Текст книги "Ускользающий мир"

– Не сметь!!! – заорала как безумная Ия и бросилась в гущу, размахивая кулаками.

Ее отбросили через мгновение, девушка проехала по скользкому от пролитого масла полу на пятой точке и припечаталась к стене.

– Где охрана?! – Ее вопль потонул в общем гвалте.

Кажется, Феликса уже убивали, по крайней мере, ноги рядом с его белокурой головой так и мелькали. Неожиданно в открытых дверях появилось трое человек. Двое мужчин и одна женщина, одетые в черные деловые костюмы. От троицы шла настоящая зимняя стужа, глаза холодно ощупывали драку. За секунды люди поутихли, стали медленно разгибаться, поднимаясь с пола, неохотно разжимать кулаки.

Кто-то из троих судейских приставов обладал способностью успокаивать толпу.

Ия поднялась, держась за стену, ее потряхивало. Феликс, валяясь, смог наконец-то отдышаться. Один из мужчин в костюмах спокойно подошел к нему и подал руку, помогая встать на ноги. Здоровяки из автобуса недовольно перешептывались, бросая на незнакомцев злобные взгляды.

– Пожалуйста, господа, – голос у мужчины оказался тихий и вкрадчивый, пробирающий до самых косточек, – выстройтесь по стене.

У Феликса на лице помимо подбитого глаза теперь алел разбитый нос, а губа кровоточила. Он шмыгнул, потрогал опухшую, похоже, сломанную переносицу, и сплюнул.

– Хранитель двенадцатого, высшего, уровня, – представился он по рангу и вытащил из кармана две половинки поломанной зеленой карты допуска. Зажимая между трясущихся пальцев, чтобы получался общий прямоугольник, он продемонстрировал ее мужчине в костюме.

Пристав кивнул головой, подняв брови.

– А почему на полу лежали?

– Так призм нет. – Мужчина сморщился, дотронувшись до губы.

– Вы один? – заговорила женщина, и сразу после ее слов в комнате наступила идеальная тишина, нарушаемая лишь сопением здоровяков. Кажется, Ия поняла, кто обладал талантом воздействовать на настроение людей.

– Со мной помощница. – Феликс кивнул в сторону Ии.

На девушку метнулись три внимательно изучающих взгляда. От неловкости ситуации девушка улыбнулась и чуть помахала рукой.

– Ия Норманова, – вдруг припомнил третий тем же пугающим тихим голосом. – Вы были исключены из рядов хранителей…

– Так я в конторе не работаю, – быстро пробормотала девушка, стараясь справиться со спазмом в горле. – Призм больше не ношу и законов не нарушаю.

Говоривший покосился на своего коллегу, и тот чуть кивнул, подтверждая его слова.

– Мы можем идти? – вмешался Феликс, вероятно понимая, что пора прятаться.

– Конечно, – произнесла женщина и кивнула на здоровяков, таращившихся с откровенным испугом. – Мы разберемся с ними.

Партнеры добрались до своего номера в считаные минуты, встретив в коридоре перепуганного хозяина гостиницы, официантов, бармена, пузатого повара и даже двух охранников, воровато выглядывавших из соседних апартаментов.

– Что скажешь? – набросилась на Феликса Ия, как только мужчина запер на замок дверь. – Как они так быстро оказались в городе?

– Возможно, у них карты точнее, чем у тебя? – Феликс прошел в ванную, где, шипя от боли, словно кот, умылся. В зеркале отразилось незнакомое разбитое лицо.

– Возможно, они не пропускали нужных поворотов? – фыркнула Ия, стоя в дверях и держась за косяк. Она морщилась, следя за осторожными движениями напарника, словно прыскала водой на собственные открытые раны.

Феликс бросил на девушку недовольный взгляд через зеркало, и та моментально ретировалась. Сильно нервничая, Ия принялась ходить от стены к стене, спотыкаясь о стоявшие на пути сапоги, пока не отпихнула их под диван.

– Похоже, времени у нас нет. Как мы их сможем задержать? А? Ты видел, эти люди… – Ия вздрогнула от воспоминания. К счастью, прежде ей не приходилось сталкиваться с судейскими церберами, даже по работе.

