову и устраиваясь поудобнее. Неожиданно он толкнул Ию на мягкий ковер из пожелтевшей травы и опавших листьев. Она неловко махнула в воздухе ногами, укладываясь рядом с ним. – Ты когда-нибудь видела такое небо? А? По-моему, красоту природы можно оценить только лежа в кювете пыльной дороги… После того как тебя пинком под зад выкинули из единственного на сотни километров автобуса.

Ия не знала, что на это ответить.

– Да ты философ, – выдавила она из себя, едва справляясь с приступом истеричного смеха.

– Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. – Феликс сел, скрестив ноги. – Одно хорошо – они все-таки довезли нас до города.

– Что? – Ия буквально подпрыгнула, усаживаясь.

Действительно, она не заметила с самого начала – прямо перед ними на другой стороне дороге через реденькую полоску леса проглядывались дома.

– Так мы спасены? – обрадовалась она.

– Смотря сколько в этом городе машин, – туманно отозвался Феликс.

Городок, как и все в лесном квадрате, похожие на него, не имел названия, а только порядковый номер. На табличке значилось «15». Он походил на вымерзшую долину, отчего по спине у Ии бежали испуганные мурашки. Она неосознанно вцепилась в рукав Феликса и воровато заозиралась по сторонам, ожидая, что из очередного совершенно пустого переулка на них накинется какое-нибудь чудовище. Чистые выметенные улицы поражали отсутствием пешеходов. На дверях магазинов висели таблички «Открыто», но отчего-то в душу закрадывалось подозрение, что туда никто никогда не заходил, да и продавцов в них не имелось. У обочин стояли будто брошенные автомобили.

Феликс задумчиво прогулочным шагом прохаживался по тротуару, приглядываясь. Ия семенила рядом с ним, разглядывая отбитые за утро носы совсем новеньких сапог. Она мечтала скинуть их и остаться разутой, лишь бы уменьшить боль в горящих огнем ступнях. Когда стало понятно, что случайных свидетелей все равно не будет, Феликс подошел к большому черному внедорожнику. Он осторожно прижал ладонь к замку, и внутри двери что-то щелкнуло, открываясь.

– Как у тебя получилось? – изумилась Ия, вытаращившись.

– Ну о своих способностях я предпочитаю не упоминать на тестах в конторе, – ухмыльнулся Феликс.

– Так ты умеешь открывать замки? – догадалась девушка.

– Любые.

– Эй, парень! – услышали они с Ией и тут же оглянулись. К ним торопился здоровяк, явно обеспокоенным взглядом он шарил по машине. – Ты чего это дверь открыл?

– А тебе чего? – Феликс забрался в салон и кивнул напарнице, чтобы та не разевала рот, а поторапливалась.

– Да я вроде как хозяин этого зверя! – Мужчина выглядел явно озадаченным.

– Я его конфискую, – нагло заявил Феликс и вытащил из кармана зеленую карточку допуска, ткнув в нос мужичка.

Хозяин автомобиля долго недоуменно разглядывал ее, потом в простом круглом и широком, как блин, лице мелькнула догадка. Узкие глаза превратились в тоненькие щелочки.

– Так ты хранитель, значит? – процедил он.

– Ключи давай.

В следующее мгновение мужчина схватил Феликса за грудки и вытащил из салона с такой нечеловеческой силой, что у того разорвалась молния на куртке, а от рубахи отлетели все пуговицы. Ия в ужасе заорала, увидев у здоровяка привязанный к запястью крупный ловец, блестевший агрессией.

– Ты у меня, подонок, сейчас за все четыре года моей ссылки ответишь! – прошипел – мужичок и впечатал в живот Феликса кулак. От удара дыхание перехватило, бедолага даже не смог застонать, только вытаращился.

– Оставь его! – взвизгнула девушка и метнула в голову мерзавца сумку. Та тюкнулась аккурат в глаз, мужичок на мгновение отпустил Феликса, и тот завалился на дорогу.

– Вставай! – Ия в запале пнула партнера под ребра, от чего у того наконец-то прорезался голос, по крайней мере, с губ сорвалось странное бормотание: – Подлец! Подлец! Подлец! – Ия подскочила к хозяину автомобиля, напавшему на Феликса, и от всей души замолотила его сжатыми кулачками, целясь в нужные точки на теле. Каждый раз от ее точных резких ударов здоровяк начинал выть и сжиматься. На улицу высыпали изумленные немногочисленные горожане, кто-то бросился на помощь. Правда, в нерешительности остановился, не понимая, кого стоит спасать – стройную высокую барышню или же громилу, корчившегося от ее ударов.

