Текст книги "Сожги мое сердце"

33

– Оденься, – Хьял отвел взгляд в сторону, то ли слишком впечатленный увиденным, то ли, наоборот, страшно разочарованный происходящим. – Я не собираюсь тебя трогать.

– Нет, – как ни в чем не бывало ответила Калиссия, стягивая сапоги, а затем и штаны.

 Сейчас она выглядела, как настоящая ведьма, пришедшая в лес в полнолуние, чтобы совершить очередной обряд. Кожа сверкала, отражая ночное светило. Волосы рассыпались тяжелыми локонами по плечам. А она так и смотрела в упор на Хьялмара, не моргая и поблескивая зелеными глазами.

– Я сказал, оденься, – поморщившись от звука падающего на землю сапога повторил виверн. А потом, подумав, добавил: – Пожалуйста.

– Ваше Величество, вам не нравятся женщины? В чем еще проблема, вам ведь сказали, что я не ведьма! Я чиста! Вас не должно стошнить! А если Аскар ко мне прикоснется, я повешусь на первом попавшемся дереве, вы это понимаете?

 Честно говоря, виверн поймал себя на мысли, что хотел ответить “да, мне не нравятся женщины” просто для того, чтобы ему больше себя не предлагали. Но эти слова отчего-то отказывались произноситься, поэтому он просто продолжал смотреть в сторону, напряженный, как тетива.

– Аскар к тебе не прикоснется. Оденься, прошу тебя.

 Помолчав несколько секунд, девшка зашуршала одеждой и листьями. Засопела. Под ногами трещали мелкие ветки.

– Готово, – сообщила она.

 Мужчина выдохнул, будто все это время задерживал дыхание, расслабился и повернул свой светлый лик обратно к девушке, хитро закусившей губу. Посмотрел на нее. Посмотрел на горку одежды на земле. Снова на ведьму, скользнув взлядом от зеленых глаз до пальчиков на ногах.

– Твою мать, Калиссия! – и снова отвернулся. – Будь благоразумна.

– Ваше Величество, ну какой с меня спрос? – засмеялась Лис. – Вы же сами сказали, что я сумасшедшая развратная ведьма!

– Охотно верю. Не играй с судьбой, надень штаны.

 Но, веселясь реакции мужчины, Калиссия не спешила испольнять его приказы. Вместо этого она, сорвав пару цветов, принялась отрывать от них лепестки и посыпать ими дракона, нашептывая при этом: "Любит, не любит".

– Смотри-ка! Любит дракон! – звонкий смех улетал в небо, заставлял виверна морщиться. – Теперь ты приворожен! Очарован! Поцелуешь меня?

 Она все быстрее выписывала вокруг Хьялмара круги, а он уверенно смотрел вдаль. Лепестки сыпались с его головы, опадая на плечи. Он стоял во всем этом, как идиот, прямой, как жердь, и стискивал зубы. Злился. На себя, на Аскара, на Калиссию. Даже на мертвую Вивеану. Он просто злился.

– Хорошо, – он вдруг резко вернул свой взгляд на девушку и улыбнулся. – Ложись. Раздвигай ноги. Я все сделаю. Может быть, даже поцелую напоследок.

 Но как только желтые глаза остановились на ней, веселье спало с ее лица. Она не ожидала, что виверн даже посмотрит, и тут же прикрылась руками, сделав шаг назад. Мокрый мох проскользил под босыми ступнями, девушка упала на спину, приземлившись на разросшийся по корню дерева зелёный мягкий ковёр.

– Что-то не так? – наступал на нее виверн, демонстративно расстегивая одежду. – Ты меня приворожила. Я очарован. Целиком и полностью под твоими чарами. Дай мне пару секунд, я сниму брюки и буду готов.

– Это не смешно!

– Тебе правда так кажется? Тогда одевайся уже, в конце концов! И не предлагай того, чего на самом деле не готова отдать!

34

 Не иначе, как для того, чтобы от удивления виверна перекосило, Калиссия попросила отвернуться. Если ее план был именно таков, то он сработал. И мужчина отвернулся, все еще пытаясь как-то состыковать в своей голове голую девушку, которая только что скакала вокруг него голая по поляне, и девушку, стесняющуюся одеваться под его наблюдением.

