Текст книги "Сожги мое сердце"

7

НАШИ ДНИ

 Аскар смутно помнил, как вырвался из ведьминых подземелий. Растерзанный, разбитый, он выхватывал из воспоминаний какие-то разрозненные образы: бой, горячая струя крови брызнула в лицо, дьявольский смех мерзкой ведьмы, жгучие удары кнута…

 Они терзали и пытали его, используя методы охотников, только вот делали это исключительно из удовольствия, в то время как его народ таким образом добывал информацию и выжигал скверну из грязных душ.

 Все время слилось в одно сплошное тянущееся целую вечность мгновение. Ведьмы сменяли одна другую, попеременно являясь к нему в темницу. Резали его, пили кровь, опаивали какой-то дрянью. А потом, хохоча, восторженно прыгали на нем, стонали, извивались и кричали, будто получали истинное наслаждение от сношения с мужчиной, чью волю подавили травками и заклятьями.

 Они смеялись над ним, постоянно восхвалялись своей властью над Королем Охотников, спрашивали, куда же теперь подевались его бравые воины, почему не спасают своего предводителя?

 В первый же день заточения ведьмы закинули к нему в темницу два тела – его убитых товарищей, самых близких ему охотников. И заставили смотреть, как они разделывают его друзей. Острым ножом они вместе с кожей срезали руны с их тел, а потом крутили перед носом Аскара, насмехаясь и постоянно повторяя, что теперь у них есть пополнение в коллекции.

 Одна даже притащила к нему книгу, которую без преувеличения можно было назвать самой ужасной из тех, что ему приходилось видеть, и, переворачивая страницы, хвасталась разнообразием своей коллекции. В срезанных рунах, которые эта тварь хранила в книге, охотник узнал многих своих людей.

 С него они их тоже срезали, наживую, наслаждаясь его криками и скрипом зубов. Начали с руны поиска, чтобы никто не нашел Аскара, чтобы все думали, что он мертв. Потом срезали те, которые казались ведьмам наиболее привлекательными.

 Он не знал точно, сколько времени провел в этом грязном аду: к нему в темницу не пробивался ни один лучик света, никто и никогда не сообщал ему о времени суток. Большую часть времени он находился в беспамятстве. Лишь по изредка улавливаемым разговорам между этими тварями, он понял, что провел в их руках полгода. Они не убивали его. Терзали, унижали, уничтожали – но залечивали все раны, которые наносили. Очевидно, планировали насладиться обществом Аскара как можно дольше.

 Он выжил лишь потому, что грезил местью. Каждая его мысль, каждый вздох был наполнен одним единственным желанием – сравнять с землей Тиррариум, лично уничтожить каждую населяющую его тварь. И содрать кожу живьем с той зеленоглазой мрази, которая вонзила кинжал в грудь его невесты. Выколоть эти дьявольские глаза. Вырвать ее черное сердце и раздавить его сапогом. Только эти желания заставляли его цепляться за жизнь.

 Он вырвался чудом. Одна тварь, вдоволь поиздевавшись над ним, плохо застегнула его кандалы. Они расслабились. Заигрались. Перестали воспринимать его всерьез. А он, конечно, не позволял себе ни на минуту расслабиться. И пускай он был опять чем-то опоен, пускай он едва стоял на своих собственных ногах, а руки плохо слушались его… Желание отомстить прибавило ему сил.

 Он заколол монстра, которого поставили ему в охрану, одним каким-то жалким ржавым гвоздем, который выковырял из стены. Он помнил, как его кровь, пульсирующей струей вырывалась из разодранной шеи и заливала Аскару лицо. Он помнил, как кричала ему вслед какая-то мелкая ведьминская шавка. И как ее он заколол уже снятым с монстра оружием.

 Темные коридоры подземелий мелькали у него перед сознанием. Его оскорбляло то, что ведьмы приставили к нему, Королю Охотников, такую жалкую охрану. Он помнил удар огненного кнута, которым одарила его на прощание какая-то местная мразь. Он действительно очень плохо воспринимал реальность, будто вязкий сон. Но очнулся он уже за пределами Тирариума. Израненный. Почти сломленный. Но живой.

 И теперь, спустя столько времени, он добрался до этой твари. Она в его власти.

– Отпусти! Ты сломаешь руку! – вскрикнула ведьма, когда он потащил ее по холодному каменному полу.

– Завали пасть! Или я намеренно ее сломаю! – с ненавистью ответил Аскар, стараясь перекричать ужасный вой, стоявший повсюду.