– Есть идейка. – Феликс вышел из ванной комнаты, промокая полотенцем лицо. – Черт!

– Давай я! – Девушка вырвала из его рук банную тряпицу и осторожно приложила к разбитой губе мужчины. Тот застонал. – Не плачь, как девочка! – фыркнула Ия и подула на ранку, стараясь прогнать боль. – Нечего было в драку лезть.

Они стояли совсем близко, их губы почти соприкасались. Воздух медленно сгущался и становился странно тяжелым, отказываясь поступать в легкие. Неожиданно рука Феликса легла на талию девушки, Ия замерла, уставившись в прозрачные голубые глаза, серьезные и полные тайного намерения. Девушка медленно покачала головой, пытаясь отодвинуться. Его рука напряглась, останавливая ее.

– У тебя губы разбиты, – отозвалась Ия, неожиданно понимая, как сама встает на цыпочки.

Через мгновение она жадно впилась в его горячие губы, словно мужчина являлся последним самцом в первой параллели. Феликс охнул от боли и отшатнулся.

– Пожалуй, сегодня все-таки мне лучше спать на диване, – хрипло пробормотал он, отстраняясь.

Ия вспыхнула, щеки заалели. Непроизвольно она раздраженно сунула мужчине полотенце и отошла к окну.

– Так какие у нас есть идеи? – буркнула Ия, скрестив руки на груди и следя за пустой улицей, где неярко горели фонари и трусила по тротуару стая бездомных собак.

– Мы вытащим из их машины батареи! – невозмутимо поделился очередным сумасшедшим планом Феликс. – Это их задержит. – Ия мгновенно оглянулась с недовольным видом, ее длинные светлые волосы взметнулись. – По крайней мере, на пару часов, – пожал плечами мужчина.

Злобным взглядом она буравила точку на его сломанной переносице. Пауза становилась буквально неприличной.

– Я хочу тебя, – резко признался Феликс, глядя ей в глаза. – Очень. Но я просто не в состоянии… – Он осекся. – Кажется, у меня все кости пересчитали.

– В фильмах, – Ия неожиданно почувствовала себя очень глупой и страшно обиженной, – никто не обращает внимания на такие мелочи.

В эту ночь они сломали маленькую узкую кровать и перебудили всех соседей на этаже…

– Ты можешь не цокать своими каблуками? – пробормотал Феликс, покосившись на тонкие каблуки девушки.

– Ты предлагаешь их отломать? – прошипела она.

Феликс проснулся в ужасном настроении, и Ия не могла понять отчего. Он толком не разговаривал, а только рычал, делал замечания и бесился. Девушка чувствовала себя заправским ловеласом, соблазнившим невинную монашку.

Погода продолжала радовать осенним солнцем, но, несмотря на мягкие желтые краски лучей, стоял крепкий холодок, хватавший за пальцы и морозивший уши. С самого утра они облазили всю улицу в поисках автомобиля с заметными судейскими номерами, но смогли найти только неприметную машину с пропуском конторы хранителей на лобовом стекле. Партнеры пробрались к ней, воровато оглядываясь по сторонам. Пешеходы в раннее утро появляться на холодных улицах не торопились, для начала рабочего дня было еще рановато.

Феликс быстро открыл капот, перегнулся и принялся вполне профессионально выкручивать батареи. Те, как на зло, отказывались поддаваться, припаявшись друг к другу толстыми прозрачными боками. Ия зорко наблюдала за улицей, чтобы в случае чего предупредить мужчину о ненужных свидетелях. Неожиданно из-за поворота показались два автомобиля – мрачный внедорожник и дорогущий модный седан. Встретить такие в подобной глуши казалось делом нереальным. Феликс, продолжая бормотать под нос проклятия, боролся с батареями. Он раздражался все сильнее и не обращал никакого внимания на пришельцев. Обе машины, заляпанные грязью до самой крыши, пронеслись мимо, а потом резко остановились у еще запертого магазина. Дверь седана открылась, и Ия увидела высокого мужчину, чуть растрепанные волосы были модно подстрижены, темные глаза недовольно скользнули по растерявшейся девушке, нервно кусающей губу. Он резко отвернулся, когда из внедорожника высыпали охранники, разминавшие затекшие чресла.