 Калиссия натягивала одежду, непрестанно ругая бабку-стерву, ее всезнающий нос, чей-то язык без костей и непоследовательных мужчин. А заодно желала всему этому дружному скопу ритуальных костров.

– Хьял, я могу у тебя что-то спросить? Про твою сестру…

 Тональность ее голоса вдруг совсем поменалась. Калиссия из всех сил старалась смотреть ровно и решительно, но сама не замечала, как сжимала и расжимала ладони. Взгляд то возвращался к лицу виверна, то выискивал что-то за его спиной.

– Спрашивай. Но советую быть аккуратней со словами.

– Я присутствовала три раза на инициациях. И обычно никого не убивают. Девушки сами приходят и делятся своей кровью, получая за это золото. Просто не понимаю, зачем для совершенно обычной, ничем не выдающийся ведьмы, они привели ее. И тем более убили! Она же твоя сестра! Как такое могло произойти?

– Ты же не глупая, – пожал плечами Хьялмар. – Подумай. Если твоя королева готова была рискнуть всем, зная, что за мою сестру я вас всех уничтожу, значит она собиралась получить взамен кого-то очень сильного. Кого-то, способного противостоять моей армии. А раз кинжал был в твоей руке… Понимаешь?

  Девушка снова опустила взгляд. На что бы так королева ни рассчитавала, Калиссия, как ведьма – сама бездарность. Королева Бездарности. Даже, возможно, Богиня Бездарности. Логичнее было выбрать кого-нибудь поталантливее.

 Было что-то другое. Что-то, чего девушка не понимала. Хьялмару, конечно, ситуация тоже казалась странной. Невероятную силу Калиссии он не отрицал, сам был свидетелем несколько странных для ведьмы способностей. Да и амулет, якобы принадлежащий ее матери, пышущий магией драконов, не давал ему покоя…

– Где твои родители? – помогая девушке забраться на лодашь, спросил виверн. – Почему тебя воспитывала королева?

– Там очень сложная история, я не думаю… – попыталась отвертеться Калиссия, но, поймав не терпящий возражений взгляд дракона, глубоко вздохнула. – Присцилла не любила мою маму и избегала любых разговоров о ней. Сказала, что они с отцом умерли от рук охотников. Если ведьма проходит инициацию на крови, она не может иметь детей, но, как ты понимаешь, я как-то же родилась.

– Ты знаешь их имена? – Хьялмар поглаживал коня по шее.

– Спроси у Аскара. Может, он помнит, кого убивал!

– Аскар – не единственный в мире охотник, Калиссия. И если верить твоим словам, он должен был убить их лет восемнадцать-двадцать назад? Ты действительно думаешь, что твои родители не смогли бы отбиться от десятилетнего пацана?

 Девушка сжала губы. Да, что-то не подумала. А она ведь планировала обвинять Аскара вообще во всех своих несчастьях! Как и он ее – во всех своих.

– Могу сказать одно, моя мама не ведьма. А вот насчёт отца не уверена.

– Тогда тебя обманули, – с неудовольствием протянул виверн. – Охотники не склонны лишать жизней тех, кто этого не заслуживает.

 Калиссия одарила дракона очень выразительным взглядом. В нем так и читалось: "Да вы открыли мне глаза, Ваше Величество!", – но благоразумно умалчивалось. Незачем было выводить мужчину из себя, если это конечно вообще возможно.

 Уже перед самым входом в шатер императора Калиссия вдруг остановилась. Она почти весь путь хранила молчание, но червячок сомнений грыз изнутри.

– Есть еще кое-что, – хмуро окликнула она виверна. Тот выглянул из шатра и достаточно устало вздохнул:

– Да, Ваше Высочество?

– Только прошу вас, не нужно ничего говорить! Мне все равно, поверите вы или нет! Но слишком тяжело не иметь шанса высказаться!