8

 Как только они очутились на улице, девушка зажмурилась от вспышки яркого света. Очередной костёр вспыхнул на горе, разнося по округе истошный вопль волшебницы, осуждённой за злодеяния на смерть.

 Ещё пару дней назад никто не мог представить, что Тирариум падет. Город, простоявший столько лет, охраняемый самыми сильными ведьмами и магами, поглотило пламя.

 Это просто немыслимо! И здесь не могло обойтись без помощи кого-то настолько могущественного, что страшно представить.

 Огромный защитный купол, нависший над городом, когда-то выдержал удар самого дракона. А сейчас тлеющими ошмётками опадал вниз, напоминая подожженный пергамент. Калиссия с ужасом наблюдала за этой картиной. Это настолько поглотило девушку, что на секунду она забыла, что рядом охотник.

– Что, ведьма, нравится тебе? –  самодовольно усмехнулся мужчина, подбоченившись. –  Думала, небось, что мы до вас не доберёмся? Ты даже не представляешь, чей гнев вы на себя обрушили!

 Калиссия не отвечала, и он продолжил говорить, ядовито выплевывая слова и сжимая ее руку еще сильнее. С ее губ невольно сорвался стон.

– Пойдём, я вас познакомлю!

 Перехватив ее за волосы, он поволок девушку по земле. Роскошное открытое платье стало похоже на затертый мешок из-под зерна. Острые камешки забивались под ткань и царапали кожу.

 На главной площади собралась огромная толпа.

 Простые люди с подожженными факелами ликовали, швыряя в привязанных к столбам ведьм всякий мусор. Возле собранного помоста выстроились охотники в открытых кожаных доспехах вперемешку с воинами, полностью облачёнными в чёрные латы, напоминающими чешую.

«Откуда у них такой редкий металл?» –  пронеслось в голове Калиссии.

 Девушка зажмурилась в желании скинуть с себя этот морок. Нет-нет-нет! Этого просто не может быть! Откуда они здесь?

 Аскар тащил девушку прямиком к вышедшему вперёд мужчине угрожающих размеров. Его уверенная пластичная походка придавала  громоздкой  фигуре животной грации.

– Хьял!

  Охотник позвал эту громадину как-то слишком панибратски, размахивая рукой, зажимающей меч, как флагом. Лис задрожала, словно лист на ветру, хоть и отчаянно пыталась скрыть эту дрожь. Стало по-настоящему страшно.

 Хьял. Он же Хьялмар. Он же, дьявол вас побери, Император Хьялмар! Чертов Император чертового Дракири! Здесь! В Тирариуме…

 Виверны – очень закрытый народ, они никогда не лезли в людские дела. Предпочитали не покидать пределы своего царства после того, как погиб последний дракон. Но что-то же заставило их напасть на Тирариум вместе с охотниками?

– Я нашёл ее! Познакомься, эту дрянь зовут Калиссия!

 И Аскар просто швырнул ее к ногам виверна, как какую-то дворовую девку.

 Мужчина снял свой шлем, и два ярко-желтых глаза с вертикальным зрачком вскользь пробежались по фигуре Калиссии. Его суровое лицо скривилось, выражая крайнюю степень брезгливости, и он тут же отвёл взор, словно перед ним отвратительно-гадкое создание.

– Ты уверен? – обратился он к охотнику, словно Лис тут и вовсе не было. – Я не чувствую от неё сильной магии.

 В ответ Аскар зарычал. Почти так же страшно, как в тот день, когда Калиссия его впервые увидела. Он схватил девушку за грудки и почти что тыкал ей в лицо Хьялмару, как тряпичной куклой. Она безвольно болталась в его руках, а виверн старался отодвинуться каждый раз, когда Лис оказывалась слишком близко.

– Я ее навсегда запомнил и ни с кем бы не перепутал! – закипал охотник, и виверн вздохнул:

– Эту девушку могли подсунуть специально. Чтобы скрыть ту, которую мы искали, – его голос звучал так, словно говорили тысячи воинов разом, заставляя каждую клеточку вибрировать в ответ.

– Это она! Хьял! Это точно она! К тому же, паскуда даже меня узнала!

 Словно нехотя, виверн вновь взглянул на Калиссию, и теперь его взгляд задержался на девушке чуть дольше. Совсем чуть-чуть. На какую-то долю секунды. Он махнул рукой и развернулся на пятках, направляясь обратно к своим воинам:

– Тогда делай с ней, что хочешь, – через плечо бросил он, уходя. – Главное – оставь живой.

9

– Эй! – возмутился Аскар. – Постой! Сними иллюзию! Пусть все увидят, как на самом деле выглядит эта сука!