В отличие от Люкки Романова, Ия моментально узнала его.

– Феликс! – зашипела она, дергая напарника за разодранную еще вчера куртку. – Романов!!!

– Что?! – Феликс быстро поднял голову с неопрятным хвостом и моментально шибанулся о поднятый капот. – Твою мать!!! – взвыл он, морщась и растирая затылок.

Пока он неуклюже выбирался, Романов уже исчез в переулке, на тротуаре остались лишь хмурые охранники. От вида приметного дорогущего автомобиля у Феликса вытянулось лицо. Ии не верилось, что они так легко смогли найти предмет их поиска.

– Ребятки, отойдите от машины! – услышали они резкий приказ.

От неожиданности Ия испугалась и сразу же отпрянула от капота. Из настежь открытого окна второго этажа, свесившись почти по пояс, их злобно разглядывал заспанный опухший человек с внушительной лысиной на макушке и небритыми круглыми щеками.

– Чего надо? – недовольно пробормотал Феликс, задирая голову.

– Что ты там, герой, делаешь под моим капотом? – вопрошал человек.

– Иди ты в… – последовал совет, а потом в воздухе мелькнули половинки зеленой карточки допуска. Пальцы Феликса не удержали одну часть, и она полетела на землю, похожая на сорванный с ветки листочек.

– Чего ты мне там показываешь, хлыщ?! – заорал мужичок. – У меня такая же есть!!!

Девушка скорее почувствовала, чем увидела, как воздухе мелькнул, увеличивающийся в полете, голубой шарик призмы. Феликс сбил Ию с ног, прижимая к дорожному покрытию, и она от всей души проехалась подбородком, расцарапав его в кровь. От оглушительного грохота заорали сигнализации автомобилей, взрывной волной выбило стекла во всех домах и вынесло двери. Посреди улицы, дымясь, образовалась черная воронка. Охранники из команды Романова поднимались с земли, тут же запрыгивая во внедорожник.

– Уходим! – пробормотал Феликс, хватая за руку испуганную Ию и утаскивая ее.

Они не успели добраться до угнанного вчера автомобиля, как из-за угла вылетела желторотая помятая машинка с треснутыми стеклами, из двигателя которой они пытались вытащить батареи. За рулем сидел лысый тип и скалился с полубезумным видом. В салоне было еще три головореза. Один из них высунулся из разбитого окна, в ладони у него набухала очередная призма.

– Батюшки!!! – прошептала Ия.

Она запрыгнула в салон, когда Феликс уже тронулся с места. Погоня походила на гонки без правил. Они летали по узким улочкам города, чудом избегая столкновения со столбами и указателями. Приходилось совершать невероятные виражи, чтобы преследователи не могли бросить призмы. Все-таки один заряд разорвался почти под колесами, отчего внедорожник странно подскочил и пролетел в воздухе несколько метров, но как-то ловко, словно гимнаст, встал на все четыре колеса и ринулся вперед. Ия держалась за ремень безопасности, зажмурившись. Феликс со злобным лицом крутил руль. Когда запах озона стал практически невыносимым, девушка чихнула, и в тот же момент в угол здания с оглушительным грохотом врезался невыносимо яркий луч, вырывая кусок каменной крошки и посыпая им дорогу.

– Вот чихнула так чихнула… – прошептала, сглотнув, Ия.

Они выскочили из города, а оттуда ринулись в лес. Дорога с глубокими колеями петляла, как пьяная, занося и утягивая колеса в грязь. Оставалась единственная надежда, что головорезы застрянут в какой-нибудь приличной луже и утонут по крышу, но их автомобиль обладал странным везением, не думая сбавлять скорость.

На очередном повороте им навстречу выскочил уже знакомый седан дорогущей марки, несущийся на сумасшедшей скорости. Только чудом, выкрутив руль, Феликсу удалось избежать лобового столкновения, внедорожник криво выпрыгнул из колеи. Огромное дерево приближалось. Ия закричала от страха и краем сознания услышала зубодробительный скрежет сминаемого железа. Мужчина резко нажал на тормоз, их развернуло на мокрых скользких листьях – и вот они уже стояли носом в противоположном направлении. Машина их преследователей дымилась, врезавшись в дерево. Капот превратился в гармошку, из-под него вырывались языки пламени. Испуганные люди высыпали наружу, боясь взрыва.