 Хьялмар вскинул брови, девушка же будто специально тянула время, как можно дольше и тщательнее выбирал слова:

– Я, наверное, и правда не настоящая ведьма… Я не убивала вашу сестру. Правда. Рука не слушалась меня, ей управляла Присцилла. И моя вина лишь в том, что я не смогла… да и не решилась ей помешать.

 И только сейчас Лис решилась поднять на мужчину глаза. Он слушал ее со столь невыразительным лицом, будто его совсем и не интересовало, виновна девушка или нет. Хьялмар просто кивнул, снова скрываясь в шатре.

– Ложитесь спать, Ваше Высочество. Полночи из-за вас потеряли.

35

 Лес выглядел очень мрачным, деревья с толстыми стволами теснились слишком близко друг к другу, отвоевывая каждый метр земли. Их кроны сплелись между собой, напоминая солдат, сражающихся в ожесточенном бою врукопашную.

 Калиссия окончательно потерялась во времени, не понимая, сколько они уже так шагают, и не заметила, как выскользнула из реальности в царство сновидений.

 Город, в который они следовали, казалось, тоже боролся с лесом за территорию. Оно и не удивительно, если учитывать, что это была столица Королевства Охотников. Кандерн, а именно так он именовался, казался темным и запутанным, будто лабиринт. Мощеные улочки были узенькими и какими-то загадочными.

 Чудилось, что за каждым углом скрывается что-то таинственное.

 Встречающие их жители гудели праздником, толпясь на рассыпанных по всему городу небольших площадях. Улочки расходились от них лучами. Складывалось впечатление, будто все в этом городе создано для того, чтобы загонять добычу в ловушку.

 Хьялмар нечасто здесь бывал. Виверн чувствовал себя некомфортно в такой тесноте, он привык к более масштабным и просторным строениям, где  имелась возможность развернуться и дышать полной грудью. В Кандерне даже он, потомок драконов, ощущал себя посаженным в клетку.

 Дремлющая уже некоторое время в седле Лис покачивалась в такт шагам лошади. Виверн даже поймал себя на мысли, что это к лучшему. Вряд ли бы она оценила убранство города. Еще ни одна ведьма не вышла отсюда живой.

 Скупая отделка нижнего города, в котором, в основном, жили обычные рабочие, постепенно сменялась более богатыми видами. Улицы становились чуть шире, дома – выше и красивее, но ощущение неустанного преследования не покидало даже у самых богато украшенных домов местных купцов.

 На город с возвышения, будто страж, взирал огромный темный замок. Именно к нему они и направлялись. Рядом с Хьялом бодро скакал хозяин этого замка. Глаза Аскара предвкушающе горели.

– Эй, падла! – охотник грубо толкнул девушку в плечо, отчего та чуть не свалилась с лошади. – Какого дьявола ты тут дрыхнешь? Наслаждайся видами!

 Калиссия открыла глаза, боязливо оглядевшись по сторонам, но лучше бы она этого не делала. Повсюду послышался вой толпы.

– Ведьма! Вы видели ее глаза?

– Она отмечена дьяволом!

– Ее красота проклята!

– Как я скучал по голосу родного города, – мечтательно улыбнулся охотник, подыгрывая зевакам, будто дирижёр над оркестром.

 Девушка достаточно быстро сбросила с себя оковы сна, быстро пришла в себя и начала закипать. Маска высокомерия тут же снова закрепилась на девичьем лице. Она движением головы откинула назад свои темные волосы и обвела всех сверху вниз ледяным и равнодушным взглядом.

– Да ты уродина! Тебе никто не верит! Снимай с себя наваждение!

– Да конечно, мечтай, – тихо процедила девушка. – Сама уродина.

– Ты сгоришь на костре! – и этот возглас громче и чаще всего звучал в возбужденной толпе.

– А вот тут ты ошибаешься! – рявкнула ведьма на самую активную блеклую девицу, которая весь путь бежала вслед за их лошадью. – Я сгорю от страсти в постели твоего мужа! – ответила она, облизнув соблазнительные губы.

36

– Слушай, – повернулся к ведьме виверн. – А ты на ведьминских оргиях наблюдателем была? Я даже снова засомневался, что ты девственница.