 Честное слово, было видно, что виверн немного сник. Он очень не хотел подходить к ней близко и неизвестно, что именно заставило его выполнить просьбу охотника.

– Ну что ж, будь по-твоему… – согласился Хьял и вытащил откуда-то ярко-красный камень.

 Ведьмы на помосте завопили, словно под их ногами уже развели костры. В их числе присутствовала и сама Присцилла. Идеально красивые лица женщин перекосились в уродливых гримасах.

 На них, как по волшебству, вырастали коричневые бородавки, их полосовало морщинами, как измятую старую бумагу. Волосы поседели и торчали жидкими всклоченными пучками. Вместо всеми желанных красавиц-ведьм на помосте стояли уродливые мешковатые старухи.

 Калиссия вскрикнула и отвернулась.

– Что за игры? – недоуменно потряс девушку Аскар. – Почему ее рожа на месте?

 Хьялмар приблизился, шею обожгло его горячим дыханием. Камень засиял возле самого лица, но Калиссия так и осталась сидеть неподвижно, ее красота никуда не делась.

– Что-то здесь не так, – задумчиво протянул виверн. – Но я с этим разберусь. Позже. А пока покончим со злосчастными ведьмами, – он подал знак, и помост озарился огнём.

– Калиссия! Помни, кто ты есть! – голос королевы звучал ослаблено, прорываясь через мучения, которые испытывала заживо сжигаемая ведьма. – Не забывай о том, что я тебе сказала!

– Отомсти! – визжали другие.

 Лис нащупала в кармане кулон и сжала его, будто он – последняя спасительная соломинка.

 Присцилла до последнего не хотела отдавать ей наследие матери. Но, когда напал враг, королева приказала девушке убираться прочь из города и всучила в руку этот невзрачный кулон.

 Так уж вышло, что, несмотря на отсутствие активной силы, более чем активный характер у ее племянницы присутствовал. И вместо того, чтобы позорно бежать, девушка отправила вместо себя подругу. А сама решила грудью защищать своих обезумевших от страха поданных.

 И вот, чем это обернулось…

 Аскар сплюнул и, оскалившись, за волосы потащил извивающуюся девушку по камням. Он все эти годы предвкушал, как поквитается с ней, заставит испытать всю ту боль, которую эти грязные твари причиняли людям.

 Впрочем, на других людей ему было сейчас плевать. Его интересовала лишь Вивеана, и уж за ее страдания эта вшивая ведьма расплатится перед ним сполна. Тот факт, что ее нельзя убивать, несильно сузил круг тех пыток, что Аскар для нее приготовил. А он размышлял над ними много, очень много бессонных ночей.

– Куда ты меня тащишь? Какого  дьявола?! Вы не пытаете своих жертв! Я знаю ваши законы! – потоками выплескивая свой страх, кричала Лис.

– Заткнись, – он с силой пнул извивающееся тело под ребра, наслаждаясь ее шипением. – Наши законы распространяются на людей, а не на таких тварей, как ты.

– Я хочу поговорить с виверном! Отведи меня к нему!

 Аскар остановил волочение и, уставившись на Калиссию, вдруг высоко задрал голову и так громко расхохотался, что заглушал собой даже крики с костров.

– Он сам к тебе зайдет, когда я закончу, – вдоволь насмеявшись, он продожил свой путь. – Правда, вряд ли ты сможешь с ним поговорить. Уж поверь мне. У меня большой опыт в этом деле.

  Какой кошмар.

 После появления охотников на инициации два года назад, Калиссия распросила, кто они вообще такие и зачем рискнули явиться на праздник. О том, как охотники поступают с пойманными ведьмами, если не сжигают сразу, ей тогда рассказали очень и очень много. С подробностями.

 У Калиссии от осознания того, что теперь именно она попала в руки мучителя, кровь стыла в венах.

– Отпусти меня и сразись по честным правилам, проклятый охотник! – не сдавалась девушка.

 Она готова была уже зубами цепляться за мостовую, лишь бы оттянуть момент, когда они останутся наедине. Охотник снова хохотнул и покачал головой из стороны в сторону:

– Слушай, я не поленюсь засунуть честные правила как можно глубже в твою глотку. Так глубоко, что ты удивишься, усекла?

 Вся его поза, нотки его голоса, гневно сверкающие на измазанном сажей лице глаза говорили – он не врет. И он готов был уже сейчас как следует ее отметелить, чтобы заткнулась, но лишь то, что он хотел видеть ее в сознании, останавливало его занесенную для удара ногу.