– Нам нужно догнать Романова! – выкрикнула Ия, тыча пальцем в уходящий седан. – Маятник наверняка с ним!

Феликс выжал сцепление. В воздухе отчетливо запахло озоном, неожиданно в разбитой машине что-то громко булькнуло. Ия с ужасом уставилась в окно, видя, как на заднем сиденье раздуваются огромные полупрозрачные шары призм. Головорезы улепетывали в чащобу, пригнувшись к земле.

– Быстрее!!! – заорала она в ужасе.

Они успели преодолеть крохотное расстояние, когда лес сотрясся от оглушительного грохота канонады. Остатки листвы сорвались с крон, в небо взлетел огромный фонтан земли и грязи. Деревья, вырванные с корнем, мгновенно воспламенялись. Крохотные шарики, еще не успевшие нагреться от тепла, разлетались в разные стороны, словно мелкие злобные пчелки. Они врезались в стволы, перерубая их, изрешетили хрупкую железную обшивку внедорожника, вспороли мягкий грунт. Одна призма, достаточно согретая, перелетала автомобиль и врезалась в землю, отрезая партнеров от машины Люка. В треснутое лобовое стекло прыснула грязь. Автомобиль закрутило в страшном танце, замелькали деревья, превращаясь в единую смешанную линию. Ия закрыла голову руками, завизжав. В один момент они ощутили страшный удар, Феликс со странным сипом ударился о руль, потом его отбросило раздувшейся подушкой безопасности. Ию прижал к сиденью такой же воздушный белый пузырь.

– Твою мать! – пробормотал Феликс, закрыв глаза. – Ты жива?

– Угу… – Ия прокусила до крови язык и теперь ощущала во рту солоноватый тошнотворный вкус. – Хорошо, что мы все-таки занялись любовью, – пробормотала она.

– Что?! – изумился Феликс.

– По крайней мере, прежде чем сдохнуть на этом проклятом задании, я насладилась последней радостью в жизни…

Евгения

Следующий день превратился в затяжной кошмар.

И день после него тоже.

Ожидание – худший враг.

От безделья я шаталась по дому, потом нашла в одной из комнат оставленную кем-то книжечку в мягком переплете, стойко пыталась вникнуть в перипетии истории, но сдалась. Взгляд бессмысленно шарил по странице, не цепляясь за крупные буквы, казавшиеся абсолютной бессмыслицей. Роман назывался «Второй шанс» и, кажется, в нем говорилось о больших чувствах юного колдуна к ужасно рыжей девушке. Меня мучили мои собственные чувства.

– Куда они? – Я услышала звук работающего двигателя.

– Здесь город какой-то недалеко. – Роман лениво оторвался от созерцания очередного глупого видеошоу и переключил канал. – Хотят двигатели зарядить и обстановку проверить.

– Действительно? – Я, вскочив с дивана, бросилась на улицу. Рома проводил меня задумчивым взором.

На крыльце, облокотившись на перила, стоял Петр и пережевывал очередной бутерброд.

За два дня, похоже, он проглотил весь запас хлеба. Насколько я смогла понять, злаковые в первой параллели ценились и стоили дорого. Хлеб из натуральной муки считался почти деликатесом. Ведь в мире, где три четвертые суши занимали леса, а влажность стояла такая, что воду можно было не только пить, но еще и вдыхать, выращивание зерна приравнивалось к подвигу.

При моем появлении его челюсть на секунду остановилась, рот растянулся в улыбочке, за щекой появился комок, как у исхудавшего хомяка.

Вокруг грязных автомобилей суетились охранники проверяли двигатели, убирали прилипшие к окнам мокрые листья. Я внимательно, с возрастающей тревогой следила за ними, потом за моей спиной с тихим скрипом отворилась дверь. Резко оглянувшись, я буквально уткнулась носом в грудь Люка. Мужчина отодвинулся от меня, даже не глянув, и быстро спустился со ступеней. Сердце болезненно сжалось. Эти дни после скандала мы играли в кошки-мышки, причем догоняла я, а Люкка все время ускользал. Он специально избегал оставаться со мной наедине, вероятно не желая продолжать неприятный разговор. В ту ночь, когда, вдоволь наревевшись, я поднялась обратно, он спал (или делал вид) в соседней комнате, оставив меня в гордом одиночестве. За два дня мы не сказали друг другу и двух слов.