– Конечно же была! Я даже участвовала! – окончательно зашла в запал Калиссия. – Если тебе женщины не нравятся, не значит, что остальным тоже! Понимаешь, о чем я?

– Да с чего это ты решила, что мне женщины не нравятся? – почти даже возмутился Хьял.

– Интуиция у меня ведьминская, Ваше Величество, – приняв самый величественный вид, какой могла, будто бы Богиня красоты сошла в этот жалкий город, ответила она.

 Охотник захохотал аж со всхлипами, глядя, как возмущенно хлопает губами виверн, подбирая приличные слова для ответа. Хотел было заступиться за друга, да махнул рукой. Все равно же бессмысленно!

 Он остановил коня перед самым входом в замок, и, бодро соскочив на каменную площадь, не дав виверну вмешаться, за волосы стащил Калиссию вниз, продолжая беззаботно двигаться ко входу.

– А это, дорогие мои друзья, моя почетная гостья! – широко улыбаясь и жестикулируя девушкой перед носом встречавших их охотников, заявил он. – Редкость! Жемчужина коллекции! Ведьма, которой еще никто ни разу не присунул, прикиньте?

 Калиссия извивалась, пытаясь вырваться из захвата, страшно ругалась и крыла Аскара на чем свет стоит, посылая его и к черту, и к дьяволу, и познакомиться с некоторыми частями его собственного тела поближе.

 Это страшно веселило остальных охотников, один даже перехватил ее за рубашку, притягивая к себе слишком близко и дыша прямо в лицо:

– Какая великолепная добыча, Мой Король! Самая сильная магия отпечаталась на ее лице!

– А, не! Это у нее не магия на лице отпечаталась, – захохотал Аскар, глядя, как к ним неторопливо приближается виверн. – Это мой кулак.

– А можно с ней поразвлечься?

 Хьялмар застыл за спиной говорящего, сохраняя на лице такое хладнокровное выражение, будто не при нем сейчас перекидывали невинную девушку, словно мяч, из одних рук в другие. Он просто переводил взгляд с одного участника на другого, даже не глядя на шипящую и ругающуюся на чем свет стоит девицу.

– Я не расслышал вопроса, – проговорил он вкрадчиво. – Повторишь?

 Охотник застыл на полуслове, опасливо оборачиваясь и снизу вверх глядя на Императора Дракири. В иерархии они занимают несоизмеримо низкое место по сравнению с потомками драконов. Спокойно, и даже как-то слишком панибратски общался с виверном только Аскар, по той лишь простой причине, что он этим же императором и воспитывался.

Сглотнув, безымянный охотник медленно разжал пальцы и осторожно положил девушку на землю. Словно ребенок, делающий вид, дескать, мы ничего не трогали, оно так все и было.

– Ваше Величество, – пробормотал мужчина, отходя на несколько шагов назад и опуская глаза, но виверна он уже совсем не интересовал.

– Аскар, – очень спокойным, но удивительно рокочущим голосом обратился Хьял к другу, всем своим видом демонстрируя, что крайне недоволен развернувшейся перед его взором сценой. – Ты уж по-хозяйски проводи нас в покои. Я устал с дороги и несколько раздражен.

 Калиссия к этому моменту уже резво вскочила на ноги и вертелась, словно загнанный зверь, бросая в окружавших ее мужчин ненавидящие взгляды. Если бы не браслет, застегнутый на ее руке, она бы уже забросала их всех зеленым огнем.

– А ее куда? – кивнул на мечущую девушку Аскар. – У меня тут комнатка есть в подземелье чудесная. Там столько веселых штучек! Хочешь, моя маленькая, пойти со мной поиграть в подземелье?

– А там есть постель? Или только твои "штучки", – огрызнулась Лис.

– В принципе, – хмыкнул охотник. – Кое-что там можно назвать постелью. Хьял, ну пожалуйста? Один раз, я очень аккуратно! Обещаю!

– Нет, – снова рокотнул виверн. – Лучше что-нибудь более традиционное.