 Честные правила! Это его действительно рассмешило. Всем же известно, что ведьминским выродкам не знакомы слово “честность” и все его производные.

 Калиссия продолжала шипеть и вырываться, оставляя в его пальцах все больше клоков своих волос, крепко держалась обеими руками за волочащую ее руку, пытаясь ослабить захват. Но он продолжал тащить ее через улюлюкавшую толпу солдат, кидавших в ведьму камни и мусор.

– Ну вот мы и остались одни, – многообещающе прошептал он ей в лицо и одним броском швырнул в стену пустующего сейчас зернохранилища. – Развлечемся?

10

 Аскар не без удовольствия наблюдал, как от удара воздух со свистом выходит у нее из легких. Мужчину сильно расстраивало, что в данный момент в его руках не было всего того арсенала, который он грезил испытать на шкуре ведьмы.

 Но, оглядевшись, обнаружил на стене несколько проржавевших сельскохозяйственных орудий, да моток веревки, который можно было удачно перекинуть через стропила, зафиксировав девчонку в положении, в котором она бы ничего не смогла сделать.

 Кривая ухмылка мелькнула на его суровом лице. Он жаждал живьем спустить с ведьмы шкуру, но обещание оставить ее в живых заставило изменить планы. Он даже посвистывал какую-то веселую песенку, метко закидывая на стропила веревку. Калиссия следила на его действиями злым молчаливым взглядом, и даже постаралась как следует цапнуть его зубами, когда Аскар вновь подошел к ней.

– Ах ты ж мразота подзаборная!

 Он едва успел отдернуть руку от ее острых зубов, но лишь для того, чтобы наотмашь ударить ее по перекосившемуся лицу.

 Лис почувствовала, как огнём запылала ее щека. Страх снова сковал все ее тело.

 Девушка только создавала образ настоящей бесстрашной ведьмы, так как не видела другого примера. Она росла в замке! Племянница самой королевы! Вроде бы, ей негде было учиться терпеть боль и страдания.

 Избалованная принцесса. Все ее обожали, ею восхищались! Заглядывали в рот и боялись, не приведи Боги, чем-либо огорчить.

 Все.

 Кроме мага и советниц королевы, конечно… А сейчас страх сжимал все ее внутренности в ледяное кольцо.

 Она до полуобморока боялась разъяренного охотника. Лицо его невесты почти каждую ночь преследовало во снах, но Калиссия отмахивалась от него. Понимая, что даже сильнейшая магия не способна воскрешать мёртвых.

 Присцилла пару раз проделывала фокус с поднятием мертвых их могилы. Но они были пустые, всего лишь тела. Душу вернуть могли только Боги.

 Лис сквозь туман чувствовала, как охотник поднимает ее с пола. Ощущала, с какой жестокостью он давит на запястья, мечтая сломать их, и от этого становилось ещё страшнее. Она и вправду уже подумывала молить о смерти. Но слова застревали в горле, будто кто-то сковал ее душу, и управляет телом, заставляя вести себя непокорно и дерзко.

 Мужчина тем временем уже обмотал зацепленной под потолком веревкой запястья, подтягивая ее так высоко, что ноги даже не доставали до пола. Он уже взвешивал в руке тупой ржавый серп.

– Даже хорошо, что он тупой… – рассказывал он девушке, обходя ее вокруг, отчего бедняге приходилось постоянно вертеть головой, чтобы не выпустить охотника из поля зрения. – Острое орудие легко режет и добавляет меньше страданий. А вот такое… рвет плоть.

– Аскар?

 От входа в зернохранилище зазвучал холодный голос виверна, в котором даже слышалась едва заметная нотка удивления. Словно он действительно не знал, что означают слова "делай с ней, что хочешь".

– А что ты делаешь?

– Очевидно, что. Собираюсь наделась в этой твари дополнительных дырок!

 Охотник фыркнул, явно крайне недовольный тем, что его прервали, когда он даже еще не успел начать.

– Я просил не убивать ее, – тем же размеренным спокойным тоном настаивал мужчина.

– Я буду аккуратен!

 Аскар пожал плечами, состроив на лице такое выражение, будто пытался им продемонстрировать, что говорит совершенно очевидные вещи, и только совсем тупоголовые не могут их понять.

– Аккуратен с серпом? – вскинул брови Хьялмар, как-то недоверчиво глядя на оружие в руках охотника. – Сомневаюсь, что это возможно. Погоди немного, нам с ведьмой надо поговорить.