Напряжение, царившее в доме, ощущалось буквально физически, и, кажется, только паскуда Петр мог свободно дышать в деревянных стенах. Поэтому охранники были рады хотя бы на время уехать из нашего убежища, превратившегося в тюрьму.

– Люк, – позвала я, семеня за мужчиной.

Он не ответил.

– Люк, можно мне с вами? – Я продолжала канючить, не сдаваясь и рассчитывая по пути попросить прощения за глупые и жестокие слова, о каких сильно сожалела сейчас.

– Нет, – отрезал тот и уселся за руль.

Я стояла перед автомобилем, похожая на школьницу, надув губы и сунув руки в карманы перепачканного розового пальто. Из-за лобового стекла Люк бросил на меня единственный безразличный взгляд и спокойно выехал со двора.

– Не взял? – обрадовался Петр, когда машины скрылись, оставив пустой двор и открытые ворота.

Я скрипнула зубами, а когда проходила мимо буркнула в глумливое лицо:

– Хватит уже жрать, а то лопнешь, деточка. Замучимся стены отмывать.

Улыбочка сползла с его лица неповоротливой улиткой. Как будто случайно резко открытая дверь шарахнула мужчину по плечу, и он болезненно поморщился. Легче мне, конечно, не стало, но злое чувство внутри довольно оскалилось, словно получив сатисфакцию.

День к обеду разгулялся, ветер разогнал тучи, оголяя серовато-голубое осеннее небо. Солнце жалостливо бросило на наш киснущий пустой двор, заваленный листьями, косые лучи. Через высокие поредевшие кроны деревьев солнечные полосы пробивались пятнами, неровно раскрашивая подъездную дорожку, забор, будку с оголодавшим, а потому особенно злым псом. Несмотря на ясную погоду, в лесу все равно сохранялся холод, и морозило пальцы.

От нечего делать я стащила на кухне сигареты и со смаком, сидя на крыльце, пережгла всю пачку, вдыхая табачный аромат. Роман в дутой короткой куртке, пожертвованной одним из охранников, присел радом.

– Чего делаешь? – дружелюбно поинтересовался он.

– Курить не могу, – я покосилась на очередной окурок, дымившийся в руке, – зато нюхать никто не запрещает.

Мы неловко молчали, потом Роман отчего-то нахмурился и напрягся, вглядываясь через ворота в засыпающий осенний лес.

– Чего случилось? – насторожилась я.

– Запах агрессии… – проговорил он, вставая, и на всякий случай за локоть поднял меня.

Только тут до меня донесся звук ревевших автомобилей, видимо, очень торопившихся в наше убежище. Машина Люка влетела на подъездную дорожку, охранники остановились. Они высыпали из салона, оставив двери раскрытыми нараспашку, и заняли явно оборонительные позы, в руках хмурых мужчин сокращались голубоватые шарики призм. Люк, не заглушив двигателя, вышел, красивое лицо выражало крайнюю обеспокоенность. Я незаметно высвободила руку из пальцев Романа, но все равно внимательные, почти черные глаза отметили мое осторожное движение.

– Держи! – Люк буквально швырнул мне в лицо пакет с одеждой. – Переодевайся! Мы уезжаем отсюда. Роман, ты тоже готовься. На сборы пять минут.

– Да мне и собирать нечего, – хмыкнул тот.

– Что?! – Я едва успела поймать покупки, но все равно на деревянное крыльцо мне под ноги шмякнулась черная женская кроссовка.

Люк, мало обращая на меня внимание, зашел в дом. Быстро подняв обувь, я заторопились следом за ним.

– Петр! – крикнул он, разыскивая типчика. – В городе хранители! Кажется, тебе нужно кое-что объяснить мне!

Я торопилась за Люком, прижимая к груди пакет, и мои семенящие шаги звучали как эхо вслед за его рассерженными и твердыми. Петр стоял на кухне, запихивая в рот очередной кусок копченого мяса, вытащенный из холодильника. Он так и застыл с набитым ртом, когда увидел перекошенное лицо Люкки и его сжатые до побелевших костяшек кулаки.