Феликс забрался в высокий автомобиль, но все еще скрученный болью, повалился на пассажирское сиденье, даже не в силах сжать руль. Ия нанесла последний удар в район почек, мужичок закатил глаза и повалился без сознания. Она бросилась к машине, забираясь на водительское место и заставляя Феликса подвинуться.

– Ты умеешь водить? – прохрипел тот, прижимая руку к замку зажигания, отчего двигатель, заводясь, довольно заурчал.

– Самое время потренироваться! – буркнула Ия и дернула рычаг переключения скоростей. А потом, как ее когда-то давно учил брат, отжала педали.

Прошлифовав гладкое дорожное покрытие, автомобиль сорвался с места, за секунды на бешеной скорости преодолев улицу. На повороте, не сбавляя скорости, девушка резко завернула, и Феликс, все еще согнутый вопросительным знаком, вмазался макушкой в «торпеду». Ия напряженно следила за дорогой. Неожиданно Феликс захохотал, захлебываясь.

– Ты чего? – испугалась она.

– Да ты кладезь талантов! – Мужчина закашлялся. – И почему я считал тебя безобидной! Карту свою дурацкую не потеряла?

Он с трудом выпрямился, откинувшись на мягком сиденье. Оттого, что Ия крутила руль так, будто старательно объезжала несуществующие ямы, Феликса швыряло.

– Нет! – просияла она, вытаскивая одной рукой из кармана смятый комок, в какой превратилась карта. – Самое главное я не потеряю!

– Где ты этому научилась? Ударам по пульсу энергетических точек?

– Ну, – ухмыльнулась девушка, очень довольная собой, – не за все предметы в своем красном дипломе я заплатила.

– Пообещай мне прямо сейчас, что никогда не продемонстрируешь эти удары на мне, – хмыкнул Феликс. – И пусти меня за руль, а то меня скоро укачает от твоей езды.

К вечеру они добрались до начала лесного квадрата, где стоял щит с точной картой. Ия по мере сил разгладила на коленях кальку, старательно сличая направления дорог и номера городов. Ее серьезное личико морщилось, острый носик недовольно раздувал ноздри.

– Знаешь, Феликс, ведь я весь день терпела форменные издевательства от тебя.

Мужчина, с напряжением разглядывавший топографический рисунок, даже не сразу поднял голову от ее колен. В его голубых глазах застыл вопрос.

– Так вот. Могу со всей ответственностью заявить: ты, Феликс, осел!

– Что?! – опешил он.

– Ты для чего-то завернул направо! – Ия ткнула пальцем в то место, где калька карты прорвалась. – Вместо того, чтобы следовать по сорок второй дороге, как раз по энергетическому следу.

– О!

– И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?! – не унималась Ия, обиженная до глубины души.

– Кажется, мой фингал служит лучшим оправданием, – пробормотал Феликс, трогаясь с места и выруливая уже в нужном направлении.

Этот городок носил тринадцатый номер, и по сравнению с другими городишками лесного квадрата в его регистрационной палате было записано наименьшее количество жителей. Памятуя о том, как блуждали в потемках по бесконечным трассам, партнеры решили остановиться на ночь в местном мотеле и продолжить поиски с рассветом. Гостиница оказалась маленькая и замшелая, как и весь Тринадцатый. Свободных номеров не имелось. Пришлось довольствоваться одной одноместной кроватью и узким диваном на двоих в номере под самой крышей, и то за большой кредит. Широким жестом Феликс уступил Ии постель, а сам, пока девушка пыталась принять душ – вода из обоих кранов шла ледяная, как из родникового ключа, – спустился вниз. Прошло больше получаса, а мужчина все не возвращался. Разволновавшись, Ия натянула джинсы и свитер. Сапоги показались пыточным устройством, а потому остались сиротливо стоять посреди комнаты, повернув друг к другу острые носы.

Девушка бесшумно спустилась на первый этаж, и только тут до нее донесся гам настоящей потасовки. Со всех гудящих ног Ия ворвалась в маленький полутемный зал, служивший рестораном. Она широко раскрыла двери и замерла на входе, удивленно разинув рот.

Феликс стоял на круглом изящном столике, широко расставив ноги и сминая красную скатерть, и бешено размахивал плетеным стулом, отбиваясь от утренних здоровяков из автобуса. Те наскакивали, словно горные львы, со всех сторон. Потом кто-то особенно ретивый догадался нагнуться и дернуть за ножки стола. Мужчина навернулся вниз, неловко раскинув руки, в воздухе только мелькнул растрепанный белый хвост. Стул взметнулся вверх, к лампам, и отлетел на чью-то голову. Здоровяки, обрадованные победой, единой толпой рванули к стонущему Феликсу, валявшемуся на полу среди осколков посуды и мебельных щепок.