11

Лис отмерла, услышав слова императора вивернов. Подняла на него свои зелёные, горящие от страха и ярости глаза.

– Что вам от меня нужно? – стараясь придать голосу уверенность, выговорила она.

 Виверн чеканым шагом прошел все разделяющее их с девушкой расстояние. Казалось, его совершенно не волнует ни то, что она в неудобной позе подвешена на веревке, ни то, что рядом с ней нетерпеливо скалится и переминается с ноги на ногу охотник.

– Где твой фамильяр?

– У меня его нет, – вцепляясь в виверна взглядом, заявила Лис, не понимая зачем им нужен ее пока что не существующий фамильяр.

 Хьялмар смотрел на нее долго и молчаливо. Тишину зернохранилища нарушали только скрип веревки и хриплое порывистое дыхание охотника, страшно злящегося на отсрочку мести. Желтые глаза Императора Дракири пронзали бедную ведьму, словно тысячи иголок. Становилось холодно.

 Ну конечно! Ходили же слухи, будто этот мужчина – единственный ледяной дракон в мире. Правда, в эти слухи никто толком не верил…

– Аскар, ты точно уверен, что эта ведьма убила Вив? – разрушил он тишину.

– Я своими глазами это видел!

 От его взгляда Хьялмара жуть брала не меньше, чем от угроз охотника. Возможно, даже больше. Он обращался к своему другу, но глаза при этом смотрели ровно на девушку. Озноб поднимался по ее телу от самых пальцев ног и вот-вот должен был сковать сердце. Кажется, Калиссия забыла, как дышать.

– Тогда попробуем еще раз. Ведьма, где твой фамильяр?

 Казалось, у мужчины вообще нет эмоций. Ни отрицательных, ни положительных, никаких. Да живой ли он вообще? Истукан какой-то!

– Меня зовут Калиссия! А ещё ко мне обращаются Ваше Высочество! – девушка гордо вскинула голову, стараясь игнорировать боль в лопатках. – И у меня нет фамильяра! Я не успела пройти инициацию!

 Ледяная маска виверна на мгновение треснула, обозначив веселье, но почти сразу вернулась на место, снова сковав лицо. Охотника, напротив, всего перекосило. Он сплюнул сквозь зубы, сделав шаг к висящей девушке, но взгляд Хьяла его остановил. Сам мужчина не сдвинулся и на миллиметр.

– О, Ваше Высочество, – снова заговорил виверн своим невозмутимым голосом. – Спешу извиниться. Так неучтиво с нашей стороны не выказывать вам должного уважения! Мне, право, очень неловко…

– Что вам от меня нужно?! – сжималась от страха, воскликнула Лис.

– Да сущие пустяки, – как-то даже приободряюще улыбнулся Хьялмар. – Мне всего лишь нужна твоя жизнь. Аскар, будь другом, раздень Их Высочество. Я не хотел бы ее трогать.

 Ее всю передернуло. Девушка забилась, как бабочка, пойманная за крыло, но все ее старания остались безрезультатны.

– Не смейте меня трогать! Это ещё что за выходки? Я лучше на костёр пойду!

– Твоего мнения никто не спрашивает, – посмеивался Аскар, расправляясь с и без того не слишком целомудренным одеяниям. – Вашему шлюшьему отродью, обычно, нравится разгуливать голышом.

– А на костер пойдешь, не переживай, – снова приободрил собеседницу виверн, отойдя на шаг и брезгливо морщась, наблюдая за тем, как спешно охотник разрезает на ведьме платье все тем же тупым серпом.

 Несмотря на слова Аскара, на лице девушки читалось явное смущение, граничащее с истерикой. Она так не выглядела, даже когда охотник грозил ей огромным ржавым орудием. Ее просто колотило от унижения, а веревка, удерживающая руки, не давала даже шанса прикрыться.

– Пожалуйста! Не надо! Зачем вам это нужно? – из последних сил сдерживая слёзы, взмолилась девушка, но голос слишком явно задрожал.

– Актриска херова, – усмехнулся Аскар, срезая последний лоскут, и платье рухнуло на пол цветным пятном.

 Хьял, стараясь держаться от девушки все на том же расстоянии, будто от более близкого контакта с ней его всенепременно стошнит, по кругу обошел ведьму, внимательно вглядываясь в каждый участок ее кожи. На всякий случай обошел дважды, второй раз даже позволил себе приблизиться еще на полшага.

– Клейма нет, – глубокомысленно изрек виверн, вглядываясь в сверкающие гневом и смущением глаза. – Ты все же ошибся, Аскар. Ей не хватило бы сил убить мою сестру.