– Откуда они знают, что мы рядом с этим городом?! – От его тона даже у меня побежали мурашки, а Петр подавился, вытаращив глаза.

– Я ничего не говорил! – едва пробормотал он и проглотил кусок, так и не разжевав.

– Люк… – окликнула его я. Мужчина выглядел так, словно собирался убить Петра.

Он развернулся настолько стремительно и незаметно, что в испуге я отступила на шаг. Впервые я поняла, почему его считали в этом мире чудовищем. Прекрасное лицо выражало безграничную, всепоглощающую злость. Она сочилась из каждой черточки, из черных страшных глаз, не имевших дна. Меня затрясло, руки стали влажными.

– Я сказал, чтобы ты шла переодеваться. – Он произнес слова спокойно, четко, раздельно. – Немедленно!

Отдышалась я, только когда закрылась в комнате на втором этаже. Одежда подошла мне идеально – джинсы сели как влитые, футболка заправлялась, не выбиваясь из-за пояса. Коричневый свитер с высоким горлом был мягким и не кололся, короткая куртка с капюшоном, идеальная для холодной погоды, не стесняла движений. Кроссовки оказались именно нужного размера, будто Люк снял с меня мерки. Я услышала шаги, потом он заглянул в комнату:

– Готова?

Я кивнула, следуя за ним.

– Спасибо за одежду, – тихо пробормотала я ему в спину.

– Не за что, – отозвался он, не оборачиваясь. – Не могу видеть, когда женщина выглядит жалко.

Прекрасно! Отвесил комплимент! Я фыркнула, спускаясь и буравя точку у него на затылке.

Когда мы подошли к машине, Роман с Петром уже сидели в салоне, ожидая нас. Петр, разместившийся рядом с Люком, выглядел особенно бледным и замкнутым, никаких тебе паскудных улыбочек. Вероятно, Люкка сильно его припугнул. Роман улыбнулся, когда я, недовольная и оскорбленная до глубины души, плюхнулась рядом с ним.

– Тебе идет, – проявил Рома добродушие, но его глаза оставались серьезными.

– Спасибо, – буркнула я, отвернувшись, и, чтобы успокоиться, принялась заплетать волосы в косу. Получалось плохо – пряди, словно заколдованные, ускользали из неверных пальцев.

– У нас четыре минуты, – спокойно поведал Рома Люку, трогавшемуся с места. – Хранители уже едут сюда.

– С какой стороны чувствуется агрессия? – спросил тот.

Кажется, впервые он обращался к Роме напрямую. Парень помолчал, а потом признался:

– Отовсюду. Кажется, они окружили нас.

– Ну тем хуже, – пробормотал Люк и резко нажал на газ. Меня швырнуло на Рому. Парень тут же приобнял меня, словно защищая, но я поспешно отодвинулась, краснея. Злить Люка я боялась больше, чем нежданно-негаданно нагрянувших хранителей.

Когда мы устремились по проселочной дороге с глубокими размытыми колеями и чахлыми голыми кустиками, отделявшими просеку от густой полосы леса, а дом скрылся, Роман прокомментировал:

– Первые только что въехали во двор.

– Где хранители с нашей стороны? – последовал скупой вопрос.

– Метрах в трехстах. За поворотом.

Тут мы резко повернули, меня снова отбросило на Романа. Я хорошенько ткнула локтем ему в ребра. Он сморщился от боли, ойкнув.

– Осторожнее! – зашипела я недовольно, глядя в глаза Люкке через зеркальце заднего вида. – Не дрова везешь!

– Жаль, – буркнул он, только прибавляя скорости. – Дрова болтать не умеют.

В этот самый момент Люк с силой крутанул руль, я ударилась о сиденье водителя, так что перед глазами поплыли звездочки, и схватилась за лоб. За окном мелькнула сначала одна машина, потом другая. Они вильнули, уходя от лобового столкновения, и разъехались в разные стороны. Через вой двигателя до меня донесся скрежет смятого железа. Я быстро оглянулась в заднее стекло – один автомобиль, влетев в дерево, стоял с превращенным в гармошку капотом. От него шел дым, люди высыпали наружу, вопя. Второй же, внедорожник, совершив головокружительный вираж и, кажется, не замедляя скорости, волшебным образом развернулся на сто восемьдесят градусов. Колеса прокрутились на мокрых перегнивавших листьях, и машина сорвалась с места вслед нам.