– Тьфу ты! Всё испортила, глупое создание, упустила такой шанс! Тебе бы понравилось, я опытный мужчина и знаю, как доставить удовольствие ведьме. У вас и учился.

 Калиссию уже почти тошнило и от его слов, и от тёплого приёма, и от этого города. Что-то ей подсказывало, что время, проведенное за стенами Кандерна, будет очень и очень тяжелым.

37

 По случаю возвращения вассала в замке устроили целый пир. В огромном обеденном зале накрыли длинный стол, ломящийся от яств и выпивки. Охотники шумно общались, хотя их разговоры больше походили на громогласные выяснения отношений, которые вот-вот должны дойти до мордобоя.

 Во главе стола, ничуть не уступая своим подданным в варварстве, сидел Аскар, взирающий на все это с какой-то неестественной гордостью. По правую руку от него, как обычно будто каменный, сидел виверн. В его глазах гордости не было, скорее там можно было разглядеть усталость.

 Калиссия успела немного привести себя в порядок с дороги и идеально расчесать свои длиннющие волосы, когда в дверь постучали, и полная женщина сухо бросила ей следовать за собой. Она, молча, шла по узким серым коридором до больших сделанных из красного дерева дверей, за которыми ее ожидало зрелище, не уступающие приемам Присциллы по шуму.

 Целая толпа охотников в перемешку с вивернами гудела и кричала, опрокидывая выпивку в себя полными рогами.

 Когда она протискивалась между лавок, ее со всех сторон окатывали потоком нелицеприятных и достаточно грязных комплиментов. Она заметила знакомое лицо Хьяла и решила подойди поближе, все никак не решив, где ей лучше сесть, чтобы избавиться от навязчивого внимания.

– Кстати, Хьял, – несколько коверкая слова от уже достаточно большого количества влитого в себя алкоголя, охотник крепко обнял виверна за плечи. – У меня ж для тебя кое-что… э… кое-кто!.. есть! Чисто по-дружески! Баба – огонь! Ща найду…

 Аскар оглядел зал не слишком трезвым взором, мотнул башкой, не найдя искомого. Оглядел в обратную сторону, снова безуспешно. Тогда он просто засунул пальцы в рот и так громогласно свистнул, что все находящиеся в зале притихли и уставились на своего пьяного короля. Некоторые даже приостановили разворачивающиеся в самых темных и дальних углах побоища. Так и остались стоять, занеся для удара свои огромные кулаки, да так их и не опустив.

– Берта! Эй! Где ты, сестрица? Ах, вот же она, наша красавица!

 Высокая, стройная и мускулистая девушка, сидевшая все это время в дальнем конце стола и боровшаяся на руках с достаточно крупными для нее мужчинами, хмуро выглянула на свист.

– Ты одичал в походе? – не слишком-то церемонясь с пьяным королем, поинтересовалась она. – Свистом меня подозвать решил? Как собаку? А если я тебе зубы выбью, сможешь повторить?

 Все это она говорила с таким агрессивным весельем, что сомневаться не стоило – вероятность того, что она способна хотя бы попытаться реализовать свою угрозу, явственно очень высока.

– Да ладно, не кипятись, я же любя! – ещё шире улыбаясь, прокричал Аскар. – Я тут решил познакомить тебя с моим старым другом, а то мы все на его территории виделись. А сейчас сам Его Величество почтил нас своим визитом. Так что прервись и тащи себя к нам!

– Ты в курсе, что я сижу рядом и слышу, как ты сводничеством занимаешься? – хмуро поинтересовался виверн, но на девушку, стремительно пересекающую зал, все же посматривал.

 Ее можно назвать интересной. Даже, пожалуй, необычной. Красавицей она все же вряд ли являлась, но очаровывала чем-то другим. Неприкрытой силой, наверное, взглядом охотницы, который пронзал, будто стрела. Хьял даже опасался, что любой человек, на которого она смотрела, мог тут же упасть, истекая кровью. Решительность сквозила в каждом ее выверенном и точном действии. Виверн по-настоящему залюбовался движениями перекатывающихся под ее кожей мышц.

– Ваше Величество, – улыбнулась она так лучезарно, что Хьял даже опешил, насколько сильно эта улыбка преображала всю ее внешность, превращая из оружия в обычную девушку. – Добрый вечер. Как тут уже упомянул этот идиот, мое имя Берта.

38

 У охотников не были в чести церемониальные приветствия, реверансы и поцелуи. Поэтому она торжественно протянула ему руку для рукопожатия, и виверн, отчасти все же заинтересованный, тут же ответил ей. Ладонь девушки оказалась на ощупь грубой, как и у многих охотников. Очевидно, она работала наравне с мужчинами, не боясь никаких трудностей. Да и вела себя, прямо скажем, тоже не слишком-то по-женски.

– Хьялмар, – представился он, отпуская ее руку. – Не совру, если скажу, что мне очень приятно, наконец, с вами познакомиться. Ваш король не скупится на комплименты в сторону своих сестер, поэтому я уже наслышан о ваших подвигах.

– Названых, – поправила девушка. – Я ему, слава Богам, не родня.

  Берта, перводя взгляд за спину император, пристально уставилась на ведьму, которая притихла, и, не прикасалась к еде и выпивке, просто застыла на месте, постоянно ловя на себе похотливые взгляды уже хорошо выпивших мужчин. Ухмыльнулась. Хьялмар, от усталости проигнорировавший этот многозначительный взгляд, извинился и вышел из зала, пообещав вернуться через несколько минут. Берта улыбнулась и проводила его фигуру взглядом до выхода.

– Это она? – бесцеремонно ткнув пальцем в девушку, спросила Берта у названного брата, когда виверн скрылся из виду.

– Ага, наша дорогая гостья. Иди,  поприветствуй, – заикаясь, ответил охотник, в предвкушении отставив блюдо в сторону.

 Высокая охотница, облачённая в кожаные  доспехи уверенным шагом направилась к ведьме. Зал замер, будто бы вот-вот объявят главное представление вечера.

– А ты что, принцесска, не пьёшь и не ешь? Не уважаешь хозяев замка? – громко отметила Берта, наклонившись к девушке почти вплотную.

Калиссия подняла голову, и их взгляды схлестнулись.

– Какая наблюдательность. Сразу видно, у кого я оказалась в гостях, – гипнотизируя охотницу своим горящим кошачьим взглядом, обворожительно улыбнуась ведьма.

 Со стола полетела посуда. Берта с лёгкостью закинула опешившую Калиссию на стол, запрыгнув сверху и нававливая ей на горло предплечьем. Вторая ее рука сжимала огромный наполненный рог, охотница скалилась и тихо смеялась, переворачивая его над лицом ведьмы.

 Лис упрямо сжимала губы и очень зря это делала, так как настырная Берта с силой сдавила челюсть и, как только ведьма открыла рот, щедро начала заливать туда вино.

– Давай, сука, глотай! – расхохотавшись, била ее по щеке охотница, видя, как девушка захлебывается напитком. – Половину расплескала!

 Ведьма замерла, словно послушалась, но уже спустя секунду плюнула вином в перекосившееся лицо Берты. Та зарычала, обложила Калиссию отборными ругательствами и за какую-то долю секунды вытащила из ножен огромный нож.

– Сейчас я тебя подрихтую! – медленно провела она от живота Лис к ее горлу. – Посмотрим, чем ты после этого харкать будешь, вином или кровью!

– Эй, только не убивай, – окликнул ее оживившийся Аскар.

 Калиссия ерзала под ней, скользя ногами по столу, но ничего не могла сделать. Нож был прижат к ее горлу, и она даже чувствовала, как он немного рассек ей кожу, и как капля крови стекает по шее. Продолжая удерживать ведьму прижатой к столу, Берта оглядывалась и многозначительно улыбалась:

– О, я кажется, придумала. А развлеки-ка наших воинов, дорогуша, – прошептала Калиссии в лицо охотница и громко рассмеялась, обращаясь к музыкантам. – Эй! Сыграйте что-нибудь медленное! Ведьма хочет исполнить для вас чарующий танец!