– Женя, пристегнись! – приказал Люк, поглядывая в зеркальце. – Ты тоже! – буркнул он Роману.

Не переча, я тут же щелкнула ремнем безопасности, хотя он буквально пригвоздил меня к сиденью. Приятель проигнорировал команду, сжав губы.

– Это тот тип… – Роман зажмурился, сосредоточившись.

– Какой тип? – испугалась я.

– Тот, что гонялся за Женей. – Парень, открыв глаза, обращался к Люку. – Такой длинноволосый.

– Феликс! – выдохнула я, сердце нехорошо сжалось. – Как ты понял?!

– От него столько агрессии исходит… – Рома запнулся, поймав насмешливый взор Люка.

– Ну куда ж без Феликса, – хмыкнул тот и быстро пронзительно глянул на Петра, изогнув одну бровь. – Что скажешь?

– Люкка, я клянусь, клянусь, – затараторил Петр, слова торопились, набегая друг на друга. – Клянусь, я здесь ни при чем! Они сами как-то… нашли.

– Они призмы сейчас начнут бросать! – через несколько бесконечных минут, пока за окнами мелькали, сливаясь в сплошную размытую стену, стволы деревьев, поведал Роман.

– Как ты?.. – снова задала я вопрос, хотя находившимся в салоне мужчинам было прекрасно понятно, каким образом он все чувствовал.

– Озон… – тихо произнес Роман.

– Прикрой ее! – В приказе Люка послышалось раздражение. Рома резко, без лишних слов, обнял меня, прижимая к себе, что ремень безопасности буквально удушил и сжал ребра. Горячие руки парня закрыли мою голову, нос уткнулся в его куртку. Я возмущенно вскрикнула, но когда услышала оглушительный грохот и звон бьющегося стекла, то моментально закрыла рот. Сверху нас осыпали острые крошки, машину качнуло.

Чудом мы удержались на дороге. Очередной головокружительный вираж – и вдруг машину закрутило на грязи, прикрытой ковром из опавших листьев. Я зажмурилась, когда карусель перед глазами стала невыносимой. Руки Романа сжимали меня с каждой секундой все сильнее, Петр что-то орал.

– Твою мать! – услышала я единственный возглас Люка, а через мгновение нас заболтало, словно коктейль в кухонном комбайне. Потолок и пол перепутались, в ушах стоял тоненький звон, становившийся с каждой минутой все громче и заглушавший невероятный грохот сминаемого железа. Через вату, закрывшую сознание, до меня дошел глубокий бархатный голос: «Держи ее крепче!», а потом неожиданно я почувствовала глухой удар. Меня швырнуло последний раз, с хрустом разорвался ремень безопасности… Ударившись о потолок макушкой, я взвыла, и наступила непередаваемая тишина.

Я открыла глаза, тут же увидел бледное лицо Романа, даже без сознания он по-прежнему продолжал прижимать меня к себе. Его руки обвились вокруг моей талии, словно виноградные лозы.

– Люк? – Повернув голову, я увидела, что мужчина плечом пытается выбить покореженную дверь. Когда у него получилось, то помятый остов с раскрошенным стеклом, просто выпал, освобождая путь. Над бровью у Люка сочилась кровь из глубокого пореза, с куртки осыпались стекла.

Петр сидел с широко раскрытыми глазами и ртом, кажется, не в состоянии справиться с шоком и пошевелиться. Совершенно дезориентированная, я часто моргала, диковато озираясь вокруг. Через секунду открылась дверь, сильные руки оторвали меня от Романа, а потом прижали к себе. Длинные пальцы резко расстегнули молнию на куртке, потом бесцеремонно и даже больно ощупали ключицы, плечи, лопатки, затылок, суставы на руках. Черные глаза вглядывались в мое испуганное лицо, ища признаки рассудка.

– Я нормально, – заверила я его, поправляя волосы, выбившиеся из косы. – Рома…

Люк немедленно отодвинул меня, тут же забираясь в салон и вытаскивая моего приятеля, похожего на безвольную куклу, закатившую глаза. Только сейчас я заметила, что на виске у парня темнела рана, а от нее прочертился тоненькой ниточкой кровавый след до подбородка.

– Эй, парень! – Люк опустил его на камни и похлопал по щекам. – Приходи в себя!

Я задрала голову и ужаснулась. Над нами нависал каменный обрыв, четкой линией стояли столетние высоченные ели. Вероятно, мы не вписались в поворот и слетели сверху, на счастье, оставшись в живых. Автомобиль походил на груду искореженного металла, крыша просела, а капот сжался. Меня замутило. Пришлось присесть на огромный холодный валун и растереть горящее лицо руками. Отчаянно захотелось заорать. В это время со стоном в себя пришел Роман.

– Живой? – услышала я удовлетворенный голос Люка.

– Бывало хуже. – Рома, явно напуганный и хорохорящийся, сел, оттолкнув его руку. Выглядел он так, словно действительно побывал на том свете. На белом, будто простыня, лице лихорадочно горели глаза, под ними обозначились нездоровые тени, а губы вовсе посинели.

Из автомобиля выполз Петр и крякнул, присаживаясь рядом со мной.

– Не стошнило? – хмуро буркнула я. Петр уставился на меня с немым укором.

– А должно было?

– Ты столько ешь, а мы как на карусели прокатились.

– Язвишь – значит, отошла… – услышала я голос Люка и громко фыркнула. – Где Феликс? – пристал он к Роману, едва поднявшемуся на подгибавшиеся ноги.

– Я запаха не чувствую. Ощущение, что он в другую сторону уехал.

– Хорошо… – Люк кивнул, а потом неожиданно вытащил из кармана пачку сигарет и с удовольствием закурил. Его длинные красивые пальцы чуть подрагивали, когда он подносил к кончику горящую спичку. Я почувствовала себя обманутой и с жадностью вдохнула всей грудью табачный запах.

– Не знала, что ты куришь, – буркнула я.

– Я тоже только сегодня об этом узнал, – хмыкнул Люк и кивнул мне, криво ухмыляясь: – Хочешь?

– Издеваешься? – Я встала, чуть подтолкнув Петра, чтобы тот тоже поднимался. – Куда мы теперь?

– В город. – Люк оглядел нашу помятую жалкую компашку, покачав головой. – Нужно новую машину найти.

– Никуда не пойду, – твердо заявил Петр гнусавым голосом. – Мы только что едва не погибли. Я должен это пережить.

– Тогда переживай один, – предложил Роман. Похоже, ему не хотелось оставаться здесь и дожидаться, когда нагрянут хранители и расстреляют нас энергетическими призмами. А судя по всему, запас зарядов у них имелся немалый. – Ты можешь идти? – спросил у меня Рома.

Я неуверенно кивнула и слабо улыбнулась ему. Кажется, в моем лице не осталось ни кровинки.

Маленький городок находился как раз за каменистым перевалом, сверху он казался неровной лужицей, отвоевавшей место у бесконечного леса. Тонкие петли дорог путались между крохотными домишками. Посреди городка красовалась идеально круглая площадь с изящным зданием.

– Что это? – кивнула я вниз.

– Хранилище энергии, – пояснил Роман, подавая мне руку и помогая перепрыгнуть глубокий разлом. Я тут же заработала недовольный взгляд и притихла.

Мы спускались по узкой тропинке, петлявшей между валунами. Кое-где она проходила практически по краю обрыва, и тогда Люк нетерпеливо хватал меня за руку, заставляя шевелиться. Сделать шаг над пропастью самой не хватало смелости. От кристально чистого воздуха и высоты у меня кружилась голова и сводило живот. С каждой минутой Люк отчего-то разражался все больше, а уж когда я споткнулась и хорошенько приложилась коленкой о камень, то, сорвавшись, он обругал меня:

– Под ноги смотри!

– Я смотрю! – буркнула я, растирая ушибленную ногу. От боли на глаза навернулись слезы.

– По сторонам ты глазеешь!

– Тебя послушать, так это я виновата во всех наших бедах! – Я обозлилась и, как всегда, пошла в наступление: – Если не помнишь, это ты разбил машину Оскара!